Текст книги "Война миров"

Автор книги: Олег Дивов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Ты молодец. И ты… Долорес, ты очень умная девушка. Умная и мудрая.

Я улыбнулась, принимая комплимент.

– Может быть, ты и верхом умеешь ездить? – внезапно шутливым тоном спросил Энрике.

– Ну, немного умею, – осторожно сказала я. – Как почти любая сельская жительница.

– Я сходил с тобой в парк, а теперь прошу ответной любезности. Через две недели мы с друзьями планируем верховую прогулку за городом. Поедешь со мной? Обещаю подобрать для тебя самую смирную лошадку.

О черт! Ездить верхом я действительно умела. Но беда в том, что умела слишком хорошо. Получится ли замаскировать мастерство? Верховую езду не объяснишь бабушкой, которая служила в богатом доме и обучила внучку великосветским манерам. Что делать? Отказаться нельзя, такая прогулка – предел мечтаний для разведчика. Мне надо войти в ту компанию. Но как это выполнить технически?

Деревенская неуклюжая девка по определению будет посмешищем и клоуном в великосветской среде. А в исполнении умелой наездницы – мой спортивный разряд можно, пожалуй, счесть доказательством умения – неуклюжесть будет выглядеть действительно клоунадой. Господа могут и не заподозрить неладное, но там наверняка будут слуги – конюхи, грумы… Эти подвох заметят точно.

– Подумаю, – выдавила я.

– Тебе незачем волноваться, – утешил меня Энрике. – Далеко не все мои друзья – спортсмены. Над тобой не станут смеяться.

– Не знаю, – пролепетала я. – Не могу обещать.

– Подумай. Если хочешь, я могу попросить своего тренера позаниматься с тобой.

– Нет-нет, Энрике, это лишнее.

– И в любом случае в следующий четверг мы снова встретимся? Если хочешь, могу проводить тебя в библиотеку.

Я улыбнулась и села в машину. Энрике дождался, пока я уеду, и лишь затем направился к своему лимузину.

* * *

– Что-то ты пропала. Загордилась, – обронила Камила, подсаживаясь за мой столик без спросу.

Мне не хотелось с ней встречаться. Камила так и не поблагодарила меня за ту драку. Причем я-то знала, что она действительно была виновата. И Веста знала. Камила приняла наше вмешательство как должное. Не то чтобы я сильно нуждалась в ее признательности, но совесть-то иметь нужно.

– Работаю много.

– Особенно много ты работала вчера, – фыркнула Камила.

– Ты о чем? – делано удивилась я.

– Да видели тебя. Как ты выгуливала в парке этого жеребчика.

Я пожала плечами, сделав вид, что тема для меня неинтересна.

– А может, я не права и ты действительно работала? – Камила засмеялась. – Это ж младший Вальдес был, верно? Ходят слухи, что он не того. Женщины ему ни к чему. Может, тебе заплатили, чтоб ты прикинулась его подружкой?

– За такие вещи платят девочкам из сословия получше моего. А если берут простых, то профессионалок вроде тебя. Что? Если б ты обронила где надо, что в постели он просто зверь, разве не лучше было бы? Уж ты-то знаешь в этом толк.

– Да вот и я удивилась. Почему ты-то?

– А фиг знает, – я расстроенно отмахнулась и потянулась за сигаретами.

Камила удивилась:

– Я тебя не понимаю.

– Да нечего тут понимать. Я познакомилась с хорошим человеком. А тут Вальдес. Он на мне не женится никогда. Думаю, ты это понимаешь. И я понимаю не хуже тебя. Но он ко мне липнет. И я боюсь…

– Что он отпугнет другого кавалера.

– Ну да.

– Ты-то как Вальдеса подцепила?

Я неуверенно повела плечом, оглянулась, как будто нервно.

– Камила, меня убедительно просили не рассказывать об этом. Никому.

– Некрасивая история? – понимающе уточнила она.

– Да как по мне, нормальная история. И поверь, Вальдес в ней выглядел… ну, как нормальный, порядочный человек. Я сама удивилась. Никакой заносчивости. Он славный парень, сам по себе. А я просто оказалась рядом. Чистой воды случайность.

Камила смягчилась:

– А я вчера тоже в парке была. С Родригесом.

