Текст книги "Человек из пробирки"

Автор книги: Олег Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Владимир! – сказала, побледнев Лидочка. Оба повернулись к двери. В следующую секунду дверь распахнулась, и в квартиру вошли два милиционера с собакой.

– Стоять на месте! – скомандовал один из них.– Дангус, охранять!

Громадная черная овчарка уселась перед Лидочкой и Володей, уставившись на них строгими янтарными глазами. Второй милиционер с пистолетом в руке быстрo обошел квартиру, заглянув на балкон и в лоджию, и вернулся в гостиную.

– Больше никого, – сказал он напарнику.

Оба остановились перед задержанными.

– Кто такие будете? – спросил милиционер с собакой. На нем был белый, полушубок, перетянутый ремнями, а на боку висела рация.

– Хозяева, – как ни в чем не бывало сказал Володя.

Лидочка почувствовала, как его рука легла ей на плечо и пальцы чуть сжали плечо. Это был знак – не волнуйся. Какое там не волнуйся! У нее все тряслось и дрожало внутри.

– Меня зовут Колесников Владимир Сергеевич, а это моя жена Лидия Ивановна.

– Документы попрошу.

Лидочка сходила за сумкой в прихожую и принесла паспорт. Володя тоже дал свой паспорт. Милиционер в белом полушубке полистал Лидочкин паспорт, сверил оригинал с фотографией, потом заглянул в Володин, тоже сверил и, похоже, остался удовлетворен.

– Почему не позвонили на пульт? – спросил он строго.

"Какой пульт?" – чуть не сказала Лидочка, да вовремя сдержалась, кое-что сообразив.

– Извините, забыли, – добродушно улыбнулся Володя.

– Забыли... – проворчал милиционер, все еще держа паспорта. – Вот оштрафуем за ложную тревогу, тогда не будете забывать.

– Все правильно, штрафуйте.

Милиционер помолчал, будто еще раздумывая.

– А чего это вы так волнуетесь? – подозрительно спросил второй милиционер, присматриваясь к Лидочке.

Он был в серой офицерской шинели с погонами.

– Ничего я не волнуюсь, – сказала Лидочка и по некоторой перемене, произошедшей на лице офицера, со страхом поняла, что выдала себя своим тоном. Тот взял паспорта, не торопясь полистал их и вернул Володин напарнику в раскрытом виде.

– Лучше смотреть надо, Панов. Прописка-то у него московская.

Милиционер в полушубке, глянув в паспорт, смущенно крякнул.

– Действительно московская...

– Так почему у вас московская прописка?

– В Москву переехал работать, а жена пока здесь живет. Вот книги хотим увезти, – спокойно сказал Володя.

– Четыре года назад переехали и все время порознь живете?

– А что ж тут особенного?

– Что-то подозрительно, товарищ лейтенант, – проявил запоздалую бдительность милиционер Панов.

– Подозрительно, – согласился тот. Спрятал оба паспорта во внутренний карман шинели.

– Значит, так. Мы поедем в отдел разбираться, а ты побудешь здесь с собакой.

– Зачем? Все и так ясно, – запротестовала Лидочка. – Он живет в Москве, а я пока...

– Ничего не ясно, – перебил ее лейтенант.– Вот в отделе разберемся, тогда станет ясно.

Через две минуты они уже шли по двору к милицейской машине в сопровождении лейтенанта милиции, а на них с изумлением глядела женщина с ребенком, вышедшая из соседнего подъезда "Что же теперь будет?" – с тоской думала Лидочка. Она была оглушена и потрясена случившимся. Надо же, додумался сигнализацию в квартире поставить! Ну кому еще могло такое прийти в голову?

...Их привели в просторную комнату в отделении милиции и усадили на деревянный диван. В комнате за большим столом с двумя телефонами сидел пожилой милиционер в новенькой форме и говорил по одному из телефонов. Увидев вошедших, он некоторое время продолжал говорить, глядя на них без осооого люоопытства, даже, пожалуй, равнодушно, а потом повесил трубку.

– Ну что там? – спросил он лейтенанта.

– Вот, задержали, товарищ капитан. Говорит, что хозяин квартиры, а у самого московская прописка.

