Текст книги "Ледяная синева (СИ)"

Автор книги: Олег Говда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8

Глава восьмая

Вблизи голограмма впечатляла гораздо сильнее, чем по видео. Поскольку планеты из разноцветных шариков превращались в маленькие подобия «глобусов». Приобретая характерные черты, неразличимые при еще большем масштабировании. Единственным отличием от действительности, которое позволили себе внести в реальность создатели макета, было введение пятой по счету от Солнца планеты, вместо астероидного пояса между Марсом и Юпитером.

Был Фаэтон в действительности или не был, ученые так и не смогли прийти к единому мнению, но для самой композиции астероидный пояс не годился. Широкий светящийся пояс заслонял внутренние планеты. Во многих ракурсах размазывая изображение Марса, Земли, Венеры и Меркурия, превращая их в блики на Солнце. Тогда как еще один шарик просто сделал систему чуть-чуть иной. Непривычной взгляду, а поэтому интересной. Как «мушка» на лице у хорошо знакомой девушки.

Ну и, само собой, Тихон впервые видел композицию изнутри. Что еще больше усиливало эффект. Правы были отцы – от такого зрелища, плюс феноменальный обзор столицы с высоты двадцать пятого этажа – у кого хочешь голова закружиться может. Действительно, от открывающейся панорамы, дух захватывает. Причем, в обычный, ничем не примечательный день. А если говорить о том, что происходит сейчас – так и вовсе фантастика.

Оказалось, что если глядеть изнутри, то внешний слой голограммы работает по принципу увеличительной линзы, и Тихон видел поднимающегося на трибуну Императора, будто сквозь бинокль. Не самый мощный, но все же километровое расстояние сжалось до не более чем ста шагов. Морщинки на лице не разглядеть, но как шевелятся губы видно отчетливо.

– Граждане Империи! Соотечественники! – подхваченный программой пространственной трансляции, голос Императора, казалось, звучал прямо в голове. Ну, или, если бы тот стоял здесь же, на крыше библиотеки и разговаривал только с ними. – В этот тяжелый для нашей Родины час, к вам обращаюсь я, друзья мои!

Ошеломительный эффект. Сказал бы Тихону кто-нибудь пару дней тому, что он – обычный паренек из глубокой провинции – будет глядеть на живого Государя империи Тысячи солнц почти что в упор, фон Виден бы счел это неумной шуткой. Герцоги и пэры, наместники в обжитых звездных системах, управляющие колониями, финансовые магнаты, чьих доходов хватит чтобы приобрести в личное пользование десяток-другой планет, счастливы, когда могут лицезреть Императора, а не общаться по видео.

Аню, по ходу, тоже проняло. Вон, как вцепилась в рукав. Словно боится, что ее унесет ураганным ветром.

Ветерок на верхотуре, конечно, повевает, но это скорее восходящие потоки от разогретой крыши, чем настоящий ветер. Силовое поле, конечно же не герметично, иначе не пропускало бы воздуха, но его основополагающий принцип как раз в том и состоит, что противодействие равно приложенной энергии. То есть, чем сильнее ветер, тем больше сопротивление кокона. В результате – легкий сквознячок вполне свободно гуляет по крыше, а урагану ни по чем не прорваться.

Но девушка, кажется, не ветра боится. Что-то другое привлекло ее внимание. Настолько важное, что она даже на взлетающий подол внимания не обращает.

– Тишка… Я же не сошла с ума? Посмотри вон туда… Возле лифтовой шахты. Той, что под Сатурном.

– И что там интересного? Кольцо зацепилось за парапет и парочка астероидов отвалилась?

– Там кто-то есть.

Парень бросил взгляд в указанном направлении, но никого не увидел. Впрочем, он не особенно и старался.

– Значит, «место для поцелуев» известно не только нашим отцам. Кто-то разнюхал о нем, и кроме них. Кстати, не хочешь подойди и познакомиться? – и прибавил, подмигивая. – Мне, например, любопытно – это представители первого поколения, или такие же как мы? Найденные аистами не на капустной грядке, а под планетами Солнечной системы?

– Неудобно…

– Почему? Прикинь, как будет прикольно, если окажется, что в Империи существует целый, ммм… клан, что ли? В общем, тех, чьи родители полюбили друг дружку именно здесь.

