Текст книги "Леди не движется-2"
Автор книги: Олег Дивов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Я посмотрела на Августа.
– А я думала, ты и женщин успокаивать умеешь.
– Теперь умею, – резковато сказал Август. – Алистер, Делла вышла на контакт с Даймоном.
Всякую дурашливость с Алистера сдуло.
– Делла, зачем?! Зачем ты к нему полезла?!
– Вообще-то не я. Он с неделю уже под ногами крутился.
– И ты поддалась на провокацию? Делла, он сумасшедший. А квалификация такая, что я, честно говоря, при незапланированной мной встрече просто стрелял бы на поражение. Надеясь успеть первым.
– Он не сумасшедший. Просто вы больше не можете его контролировать. Нет рычагов воздействия, – поправила я. – Я права, что его использовали вплоть до недавнего времени?
– Энстон, – лаконично ответил Алистер. – Даймон – ценнейший свидетель, потому что приказы получал непосредственно от Энстона.
Я вспомнила, что у Алистера был ко мне какой-то важный вопрос.
– И чего ты хотел от меня? Чтобы я вывела его из строя?
– Дел, прости, но – кишка тонка, – откровенно сказал Алистер. – У тебя опыта не хватит. Я хотел, чтобы ты уговорила его связаться со мной.
Я отрицательно покачала головой:
– Он отказался бы. Полагаю, что ему известно о такой возможности и всех выгодах обращения к тебе. Но у него совершенно другие планы на жизнь.
– На смерть, – парировал Алистер. – Придурок, – сказал он в сердцах. – За таких, как Даймон, я отдельно ненавижу Энстона. Талантливейший человек. Энстон превратил его в наемного убийцу.
…Пол Даймон родился на Антигоне. В детстве показывал великолепные актерские данные, в десять лет уже играл на «взрослой» виртуальной сцене. Мечтал стать специалистом по драме. Дар перевоплощения у него был уникальный. Но при этом, что бывает редко, ему легко давались точные и естественные науки. Родители настояли, чтобы Даймон получил хорошую техническую специальность, – с таким тылом можно позволить себе и актерские достижения, ведь ты больше не зависишь от моды, капризов публики и своей молодости.
Даймон окончил Московский технический университет, пять лет работал на военных заказах. Страсть к актерству реализовывал в самодеятельности. Затем он внезапно поступил в Кейптаунский военный колледж, на факультет коммуникаций. Блестяще его закончил, служить отправился под начало генерала Рублева. Тот понял, что молодой офицер-инженер способен на большее, через три года дал ему рекомендацию в Мадридский военный университет для переквалификации на разведчика. Тут актерский дар и технические знания сплавились и дополнили друг друга, превратив Даймона в одного из самых многообещающих выпускников.
Сразу после Мадрида Даймон попал в четвертый округ, под начало совсем молодого тогда Энстона. Энстон молодой был еще заносчивей и дурней, чем сейчас. Ему было наплевать на таланты Даймона. В технике соображаешь? Отлично, будешь диверсантом.
Даймон был умным человеком. У него не было покровителей, а возраст уже располагал к пессимизму. Он не стал бунтовать и возмущаться. Он выполнял все приказы, даже устные. Через три года он ошибся и подорвался на собственной закладке. Так и помер бы в тех джунглях, если бы не напарник. Напарником У него был эльф, только что получивший гражданство и решивший, как правильный гражданин, отслужить срочную. Служил он снайпером и в той вылазке страховал Даймона. Страховка – понятие относительное. Касательно таких обстоятельств, в каких оказался Даймон, существовала четкая инструкция – раненого по возможности добить. Наверное, Даймон очень удивился, когда в проблеске сознания увидел над собой коротко остриженного эльфа. Тот смастерил волокушу. До базы было двадцать пять километров. Эльф выбился из сил, но дотащил Даймона.
