Текст книги "Новый мир"
Автор книги: Олег Дивов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Да в конце концов, не могу же я держать княгиню, прослужившую уже много лет, в звании капитана! – выпалил министр.
Ах вот оно в чем дело.
– Меня уже сенатские дамы в лоб спрашивают: то, что княгиня Сонно до сих пор капитан, не есть ли симптом моего мужского шовинизма? А это, знаете ли, серьезный симптом, уж простите за тавтологию. Такие подозрения могут аукнуться… Не стану же я объяснять, что вам было лень и некогда учиться! Дамы видят, что вы в центре значительных событий, вы участвуете в переговорах с главами других государств, получаете от них высокие почести – я про Саттанг, да-да, кто бы мог подумать, что у Патрика такая поддержка среди наших женщин! – и все еще капитан? Нет-нет, в самом деле, мне было легко принять решение по вашему вопросу. Вы не только одаренный разведчик, но и очень способный офицер. Ваша личная храбрость и верность не раз подтверждались в бою, у вас есть награды… Не вижу никаких препятствий! Но все же, Делла, очень прошу: закончите магистратуру.
– Мне совершенно не нужна эта специальность, – откровенно сказала я. – В жизни больше не поеду в Пекин, хотя там и красиво.
– О, с этим никаких проблем, никаких! Есть несколько других специальностей, какая-нибудь вас непременно заинтересует. Я дам распоряжение, скажем, Киду Тернеру, чтобы он самым подробным образом вас проконсультировал.
– Он уже восстановлен в должности?
Министр покрутил пальцами, улыбнулся:
– Строго говоря, я не рассматривал всерьез доносы на него. Да, сейчас он все еще в трудном положении… но уже не в таком трудном. А к тому моменту, как вы завершите свою миссию, все уладится наилучшим образом.
Я проверила кофейник и налила себе еще чашечку. Неторопливо выпила. Проклятье, это действительно интересная миссия. Наверное, самая интересная из всех, какие мне поручали. Но маленький ребенок, я плохая мать… А никто другой не справится. Уж я-то сеньору Вальдес изучила. Никому она не поверит. У меня шанс есть. Потому что я спасла ее сына от смерти. Но мой малыш… Черт, что делать-то?
К тому же я действительно знаю больше других. Вальдесы причастны к деятельности Ордена Евы. Или их подставили. Что собой представляет эта секта, лично я иллюзий не питаю. Если мы проиграем… то моему сыну уже никак не поможет мысль, что мамочка была доброй и проводила с ним все время, отказываясь от работы.
– Господин министр, с чем связано размещение семьи именно в Эдинбурге?
– Они сами туда попросились! – радостно воскликнул Ронту. – И я подумал: какое удачное совпадение, что вы живете совсем неподалеку от столицы Шотландии…
– Они так и сказали: хотим жить в Шотландии и больше нигде?
– Майор Берг, – министр укоризненно покачал головой, – вы же понимаете, есть смета. Исходя из нее, я предложил на выбор шесть мест проживания. Шесть зданий, аренда которых обойдется государству в одинаковую сумму, достаточно просторных, чтобы с комфортом разместились как наши гости, так и обслуживающий персонал. На их месте я бы выбрал, пожалуй, Австралию – там и климат ближе к привычному, и территория побольше, можно даже верхом покататься. Хотя, разумеется, это почти пустыня. Но они захотели жить у моря. Непременно у моря. В моем списке этим условиям отвечали только Шотландия и Япония. Японию они отвергли – боятся землетрясений.
– В Эдинбурге практически невозможно организовать достаточную охрану.
– Ну, сенаторы, входящие в комиссию по этому вопросу, решили, что все эльдорадские беженцы равны в правах… словом, Вальдесы получат вид на жительство и некоторую помощь от государства, а в остальном будут жить точно так же, как и все.
– Это безумие. На них же начнется охота. Я не говорю даже об эльдорадских мстителях. Хватит наших сумасшедших, которые воспользуются случаем «уничтожить врага». И вы серьезно полагаете, что моя миссия будет решительно безопасной?
– О-о, леди Берг, ну что вы! Конечно же, личная охрана будет. Кроме того, я нарочно выбрал комфортное, современное здание, в котором очень удобно организовать все необходимое…
– Где именно?