– Угу… Прикольно. И тот, кто там стоит, подумает, что мы с тобою, тоже пришли сюда за этим.

– А разве нет? – Тихон взял девушку за руку и мягко потянул к себе.

– Дурак! – вырвалась та. – Слушай лучше Императора. На нас эннэми напали, а тебе только одно в голове! А еще мужчина!

– …Я хочу довести до всех вас простую истину – в Империи, какой огромной она бы не казалась, нет второстепенных планет и, уж тем более, систем! Мы будем сражаться за каждый дюйм нашей земли, где бы она не находилась. Наше дело правое! Победа будет за нами! Враг будет разбит и уничтожен!

Почему одно должно отменять другое, Тихон не понял. Как и то, чем данный поступок унижает мужское достоинство. Но уточнять не стал. Тем более, что невидимый раньше человек наконец-то обнаружил себя. И не просто обнаружил…

Незнакомец подошел к парапету. Встал перед ним на колени, а на ограду положил... ГРК-2,5. Гравитационное ружье Колесникова. Тихону приходилось стрелять с такого.  И парень знал, что прицельная дальность со сто процентным поражением у этого оружия две с половиной тысячи метров.

– Тишка… – девушка тронула парня за локоть. – А что он делает? Это видеокамера, да? Он будет ролик снимать?

Аня говорила негромко, но мужчина ее услышал. Он отвлекся от наведения, посмотрел в их сторону, потом приложил палец к губам и снова припал к прицелу. Замер на мгновение и дважды быстро выстрелил.

В тот же миг речь Императора прервалась, и повисла тяжелая, давящая на барабанные перепонки, как при резком наборе высоты или подводном погружении, тишина.

Тихон взглянул на трибуну – та опустела. Императора не было видно. А вокруг суетились какие-то люди.

– Что ты сделал?! Зачем?!

Фон Виден сорвался с места и бросился к стрелку.

– Нравится винтовка? – переспросил тот, будто не слышал парня. – Держи. Дарю…

Взял оружие за приклад и цевье, и двумя руками, навесиком перебросил его Тихону. А сам, будто продолжая движение, одним прыжком перемахнул через невысокий парапет, крыши.

Парень машинально схватил винтовку, подбежал к краю крыши и посмотрел вниз. Силовое поле аккуратно опустило стрелка на тротуар, после чего тот сразу же метнулся к ближайшей кабине Тайм-фага и нырнул в зеленую дверь.

– Этого не может быть…

Тихон тяжело опустился на парапет, но передумал, не был уверен, что не свалится, сполз на крышу, опираясь на него спиной.

– Что случилось? – подбежала к нему Аня. – Ой, да на тебе лица нет. Словно  привидение увидел. Не молчи, Тишка! А то я тоже сейчас…

Что именно «тоже» и почему девушка вряд ли смогла бы объяснить, но сердце у нее колотилось и сжималось так тревожно, будто и в самом деле произошло нечто ужасное с самым близким для нее человеком.

– Аня… – едва шевеля губами, выдавил из себя Тихон. – Стрелок… Я узнал его… Это невозможно… Но я… я…

Девушка присела рядом и взяла парня за руку. Тот и в самом деле был бледен до синевы. А рука словно огнем горела.

– Да что с тобой такое? Можешь толком сказать?

Ане больше всего хотелось сейчас обнять друга и прижать к груди, но она чувствовала, что сейчас нужна именно вот такая, жесткая манера. Иначе парня из ступора не вывести.

– Понимаешь!.. – лицо парня скривилось, как у незаслуженно обиженного маленького ребенка. Вот-вот слезы хлынут. – Это был… мой отец…

– Что?!

– Внимание! Говорит капитан Залевский! – громыхнуло прямо над головами. – Заместитель начальника охраны Императора! Здание окружено! Вам не уйти! Положите оружие! Встаньте на колени! Сцепите пальцы рук за головой. Второго предупреждения не будет! Считаю до пяти! Раз!..

Вряд ли Тихон и Аня сообразили, что эти приказы относятся к ним, но это уже не имело значения. Воздух зашипел от ионизирующего разряда, и оба свалились без чувств.

Видимо, кто-то из подчиненных капитана решил, что с преступниками, поднявшими руку на Императора, можно не церемониться и дважды выстрелил из парализатора.