В госпитале Даймон решил, что хватит с него службы. Он как пришел к Энстону капитаном, так им и остался, ему даже зарплату не повышали, на федеральную пенсию он себе заработает в другом месте. Но у Энстона было другое мнение. Он объяснил Даймону, что в каждом третьем случае тот «работал» самовольно, поскольку приказов не было. Что, в устной форме? Докажи. Даймон все отлично понял. А вот Энстон не подозревал, какую бомбу себе подложил. Через год Даймон поставил ультиматум: деньги или инфа уйдет кому следует. Он собрал столько компромата, что Энстон предпочел швырнуть ему деньги в лицо. Швырнуть – это, конечно, фигурально выражаясь.
С тех пор у Даймона появилась высокооплачиваемая, но аморальная работа. Он был очень осторожен и от Энстона страховался по максимуму. Спустя пять лет он уволился в запас, но отношения с Энстоном не прервал. Просто теперь Даймон позаботился о том, чтобы иметь побольше личной свободы. Он стал браться и за «частные» заказы. Нравилось это Энстону или нет, но он молчал.
С пол года назад Алистер сумел уговорить Даймона на встречу. Тот пришел. Сотрудничать отказался, но не то чтобы наотрез, не в принципе, а вот именно сейчас не готов.
– …Он хотел свалить Энстона, – говорил Алистер. – Тогда у нас не было ничего, и Даймон откровенно сказал – никакая программа защиты не спасет, пока военным министром работает Нотторп. Но сама идея подставить Энстона ему нравилась.
Я рассказала уже обоим все, что произошло за последние четыре дня. Алистер совсем погрустнел:
– Все, ушел. Не будет он сотрудничать. Оборудовал себе убежище и хочет уйти. Дурак. Не успеет.
Август задумчиво крутил в пальцах карточку, переданную мне Даймоном. Разумеется, ее проверили. На карточке хранился ролик, запечатлевший переговоры и собственно торги о стоимости моей жизни. Даймон не солгал.
– Он мстит, – сказал Август. – Теперь все ясно. Даймон мстит банде за эльфа Джона Смита.
Алистер удивился. Я – нет, потому что тоже поняла.
– А я гадал, почему он в качестве одного из псевдонимов взял именно «Джон Смит», – продолжал Август. – Все подумали – самое распространенное имя. Но это указание. Месседж, объявление войны. Джон Смит служил снайпером. И я думаю, что это он спас Даймона. Хотя у Джона Смита в досье нет указаний на службу в четвертом округе.
– Я узнаю, – пообещал Алистер.
– Даймона наняли для двух убийств. Всего двух. А потом бандиты убили Джона Смита. И Даймон объявил им личную войну. Он прикончил убийцу Джона Смита. Когда Бейкер попросил его малость урезонить Деллу, Даймон выполнил его приказ – но так, что только раззадорил Деллу. Он аккуратно и точно сдавал нам ключевую информацию. Ему было нужно, чтобы за Деллой началась охота, и он не тратил бы столько сил на отстрел банды. Все потому, что банда убила эльфа, спасшего жизнь Даймону. Только поэтому.
– И какое отношение это имеет к нам? – спросил Алистер.
– Такое, что, пока мы не возьмем банду, Даймон не отступится. Он будет присутствовать где-то на периферии, что-то подстраивать, слать подсказки. В сущности, я могу уже ничего не делать. Все сделает Даймон. Проблем ровно две: в процессе отстрела могут пострадать невинные, просто оказавшиеся рядом и поймавшие бандитскую пулю, и сам Даймон может погибнуть. А он много знает.
– Что будем делать? – Алистер увидел задачу.
– Сейчас поедем в полицию… Ты не звонил администратору, тут есть номера?
– Звонил. Нет и не будет. Но Берг обещал отдать нам троим свой номер. Сам он, как я понял, рассчитывает на гостеприимство Деллы.
– И совершенно напрасно, – вставила я.
– Именно, – подтвердил Август. – Так что Берг возьмет к себе себя и тебя с Кейт. А я останусь здесь. Ладно, – он поднялся. – Дел, посиди здесь пять минут, я поговорю с Максом. Если нас не будет, когда ты выйдешь, не пугайся – мы поехали в полицию. Не возражаешь, если к тебе доставят наш багаж с яхты?
Разумеется, я не возражала.