Министр озабоченно сдвинул брови, раскрыл наладонник, что-то поискал:
– Район Бабертон. Новая улица, там здания стоят просторно, я уже распорядился поставить надежное ограждение по периметру участка. При доме есть сад, гараж на два автомобиля и гостевая парковка, гостевой домик с тремя спальнями, а совсем рядом, буквально в полукилометре, – католическая церковь. Я подумал, что дорогие гости захотят посещать мессу – и лучше, если они смогут ходить на службу пешком, а не ездить через весь город.
– Разумней всего было бы поселить их на маленьком острове, – заметила я.
– Но как же они тогда ходили бы в церковь, да и вообще вели обычный образ жизни? Я не хотел бы, чтобы они считали себя пленниками. Пусть женщины развлекаются шопингом, водят детишек по музеям, прогуливаются в парках и так далее. Чем быстрей они ощутят себя на Земле своими, тем быстрей Вальдес доверится нам. Странно, что вы, разведчик, не знаете этих прописных истин.
– Я, разведчик, неплохо помню эту семью, – я не полезла за словом в карман, – и отлично знаю, в каких условиях они жили. Вы добьетесь их доверия, если гарантируете тотальную безопасность и личный комфорт для каждого. А вы уже обеспечили им стрессовые условия. Потому что любой «достаточно просторный» коттедж, даже на самой новой улице в Эдинбурге – это, по их мнению, собачья конура! И никогда в жизни женщины этой семьи не «развлекались шопингом». Они не ходят туда, где закупается простонародье. Вальдесу уже под тридцать было, когда он впервые задался вопросом: а как вызывается такси? А здесь они окажутся посреди шумного города, среди людей пусть и не бедных, но далеко не аристократов, к тому же в положении удобной мишени для любого сумасшедшего…
– Ну, не преувеличивайте. Шотландия – очень тихое и безопасное место.
– Господин министр, вчера в этом тихом и безопасном месте убили эльдорадского беженца. У меня на глазах. Даже не в Эдинбурге, а в маленьком, сонном городке Пиблс.
– Ну хорошо, хорошо, – несколько раздраженно сказал министр. – Я видел карту, там достаточно легко организовать скрытое патрулирование. Ничего страшного. Обещаю вам, что поручу Ашену дополнительно проработать вопрос безопасности. Все мыслимые меры будут приняты.
– И мне понадобится дополнительная информация.
– Вы согласны?
– Только в том случае, если вы дадите мне все материалы по деятельности Ордена Евы и всех вспомогательных сект и организаций. Я имею в виду и дело Куруги и «Энимоушен», и отчеты Себастьяна Грея…
– К сожалению…
Я приподняла бровь.
– У меня, видите ли, у самого нет доступа к этим материалам. Они переданы в распоряжение специальной комиссии при Сенате. Ведется расследование.
– О.
– Но если вам нужно что-то еще…
– Хорошо. Допуск к материалам агентства федеральной безопасности. К любым материалам.
– Делла, но зачем вам это?! Нет-нет, я не возражаю, всего лишь хочу понять…
– Вы желаете знать детали переворота? Мне известно, что в заговоре участвовали адепты Ордена Евы.
Министр недоуменно пожал плечами.
– Все равно я вас не понимаю. Впрочем, как хотите. Вы получите этот допуск.
– Что ж… – я еще мгновение посомневалась. – Хорошо.
Министр вызвал секретаршу и велел подать ей бланки контракта.
* * *
В аэропорту Эдинбурга меня ждала машина из поместья Маккинби. Я велела ехать к офису эдинбургского бюро агентства федеральной безопасности. Начнем оттуда.
Агент Вера Харрис, с которой я созвонилась еще с дороги, предупредила:
– Делла, у меня не более получаса. И то я отдала тебе свой перерыв на обед.
– Не беспокойся, я не отниму слишком много времени. – Я протянула ей карточку с чипом. – Мой допуск.
Вера взяла карточку, осмотрела, вскинула брови:
– И что от меня нужно военным?
– Проверь сначала.
Она сунула карту в прорезь сканера. Быстро прочитала.
– Поздравляю с повышением, майор Берг. Кажется, позавчера ты была капитаном, я не ошибаюсь?
– Спасибо, агент Харрис. Мне нужны все материалы по делам Хатак Тулан и Мигеля Баша. По обоим делам Баша, – подчеркнула я. – Включая и первое, нераскрытое покушение на убийство.