Он выложил на стол оба паспорта и стал докладывать в подробностях, как были задержаны Лидочка и Володя. Капитан слушал, одновременно просматривая паспорта. Это был грузный мужчина лет пятидесяти, с широким мясистым лицом, которое выглядело очень мужественным благодаря орлиному, чуть искривленному носу и густым черным бровям. В углу ею рта дымилась папироса, заставляя капитана щуриться и наклонять голову набок, отчего он казался еще мужественнее и внушительнее.

Лидочка с тоскливым чувством смотрела на него. Уж такой не отпустит, пока не докопается до донышка! А может быть, не докопается? Может, они не записывают место работы? Тогда многое зависит от того, как будет себя вести Володя, что скажет... Володя сидел со спокойным видом ни в чем не повинного человека, повернул голову, и, встретив взгляд Лидочки, чуть подмигнул ей.

– Будь добр, сходи принеси журнал сигнализации, – сказал капитан с украинским акцентом и, когда лейтенант ушел, обратился с вопросом к Володе: – Так, значит, в Москве живете?

– В Москве.

– А жена почему здесь?

– Работы не может найти по профессии.

– Я библиотекарь, – волнуясь, сказала Лидочка.

– В Москве трудно найти место библиотекаря?

– Трудно... – сказала Лидочка и почувствовала, чтo краснеет. Ах ты, несчастье! Совсем не умеет врать.

Капитан посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом и больше ничего спрашивать не стал.

...Пришел лейтенант с журналом. Капитан ввинтил окурок в пепельницу, стряхнул с пальцев пепел и стал листать журнал. Хмыкнул, задерживая взгляд на странице, посмотрел на Володю, взял телефонную трубку и так, продолжая на него смотреть, стал набирать номер. Все пропало! Звонит Владимиру Сергеевичу на работу!

– Здравствуйте, товарищ Колесников, это из милиции, – будничным тоном сказал капитан. – Побудьте, пожалуйста, на месте, за вами сейчас приедут. У вас в квартире сработала сигнализация.

Он помолчал, слушая трубку.

– Нет, приехать все-таки придется, так что никуда не уходите.

Положил трубку, подумал немного, барабаня пальцами по столу.

– На квартире кого-нибудь оставил?

– Панова с собакой, – сказал лейтенант.

– Тогда так. Поезжай на квартиру, забери паспорт главного инженера... Где паспорт? – спросил он Лидочку.

– В верхнем выдвижном ящике серванта.

– ...в ящике серванта... Потом на завод "Металл" за хозяином и сразу сюда. Да позови Соселию, а то у него телефон не работает.

Дело, однако, заваривалось нешуточное. Лидочку попросили выйти в коридор и велели ждать, пока не позовут. Лейтенант ушел, сказав что-то дежурному милиционеру у входа. Тот кивнул, глянув на Лидочку. Минут через пять мимо нее прошагал маленький щуплый кавказец в штатском и скрылся в кабинете. Лидочка догадалась, что это тот с грузинской фамилией, которого велел позвать капитан. Следователь, наверное... Лидочка совсем затосковала. Так хорошо все шло – и на тебе! Тут, конечно, и она виновата. Надо было сразу сказать ему, что Володя тоже приехал, тогда, может быть, предупредил бы ее насчет сигнализации, Володя же говорил, что у него специальный рефлекс. Ах, дура, дура! Правильно говорила тетя Вера – век живи, век учись.

Прошло, наверное, с полчаса, в течение которых Лидочка чутко прислушивалась к происходящему за дверью. Слышно было плохо. Володю о чем-то спрашивали, он отвечал... Потом снова появился лейтенант. Он шел по коридору с Владимиром Сергеевичем.

– Подождите пока тут, – сказал он, входя в кабинет.

Владимир Сергеевич, увидев Лидочку, не выразил ни малейшего удивления. Сказал удовлетворенно: – Значит, я не ошибся в своих предположениях, это все-таки ты.

– Зачем ты поставил квартиру на пульт? – с печалью и почти не сердясь спросила Лидочка.

– Чтобы оградить себя от всякого рода незаконных я подпольных действий с твоей стороны.

– Подпольных действий... – передразнила его Лидочкa. – Теперь с милицией будешь иметь дело. Они задержали Володю.