* * *
Тусовка так и торчала в моем номере, и я нисколько не жалела: сейчас мне хотелось быть в обществе. Не знаю, что Август сказал Максу, но последний не терроризировал меня уговорами. Принял как факт, что ночевать будем в разных номерах. Я плотно обосновалась в гостиной, на полутораместном кресле, почти диванчике, чрезвычайно удобном, чтобы залезть в него с ногами. Лючия оказалась просто находкой, потому что, пока все шумели и выкрикивали стресс, она сообразила ужин. Мне дала тарелку с овощным рагу, пояснив, что при таком скудном рационе, какой у меня был последние дни, лучше не нагружаться тяжелой пищей. Я согласилась.
Я так и вертела в руках недопитый бокал с бренди. Эмбер заметила, отобрала его у меня и взамен принесла чаю; бренди немедленно употребила Нина Осси. Она порядком набралась и уже попросилась ночевать к кому-нибудь на коврик, лишь бы не ехать к себе – ей было страшно, к тому же в той гостинице наверняка уже окопались любопытные студиозусы. Йен по-джентльменски пригласил ее в свой номер, и я была уверена: он положит певицу в спальню, а сам ляжет в гостиной и будет сторожить ее сон. Но не прикоснется даже пальцем. Хотя Нина, сдается мне, не отказалась бы.
Потом из полиции вернулись Август и Алистер. Алистер сказал, что приемлемую версию расстрела в кампусе согласовали, но Йену придется малость задержаться, чтобы окончательно закрыть тему. А Август сходил на кухню, добыл себе тарелку еды, потом аккуратно подвинул мои колени и втиснулся ко мне в кресло. Очень деловито и по-хозяйски втиснулся.
На меня накатывала усталость. Нина Осси, наконец-то освоившаяся и осмелевшая, пристала к Августу на предмет, зачем он устроил ее концерт. Август объяснил. Макс тут же состроил такое лицо, словно задумался о мировом кризисе, – так он прятал растерянность и легкое смущение. Он-то предположил совсем другое. А Нина обрадовалась, как ребенок. Ну приятно же, когда тебя нанимают для полноценного концерта, а не просто спеть на чьей-то вечеринке. Концерт – это Да, сразу виден размах. Август объяснил, что вообще все планы полетели к чертям, Алистер с Кейт не попали на большой концерт, поэтому пришлось на ходу договариваться насчет второго, но он надеется, что условия для выступления будут как минимум не хуже. Нина ответила – еще лучше, она знает этот клуб.
– Знаешь, на кого он похож? – громким заговорщицким шепотом спросила она у меня. Август, которого она имела в виду, разумеется, слышал. – На моего идеального папу. Которого я сама себе выдумала. Эх, если б у меня был такой отец…
– Если бы я был вашим отцом, мисс Осси, вы много потеряли бы в этой жизни. В частности, я не позволил бы вам стать поп-певицей.
– О как. Зарыли бы дочкин талант в землю? – возмутилась Нина.
– Нет. Но я заставил бы вас, будь вы моей дочерью, закончить консерваторию и получить серьезное музыкальное образование. Конечно, вы пели бы. Но не вашу обычную чушь, а классические вокальные произведения. Вряд ли бы вы прославились, выступая в опере. Все-таки круг ценителей такой музыки очень узок.
Нина пофыркала, но спорить не стала.
– Август, я тоже хочу сходить на концерт, – я толкнула его локтем в бок.
– И в чем проблема?
– В моем чипе. Как я пройду рамки?
– Обыкновенно. Через дверь. Не беспокойся. Многие, конечно, сочтут странным, что я после гибели своей ассистентки пошел на концерт, да еще и со спутницей, но – мы не обязаны никому отчитываться.
– А если меня узнают?
– Делла, что-нибудь придумаем.
– Могу выдать напрокат облачение Жрицы для тайных церемоний, – подсказала Лючия. – Там полумаска.
– Не самая лучшая идея, – решил Август. – Но зато я точно знаю, что гроб все-таки понадобится.
– О! – воскликнула Лючия. – Любой, на выбор!
Я вспомнила, что так и не спросила про чай.
– Лючия, – позвала я, – чай на Эверест поставляешь ты?
Невинный вопрос почему-то произвел локальный переполох. Рассел с каменным лицом уставился в пол, Эмбер отвернулась, словно я ляпнула ужасную бестактность, а Лючия рассмеялась.