– Когда его отравить пытались? – уточнила Вера. – Делла, и что означает твое вмешательство? То есть я была готова, я еще вчера все поняла. Но я ждала тебя в другом качестве – как ассистента Маккинби, а не как фигуру из военного министерства.
– Это не вмешательство. Я хотела бы получить копии материалов. И получать их в дальнейшем, по мере того, как появятся новые факты.
– Боюсь, что уже не смогу помочь.
– Что-то произошло?
– Дело Хатак Тулан передали в полицию, едва нашелся подозреваемый. Дело об отравлении Мигеля Баша забрали сразу. Предлог – не наш уровень, этими вещами должны заниматься полицейские. И по делу об убийстве Баша уже поступил запрос.
– А ничего, что его застрелили из устройства, которое производится за пределами страны? Одного этого достаточно, чтобы им занимались федералы. Я уж молчу, что гражданство он получить не успел.
– Да и не пытался. Делла, шеф, – Вера показала глазами на потолок, – уже устроил скандал. Нас никто не слушает. Я не хотела передавать дело об убийстве Тулан. Подозреваемый – тупица-наркоман, он собственное имя не всегда помнит. Он в чем угодно сознается, хотя бы потому, что для него любые признания уже давно – лишенный всякого смысла набор слов. И это убийство – не первый и не последний случай. Убито еще несколько людей. Баш и вовсе темная личность. Я не удивилась бы, если бы первое покушение было инсценировкой. Но вот что я скажу: робот-снайпер – не единственный эльдорадский след. Я успела провести экспертизу и могу утверждать: Хатак Тулан застрелили из снайперской винтовки «Раббит». У нас она давно музейный экспонат, а вот в Эльдорадо используется вовсю. Но когда я наводила справки по личным каналам, то узнала: было еще две экспертизы, которые пришли к выводу, что стрелок пользовался охотничьей винтовкой «Молния». Именно такой, какую обнаружили дома у подозреваемого. Но прости, Делла, обыск у подозреваемого я проводила сама. К той винтовке никто не прикасался самое малое год!..
Я вопросительно посмотрела на нее.
Вера Харрис застыла, глядя на меня.
Я искушающе улыбнулась.
Вера Харрис озадаченно поморгала, набрала и отправила кому-то текстовое сообщение.
В полном молчании мы провели около двух минут. Потом открылась дверь и вошел очень, очень пожилой, совершенно лысый и высохший мужчина. Джордж Гордон Макгрегор, он же Горди-Горди, шеф эдинбургского бюро.
Я представилась. Горди-Горди уперся взглядом в Веру Харрис.
– Эльдорадские дела, – сказала она. – Ну, я думаю, и Орден Евы, без него в этих делах никак. Военная разведка наконец-то подключилась.
– Вера, – Горди-Горди ткнул пальцем в ее сторону, – я этого не слышал. Я вообще ничего не слышал и знать ни о чем не желаю. Поняла, да? – Сделал два шага к двери. – Но я тебя, конечно, прикрою. Потому что ничего не знал, да. Ну и потому что с юности питал слабость к офицершам, особенно из военной разведки. Хотя я понятия не имею, что эта симпатичная леди оттуда. Вообще-то я ее знаю как родственницу Маккинби, но подозреваю, что ни фига она не родственница, а то ли невеста, то ли уже и жена младшего Маккинби. Кстати, я видел, что она к тебе шла, и поэтому зашел сам. Я не из тех, кто благоговеет перед принцами, просто Кента сегодня не взяли на выезд, там риск недопустимый для стажера, и он слоняется по бюро. Как бы чего не вышло, словом. Ты уж проследи, чтобы уважаемая леди покинула офис без дурацких приключений, а то мне прошлого суда хватило выше крыши. Да. Или она ему челюсть сломает, тоже некрасиво может получиться…
– А допуск? – спросила Вера уже почти в спину ему.
Горди-Горди вернулся.
– У тебя нет? А почему?
– Потому что нет.
– Безобразие, – сказал Горди-Горди и потянул наладонник из-под рукава. Несколько секунд – и он усмехнулся: – Теперь все есть. Но учти: это до того момента, как мы отдадим дело Баша в полицию. То есть примерно до утра послезавтра. Потом я допуск сниму.
– Ха, да я за это время…
– Так, я ушел. И между прочим, домой. Вернусь послезавтра, имей в виду.
– Ясно.
Горди-Горди смылся.
