Текст книги "Иванов.ru"

Автор книги: Олег Бажанов

– Чего тебе надо? – грубо прервал Сизов.

– Ты что такой невежливый? – улыбнулся Иванов. – Не рад гостю?

После минутного молчания взгляд Сизова смягчился, он расслабил напряжённую позу и тоже попытался улыбнуться:

– Извини. Допросы все нервы вымотали.

– Часто вызывают?

– Два раза регулярно: утром и после обеда. Часа по три выспрашивают, писать заставляют. Ведь про всё знают, суки! Откуда? – Взгляд Сизова снова стал тяжёлым и подозрительным. – Ты не раскололся случаем?

Иванов выдержал направленный на него взгляд. К этому разговору он был готов.

– Я так же, как и ты, стал давать показания, – спокойно произнёс он. – Передо мной поставили два условия: или я начинаю сотрудничать, или никогда больше не увижу жену и ребёнка.

– И ты что?.. – напрягся Сизов. – Ссучился?!

– Ты так это называешь? – зло бросил в лицо собеседнику Иванов. – Убивать безоружных, грабить и обворовывать Родину, помогать террористам – это не ссучился! А как это, по-твоему, называется? Не отворачивай морду, ответь мне, товарищ старший лейтенант! Как это называется: служить в милиции и работать на бандитов? Расстреливать в лесу пацанов, а через день призывать их родителей к порядку?

Сизов, опустив взгляд, молчал.

– Я сам попросил свидания с тобой, – спокойно продолжил Иванов.

– Зачем? – не поднимая взгляда, Сизов сидел тихо.

– Посоветоваться нужно.

– О чём?

– Обо всём, что произошло и что может ещё произойти.

– Что ты им успел рассказать? – Сизов поднял глаза. Иванов понял, что тот не поверил ему.

– Всё, – глядя в глаза собеседнику, Иванов притронулся указательным пальцем правой руки к уху. Сизов еле заметно кивнул. Они понимали, что их могут прослушивать. – Всё, что знал.

– А чего от меня хочешь? – теперь Сизов внимательно следил за выражением глаз Иванова.

– Мой следователь оказался нормальным человеком, – тихо продолжил Иванов. – Он сообщил, что ты тоже тут, рядом со мной, и что тоже не молчишь. Но они нам не верят. Думают, что мы не всё рассказываем и покрываем главного. Следователь велел подумать, потому что уже на следующем допросе к нам применят спецсредства. Вот я и попросил свидания с тобой.

– Что за спецсредства? – во взгляде Сизова промелькнуло беспокойство.

– Психотропные. Дураков из нас с тобой сделают, Дима. И мы им сами всё расскажем, что знаем, и даже то, о чём давно забыли.

Сизов заметался на нарах:

– А потом?

– А что потом?

– Что они потом с нами сделают?

– Обычно отсюда в «психушку» не отправляют, – Иванов говорил серьёзно. – Канем в неизвестность, как и тысячи других. Поэтому я и пришёл посоветоваться с тобой. Что делать будем?

Сизов, опустив взгляд в пол, не отвечал.

– Дима, ты меня слышишь? – напомнил о себе Иванов. Сизов поднял глаза:

– Меня уже спрашивали. Я из главарей только Чугуна знал да Сашку Батурина. Кто стоит за всей организацией в области – понятия не имею. Может, оно и лучше? Может, «фирма» нас с тобой и наши семьи не сразу «спишет» из этой жизни! – Дальше Сизов заговорил быстро. – Ты видел Чугуна в деле? Поверь, таких, как он, у «фирмы» много. Нет, я лучше сам сдохну здесь! А мои жена и дети пусть ещё поживут. Может, «фирма» зачтёт мне это и моих не обидит.

– Не уверен, – возразил Иванов. – Просто так, как ты говоришь – «сдохнуть», здесь нам с тобой не дадут. Сначала мы им всё расскажем. Уж в этом ты будь уверен. А что потом сделает «фирма» с твоей семьёй, ты подумал? Если Батурин дошёл до Чугуна, то уже сейчас там знают о твоём предательстве. Ты ведь Батурину звонил.

– Я себе башку разобью! – воскликнул Сизов и выразительно поглядел на серые каменные стены.

– Не будь дураком, Дима, выход для нас должен быть.

– Какой? – Сизов с надеждой посмотрел на товарища. Иванов еле заметно кивнул головой и приложил палец к уху. Батурин понял.

