Текст книги "Проникновение (СИ)"

Автор книги: Олег Леконцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Олег Леконцев
ПРОНИКНОВЕНИЕ

Глава 1

Этот год начался как-то суматошно – вполне ожидаемо для високосного, замыкающего очередное четырехлетие, но все равно надоедливо и даже тоскливо. Сначала Россия вновь разругалась с Западом, припомнив прошлые обиды. Тот предсказуемо показал кукиш и, по привычке, пригрозил надавить на российскую экономику санкциями и раздать печенье оппозиции. Кое-как примирились, уступив друг другу по мелочам в экономике и политике. Хоть когда-то политики начинают думать. Международный кризис прошлых лет с санкциями и антисанкциями, едва не втянувший мир если и не в войну, то к резкому ухудшению отношений и к экономическим трудностям, научил больших дядей сдерживать эмоции.

Потом пришла необычайно холодная зима в Западной Европе, как обычно, приведшая к росту цен на нефть и газ. Вдохновленное успехами в перекачивании углеводородов из отечественных недр в другие страны, российской правительство провело экономические реформы с обычным успехом. Отечественную экономику тряхнуло так, что она впала в длительную депрессию. Как всегда в таких случаях, государство заботливо сократило расходы на образование и здравоохранение. Зарплата была заморожена в условиях постоянной инфляции, а над моим провинциальным педагогическим институтом в очередной раз (примерно в сто первый) нависла угроза закрытия, хотя все наши совокупные институтские расходы не дотягивали до уровня доходов одного менеджера Газпрома.

Никогда не поймешь, за что хвалить государство – за пассивность, в то время как в экономике бардак и экстренно требуются хозяйственные реформы, или за проведение реформ, которые приводят к еще большему бардаку. Все бы ничего, да ты оказываешься в дураках в любом случае…

А еще бестолковые студенты, капризное начальство, сварливые коллеги женского и мужского пола, весна и боли в левой руке…

Желание выйти в очередной отпуск росло с каждым прожитым (промученным) учебным днем, эволюционируя в хандру и пессимистическое настроение. Очень хотелось поехать в свое родное село, поваляться на травке, погреться на солнце, выпить с местными мужиками вонючей самогонки, и поболтать с ними, вдыхая запах свежескошенной травы и развешенных на заборе портянок.

Неожиданные новости по телевизору и в прочих электронных и печатных СМИ о внезапно появляющихся страшных аномальных зонах, оживших мертвецах (!), бродящих по сельским и городским селениям чуть не в соседних регионах, стали последней каплей, переполнившей чащу моей скорби. В живых мертвецов я не верил. Это сколько ж надо выпить, чтобы видеть такую чушь! Еле живем от кризиса к кризису, экология, друзья и Интернет стремительно сокращают жизнь, а они снова запустили страшную сказку…

Едва дождавшись конца учебного года, почти с пустой кредиткой (отпускные еще не перевели), я рванул в свое родное село, так сказать на историческую родину, чтобы отдохнуть и развеяться на природе вдали от больших масс.

Вслед мне летели свежие новости о появившихся мертвецах уже в моем регионе. Было как-то волнительно и даже страшновато. Я даже начал пересматривать свои взгляды на нежить. Одно дело высокомерно утверждать, что не веришь в фэнтези, и другое – узнать об их наличии в соседнем районе… Интересно, их осиновый кол возьмет?

По пути, трясясь в автобусе и слушая тревожные шепотки перепуганных пассажиров, еще раз обдумывал сообщения интернета, наиболее полно и наименее правдиво освещающего события. Это вам не очередной экономический кризис, или новое ухудшение международных отношений! Кризис пройдет, снова, как утопающий, достигнув дна, чтобы там остаться, политики протрезвеют и помирятся, а вот зомби, по моему предположению, бессмертные по своей сути (они уже умерли) будут шататься неумолимо долго, стремясь дотянуться и сожрать маленького меня.