– Кофе хочешь? – спросила Вера, не отрываясь от своего компьютера. – Если хочешь, автомат в холле. А, черт! Там может быть Кент, не ходи.
– И что за Кент?
– Да наше местное чучело. Стажер. Дебилу скоро двадцать пять, в бюро почти четыре года, и все еще стажер. Отдельно известен двумя особенностями: папа-сутяжник с юридическим образованием и непреодолимая тяга к женщинам. Не соображает, к кому можно клеиться, а к кому лучше на милю не приближаться. Полгода назад пытался снять свидетельницу прямо возле морга, где на экспертизе было тело ее убитого мужа. Со словами – мол, тебе же сейчас все равно мужик нужен, ну и вот он я. Дальше был суд, Горди-Горди замотался оправдываться и извиняться. Кент так ни хрена и не понял. Его пытались сплавить в другое бюро – вернулся через два месяца. Кажется, он наше наказание за грехи. Потерпишь минутку? Я кое-что закончу и схожу за кофе сама.
– Есть идея получше. Что скажет твоя семья, если ты вдруг заночуешь в гостях?
– Ничего. Муж слегка прихворнул, ему рекомендовали санаторный курс в особых климатических условиях. Я пристроила его в Крым и в нагрузку выдала детей. Так что я целых полтора месяца могу ночевать где угодно при условии, что это не повредит моей репутации.
– В Пиблс еще никому репутацию не испортили. Я пришлю машину за тобой. К шести?
– Я замечательно доберусь сама.
Я молчала.
– Думаешь, не доберусь? – с сомнением переспросила Вера. – Точно?
– Рисковать не хочется.
– Ладно. К половине седьмого. Нет! Если не хочется рисковать, то к без четверти шесть. И вот еще что: понятия не имею, какие у Маккинби домашние обычаи, но виски я не пью.
– Маккинби разрешают женщине виски либо во время большого праздника, когда этого требует традиция, либо перед сном, в спальне, в дозировке снотворного. И чтоб никто не видел! Бренди и коньяка можно побольше, в том числе и в обществе, но на тебя будут смотреть косо. А вот если ты во время семейного ужина внезапно объявишь себя убежденной трезвенницей, на тебя поглядят благосклонно, предложат ознакомиться с картой безалкогольных напитков на три сотни наименований, без колебаний приготовят напиток по твоему рецепту, если ничего подходящего в меню не нашлось, а если ты проявишь себя интересной собеседницей, то не удивляйся, когда получишь приглашение на следующий ужин.
– Какие замечательные обычаи. Видать, предки Маккинби были совсем без тормозов, если у потомков появились такие правила… Хорошо, Делла, тогда до вечера. Я примерно поняла, чего ты хочешь. Не возражаешь, если я присовокуплю кое-что от себя? Потому что я изучила статистику и обратила внимание на подозрительные совпадения.
– Все, что сочтешь нужным.
– Пойдем, я провожу тебя. На всякий случай, а то вдруг Кент так и не выдумал себе занятия.
Мы вдвоем спустились на первый этаж. Навстречу нам спешила девчушка. Самая обычная: невысокая, хрупкая, с гладко зачесанными в узел темными волосами, миловидная.
Мне сделалось не по себе.
– Агент Дуглас, – кивнула ей Вера.
– Добрый день, агент Харрис, – звонко ответила девчушка.
Она прошла, а я все прислушивалась к себе. Ощущение легкого холодка между лопаток меня удивило, но я привыкла доверять своей интуиции.
– Вера, новый агент?
– Со вчерашнего дня.
– Откуда она взялась? И сразу агентом?
– Перевелась из Мюнхена поближе к родителям. Она вообще-то местная, дед служил в полиции, мать с отцом держат мини-отель на десять номеров. Вики – ее зовут Вики – в агентстве уже три года, была замужем за полицейским, недавно развелась и переехала в Эдинбург. Ничего особенного. Рекомендации хорошие – старательная, звезд с неба не хватает, но очень добросовестная, неконфликтная, в коллективе всегда на вторых-третьих ролях.
– Она тебе не по душе.
– Не люблю женщин, которые бросают мужей, потому что те тяжело больны и нуждаются в годичном курсе лечения.
– О как.
Вера поморщилась и не стала рассказывать.
Усевшись в машину, я поняла, почему мне так не понравилась девушка. Она была похожа на Изабеллу Баш, сестру несчастного Мигеля. Я рассмеялась и выбросила ее из головы. И сообразила, что надо бы навестить Изабеллу.