* * *

– Но у меня приказ, Ваше Императорское Высочество! – крепкий, седовласый мужчина в мундире офицера лейб-гвардии, едва сдерживал эмоции. – Вы не можете…

– Что я могу, подполковник, а что нет – решать не вам.

В противовес начальнику личной охраны Государя, Великий Князь вел себя на удивление спокойно.

– Но раз уж вы настаиваете, то так и быть – разберемся. Итак, у вас имеется приказ на арест полковника Мирского?

– Так точно.

– Подписанный Императором?

Небольшая, совсем крохотная заминка, но голос не дрогнул.

– Так точно.

– Предъявите.

Подполковник произвел необходимые манипуляции с коммуникационным браслетом, и перед ним возникло голографическое изображение листа бумаги. Даже с расстояния в несколько шагов, было отчетливо видно слово «Приказ» и Малая императорская печать, которую государь использовал лично. Тогда как Большая печать хранилась у канцлера и прикладывалась только к законам. Или документам имеющим государственное значение.

– Что и требовалось доказать… – Даниил Николаевич движением руки заставил изображение увеличиться втрое и указал на верхний правый угол. – Полковник Саблин, не потрудитесь назвать вслух время подписания документа?

– Тринадцать десять по среднеимперскому времени.

– То есть, меньше чем двадцать пять минут назад. Подполковник, вы поверите мне на слово, если я скажу, что мой брат не левша?

– Я не понимаю, Ваше…

– Потрудитесь посмотреть туда… – Великий Князь махнул рукой в сторону настенной видеопанели, на которой один из новостных канал в очередной раз демонстрировал, не покидающий сегодняшний эфир, ролик. А именно, как Император хватается за правое плечо и оседает под трибуну.

– Теперь понимаете? Император не мог подписать этот приказ, а значит, вы по личной инициативе, воспользовались почему-то не уничтоженным, старым бланком. Что уже является грубейшим нарушением.

– Но…

– Отставить! Милостивый сударь, если вы думали, что сумеете обвести меня вокруг пальца, то вынужден вас разочаровать!

Мирскому приходилось пару раз видеть Главнокомандующего сердитым, но с такой холодной яростью, полыхавшей в глазах князя, встретился впервые. И даже пожалел начальника охраны.

– Итак, жду объяснений! Или пойдете под трибунал! За подлог.

– Но я не…

– Теряем время.

– Мною по горячим следам раскрыт заговор, имевший целью убийство Государя императора… – выпалил тот на одном дыхании и снова замолк.

– Я слушаю. Продолжайте. И кто же стрелял? А главное, какое отношение террорист имеет к полковнику Мирскому?

– Стрелял Тихон фон Виден! Сын государственного преступника, казненного за измену, Иона фон Видена. Друга полковника Мирского. Но, даже не это самое главное! На месте преступления была так же задержана Анна Мирская. Его дочь…

– Как интересно…

– Да, Ваше Императорское Высочество. Смотрите, как все отлично складывается. Сын казненного преступника, пылая жаждой мести, прибывает в столицу. Дочь Мирского встречает его в одном из Космопортов Ливадии… Этот факт зафиксирован полицией. Чем именно молодчик привлек их внимание, я еще не успел выяснить, но известно, что освободил его Мирский. Задним числом оформив приказ о зачислении Тихона фон Видена курсантом высшего Императорского училища звездного десанта. Потом принял его дома, где, судя по всему и передал оружие. А к месту, не знающего столицу, стрелка провела дочь полковника. И если бы не молниеносные действия моих людей, они преспокойно растворились бы в толпе.

– Что? – не сдержался Евгений Константинович. – Аня и Тихон?

Но Князь остановил его резким жестом.

– Великолепно. Мои поздравления, подполковник. Вы не просто идиот, а законченный болван, подлец и негодяй. Из-за собственной трусости вы готовы подвести под расстрельную статью невиновных. И даже детей. Арестовать!

– Это произвол! Я буду жаловаться Императору!

– Да хоть лично Создателю. Сделайте одолжение, схватитесь за оружие. Дайте моим людям повод открыть огонь.

Понимая, что переборщил, подполковник приклонил колено.

– Ваше Императорское Высочество… Это какая-то чудовищная ошибка.

– Согласен. Столько лет держать подобное ничтожество на таком ответственном посту – не просто ошибка, а преступная глупость. И я ее немедленно исправлю. Сию же минуту. Капитан Залевский! Вы назначаетесь временно исполняющим обязанности начальника личной охраны Императора. Этого – под арест. Задержанных парня и девушку – ко мне. Немедля!