– Выйти на свободу и самому защитить своих. Только так! – Иванов говорил тихо, но искренне.

– Самому? – усмехнулся Сизов. – Силёнок не хватит.

– Нам помогут, – не повышая голоса, уверенно произнёс Иванов. – Следователь обещал.

Сизов поднял глаза:

– Что требуется от меня?

– Ты мне сейчас напишешь имена и фамилии всего Чугуновского спецназа и как их найти.

– Ты уже всё решил?! – процедил сквозь зубы Сизов.

– Решил, – не стал отрицать Иванов. – Этих головорезов надо нейтрализовать. И чем раньше, тем лучше. Подумав, ты придёшь к такому же выводу, Дима. Присягу на верность Родине, надеюсь, ты ещё не забыл?

– Причём тут Присяга? – Сизов до боли сжал кулаки.

– Мы с тобой, Дмитрий, русские офицеры, и наш долг – защищать свой народ, а выходит, что мы помогаем кавказским террористам уничтожать россиян. Вот это – настоящее предательство!

Сизов молчал, глядя в одну точку на стене.

– Напишешь? – уточнил Иванов.

– Подумаю, – тихо ответил Сизов.

– Думай пока. Но будь посговорчивее и силы побереги – у тебя семья. Ты им нужен живой, – громко произнёс Иванов и поднялся. – Хотелось, чтоб мы встретились с тобой по одну линию фронта, товарищ Сизов. Ну, прощай, старший лейтенант.

Иванов подошёл к двери и стукнул в неё кулаком несколько раз. Дверь отворилась.

– А как же убитые тобой «спецназы»? – Услышал Иванов у себя за спиной. – Органы тебе это прощают за сотрудничество?

– Это война, Дима, – не оборачиваясь, бросил Иванов. – И на ней стреляют. А ты думай, пока есть чем!

– Пока, – пробурчал Сизов и остался сидеть на нарах.

Инструктаж прошёл быстро. В самом конце Быстров, одетый в гражданский костюм, достал исписанный мелким почерком вырванный из блокнота листок и протянул через стол Иванову:

– Тут адрес и телефоны «Боевого Братства» в твоём городе. Это недавно образованное общественное движение ветеранов локальных войн. Ребята надёжные, проверенные. Отделение возглавляет наш бывший сотрудник, мой коллега. Там его телефон написан самым первым. Имя и фамилия – рядом. Передашь привет от меня. Советую вступить в их ряды. Получишь дополнительную надёжную защиту. У них закон такой: своих не бросать.

– Спасибо, – Иванов, прочитав, убрал листок в карман. – А они должны знать о моей миссии?

– Кое-что я сам объясню своему коллеге, – Быстров указал глазами на телефонный аппарат, стоящий на столе. – Больше этого ему знать не обязательно.

– Понял. – Иванов боролся с желанием скорее оказаться на свободе. – Что-то ещё?

– Ещё пистолет, как ты и просил, с глушителем. – Быстров выложил из чёрного кожаного портфеля «Макаров» в специальной кобуре с креплением для снятого глушителя. – Бери и пользуйся им только в самых крайних случаях. Возникнут осложнения с органами – связь со мной или моим отделом. Код свой знаешь.

– За такой подарок отдельное спасибо! – у Иванова загорелись глаза. Он взял в руку пистолет и с привычной тяжестью оружия ощутил прилив уверенности в том, что всё будет хорошо.

– Это не подарок, – сказал Быстров, доставая из портфеля журнал, похожий на большую общую тетрадь. – Распишись в получении. По окончании операции сдашь обратно.

– Ясно. Всё равно – спасибо! – Иванов поставил в указанной графе свою подпись.

– Вот и хорошо. – Быстров, убрав журнал, пытливо посмотрел Иванову в глаза. – А что ты думаешь по поводу Ларисы?

– Ларисы? – удивился Иванов.

– Ларисы Павловны, – утвердительно прикрыл веки Быстров и чуть кивнул головой. – Почему Батурин пошёл именно к ней?

– Потому что не побоялся «засветить», – уверенно произнёс Иванов. – Лариса – мелкая рыбёшка в крупной организации. Они с Есиным на пару какие-то делишки проворачивают.

– Можешь узнать, какие?

– Узнаю.

– А ты сам-то Ларису хорошо знаешь?

