Текст книги "Иванов.ru"

Автор книги: Олег Бажанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Иванов споткнулся на бегу и с размаху упал, а когда вскочил, получил удар в спину, но на ногах удержался. Не чувствуя боли, он увидел, как обогнала его сбоку девчонка и остановилась метрах в трёх спереди, отрезав путь к спасению. Поводя западающими от глубокого дыхания крыльями ноздрей и глядя на него чёрными как уголь, ожидающими ответных действий противника глазами, она неожиданно первая кинулась на него, налетела и с ходу прыгнула, ударив Иванова ногой в грудь. Иванов поднял руку, пытаясь защитить лицо, но покатился через голову под ноги подбежавшей толпы…

Он кружился на спине, отчаянно работая ногами, и закрывая руками лицо и грудь, среди яростного, осатанелого мата, хрипа и обутых в тяжёлые твёрдые берцы ног. Отворачивая от ударов лицо, краем зрения он видел оскаленные то ли в азарте, то ли в дикой ненависти лица доставших его преследователей. Боли он почти не чувствовал. Но вот кто-то схватил его за рубашку, и раздался треск рвущейся материи. Потом поймали за кисть и отвели руку, и тут он получил сильный удар в солнечное сплетение, от которого сжался в комок. Терпеть такую боль не было силы. В короткое мгновение он успел подумать, что скажет жене и дочке, когда вернётся домой такой вот, подранный и побитый… и тут же понял, что ведь может и вовсе не вернуться! От этой нелепой, вязкой, страшной мысли он, теряя последние силы и не надеясь на помощь, закричал вначале слабо и жалостно, а в следующий миг – грозно и дико, вложив в срывающийся крик всю боль, безысходность и глупость своего положения…

Вдруг он понял, что может дышать, и стал жадно хватать воздух лёгкими. Его уже не били. Он лежал, вжимаясь в твёрдую землю, словно моля у неё защиты, и ждал, что вот-вот на него снова накинется безжалостная стая. Потом он услышал короткий стон и звук глухого удара. На него никто не кинулся. «Я сказала – хватит!» – донёсся властный женский голос. Иванов повернул голову и посмотрел в том направлении. Девушка стояла боком, закрывая Иванова собой от своих. Стоявший за ней рослый парень потирал щеку и глядел на девчонку озадаченно и зло. Остальные нападавшие выстроились полукругом и глядели на лежащего на земле Иванова безразлично, как уже на ненужную вещь.

– Уходим! – бросил потиравший щеку парень, и толпа, выполняя команду, вразнобой двинулась обратно через двор, мимо наблюдавших за дракой редких прохожих, прямо к выходу на улицу. Девушка осталась стоять на месте. Иванов попытался сесть.

– Зря ты так, Наташка! Эти тебя не пожалеют, – бросил ей напоследок рослый парень, безучастно посмотрев на Иванова, и, не оглядываясь, двинулся за всеми.

Иванов, пересиливая боль в теле, с трудом поднялся. Вокруг на земле валялись запачканные документы, монеты и несколько помятых мелких купюр. Это всё выпало из его карманов. Избитый, в рваной рубашке, из-под которой выглядывала десантная тельняшка, морщась от боли, он принялся собирать своё хозяйство. Когда он подошёл к стоящей всё на том же месте девушке и разогнулся, подняв с земли последнюю монету, Наташка молча протянула ему его собственное удостоверение ветерана боевых действий. Принимая из её рук книжечку, Иванов посмотрел девушке в глаза и не увидел того злого жёсткого огня, который горел в них, когда она нагнала его во дворе. Теперь на него глядели обыкновенные женские глаза. Красивые тёмно-карие, почти чёрные глаза под густыми ресницами.

– Это тебя спасло, – просто произнесла она, отдавая удостоверение. Потом добавила:

– У меня парня убили в Чечне…

И пошла догонять своих. Иванов остался стоять, молча глядя ей вслед.

Иванов вернулся первым. Он приехал на утреннем поезде и, не позвонив никому, пошёл прямо домой. Жена при его виде только руками всплеснула:

– Саша, господи, ну что опять?!

– Да в аварию попали на служебной машине, – соврал Иванов. – Но обошлось.

