Текст книги "Новый мир"
Автор книги: Олег Дивов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Нина говорила и так жадно поглядывала на печеную форель, что я оставила ей половину. Нина подвинула к себе блюдо, ухватила прямо с него кусок и мигом сжевала.
– Кэрол меня отругала, – сказала она. – Два часа мне втирала про семейные ценности. Потом обещала сводить к психотерапевту, особенному такому, который все мои личные внутренние конфликты разрулит и я смогу жить нормально. Ну я как-то напряглась. Она объяснила, что с той сектой покончила, она нашла свою истинную веру, никаких оргий и прочего непотребства. В общем, уговорила меня познакомиться с ее психологом в неформальной обстановке. Мол, я погляжу, а там сама решу. И я пошла. Нормальный такой клуб, чистый, опрятный, алкоголя в меню – верь не верь – нет. «Зеленая заря», если тебе интересно. Только он уже закрылся. Мы пришли рано, Кэрол отлучилась, а я пошла в бар кофе выпить. Там у стойки был парень, и мы с ним как-то враз поняли друг друга. Я даже не могу вспомнить, с чего разговор-то начался. И вот он мне такое рассказал, что я сначала его за сумасшедшего приняла. Сказал, что из Эльдорадо, прикидывается беженцем, а на самом деле он диверсант. Убийца. Убирает тех, кого ему прикажут в секте. Ему тут надо втереться в доверие кое к кому, а потом грохнуть Вальдеса.
Нина для убедительности вытаращила глаза.
– Ну понятно, где Эдинбург и где Вальдес. Я так на него поглядела, а он поясняет: Вальдес приедет в Эдинбург. Скоро. И этот парень с ним встретится. Уже, мол, все для этого сделано. Осталось придумать, как сделать, чтоб убийство точно приписали Арриньо. А ему, этому парню – это как раз Мигель Баш был, – расхотелось. Но если он выдаст себя, то его убьют. Мол, тут есть кому. Напарник у него тут, точней, старший. У старшего работы тоже завались, надо типа в секте почистить ряды. Дел, ну я решила, что он чокнутый! Кто, скажи, кто будет такие вещи первому встречному рассказывать?!
– Ты достаточно известный человек.
– Вот! В тот вечер он меня предупредил, чтоб я к психологу и близко не подходила, меня будут вербовать и фиг я спрыгну. У меня получилось само собой, потому что позвонила бебиситтер, в общем, я все бросила и поехала к сыну. Через пару дней Кэрол снова меня вытащила. Уже в гости. В свой дом. Ага, оказалось, она тут дом купила. И там я снова пересеклась с Мигелем. И вот тут он мне доказал, что все серьезно. Он сказал, что вербуют меня из-за Йена. Что Кэрол опасна, ее завербовали давно, у нее уже каша вместо мозгов. Ее брали из-за денег и еще из-за ее деда. Потому что дед имеет доступ к новой транспортной сети. Я не выдержала, говорю: не того вербуете-то. А он ответил, что операция просчитана с минимальными затратами. Что Августа отвлекут, а тебя используют втемную. И еще попросил меня устроить ему встречу с Тупак. Я ей его код сбросила, решив, что она сама разберется. Не знаю, встречались или нет. В общем, я после той встречи поехала к тебе. С Йеном мы помирились, все нормально, и меня вроде как оставили в покое. – Она помолчала. – А неделю назад мне подбросили ролик. Дел, я такого не помню. Хоть убей меня. Начала восстанавливать события – и по всему выходило, что это случилось во время моего свидания с Кэрол. У меня из памяти два часа просто как вырезали. А на ролике такое… Блин, я там с Кэрол и двумя мужиками. А самое паршивое, что я же в это время была замужем!
Она заплакала.
– Я вообще не знаю, что делать, – пожаловалась она. – Если Йен узнает, это просто конец всему. Ты, наверное, думаешь, он такой спокойный, понимающий? Да черта с два! Я один раз при нем с поклонником своим поцеловалась – Йен месяц со мной не разговаривал! Он не скандалит, не упрекает – он просто вычеркивает меня из своей жизни. Дел, а я ж его люблю. Ну вот люблю, и все тут! Он такой… Такой… Я жить вообще не могу без него!
Она разрыдалась. Я не утешала. Я ждала, когда она немного утихнет.
– Что тебя просили сделать?
– Ничего, – Нина уронила голову на руки.
– Совсем?