– Не то чтобы очень близко, но хорошо. А что тебя в ней смущает?

– Контрразведкой зафиксировано несколько контактов этой женщины с иностранцами. Причём, заметь, эти иностранцы имеют, как мы выражаемся, «двойное дно» – числятся дипломатами, а на самом деле работают на западные спецслужбы.

– И где же эти контакты зафиксированы?

– В столице. Обычно она встречается с ними на закрытых вечеринках в представительствах и на всевозможных ужинах для непростых смертных.

– Не вижу ничего необычного. Лариса – женщина красивая и со связями, поэтому её и приглашают на закрытые ужины, – усмехнулся Иванов. – Ты сам-то её в живую видел? Софи Лорен!

– Если бы только так… – задумчиво произнёс Быстров. – Ты, как приедешь, сразу позвони ей. Скажи, что не знаешь, как обстоят дела, неизвестность достала, и надоело прятаться. Остальное – мы с тобой доработаем. Действуй по плану. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Договорились. Я всё помню.

– И ещё… – Быстров сделал паузу, будто раздумывая: говорить или нет. – Есть указание: брать Чугуна живым!

– Когда? – поинтересовался Иванов.

– Что? – Быстров поднял глаза от стола.

– Когда, говорю, будете Чугуна брать? – Иванов теперь не думал ни о чём другом. Значит, «московские» сдали своего начальника службы безопасности, потому что «засветился». Ящерица отбрасывает свой хвост, чтобы потом отрастить другой. Но живым они его не отдадут.

– Завтра вечером. Не мы – МВД будет производить захват.. – Быстров прищурился, глядя на собеседника. – Ты о чём задумался?

– Это плохо… – протянул Иванов, выразительно посмотрев на дверь. – Не возьмут его менты. Не тот уровень.

– Не надо так плохо думать обо всей милиции, – назидательно сказал Быстров, строго глядя на Иванова. – У них есть спецы не хуже наших. Хотя в руководстве дерьма хватает…

Иванов промолчал. Быстров, откинувшись на спинку кресла, закурил.

– Ну, кажется, всё. Сейчас докурю и пойдём. А то на автобус опоздаешь. Да! Прямо сейчас же позвони домой. Успокой жену, скажи, что уже едешь. Твоих не трогали, так что она не в курсе всего происходящего. И ещё, чуть не забыл: спасибо тебе за Сизова. Он снова стал давать информацию. – Быстров протянул Иванову исписанный лист бумаги и стал тушить недокуренную сигарету в пепельнице.

– Список «спецназовцев» Чугуна! – пробежав по бумаге глазами, одобрительно улыбнулся Иванов. – Теперь – порядок!

– Что станешь с ним делать? – поинтересовался Быстров.

– Нацистам отдам, – не стал скрывать своих намерений Иванов. – Пусть они за своих сами с бандитами посчитаются.

– И знаешь, на кого надо выходить, чтобы тебя самого не грохнули?

– Витя, а ты на что? Пусть твои ребята и передадут.

– Ладно, – вздохнул Быстров. – У меня осталась копия списка. Официально это не наше направление работы. Но тебе помогу. Давай собираться.

– Один вопрос можно? – Иванов спрятал листок со списком во внутренний карман куртки.

– Если один, то давай.

– Где купить медведя?

– Какого? – брови Быстрова полезли вверх.

– Косолапого. Какого ещё? – рассмеялся Иванов, видя растерянность друга. – Плюшевого, конечно! А ты подумал – живого? Для дочки надо.

– А я-то почём знаю! – отмахнулся от него Быстров. – В магазине купишь. Звони давай, времени мало…

Когда они ехали в машине на автовокзал, Иванов спросил:

– Витя, ты часто Чечню вспоминаешь?

Обернувшись с переднего пассажирского кресла, Быстров ответил:

– Такое захочешь – не забудешь!

– А мне Чечня снится. Места, где летали, аэродром, звено… Всё хочу тебя спросить: кто была та пленная снайперша, что ты выкинул из вертолёта?

Быстров изменился в лице: осунулся и потемнел.

– Росли вместе, – после короткой паузы выдавил он через силу. – Даже любил когда-то… – и отвернулся.

Приехав в город под вечер, Иванов, как и договаривались с Быстровым, прямо с автовокзала позвонил Ларисе. На городские улицы уже спускались ранние зимние сумерки, поэтому он набрал в телефоне-автомате домашний номер.

