Текст книги "Док"

Автор книги: Олег Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

02. Кротовое дежавю

– Не люблю скафандры, – проворчал Самсон, похожий в своем «Шиваки-Универсал» на медведя, обожравшегося попкорна. Буро-желтый пластик пучило во всех местах, превратив спецназовца в надутую «выхлопными газами» игрушку. Казалось – ткни бедолагу шилом, и полетит «мишка», кувыркаясь, вдоль мрачных не освещенных галерей.

– Конечно, чего их любить, – поддакнул Тибур, придирчиво дергая кислородные шланги. – Сколько себя помню, как подстрелят бедолагу в этой резиновой кишке, так покойника назад и приносим. В шлеме лишь улыбку идиота видно, а внутри все уже в кровавый фарш смерзлось давно.

– Вот именно, – заворчал наш чернокожий пулеметчик, вешая на спину очередной короб с боеприпасами. – И ведь не спрятаться толком в этом барахле, не побегать… Куда как лучше в джунглях, там хоть на солнышке погреться можно. А тут, на астероидах? Дубак и аварийное освещение. Чего только людям дома не сидится, на планетах?

– Все, угомонились! – оборвал парней командир сводной бригады, повесив на пояс любимый потертый комм. Кокрелл был не в духе, и бойцы моментально замолкли, почувствовав настроение подполковника. – Рота альфа и браво – берут на себя верхний ярус. Чарли и дельта – нижний. Эхо и фокстрот вместе с группой силовой поддержки – захватывают центральные шлюзы и блоки внешней коммуникации. Давайте без дураков. Нам повезло, высадились тихо. Вот в этом же темпе и пойдем – чтобы ни одна живая душа нас не заметила…

Уже неделю бригада готовилась к высадке в астероидном поясе. Как значилось в брифинге по боевой задаче, мы собирались: захватить рудный комплекс одной из корпораций, размещенный на двух огромных вымороженных булыжниках, переключить на себя компьютерное оборудование и принять три шатла с военнопленными. Из современных рабов больше половины были наши старые знакомые: арестованные бойцы сводных подразделений, получивших пожизненные сроки и загнанные на каторжные работы на окраину звездной системы. Большая часть бойцов согласилась со своим седовласым командиром:

– Мы – армейская бригада, заново сформированная в условиях тотальной войны. И мы должны держаться друг за друга стеной. Выручай своих и уничтожай врагов – других законов у нас нет. Только так выживем и вернемся домой.

Правда, часть крепких парней попыталась достать многократно переписанный кодекс наемника и даже тыкала пальцем в какие-то там пункты и соглашения. Но когда самые ретивые получили от сослуживцев в морду, угомонились. Все же бригада ощущала себя пока военным организмом, волею судеб заброшенным во враждебное окружение, а не продажной наемной вольницей.

Пока ощущала. Насколько долго – это никто не мог сказать. Но сегодня мы тайком высадились на слабо освоенной стороне рудного комплекса и шли в атаку все вместе: бывшие солдаты и еще не переродившиеся наемники. Шли выручать своих, с кем вместе умирали в бетонных и зеленых джунглях. Космические кроты, увешанные оружием с ног до головы. Мы – сводная бригада войск специального назначения. Убитая, но возродившаяся вновь. Преданная, но не побежденная…

* * *

Я висел в шлюзовом ангаре под потолком и тихо шептал Тибуру, как лучше укрыться от возможного обстрела в хитросплетениях коридоров. Забавно: меня совершенно не укачивало в невесомости, а вот болтанку транспорта в грозу переносил куда как хуже. Видимо, проведенные с отцом детские годы на астероидных шахтах привили иммунитет к холодной пустоте и вонючему воздуху скафандров. По крайней мере, для меня смерть по причине отказавшего бурового оборудования была куда как привычнее, чем размазанный по кустам спецназовец, неудачно «поймавший» направленную мину.