– Совсем. Я вообще не понимаю, на кой хрен им шантаж, если они умеют вот так с мозгами обращаться… Прислали и все, мол, сама догадайся.
– И ты догадалась?
– Нет! Я позвонила Кэрол и спросила, чего ей от меня надо?! А она меня послала к чертовой матери и сказала, чтоб я ей не звонила. Никогда вообще.
– И ты?..
– И я вспомнила, что у меня ж сохранился код Мигеля. Ну, я позвонила ему. А он сказал, что помочь не может. Потому что у него самого все трудно. Он типа получил известие из Эльдорадо, что там переворот – не знаю, я в новостях смотрела, ничего такого, – и Вальдес уже летит на Землю, потому что ему тут убежище предоставили. А он, Мигель, наверное, попытается убежать и скрыться. Он уже достаточно освоился на Земле. Я его поддела, типа самый умный, а он сказал, что пойдет в контрразведку и сдастся. Только узнает наверняка, кто честный. И ему помогут, потому что он до хренища всего знает. Кстати, знал, кто и почему убил Тупак. Я говорю – да настоятельница ее Церкви, а Мигель ответил: нет, там баба дурная, но она ни при чем. Он бы доверился монаху, который его курировал, но тот куда-то запропал.
– Кого ты предупредила? Ты на берегу сказала, что Мигеля Баша могли убрать из-за твоей ошибки.
– А, забыла сказать. Это когда я ему звонила. Он тогда попросил меня не звонить ему. Потому что сейчас, мол, его старший в отъезде, мне повезло, а обычно он не может свободно разговаривать. Ну и обронил, что старший поехал убивать Джину Феруцци. А я ж ее знаю! Не близко, но она нормальная девчонка. Я думала, думала, в общем, я ей позвонила и посоветовала ноги сделать, потому что мне надежные люди кое-что шепнули. Знаешь, что меня поразило? Она даже не удивилась.
– И что с ней стало?
– На дно залегла. Она… – Нина помялась. – В общем, у нее бурное прошлое. Она с ним завязала, совсем, увлеклась церковной музыкой, но мастерство-то не пропьешь! Уж что она умеет делать, так это прятаться. Такое вот было прошлое. Ну да, криминал. Но Джина за него отсидела, три года, и завязала. А навыки-то остались. Не знаю, может, я и сумела бы ее найти, но… Я побоялась рисковать и привлекать к ней внимание. Вдруг выдам ненароком? Со всеми этими гипнотическими делами я сама не знала уже, можно ли себе верить. А так… чего не знаешь, того не выдашь. Ну и вот, когда я Мигеля мертвого увидела, решила: наверное, сболтнула кому-то в беспамятстве, что Мигель мне по секрету доверил. И его потом убрали.
Она замолчала. Шмыгнула носом, опасливо посмотрела на меня.
– Ну. Вот.
– Масуки Касиморо, – сказала я.
Нина выразительно поморщилась:
– Ничтожество. На самом деле ее зовут Ясмин Фора.
– Ты ее хорошо знаешь?
– Дел, ее все знают. О ней реально нечего сказать. Она прилипала и подражала. У нее внутри пусто. Знаешь, есть много людей бездарных или не на своем месте, но это не значит, что они совсем никто. Все равно у них есть характер, какие-то свои мысли, свои мечты и мнение. А у этой – ничего нет. Вообще. Она всегда повторяет чьи-то слова, копирует кого-то, и даже не потому, что человек ей нравится, а потому, что он в моде. Мода сменилась – и она копирует уже кого-то другого. Ей ничего не надо, она плывет по течению. Причем это не актерская пластичность. Актер, извини, создает живого человека из придуманного образа. А эта не создает ничего. Зеркало ходячее. Ты с ней говоришь – а она отвечает тебе твоими же словами. Причем это настолько заметно, что вызывает отвращение. Бывает так, что люди зеркалят тебя, и кажется, будто это от великого понимания, что вы родственные души. А тут видно, что души-то нет.
– И что в ней нашла Кэрол? Или она не понимала?
– Да все она понимала. Кэрол с ней как с куклой для взрослых обращалась. А потом выгнала, потому что Масуки очень навязчива. Она тут же прилипла к кому-то другому.
– Она имеет отношение к секте?
– Само собой. Модно же.
– Где они познакомились?
– Кэрол притащила ее с какой-то оргии. Ну и держала у себя, пока не наигралась.