Она сделала выразительную паузу.

– Тоже ничего так оказался. Я с ним переспала, не возражаешь? Впрочем, у тебя другие перспективы, зачем тебе Родригес?

– Камила, я едва знаю его, – поморщилась я. – Просто один знакомый попросил свести его с тобой. Ты честный посредник. Понятия не имею, что за бизнес у Родригеса, не имею привычки задавать лишние вопросы. И как человек он меня не интересует. Мне достаточно, что его рекомендовал мой знакомый, которому я верю.

– Вот и чудесно. Мне он нравится. Я подумаю, может, выйду за него замуж.

Я промолчала. Родригес исчезнет из ее жизни так же внезапно, как и появился. Но я взяла на заметку, что он морально неустойчив. Трахаться со связной – это верх неосмотрительности.

– Мы вчера просто залюбовались вами. Как Вальдес на тебя глядел! Ты не теряйся.

– Камила, отстань. У богатого мальчика случился каприз – попробовать на зубок народные развлечения. Ну что мне, в стриптиз для бедных его тащить? Повела в парк. Надеялась, что он через час соскучится и свалит в какой-нибудь свой клуб для элиты. Терпеливый оказался.

– Дурочка, – ласково сказала Камила. – Бери его в оборот. По нему видно – он уже тепленький.

– Зато родители у него – отнюдь не ослы.

– Они не вечные.

– Камила, я свое место знаю. Это – мужчина не для меня.

– Чушь. Место любой женщины – в постели мужа. И пока в постели все хорошо, мужчину не будет волновать ни твое происхождение, ни деньги, ни знания. На родителей – плюнь. Отец у него старый, долго не протянет. Мать… А тебе не все равно? Тебя любая свекруха будет поедом есть. Эта хоть культурная. Можно стерпеть.

Я покачала головой. Камила выпрямилась, готовясь дожать меня.

– Тебе-то какой интерес? – перебила я ее.

– Пока никакого. Но вдруг в будущем пригодится знакомство? Мало ли, сына пристроить в хороший колледж… Ты ведь не откажешь, правда?

Начинается!

– Ты сначала его роди, – отшутилась я, – а то вдруг одни девки будут.

– Рожу, не беспокойся. А если и девки – о них тоже надо позаботиться. Женихов найти…

Вот это наглость.

– Ты становишься популярной, – обронила Камила. – Опять про тебя справки наводили. Спрашивали, давно ли объявилась в столице, знал ли кто-нибудь тебя раньше, откуда ты и с кем общаешься. Люди странные. В наших кругах их никто не знает. Если меня чуйка не подвела – госбезопасность. Возможно, бывшие, сейчас на пенсии и на кого-то частного работают. Меня тоже спрашивали. Деньги предлагали. Ты ж понимаешь, от меня зависит, что сказать.

– А ты много дурного про меня знаешь?

– Это смотря кто и для чего спрашивает. Для полиции ты чиста, хотя твоя внезапная нежная дружба с Вестой их заинтересует.

– Смотри, как бы Весту не заинтересовала твоя внезапная нежная дружба с безопасниками.

– Ну что ты! Я еще не спятила подставлять Весту. Да и не полиция это. А чего эти люди хотят, я пока не поняла. Возможно, их твой моральный облик волнует.

– И что ты можешь сказать про мой моральный облик? – я равнодушно пожала плечами. – Подумаешь, есть у меня маленький не совсем легальный бизнес. Так ты в нем тоже участвуешь.

– Кого интересует бизнес? – Камила серебристо рассмеялась. – Я могу привести троих, четверых мужчин, которые скажут, что ты им давала. Аккуратненько, в попку, чтобы будущий лопух, которого ты окрутишь, ни о чем не догадался.

Я прищурилась:

– С каких это пор безопасников стало волновать, с кем я сплю?

– С таких, что это – скорее всего бывшие.

– Не понимаю я тебя.

– А чего тут понимать? Старик Вальдес – бывший контрразведчик. Связи остались. И справки о тебе наводит его сыночек. Которого ты якобы просто выгуливала. Хочет знать, кого поведет под венец – шлюху или девочку, которую достаточно хорошо помыть, чтоб очистить от всей грязи и прочей прозы жизни.