Владимир Сергеевич нахмурил брови.

– Разве он приехал с тобой?

– Конечно.

– Тогда все понятно. Не трудно догадаться, кто втянул тебя в эту авантюру с похищением вещей. И с таким человеком ты собираешься связать свою судьбу? Имей в виду, если дело дойдет до серьезного, я буду бороться за свои права. Я сумею постоять за себя. В конце концов, я главный инженер, а он кто?

Лидочка отвернулась от мужа, не желая больше с ним разговаривать. Она теперь совсем его не боялась...

В дверях появился лейтенант.

– Входите, – сказал он Лидочке и Владимиру Сергеeвичу.

Теперь они втроем сидели на диване, а напротив них за столом сидели капитан и маленький грузин в черном кожаном пиджаке, под которым пламенела алая рубаха.

Лицо у него было типично кавказское – носатое, усатое, бровастое. Он внимательно рассматривал паспорта – все три. Потом сказал, обращаясь к задержанным: – Ну что ж, будем знакомы. Я следователь милиции Соселия Сергей Иосифович. А вы кто будете, граждане двойники?

– Близнецы, – усмехнулся Володя.

– Не получается, – сказал Соселия, – имена могут совпадать у кого угодно, только не у близнецов.

Голос у него оказался неожиданно низкий и густой, говорил он чисто, почти без акцента.

– Ну почему не могут? – с простодушным видом возразил Володя. Представьте себе, мы были настолько похожи, что даже мама нас путала, и ей не оставалось ничего другого, как дать нам одно имя, учитывая, что никаким законом это не запрещено. Да и при чем тут имена, фамилии... Ну, посмотрите на нас внимательно. Неужели мы похожи на преступников? Даю вам честнее слово порядочного человека, что если вы нас отпустите, то никаких неприятностей из-за нас потом иметь не будете.

– Веселый парень! – сказал Соселия капитану.

– Веселый. С таким не соскучишься...

Соселия, сощурившись, смотрел на двойников.

– Ваша версия была бы вполне удовлетворительной, если бы не одно обстоятельство. У вас не только одинаковые имена, но и одинаковые паспорта, а это уже не поощряется законом. Очевидно, кто-то из вас мистер икс, живущий под чужим именем. Кто?

Владимир Сергеевич поднялся со своего места недовольный и хмурый.

– Заявляю официально, что я тут ни при чем. Я честный человек, главный инженер завода "Металл". Мой паспорт в полном порядке.

– Очень хорошо, – пробасил Соселия. – Если вы честный человек, то должны честно объяснить нам, кто вы такие. Вот вы, двое, живущие по одному паспорту?

Владимир Сергеевич немного подумал и сказал, глядя куда-то в сторону: – Мы близнецы. Да, конечно, мы абсолютно похожи. Значит, мы близнецы. Все логично.

Капитан что-то негромко проговорил на ухо следователю. Тот кивнул и выразительно посмотрел на обоих Колесниковых.

– Близнецы, говорите? А может быть, все проще? Вы двойники, а не близнецы и засланы в нашу страну иностранной разведкой. Классический фокус международного шпионажа.

Лицо Соселии было серьезно, но глаза, кажется, смеялись. Трудно было понять, шутит он или говорит всерьез.

Слова его произвели разное впечатление на обоих Колесниковых. Володя только усмехнулся и ничего не сказал.

Зато Владимир Сергеевич еще больше нахмурился и заговорил в повышенных тонах: – Я протестую! В этом городе найдется достаточно людей, которые могут подтвердить мою личность, вплоть до ответственных лиц высокого ранга.

Оба работника милиции с интересом смотрели на него.

– Что будем делать? – сказал минуту спустя капитан, обращаясь к следователю.

– Для начала нужно установить, близнецы они или двойники.

– Ты думаешь, это можно по внешнему виду?

– В большинстве случаев можно. У близнецов наблюдается абсолютное внешнее сходство. Двойники могут иметь отличия, с виду не заметные. Эти два по первому впечатлению однояйцевые близнецы. Так, по крайней мере, мне кажется.

– По первому впечатлению? – спросил капитан. – А если точно?