– Слава Богу, живой! – Лена тут же заторопилась оказывать мужу медицинскую помощь.

Позавтракав, Иванов подошёл к телефону, немного подумав, набрал номер и поставил в известность Есина о своём прибытии. Не вдаваясь в подробности, он коротко поведал о нападении на их группу бойцов из «наци». И попросил отгул.

– Ладно, ты пока лечись, – разрешил Есин. – Посиди пока дома. Надо будет – вызовем.

На следующий день посланные специально за своими коллегами охранники фирмы на выделенном для этой цели микроавтобусе привезли ещё троих во главе со старшим команды. Остальные пятеро пострадавших в тяжёлом состоянии всё ещё оставались в больнице того городка, где их так негостеприимно встретили местные националисты.

Отлежавшись дома четыре дня, Иванов, по вызову Есина, появился в офисе. Чувствовал он себя ещё неважно, поэтому машину из гаража брать не стал. Добрался до работы на общественном транспорте.

Прямо с утра по поводу провалившейся командировки вице-президент собрал расширенное совещание, на которое пригласили Иванова и троих вернувшихся бойцов. Выслушав пострадавших, вице-президент жёстко обратился к присутствующему здесь же начальнику службы безопасности:

– Ну, и долго этот беспредел будет продолжаться? Как вы можете терпеть на нашей территории эту банду? Уже вторую команду лучших бойцов мордуют в каком-то там вонючем Мухосранске! Кто там хозяин? Вы с этими «недоделанными» «наци» справиться, что ли, не можете? Где наш «смотрящий»? Что делают его бойцы? Где менты, которым мы платим, кстати, немалые деньги из общака? Где прокуратура? Где какие-то активные действия с вашей стороны, в конце концов?!

Начальник службы безопасности, не отрывая взгляда от крышки стола, недобро прищурился, тихо ругнулся и процедил сквозь зубы:

– Погодите, суки… отучим!

– Отучайте быстрее! – перешёл на тон выше вице-президент. – Действуйте, действуйте! Иначе наш бизнес там становится убыточным. С вас, что ли, удерживать упущенную прибыль?

– Сказал же, что всё сделаем! – тоже повысил голос начальник службы безопасности и зло посмотрел на вице-президента.

– Когда? – выкрикнул вице-президент, не отводя взгляда.

– Операция разрабатывается, – взял на тон ниже начальник службы безопасности. – Подключили ментов, от них получена информация. На следующей неделе планирую разобраться с этими отморозками. «Наци» в своём лесном лагере общие сборы устраивают. Вот там их всех и прихлопнем одним махом!

– Надеюсь, раз и навсегда? А то вы всё с лета собираетесь! – спокойнее произнёс вице-президент и посмотрел в окно. – Зима уже на дворе.

– Разберёмся один раз и навсегда! – пообещал начальник службы безопасности и снова упёрся взглядом в крышку стола.

После совещания начальник службы безопасности позвал в свой кабинет Иванова и других участников печальных событий. Он попросил каждого из четверых повторить свой рассказ о стычке с представителями «националистов» и записал всё на диктофон.

– Хорошая у них организация! – сделал вывод начальник службы безопасности, убирая в стол аппаратуру. – И подготовка хорошая.

– Слушай, босс, – предложил командир отряда бойцов Александр Батурин, – может, ну их на хрен этих «наци»? Они сейчас по всей России! Что нам с ними рынков не хватит, что ли? Ребята они тренированные, есть прошедшие Афган и Чечню. Дружить надо. Зачем затевать войну?

– Мелко смотришь, Александр! – проворчал начальник службы безопасности, давя тяжёлым взглядом собеседника. – Дело в принципе! Они пришли на нашу территорию. Хозяевами себя почувствовали! Этот рынок мы «крышевали»! Если простим сегодня этим, завтра другие начнут беспредельничать! С чем тогда мы останемся? Нет, слабость нам проявлять нельзя! Уважают жестокость. А проучить этих «отморозков» нужно! Вы все, – обратился он к присутствующим, – приводите себя в порядок и на следующей неделе пойдёте вместе с моим спецназом реабилитироваться и отвоёвывать принадлежащее нам! А сейчас – свободны!