Немногочисленные выжившие очевидцы событий, судя по обезумевшему виду, уже ставшие пациентами психиатрических больниц и сидящих на игле успокаивающих лекарств, что-то лепетали в телекамеру вчерашних новостей о массовых непонятных смертях, наступивших в небывало страшную жару, о том, как мертвецы оживали и ходили в поисках живых, которых затем убивали и они тоже в большинстве случаев становились зомби. А интересно, зомби думать умеют?

Кроме зомби, по сообщению выживших, в зонах существовали и другие гадости, мешающие жить нормальному человеку. В зоне поражения непонятно почему отключался электрический ток. То есть, он как бы был, но выполнять свои обычные функции не хотел. Электрический свет бастовал, все электрические приборы не работали, автомобили стояли, поскольку двигатели внутреннего сгорания и даже примитивные паровые тоже не работали. Можно было использовать только самые простые орудия на основе грубой физической силы – ножи, топоры, молотки и так далее. Это все, что смогли донести страдальцы до каналов массовой прессы.

Наука им не поверила. Технари с пеной у рта доказывали базовые законы физики и электродинамики и заявляли, что их отмена невозможна, а психиатры даже придумали новый термин – мания зомбирования – и объявили, что под давлением страшного стресса психика страдальцев не выдержала и теперь они находятся в своем, придуманном мире, о котором и рассказывают, дрожа от страха. И что в действительности ничего такого нет.

Ученым очень хотелось верить. Хотя бы из корпоративного чувства, как ученый ученым. Благо большинство из них гордо представляли высокие ученые звания и степени. И когда академик NN поддерживал академика NN, а им вторили доктора ученых наук AA и BB, ссылаясь на зарубежный опыт, выглядело все это очень солидно и правдиво. Ну прямо как стайка бабуинов, трясущих мужскими достоинствами в стремлении доказать свою правоту.

М-да… Вот только аномальные зоны не просто существовали, а неудержимо росли, одним своим существованием молча опровергая все теоретические размышления ученых.

А уж что творилось в Интернете! Ребятишки тридцати-сорока лет, до сих пор оставаясь в младенческом состоянии, начитавшись ужастиков и насмотревшись фильмов ужасов, в черную фантазировали, что было сил. В этом бедламе отделить правду от вымыслов было невозможно. Собственно говоря, большинство народа, примкнувшего к Интернету, воспринимало все как страшную сказку и ничему не верило, но сочиняло от души. Хорошо глубокой ночью, прильнув около ночника к экрану ноутбука, вчитываться в рассказ очередного фантазера, попивая кофе с коньячком или банальное пиво о леденящем вое зомби или о смерти в холодной, голодной, доэлектрической реальности. А потом с чувством исполненного долга отправиться спать с надеждой увидеть прочитанные истории в ужасном сне.

Я бы демонстративно громко фыркнул на эту дребедень, очень напоминающую небылицы про снежного человека или про инопланетян, которые на Земле есть везде и которых видело несчетное количество людей, но предъявить неоспоримые доказательства никто не может. Однако масштабы происшествий настораживали. И если в Африке внезапно обезлюдевшие районы, по крайне мере, объяснялись таинственными террористами и новыми вирусами, поразившими человечество небывалыми эпидемиями, а несчастье на Западе привычно радовало (так вам и надо, гады, не фиг на нас наезжать!), то вот сообщения о вакханалии и обезумевшем населении в Сибири, Северном Кавказе и даже на Урале (это почти рядом с моим домом!) растворяли весь оптимизм. А уж когда слухи о появившихся зомби затронули мой регион…

Похоже в мире началось новое пришествие. Поэтому я – Игорь Савельевич Малинин – ехал не только передохнуть у единственного мне близкого человека после смерти родителей – брата Александра, зарабатывающего на хлеб насущный электриком на одном из оставшихся в нищей российской деревне небольших предприятий по переработке сельскохозяйственного сырья, но и встретить возможный катаклизм у себя дома. В нем, как говорится, и стены помогают. А то мне, несмотря на тридцатилетний городской стаж сельскому по психологии человеку, очень не хотелось умирать в четырех каменных стенах.