– То есть Кэрол попала в секту до знакомства с Ясмин Фора?
– Естественно. Кэрол привел в Церковь ее тогдашний мужик. Кто он и что он – я не знаю. Кэрол шипит как гадюка, стоит хоть намекнуть на него. Я только слышала, что он, во-первых, на оргии не ходил и запрещал ходить Кэрол, а во-вторых, убит.
– Круто. Это все?
– Ну, почти, – созналась Нина. – Ты сейчас меня допрашивать все равно будешь.
– Не сейчас. Твой рассказ я записала, а продолжим мы лучше вечером.
– Но ты не выдашь меня Вере Харрис?
– Нет.
Я встала из-за стола.
– Ты куда? – испугалась Нина.
– В кабинет. Бланки договора о расследовании у меня там.
– То есть ты берешься? – Нина расцвела.
Я сдержалась.
– Пойдем.
Поднявшись в кабинет, я вынула из стола чистые бланки, заполнила их.
– Слушай, а что мне говорить? – сообразила Нина. – У меня, вот как ты сказала, причины нет. Ну то есть меня ведь на самом деле не шантажировали.
– Почему бы тебе не попросить расследовать деятельность секты, в которую тебя втягивают с неизвестным умыслом?
– Дел, ты умничка! Слушай, какая ж ты умная, я сколько тебя знаю, столько восхищаюсь…
Я жестом оборвала поток лести. Искренней, между прочим. Нина выговорилась, ей полегчало, она обожала весь мир и повсюду видела лишь достоинства. Бросила ей бланки на подпись, она вернула их через полминуты – уже со своим автографом.
– А Август точно ругаться не станет?
– Ты поздновато об этом подумала. Это мои проблемы.
Нина замялась. Я заперла бланки в сейф – зарегистрирую их в полиции завтра. На сегодня у меня другие планы.
– Пойду, немного прогуляюсь. Мне нужно проветрить голову. И подумать о том, что ты рассказала.
– Хочешь, я с тобой?
– Нина, я хочу, чтобы ты вернулась в столовую и нормально поела. Ты вторые сутки клюешь как птичка, скоро падать на ходу начнешь. Поешь и постарайся хоть немного подремать. Хорошо? Ты обещаешь мне, что будешь отдыхать?
Нина неуверенно пожала плечами. А я сходила за жакетиком, взяла Василису и действительно пошла гулять.
* * *
Наверное, следовало остаться дома и ограничиться прогулкой по саду. Но почему-то было душно и тесно, хотелось бездумного движения. Меня прямо-таки манило за ограду. И еще я нуждалась в отдыхе от людей.
Я понимала, что Нине после исповеди необходимо общество, ей страшно наедине с собой. А у меня уже в ушах звенело. И подташнивало от мысли, что придется разговаривать с кем-то, сопереживать или хотя бы делать вид, что сочувствуешь. К тому же скоро должна была приехать Вера Харрис, и от меня потребуется ясный рассудок и много хладнокровия.
Словом, я взяла Василису, обрадованную внеплановой прогулкой, и пошла за ворота.
Пройдя немного по направлению к реке, я остановилась, а потом свернула на узкую боковую тропинку. Меня пугала мысль, что у реки я могу с кем-то повстречаться, место-то людное. Разумеется, относительно людное, но я сейчас и одного человека сочла бы толпой. Поэтому я решила, что сходить к баронскому замку будет неплохо. Там роща, довольно густая, сойдет за лесок, там слишком грязно для прогулок мамаш с детьми и вообще тихо и спокойно. А что именно в развалинах стоял робот-убийца, меня не заботило. Для роботов есть Василиса.
Позвонил Дик Монро, сквозь зубы поблагодарил меня за предупреждение. Оказалось, вовремя успел. Кэрол едва не сбежала, обдурив своих охранников. Но сейчас она в безопасности – Дик сам отвез ее в закрытую психиатрическую клинику и с рук на руки сдал врачам. Кэрол в пути вела себя пристойно и смирно, только вполголоса напевала дурацкие сектантские гимны, зато в клинике выдала припадок звериной ярости. Но ее быстро угомонили.
Уже через двадцать минут я поняла, что все правильно сделала. Я раздышалась, голова прояснилась, даже усталость поуменьшилась. Настроение приподнялось, и мои перспективы больше не казались ужасающими.
Василиса внезапно застыла, подняв голову и хвост. Оглянулась на меня, и такой удивленной морды я не видела у нее давно.