– У меня есть вопрос, – поднялся из-за стола Иванов. Начальник службы безопасности нехорошо посмотрел на него:

– Ну, задавай. Только быстро.

– Кто такие эти «наци»?

– Это тебе Батурин подробно объяснит! – бросил начальник службы безопасности. – Всё. Никого не задерживаю.

Покинув кабинет начальника, все четверо направились в ближайшее кафе, чтобы обсудить услышанное.

– Да, похоже, что стрельба теперь будет, – сидя за столиком, озадаченно произнёс командир спортсменов. Его правая припухшая половина лица с затёкшим глазом отливала синевой. Из всех четверых он выглядел самым побитым, хотя и старался держаться молодцом.

– «Мокруха» не по нашей части! – поддержал его товарищ и посмотрел на Иванова. – А стрелять в людей легко?

– Не трудно, – ответил Иванов, – если не видишь глаз человека.

– А если видишь?

– Можешь и не выстрелить.

– Почему?

– Говорят, если жертва смотрит перед смертью в глаза убийце, то душа убиенного «прилипает» к душе убийцы и «высасывает» его до смерти, – не сдержав улыбки, произнёс Иванов.

– Серьёзно? – озадачился спортсмен.

– А зачем, ты думаешь, перед расстрелом глаза завязывают? – поддержал Иванова Батурин.

– Что будем делать? – осторожно поинтересовался третий.

– Что прикажут! – отрезал командир. – Отказы босс не принимает.

Все замолчали, потягивая принесённое официанткой пиво.

– А что там за история с этим злополучным рынком? – поинтересовался через некоторое время Иванов. Ему ответил один из спортсменов:

– В том городке два рынка: один исконно русский, и директор там был русский, а второй – перекупили кавказцы. Мы «крышевали» и тот и другой. Но кавказцы нам платят лучше. И интересы у них распространяются на оба рынка. Ну, мы решили помочь нашим «южным братьям». Всё бы ничего, только появились эти «наци» и выбили кавказцев с русского рынка, вернули прежнее руководство и стали у них «крышей». Вот до сих пор и делим этот злополучный рынок, будь он неладен!

– И давно началась эта история? – спросил Иванов, глядя в окно на осеннюю улицу.

– Уже год, – спортсмен оторвался от кружки. – И ведь сделать ничего не можем. Пробовали и через ментов, и через депутатов – не выходит. Видимо, какая-то мощная поддержка имеется «наверху» у «наци». Одно слово – организация! А на кулаках с ними разбираться – себе дороже. Это ты сам видел!

– «Хвост» трепался, что слышал, как нашему Чугуну лично президент компании говорил, когда ехали в машине, что сейчас через Думу протаскивается закон о запрете организаций национального толка, – включился в разговор другой спортсмен.

– А что это за сборы, про которые говорил ваш босс? – Иванов посмотрел на командира группы.

– Там, возле города у «нацистов» тренировочный лагерь, – стал делиться информацией тот. – О нём знают даже власти. В этом лагере настоящие инструкторы работают – спецназовцы. Из «бывших», конечно. Но – спецы, я тебе скажу, ещё те! – Батурин выразительно поднял сжатый кулак. – Своих бойцов они так натаскивают, что один ихний против двух наших голыми руками может биться! В этом ты на себе имел возможность удостовериться.

– Имел… – вздохнул Иванов, припомнив боевую черноглазую девчонку.

– Думаю, что в этот самый лагерь наш босс и пошлёт карательный отряд, – предположил Батурин.

– А что? По самому логову и нанесём удар! – воскликнул спортсмен, что сидел ближе к Иванову. Чтобы взмахнуть в воздухе сжатым кулаком, ему пришлось поставить на стол начатую кружку пива. – Завалим всех одним махом!

– Не ори! – остудил его пыл Батурин.

– А если в лагере оружие? – осторожно предположил третий их товарищ. – Самим бы ноги оттуда унести!

– По информации милиции, – возразил ему командир, – «наци» оружия не имеют. Не хотят с Законом конфликтовать. Им надо в партию своё движение регистрировать. Поэтому, если мы используем фактор неожиданности, то возьмём их «тёпленькими» и «пощёлкаем» как кроликов… Ладно, давайте расходиться. У меня есть ещё кое-какие дела.