– А вот это, дорогая, – доверительно сказала она, – и есть подлинная причина нелюбви, которую ко мне питает лорд Рассел. То есть ему кажется, что причина – религия. Как будто если бы я была католичкой или англиканкой, то уступила бы ему! Все дело в том, что я вытеснила его с чайного рынка не только Эвереста, но и окрестных мелких колоний.
– Ты демпинговала, – буркнул Рассел.
– Джим, тебе уже не только я, тебе многие говорили – у тебя завышенные цены, – сказала ему Лючия. – Дел, я торговец. Естественно, я могу позволить себе минимальную надбавку. А он производитель. Мало того что на Кангу условия для чая не самые идеальные, так еще и чай не лучшего сорта. Понятно, что у Джима расходы на выращивание, обработку и транспортировку мама не горюй какие. Конечно, он хочет их компенсировать. Но елки-палки, антигонский чай с транспортировкой обходится дешевле, а по качеству лучше! Я чего, я предложила Джиму – давай я буду брать у тебя по реальной цене. По тем деньгам, какие стоит этот продукт. В соответствии с его качеством. Это вдвое меньше, чем Джим рассчитывал получить. Хотя и совсем не в убыток. Ну плохой же чай! У Джима хорошо все, что связано с газом, ну и с его животными. Как он берется за продукты – мне рыдать хочется. Если честно, я ни в чем не разбираюсь, кроме людей и продуктов питания. Поэтому у меня отлаженная торговая сеть с лучшими агентами и лучшие продукты по разумной цене. Просто я знаю это дело. Если б я взялась растить диких животных, потерпела бы такой же крах, как Джим с чаем. Но он же упертый, он не хочет понимать очевидного. А тут еще, прикиньте, я сатанистка!
Рассел не полез за словом в карман, обоих осадил Макс, напомнив, что сейчас не лучшее время затевать бизнес-споры… А я согрелась и наконец-то перестала бояться.
Звуки плыли вокруг меня, распадаясь по частотным диапазонам, и в каждом были какофонией, но я не сердилась. Я перестала уже различать слова, беседа слилась в один сплошной гудящий фон. Я подтянула колени, завернулась в покрывало плотнее. Мне нравилось сидеть и просто глупо улыбаться.
Потом я обнаружила, что моя голова лежит на плече Августа. Я открыла один глаз, бдительно оглядела гостиную, убедилась, что никто не обращает на меня внимания, кажется, даже Август не заметил, что я сползла на него, и снова закрыла глаз.
Потом я проснулась и увидела, что свернулась в клубочек под мышкой у Августа, а его рука лежит на моей спине. Я довольно четко расслышала, как кто-то спросил:
– Спит, что ли?
– Ага, нашла самое безопасное место и уснула, – это, кажется, Алистер.
«Я не сплю», – отчетливо произнесла я, тщательно выговаривая каждый звук, но явно во сне.
Потом подо мной образовалось пустое пространство. Я поморгала и поняла, что меня несут. Куда-то. На руках. Приглядевшись, узнала Августа. Ну ладно, раз такое дело – обняла его.
– Я не Макс, – сказал Август.
– Спасибо, милый, я еще не ослепла, – ответила я. – У Макса черные волосы.
Август положил меня на кровать в спальне.
– Помочь раздеться? – спросил он.
– Сама, – заявила я и замоталась с головой в покрывало.
Потом я опять проснулась. В спальне было темно, за закрытой дверью слышались голоса. Немногочисленные. Макс, Алистер, Кейт. И Август. Больше никого. Я разделась догола, бросила одежду на пол и залезла под одеяло. Подумала – и отодвинулась к правому краю кровати. Августу ведь тоже надо где-то лечь, и совершенно не обязательно в кабинете или гостиной, я вовсе не настаиваю на этом. Пусть ложится здесь. Мне так будет спокойнее.
Потом я проснулась оттого, что надо мной стоял Август. С моим одеялом в руках. Стоял и смотрел на меня, голую. Очень выразительно смотрел. Вот и чудесно, подумала я с покорностью, рано или поздно это должно было случиться, мы оба слишком молоды, хороши собой и чудовищно одиноки. Пусть случится, мне так нужно, чтобы меня пожалели. И Августу нужно, он ведь победитель, свалил Нотторпа, теперь хочет награды. Иначе зачем бы он снял с меня одеяло?