Осторожно выглянув в черноту коридора, я продолжил шептать, хотя понижать голос на многократно шифрованном и запрятанном в помехи канале смысла не было:

– Дальше начнется до одной десятой до трети штатной гравитации. Хотя вырубить ее можно элементарно, достаточно сбить огнем блоки питания у входа и выхода в очередную секцию. Но стереотипы у людей действуют железно – по привычке, все смотрят на пол, затем на стены, и лишь потом – поднимают глаза на потолок. Поэтому – старайтесь при любой возможности двигаться в верхней части коридоров. Кроме того, там идет вентиляция. Если прижмут, сшибайте решетки и ныряйте в дыру. Пробить потолок, кабельную проводку и стенки воздуховода можно лишь из пулемета. Для нас – хоть какая-то защита.

– А если кто туда гранату зашвырнет?

– Докувыркаешься до заслонки отсека, где тебя и размажет. Поэтому – постарайтесь прибить плохих парней до того, как они начнут убивать вас.

– А заслонки взломать можно?

– Здесь – вряд ли. Рассчитаны на взрыв оборудования, мимо которого мы полезем, запас прочности там немаленький. И открываются они либо с центрального пульта, или вручную с внутренней стороны. Быстрее подобрать доступ к шлюзу и войти внутрь, чем ковырять себе дорогу через эти норы.

– Ну, док, ты у нас и голова! И откуда только все знаешь! – довольно прошипел Самсон, поводя стволом пулемета перед собой.

– Как иначе, – сипло усмехнулся я, делая крошечный глоток из скудных запасов воды. Постоянно от кислородной смеси горло сушило, что мальчишкой, что уже взрослым идиотом, сунувшим голову в петлю. – Я все же рудничный мальчик, вырос в таких лабиринтах.

– И хорошо, что почти местный. Нам любая мелочь на пользу пойдет. Все же в этих кишках бродить – не то же самое, что в космопорту прятаться… Ладно, двинулись. Парни из авангарда датчики сняли и прошли первую зону. Пора и нам.

И мы двинулись вперед. Оставив за спиной охранение на захваченных системах внешней коммуникации, причальных доках и ремонтных ангарах. Двинулись, чтобы секундой позже столкнуться нос к носу с охраной комплекса. Которые оказались совсем не рады нежданным гостям. Как и мы, заглянувшие на огонек с оружием в руках…

* * *

Статистика – мудрая вещь. Она знает, сколько бойцов удачно переживут первый огневой контакт. Сколько умрут от разрывов гранат, а кто загнется от крупнокалиберной очереди, размотавшей твои кишки по округе. Статистика любит собирать остатки выживших и рапортовать о медалях и орденах, щедрым дождем брякнувшихся на головы поседевших пацанов. И согласно статистике, при неожиданном нападении на слабо защищенные позиции, атакующий имеет все шансы одержать победу почти бескровно. Или с минимальными потерями. Согласно статистике.

Но мы этого не знали. Или статистика не знала про нас. Поэтому охрана комплекса прищемила хвост половине роты «Эхо», и теперь раскаленные очереди прошивали гремящие от ударов трубы воздуховодов. А в этих трубах матерились и прятались по закоулкам бравые парни в скафандрах, гроза и гордость войск специального назначения. Наше счастье еще, что противник не успел подтянуть что-нибудь потяжелее штатных пулеметов. Но это лишь вопрос времени.

– Док, я тебя с этими заслонками до самой смерти помнить буду! – орал Тибур, шустро семеня по узкой металлической кишке. – До самой моей яркой и быстрой смерти! И про гранаты припомню, и про бдительную охрану! Это же надо было, так накаркать!

– Греби давай, – пихал меня в костлявый зад Самсон, каким-то чудом протиснувшийся следом. – Я там пару очередей всадил на память, ребята очень рассердились. Если не уберемся, нас тут и поджарят!