Батурин поднялся из-за столика первым.

Попрощавшись возле кафе, друзья по сплотившему их несчастью пошли в разные стороны. Иванову оказалось по пути с командиром спортсменов. Вначале они шли молча. Потом Иванов спросил:

– Александр, так всё-таки, кто эти «наци»?

– Понимаешь, – после короткой паузы начал Батурин, – это мы их так одним словом прозвали. «Обозначили», так сказать. А на самом деле там много кого: «Русское Национальное Единство», например, или «Скинхеды» или «Воины Креста» и всякие примкнувшие к ним молодёжные организации. Между ними всеми пока существует союз только на словах, но если они объединятся в партию, то это движение станет одним из самых мощных в России. Наши понимают, что допустить объединения «наци» нельзя. И предпринимают всё против этого.

– К примеру, нападение на лагерь? – подсказал Иванов.

– И это тоже, – подтвердил Батурин. – На лагерные сборы понаедут руководители «наци» разных уровней со всей Московской области. Хорошо бы, чтоб их верхушка там тоже была! Мы воспользуемся благоприятным моментом и убьём двух зайцев: уберём командиров и запугаем остальных. Глядишь – все сами разбегутся.

– Александр, вижу, ты мужик умный, – решил сменить тему Иванов. – А как в боевики-то попал?

– А что? Эта работёнка – не хуже какой другой! И платят нормально! – воскликнул, изобразив подобие улыбки на побитом лице, спортсмен. Но, посмотрев на Иванова, добавил серьёзно:

– Вначале «срочная» во внутренних войсках. После армии заочно окончил институт и в спецназе юстиции служил. Служил неплохо, получил офицерские погоны. Награды имею за Чечню. Потом работал в милиции, будь она неладна!

– Что так-то? – Иванова заинтересовала история Батурина.

– Да взяли мы одного урода крутого по постановлению прокурора, а тот скоро вышел на свободу и на меня – в суд. Я тогда группой захвата командовал. По решению суда меня из органов выкинули. А этот придурок ещё братков натравил: плати, мол, теперь по жизни должен! Что делать? Не в милицию же жаловаться. Я за помощью к своему бывшему командиру по спецназу обратился, он уже тогда был начальником службы безопасности фирмы. Только он и смог помочь: защитил и меня, и мою семью. И знаешь как? Просто пострелял этих ублюдков вместе с тем крутым во главе. И лежат они сейчас в местах не столь отдалённых… – Батурин усмехнулся. – Теперь вот служу верой и правдой… Как говорится: долг платежом красен. Кстати, зеки нашему начальнику службы безопасности, ещё когда он работал на зоне, эту кличку – Чугун дали именно за его спокойствие в любых ситуациях и тяжёлые кулаки. А я теперь, выходит, вечный должник нашего Чугуна. Такие вот дела! – Батурин вздохнул.

– Так наш начальник службы безопасности – твой давний знакомый? – удивился Иванов. – Что-то теплоты в ваших отношениях я не почувствовал.

– Люди меняются в зависимости от обстоятельств! – снова вздохнул Александр. – А он высоко взлетел, да и одно слово – Чугун!

– Вижу, что не слишком по душе тебе эта нынешняя работа, Саня, – сделал вывод Иванов, не отводя взгляда от Батурина.

– Слушай, тёзка, ты кончай меня наизнанку выворачивать! – остановившись, сухо проговорил Александр. – По душе – не по душе!.. Мне платят – я выполняю! Остальное – дело не моё! Понял?

– Чего тут не понять? Не кипятись, Саня, – постарался произнести как можно мягче Иванов. – Я безо всякого умысла сказал. Мне тоже неуютно в этой фирме. Но как жить? Ворота идти на завод открывать, что ли? Или курятник сторожить? А семью содержать на что?

– То-то и оно… – уже мирно произнёс спортсмен. – Почему сразу курятник? Можно и автостоянку, или проституток развозить. Ну, ладно. Мне, вон, на остановку. Встретимся утром в офисе!