Потом я проснулась потому, что в окно било давно взошедшее солнце.
И проснулась одна.
* * *
Разумеется, сначала я подумала, что ночной визит Августа мне приснился. Ну в самом деле, зачем бы ему приходить в спальню и стоять надо мной, пусть даже голой, глядя с обожанием? Если б он пришел, то лег бы спать. Да, рядом, и что? Мы не так уж редко спим в одной кровати. Не дома, конечно, – на выездах.
Я села, обеими руками яростно почесала голову – пока никто не видит. Ну да, я не леди. На Эвересте воды было хоть залейся, никаких ограничений, только качество подкачало. У меня зудела не только голова, но и вся кожа. Но голова – особенно.
Взгляд упал на пол. Моей одежды не было. Ага. А я точно помнила, что бросила ее прямо на толстый коврик у кровати. На коврике стояли мягкие туфли, в которых я ходила в помещении – детская привычка переобуваться – и которые должны быть в гостиной. Я ведь сбросила их, когда залезла в кресло, а в спальню меня принес Август, так что обуваться смысла не было. А вот вся одежда лежала на стуле.
Сложенная с педантичностью, от которой зубы сводило.
Я вообще-то офицер. Умею содержать одежду в порядке. Но так, как ее складывает Август, я не смогу в жизни. Наверное, для этого нужно закончить британскую классическую школу для мальчиков.
Значит, Август мне не приснился. А чего он тогда ушел? Впрочем, могло быть и так, что я открыла глаза, смутно разглядела его, тут же уснула снова, и мне приснилось, что он снял с меня одеяло. Или я не просыпалась вообще. Собственно, мои сны не обязаны быть связанными с какими-то реальными событиями. Запросто могло быть, что Август сложил мою одежду, а я через час увидела его во сне. Ничего особенного. Он пару раз мне снился. И, надо сказать, сюжеты были на порядок более эротичными.
Широко зевнув, я накинула халат на голое тело и выползла из спальни. Надо ж разведать обстановку. Если Август не в моей кровати, то где он? Мог и уехать куда-нибудь по делам… А мог встать раньше и сейчас варить кофе. Кстати, кофе – это идея.
Я шагнула в гостиную и застыла, преисполнившись умиления.
Как всегда, я ошиблась. Наверное, отвыкла от высокоморальных мужчин за последние дни. Потому что Август отлично помнил, зачем я попросила его остаться, – затем, что мне страшно. Вот он и лег так, чтобы охранять. Придвинул здоровенный диван спинкой к входной двери и спал на нем. В одежде. Под покрывалом, в которое я куталась вечером. У дивана строго параллельно друг другу стояли его туфли, мысками к окну.
Я подкралась к нему и присела подле головы. Август не проснулся. К его лицу, чуть влажному от сонной испарины, прилипло несколько прядей волос. Я осторожно убрала одну, вторую…
Август поймал меня за руку и прижал ее к щеке.
Я застыла. А Август, не открывая глаз, несколько раз поцеловал мои пальцы, а потом лизнул в ладонь. И потянул меня к себе.
Ничего себе, только и успела подумать я, как он прошептал имя.
Черт подери, он назвал меня Джиллиан.
Я вырвала руку и быстро ушла на кухоньку. Встала У окна, обхватила себя за плечи, усилием воли выровняла дыхание. Если я чего и не люблю, так это когда меня случайно называют именем другой женщины. Уж лучше Офелией. Я понимаю, что люди не нарочно, ну вот думают они о другой, вся голова ею занята, они вообще-то не обязаны думать обо мне. А мне противно. У меня словно бы даже право на личность отбирают. Как будто я некое цветозвуковое пятно, на месте которого человек воображает другую женщину.