– Вас слушают, – отозвалась трубка приятным женским голосом. Иванову на миг показалось, что это не Лариса.

– Здравствуй. Это Саша, – всё-таки представился Иванов. – Я в городе. Звоню прямо с вокзала. Лариса, это ты?

Наступила короткая пауза. Потом на другом конце провода что-то зашелестело, будто листали страницы журнала, и тот же женский голос произнёс:

– Встретимся через полчаса в парке у памятника…

Из трубки послышались короткие гудки.

Иванов заметил остановившуюся иномарку со знакомыми номерами на противоположной стороне улицы и поспешил к ней.

– Садись быстрее! – вместо приветствия бросила Лариса, как только Иванов открыл переднюю дверь кабины. Он опустился в просторный тёплый салон. Женщина была одна, и это обстоятельство несколько успокоило Иванова. Удобное кресло мягко приняло тело пассажира, и автомобиль неслышно тронулся с места. Иванов оглянулся: никто не последовал за ними.

– Рассказывай, – прямо без вступления потребовала Лариса, глядя в зеркало заднего вида и лишь мельком взглянув на пассажира.

Иванов, стараясь быть беспристрастным, поведал свою версию с задержанием колонны и дальнейшим удачным бегством его, Быстрова и Сизова. Остановился он на том месте, когда они расстались с Батуриным в лесопосадках у шоссе.

– А ты где скрывался после того? – глядя на дорогу, поинтересовалась Лариса.

– Родственники у меня в Мытищах, – не соврал Иванов про родню. – Доехал на попутных. Четыре дня у них отсиделся. Сегодня утром позвонил домой, узнал, что всё в порядке, меня вроде бы не ищут, поэтому решил рискнуть и вернуться. Надоело прятаться.

– Говорят, ты четверых спецназовцев «покрошил»? – с недоверием посмотрела на него Лариса. – Правда? Расскажи, как это у тебя получилось?

– Состояние, близкое к аффекту, – криво усмехнулся Иванов. – Башка не соображала, а руки делали. Пришлось в той ситуации побороться за жизнь. А теперь мне светит «вышка».

– Сизов в ментуре, – в голосе Ларисы послышалась озабоченность. – Похоже, «колется». Не боишься? Как жить-то думаешь дальше?

– Боюсь. Но жить-то всё-таки надо.

– Мне Батурин многое про тебя рассказал, – Лариса стала искать место для парковки и, найдя, плавно прижала автомобиль к обочине. Они выехали на окраину города. Здесь было мало машин, и значит, удобнее вычислить хвост, если такой появится. Погасив фары и выключив двигатель, Лариса задумчиво посмотрела Иванову в глаза:

– Ну, что скажешь?

– А что такого интересного поведал Батурин? – Иванов старался выглядеть подчёркнуто спокойным.

– «Мутный» ты, Саша, – тихо произнесла женщина. – Сразу и не определишь. На вид – один, а на самом деле другой, и чего ожидать от тебя – неизвестно. Имей в виду: таких не любят.

– Неужели? Почему?

– Боятся. Как непредсказуемому человеку верить?

– А я не прошу меня сильно любить, – зло процедил Иванов, глядя вдаль по улице. – Мне платят – я делаю. Всё остальное никого не касается. А верить или нет – ваше право.

– Ты прав – право наше. И пока у тебя есть за кого беспокоиться, фирма тебе верит, – подчёркнуто сухо выдавила женщина. – И платит. Дальше выбор за тобой.

– Учтите, что за свою жизнь и жизнь моей семьи хоть с самим чёртом буду драться бесплатно! – Иванов с угрозой посмотрел на собеседницу. – Моих не советую трогать!

– А снайпера в лесу зачем убил? – Лариса не смотрела на Иванова. Она сидела, откинувшись на спинку кресла, утомлённо прикрыв глаза. Её голос тоже выдавал усталость. Но в нём Иванов уловил угрозу для себя.

– Это что, для доклада Чугуну? – поинтересовался он.

– Это, чтобы тебя понять, – женщина не сумела скрыть раздражения от упоминания начальника службы безопасности.

– А поймёшь? – Иванов попытался увидеть глаза Ларисы, но она, отведя взгляд, смотрела в боковое зеркало заднего вида.

– А ты попробуй, – холодно предложила женщина. – Дурой пока ещё никто не называл.