С одной пересадкой доехал на стареньком автобусе до села. С пересадкой – не значит, что ехать было очень далеко. Просто для сбережения средств транспортные кампании выбирали наиболее экономичные и прибыльные маршруты, совершенно не беспокоясь об удобстве пассажиров. Не хочешь ехать на автобусе – лови попутку, разоряйся на такси, или шагай пешком все сто с гаком километров.

Добирался от остановки до дома тяжело. Было очень душно. Такое чувство, что вскоре будет страшная гроза и ливневый дождь. Попадать под потоки воды, естественно, совершенно не хотелось. Не говоря уже о себе родном, жалеющим промочить нижнее белье, у современного человека в одежде путешествовали документы для полицейских и электробытовые приборы для развлечения, которые ни в коем случае нельзя знакомить с водой. А легкая ветровка только имитировала одежду, не защищая ни от холода, что сейчас было неактуально, ни от небесной воды. Я поторопился укрыться под крышей родной избушки.

По пути заскочил в продовольственный магазин. Ибо дождь – дождем, а ужин никто не отменял. Я же не восемнадцатилетняя пигалица, чтобы после шести вечера в холодильник ни рукой, ни ногой. Талия меня никогда не интересовала, а уж когда пошел четвертый десяток я даже забыл о таковой. Купил две буханки хлеба, подумал, добавил третью. Хлебушек мы с братом поесть любили, не залежится. К хлебу добавился небольшой кусок колбасы, крупа, макароны, комбинированный фарш из говядины и свинины. Теперь вкусный и калорийный ужин гарантирован. Объедение, с учетом добавки огородной зелени и подрастающих овощей.

Вышел из магазина. Духота еще более усилилась. Воздух был так наэлектризован, казалось, сведи руки – между ними проскочит молния. Точно будет дождь! Руки в ноги и спешным шагом преодолевать потенциально опасное расстояние! Фу, как тяжко, пот лился буквально ручьем, пропитывая несчастную одежду. Хочу пить!

А вот и родной деревянный дом с железной крышей, покрашенной серебрянкой. Покойный отец построил его в 1990-ом году, накануне развала страны и наступления общего бардака, гордо именуемом тогдашними бестолковыми демократами переходом к рыночной экономике. Дом был поставлен посреди вытянутого прямоугольником земельного участка и разделял его на малый огород, где росли овощи, смородина и крыжовник, и большой, выделенный под картофель и еще кой-какие культуры.

Большой, но довольно захламленный двор встретил меня радостным лаем здоровенного (стоя на задних лапах, он легко закидывал передние на плечи взрослому человеку) рыжего пса Герасима и болтающейся под ногами кошки Наташки (это вся живность хозяйства). Брат еще находился на работе, живность за день оголодала и была рада родной душе. Жил Александр один, с женой он давно развелся и больше связывать себя узами брака легкомысленно не собирался.

Пришлось накормить страждущих, которые все равно настырно вытребуют свою долю. Потом глянул в малый огород. Одобрительно кивнул. На грядках в достаточном количестве росли культурные растения – помидоры, огурцы, лук, чеснок, сельдерей и посеянные по моему настоянию салат и укроп. Как я и ожидал, зелень можно было пускать в оборот уже сейчас, радуя желудок. Остальное обещало неплохое будущее. Особенно радовал крыжовник, ветки которого оказались буквально обсыпанными еще несозревшими ягодами.

Поспешно вернулся в тень дома. Пекло страшно. Пот заливал глаза. Наверное, так чувствуют себя в аду грешники, направленные туда на всю посмертную командировку. В голове аж замутило, появилось странное желание хватать, давить, убивать все разумное и живое. Я схожу с ума? Или из-за жары происходят предсмертные конвульсии?