– Хорошо, – сказала я ей, – давай сходим, проверим.
Василиса деловито проломилась сквозь кустарник и учесала в заросли. Вот спасибо, дорогая, теперь мне тоже придется лезть за тобой, цепляясь за все сучья.
Я сделала буквально десять шагов, когда услышала собачий скулеж. Это еще что такое?!
И я побежала, внутренне готовясь к худшему, – что Василиса угодила в браконьерский капкан или что она нашла труп Изабеллы Баш…
Нет. Не Изабеллы. В некотором смысле то, что я увидела, было даже хуже, потому что отдавало садизмом.
К дереву были привязаны две собачонки. Те самые собачонки Мигеля Баша. А я-то удивлялась, где они, когда зашла во двор дома Башей… Их привязали за шеи, очень высоко, так, что собаки могли только стоять на задних лапах. Кора дерева была порядком исцарапана когтями, собаки старались освободиться. Собачонка поменьше уже безвольно висела, и я сочла ее мертвой. Правда, когда Василиса ткнула ее мордой, та трепыхнулась. Вторая была чуть получше, она-то и скулила.
Я подошла. Проклятье, их привязали не за ошейники, как я понадеялась. Их фактически повесили, на шнурах, которые в армии использовали в качестве тросиков для буксировки легкой техники. Порвать руками нереально, порезать без специального инструмента тоже. Собаки, пока дергались, затянули узлы намертво.
– Вася, – позвала я, – вся надежда на тебя.
Я потратила минут пять на уговоры и объяснения. Ну вот как втолковать киборгу, что не надо вставать лапами на головы несчастных, а надо опереться о дерево и из этого неудобного положения кусать шнуры? Киборг не пассатижи, и шнурок – не ее поводок, мешающий сбежать. В конце концов я просто схватила Василису за морду, раскрыла ей пасть и вознамерилась перетереть шнуры об ее зубы. Василиса от неожиданности пасть захлопнула, раздалось звонкое «чпок!», я чуть не получила обрывком шнура в глаз, а собачонки упали наземь. Та, что побольше и поживее, тут же засуетилась перед Василисой, поджимая хвост почти до груди, перевернулась на спину, и вид у нее был перепуганный донельзя. А вторая легла и сжалась. Я ощупала ее шею, попыталась сунуть пальцы под петлю, чтобы ослабить ее. Какое там. И у второй, наверное, то же самое.
– Ладно, – вздохнула я, – пошли домой. Там я что-нибудь найду и освобожу вас.
Я отошла на два шага, большая собачонка побежала было за мной, а маленькая только дернулась – и снова легла. Я осмотрела ее. Похоже, она то ли сильно избита, то ли повреждена левая задняя нога – собачка вздрагивала, когда я ощупывала ее там.
Я с тоской поглядела на свой очень приличный жакетик. На свои руки и обувь. Нет ничего подходящего, чтобы сделать волокушу, тогда я запрягла бы Василису. Придется самой. Хотя бы часть пути.
Я позвонила Санте, объяснила, где нахожусь, и сказала, что мне нужен Кер с инструментами. Где в поместье может быть резак для буксировочных тросов, понятия не имею, но в гараже наверняка есть что-нибудь подходящее. А потом взяла маленькую собачку на руки и пошла назад.
Собачка дрожала, дышала хрипло и трудно. Я чувствовала, какой смертный ужас она испытывает, но даже сил на панику у нее не осталось. Вторая попыталась было сбежать, но у Василисы проснулись пастушьи инстинкты, и она живенько пригнала беглянку назад.
Я не успела пройти и полдороги, когда наткнулась на Кера и Шона Ти.
– Леди Берг, – сказал Шон Ти, – конечно, вы мой работодатель и я не должен задавать вам вопросы, но почему вы пошли гулять одна?! Это опасно. Я слыхал, в округе шастают странные люди, которых здесь никто не знает.
У меня забрали собачку. Вторая снова попыталась удрать, ее отловили, и Шон Ти на всякий случай тоже взял ее на руки. Она потрепыхалась и утихла, сунув нос ему под мышку. Кер принес компактный резак и избавил страдалиц от удушающих петель.
Мы принесли собак на псарню и запустили в свободный вольер. Собаки тут же забились в будку. Я сама принесла им тазик с водой и большую миску жидкой каши. Собаки даже выглянуть из будки побоялись. Бедолаги. Ладно, может, еще поедят и попьют, если оставить их в покое.