И тем отвратительней я себя чувствовала, что Август назвал именно это имя. Наверное, назови он меня какой-нибудь Мэри или Долли, я бы и не обиделась. Но я помнила, что Алиша сказала – Джиллиан подделывается под меня. Это интересный аспект, конечно, мы с Джиллиан не знакомы, но совпадения исключены: во-первых, Алиша инквизитор, не может ошибаться так грубо, а во-вторых, Макс сказал, что у Джиллиан в обычае наводить справки о человеке, прежде чем вешаться ему на шею. Похоже, она выбрала меня как образ, который вызовет у Августа безотчетное доверие. И не промахнулась.
А теперь Август путает меня с ней. Как будто оригинал – она, а не я.
В гостиной послышался шум. Похоже, Август проснулся окончательно и встал. Я машинально проверила время. Времени не было. Ничего не было. Полный информационный вакуум. Черт возьми, я же без чипа! Отсутствие чипа, в котором Август виноват не был, окончательно вывело меня из себя. До такой степени, что я приказала себе забыть про все и стать спокойной. Хотя бы внешне. В конце концов, Август мне не любовник, а работодатель. И я не имею никакого права на свое мнение о его личной жизни. Меня это попросту не касается.
Август появился в кухне, когда я, шепотом ругаясь, пыталась разобраться в интерфейсе кофемашины. Как, однако, много лишних сложностей возникает в жизни, если у тебя нет чипа. С чипом ты в момент осваиваешь любую технику – положи руку на панель, и тебе на чип свалится инструкция. В линзах еще проще: она выскочит перед глазами, стоит тебе глянуть на какую-нибудь пиктограмму. Понятно, что со знакомой техникой все нормальные люди быстро отключают подсказки, но я впервые столкнулась с моделью, которой оборудовали эту кухню. Я сумела сообразить, куда засыпать кофе и сливочный порошок, но и только.
Август несколько секунд наблюдал за моими мучениями, потом жестом попросил отойти.
– Эспрессо, со сливками? – уточнил он через плечо, набирая нужную комбинацию. – Алистер обещал достать тебе к вечеру липовый чип.
– Отлично. А то я уже прикидывала, не воспользоваться ли чипом Джейкоба Бирмы, – съязвила я.
– Не стоит, – Август, как обычно, не понял шутки.
– И на чье имя будет чип?
– Твоей матери. Мне помнится, вы довольно похожи. Никто не удивится, увидев рядом со мной твою мать в трауре.
– Надеюсь, ее предупредили?
– Конечно. Алистер звонил ей вчера. К счастью, успел до того, как твои родители прочитали новости. Ты могла бы и сама подумать о том, чтобы защитить родителей от беспокойства. У тебя чипа нет, но разве Макс не мог позвонить?
– Во-первых, у меня банально не было времени на «подумать», ни о чем. А во-вторых, из всей семьи Макс соглашается общаться только с моим братом Крисом. По старой памяти, так сказать. Крис произвел на него сильное впечатление.
Август поморщился. Он не любил вспоминать ту историю, и я уколола его вполне сознательно.
Кофемашина заворчала.
– Дурацкая модель, – заметил Август. Помолчал немного, стоя ко мне спиной, сунув руки в карманы брюк. – Прости.
– Бывает, – бесстрастно сказала я, поняв, что он имеет в виду.
Август вынул из машины две чашечки, одну поставил передо мной. К столу садиться не стал. И лицом по-прежнему не поворачивался. Я включила режим «робот-секретарь» и ничему не удивлялась. Если человек чем-то недоволен, то ему язык как раз на то и дан, чтобы высказаться. Если молчит – не очень-то ему и надо говорить. А у меня в контракте нет такого пункта, чтобы клещами вытягивать из шефа каждое слово.
– Делла, – сказал Август таким тоном, что и робот понял бы: сейчас будут претензии. Списком. – Я прошу тебя никогда больше так не делать.
– Как именно? – уточнила я. – За последние дни я совершила немало проступков. Какой из них ты просишь не повторять?
При всей своей нечувствительности к иронии Август распознал-таки шпильку. Немудрено, впрочем, шпилька была размером с доисторический железнодорожный костыль.
– На будущее: если нам вдруг придется ночевать в одном помещении – я постараюсь не допускать таких ситуаций, но не могу гарантировать, что смогу предугадать все случайности… В этом случае ты должна ложиться спать в пижаме. Или в чем-то, заменяющем пижаму.