– Слушаюсь, – козырнул тот. – Разрешите обратиться?

– Говорите.

– Дело в том, что я лично задержал этих двоих. И, в момент задержания, парень сидел с винтовкой в руках.

Великий князь вздохнул, повернулся к монитору и вызвал на экран другой файл. Быстро промотал на нужное место и запустил в замедленном темпе.

– Объясняю потому, что уважаю ваше желание защитить командира, а так же – имея в виду то обстоятельство, что вы и группа захвата, единственные кто не видел картинку полностью. Смотрите…

Больше вопросов у капитана не возникло. Только слепой не увидел бы, как почти сразу после выстрелов, парапет крыши перемахнул мужчина. Перемахнул расчетливо, так чтобы спускаться лицом к стене… Одному создателю ведомо, как и зачем на крышу библиотеки забрались парень и девушка, но в том что покушались на Императора не они, сомнений у Залевского больше не было.

– Извините.

– Принимается, – кивнул Даниил Николаевич. – Ваш командир, понял, что как только всем станет известно, что служба безопасности оставила без присмотра такую отличную позицию для снайпера, с него не только погоны сорвут, но и голову. А уж журналисты постараются разнести весть о вопиющей некомпетентности начальника личной охраны Государя по всем обитаемым мирам. Так что его потом даже вахтером на работу не примут. Вот и решил подсуетиться. Склепал на коленке заговор и хотел им прикрыться… Должен заметить, господа, что при определенном везении, подтасовка вполне могла бы сработать. Вот только Мирский оказался фигурой не его уровня. Все понятно?

– Так точно.

– Выполняйте приказ. И я очень надеюсь, что никаких «при попытке к бегству», или «внезапном нападения группы единомышленников», не произойдет?

– Ваше Императорское Высочество.

– Ладно. Не берите к сердцу. Сегодня у всех нервы напряжены. Все-таки не каждый день на Императора покушаются.

Капитан отдал честь и ушел, уводя арестованного. Князь подошел к Мирскому.

– Не желаете глотнуть чего-нибудь крепче «зельтерской»? – и не дожидаясь ответа кинул Саблину. – Тимофей Ильич, голубчик, не сочтите за труд. Вон в том поставце чудеснейшая «смирновка». Налейте нам по сто капель. За чудеснейшее спасение Государя от рук супостатов.

Подняли, чокнулись, выпили.

– Евгений Константинович, уверенны что хотите присутствовать при допросе дочери?

– Если позволите, Ваше высокопревосходительство. Уверен, если Аня кому и расскажет всю правду, то только мне.

– Что ж, будь по-вашему. Правда, это именно то, чего всем нам сейчас катастрофически не хватает. И если позволите… Я хороший физиономист. Поэтому, спрошу прямо. Вы еще что-то хотите мне сказать?

– Да, Ваше Высочество… – Мирский в который раз удивился невероятным талантам князя. – Я, просто, не был уверен. Хотел, сперва, удостовериться. В этом деле и без того наворочено.

– Ну же, – утомленно проворчал Даниил Николаевич. – Не ломайтесь, как барышня на выпускном. Вы узнали террориста?

– Да, Ваше Высочество, – изумился Мирский. – Но откуда вы…

– Значит, детишки тоже его узнали, – смурно поглядел на Саблина Великий князь. – Плохо, очень плохо. Совсем никуда не годится. У Евгения Константиновича хотя бы допуск соответствующий имеется. А с молодежью что прикажете делать? Под домашний арест? Так сбегут же…

– Есть одно соображение, – хмыкнул Саблин. – Думаю, его даже отец одобрит. Если разрешите, могу доложить?..

* * *

– Папа! Это не мы! Честное слово! – закричала Аня, едва увидев отца.

– Прекрати сейчас же. Ты не дома, – неожиданно цыкнул на нее тот. – Веди себя достойно. Извините, Ваше императорское Высочество. Она просто не знает, где находится.

– Бросьте, Евгений Константинович. Это же дети. Они только похожи на взрослых и сами себе такими кажутся. А на самом деле… Желаете пообщаться ними наедине?

– Нет… Просто дайте мне одну минутку.