– Какой предел прочности и этого оранжевого г…дона? – пропыхтел любитель ножевого боя, вываливаясь в накопительную полость рядом с бронированной заслонкой. – Высокую температуру выдержит?

– Лучше не проверять, – еле выдохнул я, выцарапываясь следом. Перед глазами мелькнули картинки прошлого: запекшиеся заживо шахтеры во время пожара. – Эти комплекты спасут лишь от штатных температур.

– Тогда мне каюк, – грустно пошутил громила-пулеметчик, застрявший на выходе из трубы. – Боюсь, на протез для любимой задницы у меня денег уже не наберется.

С трудом добыв Самсона, наша троица спешно стала обследовать черноту консервной банки, где в лучшие времена устанавливали пылеуловители и прочее специализированное оборудование. Тибур подергал паршиво окрашенный люк и ругнулся:

– Забаррикадировались, уроды… И дернуло же нас вперед ползти, а не назад, как остальных! Теперь любую простейшую управляемую ракету сюда загнать – и все, откукарекали…

Я посмотрел на знакомую маркировку на бронекрышке и судорожно сглотнул. Потом подплыл поближе и смахнул налет пыли на буро-желтых буквах. Стремительный рукопашник взглянул в мои помертвевшие глаза и замер:

– Док? Ты чего?

Но в моих ушах лишь раздавались страшные крики из прошлого. Крики, от которых я до сих пор иногда просыпался в холодном поту. Страшная цена, подарившая мне возможность убраться с астероидного пояса и выучиться на врача.

– Раньше на вентиляцию ставили отсекатели, которые контролировали возможную утечку воздуха из жилых помещений. Тестировали их на планете, ради экономии. И в случае переохлаждения вот этого блока, датчики «слепнут». Достаточно наведенного статического электричества на контактную площадку, и заслонка откроется.

– Точно? Без дураков?

– Без дураков, Сам, без дураков… Мой отец так погиб. И еще пятнадцать человек. Вся дежурная смена… Я тогда драил полы в центральной диспетчерской, где подрабатывал, и слышал все, до последнего крика. Шесть секунд взрывной разгерметизации… Не забуду до самой смерти…

Тибур промолчал, потянув с пояса крохотный баллон с жидким азотом. Практичный спецназовец собирался после захвата базы выпотрошить любые сейфы, до которых дойдут руки. А хрупкие механизмы так не любят шипящий холод и облегченный заряд пластида в довесок.

– Остужай здесь и здесь, потом запасную батарею замкнешь сюда. И Саме нужно будет сдвинуть заслонку по направляющим в эту сторону. Датчики на пульте даже не пискнут.

И я отплыл в сторону, замолчав. Потому что голос предательски задрожал, а память упорно демонстрировала картины давно забытого прошлого. Забытого ли?

* * *

Не знаю, послали за нами команду зачистки, или нет. Но то, что наше появление за спинами охранников стало для них неприятным сюрпризом – это точно. Я спрятался за каким-то пультом, усеянным грудами циферблатов, и бездумно смотрел на стену напротив, пока мои сослуживцы азартно поливали огнем все живое вокруг. Лишь когда Самсон сумел пробиться по связи до своих, прислушался к его недовольным крикам:

– Да, зона чистая! Квадрат три-полста-четыре! Чистая, говорю! Что?… Подтверждение?… Слушай, ты, урод колченогий, я тебе такое подтверждение устрою, ты у меня до шатла на карачках поползешь!