– Пока! – пожал протянутую крепкую руку Иванов. – До завтра.

На оживлённом перекрёстке они разошлись в разные стороны.

Вечером, уложив Наташку спать в её комнате и почитав ей сказки, Иванов зашёл в спальню, выключил свет, скинул спортивный костюм и залез под одеяло. Обняв доверчиво прижавшуюся супругу, Иванов никак не мог заснуть и долго лежал с открытыми глазами, размышляя о том, что ожидает их маленькую семью в ближайшем будущем.

– О чём ты думаешь? – в темноте прозвучал тихий голос жены.

– О жизни… О нашей жизни. – Иванов рассказал о командировке и встрече с девчушкой Наташкой, которая заступилась за него.

– Как складываются обстоятельства, – задумчиво закончил он свой рассказ. – Снова это имя… Рок какой-то…

– Совпадение, – тихо вздохнула жена. – Спи. Не такое уж это и редкое женское имя – Наталья. У меня в детстве три подруги были Наташи. И в школе тоже…

– Спокойной ночи! – Иванов поцеловал супругу в плечо и отвернулся. Для себя он решил, что если представится возможность, он тоже поможет этой девушке из «наци».

Прошла третья неделя, как Иванова назначили на новую должность. Обязанности коммерческого директора не сильно отягощали. Находилось время и на посещение ресторанов, и на выполнение заданий, не связанных напрямую с его должностными обязанностями. Чугун, казалось, забыл о своём обещании уничтожить лагерь «наци». Иванова не беспокоили, и он все силы отдавал работе, стараясь быть на хорошем счету.

Вторым непростым заданием для Иванова стала перевозка нескольких вагонов мешков с высококачественным цементом с товарной железнодорожной станции на склады одной из фирм, занимающихся реализацией горюче-смазочных материалов. По маркетинговому плану там цемент «по бартеру» превращался в топливозаправщики с бензином, который дальше нужно было развезти по указанным в том же плане заправочным станциям.

– Половину расчётной суммы с заправок заберёшь сегодня сразу, другую через неделю, – в своём новом офисе давал указание Иванову заместитель директора управляющей компании по маркетингу. – Наберёшь деньги за день и привезёшь их сюда. Сдашь в бухгалтерию. Бабки большие. Охрана нужна?

– Нет, – отказался Иванов. – Справлюсь.

– Оружие есть?

– Не нужно. Я аккуратно всё сделаю.

– Как знаешь, – заместитель директора с интересом посмотрел на Иванова. – За деньги отвечаешь головой!

– Понимаю.

– Смотри, не проколись, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, посоветовал присутствующий здесь же Чугун. – Достанем из-под земли!

Иванов, глядя на его широкие плечи, выбритую голову, кривую усмешку и холодный взгляд, верил угрозе. «Настоящий бульдог! Того и гляди – бросится!» – подумал Иванов, снова ощутив неприятный холодок между лопатками.

– Не проколюсь! – пообещал Иванов, стараясь выдержать взгляд начальника службы безопасности.

– Ну, с Богом! – напутствовал заместитель директора.

Иванову удалось за один день организовать вывоз цемента с железной дороги. На следующий день он уже направлял полные бензовозы по заправкам.

Когда в конце второго дня Иванов пересчитывал деньги на последней из заправочных станций, уже стемнело. Толстые пачки купюр он завернул в газету, на которой ручкой написал адрес плательщика. Сложив несколько газетных свёртков в один большой непрозрачный целлофановый пакет, он засунул его в бардачок своей машины. Надо было спешить сдать деньги – в офисе Иванова ждали.

Ему не удалось отъехать далеко от заправочной станции. Вначале его автомобиль обогнала бело-синяя милицейская «девятка», из которой ему махали полосатой палочкой, подавая сигнал «остановиться». Когда Иванов сбросил скорость, его машину к обочине прижала тёмно-зелёная «девяносто девятая» с тонированными стёклами. Не выключая двигатель, Иванов быстро открыл бардачок, вытащил пакет с деньгами и сунул его под куртку. Двери его машины резко отворились снаружи, и последовала короткая команда: «Выйти! Руки на машину!».