В холодке дома, после стаканчика прохладной воды полегчало. Еще один стакан опрокинул на голову. Ой, хорошо! Правда эффект охлаждения держался не более пяти минут, а затем пекло опять надавило со всей своей шебутной силой. Пожалуй, готовить горячую пищу еще рано. Я просто не удержусь около пышущей жаром электроплитки. Позднее, вечером, когда станет прохладнее, вопрос питания станет более актуальным, стимулируя организм на приготовление съедобных калорий. Поэтому дотянем часов до одиннадцати – двенадцати и посмотрим на жизнь более оптимистически.

Первоначально, находясь в дороге, я разработал замысел в первый же день вспомнить детство, немного порыбачить. До вечера долго, за три-четыре часа можно поймать горсть пескарей. Свежая речная рыба, зажаренная с луком, посыпанная мелко накрошенным укропом, для небогатого горожанина, не избалованного пищей, являлась манной небесной.

Но в такую погоду выходить из дома на открытый солнцепек было не только проблематично, но и опасно. Даже наличие воды по колено ничего не гарантировало. Тепловой удар, мощный, как трехлетний бычок, имеет большие шансы для победы. Интересно, откуда пришел этот антициклон – не из Африки ли? Только в Сахаре для россиян готовят такой сухой и жаркий воздух.

Развалился на диване, вытер подвернувшимся полотенцем вспотевшее лицо. Ух! Залезть бы полностью в холодильник или хотя бы в реку. Но даже пошевелиться лень. Так и лежал в прострации на диване, рассуждая о печальном бытии и грустном будущем.

Во дворе раздался радостный лай пса. Быстро же прошло время! Это наступил вечер и пришел с работы брат – краса и гордость семьи. Было ему в районе двадцати пяти. Особенным красавцем Сашу назвать было трудно, но и уродом он не являлся. Такие мужчины в расцвете сил нравятся любой нормальной женщине.

Я радостно зашагал ему навстречу. Но Саша встретил меня без особого восторга. Его вспотевшее лицо было встревожено, а глаза настороженно бегали, как будто за ним кто-то гнался и он опасался погони.

– Игорь, село как будто с ума сошло! – сообщил он, – что творится с народом! Может, бочку спирта нашли и на радостях перепились?

– Жара такая, что сойдешь, – согласился я миролюбиво, – у меня аж голова закружилась. Чуть тепловой удар не получил. Ничего, при такой погоде должен пройти обязательно. Немного потерпим и дождемся прохлады.

– Да нет, – возразил он, – голова у меня тоже кружилась. Посидел немного, отпил воды, прошло. А вот у людей явно нет. Такое чувство, будто все перепились и вышли на улицу. И это в рабочий день и такую жару! Бестолковые! Ходят по улицам, как зомби, шатаются и чуть не падают, но домой на кровать отсыпаться не идут, словно что-то важное произойдет и обязательно с их участием.

Оп-па! У меня в голове слегка щелкнуло, хотя восторга от своей мысли я не испытал. Неужели все же аномальные зоны и зомби в них существуют? Нет, в это не хотелось верить. Мы же не на страницах фантастического романа!

Я хмуро посмотрел на окружающий мир, видимый в окно. Вздохнул. Объективную действительность, ежели таковая существует, одним желанием не уничтожишь, и плохое в хорошее не превратишь. Неужели мы действительно умудрились вляпаться и превращаемся в зомби, не замечая этого?

– Помнишь, Саша, – поделился я своей догадкой, – в телевизионных новостях последних дней передавали информацию о страшных эпидемиях, когда люди поголовно сходили с ума и в большинстве умирали, а остальные превращались в чудовищ, по физиологическому состоянию входя в нечто похожее на анабиоз, народ еще назвал их зомби. Сама же территория приобрела совсем новые свойства. Туда еще проникнуть почти невозможно.

– Да, – несколько неуверенно произнес брат. Скорее всего, он не особенно вслушивался в сообщения новостных лент, как и я, считая их очередной сенсацией-сказкой, выпущенной для привлечения публики. Мало ли таких сообщений, позднее опровергнутых учеными или даже самими авторами. Нафантазировали, выдавая сочиненное за реальность, подняли рейтинг себя и своего канала, а потом во всем сознались.