Я посмотрела ей в глаза и медленно улыбнулась:

– Так скажи им, что я перетрахала весь этот клуб. Отлично. Я буду рада.

– Неужели?

– Конечно. Я выйду за другого человека, который не будет спрашивать у тебя, насколько я чиста. Он сам все узнает, в первую брачную ночь. А твои дочки без полезных знакомств пойдут на панель, как ты, и твой сын будет у них сутенером.

Камила сузила глаза:

– Ну ты и дрянь.

– Я? Камила, ты дура. Тебе нужны связи, и ты начинаешь с шантажа. Я всего-то разок сходила в парк с парнем из хунты, а ты уже подсчитываешь свои барыши. Я не собираюсь замуж за Вальдеса. А он тем более не собирается на мне жениться. Максимум, о чем он мечтает, – о романе без обязательств. Приятное необременительное приключение. Кто-то горничных соблазняет, кто-то снимает шлюх, а кто-то клеится к таксисткам или официанткам.

Камила с явным усилием взяла себя в руки.

– Я хочу выйти замуж. У меня появился шанс. И я хочу устроить свою жизнь.

– Да я отлично тебя понимаю. Вот если бы ты… Помечтаем? Представим, что Вальдес ко мне относится серьезно, а я им увлечена. Это и близко не так, но неважно. Представим. Представим даже, что его родители настолько любят сына, что позволят ему жениться абы на ком. И вот если бы ты попросила меня, чтобы я, используя связи мужа, изъяла из полиции сведения о тебе, о твоем прошлом, с тем, чтобы ни одна сволочь, наводя справки о твоих детях, не узнала, что ты была проституткой, – я бы тебя поняла. И даже пошла бы тебе навстречу. Но ты запросила… Да ты б еще потребовала, чтобы я твоего сына на дочери диктатора женила! Угрожая при этом всего-то наврать про мою бурную сексуальную жизнь. Камила, если сын генерала решит жениться на таксистке, его не будет волновать, скольким мужчинам я строила глазки. Я для него в любом случае отребье. Изначально. Девочка с помойки, которой он оказал милость.

– Я тебя не шантажировала. Я так и хотела поначалу, чтобы ты помогла мне скрыть прошлое, – быстро сказала Камила. – Это просто торг, понимаешь? Я запросила больше, чтоб у меня был запас для снижения цены. Так мы договорились?

Ненавижу работать с дураками. От дураков все проблемы в нашем деле. Ты можешь быть профессионалом высшей пробы, но тебе подсунут дурака, и ты покойник раньше, чем поймешь, что он дурак…

– Нет. Я не собираюсь замуж за Вальдеса.

– А я тебе помогу. Подскажу кое-какие секреты. Самое главное – не давай ему даже целовать себя.

– Камила…

– Веста идет, – перебила она, понизив голос. – Этот разговор – сугубо между нами, ага? И прости, наверное, я была слишком груба с тобой.

– Не то слово.

– Прости! – Она вскочила и почти убежала, едва обменявшись кивками с Вестой.

Веста, ради которой я и приехала в клуб, обошла столик, брезгливо посмотрела на стул, с которого встала Камила, и села на свободный.

– Она уже рассказала, какой фурор ты произвела?

Веста двигалась все еще скованно, но выглядела неплохо. Чуть бледная, но глаза блестели.

– Можно подумать, из ряда вон выходящее событие.

– На самом деле, да. Выходящее. Ты нас всех удивила. Но наши сплетни – это мелочи жизни. Представь, какой гул сейчас в клубах для элиты!

Камила у стойки пила кофе, демонстративно не обращая внимания на мужчин. Я смотрела ей в спину.

– И все мои знакомые женщины сейчас прикидывают, какие выгоды они получат от знакомства со мной, – процедила я.

– Не все, – сказала Веста. К нам подошла официантка, подала ей кофе, бокал красного вина и зажженную сигарету. – Большинство в ужасе. Потому что из-за твоих знакомств всюду шастают детективы Вальдесов. Что и про кого они разнюхают – неизвестно. Чистеньких у нас нет. А если так пойдет дальше, то твою репутацию будут отскабливать добела. Как это сделать? Да рассовать по тюрьмам всех, кто что-то знает.