Переждав приступ волнения, Иванов, сидя в автомобиле, достал удостоверение ветерана боевых действий и произнёс:

– Спокойно, парни. Я контужен. Могу невзначай сорваться. Поэтому не надо кричать. Что случилось?

– Выходите! – приказали люди в штатском, ознакомившись с удостоверением. – Лицом на капот, руки за голову!

– Ща-ас! – Иванов попытался изобразить руками понятный на всех языках жест, но не успел – двое рослых омоновцев, грубо схватив за руки, выволокли его из кабины и кинули животом на тёплый капот собственной «девяносто девятой».

– Грубые вы, – бросил Иванов, но подчинился силе. Его обыскали. Обнаружив под курткой пакет, пытались отобрать, но Иванов не отдал, оказав сопротивление тем же омоновцам.

– Не имеете права! – кричал Иванов, когда два «качка» в камуфляже, прижав его грудью к машине, пытались вывернуть руки. – Покажите ордер на арест! Иначе ответите за свои незаконные действия! Это превышение полномочий… Мне есть куда обратиться. Там не поглядят, что вы такие здоровые…

Отпустив строптиво брыкающегося задержанного и посовещавшись с двумя штатскими, милиционеры пакет извлекать не стали, но руки Иванову всё-таки застегнули в наручники.

Отделение милиции находилось рядом с местом задержания. Туда Иванова спустя несколько минут привезли на «девяносто девятой» с тонированными стёклами под охраной двоих в штатском. За руль задержанных «Жигулей» сел милицейский капитан в форме. «Девяносто девятая» Иванова проследовала к отделению за своим хозяином.

При повторном обыске в отделении два милиционера в форме уже из состава дежурной группы снова попытались отобрать пакет, но Иванов, помня о тяжёлом взгляде Чугуна, решил не отдавать. Он решил держаться до последнего и держался, гарантируя всем присутствующим ментам скорую «разборку»:

– За нарушение закона вы сначала получите от своего начальства, а потом за меня братва вам добавит! Ваше от вас никуда не уйдёт! – кричал в комнате дежурного по отделению Иванов, зажатый в угол с застёгнутыми за спиной руками. – Уверяю, мало не покажется!

– Держись, кореш! Менты – козлы! – доносилась из-за закрытых дверей камер предварительного заключения одобрительная поддержка в них сидящих.

– Молчать, сволочи! – раздражённо орал в ответ дежурный майор. Он уже вконец потерял терпение. – Сейчас своё говно у меня жрать будете!.. Вашу мать… Всех мордами в парашу…

– В кабинет для допросов! – прерывая майора, резко и сердито крикнул появившийся в коридоре милицейский полковник. – Устроили здесь цирк со слонами! …мать вашу!

Милиционеры моментально отпустили задержанного и повернулись лицом к старшему по званию.

– Полковник, пусть наручники с меня снимут, я не опасный, – потребовал Иванов у начальника. – Я сам погоны носил. Вон у того в пиджаке моё удостоверение ветерана боевых действий.

Полковник посмотрел на одного из штатских, на которого указал Иванов. Тот нехотя достал из бокового кармана пиджака красную книжечку и протянул полковнику.

– Снимите наручники! – приказал полковник, взглянув в раскрытое удостоверение. Подождав, пока Иванову освободят руки, милицейский чин вернул документ хозяину. Потом, строго поглядев на подчинённых, распорядился:

– Задержанного на допрос в следственный кабинет!

После ухода полковника, Иванова под охраной всё тех же двух служителей порядка отвели в комнату для допросов.

– Что там у тебя в пакете? – настойчиво интересовались двое в штатском.

– Буду отвечать в присутствии моего начальства, – твердил под нестерпимо ярким светом лампы сидящий на стареньком стуле посередине полупустой зашарпанной комнаты Иванов. Пакет с деньгами он прижимал к груди так, будто это были его собственные сбережения. – Или адвоката вызывайте.

– Ты думаешь, что тебе они помогут – твои начальники? Да они теперь в штаны наложили со страху! – особо наседал один оперативник в штатском. – Тебе теперь никто не поможет! А твои бывшие начальники скажут, что знать тебя не знают. И «отмажутся» от тебя. Уж поверь моему опыту!