Увы, на этот раз сказка, кажется, оказалась страшной явью, в которой нам придется играть свою печальную роль безвольных свидетелей. Или даже участников. К нам пришла старуха с косой? Или, скорее, зомби с дубиной?

Все еще не очень-то веря высказанному предположению, брат посмотрел на меня. Тут его глаза широко раскрылись при осознании одного ужасного события, на которое он поначалу не обращал внимания:

– Час назад на работе вырубились все машины и начались чудеса с электричеством. Напряжение в кабеле есть, а лампочки не светятся, электродвигатели не работают! Точно началось! Проклятая зона! И что нам делать, сидеть и помирать?

Теперь и я окончательно поверил в свою догадку. Брат был электриком с многолетним стажем, он в таких пустяках ошибаться не сможет. Попытался включить телевизор с понятным эффектом – электронный ящик тупо смотрел в мир неработающим экраном. Брат попытался включить настольную лампу – результат тот же. А тестер в его руке показывал наличие электричества в домашней сети!

Почти поверив, Саша покрыл матом суровую действительность нового мира. Таковы были первые слова переселенцев поневоле, оказавшихся в безвыходном положении – без электричества, без человечества, почти без продовольствия, в опасной близости от страшных зомби. Эх, вернуться бы в обычную человеческую войну!

Глава 2

Привыкая к новым реалиям, помолчали. Саша осторожно предложил:

– Глянем, что творится в селе? Вдруг еще есть обычные люди? А то вдвоем жить среди этого бедлама будет тяжело. А нескольким есть возможность отбиться.

Утопающий хватается за соломинку. Мы оба хотели увидеть нормальных живых людей, идущих по своим делам, ругающихся электриков, ликвидирующих очередную поломку старого трансформатора, из-за которого у нас в доме частенько не было электричества, и облегченно вздохнуть. Ну нельзя же все время оказываться в дерьме, хотя ты и живешь в России. Есть справедливость на старушке Земле или нет?

Вышли за ворота, переулком направились на проходившую неподалеку улицу Ленина. Саша рассказывал о множестве праздно шатающихся по селу людей, однако на улице было совсем пусто, что уже показалось несколько странно. Конечно, жара стояла ужасная, но у большинства работающих – а это почти все взрослые – конец рабочего дня, они должны спешить домой, к семье, к хозяйству. А тут совсем никакого, просто какая-то пустыня Гоби – страшная жара и полное безлюдье.

Неприятную пустоту нарушила знакомая девчонка Рита, рыжеволосый подросток четырнадцати лет с уже интересными формами, поздоровалась с нами, поспешила дальше, торопливо пояснив, что утром мама велела ей прийти на работу, чтобы помочь унести две тяжелые сумки с продуктами. А она забыла и проболтала с подружкой. Ох, попадет от злой мамы!

Мы обрадовались ее появлению. Вот же, нормальный человек с привычными подростковыми проблемами, какие были у большинства населения на втором десятке лет жизни, когда ты уже большой, но еще не взрослый.

Внезапно девчонка притормозила, увидев появившуюся из-за поворота фигуру женщины. Это была ее мама, еще не старый человек лет сорока. Она неспешной походкой двинулась к нам. Ее лицо, обычное человеческое лицо, ничего не выражало, словно окаменев от тяжелой жизни. Анонсированных Ритой сумок у нее не было. Видимо одной нести сумки оказалось тяжело и она оставила их на работе. Точно попадет! Лично я вкатил бы точно, чтобы следующий раз имела хорошую память.

Девчонка подбежала и начала торопливо объяснять причину своего опоздания в надежде уменьшить объем дисциплинарного взыскания, которое, несомненно, наложат на нее. Может даже выпорют, хотя это и запрещалось государством. Отец у Риты, насколько я знал, нравом был тяжеловат и непорядки в семье ликвидировал радикально и жестко.