Я чуть не поперхнулась кофе. Вот чего не ожидала…
– Впиши этот пункт в контракт, – посоветовала я.
– На словах не запомнишь?
– Отчего же, запомню.
– И зачем тогда?
– Затем, чтобы на законных основаниях отказаться его подписывать.
Август недовольно вздохнул и сел напротив меня. Тяжело облокотился о стол, вперил в меня совершенно пустой и равнодушный взгляд.
– Очень хорошо. Начистоту? – спросил он. – Делла, ты не питаешь ко мне и капли уважения. Так нельзя.
– Мое неуважение выражается в желании спать голышом?
– И в этом тоже. Делла, за кого ты меня принимаешь? Ты считаешь, что я бревно… не знаю, евнух какой-нибудь? У тебя ни стыда, ни совести, ты даже не считаешь нужным как-то стесняться меня! Ты знала, что я останусь ночевать в твоем номере, и легла совершенно обнаженная!
Кровь плеснула мне в голову. Я подалась вперед и прошипела:
– А по-моему, ты попросту спятил от любви…
Август мгновенно побагровел, что неприятно шокировало меня. Значит, я права.
– Может, мне теперь паранджу носить? Или скафандр химзащиты? Ну чтоб точно ни кусочка голой кожи не было видно? Чтоб ты мог с чистой совестью сказать своей Джиллиан, что ни на одну женщину, кроме нее, не глядишь! Ты чокнулся, и считай это хоть неуважением, хоть оскорблением. Я в своей постели имею право находиться в том виде, в каком удобно мне, а не в каком хотелось бы Джиллиан! Не нравится – я за тебя не держусь!
Август сделался нормального цвета и посмотрел на меня с недоумением.
– Что за чертову чушь ты несешь? Какая еще Джиллиан?
– Твоя! Джиллиан Фергюсон! Думаешь, я про нее не знаю? Если уже вся светская пресса раструбила про ваши отношения?
– Лэн? – переспросил Август, и я чуть не поморщилась: уже ласкательное имя придумал… – Какие к дьяволу отношения, нет у меня с ней никаких отношений, что ты плетешь…
Я привычно попыталась раскрыть монитор с чипа. Выругалась.
– Сам найди. В светской хронике.
Август немедленно полез в сеть. Брови поползли вверх – похоже, увидел.
– Глупость, – отрезал он, – репортеры вечно выдумают то, чего и в помине нет. Мы просто старые друзья… впрочем, это уж точно не имеет отношения к нашему разговору.
– А я думаю, что имеет. Потому что раньше ты не задавался вопросом, в чем я сплю. Нам и мыться в одной кабинке доводилось, и ничего. А тут вдруг ты оскорбился! Объяснить почему? Потому что ты любишь ее. А мои действия воспринял как попытку соблазнения. Вроде как я пытаюсь разбить вашу счастливую пару.
– Да нет никакой пары! – взорвался Август.
– Ври кому другому. А лучше объясни, за каким чертом ты снял с меня одеяло? Убедиться, что я блюду твое целомудрие и сплю в пижаме? Ну вот зачем? Ты просто ханжа. Сначала сам лезешь к женщине под одеяло, а потом возмущаешься, что она там, оказывается, без одежды! А в каком еще виде ты рассчитывал меня застать? Ты бы еще в душ ко мне зашел. И потом потребовал бы, чтоб я мылась строго в офисном костюме!
– Не трогал я твое одеяло! Я зашел взять плед, а ты раскрылась! Ты сама сбросила одеяло на пол! Я поднял его и укрыл тебя, и все!
– Между прочим, воспитанные люди, застав женщину в непристойном виде, отворачиваются и притворяются, что ничего не заметили! – парировала я победоносно.
Август открыл рот, но так и не нашел, что возразить. Его положение спас стук в дверь. Август поднялся, угрожающе бросил мне через плечо:
– Разговор не закончен. Вернемся к нему позже, – и пошел открывать.