– Да я не об этом… – раздосадовано начал Иванов. – Понимаешь, в Чечне в девяносто пятом я убил девушку. Снайпера…

Он замолчал, собираясь с мыслями. Лариса, глядя через автомобильное стекло на улицу, не торопила.

– Когда стрелял, не знал, что это не мужчина, – продолжил Иванов. – В спину стрелял… Наша группа авианаводки близко к позициям боевиков подошла. Выдвинулись скрытно ночью. Замаскировались. А утром возле нас появились два вражеских снайпера. Оба в одинаковых камуфляжах. Оборудовали позицию. Всё молчком. Попробуй со ста метров, да когда ещё только рассветает, разобрать, кто есть кто? Они начали стрелять по нашим солдатам. Её напарника мы «уложили» сразу при первом выстреле. Нашей группе был придан снайпер. Он чеченца и «снял». А её я только на третьем…

Иванов снова замолчал, глядя на освещённую фонарями улицу вечернего города. Мимо проезжали автомобили, и шум от их движения походил на звук пролетающих на низкой высоте самолётов.

– И что? – напомнила о своём существовании Лариса.

– Когда я добрался до позиции снайперов, девушка ещё жила. Но рана была смертельной. Истекающая кровью, она смотрела на меня и просила добить… А я сидел не в силах ничего сделать и не хотел понимать, что это моя пуля убила её. Никогда я не стрелял в детей и женщин… Никогда! А тут ещё горячая кровь текла мне на руки. Это была первая убитая мной женщина… девушка… Она мучилась не долго. Начался артобстрел… Тогда я чуть не погиб сам…

– Сантименты! – сухо перебила Лариса. – Ты убил врага. А мужчина это или женщина – война не разбирает. Враг – существо бесполое.

– Странно от тебя это слышать. Ты говоришь как бывалый наёмник, – попытался пошутить Иванов. – А на вид – красивая женщина.

– У каждого своя война! – неопределённо произнесла Лариса и потянулась за сигаретой. Она закурила и, чуть приподняв дугой одну бровь, вопросительно посмотрела на Иванова:

– А если тебе прикажут убить меня, сможешь?

– Нет, – твёрдо ответил он, глядя ей в глаза.

– Я правильно понимаю: ты хотел спасти ту девчонку в лесу, поэтому застрелил нашего снайпера? Так? – переменила тон Лариса.

– Так, – кивнул головой Иванов.

– Батурин сказал то же. – Лариса глубоко затянулась и, удовлётворённо откинувшись на спинку кресла, стала смотреть в окно. Помолчав, она спросила:

– А почему ты позвонил мне?

– Хотел узнать, что на самом деле происходит? Не Чугуну же звонить! И может, в фирме телефоны прослушиваются?

– Было бы забавно, если бы ты позвонил Чугуну! – усмехнулась Лариса, устремив холодный взгляд на Иванова. – Он дал команду доставить тебя живым или мёртвым. И вышел бы ты от него только в виде «жмурика» вперёд ногами. Кстати, и Сизов тоже. Чугун считает вас обоих предателями. Фирма потеряла складскую базу. Ту самую, с которой отправилась колонна. Правда, по документам эта база не наша. Но финансовые потери у нас значительные. С Чугуна за это спросят. Вот бы он сейчас потешил свои садистские фантазии, если б ты ему попался!.. Так что правильно сделал, что встретился в начале со мной. Может, потому и жив ещё…

Известие о том, что Чугун приговорил и его, совсем не обрадовало Иванова.

– Почему именно я предатель?

– Не знаю, – пожала плечами белокурая красавица. – Почему-то Чугун в этом уверен.

– Что же теперь делать? – обречённо поинтересовался Иванов.

– Подумаем. – Приоткрыв окно, женщина выбросила докуренную сигарету и снова развернулась к своему пассажиру. – Сейчас я довезу тебя на одну квартиру. Домой тебе нельзя. Никуда из той квартиры не выходи, на звонки не отвечай. Семье не звони. Телефон у тебя дома может прослушиваться. Утро вечера мудренее. Завтра утром закрытое совещание управления компании. Думаю, что тебе зачтётся убийство четверых спецназовцев. И Батурин за тебя. И моё мнение чего-то да стоит. Конечно, Чугун своего снайпера тебе не простит, но ему, я думаю, будет достаточно и одного предателя среди своих. Тем более что теперь мы точно знаем, что это Сизов «сдал» колонну и Батурина. Но, похоже, что тебя «закладывать» он почему-то не стал. Иначе менты тебя здесь уже искали бы. Итак, завтра я сама позвоню тебе ещё до обеда.