Через полчаса я была в Пиблс и велела водителю подъехать к бутику. Но меня ожидало разочарование: двери были заперты. Я обошла здание кругом – во дворе царила тишина. Я огляделась. Странно, очень странно. Как будто Изабелла куда-то уехала. Понять ее можно, вряд ли приятно оставаться в доме, когда каждая вещь напоминает о брате и о том, что больше он никогда не попросит пожарить ему форель, только что пойманную в Твиде.
Но проблема в том, что Изабелла была беженкой. Ни гражданства, ни своего жилья, ни средств к существованию. Всем этим ее с братом обеспечил орден доминиканцев, а если конкретно – то Скотт Маккинби-младший. Скотти пропал без вести. Конечно, он не единственный монах в ордене, беженцами в его отсутствие занимался кто-то другой… Под ногами что-то блеснуло. Я присела и опешила: гильза.
Я выпрямилась, огляделась по сторонам. Ни души. Но почему-то я была уверена, что за мной следят. Подглядывают из-за плотно закрытых жалюзи откуда-нибудь из дома. Этого или напротив.
Я вызвала Веру Харрис.
– Вера, кажется, Изабелла Баш уехала. Тебе что-нибудь об этом известно?
– Уехала? – удивилась Вера. – Быть не может. Куда? Она же в шоке и у нее тут никого знакомого нет. И денег нет. К тому же ей завтра надо явиться ко мне… Ты уверена?
– Бутик заперт. Дом тоже. Я стою во дворе, и под ногами у меня гильза. Если мне не изменяет зрение, винтовочная.
– Очень странно. Хотя дом не обыскивали… Ты можешь задержаться там на несколько минут? Я вызову местную полицию, пусть оцепят территорию. Пожалуй, я бы осмотрела сама. Тогда не присылай машину, я оттуда до поместья пешком дойду.
Я вышла на улицу. Точней, это была узенькая мощеная тропинка, проходившая по задам домов. Ждать пришлось недолго, полицейские примчались буквально через три минуты. Я объяснила, каким образом оказалась на месте, и вернулась к машине.
* * *
Санта приняла у меня плащ и сказала:
– Тебя ожидает гость. Он в главном здании. Конечно, я его помню, но ты не давала распоряжений пускать его сюда.
Я удивилась.
– Мистер Дьявол, – пояснила Санта. – Который прилетал на Саттанг.
– Дик Монро?! Ему-то что от меня нужно?! Санта, пошли кого-нибудь за ним и проведи в кабинет. Я переоденусь и приму его.
– Обедать не будешь?
– С ним и пообедаю. Кстати, да, пусть накроют в столовой на первом этаже. И подайте ему чего-нибудь в кабинет, что попросит, а то он от скуки теряет чувство юмора и становится невыносимым.
Я приняла душ и переоделась, но не почувствовала себя свежей. Гнетущее чувство, охватившее меня еще в Эдинбурге, только усилилось. Я заглянула в детскую, Огги спал. Я на цыпочках вышла и отправилась в кабинет.
Дик Монро неспешно изучал помещение. В одной руке он держал бокал с вином, другую сунул в карман брюк. Ощупывал взглядом переплеты под свинец, рассматривал ландшафты, и делал это так вдумчиво и придирчиво, что казалось: он буквально трогает взглядом каждую вещь.
Как интересно, я только десять лет спустя начала понимать секрет его притягательности для женщин.
– Делла, – сказал он, услышав мои шаги. Отсалютовал бокалом. – Неплохо выглядишь, хотя я посоветовал бы тебе месяц-другой провести на курорте. Я тут по делу. И не говори, что я всегда по делу. Ты сама виновата, что у нас нет других поводов для встреч.
– Дик, ну хватит уже.
– Почему? Мы разве умерли? Вот пока живы, я буду тебе говорить: ты дура. Если бы ты меня не бросила…
– Ты сам меня выгнал.
– Я тебя не выгонял!
– Дик, если бы я не ушла, то не имела бы сейчас всего того, что составляет львиную долю моей привлекательности в твоих глазах. Я не была бы княгиней, не имела бы миллиона полезных связей…
Дик засмеялся:
– Дуреха. Я тебе говорил, что у меня чутье на таланты? У тебя есть талант. Ты никогда не будешь богатой сама по себе. Но все, кто рядом с тобой, взлетят до фантастических высот. У тебя талант – приносить близким прибыль. Себе не сможешь. А твои близкие будут в полном ажуре. Ты подумай, кстати.