– Хорошо… – князь взял под руку Саблина и увлек его к окну. – Тимофей Ильич, я вот что еще хотел уточнить…

– Дядя Женя, – Тихон глядел растерянно. – Это и правда не мы. Да, я держал в руках винтовку, но лишь потому, что он мне ее бросил…

– Да знаю я все… – полковник приобнял обоих и прижал к себе. – Успокойтесь, никто вас ни в чем не обвиняет. Ответьте только на один вопрос: вы узнали стрелявшего?

Аня бросила быстрый взгляд на Тихона и молча опустила голову. Парень, наоборот, глядел прямо в глаза.

– Да, дядя Женя. Этот человек был невероятно похож на моего отца.

– Похож? – когда Великий князь успел вернуться, никто и не заметил. – Юноша, прошу вас быть предельно откровенным. Почему вы считаете, что стрелок не был Ионом фон Виденом, а только похож на него? Это очень важно. Поскольку многие, в том числе и ваш дядя, убеждены как раз в обратном.

– Я не знаю… – пожал плечами Тихон. – Не смогу объяснить. Сперва я тоже думал, что видел отца. Но потом… Понимаете, он очень похож… Очень. Как зеркальное отражение… И в то же время немножко другой. Иной взгляд, аура… Был бы я собакой, сказал бы – что тот, кто был на крыше, пахнет по другому. Как чужой человек.

– Браво, молодой человек! – Саблин показал парню большой палец. – лучше и не скажешь. Все параметры сравнительной экспертизы в двух предложения. Вы, кажется, в Звездный десант поступили учиться? Может, смените профиль? С такой наблюдательностью и способностям к анализу, думаю, в моем отделе у вас больше перспектив.

– Тимофей Ильич…

– О, прошу прощения Ваше высокопревосходительство. Не сдержался. Но юноша действительно высказал ряд замечательных предположений. Касаемо способов обнаружения репликантов. Зеркальность… Понимаете? Если у человека, родинка на левой щеке, то в зеркале она окажется справа. Это как радикальный пример. Но даже без особых примет, наружность все равно изменится. Поскольку в природе не существует идеальной симметрии. И выразиться это может, например, в другой фокусировке глаз, или, как точно подметил молодой человек, в изменении взгляда. Ну и, конечно же, запах! Какой бы идеально точной не была копия, в отличие от папиллярных линий, запах подделать не получится.

– Господин Саблин! – слегка повысил голос князь.

– Да, да… Еще раз прошу прощения. Но ведь нельзя не восхитится. На поверхности ж лежало, только руку протяни. М-да… – главный аналитик потер подбородок. – А о чем мы, говорили перед этим?

– Вы сказали: есть идея, что делать с молодежью… – глубоко вздохнул генералиссимус. По всему видно было, что Великий Князь очень ценит полковника и относится к нему с той снисходительностью, которую родители выказывают по отношению к особо одаренному ребенку. Авансом прощая тому чудаковатость и шалости.

Князь к тому времени вернулся в свое кресло во главе стола и указал всем присутствующим на свободные места.

– Сударыня… Господа…

– Точно. Благодарю… – Саблин плюхнулся на ближайший стул, но тут же вскочил, опираясь на столешницу. – Итак, что мы имеем на данный момент? Двух архиважных свидетелей! Чего, вы спросите? И, конечно же, думаете о покушении… Так вот, господа, вынужден констатировать: вы ошибаетесь, – полковник резко хлопнул ладонью по столу. – Эти молодые люди увидели и могут раскрыть одну из самых важных тайн эннэми!

– Какую же? – несколько оживился князь.  – Объясните.

– Ну, тут все не так однозначно, но можно проанализировать… – Саблин уселся и сложил руки перед собой, как прилежный ученик. – Вариантов четыре… Первый – молодые люди видели фон Видена, но не узнали. Второй – узнали. Третий – видели не фон Видена, но приняли его за оригинал. И последний – видели репликант эннэми и сумели распознать фальшивку. И самое важное, что сам стрелок тоже их видел. То есть, скрыть от хозяев факт контакта с нежелательными свидетелями не удастся в любом случае.

– И что же из всего этого следует?

Похоже, князь высказал общую мысль, потому что все остальные, включая полковника Мирского, только глаза таращили. И даже взгляд Государя Императора, на ростовом портрете, занимавшем весь простенок позади стола, казался удивленным.