– Но мои меня ждут сегодня! – возразил Иванов.

– Сейчас выйдешь, позвонишь вон из того телефона-автомата и придумаешь что-нибудь. Скажи, что машина сломалась…

– Я твой должник? – спросил Иванов после того, как позвонил жене и сообщил, что задерживается. В делах с Ларисой он хотел знать весь расклад.

– А ты думал, что Лариса Павловна просто так с тобой нянчится? – Нельзя было понять, говорит она серьёзно или нет, но Иванов подумал, что серьёзно. – Надеюсь, не забудешь мою доброту, когда придёт время! – холодно улыбнувшись, произнесла белокурая женщина. – Хотя, если честно, в такой суматохе фирме сейчас не до тебя… Проще было бы, как лишнего свидетеля… Не знаешь, почему этого ещё не произошло?

– Что я должен? – при последних словах женщины Иванов похолодел.

– Рассчитаемся… – неопределённо усмехнулась блондинка, повернув ключ в замке зажигания, и запустила мотор.

Она мягко тронула машину с места, а он поймал себя на мысли о том, что быть в долгу у этой белокурой красавицы – дело не менее опасное, чем ходить в подозреваемых у Чугуна.

Машина остановилась у арки одного из новых высотных домов.

– Провожать тебя не стану – не маленький, – произнесла Лариса, протягивая ключи от квартиры. – Адрес знаешь, дойдёшь сам. Предупреждаю, никуда не звони, дверь никому не открывай. Постарайся сразу лечь спать, чтобы в окнах свет не горел. Завтра с утра можешь отвечать на звонки, но сам не звони. Я дам знать о ситуации примерно ближе к обеду. До этого из квартиры – ни ногой!

– Спасибо за заботу! – поблагодарил Иванов с улицы и захлопнул дверцу. Серебристая «BMW» по скользкому снегу с пробуксовкой колёс рванулась с места.

Войдя в нужный подъезд, Иванов нажал кнопку лифта. Двери отворились перед ним в ту же секунду. «Пока везёт», – подумал Иванов.

Выйдя из лифта на шестом этаже, он остановился перед массивной железной дверью квартиры с нужным номером. Ощущения опасности не было. От замков оказалось два ключа. Закрывалась только первая железная дверь, внутренняя деревянная замка совсем не имела. Иванов вошёл в квартиру, включил свет в прихожей и запер металлическую дверь на все замки. Затем он снял куртку, на всякий случай достал из дорожной сумки пистолет и прямо в ботинках прошёл в комнаты. Проверив, плотно ли прикрыты шторы на окнах, форточки и балконная дверь, он осмотрел зал, спальню и кабинет. «Обыкновенная трёхкомнатная квартира с евроремонтом. Мебель неплохая. А могло быть и хуже», – удовлетворённо подумал Иванов, на миг представив себя в гостинице. Он с удивлением обнаружил в каждой комнате и даже на кухне по большому телевизору.

– Живут же люди! – воскликнул Иванов, бросил пистолет на кровать и включил все телевизоры сразу. Они работали. «Современно и удобно!» – решил Иванов, оставив включённым только один из них – в спальне. В прихожей на тумбочке он нашёл работающий радиотелефон, но вспомнил о предупреждении Ларисы. Очень хотелось позвонить домой, обрадовать своих, но мысль о том, что линию могут прослушивать, несколько остудила это горячее желание.

Приняв ванну, Иванов пощёлкал кнопкой на дистанционном пульте управления и, не найдя ничего интересного, улёгся перед телевизором на чистую постель. После тюремной камеры, пусть даже повышенной комфортности, эта квартира казалась дворцом.

Он уже задремал перед мигающим красками экраном, когда услышал, что подал голос дверной звонок. Иванов через силу заставил себя открыть глаза и взглянуть на часы – половина первого. Кого это принесло? Иванов, отыскав под рукой пульт, отключил телевизор. Вытащив из-под подушки пистолет, он осторожно, чтобы ничем не выдать своего присутствия, в темноте босиком прокрался к входной двери. Раздался ещё один звонок. Иванов затаился. За дверью не было слышно какого-либо движения. Он решил подождать. Тишина. Подумав о том, что такую крепкую дверь ночью ломать не станут, он решил проверить окна и балконную дверь. Но вначале послушал, не отключился ли ещё недавно работающий телефон? Снятая трубка отозвалась длинным гудком. Это немного успокаивало. Дверной звонок задребезжал снова.