– Дик, ты женат.
– И что? У моей супруги вчера случился проблеск рассудка. Сказала, что я еще молод, и если отправлю ее в дорогой дом престарелых, то она даже рада будет. В конце концов, там будет общество. Подумай. На хрена тебе этот Берг? Он, конечно, вернется, только помани. Но, Делла, ты достойна лучшего.
– С точки зрения лучшего я, между прочим, состою в индейском браке с Августом.
– А он зарегистрирован у нас? – Дик прищурился.
– Конечно.
– Хм. – Дик застыл. – Не знал. Ну, что же… Объективно говоря, не худший выбор. Я где-то даже доволен. Ненавижу тягаться с недостойными соперниками. Маккинби неплох, да. Рохля, но неплох. – Дик одобрительно выпятил губу. – Кстати, он когда появится?
– Без малейшего понятия.
– Но в течение недели вернется?
Я покачала головой:
– Не раньше чем через месяц.
– Это хорошо. А то мне не хочется, чтобы он пронюхал… Все равно узнает, но лучше бы потом, а не в процессе. – Дик подошел к угловому столику, на котором стояла бутылка вина и еще один, пустой бокал, наполнил его и подал мне: – Майор Берг, с повышением.
– Уже даже ты знаешь? – Я пригубила.
– А кто, по-твоему, наших сенатских баб накрутил? – Дик пожал плечами. – Должен же кто-то тебя продвигать? Берг не станет, он только о себе думает. Маккинби зеленеет при одном упоминании о твоей службе… Надо же, какой нервный! – Дик хихикнул. – Так почему бы и не я? Ты была лучшей ученицей в школе, я дал тебе рекомендацию в университет, ты стала лучшей на курсе… Определенно я считаю неуважением ко мне то, что тебя зажимают и не повышают!
Я села на диван и отставила бокал.
– Что у тебя стряслось?
От Дика можно было ждать всего – просьбы встретиться со старейшинами Саттанга, уладить недоразумение с моим братом или даже вопроса: «У меня? Нет, это у тебя стряслось, а я всего лишь хочу помочь».
– Есть проблема. Мне нужно решить ее так, чтобы не осталось никаких упоминаний в официальных документах. – Дик помолчал и веско добавил: – Семейная проблема.
Он прошелся по кабинету и наконец тоже сел. В кресло точно напротив меня.
– Кэрол. Она сошла с ума. Раньше была просто с придурью, а теперь свихнулась по-настоящему.
Я не понукала его.
– Она внезапно решила, что на Танире ей скучно, и переехала на Землю. У меня есть фамильный дом в Канаде, но она прыгает по городам, снимает какие-то апартаменты. И пошло-поехало. Пьянки-гулянки, каждый день новые подружки… Потом вроде завела себе мужика. Я было успокоился, но тут мне докладывают, что мужик – то ли танцовщик, то ли стриптизер. И вообще все плохо, потому что вместе с ним Кэрол завела себе еще и девку, какую-то певичку. Но через сутки я узнаю, что все еще хуже, потому что мужик не мужик, а тоже баба. Я выкроил время и прилетел, потому что Кэрол совсем потеряла берега, а у нее дочь, я уж молчу про семейную репутацию. Вчера я с ней поговорил. Делла, у меня нет слов. Кэрол обрилась наголо, бормочет о том, что мы живем неправильно, хочет отрезать сиськи и пришить член.
Я не удивилась. Скорей, именно этого я и ожидала – после упоминания танцовщика-стриптизера, который непонятно какого пола.
– Как зовут стриптизера?
– Сценический псевдоним – Масуки Касиморо. Бессмысленный набор звуков в японском стиле. Настоящее имя – Ясмин Фора. Тебе это что-то говорит?
– Нет.
