Текст книги "Французский легион на службе Гитлеру. 1941-1944 гг."

Автор книги: Олег Бэйда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Еще одно изменение: штабной ротой теперь командовал капитан Будэ-Гози.

Впоследствии Симони оставил достаточно подробный рапорт о своей деятельности в качестве командира батальона. Здесь и далее мы нередко будем обращаться к этому интересному документу.

Ситуация по прибытии для Симони выглядела так: «Различные роты занимают территорию примерно в 600 квадратных километров. Большая часть из них разделена на взводы, нередко на полувзводы или боевые группы, и занимают опорные пункты»^{446}. Проще говоря, Симони столкнулся с проблемой: батальон слишком «растянут», французы сидят на своих пунктах и не могут быть собраны в «единый кулак». Они «держат» определенное пространство, но слишком слабы, чтобы противостоять сильным партизанским подразделениям. В то же время попытки собрать их в единую силу сразу же обернулись бы потерей влияния в тех местах, где размещены эти взводы или полувзводы.

Естественно, партизаны пользовались такой ситуацией. Согласно батальонной разведке, в зоне ответственности I батальона действовало 2 группы партизан. Первая состояла из примерно 500 человек и была под командованием С.Т. Криворота; эта группа действовала в районе деревни Дмитровичи, южнее позиций 1-й и 2-й рот. Вторая группа, примерно 300 человек, находилась под командованием техника-интенданта 1-го ранга H.Л. Дербана; эта группа действовала в районе деревни Сыч (Березинский район), южнее позиций 3-й роты. Симони писал, что у группы Дербана автоматического оружия было больше, чем у всего батальона, плюс имелись разрывные патроны^{447}.

Остановимся на описании партизан, противостоявших легионерам. С.Т. Криворот вначале был комиссаром в 130-й бригаде «Месть» (создана в апреле 1942 г.). В ноябре 1942 – в мае 1943 г. бригада действовала в составе 3-й Березинской партизанской бригады, в июле 1943 г. бригада была передана Березинской военно-оперативной группе. Криворот в марте 1943 г. возглавил 340-й отдельный партизанский отряд, который действовал в составе 3-й Березинской бригады. Отряд действовал в Березинском районе. Численность отряда не превышала 300 человек. Затем, в октябре 1943 г., Криворот возглавил 346-й отдельный партизанский отряд (первоначальная численность 63 человека). Отряд состоял из бойцов 345-ш партизанского отряда, а также из сил 14-й Темнолесской бригады. В ноябре 1943 г. в отряд влилось 40 человек из 600-го отряда. Отряд действовал в Березинском районе. На момент соединения с частями Красной армии (2 июля 1944 г.) в отряде был 291 партизан.

H. Л. Дербан командовал партизанской бригадой им. Н.А. Щорса. В июле 1941 г. части 72-го Осовецкого укрепрайона, где он проходил службу, попали в окружение. При попытке вырваться из кольца Дербан был ранен и попал в плен. Бежал и скрывался в населенных пунктах Березинского района Могилевской области. Установив связь с местными коммунистами, создал партизанскую группу. В апреле 1942 г. из своей и ряда других групп сформировал партизанский отряд «Большевик», который за короткое время вырос до 350 человек. До августа 1942 г. действовал в Березинском, Червенском и Борисовском районах. 13 октября 1942 г. по решению межрайонного центра Борисовской зоны путем объединения с отрядом «Победа» была создана партизанская бригада имени Н.А. Щорса. Командиром ее назначили H.Л. Дербана. На момент соединения с частями Красной армии (2 июля 1944 г.) бригада состояла из 6 отрядов общей численностью 1885 бойцов^{448}.

В тех же местах действовал партизанский отряд «Коммунист», которым руководил В.К. Деруго. В декабре 1941 г. в деревню Дубовручье Червенского района Минской области прибыл бежавший из плена старший политрук В.К. Деруго и поселился у своей сестры. Передохнув и осмотревшись, установил связь с бывшим военнопленным политруком

А.А. Шкутом, окруженцем Кусковым, местными коммунистами П.Л. Пилуем, С.П. Гололобом и др. На конспиративном собрании 20 февраля 1942 г. было решено создать партизанский отряд, ускорить сбор оружия и боеприпасов, шире привлечь к этой работе местных советских патриотов, приступить к подготовке лесной базы, усилить агитацию среди военнопленных, работавших на торфозаводе «Красное знамя», по переходу к партизанам. Поздно вечером 15 апреля 1942 г. партизанская группа в составе 7 человек во главе с В.К. Деруго вышла в лес на заранее заготовленную базу в районе Слобода – Потичево – Стриево. Через несколько дней к ней присоединилась группа военнопленных в составе 13 человек, бежавших с торфозавода «Красное знамя». На общем собрании партизан командиром созданного отряда был избран старший политрук В.К. Деруго, комиссаром – старший политрук А.Н. Базилевич, начальником штаба – капитал А.Т. Короткий.