– Если точно, то нужно произвести детальный осмотр тел, хотя бы до пояса.

– Каких еще тел? – подал голос Владимир Сергеевич.

– Ваших, ваших, граждане Колесниковы,– с насмешливой ноткой сказал Соселия.

– Я протестую! Вы нарушаете закон!

Поднялся Володя.

– Ладно, тезка, не будем права качать. Это тебе милиция, а не что-нибудь... По пояс достаточно?

– Достаточно, – сказал Соселия.

Володя стал раздеваться. Глядя на него, вынужден был раздеться и Владимир Сергеевич. Через две минуты оба Колесниковых голые по пояс стояли посреди комнаты, а Соселия ходил вокруг них, окидывая их придирчивым взглядом, каким осматривают новобранцев на медицинской комиссии. Теперь, когда па них не было верхней одежды, они еще разительнее походили друг на друга.

Оба широкоплечие, рослые, с впалыми животами и крепкими, мускулистыми плечами.

Соселия закончил осмотр и закурил сигарету.

– Абсолютное сходство. Классические близнецы.

– Можно одеваться? – спросил его Володя.

– А ну-ка, погодьте, – сказал капитан, вставая.

Он подошел к Володе и взял его за локоть.

– Странно... Оспа на локте.

– Так поставили, – сказал Володя, и Лидочке показалось, что голос у него чуть дрогнул.

Соселия наклонился, рассматривая звездообразный шрам на локте у Володи: – Это не оспа, это шрам от травмы. Оспу на локте не ставят. Вот у него оспа, выше.

Он повернулся к Владимиру Сергеевичу и вдруг застыл, впиваясь взглядом в его локоть. Там был точно такой же шрам, как у Володи. Нижняя губа у Соселии отвисла, и сигарета вывалилась изо рта. Он молча посмотрел на капитана, на обоих Колесниковых п зашел им за спину.

– Соселия старый осел! – раздался оттуда его мрачный возглас. Родинки тоже совпадают, все до единой. Молодец, Гринько! У тебя нюх настоящего следователя.

(На спине у Володи была целая россыпь маленьких родинок.) Он снова остановился перед двойниками, уперев руки в бока. Тряхнул головой, зажмуривая глаза.

– Так не бывает, Гринько. Даже у однояйцевых близнецов не могут быть одинаковые шрамы.

– Так не бывает, – согласился капитан.

– Остается снять отпечатки пальцев.

– Можете не снимать,– сказал Володя,– совпадают до последней линии.

Он снял со стула рубаху и стал одеваться при полном всеобщем молчании. Молчал капитан, молчал Соселия, глядя как завороженный на странных близнецов. Молчала и Лидочка, чувствуя холодок под сердцем. Что же теперь будет?

Оба представителя власти пребывали в полной и очевидной растерянности.

– Что же теперь будет? – тихо сказала Лидочка вслух.

Володя нервно рассмеялся.

– А ничего. Никакого криминала нет. Два абсолютно одинаковых человека должны иметь и два абсолютно одинаковых паспорта. Логично, товарищ капитан?

Капитан нравоучительно поднял вверх указательный палец.

– Неправильно рассуждаете, гражданин Колесников. Согласно нашим законам паспорт выдается только одному лицу. Какой делаем вывод? Второй паспорт сжечь, а лишнее лицо ликвидировать. Зачем два одинаковых лица? Еще в глазах двоиться будет.

– Как это "ликвидировать"? – повернулся к нему Владимир Сергеевич.

– Очень просто. Утопить и закопать. Никакого криминала.

– Вы что, с ума сошли? – вскинул голову Владимир Сергеевич.

Капитан подошел к столу и сел на свое место.

– С вами сойдешь с ума. Совсем голову заморочили. Присаживайся, Соселия. И вы садитесь.

Все снова расселись по своим местам.

– Ну вот что, граждане близнецы, – сказал капитан, прихлопнув ладонью по столу. – Пошутили, и хватит. Говорите, кто вы такие. Иначе мы вас отсюда не выпустим.

Глава 9.

Невезение продолжается.