Пока они препирались, Тибур уже успел переключить систему видеонаблюдения на нужные коридоры и разблокировал шлюзовые ворота от нас до ремонтных доков. И через пять минут здесь уже было не протолкнуться. А еще через десять остатки охраны сдались, прекратив бессмысленное сопротивление. Рудный комплекс временно обрел новых хозяев. Космические кроты добрались до сердцевины чужих астероидов…

* * *

На мостике флагмана транспортной флотилии царило легкое возбуждение. Долгий путь с рабами в трюмах закончен. Хотя, рабами их называют неполиткорректные уроды, проигравшие очередную корпоративную войну. А по документам: на комплекс доставили каторжан, обвиненных в преступлениях против человечности, получивших ожидаемые пожизненные сроки за совершенные преступления. Но офицеры космофлота в последнюю очередь задумывались над отточеностью формулировок. Главное: удалось доставить груз без каких-либо эксцессов до места. Швартовка закончена, на причальных пирсах уже чернеют силуэты корпоративной охраны. Осталось сдать груз, и можно отправиться отдыхать в ближайший развлекательный комплекс. Конечно, кабаки рудных заводов не блещут разнообразием, но снять первый стресс – сойдет. А потом чехарда с загрузкой тяжело груженых контейнеров, центровка и калибровка двигателей, и дорога назад, на орбиту единственно обитаемой планеты звездной системы.

Неожиданно привычные команды проверки швартовочных узлов прервал грубый шум помех, который чуть позже перекрыл уверенный в себе голос подполковника Кокрелла:

– Внимание на мостиках! Говорит командир сводной бригады спецназа. Фиксаторы пирсов заблокированы, внешняя связь заглушена. Приказываю открыть шлюзы немедленно. Если приказ не будет выполнен в течение тридцати секунд, откроем огонь противометеоритными комплексами на поражение. В случае попытки пробиться через помехи – огонь будет открыт немедленно… Сдавайтесь, и мы просто сгрузим вас здесь целыми и невредимыми, даю слово. Время пошло… Тридцать, двадцать девять, два…

Капитан одного из транспортов побледнел, посмотрев на жерла развернувшихся пушек, потом повернулся к первому пилоту:

– Что за?!

– Наемники… – пропищал тот в ответ, потянувшись к клавиатуре.

– Куда, с…ка! – в пилота полетела кружка с чаем. – На создание канала связи уйдет не меньше пяти минут! А стоит обнаружить наши попытки, как шарахнут в упор! Такой удар даже броня линкора не выдержит, а у нас паршивая консервная банка!

– Но ведь они захватят груз!

– И что? Пусть подавятся, я ради каторжан подыхать не собираюсь!.. Всем, говорит капитан! Мы атакованы превосходящими силами наемников! Вынуждены подчиниться силе и открыть шлюзы. Занести в бортовой журнал время… Боцман, вам отдельный приказ надо? Снять блокировку со шлюзов два и три, открыть створки… Приказ по команде: не оказывать сопротивления, повторяю…

– Как же, будет вас охрана слушать! У них свои приказы!

– Их приказы – чужая головная боль. Мне главное – сохранить своих людей. А с корпоративщиками пусть наемники разбираются…

* * *

Мы выпотрошили транспорты за полчаса. Лишь на одном из кораблей кто-то захотел погеройствовать, решив закрыться ближе к трюмам и дать отпор захватчикам. Но пистолет у виска командного состава подействовал лучше любой отмычки, и двери распахнулись в режиме аварийной эвакуации. После чего «героев» просто закидали гранатами. Другие служащие добывающей корпорации предпочли не умирать за чужие барыши и дружно сдали оружие.

Освобожденные заключенные были разбиты на группы и занялись перегрузкой продуктов и различного оборудования на захваченные транспорты. А подполковник Кокрелл обрисовал светлое будущее мрачной толпе, запертой в пустой столовой комплекса:

– Мы уйдем через два часа. Связь, арт-системы и прочие потенциально опасные для нас блоки будут уничтожены. Запасов продовольствия и кислорода у вас более чем достаточно. Если не безрукие, восстановите со складов электронику и свяжетесь с руководством. Нет – через неделю вас по любому хватятся и вышлют курьерское судно.

– И что потом? – проворчал один из капитанов.