– Бред.

– Конечно. Но девки шугаются.

– А кто-то и шантажирует.

Веста задумчиво поглядела на Камилу:

– Некоторые бабы, влюбившись, превращаются в конченых сук. Долорес, ты зря познакомила ее с Родригесом. Ничего хорошего из этого не выйдет.

– Попросили, вот и познакомила.

– Напрасно. Он дерьмо, да и Камила ему под стать.

– Я ничего о нем не знаю. Видела один раз в жизни.

– Скользкий тип. Очень скользкий. И при этом дурной. Что у тебя за бизнес связан с Камилой?

– Да мелкая контрабанда, – я покачала головой. – С армии еще кое-какие завязки остались.

– Этот парень, если его взять за жопу, сдаст всех, – тихо сказала Веста. – Я людей насквозь вижу. Мелкая не мелкая, а получишь лет пять.

– И что ты предлагаешь?

– Ничего. Пока. Просто рви все контакты. Чем он сам занимается?

– Без понятия.

– Ничего, Камила нам скажет. Как только сама узнает. Она ж не утерпит, похвастается.

Проклятье, как все худо-то. Главное, у меня на Родригеса был единственный выход – через Камилу. С другой стороны, и у него обо мне были лишь те сведения, какие могла предоставить Камила. Не могли ему в штабе сказать, что я землянка. Никому не говорили. Я по легенде для таких, как Родригес, была местная, из мелкого криминала.

– Насчет Вальдеса хочешь совет? Не обольщайся.

– Веста, и ты туда же. Я не собираюсь за него замуж.

– Замуж на самом деле – проще простого. Мальчики из высшего света в чем-то наивней любого из этих, – Веста кивнула на соседний столик. – Они жизни не знают и верят в романтику. Замуж за такого выскочить – не проблема. Если тебя будущая свекровь не отравит. Но что будет после замужества? Ты сломаешь себе всю жизнь. Никогда не связывайся с парнем, который выше тебя по статусу. Или считает, что выше. А у тебя еще сомнительное наследство в виде Камилы, которая решила, что самое время вить гнездышко. Своих ресурсов не хватает, вот она и будет рвать эти ресурсы, где только сможет. И с тебя – тоже. Проститутки, знаешь ли, такие. Если она свое тело не жалеет, продавая его любому, у кого есть деньги, то тебя не пощадит тем более.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом?

– Конечно. Вот, – она положила на стол передо мной карточку. – Моя клиентура. Я обзвонила всех и предупредила, что следующие десять дней их возишь ты. Здесь все: сводное расписание, адреса, маршруты, привычки. Если не будешь успевать – звони, я пришлю Мануэлу на подмену. Она тормознутая, но надежная. И вот еще что. Ничего не планируй на следующий четверг.

– С радостью.

Веста подавилась смешком:

– Что, планы были, но тебе не понравились?

– Примерно так.

– На весь день занятость не обещаю. Я поеду с тобой, штурманом. Машина моя. На месте надо быть в четыре утра. Освободимся по выполнению, но не раньше полудня.

– Далековато ехать, да?

– Космодром. – Веста пожала плечами. – Больше тебе знать не нужно.

– Договорились.

– А за Камилой и ее хахалем я послежу.

Я колебалась несколько секунд. И все-таки обронила. Едва слышно. Не глядя на Весту:

– Не стоит.

Она неспешно отпила вино из бокала. Поставила его на место.

– Вот так? Ты ведь знаешь, чем он занимается?

Мы не смотрели в лицо друг другу. Но я видела, как она побледнела. И как дрогнули губы.

– Это не контрразведка. Все, что могу сказать.

– А больше мне знать и не нужно. – Она взяла сигарету из моей пачки, прикурила, глубоко затянулась. – Зато ты не сдашь меня полиции. И кому похуже.

– Да уж.

– Не зря ты мне сразу глянулась.

Я посмотрела на нее – и прыснула. Она ответила мне.

Несколько секунд мы заливались хохотом, как две школьницы, впервые увидевшие мальчика без штанов.