– Дай сюда свёрток! – требовал другой. – Ты же понимаешь, что мы его можем отнять силой. Что там: наркотики или взрывчатка? Лучше отдай по-хорошему. Иначе загремишь по полной. Да и мы тебе тут за оказание сопротивления представителям власти все кости переломаем! Хочешь помучиться?

– Покажите ордер на арест, – требовал Иванов, не обращая внимания на угрозы и переходя в наступление. – Мы с вами по одной земле ходим, уважаемые господа офицеры. Я сам погоны снял не так давно. А что, если ваша власть завтра кончится? Вы об этом не думали? Так подумайте. Как бы потом кому-то из вас мучиться не пришлось за бесцельно прожитые…

– Угрожаешь?! – с вызовом навис над ним оперативник. – Да ты у меня сгниёшь в СИЗО!

– Не угрожаю, а предлагаю подумать о последствиях, – спокойно уточнил Иванов, брезгливо отстранившись от брызжущего слюной блюстителя порядка.

– Ты пока что задержан. А ордер мы сделаем, не сомневайся, – заверил один из штатских, сидящий за столом. – Скорее всего, на тебе пока ничего такого нет, за что тебя можно было бы «прижать». Иначе бы ты тут так не хорохорился. Но, поверь, если будешь молчать – повесим на тебя всё дело. И ещё поверь, там есть, что вешать. «Потянешь лямку» и за себя и за своих начальников! Лет эдак минимум на восемь… А станешь сотрудничать – возможно, что дело и до суда не дойдёт. Выбирай.

– Дайте позвонить! – настаивал Иванов.

– Что в пакете?.. – не уступали оперативники.

Через час, не добившись ничего, милиционеры разрешили Иванову сделать один звонок из кабинета следователя в их присутствии.

Иванов набрал Есина. Тот оказался на месте и ответил сразу, а узнав, затараторил:

– Ты где застрял? Мы тебя ждём…

– Помолчи! Меня взяли с пакетом. Нахожусь в… – не стал слушать всю тираду шефа Иванов и назвал номер отделения и район.

– Держись, сейчас что-нибудь придумаем! – ещё больше заволновался Есин. – Держись…

– Держусь, но, похоже, что мне уже нужен адвокат. Приезжайте побыстрее, – произнёс Иванов в трубку и посмотрел на прислушивающихся к разговору милиционеров.

– Держись! Никому ничего не говори! И ничего не отдавай! Мы скоро будем… – обнадёжил Есин, и в ухо Иванову ударили прерывистые короткие гудки.

Аккуратно положив трубку на аппарат, довольный Иванов посмотрел на задержавших его оперативников и даже изобразил на своём лице подобие улыбки:

– Благодарю.

Двое в штатском и присутствующий на допросе капитан в милицейской форме, с неприязнью посмотрев на Иванова, вышли из комнаты, оставив его скучать одного.

Но скучал Иванов недолго. Через пару минут открылась дверь, и на пороге возник один из оперативников. Пиджак на нём был расстёгнут, и Иванов заметил красно-коричневую ручку пистолета, торчащую из стандартной наплечной кобуры. Иванов прикинул вариант: бросок, захват, удар ладонью в горло, и пистолет в руках. Но дальше уже придётся стрелять… Этот вариант отпадал.

Оперативник обошёл стол, придвинул стул поближе к Иванову, и сел, глядя в глаза открытым взглядом.

– Курить будешь? – протянул «опер» пачку сигарет.

– Спасибо. Не курю, – мотнув головой, отказался Иванов и стал смотреть в сторону.

Оперативник закурил и посмотрел на Иванова:

– Меня Алексеем зовут. Я из Москвы из Главного Управления.

– Ну и звание с фамилией уже говори, раз решил представляться, – развязно потребовал Иванов, бросив неприязненный взгляд на оперативника.

– Майор Агеев. Что-то интересует ещё?

Иванов не ответил.

– Поглядел я твои документы, Александр, – произнёс Алексей, между затяжками внимательно разглядывая Иванова. – Где воевал?

– В Чечне. В Афгане, – нехотя отозвался Иванов, угрюмо глядя в стену. – Тебе-то что от этого?