– А потом передадите пламенный привет боссам, – рассмеялся Тибур, маячивший вместо адъютанта за спиной командира. Смех нашего безбашенного разведчика поддержали остальные бойцы, стоявшие в оцеплении. Кокрелл лишь согласно кивнул, с холодной усмешкой разглядывая разом помрачневшие лица пленных:

– Именно так. Скажите этим обожравшимся деньгами толстосумам, что сводная бригада вернулась. Пока – здесь, на вольных землях. Но рано или поздно мы вернемся и на планету. Чтобы передать горячие приветы лично. По одному привету каждому, кто списал нас и похоронил. Пусть ждут и готовятся. Мы скоро будем…

03. Бизнес, и ничего личного

– Захват и удержание базы контрабандистов до подхода сил полиции, сто тысяч! Кто готов взяться за эту работу и предложить меньше? Сто тысяч – раз! Сто тысяч – два!

Визгливый голос назойливо сверлил уши, перебивая тяжелый гул забитого под завязку зала. Одутловатый аукционист махал замотанным изолентой молотком и попутно тыкал пальцем в мутный широкий голо-экран с картинкой нового контракта. Здесь, на крошечной планете с паршивой атмосферой, собирались командиры отрядов наемников, чтобы найти новый заработок и продать подороже головы подчиненных. Но какой идиот придумал вести торги в стиле махровой древности – неизвестно. Вполне возможно, что после года-двух мучений бедолагу пристрелили, но потом привычка взяла свое, и теперь каждый час сменяющийся горлопан за стойкой продавал смерть за бесценок.

– Вижу, у нас есть вариант за девяносто тысяч! База, джунгли, слабое прикрытие от атаки с орбиты! Кто готов рискнуть за меньшие деньги?

– Ага, ищи идиотов, – усмехнулся Самсон, прикрывая своей широкой спиной нас с подполковником от наседавшей толпы. – Это здесь и сейчас все красиво, а как до высадки дело дойдет, так и окажется: зенитные комплексы по болоту, минные поля и пулеметные гнезда россыпью. Бедных контрабандистов полиция гонять не будет, а богатые за свое добро драться станут до последнего. И положить толпу народа за девяносто косых? Хе…

Пока здоровяк комментировал вопли аукциониста, я вовсю крутил головой. Для меня такие развлечения были еще внове, и все было интересно: и злые мятые рожи наемников, и вооруженная до зубов охрана на широких балконах по бокам зала, и редкие всполохи рекламы будущих контрактов на боковых дисплеях. Казалось, что попал в иллюзионный кошмар сбредившего компьютерного игрока. Вот только запах грязных тел и редкие матерки за спиной не давали расслабиться и постоянно возвращали в реальность. Здесь торговали смертью на вынос, и для сохранности здоровья надо было об этом не забывать.

– Дешевый забег для мелких групп, – Кокрелл кратко прокомментировал итоговый вопль. – До ста бойцов на дело. Треть за аренду корабля, треть за амуницию. На нос выходят вообще крошки, на пропитание в забегаловках. Не для нас.

– Само собой, – с важным видом согласился я, заметив оживление в первых рядах. – А нам какая работа светит?

– Уже два месяца ходят слухи о крупной высадке. Несколько концернов сцепились на Шамбале. Там и тяжелые руды, и немало квалифицированных рабочих. Золотое дно. Но очередную власть легко сбросить не удалось, вот и бодаются. И под новую операцию будут набирать людей. Предоставят тяжелую технику, а сорвиголов навербуют здесь. Вопрос лишь в итоговой сумме.

– Миллион за атаку? Два? – моя попытка угадать не удалась.