– Жаль. Этот то ли мужик, то ли баба заманил ее в секту. Кэрол нищая. Все деньги, какие у нее были, отдала секте. До гроша. Она запретила дочери читать книги и отняла одежду. Девочка ходит голой и босой. Кэрол тоже, одевается, только выходя на улицу. Она ко мне вышла голой, можешь себе представить?! Совсем чокнулась. Но это еще не все. Сегодня утром она пыталась убить дочь. Я успел каким-то чудом. Отнял ребенка, надавал Кэрол пощечин, запер ее. Девочка в очень плохом состоянии. Она даже не испугалась. Она заторможена, как будто в трансе, что-то бормочет себе под нос, а если ее оставить в покое, начинает кружиться. Топчется на одном месте и кружится. До бесконечности. Ее спросишь – остановится, ответит и снова начинает кружиться. Я вызвал знакомого врача и отправил девочку вместе с ним на хороший курорт. Но что делать с Кэрол?! Она не раскаивается ни капельки! Она еще и возмутилась, обозвала меня негодяем, сказала, что я отнимаю у ее дочери лучшее будущее! Видите ли, Кэрол точно знает, что мертвые скоро возродятся в новом, совершенном облике, и кто не успеет умереть до срока этого возрождения, так и останется уродом, как сегодня. Она хотела, чтобы дочка обрела новые возможности! Собиралась утопить ее в ванне, а потом повеситься сама.
– И ты оставил ее без надзора?
– За кого ты меня принимаешь, нет, конечно. Там двое ребят, они справятся даже с такой чокнутой фурией, как Кэрол.
Я вздохнула:
– Дик, мне нечем тебя обрадовать. Сомневаюсь, что ты еще застанешь Кэрол живой.
Дик несколько секунд внимательно меня рассматривал.
– Все так серьезно?
– Очень.
– А почему эту секту никто не запрещает тогда? Что это вообще за безобразие?
– Потому что, Дик, никто не жалуется. Забудь, пожалуйста, что проблему можно решить без шума. Если тебе повезет и Кэрол не погибнет, – клади ее в клинику. В психиатрическую. Никаким курортом или домашним арестом ты проблему не решишь. И к федералам тебе обратиться придется. Иначе никак.
Дик не возразил. Только уточнил:
– Кэрол что-то сказала, вроде бы секта называется Орден Евы. Я навел поверхностные справки, это разрешенная ересь, совершенно мирная. Ты ничего о такой секте не слыхала? Может быть, их две?
– Слыхала. Поэтому и советую решать проблемы открыто и официальным путем.
– Плохо, – Дик вздохнул, потер лоб. – Позор-то какой. Что ж, ладно… Я, пожалуй, не останусь на обед, поеду к этой дуре. К Кэрол. Ты держи меня в курсе, если вдруг что услышишь.
– Прости, Дик. Лучше наоборот – ты будешь держать меня в курсе.
Дик заинтересовался:
– А что? Уже, да? Я понял, спасибо. Хорошо, считай, мы договорились.
Он уехал, а я спустилась вниз. И почти столкнулась с Ниной Осси, заспанной, только что вылезшей из своей комнаты. Нина посмотрела в окно, вслед уходящему Дику, и обреченно сказала:
– Ну вот, все-таки Дик вмешался. А я говорила Кэрол, что дед рано или поздно влезет. И всем нам будет очень весело. Да вся эта история с самого начала плохо пахла. Видно было, что кончится хреново.
Я вспомнила, что Дик упоминал в числе любовниц Кэрол какую-то певичку. Так-так.
– Нина?..
– Вот поэтому я и просила тебя помочь. Потому что дед Кэрол – он как таран. Чтоб спасти своих, утопит всех окружающих. Я уверена, он все расскажет Йену. И мне тогда крышка. Хотя я уже вышла, в смысле, все уже позади, но, блин, Дел, как же неприятно, а?
– Ты ведь не завтракала?
– И не хочу. Аппетита нет вообще.
– Тогда просто со мной посидишь. Мне перекусить необходимо. Заодно и расскажешь.
– Если честно, я все еще не готова…
– К тому моменту, как ты соберешься с духом, что-то предпринимать будет поздно.
Нина сдалась.
* * *
– Ну короче, – заявила она с вызовом, – ниче такого я те сказать не могу.
Я принялась за суп.
– Кэрол клевая, – сказала Нина, и в ее тоне прозвучал уже не вызов, а злость подростка, застигнутого на месте преступления. И как любой подросток в таком положении, Нина решила перейти в наступление. – Я в курсе, что ты строгая, только я-то не ты, я-то музыкант!
Сказала – и замолчала, выжидательно на меня глядя. Я спокойно ела суп.
– Мне себя ограничивать нельзя!