Женщина с невозмутимым лицом выслушала тираду дочери. Обычно такую мину строят в состоянии крайнего недовольства и нежелания принимать аргументы провинившейся стороны. Сейчас прольется чья-то кровь! Жалость к юной девушке привела к тому, что о возникшей всеобщей проблеме я как-то забыл, увлекшись чужой семейной проблемой.

И зря. Проблема напомнила о себе самым неприятным способом. Женщина медленно подняла руки до уровня груди и вдруг стремительным рывком вцепилась в горло своей дочери. Девочка задергалась, попыталась вырваться. Но руки неумолимо усиливали давление. Раздался хруст – сломались, не выдержали шейные позвонки. Рита безвольно повисла, удерживаемая лишь руками убийцы. Это не наказание, а душегубство! Так было пару секунд, а затем оба тела рухнули на землю.

Все произошло настолько быстро и оказалось так неожиданно, что мы даже не попытались помочь. Стояли и оцепенело глядели, как на наших глазах совершается убийство.

Брат очнулся первым. Он пошел к лежащим людям, посмотреть, нельзя ли помочь бедной девочке и взглянуть на сумасшедшую мать.

– Осторожно, – предупредил я его в спину, помня о возможных зомби, старательно охотящихся за живыми и убивающих их, – смотри, схватят за ногу. Вырвись потом. У них, наверное, хватка крепкая.

Я подойти не спешил через несколько минут размышления. И без того было понятно, что перед нами были зомби. Точнее, сначала зомби был один, а затем их, скорее всего, стало два. И связываться с ними мне совершенно не хотелось. Законное место мертвецов на кладбище, а не на улице, да еще в такую жару.

– Да они не шевелятся, – беспечно отмахнулся брат, но встал от трупов в паре метрах. Я предусмотрительно занял позицию метрах в пяти.

Такая осторожность оказалась весьма кстати. Тела вдруг зашевелились, начали вставать, с трудом координируя движения. Я схватил брата за руку, потянул за собой. необходимо мотать из этого кромешного ада. Иначе на пару мертвецов станет больше.

– Надо бы им помочь, – с ноткой печали сказал Саша, не особо сопротивляясь моему давлению.

– Чем ты им поможешь, могилу выроешь? – не согласился я, – не видишь – это живые мертвецы, о которых говорилось по телевизору. Мы стоим перед зомби! Надо срочно уходить из села. Иначе сами превратимся в таких же тварей. Убьют и ничего с ними не сделаешь. Зомби почти неуязвимы перед ударами ножа или топора. Если только разрубить на части. За это время он тебя десять раз убьет.

Эту информацию я вытянул из романов фэнтези, которые отнюдь не претендовали на точность и правдивость. Но в таких случаях лучше перестараться, чем легкомысленно отмахнуться. Жить очень хочется!

Зомби наконец поднялись на ноги и неспешным шагом пошли на нас. Даже мне стало не по себе. Рита, хорошенькая девчушка для своих лет, только что бывшая обычным живым человеком, стала мертвецом, бредущим за нашими жизнями! Кого надо проклясть за такую жизнь?

– Куда бежать? – безнадежно спросил Саша, потухшим взглядом глядя на движущихся к нам мертвецов. Кажется, он совсем пал духом. Ничего, необходимо дать ему немного времени, очухается. Брат подумал, предложил, – давай сходим в центр села, посмотрим, может, народ пришел в себя?

У меня было другое мнение, но, видимо, надежда не умрет никогда. Саша все еще надеялся на возможность остаться в прошлой жизни. Придется пойти навстречу человеку. Иначе он часами будет зудеть, ходить за мной, ворча и совершенно выведет из себя. Практикой доказано в прошлой жизни. Поход в центр займет не больше часа. Терпимый промежуток времени. У нас же село, а не Москва.