– На всю операцию до двухсот, или больше. Но здесь все зависит, влезут ли тяжеловесы в торги, или нет. Мы – так, середняки. Что такое три тысячи пехотинцев для захвата половины планеты? Даже не смешно… Если контракт переквалифицируют в полномасштабную войну, мы сможем выступить лишь субподрядчиками. Это и деньги другие, и возможность прибарахлиться по завершению. А вот если жадность богатых ублюдков перевесит осторожность, то захват центрального космпорта и контроль за рудниками отдадут сборной команде. Штук семь-восемь отрядов, похожих на наш. Вложиться в танки, авиетки, пару легких эсминцев для поддержки с воздуха. В итоге можно сэкономить несколько нолей от итоговой суммы, а это уже очень серьезно. Правда, и риск вырастает, потому что такой штурм могут похоронить, вспомни наши кровавые игры на островах. Но в случае удачи – лет пять спокойно стриги купоны и не бегай за новыми заказами.

– Вложить двести миллионов и выиграть миллиард?

– И три, и пять. А как ты хочешь, док? Война – дорогое дело. Это лишь своими жертвовать легко и почти безопасно. А за чужие стволы приходится платить. Нам главное сейчас сориентироваться правильно и понять – кто будет в игре. Если сегодня контракт не хапнут тяжеловесы, торги сдвинут на завтра, и тогда нужно продраться в военный совет командиров. Войдем в совет, сможем оттяпать свой кусок пирога. Не войдем – придется искать что-то еще. А из лакомых подарков ничего приличного пока не ожидается. Только Шамбала.

И я замолк, терпеливо дожидаясь, когда командир покажет класс войны за наши будущие миллионы…

* * *

Когда в длинном списке мелочи проклюнулись уши потенциального золотого тельца, обстановка в зале накалилась до предела. Кого-то даже успели попинать в углу на потеху публике. Но как только с кафедры донеслось «Шамбала, заказ номер…», как в зале наступила мертвая тишина. После длительного перечисления пунктов задачи напряженные мужчины ждали двух главных слов: кто в игре, и какие ставки.

Новый аукционист-коротышка вывел на экран выжимку по контракту и засмеялся, разглядывая злые лица:

– Итак, господа, кто готов подписаться в темную на всю работу сразу?

– Вот скотина, и тянет, и тянет, – не выдержал кто-то у нас за спиной, и зал просто взорвался:

– Условия найма называй, придурок! Ставка какая?!

Плешивый мужичонка истошно застучал молотком по трибуне, добиваясь относительной тишины. Потом вернул ехидную улыбку на лицо и победоносно озвучил:

– Вам повезло, огрызки! Консорциум объявил о наборе сводной группы наемников. Пять отрядов составом от трех до пяти тысяч каждый. Цели разбиты на пять групп, и будут разделены согласно жеребьевки. Общая сумма контракта…

Даже я перестал дышать. Чужие деньги, пролитая без счета кровь. За сколько нам умирать? За сто миллионов, двести?

– Пять-сот мил-ли-о-нов! – поставил победную точку аукционист, и скороговоркой закончил, не дожидаясь, пока его сметут с трибуны: – Аукцион закрыт! Завтра в полдень совет командиров предоставит кандидатуры заказчику!..

После чего плешивый коротышка испарился, а Самсон стал пробивать нам дорогу на выход сквозь беснующуюся толпу. Нам еще предстояло каким-то чудом опередить местных старожилов и добыть желанное место по дороге на пикник к Сатане. Одна пятая от суммы контракта, минус сто тысяч за аренду кораблей, еще столько же за тяжелое вооружение, плюс обязательные выплаты в гильдию наемников… И все равно, это сколько же останется каждому, кто поучаствует?

В этом придурошном состоянии я и вывалился на улицу, в жаркое песчаное марево. Видимо, общая обстановка в зале отрицательно повлияла на мою еще не закаленную психику. Но практичные командир сдернул меня с эфемерных облаков, деловито прошептав на ухо:

– Док, разговор есть. Средство, чтобы «выключить» на пару дней две, а то и три сотни крепких парней. Есть варианты?

* * *

– Вы что, сбрендили совсем? – орал я, брызгая слюной на любимых сослуживцев, хмуро сосущих бессчетную банку пива. – Я не коновал, людей гробить! Снотворное им в ударных дозах подавай, да психотропные коктейли! Вы еще предложите мне кататоники вам посчитать и адреналиновую бомбу смастерить… Шизанулись тут, среди потрошителей.