– Кем был? – опер не обратил внимания на грубость.

– Вертолётчиком.

– А я в Афгане солдатом. А в Чечне – уже капитаном в спецназе МВД. И там и там накатался я на вашей винтокрылой технике! Выходит, что мы с тобой братья по оружию?

– Самое время сейчас об этом вспоминать, – проворчал Иванов, переведя хмурый взгляд на оперативника. Затем стал смотреть в пол.

– А почему не время? В сложных ситуациях российские офицеры обязаны помогать друг другу. Ведь так? Надеюсь, Присягу ты ещё не забыл, подполковник Иванов Александр Николаевич?

– Такое не забывается.

– Как же ты с бандитами-то связался, боевой офицер?

– Не дави на совесть, опер! – вздрогнул Иванов и посмотрел собеседнику в глаза. – Сейчас вся Россия – бандиты!

– Скорее, везде – бандиты, – вздохнул оперативник. – В этом-то наша беда, товарищ гвардии подполковник! Но их праздник скоро должен закончиться. Порядок в стране нужно наводить. Правильно я говорю?

– Давно пора, – усмехнувшись, согласился Иванов. – Только кто наводить-то будет? Не ты ли?

– А чем я не подхожу? – по-доброму улыбнулся оперативник.

– Откуда мне знать, – пожал плечами Иванов, – может, ты тут роль передо мной разыгрываешь? Так сказать, «в образе». Даже школьникам известно, что милиция у бандитов «кормится».

– Ну да, если ещё такие ребята, как ты, ворам да жуликам служить станут, нам совсем трудно будет с криминальным беспределом покончить, – не ответив на явную грубость, Алексей сделал ещё одну затяжку и поднялся со стула, чтобы выкинуть дымящийся окурок в урну в дальнем углу комнаты. – Согласен с тобой, подполковник, продажного дерьма в наших рядах хватает. Но поверь, гораздо большая часть – это честные трудяги, настоящие офицеры. Мне, например, не стыдно людям каждый день в глаза смотреть.

– Хотелось бы в это верить, – серьёзно согласился Иванов.

– Поверь, Александр, – оперативник прошёлся по комнате, – «органы» больны, когда болен весь организм страны. Но мы начинаем выводить всякую внутреннюю заразу. Нам с предателями и продажными подлецами не по пути! Скоро придёт время, Александр, и ты услышишь об этом. Все услышат. Меняется время – меняется всё! Другие люди к власти приходят. Вот увидишь!

– Ну, предположим, ты честный, – возразил Иванов в пустоту кабинета, потому что оперативник остановился за его спиной. – Тогда вдвойне дурак!

– Не понял, почему?

– Сказкам веришь и надеешься что-то изменить. Ну, придёт малая горстка новых людей. А дальше-то что? Основная масса чиновников останется. И что ты тогда изменишь?

– Почему ты не с нами? – вместо ответа спросил Алексей.

– А кто меня звал? – Иванов, иронично приподняв одну бровь, посмотрел через плечо на стоящего за спиной милиционера.

– Понятно. Нужно было позвать, – вздохнул тот. – А может, не услышал, когда звали? Или за деньгами погнался, братишка, уши заложило? – предположил Алексей.

Иванов не ответил, чувствуя, как зло закипает внутри. Прав был его оппонент, но от этой его правды становилось вдвойне обиднее.

Оперативник медленно прошёлся из угла в угол и опять остановился за спиной Иванова:

– Но не всё можно купить за деньги…

– Не всё покупается, но всё продаётся! – сердито перебил Иванов, не глядя в сторону собеседника. – Чего тебе надо?

– Вот мой рабочий телефон, – протянул «опер» через плечо сидящего Иванова листок с цифрами. – Давай договоримся о сделке: я сейчас открываю тебе часть информации о группировке, на которую работаешь, чтобы ты сам сделал выводы на дальнейшее, а ты мне сообщаешь, что в пакете и кому его везёшь.

– И всего-то? – Иванов оглянулся, взял листок и посмотрел в него.

– И всего. – Алексей сел на стул рядом и с надеждой и ожиданием смотрел в глаза Иванову.