Опасный свидетель

Заявление было сделано тоном вежливым, но решительным. Милиция есть милиция. На то она и существует, чтобы тайное делать явным. Лидочка сидела в состоянии бездумного оцепенения, не в силах ни двигаться, ни говорить. От нее теперь ничего не зависело, и, может быть, поэтому она совсем перестала волноваться.

Пауза затягивалась...

– Ну что, так и будем в молчанку играть? – произнес капитан классическую фразу.

Ответа не последовало. Оба Колесниковых молчали, словно набрав в рот воды. Капитан укоризненно покачал головой.

– Неправильную позицию заняли, граждане Колесниковы. Рано или поздно все равно выяснится, кто вы такие.

– Отпечатки надо снять, – сказал Соселия. – Пойду принесу причиндалы.

Он вышел из кабинета и минуты через три вернулся с коробкой в руках.

– Попрошу засучить рукава, – сказал он, подходя к двойникам. Те молча повиновались.

В коробке оказалась подушечка с черной краской, лупа и маленькие белые листки бумаги.

– Безобразие! – проговорил Владимир Сергеевич, однако выполнил все, что требовалось, – обмакнул поочередно пальцы в подушечке, и Соселия прокатил ими по листкам. То же самое сделал и Володя. Были также сняты и отпечатки шрамов на локтях.

– Пройдите-ка в ту комнату, – сказал капитан двойникам, указывая на дверь в стене кабинета. – А вы, Лидия Ивановна, останьтесь.

...Впервые в жизни Лидочка оказалась в столь непривычной и сложной ситуации. Она была одна перед двумя представителями власти, которые, как нетрудно было понять, намеревались выпытать у нее тайну двойников. До чего же это неприятно – сидеть на скамье, словно преступница, и ждать, когда тебя начнут допрашивать. Лидочке стало жарко от волнения. Она расстегнула пальто.

– Можете совсем снять, – дружелюбно сказал капитан, пододвигая к себе листки с отпечатками.

– Ничего... я так, – тихо молвила Лидочка.

Капитан и следователь рассматривали отпечатки.

– Мистика какая-то, – пробасил Соселпя, – скажи кому-нибудь – не поверят.

– А шрамы? Как две фотографии с одного негатива.

– Абсолютно одинаковая конфигурация.

– Может быть, пластическая операция?

– Исключено. Не умеют так.

Соселия испытующе посмотрел на Лидочку из-под косматых бровей.

– Что скажете, Лидия Ивановна?

Лидочка покачала опущенной головой.

– Не знаю... Я ничего не знаю.

Как это трудно – скрывать правду, когда от тебя так хотят узнать ее! Они по-своему правы, требуя от нее ответа. Все-таки необыкновенный случай. Что угодно можно подумать. Но нет, она ничего не скажет. Лучше уж молчать, чем изворачиваться и лгать...

– Ясно, – резюмировал Соселия, – женщина проявляет солидарность. Придется думать самим.

Они снова принялись рассматривать отпечатки, время от времени перебрасываясь короткими репликами. Закурили... Дым двумя струйками потянулся к потолку.

– Тут случай серьезный, – сказал капитан, рассматривая отпечатки через большую лупу в черной пластмассовой оправе. – Придется дело заводить.

– Придется...

Лидочка похолодела. Уголовное дело! Вот этого-то никак нельзя допускать. Володю посадят в тюрьму или куда там... сообщат на работу, в институт.

– Товарищи милиционеры, – сказала она, набравшись духу.

Капитан и следователь одновременно подняли головы, выжидательно на нее глядя. Лидочка еще секунду-другую сомневалась, стоит ли признаваться.

– Мы вас слушаем, – сказал Соселия. – Говорите, не стесняйтесь.

Лидочка отвела от вспотевшего лба прядь волос.

– Я все расскажу.

И Лидочка стала рассказывать – по памяти, перевирая и путаясь, чувствуя иногда, что ее в лучшем случае не понимают, а то и вовсе считают дурочкой, которая выдумывает сказки, чтобы спасти своего любовника. Но Лидочка продолжала рассказывать, и чем дальше она рассказывала, тем легче ей становилось, тем убедительнее и искреннее выходил ее рассказ. Она рассказала все, что знала со слов Володи, присовокупив собственный опыт,как познакомилась с Владимиром Сергеевичем, как жила с ним, рассказала о его непохожести на других людей, как потом поехала в Москву и познакомилась с Володей, о его работе в институте, несчастном брате-алкоголике, друге-враче, рукописи, о том, как появился двойник.