* * *

На воскресенье у меня был единственный клиент – драгоценная матушка сеньоры Барки. Истово верующая старушка просыпалась рано, в церковь желала попадать к шести утра, и даже если ей потом хотелось заглянуть на благотворительную ярмарку на Копях к одиннадцати я уже освобождалась. Никаких других постоянных клиентов у меня не было, поскольку все предпочитали в воскресенье либо спать до полудня, либо ходить в ближайшую церковь пешком, наслаждаясь приятной весенней погодой.

Воскресенье в Золотом Мехико самый тихий день недели. Люди стараются посвятить его семье, магазины закрыты, как и большинство клубов. Спиртное после четырех часов дня не продают, к шести пустеют парки и скверы, а в восемь на улицах и набережных остаются одни туристы – местные стараются лечь пораньше, чтобы выспаться перед понедельником.

Когда я работала по ночной лицензии, то в десять уже возвращалась домой и ложилась спать, устраивая себе импровизированный выходной. А все равно клиентуры нет, разве что запойные пьяницы, завсегдатаи немногочисленных притонов. Но я таких не возила. Небольшой заработок не стоит потенциальных больших неприятностей.

Исходя из этих особенностей культурной жизни столицы, я планировала утром поработать, а остаток дня посвятить знакомству с нашим резидентом.

Но вышло иначе. Поздно вечером в субботу позвонила секретарша сеньоры Вальдес. Уточнила, когда мне будет удобно разговаривать. Я везла клиентку, ответила – через двадцать минут. Ровно через двадцать минут позвонила сеньора Вальдес. Честно говоря, я готовилась ко всему – к тому, что сеньора попросит меня оставить в покое ее сына или же предложит участвовать в ее политической акции. Однако сеньора меня удивила.

Ей надо съездить за город. Не привлекая внимания, особо подчеркнула она. А я чего, я догадливая. Сеньора хочет, чтобы семья ни о чем не догадывалась. Вряд ли она встречается с любовником – уж лучше довериться шоферу, чем случайной таксистке, – но какой-то скелет в шкафу у нее определенно был.

Мы условились, что к десяти утра она приедет к церкви Святого Людовика на Холме – той, что буквально в паре шагов от моего дома. Отпустит шофера. Семья, естественно, решит, что сеньора задумала поближе познакомиться со мной, – если Энрике можно целый день гулять с Долорес в парке, отчего бы сеньоре не совершить вылазку в бедный квартал? А я заеду за ней, скажем, в одиннадцать.

В воскресенье я отделалась от словоохотливой матушки сеньоры Барки уже к половине десятого и в десять приехала к церкви. Зашла, села на последнюю скамью. Вообще-то я по крещению лютеранка, но о католичестве знала очень много задолго до поступления в Военный университет. Спасибо дядюшке-епископу, которому скучно быть единственным католиком в семье, вот он и просвещал всех, кто соглашался его слушать. Нет-нет, никакой агитации. Он просто расширял мой детский кругозор. А я, естественно, внимала с жадностью – поскольку с шести лет точно знала, что буду супершпионом и все это могло мне пригодиться. И да, наверное, меня осудили бы ревнители религиозной чистоты, но я в Эльдорадо исполняла все до единого католические ритуалы, какие полагались к случаю. И выглядела куда более натурально, чем многие местные, которые, в сущности, были уже атеистами, а в церковь ходили ради приличия.

Сеньору Вальдес я заметила сразу – она сидела на третьей скамье слева. В дорогом темно-бежевом костюмчике, в шляпке с вуалью – это она называет «не привлекать внимания»? Нет чтоб позаимствовать платьице у горничной, на худой конец, купить джинсы, кеды и бесформенную толстовку. А так весь квартал еще месяц будет судачить, вспоминая богачку, заглянувшую в скромную церковь и уехавшую на такси.

Часом позже мы обе вышли из церкви на парковку. Я первая – и распахнула перед сеньорой заднюю дверцу.

– Нет-нет, – быстро сказала она и жестом указала на переднее пассажирское сиденье.

Желание клиента – закон.

– Видите ли, спереди ездят женщины из простого сословия, – пояснила сеньора уже в машине, когда я выехала с парковки. – Благородная дама сядет только сзади. Мне бы не хотелось, чтобы во мне узнали благородную.

– Как пожелаете, сеньора Вальдес.