– Саша! – услышал Иванов приглушённый голос за дверью. – Открой! Это я – Юля. Я знаю, что ты в квартире!

Иванов, не веря своим ушам, уже не скрываясь, отворил деревянную дверь и посмотрел в глазок:

– Юля? Ты одна? – удивлённо спросил он, увидев искажённое оптикой лицо Красовской.

– Одна, Саша. Мне нужно с тобой поговорить!

– Сейчас открою. – Спрятав пистолет на верхней полке одёжного шкафа, и включив свет, Иванов повернул ручки замков и толкнул железную дверь.

– Как ты меня нашла? – вместо приветствия озадачился Иванов и с удивлёнием стал смотреть на переступившую порог гостью.

– Дверь закрой, – напомнила Юля, расстёгивая норковую шубку. Иванов кинулся исполнять. Потом помог Юле скинуть шубу и повесить её в шкаф.

– Было не сложно, – смотрясь в зеркало и поправляя причёску, произнесла поздняя гостья. – Когда ты звонил, я была у Ларисы.

– У Ларисы? – вырвалось у Иванова. – Так это ты подняла трубку?

– Что тебя удивляет? Ты не забыл, что мы подруги? – молодая женщина, отойдя от зеркала, посмотрела снисходительно и прошла в комнату, словно хозяйка. В зале на дальней стене горел только один бра стиля «Техно» под металлическим абажуром, изливая в полумрак комнаты мягкий неяркий свет. При этом свете Иванов оглядел свою ночную посетительницу: в длинной тёмной юбке и тонкой кремовой кофточке, через которую просвечивался кружевной бюстгальтер, она определённо нравилась ему.

– Ты можешь пока одеться, – бросила Юля, одарив стоявшего в одних трусах Иванова снисходительным взглядом. Пришлось ему направиться в спальню.

– Чайник ставить? – прокричал он оттуда.

– Ты посмотри в холодильнике, там стоит коньяк, – громко ответила женщина, усаживаясь, с пультом в руке, в кресло у телевизора. – И лимон есть. Ещё коробка шоколадных конфет должна лежать на подоконнике.

Иванов, надев брюки и рубашку, трусцой проследовал на кухню.

– Нашёл? – через некоторое время поинтересовалась Юля.

– И коньяк нашёл, и фужеры, и лимон, и конфеты, и уже несу… – промурлыкал Иванов, появляясь в зале со всем перечисленным в руках. Глядя на Юлю, он уже не жалел о том, что не смог поехать домой.

– За что пьём? – Иванов разлил по бокалам французский коньяк и, ощутив его настоящий запах, с благоговением посмотрел на сидящую напротив красивую женщину и подмигнул ей. – Вещь!

– За твоё возвращение, – тихо сказала Юля, взглянув Иванову в лицо.

– И за нас с тобой, – добавил Иванов, со звоном поднеся свой прозрачный пузатый бокал к её бокалу.

– Давай и за нас, – улыбнулась Юля, чокнувшись бокалами. Но Иванов увидел в её глазах грусть.

– Что-нибудь произошло? – спросил он, выпив коньяк, и потянулся за долькой лимона.

– Много всякого, – вздохнула Юля и, поставив свой пустой бокал на стол, устало откинулась на спинку кресла.

– А может, оно и неважно? Зачем грустить? – Иванов, поморщившись от кислого привкуса лимона, тоже удобнее расположился в кресле. – Всё пройдёт. Пройдёт и это…

– Я волновалась за тебя… – произнесла Юля, глядя куда-то в сторону.

– А я соскучился по тебе, – признался Иванов, стараясь поймать её взгляд.

– Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – сказала она.

– Когда ты рядом, я понимаю, что ничего плохого не произойдёт. Почему-то я в этом уверен.

– Иди сюда, – позвала Юля. Иванов поднялся и, обойдя журнальный столик со стоящим на нём коньяком, подошёл и сел на боковину кресла. Юля немного потеснилась.

– Садись рядом, – показала она рукой. Иванов опустился ниже, почувствовав тепло женского тела.