– Давай сходим, – согласился я. – Только огородами. Кстати, зайдем в магазин, купим продуктов на всякий случай. Я слышал, что аномальные зоны, появившиеся до нашей, существуют до сих пор. А это значит, что никакого снабжения не будет. Что сами добудем, то и будем есть.

Про себя я поставил слово купим в большие жирные кавычки. Я не верил, что продавщицы еще живы. Но пусть брат пока утешится. А вот продовольствием запастись надо обязательно. Про зоны и отсутствие снабжения я говорил чистую правду. Вы когда-нибудь голодали несколько дней с перспективой продолжения?

Проверив наличие денег в кармане, я взял один пластиковый пакет со скамьи, другой со стула отдал Саше. Еще несколько пакетов можно взять в магазине. Лишь бы нашлось, что туда положить.

Стояла прежняя невыносимая жара. Головы пришлось прикрыть нашедшимися в доме детскими панамками. Выглядели в них мы как два великорослых балбеса, но смеяться над нами, увы, некому. Но и с ними в голову било солнечными лучами настолько сильно, что казалось следующий шаг – последний. Десятиминутный рывок до магазина достался организму как десятикилометровый. Для придачи организму дополнительной опоры я по пути подобрал крепкий дрын, на который можно было налечь, не опасаясь переломить его.

Мы прошли около развалин некогда мощного и богатого леспромхоза, разминулись с улицей имени Чапаева и вышли на спортивную площадку, некогда затертую до пятен коричневой земли, а ныне покрытой травяной порослью по колено. Сегодняшняя молодежь предпочитала реальным играм компьютерные.

Оставить старческие брюзжанье! По асфальтовой дороге, порядком изношенной после того, как основное шоссе вынесли за пределы села и потому ее не ремонтировали, неспешно прогуливалось несколько человек… Человек ли?

Саша рванулся к людям, почти побежал. Откуда у человека столько сил. Меня хватило только на поспешное ковылянье, выдаваемое за бег трусцой.

– Здорово, мужики, – услышал его бодрый, полный надежд голос. Он нашел людей! И как бы не вляпался невзначай в какую проблему.

Запыхавшись, подошел к знакомым брата. И сразу все стало понятно. Тусклые глаза, лица без проявлений мимики, онемевший рот. Перед нами стояли не люди. Точнее мертвые люди, превратившиеся в тварей. Одна из них, подойдя к брату, уже протягивала руки к его горлу. Растерявшийся Саша, не зная, что делать, только вяло отбивался руками и пятился.

Вот когда пригодился дрын – здоровенная палка, которой если попасть в человека, то о нем можно говорить только в прошедшем времени.

Тварь реагировала по-другому: сильный удар по ее рукам (лапам?) заставил бы живого человека хотя бы вскрикнуть от боли. Вполне возможно переломил бы руки. Лапы твари только вздрогнули по инерции от удара. Затем лапы снова стали тянуться к горлу.

Мне стало не по себе. К нам подтягивались все остальные зомби, а из-за здания магазина появлялись новые. Их с десяток, а мы с одним не можем справиться.

– Что стоишь? – заорал я, – побежали!

Дернул его за руку. Саша очнулся, отпрыгнул от зомби и повернул обратно. Попытаться прорваться в магазин за продуктами было бесполезно. Зомби перекрыли все возможные пути прохода. Благоразумнее было отступить. Жизнь дороже пакета каши. Хотя, когда станем голодать, возможно, взгляды изменятся.

Миновали спортивную площадку, оглянулись. Зомби неторопливо всей толпой шли за нами. Привязались! Нет, надо уходить из села. Раз увернулись, два увернулись, но однажды вляпаемся по самое не хочу и превратимся в их подобие…

За спортплощадкой находилась низина, на дне которой протекал ручеек. Как мы не спешили оторваться и укрыться, но вода притягивала. Мы жадно глотали тепловатую жидкость, стараясь не думать, сколько в ней бактерий и технологических отходов. Затем я принялся поливать воду на голову, а Саша лег в ручей. Идея мне понравилась и я тоже лег. Вода приятно охладила тело. Эх, лежать бы так целый день!