– Кер, – сказала я, запирая вольер, – звони ветеринару.
– Может быть, их сразу отправить в приют? – предложил индеец. – Там знают, куда обращаться.
Я подумала.
– Нет. Собаки останутся здесь. По крайней мере, пока я не узнаю, кто пытался убить их.
– Тогда надо сообщить в полицию.
– Поздно. Впрочем, я жду в гости федерального агента. Она подскажет, как решить вопрос.
Я вернулась в дом расстроенная. На пороге меня встретила Санта, критически оглядела испорченный жакет.
– Я попробую его почистить, – сказала она, – но, кажется, это бессмысленно.
– Не заморачивайся, – ответила я устало и рассказала про собак.
– Ужасные люди, – поддакнула Санта.
– Не понимаю. Если их хотели убить, почему не убили сразу? Зачем обрекли на такую долгую и мучительную агонию? Звери, а не люди.
Я поднялась к себе, переоделась. Позвонил Кер и сообщил, что приехал ветеринар, желает со мной побеседовать. Я вздохнула, и, на цыпочках пройдя мимо детской – Огги не спал, и если бы увидел меня, то поднял бы крик, – спустилась на первый этаж.
На дворе псарни было людно и шумно. Ветеринар – незнакомый мне старичок – разговаривал с Шоном Ти. Забавная картина: старичок был чуть выше талии орка, но держался куда как горделивее. Кер, благоразумно не подходя вплотную к вольеру, через решетку уговаривал Василису помолчать. А ее, похоже, заперли, чтобы не мешала работать, и теперь она возмущенно гавкала. Спасибо, решетку еще не пыталась вынести. А то ей эта загородка – на минуту злости. Ветеринару, видимо, никто не сказал, что это не сибирская овчарка, а сибирский киборг, поэтому он бесстрашно стоял к вольеру спиной.
Я поздоровалась с ним, потом спросила у Шона Ти:
– Зачем Ваську заперли?
– У доктора – диагностический робот, – ответил Шон Ти. – А собака и так возбужденная.
– И какая связь между моим роботом и вашей собакой? – удивился ветеринар.
Точно, не сказали.
– Это сибирский киборг, – пояснила я. – Списанный из космодромной охраны. Она всех роботов по умолчанию считает ворами. Иногда ей удается втолковать, что наших роботов убивать не нужно, но все равно она им не доверяет. А мы не доверяем ее послушанию в этом вопросе.
– Ха-ха, – сказал ветеринар. – Но ведь киборг же управляется жестко?
– Да, – согласилась я. – Но – мною. Персонал не имеет кода доступа.
– Вот оно что.
Еще несколько минут мы потратили на приготовления. Я утихомирила и выпустила Василису, та обнюхала ветеринара, рыкнула на его робота, потом отошла и легла посреди двора. Я рассказала врачу, при каких обстоятельствах обнаружила собак в роще за баронским замком. Кер и Шон Ти надели страховочные рукава, защищающие от укусов, и вынули собачонок из будки.
И тут выяснилось, что собачонки отлично знали ветеринара, а он знал их. Я с изумлением смотрела, как длинноухий черно-пегий кобелек с жесткой терьерской бородой пополз к ветеринару на брюхе, извиваясь всем телом. Рыжая сучонка с полустоячими ушами и лохматым, очень грязным хвостом только скулила.
– Джембо, – ветеринар гладил песика, – Джембо, вот ты где оказался… Как же ты в беду попал, тебя же все любили?.. А это Кинни, – он показал мне на сучонку. – Я помню их еще щенками. Они жили в доме мистера Бора, это в новой части Пиблс. Очень хорошие собачки, очень. Их все любили – и хозяин, и соседи. Джембо – метис спаниеля, а Кинни – почти чистокровная вельш-корги пемброк. Я их прививал, потом, когда они подросли, стерилизовал. Они даже не болели, никогда. У Кинни зубки плохо росли, я удалял ей молочные, но коренные выросли отличные, и какие ровные! А полтора года назад мистер Бор умер. Его наследники хотели оставить собачек себе, но те очень тосковали. И тогда их передали в приют, чтобы на новом месте им ничего не напоминало о смерти горячо любимого хозяина. За их содержание хорошо платили. А владелица приюта не захотела искать им новую семью и собиралась переписать Джембо и Кинни на себя, она очень привязалась к ним. Да ведь они и вправду замечательные. Отрада души. Добрые, ласковые, игривые…
Добрые? Ласковые? Ничего не понимаю. Мы о ком вообще говорим?