Не сказала только, в каком институте работал Володя и кто именно нашел рукопись и изготовил двойника.

Впутывать в эту историю Гончарова она сочла ненужным.

Никогда в жизни Лидочка не говорила так долго и много. Прошло не меньше получаса, прежде чем она добралась до конца, то есть до сцены в квартире, закончившейся их приводом в милицию.

– Вот все, – сказала она в заключение. – Он не виноват. Он очень хороший человек. Отпустите его, пожалуйста.

За столом наступило долгое молчание. Капитан с сосредоточенным видом барабанил пальцами по стеклу. Соселия сидел нахохлившись, подперев обеими руками подбородок. Потом он встал, подошел к Лидочке и, заглянув ей прямо в глаза, спросил: – Все правда?

– Правда, – кивнула Лидочка.

Соселия постоял еще немного и, повернувшись к капитану, сказал: – Не врет.

Капитан поморщился, как от зубной боли, и потер ладонью щеку. Он ничего не сказал. Тогда Соселия засунул руки в карманы пиджака и стал прогуливаться по комнате. Лидочка поняла, что мнения обоих разделились. Похоже, что следователь ей поверил, а вот капитан нет. Так оно и оказалось. Соселия остановился перед капитаном.

–Я все понимаю, Гринько... Но как еще объяснить ВОТ это?– Он ткнул пальцем в листки с отпечатками, лежавшие на столе. Капитан снова поморщился и ничего не ответил.

– Ну, предложи что-нибудь, предложи...

– Откуда я знаю? – сказал наконец капитан. – Ты что, хочешь, чтобы я написал все это в протокол? Чтобы потом Федотов на каждом собрании нас с тобой на посмешище выставлял?

Соселия шумно вздохнул и повернулся к Лидочке: – Как фамилия этого врача? Где живет?

– Не знаю, – сказала Лидочка, опуская глаза.

– А вот теперь врвте! – обличительно сказал Соселия, направляя на Лидочку указательный палец. – Знаете, но не хотите говорить.

– И он не скажет, – тихо отозвалась Лидочка.

– Это почему же?

– Володя и его друг не хотят, чтобы их тайна стала известна, объяснила Лидочка.

Капитан многозначительно откашлялся, а Соселия снова принялся ходить по комнате.

– Ничего не понятно! – загремел его бас. – Если все, что вы сказали, правда, значит, они совершили огромное научное открытие! Почему же они его прячут? Они что, не хотят стать знаменитыми? Не хотят получить Нобелевскую премию?

– Не хотят, – сказала Лидочка. – Все не так просто, как вы думаете.

Соселия остановился перед Лидочкой, сложив на груди руки, и с изумлением смотрел на нее. Лидочка поняла, что он поверил ей и теперь не знает, что делать дальше. Наступил критический момент в ходе следствия, и в этот момент произошло новое событие. Внезапно отворилась дверь, и в комнату вошел милиционер в белом полушубке – тот, что оставался в квартире, пропуская вперед полного, мужчину средних лет.

– Разрешите доложить, товарищ капитан, – еще одного задержал. Приехал из Москвы к главному инженеру Колесникову. Спрашиваю, зачем – не говорит.

Стрельнули из-под мохнатой шапки маленькие черные глаза, ужалив Лидочку в самое сердце.

– Здравствуйте, товарищи, – резким сорочьим голосом сказал вошедший, увидел Лидочку и кивнул ей, дрогнув полной щекой. Да, это был Стулов, злейший враг Володи, неизвестно как оказавшийся в Григорьевске, а в такой неподходящий момент!

Сразу, впрочем, все и выяснилось. Стулов назвал себя и сказал, что приехал из Москвы к товарищу Колесникову по личному делу. Позвонил на завод, а там ему сказали, что главный только что поехал домой и велел передать, что может не вернуться сегодня. Тогда он узнал его адрес в справочном бюро, приехал к нему на квартиру и был задержан товарищем милиционером, который там находился. Вот паспорт, вот удостоверение личности на имя Стулова Роберта Евгеньевича, начальника отдела института "Нитрон", все в полном порядке.