– Вставай Саша!

Я заставил себя подняться и поторопил брата. Вода ручейками потекла с сырой одежды, но я не обращал на это никакого внимания, тревожно глядя на взгорок, на котором вскоре должны появиться зомби.

Саша с кряхтением сел, затем встал и многословно выразил свое «гип-гип ура» создавшейся обстановке. Мы поспешили отправиться дальше, промчавшись, несмотря на жару по привычному маршруту. Прибежав по огороду домой, проскочили двор и укрылись внутри дома, где кое-как отдышались. Герасим проводил нас жалобным воем и лязгом цепи. И тебе страшно, собачка! Хоть и без разума, а чувствуешь бродячую по округе смерть.

Я осторожно выглянул в окно. Попался! Две знакомых зомби женского пола, бесцельно суетившиеся в начале переулка, каким-то шестым чувством увидели меня и медленно двинулись к дому.

– Бежим в лес, – твердо сказал я, – сейчас лето, переживем на грибах и ягодах. Может удастся поохотится или порыбачить. А там видно будет, спасшиеся свидетели катастроф, если не соврали, говорили, что зомби начинают гнить, как и все умершие, и постепенно теряют активность. В такую жару им хватит пары – тройки дней, чтобы остаться без мяса. Пересидим в безопасном месте и вернемся. А сейчас срочно хватаем самое необходимое и драпаем! Мы и с двумя зомби не знаем, что делать. А если подойдут гнавшиеся за нами? Десяток мертвецов разнесут нас голыми руками.

Зомби наконец показались в прямой видимости. Они неспешным шагом шли на нас. Положение стало походить на один весьма распространенный овощ. Хреноватенько дело. Зажмут нас в доме и передушат до хруста шейных позвонков. Нет, надо уходить!

– Бежим, – Саша имел такое же мнение, отказавшись от прежнего мнения найти кого-то из живых в селе, – надо спасаться, пока они не добрались до нас!

Разработали простенький план: пойти вверх по руслу местной неширокой реки – одного из мелких притоков далекой Волги. Там можно будет спрятаться, спрятавшись в густых прибрежных кустах.

– Подожди, – остановил я Сашу, который был готов сразу бежать, – надо взять имеющиеся продукты, немного посуды и инструментов. Без них нам будет очень трудно даже в летнюю пору, не говоря о приближающейся осени. С одними голыми руками освоится в лесу невозможно, мы не древние люди, чтобы обойтись кое-как оббитыми гальками, а наш лес – не тропический, здесь нет кокосовых пальм и бананов. И одной хижиной, укрытой пальмовыми листьями, не обойдешься – замерзнешь.

– Рискнем, – кивнул брат, – надо еще Герасима освободить, так у него есть шансы спастись. А то умрет бедняжка от голода и жажды, если зомби не задавят.

Саша был абсолютно прав, если верить сообщениям спасшихся. Зомби интересовались только разумными людьми, ко всем остальным проявляя полнейшее равнодушие. Правда, вся домашняя скотина от коров до кошек и куриц все равно погибала, как полагали ученые, из-за распространяющейся трупной инфекции – умерших людей никто не хоронил и зараза спокойно распространялась в воздухе. Так это или нет, но на цепи пес обязательно умрет. Она была слишком крепкой, чтобы даже такая большая собака могла разорвать ее и перейти на самообеспечение.

Мы выскочили во двор. Саша, спохватившись, принялся закрывать ворота на засов. В своей основе они были железными, покрашенными серебрянкой, только полотно оставалось деревянным, сбитым из крепких сосновых досок. Зомби понадобится прилично потрудиться, чтобы пробиться через возникшее препятствие. Если вообще пробьются. Тут и топору найдется много работы, а уж голыми руками пилите и пилите, Шура. До подручных инструментов женщина и в нормальном состоянии не додумается, а уж став зомби – тем более.