– Доктор, они совсем недавно пытались меня покусать. И очень злобно реагировали на людей, которые подходили к их новому хозяину. Кстати, их все-таки отдали. И отдали беженцу. Должно быть, вы слышали, вчера убили человека? Это их новый хозяин.
Ветеринар уставился на меня с изумлением:
– Не может быть. Вы говорите, их отдали тому мужчине? Позвольте, но я слышал про него. У него не было гражданства и недвижимости. Согласно законам Шотландии, лица без гражданства не имеют права содержать животных иначе, чем на своей земле. И тем более беженцу не позволят взять животное из приюта. Это какая-то ошибка. Впрочем, мы сейчас все выясним.
Он подвел поближе своего робота – я цыкнула на Василису, уже изготовившуюся к атаке, – развернул диагностический стол, с усилием поднял и положил на него кобелька. Тот поджал хвост, но не огрызнулся. Ветеринар развернул монитор так, чтобы его могла видеть и я.
– Так-так, сейчас мы проверим чип… Вот запись о владельце… глазам своим не верю! Действительно, миссис Конер отдала их… Но никаких беженцев.
Я уже сама прочла. Новой владелицей собаки числилась некая Джеки Понс, гражданка Земли, проживающая в Мюнхене. Как интересно. У второй собаки, Кинни, хозяйкой считалась она же. Я набрала указанный в собачьем досье код владельца.
Ответа я не дождалась. Тогда написала сообщение, мол, ваши собаки находятся у меня, пожалуйста, откликнитесь, иначе я вынуждена буду вернуть их в приют. Отправила. Через секунду пришло техническое письмо – мол, невозможно установить связь. Что ж, тогда пойдем другим путем. Я позвонила миссис Конер, владелице приюта для животных, и попросила заглянуть в поместье.
Ветеринар тем временем делал свое дело. Ворчал под нос, хмурился.
– Мисс Берг, я считаю, ваш долг – сообщить в полицию, – сказал он наконец. – С этими собаками обращались крайне жестоко. Они истощены, у них множество травм, и свежих, и хронических. Их били, да нет, их просто избивали. Постоянно. Палкой. И еще у них… Вот, глядите, – он повернул ко мне монитор сканера. – Это кишечник. Он заполнен каловыми массами. Они не отходят. И заметьте – у обеих собак картина одинаковая. Как будто в прямой кишке пробка. Я говорю «как будто», потому что мне это кажется подозрительным. Кишечная непроходимость – довольно распространенное явление у собак, особенно если с ними дурно обращаются, и собаки поглощают различные несъедобные предметы. Но чтобы у двух собак эта непроходимость выглядела совершенно одинаково?! Позвольте, я сейчас проведу исследование прямой кишки…
Он потянулся за датчиком, и я схватила его за руку.
Мне стало холодно. Я вспомнила своего маленького сына, потом почему-то – Августа.
Я никогда еще не была так близко от смерти, как в те минуты, когда несла на руках маленькую Кинни.
– Доктор, не стоит.
– Но почему? Я увижу, что за пробка, возможно, удастся облегчить муки животных без хирургического вмешательства.
– Не сомневаюсь. Их муки прекратятся мигом и навсегда. Наши – тоже.
– Что вы говорите?
– Это взрывчатка, доктор. Собак начинили взрывчаткой, превратив в живые бомбы.
Кинни, словно поняв мои слова, заплакала.
* * *
Полицию вызвать пришлось.
На ветеринара было жалко смотреть. Даже жальче, чем на собак. Несчастные собачонки, почуяв близкую смерть, заглядывали нам в глаза – а мы отворачивались, потому что ничем не могли помочь им.
Приехала владелица приюта, узнала о происшествии, долго не верила, что с ее собачками так жестоко поступили. Расплакалась.
– Она такая славная, эта Джеки, – рассказывала миссис Конер. – Молоденькая, глаза ясные. Да, она из Мюнхена, а здесь у нее жених. Да, он не местный, только-только переехал, и она к нему… Что? Нет, я не проверяла жилищные условия… – тут она растерялась, забормотала: – Чудесная девушка, такая милая. Такая молоденькая, взгляд ясный. Жених у нее тут.