– Зря ты так, док, – добродушно срыгнул Тибур, высыпав на стол груду каких-то железок. – Пойми, здесь нравы простые. Люди цивилизацией не испорчены. По большей части – мечтают хапнуть большой куш и уйти на покой. Лучше – живым уйти, а не оставить заработанное набежавшим родственникам. И ради такого готовы нагадить любому конкуренту, кто позарится на чужой пирог… До убийств не дойдет, за это вешают сразу. А вот «порадовать» прытких соседей – за милую душу. Смотри, только за прошедшие два часа снял пять растяжек для свето-шумовых гранат. Боятся, что мы сумеем потеснить старожилов. Если бы не я, то тебе бы пришлось кому-то из парней здоровье поправлять, и капельки в выпученные глазки лить щедрой рукой. Можно сказать, я тебе неделю отдыха подарил забесплатно. А ты нас в потрошители записал…

Я подцепил опутанный проводами цилиндрик, почитал маркировку и нахмурился. Действительно, местные нравы дружелюбием не отличались. И если за трупы спрашивали очень зло и без скидки на прошлые заслуги, то такие «шутки» сходили с рук. Вроде как даже кому-то в казарму загнали целый ящик слезоточивого газа месяц назад. Но там сводили какие-то давние счеты. А тут – полмиллиарда на кону. Запрыгаешь…

Бросив проклятую хлопушку обратно Тибуру, я обреченно сел на жесткий стул и тихо попросил:

– Самсон, положи ноги на стол, пожалуйста.

Прежде чем подавившийся от неожиданной просьбы подполковник успел прокашляться, сидящие за столом успели полюбоваться на две безразмерные подошвы, громыхнувшие о мутный пластик.

Аккуратно подцепив с левого «протектора» бурый листочек, я жестом попросил вернуть обувь на обычную позицию, продемонстрировав свою добычу окружающим:

– Мерзкая штука, скажу вам. «Рапидус диектико», в студенческом исполнении: «закажи туалет со всеми удобствами». Одно время из этого растения пытались делать слабительное, но отказались. Потому что легко дает передозировку, обладает крайне нестабильной реакцией и легко может «поприветствовать» пациента и через неделю после приема последней дозы. И все блокирующие препараты обладают сильным снотворным действием. Хотя и помогают не всегда. Представляете: выдать таблеточку дедушке с запором, а потом пару недель убирать за «спящей красавицей», которая бесконечно ходит под себя…

– То есть, медики эту штуку не используют?

– Да. А вот дети на материке зачастую жевали сладкие корешки. И мы потом промывали желудки и снимали диарею комплексными препаратами… Диектико – сорняк, растет везде, где побывал человек, приживается в любых экосистемах. Даже здесь его полно. Правда, про побочные свойства мало кто знает. Думаю, вместо светошумовых гранат вполне возможно использовать его. Надо только правильно собрать материал и приготовить выжимку. Думаю, клубней пятьдесят будет более чем достаточно. Я видел у теплосброса поселка подходящие заросли. За час управимся.

– Материал? Выжимку? Док, этому тебя тоже в больнице учили? – недоверчиво покосился на меня Самсон, закончив подозрительно инспектировать безразмерные подошвы.

– Эх, Сама. Ты не представляешь, на какие жестокие шутки способны студенты-медики…

* * *

Пока мы перешли на полувоенное положение и основными силами забаррикадировались в казармах, две группы разведчиков добыли нужное количество клубней, и я стал кашеварить на кухне. Закончив с приготовлением тягучего сиропа, почесал затылок:

– Парни, а как мы собираемся это подбросить «старожилам»?