Стулову предложили раздеться и усадили напротив дивана. После этого Соселия пошел в соседнюю комнату и вывел оттуда Володю. Увидев Стулова, тот и бровью не повел, зато Стулов забеспокоился, задергал шеей, глаза его забегали, пытаясь увидеть сразу всех, находившихся в комнате. Он, видно, силился понять, в каком качестве здесь присутствует его противник – в качестве потерпевшего или в качестве подозреваемого.

– Вам знаком этот человек? – спросил его Соселия, показывая на Володю.

– Да, конечно, – сказал Стулов. – Это Колесников Владимир Сергеевич. Мы с ним несколько лет работали вместе, но немного... (он сделал паузу, выразительно посмотрев на Володю)... не поладили.

Это был, конечно, пробный камешек в Володин огород. Если товарищ Колесников здесь на положении задержанного и если он не круглый дурак, то должен задобрить опасного для него свидетеля, сказав что-нибудь вроде: "Ну что вы, Роберт Евгеньевич, какие пустяки. Стоит ли вспоминать прошлое!" Но Володя ничего не сказал, даже головы не повернул в сторону Стулова, словно говорили не о нем.

Стулов крякнул, дернул плечом, глаза его забегали.

"Ах, не надо бы так!" – с огорчением подумала Лидочка.

– Не ошибаетесь? – спросил Стулова капитан.

– Нет, нет. Это Колесников Владимир Сергеевич, бывший ведущий конструктор "Нитрона", а сейчас главный инженер григорьевского завода "Металл".

Соселия усадил Володю рядом с Лидочкой и снова пошел в соседнюю комнату.

– Я им все рассказала. – шепнула Лидочка. – Тольгко про Гончарова не сказала.

– Зачем?

– Они хотели завести на тебя уголовное дело.

Володя кивнул, тихонько сжимая Лидочкину руку.

Тут со Стуловым стали происходить смешные вещи.

Он задергался, заперхал, закашлял, словно ему в горло попала крошка: он увидел Владимира Сергеевича, вошедшего в комнату. Глаза его стали так часто бегать, разглядывая двойников, что казалось, в голове его заработал механизм, наподобие швейного челнока.

– Здравствуйте, товарищ Стулов. Рад вас видеть, – сказал, подходя к нему Владимир Сергеевич.

Левая часть лица Стулова странно задергалась, из горла вырвался звук, похожий на смех. Он пожал протянутую Владимиром Сергеевичем руку, ощупывая взглядом его лицо и одновременно успевая увидеть и Володю с Лидочкой, и капитана, и Соселию, сидевших за столом.

– Здравствуйте, – произнес он сдавленным голосом.

– А этот гражданин вам знаком? – спросил его Соселия.

Стулов смешался, глядя попеременно на двойников.

– Близнецы, что ли?

Его белая упитанная физиономия на минуту застыла в напряженном раздумье. Он посмотрел снизу вверх на Владимира Сергеевича и осторожно спросил: – А вы меня откуда знаете?

Владимир Сергеевич стоял очень серьезный.

– Я понимаю ваше недоумение, Роберт Евгеньевич, – сказал он, – вы, конечно, не знали, что нас двое, и поэтому не заметили подмены, когда один из нас вышел на работу вместо другого. Напомню вам, что именно я оценил по достоинству проект АЦ-1666 и написал письмо в министерство, в котором осуждал неправильные действия своего двойника.

Как и все оборотистые люди, Стулов обладал умением быстро оценивать ситуацию и сразу же принимать решение, об этом Лидочка знала по Володиным рассказам.

Его можно было застать врасплох неожиданностью вроде этой, но ненадолго. В следующую минуту физиономия его приняла сосредоточенное выражение.

– Так, так, – сказал он, соображая. – Значит, тогда вас было двое... Теперь многое становится понятным.

– Что вам становится понятным? – поинтересовался капитан.

– Странное поведение ведущего конструктора Колесникова.

Стулов поднялся, поворачиваясь к сидящим за столом.

– Да, поведение Колесникова было более чем странным. То он работал как все, с интересом, с огоньком, то неузнаваемо менялся – грубил, писал кляузы в Москву, восстановил против себя весь коллектив. Оказывается, они по очереди ходили на работу.