– Какие документы она предоставила? – спросила я.
– Документы? Что? А-а, никаких. Понимаете, такая славная девушка. Взгляд ясный…
– Как она выглядела? – перебила я, уже сообразив, что здесь без врача не обойтись.
Без психиатра.
Миссис Конер подавилась словами, покраснела, выпучив глаза. Но через несколько секунд опомнилась.
– Вашего роста, худенькая, но сильная. Волосы у нее короткие. Средние, не темные, не светлые. Обычная девушка. Я еще подумала, что она немка. Знаете, такая шея… короткая.
– Разве у немок короткие шеи? – удивилась я.
– Нет, но я подумала, что она немка. Она из Мюнхена, знаете ли. А здесь у нее жених.
– Вы ее жениха не видели?
– Да как же не видела? Сколько раз! Он на реке рыбу ловил. И собачки с ним. Ах, какая, знаете ли, пасторальная картинка – приятный молодой человек, и собачки его так любят… Прям так и ластились к нему, так и ластились.
– Вы разговаривали с ним? Или с мисс Понс – после того, как передали ей собак?
– Нет, но они оба такие милые, такие славные… Жаль, что немцы. Лучше бы им быть шотландцами. Но хорошо, хоть не англичане!
Полицейские спорили между собой. Им требовалось увезти собак в лабораторию, но как? По идее, во взрывобезопасном контейнере. Но тот закрывается герметично, и собаки внутри него быстро задохнутся. Такая смерть куда мучительней гибели от взрывчатки. И как потом отчитываться за смерть животных? Но и перевозить их без надлежащих мер безопасности нельзя. В конце концов пришел Кер и предложил взять на время Васькину клетку для путешествий. Она сверхпрочная, рассчитана на сибирского киборга. Понятно, что от ударной волны не защитит, но если контейнер поставить внутрь нее с приоткрытой крышкой, то пускай крышку срывает взрывом, прутья ее удержат. А если везти клетку не в багажнике полицейского фургона, а в кузове грузового автоматического такси, то риск практически исчезает.
Собак погрузили в контейнер, сунули его в клетку. Аккуратно поставили на садового робота-носильщика. Держась на почтительном расстоянии, медленно пошли к воротам поместья. Я зажмурилась, сдерживая слезы. Зараза Василиса еще и завыла. Нет, не как по покойнику, а просто завыла, она последние дни делала это часто, но сейчас очень уж не к месту пришлось. Ветеринар невежливо выругался и побежал за полицейскими. Ненормальный, подумала я, ведь попытается оперировать собак, рискуя жизнью. Да, рядом будет взрывотехник, проконсультирует, но… А с другой стороны, как бы доктор потом жил, если бы бросил этих горемык?
Ладно, решила я, если спасет – возьму псов себе. Пусть там, на небе, запишут куда-нибудь мою маленькую жертву.
А вот что непонятно: на кого, собственно, был расставлен этот капкан?
Потому что предсказать мою прогулку в развалины было нельзя. Я поддалась капризу. Даже вздумай я осматривать руины в поисках следов убийцы – зашла бы со стороны реки. Да и вероятней, что следы стал бы искать какой-либо ретивый полицейский, в крайнем случае – федерал.
Значит, меня в этой схеме не было.
Капкан расставили на кого-то, кто должен был появиться там не позднее сегодняшнего вечера. Тот, кто пришел бы туда обязательно.
– Миссис Конер, скажите, вы, случайно, не знаете, кто любит гулять в роще за баронским замком?
– Любит?! – возмущенно воскликнула она. – Да никто не любит, поверьте мне. Мэр уже несколько лет грозится расчистить те заросли. И хорошо, что в бюджете города нет на это средств. Иначе где бы тогда мы выгуливали наших собачек из приюта?
– Вы там выгуливаете собак?
– Да, каждый день! Именно потому, что там никого нет. Я-то уже немолода, да и дел много. Мой сын водит.
– Ваш сын, – повторила я.
– Да! Раньше я одна и одна, а тут он с женой развелся и ко мне приехал. Он в Мюнхене жил. Помогает с приютом, хотя у него работа в Эдинбурге. Очень важная работа. Я не знаю, какая, что-то секретное.
– Он ведь тяжело переживает развод?
– Ни-ни, что вы! Да зачем ему этот павиан самодовольный… Ни капельки он не переживает. У него работа, друзей много, и в Эдинбурге, и здесь. А уж как он любит собачек! Каждый вечер, представьте себе, каждый вечер их выводит! На целых три часа!