Они сидели в полумраке, прижавшись друг к другу, и молчали.

– Я волновалась за тебя, – повторила женщина.

– С этой колонной как-то всё сразу пошло не так… – начал Иванов и замолчал, не окончив фразы.

– Расскажи мне, – попросила Юля. Он стал рассказывать про то, как неожиданно оказался в составе колонны, как произошёл захват, как они втроём бежали, как скрывались, как чуть не попали в руки милиции, как он оказался здесь.

– Ты думал обо мне? – спросила Юля. Он не мог видеть её лица, потому что сидел очень близко, но чувствовал, что женщину взволновал рассказ. Он нашёл её руку и мягко пожал.

– Думал, – не солгал Иванов. Он хотел сделать Юле приятное. – Я даже стихотворение о тебе написал. Хочешь, прочитаю?

– Прочитай, – вполголоса воскликнула женщина, с удивлением глядя на Иванова. – Ты стихи сочиняешь?

– Баловался когда-то, – поскромничал Иванов и, не отводя взгляда от Юли, начал читать наизусть:

 
Ты сидишь передо мною так обманчиво близка,
Я коснусь тебя рукою, но ты всё же далека.
Так огромны расстояния, разделяющие нас,
Моё время не стояло, твоё время не настало,
И об этом я скажу тебе сейчас.
Не могу тебе стать близким, так как близким стал другой,
Но не хочет знать прописки сердце полное тобой.
Расстояние в две жизни никогда не сократить.
Только сердцу не расскажешь, только сердцу не докажешь,
Что ему никак нельзя тебя любить.
Пусть грущу, но грусть прекрасна. Я тебя благодарю,
Что ты есть. Я этим счастлив. Я тебя боготворю.
И в глазах твоих красивых я стараюсь уловить,
Что почти не уловимо, что совсем не объяснимо,
Почему я не могу тебя забыть?
 

– Врёшь, – выдержав небольшую паузу вздохнула Юля. – Это стихотворение не может быть посвящено мне. Это ты сейчас решил мне подыграть. Когда мы расстаёмся, ты никогда обо мне не думаешь – я знаю. Впрочем, все мужики – вруны! Хотя, само стихотворение очень хорошее. Спасибо!

– Честно – стихотворение о тебе! – решил не сдаваться Иванов. – А ты ночью ехала на другой конец города, чтобы спросить меня о том, думал я о тебе или нет?

– Не только… – Юля, мягко высвободив пальцы, поднялась и пересела на диван. – Этого мало? Я хочу тебя попросить… – она остановилась на середине предложения. Её глаза не мигая смотрели на Иванова.

– О чём? – он не выдержал затянувшейся паузы.

– Скажи, Саша, я за время нашего знакомства была для тебя обузой? Или когда-нибудь мешала тебе?

– Нет, никогда! – воскликнул он, вскакивая и пересаживаясь к ней на диван. – Наоборот, встреча с тобой, понимание того, что ты живёшь где-то рядом, изменила мою жизнь. И изменила к лучшему! – направленный на Юлю открытый взгляд выражал все чувства, переполняющие его сейчас. – А почему ты спрашиваешь?

– Мне важно это знать, – она отвела глаза.

– Зачем?

– Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое…

– Скажи мне то, что ты хочешь сказать! – он прикоснулся ладонью к её плечу.

– Теперь всё равно!.. – будто решившись на что-то важное, вздохнула Юля и махнула рукой. – Я… я скажу тебе! – Она повернулась и подалась к Иванову всем телом. В её глазах горел огонь. – Я хочу попросить тебя… Сделай мне ребёнка…

Утром он провожал её до двери. От раннего завтрака Юля отказалась.

– Может, не будешь спешить? На чём ты сейчас доедешь? – спросил он. – Общественный транспорт ещё не пошёл. Возьмёшь такси?

– У подъезда стоит моя машина, – смотрясь в зеркало в коридоре, ответила женщина. – Перед работой надо ещё много чего успеть.

– И давно у тебя машина? – поинтересовался Иванов.

– Эта – недавно. – Юля отошла от зеркала и посмотрела на него. – Хочешь спросить: почему я тебя никогда на ней не возила? Отвечу. Я хотела, чтобы ты хоть иногда приезжал за мной. Хотела рядом с тобой чувствовать себя слабой женщиной. И мне было с тобой хорошо…