Суп, между прочим, был очень вкусным. Похоже, Скотт Маккинби опять сменил повара, потому что и на завтрак вместо каши подали блинчики и омлет, и суп какой-то неизвестный… Надо будет узнать, что еще умеет новый повар.
– Что ты молчишь?! – не выдержала Нина.
Я доела суп. Аккуратно отставила тарелку. Посмотрела, что предлагается в качестве жаркого. Ага, печеная форель. Точно, повар новый – прежний рыбу не готовил никогда, считая, видимо, ее несъедобной. Неудивительно: после его приготовления несъедобным становился любой продукт.
– Нина, позволь напомнить: в дурацком положении оказалась ты, а не я. Я совершенно не обязана вытягивать из тебя подробности. Просто имей в виду, что к ужину приедет Вера Харрис.
Разумеется, Нина сделала предсказуемые выводы. Сразу помрачнела и сникла.
– Ну ясно, – пробормотала она. – Понятно. Да уж, без вариантов. И что, все так серьезно?
– Нин, ты труп Мигеля Баша видела? По-твоему, это недостаточно серьезно?
– Ну я откуда знаю, вдруг это такое хитрое самоубийство. Вдруг он сам настроил этого робота на себя.
– Как интересно. У тебя есть основания полагать, что он сумел провезти робота-снайпера незаметно?
– Не. Ему все выдавали. Дел, он же профессиональный убийца.
Интересно, когда это добряк Мигель успел им стать. Несколько лет назад, в Эльдорадо, он терялся даже в безобидных ситуациях вроде скандала с конкурентами. И терялся искренне – я не могла ошибиться и принять глубоко законспирированного профи за растяпу из деревни.
– В любом случае его смерть произошла не от естественных причин.
– Ну, да… – согласилась Нина. Ссутулилась, склонила набок опущенную голову. Ручаюсь, она еще и ноги под стулом заплела. – Ну короче, Дел, это было сплошное помрачение. От начала и до конца. Понимаешь, у меня никогда не было романов с женщинами. И мне не то чтобы надо было, нет. Но по приколу. И с кем еще, если не с Кэрол? Ну правда, она сама как музыка. Особенная музыка, не для всех. Я слышала, ее иногда психопаткой называли. Так музыка такая же бывает. Мне никогда не удавалось написать по-настоящему больную музыку. А хотелось, конечно. И поначалу было все так здорово, но любовь-морковь быстро сошла на нет. Кэрол решила, что будет меня поучать. Типа она старшая, а я ее прилежная ученица. Она таскала меня в такие места, куда я в жизни бы не сунулась. При всей моей отмороженности. Я вообще не понимаю, как такое можно без наркоты впитывать. На трезвую голову оно дико. Мне еще хорошо, я в статусе ученицы, меня ни к чему не допускали. А Кэрол отрывалась!..
– Когда это было?
– Да почти с год назад. Мы тогда жили в Париже. Мы – это Кэрол и я. Бред, конечно… В общем, однажды она притащила меня на оргию. И там я увидела вот этих псевдогермафродитов. Они обслуживали баб типа Кэрол, того же уровня. Я, в общем, решила, что попала на оргию той Церкви, где была Тупак. И на следующий день похвасталась ей. Она мне и сказала, что это не та Церковь, это вообще секта и мне надо делать оттуда ноги. А она, мол, поможет. Мне и самой уже все осточертело, я пару дней закатывала Кэрол сцены ревности, в общем, удалось поссориться. Я забрала сына, собак и переехала в Эдинбург, чтоб подальше. Знала, что Кэрол сюда даже на день не поедет, она и климат не выносит, и архитектура тут ее бесит, и люди… И вроде бы все успокоилось. Я вышла замуж за Йена. Прошло недели две – вдруг звонит Кэрол. Как дела, давай встретимся. Встретились. Она странная, как будто под наркотой. Но трезвая. За руку меня берет нежно, в любви объясняется. На свиданиях не настаивает, понимает, мол, что я замужем, ничего, она будет любить меня издали, просто хотела, чтобы я знала. И меня от ее речей заметно так повело. Я даже думаю: а я не потому с Йеном поссорилась, что она меня тогда запрограммировала? Я после той встречи неделю не в себе была. Неделя, правда, вышла та еще… Но, в общем, с Йеном мы поссорились, и я прям в тот же вечер позвонила Кэрол. У меня аж руки тряслись, так я хотела с ней все это обсудить.