– Он верующий?
– Нет, хотя это плохо… наверное. Совершеннейший атеист. Молодой был, я ругала его за это, а потом решила, ему виднее, и как-то привыкла.
– Миссис Конер, а вы не вспомните, кто именно познакомил вас с Джеки Понс? Не ваш ли сын?
– А вот и нет. Это я помню точно. Потому что я подумала: мой сынуля десять лет прожил в Мюнхене, город любит очень, а вот девушка из Мюнхена, надо сказать ему, вдруг они знакомы. А не знакомы – так что за беда, подружатся.
– Сказали?
– Сказала!
– А ваш сын?
Миссис Конер растерялась.
– Ох, что-то память меня подводить стала. Не помню, совсем не помню. Но конечно, что-то хорошее сказал. Ведь такая славная девушка, и взгляд ясный…
Я вытерпела очередный цикл заевшей программы.
– Миссис Конер, пожалуйста, передайте вашему сыну мой код. Мне очень нужно побеседовать с ним.
– Вот не знаю, не знаю. Он очень занятой человек, правду говорю. Весь в делах. Мне даже совестно было, когда он вызвался с собачками гулять. Но сынуля говорит, это для него самый лучший отдых, он так голову проветривает… Найдет ли время?
– Постарайтесь устроить так, чтобы нашел.
Можно было добавить «если вам дорога его жизнь», но я не стала. Миссис Конер болтлива, она вцепится в меня как клещ, требуя подробностей и разъяснений. А разъяснять я не хотела. Увы, миссис Конер была откровенно глуповата – раз сама еще не сложила два с двумя. А разговоры с дураками – которые, естественно, считают себя умными, поэтому весьма нервно реагируют на ситуации, где они блеснули недогадливостью, – отнимают слишком много сил.
Я добрела до Детского Дома, вошла в холл и увидела Веру Харрис.
* * *
– Делла, я гляжу, ты развила бурную деятельность!
Я ответила таким взглядом, что Вера поспешила извиниться:
– Нет-нет, я не хотела задеть тебя. Я видела, что приезжала полиция, они сначала пошли сюда, но твоя прислуга живо их выпроводила. А я подумала: второй раз за день ты вызываешь копов. Никак работа пошла?
– У меня такое ощущение, словно не спала три месяца, – сказала я. – И месяц не ела, хотя обедала три часа назад.
– Если ты голодна и не хочешь ждать ужина, с удовольствием составлю тебе компанию.
– В кабинете?
– Как тебе будет удобней.
Я послала Санту на кухню за любой готовой едой, поднялась в кабинет. Прикрыла дверь, показала Вере на бар. Она выбрала самое легкое пиво.
– Изабеллу Баш увезли вчера ночью, – сказала она, не дожидаясь моих вопросов. – Соседи проснулись, потому что залаяли ее собачонки. Пришла машина, седан «Корво», бежевый. Из него вышло двое монахов-доминиканцев. Изабелла открыла им дверь со двора, впустила в дом. Через несколько минут один монах вышел, отловил собачонок и сунул их в багажник. Еще через десять минут вышла Изабелла Баш со вторым монахом. Они сели в машину и уехали. На балансе ответственности ордена – собственности у них нет, только ответственное пользование – таких машин нет. Распоряжений о переводе Изабеллы Баш в другое место не отдавалось. В доме остались только голые стены, к тому же идеально вымытые. Никто из соседей не заметил, как и когда увезли вещи – а ведь там был бутик. Но простой опрос показал, что вечером, сразу после гибели Мигеля Баша, шел популярный сериал. Все соседи Изабеллы и Мигеля этот сериал любят и смотрят. Никто не смог вспомнить содержание серии, которая шла в тот вечер. Внешние камеры по всему кварталу отключены уже вторые сутки, причем так, что в диспетчерскую не поступали сигналы о поломке. Гильза, которую ты увидела, явно подброшена. Да, от патрона под «Раббит». Я сильно сомневаюсь, что имеет смысл искать Изабеллу Баш – она наверняка или мертва, как ее брат, или сменила документы. Но есть идея: можно поискать по собакам. Ведь зачем-то же она взяла их с собой. Может быть, привязана к животным. Собаки взрослые, значит, Баши взяли их уже здесь, а не привезли с собой. Они должны быть чипированы.