– А то, что тот, кто прислал убийцу, тоже не знает, какой из перечисленных вариантов имеет место быть! – поднял указательный палец аналитик.

– Это очевидно, – согласился Даниил Николаевич, потирая переносицу. – Но ничего не объясняет.

– Как же?! – полковник азартно вскочил и забегал по кабинету. – Если мы принимаем за основу человечность их поведения, то всякая неясность поставит их перед дилеммой: продолжать действовать так же, зная, что их раскрыли или изобретать что-то новое. Первое – перечеркивает все прежние достижения. Второе – требует много времени и средств. Которого у них сейчас нет. Цугцванг…

– Ваше Высочество… – не выдержал Евгений Константинович. – Я приношу вои глубочайшие извинения, но речь идет не о абстрактной функции, а о моей дочери и сыне друга. Возможно, вы отлично понимаете полковника Саблина. Но, ради всего святого, прикажите ему объясняться яснее.

– Да, Тимофей Ильич… – Великий князь потянулся к поставцу, но передумал. – Вы, уж и в самом деле, батенька… Попытайтесь изложить свои мысли проще.

Полковник остановился так резко, будто на стену налетел.

– Проще? – в голосе аналитика звучало неимоверное удивление. – А разве я сказал что-то сложное?

Князь развел руками.

– Угу… Ну тогда, может, так… Эннэми не знают, распознали мы в стрелке репликант или нет. Но ведь могли! А это значит, что теперь их шпионов будут ждать.

– Это понятно.

– И, чтобы избежать провала, придется искать другие методы для разведки, диверсии и внедрения?

– Конечно.

– А если не распознали? Вы же понимаете, ваше высокопревосходительство, какие колоссальные средства им придется вложить, потратить драгоценного времени, всего лишь из-за предположения, что секрет раскрыт. Или – рисковать, не зная что получится. От массовых потерь среди разведчиков, до получения дезинформации, если с ними устроят игру наши спецы.

Генералиссимус медленно кивнул. Похоже, он второй в этой комнате, начинал понимать, к чему клонит Саблин.

– И мы обязаны оставить эннэми в неведении как можно дольше. Вы это предлагаете?

– Конечно! – аналитик опять засновал кабинетом, как ткацкий челнок. – Никто, кроме присутствующих здесь, больше не должен знать правды. Никто! Ни при каких обстоятельствах!

– Вынужден согласиться. Это и в самом деле архи важно. Но не дает ответа на первый вопрос: что делать с ребятами?

Взгляд у Саблина стал холодным и тяжелым, как дуло боевого бластера. Заглядывать в которое лишний раз нет желания, даже при отсоединенной батарее.

– Казнить! Обоих! Как государственных преступников… – решительно взмахнул рукой главный аналитик Генерального Штаба.

– Ой! – Аня издала первый звук за все время. – За что?

– Понарошку, конечно…  – поправился тот. – Но, Ваше Императорское Высочество, нравится это вам или нет – лучше подтасовки фактов, чем та, которую затеял прежний начальник охраны Государя, и придумать сложно. Так что, придется его вернуть, наградить, повысить и отдать на растерзание журналистам. А после пресс-конференции – отправить инспектировать самые отдаленные колонии.

– Увы, друзья мои, – Великий Князь таки достал штоф из поставца. – Тимофей Ильич и в этот раз прав на все сто. Мы, конечно же, постараемся сделать вашу вынужденную ссылку максимально комфортной. Но, до окончания войны, вам придется стать невидимками.

– Именно, невидимками… – словно в предвкушении чего-то очень приятного, потер ладони Саблин. – Какую замечательная рокировка может получиться. Я еже готов…

– Подождите… – голос Тихона как никогда прежде соответствовал его имени. –  Вы сказали: никто, кроме находящихся в этой комнате?.. А как же матери? Вы о них подумали?

Великий Князь смущенно прокашлялся и многозначительно шевельнул бровью, глядя на Саблина.

– Да, такой вот неожиданный иммельман* (*Петля Иммельмана, – фигура сложного пилотажа, полупетля с полубочкой. Представляет собой половину восходящей петли, которая завершается в верхней точке переворотом на 180 градусов для выхода в обычный горизонтальный полёт), господин полковник. В шахматы играть проще. У фигур нет матерей. И их никто не ждет дома.