– Это ложь, – сказал со своего места Володя. – Я вообще не имею привычки грубить людям. И коллектив комне хорошо относился. Это вы настроили всех против меня, чтобы заткнуть мне рот. Ваш проект...

– Подождите, товарищ Колесников, – перебил его капитан. – Вам пока слова не давали. Не будем нарушать порядок.

– Вы все сказали? – обратился он к Стулову.

– Пока все.

– Вот теперь к вам вопрос, гражданин московский Колесников. Можете ли вы подтвердить показания гражданки Колесниковой, что один из вас двоих рожден женщиной, а другой создан искусственно с помощью неизвестных науке средств?

– Да, это так, – сказал Володя. – Один из нас является природным, нормальным человеком, а другой представляет собой очень точную биологическую копию, сделанную искусственно. Природный человек, как нетрудно догадаться, это я.

– Тогда расскажите обо всем подробнее.

Володя посмотрел на двойника, который отошел к стене и стоял там с непроницаемо холодным лицом.

– Ну что, тезка, будем раскалываться, как выражаются клиенты этой почтенной организации?

– Я не полено, чтобы меня раскалывали, – сурово отвечал Владимир Сергеевич. – Я ни в чем не виноват перед законом и сумею постоять за себя.

– Говорите, не стесняйтесь, – подбодрил Володю Соселия. – Чего теперь скрывать?

– Хорошо, попробую, – сказал Володя.

И он стал рассказывать – обо всем, о чем уже говорила Лидочка, только подробнее и точнее. Говорил он неторопливо, уверенно, как говорят на хорошо знакомую тему. Во всем его облике, манере держаться – спокойной, без жестикуляций – было столько искренности, что даже самый отъявленный скептик поверил бы, что все это хоть и странная, необычная, но все-таки правда. Некоторое время Лидочка следила за его рассказом, а потом, поняв, что ничего нового не услышит, стала наблюдать за присутствующими.

Капитан сидел с невозмутимым видом человека, которого трудно чем-нибудь удивить. Соселия, не поднимая головы, что-то быстро писал на листе бумаги. Совсем поиному вел себя Стулов. Он снова сидел на своем месте и вертелся, словно зa шиворот ему насыпали колючек, хмыкал, ежился, покашливал, бросая короткие быстрые взгляды на людей, находившихся в комнате.

Но больше всего Лидочку насторожил, даже напугал Владимир Сергеевич. Он стоял у стены, неподвижный, как памятник. Глядя на него, можно было подумать, что это восковая фигура, а не человек, пусть даже искусственный. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Могло показаться, что он совершенно равнодушен к происходящему, но Лидочка по опыту знала, что он все внимательно слушает и в мозгу его сейчас идет напряженная работа. Ей даже почудилось, что она слышит, как в голове его тихо вращаются колесики, постукивают рычажки, вычисляя, сравнивая, анализируя...

– Ну что ж, картина ясна, – сказал Соселия, когда Володя кончил говорить. – Все выглядит вполне правдоподобно. Остается выяснить, кто ваш друг.

– А вот этого я вам сказать не могу.

– Почему? – поинтересовался Соселия.

– Потому что не хочу впутывать его в эту историю. Да и все равно ничего нового вы от него не узнаете.

– Почему не узнаем? Он расскажет нам, где находится эта ваша волшебная ванна, и все станет на свои места.

– Волшебной ванны больше не существует, вынужден вас разочаровать, сказал Володя. – Вернее, она используется no своему плановому назначению, как записано в теме, то есть для консервирования удаленных органов. Вся аппаратура для изготовления копий уничтожена.

– Как уничтожена? Буквально?

– Буквально. С помощью гидравлического пресса на базе вторцветмета. Я сам отвозил ее туда.

Соселия скорчил смешную гримасу.

– Вы с вашим другом что, сумасшедшие?

Володя пожал плечами.

– За себя ручаться не могу, меня еще в институте считали сумасшедшим, а мой друг совершенно нормальный человек. Просто у него очень развито чувство ответственности.

– Боится отрицательных последствий от своего открытия? – догадался следователь.