Я одним глотком прикончила кофе, вспомнила, что на мне всей одежды – один халат, и тот тонкий, мысленно хихикнула: что там одеяло, знал бы Август, что я с ним говорила ничуть не более одетая, чем была ночью, одеяло-то, чай, потолще…
В гостиной послышался веселый голос Алистера. Через секунду он заглянул в кухню и тут же вылетел:
– Привет… ой, прости, я думал, вы давно уже встали, времени-то почти полдень…
– Алистер! – крикнула я. – Если что, кабинет в вашем распоряжении!
Август увел гостя, а я беспрепятственно вернулась в спальню и оделась. Назло Августу надела бесформенный брючный костюм и черную водолазку. Волосы заплела и скрутила в тугой пучок на затылке.
– Отлично выглядишь, – с легким изумлением сказал Алистер, когда я вошла в кабинет. – Дел, мне повезло, на Танире оказался командированный специалист-федерал. Его за какой-то надобностью в полицию пригласили…
– За нашей, – буркнул Август. – По банде работает.
– А! – кивнул Алистер. – Не сообразил сразу. Дел, когда нужда отпадет, зайди в полицию, верни, а то парень использовал учетную болванку, – он положил на стол чип в защитной пленке. – Сделано топорно, сразу предупреждаю. На скорую руку. Но сутки-трое с таким чипом можно сносно прожить.
– Он на имя моей мамы? – уточнила я.
– Разумеется. Сама поставишь или помочь?
– Да я вроде не забыла, как это делается.
– Знаешь, давай лучше я. По крайней мере, последний раз я переставлял чип – причем не себе – две недели назад, и у меня не дрожат руки.
Через тридцать секунд я превратилась в собственную маму. Ну, бывали у меня рабочие псевдонимы куда хуже, чё уж там. Маме, правда, в следующем году шестьдесят исполняется, но это мелочи – от меня ж не требуется играть ее роль с максимальной достоверностью.
Главное, «мама» знала, который час, могла следить за событиями, ориентироваться на местности и управляться с бытовой техникой. А звонить и посылать сообщения от ее имени я не собиралась.
Алистер поделился новостями. Даймон улетел с Эвереста земным федеральным рейсом. Не особо и скрывался, поганец. Полиция нашла сбежавшего из госпиталя орка и засадила в камеру. Раненный мной орк скончался. Еще разыскали двоих, которых не добил Даймон, – на том же острове, само собой, они ж не могли оттуда выбраться. Кое-как удалось выяснить, что у них был командир-человек, но он улетел на Таниру. Все-таки улетел. Йен уже с утра торчал в полиции и ругался с комиссаром, подчиненные которого упустили Гранта. Их ведь снабдили визуальным описанием! Оказалось, они дежурили у рамок с динамическим сканером, ждали человека с поддельным чипом. На тех, чей чип признавался подлинным, они даже не смотрели. То, что человек мог пройти с чужим чипом и именно поэтому их снабдили описанием, им не пришло в голову. Они еще поудивлялись – да зачем им знать, как выглядит преступник? Таким образом, Грант беспрепятственно сел на рейс и смылся. Причем еще вчера. На Танире у него есть сообщники на космодроме, так что от Крюгера он тоже ушел – судя по тому, что Крюгер еще не похвастался поимкой.
Заполучив какой-никакой, а чип, я позаботилась о завтраке. Пришлось поломать голову, чтобы в куче незнакомых названий распознать блюда, приготовленные из концентратов, – я не гордая, но Август такое есть не станет.
К часу дня Лючия прислала Августу каталог гробов с комментарием: «Здесь только женские модели. Я взяла на себя смелость и отбраковала возрастные изделия, оставив те, которые подойдут для молодой женщины». Август сначала широко-широко раскрыл глаза, потом зажмурился от ужаса. Еще полчаса он выбирал между темно-синим с кружевами или розовым в фестончиках. Мне, если честно, больше понравился зеленый. Ну и что, что цвет? Зато отделка классическая. Но моим мнением никто не интересовался. И правильно – кто ж спрашивает труп, в каком гробу ему больше нравится? Август все-таки решил брать темно-синий. Лючия рапортовала, что гроб отправили в полицейский морг, откуда мы должны были торжественно забрать его вечером, перед отлетом. А мне прислали подарок от фирмы – широкополую черную шляпу с густой вуалью.