– Элементарно, док, – зло усмехнулся Тибур. Он уже успел снять шестую растяжку и набил рожу какому-то идиоту, пытавшемуся добраться до наших пустынных багги. – Сколько себя помню – вечно любил сладкое. И другие парни – тоже не прочь сунуть в рот конфетку-другую. Пока ты здесь вонял своим био-оружием, мы уже выпотрошили несколько коробок с леденцами. Чуть ускоримся, и к ужину у соседей будет угощение к столу. Давай, вон уже формы притащили. Разливаем и в морозилку…

Разведчик был прав. Через полчаса «леденцы» споро обмотали блестящими фантиками, а еще через полчаса какими-то тайными тропами подарок доставили к наиболее опасным для нас наемникам, способным составить конкуренцию в завтрашнем обсуждении контракта. Наверное, обслуживающий персонал на чужих кухнях тоже хотел поучаствовать в дележке денежного пирога. И за обещанный бонус с легкостью сдал своих прижимистых квартирантов.

А я тщательно вымыл кастрюли, в которых бурлило варево, «забыв» лишь одну маленькую миску, в которой по утрам Чаки готовил себе постную кашу. Сволочной головорез никак не мог забыть свой «прокол» и цеплялся ко мне по мелочам при первой возможности. Надеюсь, завтра я сравняю счет.

Через два дня Кокрелл вернулся в казарму с довольной улыбкой на лице. Пока несколько отрядов наемников обсиживали окружающие овраги и кусты, мы из аутсайдеров выбились в лидеры, продемонстрировав отличную выучку и готовность приступить к выполнению задачи немедленно. И теперь вместе с другими счастливчиками подпись командира закрепила за нами право сдохнуть вне очереди на Шамбале.

Отозвав меня в сторону, подполковник дружески ткнул в печень и приобнял скрюченное тело:

– Док. Мы – жрем одно дерьмо и решаем одну задачу. Нам надо вернуться домой, по возможности – целиком, а не кусками и не в закрытых гробах. Поэтому я тебя прошу завязывать с шутками на грани фола. Одно дело – помочь конкурентам сойти с дистанции без кровопролития, и совсем другое – загнать сослуживцев на горшок.

– Кто же знал, что Чаки поделится тогда с друзьями? По жизни в одно рыло трескал.

– Как видишь, не все планы сбываются, как ожидалось.

– Зато от проверки отбрехались: у нас тоже были пострадавшие.

– Ладно, – подвел итог нашей плодотворной беседе командир. – Я взял с них слово, что разногласия закончились. И тебя тоже предупреждаю: все, мы на работе. Через сутки выходим в зону погрузки, потом бросок и высадка. Ты, как старший медик бригады, займись делами.

А то я не знаю, чем мне заниматься. Хотя, Кокрелл ворчал больше для проформы. За месяц мы успели натаскать часть головастых парней, и теперь в ротах у нас было по штатному медику, способному оказать качественную первую медицинскую помощь. А потом – все равно, работать мне и двум молодым парням, которых подобрали в местной больничке. Ребятам хотелось заработать на билеты домой до того, как наступит нищая старость. То, что вместо билетов вполне можно было поймать пулю – как-то подзабылось. Похоже, песчаные бури и тоскливый воздух заштатной планеты не только мне «срывал крышу»…

– Давай, док. Сходи, постучись в дверь к Чаки и подтверди заключенное перемирие… Потом можно и по стопочке на дорожку. Чтобы все, кто отправится отсюда по контракту, вернулись назад. За удачу… Она нам понадобится…

И я пошел мириться. Чтобы один придурок не стал сдуру стрелять мне в спину. А заодно, чтобы допить остатки коньяка, на удачу. Потому что я очень не люблю запоминать новые лица. И помогут нам все местные боги вернуться назад, к рассерженным конкурентам. К наемникам, способным лишь поставить паршивую растяжку, а не спалить десантный транспорт целиком без остатка. Милые ребята, дождитесь нас. И мы проставимся по возвращению. Все, кто вернется…