– К тому же я буду показывать вам дорогу.

– Но есть же карты.

– Я не хочу, чтобы в вашей отчетности фиксировался конечный пункт.

– Он зафиксируется в любом случае, потому что мы туда приедем.

– Пожалуй, вы правы. – Сеньора несколько растерялась. – И что можно сделать?

– А ничего делать не нужно. Вы вызвали меня напрямую, не через диспетчерскую. Значит, для контроля я должна подавать документы только в налоговый департамент, а там никого не интересуют маршруты – лишь километраж. Кроме того, я арендую машину у хорошего человека, который не придирается к тому, по каким дорогам я езжу, и поэтому не проверяет мои маршруты.

– О! Я впервые слышу о таком. Обычно хозяева автопарков проверяют своих арендаторов?

Я кивнула:

– И еще как проверяют! Требуют, чтобы машину эксплуатировали только на дорогах определенного качества, иначе аренду – р-раз! – и вдвое увеличивают. Или штрафуют. Я могла бы арендовать машину на два года моложе, но таксисту нельзя ограничивать себя в качестве дорог. Куда клиент захочет, туда и везешь. Поэтому арендую у Мигеля Баша. Он сам работал таксистом, понимающий человек. К тому же его машины пусть и старенькие, зато заведомо исправные, не то что в других местах.

– Хорошо, – решилась сеньора. – Заячий плес.

– A-а! Мне даже карты не нужны, я знаю это место. Там на другом берегу еще необитаемый дворец на скалах, верно?

– Скажете тоже – дворец, – фыркнула сеньора Вальдес. – Вы дворцов не видали, оттого и считаете всякую большую развалину – значительной.

Я смущенно улыбнулась, признавая ее правоту. Но поймала себя на мысли: это ты, дорогуша, ничего не видела. Дворцовый комплекс Сонно – прямо скажем, новодел, далекий от изящества, – занимает треть площади всего Золотого Мехико. И хотя половина зданий нуждается в срочном ремонте, а часть и вовсе непригодна для жизни, – зато коммуникации работают как часы. И на такой безумной территории живет всего-то несколько сотен человек – родственники и прислуга. Там люди друг к дружке на машинах ездят. А князь, как самый деловой, – на коне. Макс из-за высокого роста ездить верхом не очень любил, но умел. А ты можешь, хотела бы спросить я у сеньоры, позволить себе развести в парке у дома оленей и лебедей? Ну да, ты правильно поняла, для лебедей речка нужна или озеро, а оленям – минимальный простор. А у нас они есть. У нас вообще парк густонаселенный. И на подкорм зверья ежегодно тратятся огромные суммы. Побольше тех, в какие обходится содержание домика вроде вашего. А Берги, между прочим, по меркам нашей аристократии – небогатая семья. Не сравнить с Гамильтонами, я уж молчу про Маккинби и Энстонов.

Ох, что-то я часто стала вспоминать дом. Не к добру. Устала.

– И не бойтесь ехать быстро, – обронила сеньора. – Я люблю скорость.

Ка-ак скажете… Я прибавила газу.

– А еще быстрей можно? – азартно поинтересовалась моя пассажирка.

– Сеньора Вальдес, машина слишком маленькая и легкая.

– Жаль. Ну что же, и это неплохо. У нашего шофера четкие инструкции: ни в коем случае не превышать скорость. Причем мой муж установил для него верхний предел чуть ниже разрешенного по закону. Благородные люди должны передвигаться медленно и величаво. – Сеньора с горечью рассмеялась. – И уж, конечно, подумать нельзя, чтобы я водила сама. С тех пор как двадцать лет назад я побывала в небольшой аварии – вправду, небольшой, мне ничего не угрожало, кроме штрафа, – мой муж строжайше запретил мне садиться за руль.

– Но, сеньора, ведь генерал Вальдес беспокоится за вас.

Сеньора поглядела на меня с подозрением:

– Долорес, вы и вправду такая простодушная? Не верится.

Я пожала плечами, решив заодно не замечать фамильярного обращения.

– Мои подруги считают, что я просто глупа. Там, где любая другая женщина схитрила бы, я говорю правду. И теряю какие-то выгоды.

– А вы, разумеется, знаете, почему так поступаете?

– Да. Правда всегда выгоднее. Правда, щедрость и доброта. Мне не нужно тратить силы на притворство и на то, чтобы помнить, где, что и кому я наврала. Я не боюсь разоблачения. Ложь – она как грязное белье под чистым платьем. Никто не замечает, но тебе неудобно, тебе кажется, что все слышат несвежий запах, и ты все время боишься, что кто-нибудь покажет пальцем – это от нее воняет, от нее!

Сеньора резко отвернулась к окну. Так-так, я попала в больное место. Все-таки к любовнику она едет? Сомнительно. Дамы из высшего света быстрей заведут интрижку с тренером по теннису, чем с деревенским помещиком. А идеальный вариант – адъютант престарелого мужа. Этот и не выдаст – потому что через час после каминг-аута его выбросят в канаву без яиц и с перерезанной глоткой, – и постарается обслужить сеньору по высшему разряду. Ведь если она намекнет мужу, мол, мальчик недостаточно почтителен и расторопен, – на карьере можно ставить крест. Опять же, если хозяин достаточно стар, у амбициозного адъютанта есть шанс жениться на его вдове – и обеспечить себе безбедную жизнь. Многие так и поступают.

– Вы умеете хранить чужие тайны? – глухо спросила сеньора.

– Разумеется, сеньора Вальдес. Правда, если меня будут допрашивать…

– Исключено, – резко ответила она. – Я не хочу, чтобы мой сын знал, что вы оказали мне услугу.

– А муж?

– Ему не надо говорить. Но если узнает – поймет. Потому что его честь задета не будет никак.

– Хорошо, сеньора Вальдес. Я сделаю все, что вы попросите.

– Это… – Сеньора поднесла руку к губам подозрительно знакомым жестом, но тут же опомнилась.

Я правильно ее поняла. Включила дополнительную вентиляцию, достала самодельную пепельницу на липучке и приклеила ее к крышке перчаточного ящика.

– Пожалуйста, сеньора Вальдес.

– У меня нет сигарет.

– У меня есть, но я не уверена, что вы будете такие курить. – Я достала пачку, показала ей. – Они мужские. Если будете – пожалуйста, угощайтесь.

– О, – сеньора приподняла брови, – вы позволяете себе очень дорогие сигареты.

– Я редко курю и в месяц трачу на них меньше, чем на самый дешевый кофе.

Сеньора глубоко и нервно затянулась. Через несколько секунд успокоилась и заговорила:

– Вы необычный человек, Долорес. Я повидала деревенских девушек, когда проводила политические акции. Все они были хитры, расчетливы, а большинство – еще и лживы. Ими руководила жадность. Никто не желал заглядывать в завтрашний день и отвечать за свои поступки. Увы, это свойство неразвитого разума – рвачество и эгоизм. Дай мне сейчас, а потом хоть потоп. Вы разительно отличаетесь от них. Не удивлюсь, если у вас не было подруг в школе. Или была, но какая-нибудь забитая девочка, которая сразу после конфирмации засобиралась в монастырь. Угадала?

– Вы совершенно правы, сеньора Вальдес. Моя единственная подруга Анхелика – монахиня.

– Пожалуй, даже хорошо, что вы переехали в город. Здесь у вас есть шанс стать счастливой. Но вам будет трудно. Знаете, что подумали бы все мои знакомые, услыхав, какие требования установил шоферу мой муж? Что он выскочка, вот и старается показаться благородным в каждом своем поступке. Что он просто сноб. Что больше всего он боится, как бы ему не напомнили, откуда он родом.

– Но ведь на самом деле, сеньора Вальдес, он просто беспокоится о вас, разве нет?

– Да. Конечно. Но многие знакомые до сих пор жалеют меня, что я вышла за выскочку.

Я засмеялась.

– Что смешного вы нашли в моих словах?

– Сеньора Вальдес, вы вышли за человека, который почти на шестьдесят лет старше вас. И неважно, выскочка он или нет. Если вы, будучи юной девушкой, вышли за старика – значит, он достоин верности и уважения. Генерал Вальдес – честный. Никто не может обвинить его в подлости, трусости, жадности или зависти. Он всего добился в жизни сам. И я думаю, что если бы он хотел показаться настоящим аристократом, то он, напротив, позволил бы вам все, что вы хотите. Потому что он еще и очень умен.

– Это правда, – ответила сеньора Вальдес и снова отвернулась.

Какая прелесть. Ну то есть человек сам напрашивается на вербовку.

– Иногда мне кажется, что вы не та, за кого себя выдаете, – произнесла вдруг сеньора и снова закурила. – Я не отказываю провинциалкам в уме и сметливости, но вы превосходите всех, кого я видела. А я видела очень много. Вы красивы, начитанны, у вас грубое произношение, но речь правильная. И суждения подобают женщине, которая пожила уж точно подольше вашего. Вы простодушны, но ваше простодушие не имеет ничего общего с простотой «детей природы». Я видела, как вы держитесь за столом. Девочки из деревни так не умеют. Кто вы, Долорес?

Ну зашибись, подумала я. Моя легенда не рассчитана на задушевные беседы с родовой аристократией. Ладно, к счастью, история реальной Долорес Кастро оставляет простор для импровизации, да и, к слову, настоящая Долорес ничуть не уступает мне по части манер, и мозги у нее неплохие. С характером беда, конечно, но девушка догадалась после армии уйти в монастырь, так что ее трусость уже не ее проблема.

– Сеньора Вальдес, вы не захотите со мной разговаривать, если узнаете, – сказала я.

– Ах вот оно что. То есть некая тайна есть?

– Я только прошу вас, – твердо сказала я, – ни за что не выходить из машины, потому что мы уже за городом и вам опасно оставаться тут одной. Я понимаю, что вам будет неприятно оставаться в машине, но подумайте, что есть вещи выше брезгливости.

– О чем вы, Долорес?

– Я незаконнорожденная.

Несколько секунд в салоне было тихо. Сеньора даже пепел не стряхивала. Потом опомнилась:

– И вы думаете, что я отказалась бы даже оставаться в вашей машине из-за этого?!

Я пожала плечами:

– Из-за этого у меня не было друзей в деревне. Меня отдали в школу подальше, чтобы там никто не знал о грехопадении, совершенном моей матушкой. Но там узнали. Поэтому у меня была только одна подруга. Я никогда не ходила в гости к своим ровесницам и ровесникам – их родители считали, что на мне клеймо и дети замараются, если будут дружить со мной. Я никогда не смогла бы выйти замуж в нашей местности, поэтому уехала в столицу. Но даже здесь люди инстинктивно чувствуют, что на мне печать греха, и сторонятся меня.

– Какая… какое варварство! – с чувством произнесла сеньора. – В наше время – и такие звериные нравы! Только из-за того, что молодая женщина оказалась неразборчива…

– Не только, – невежливо перебила я. – Бабушка очень постаралась, чтобы причиной смерти моей мамы указали грипп. На самом деле она повесилась. Ей было восемнадцать лет. Мне об этом рассказали соседи.

– Какой ужас, Долорес, – сказала сеньора. – И вы расплачиваетесь за грех ваших родителей… Вы знаете, кто ваш настоящий отец?

– Нет, – я покачала головой. – Но бабушка знает. – Я нашла в архиве на чипе фотографию красивой девушки, вывела ее на монитор навигатора. – Это моя мама. – Положим, никаких грехов она не совершала, она была просто сумасшедшей, но кто это проверит? – Моя бабушка с шести лет служила в богатом доме. Когда ей было тридцать восемь, хозяйка дала ей богатое приданое и позволила выйти замуж за конюха. В сорок один бабушка родила мою маму и сразу стала ее воспитывать так, чтобы мама могла служить. Бабушка говорит, что мама была, к несчастью, так же красива, как и глупа. В тринадцать лет ее определили на службу. А в пятнадцать хозяйка дала ей приданое и нашла сговорчивого мужчину, согласного жениться на беременной. Я знаю только, что моим настоящим отцом был не сын хозяйки, а его друг. Приехал погостить на каникулы, а так он из Золотого Мехико. Но это все, что мне о нем известно. Я даже не выяснила, почему хозяйка дала моей маме приданое, а не выгнала из дома.

– Поэтому-то человек, считавшийся вашим отцом, и отказался брать вас с собой в новую семью?