Отряд, получивший название «Коммунист», продолжал пополняться за счет бежавших военнопленных и местных советских патриотов. К концу мая 1942 г. он насчитывал уже 35 человек, из которых вооружены были только 80 процентов. 23 июня 1942 г. разведка отряда сообщила, что около 160 немцев из Червеня и Руденска прибыли в деревни Юрздыка и Рованичи для грабежа и расправы с населением. Несмотря на большое превосходство противника, партизаны решили устроить засаду, чтобы захватить оружие. 22 бойца отряда, вооруженные 2 ручными пулеметами и винтовками, залегай на опушке леса, вдоль которой проходила дорога в деревню Володуха, замаскировались. Когда немецкая колонна, двигавшаяся к этой деревне, поравнялась с засадой, партизаны открыли по ней плотный огонь. Бой длился 50 минут. Только недостаток боеприпасов вынудил партизан отойти. И все же партизаны, помимо нанесенных немцам потерь, сумели захватать 14 винтовок, боеприпасы, обоз с продовольствием и освободить 30 местных жителей, которых немцы намеревались отправить в Германию на принудительные работы^{449}.

Таким образом, новый командир I батальона Симони решил провести краткую операцию против этих групп. В ней участвовали практически все доступные подразделения батальона. Главной целью была деревня Сыч, ее Симони считал центром партизанской активности. Если сказать, что подразделение отражает своего командира и наоборот, то теперь I батальон был воплощен в Симони и его приказах: в этой операции, помимо партизан, французами были убиты мирные жители и сожжены 4 деревни. Симони во время первой операции показал свой «стиль» командования.

На два месяца силы партизан были ослаблены: они практически не атаковали^{450}. Так что остаток зимы прошел в относительно спокойной для французов обстановке. Разве что мораль постепенно снижалась: после Сталинграда чаша весов начала клониться в сторону СССР. Были зафиксированы случаи дезертирства.

Симони писал в отчете, что после двух месяцев затишья Дербан собрал свои силы и снова развил бурную деятельность. Мелкие отряды (5–15 человек) подобрались к командному пункту в Сморках и уже было начали совершать диверсии на Борисовской железной дороге.

29 марта произошел ночной бой в деревне Веребовщипа. Симони пишет, что деревня была на окраине леса, в 4 километрах западнее Сморков (деревню на карте найти не удалось). 28 марта в 18:00 Симони был предупрежден одним из легионеров, что двое его товарищей хотят убежать в Веребовщину, где их ждут партизаны, дабы присоединиться к ним. К 20:00 Симони уже собрал группу: 10 всадников Барбары во главе со своим командиром, два отделения (15 человек), всего 26 бойцов и 2 пулемета. Легионер, сообщивший Симони о планируемом побеге, провел их к деревне, и уже в полночь мобильная группа достигла ее пределов. Ночь была очень темной, невозможно было разглядеть что-то в метре от себя; вдобавок шел дождь, дул сильный ветер. Симони сразу же атаковал деревню ударом с двух сторон (своего рода «клещи»); погода тут сыграла французам на руку. Партизаны принимали пищу, поэтому легионеры быстро захватили трофеи: 500 патронов, магазины для 1ШШ, две мины и снаряжение. Помимо этого, было взято в плен трое партизан.

Тут же пришлось запять оборону и прикрывать все секторы обстрела. Партизаны из других домов ринулись в бой; их вел офицер регулярной армии, они использовали гранаты и пытались выбить французов с занятых позиций в течение всей ночи. Легионеры хорошо держались, каждый раз отражая атаки; лишь двоих ранило осколками от гранат. Партизаны потеряли одного убитым и одного раненым (включая офицера).

Двое легионеров-беглецов были захвачены в плен еще во время начала атаки. Пока Симони был занят выяснением отношений с партизанами, эти двое смогли убежать. Их поймали спустя два дня на аванпосте у Оздятичей, с помощью офицера французской разведки и местного командира «Службы порядка». После этого их переправили в Борисов, отдали под трибунал, который вынес им приговор в виде высшей меры наказания^{451}.

В какой-то момент партизаны обосновались в Мурово. Сама по себе деревня представляла достаточно удачное место, с которого просматривалась округа; деревню при желании можно было превратить в опорный пункт. Симони запретил пытаться переходить Березину из-за движения льда; эти условия могли создать неблагоприятную тактическую ситуацию. 1 апреля его приказ был нарушен командиром

2-й роты капитаном Жаном Бассомпьером, который с взводом пересек реку и попытался произвести разведку. В итоге он потерпел неудачу, попав под плотный обстрел; выйти из ловушки удалось лишь ночью. Итог неудачного рейда: 1 убитый, 1 раненый.

Естественно, Симони был зол. В своем отчете он, уже в который раз, сетовал на дисциплину легионеров и назвал это еще одним примером «офицерского» поведения среди командного состава ЛФД. Бассомпьер, по мнению Симони, не был достоин звания капитана, т.к. не обладал достаточными знаниями, опытом и дисциплиной.

Симони расставил наблюдателей на правом берегу реки, а сам начал готовить операцию. Ему нужно было выбить партизан из Мурово, занять деревню и превратить ее в опорный пункт. При планировании акции Жан Ксавье сделал поправку на способности офицерского состава (в его понимании).

Таким образом, он разделил своих подчиненных на две группы. Первая группа, под его руководством, продвигаясь от Сморков через Борисов к Щербинке, должна была создать у партизан впечатление, что конечной целью рейда было пройти на юг, к Сычу. Вторая группа, сформированная из частей из Оздятичей и Лавпицы (последняя тоже была превращена в опорный пункт, по настоянию командира батальона), должна была быть поставлена на левом берегу Березины, с пулеметами и двумя 37-мм пушками (с разрывными снарядами), и наблюдать за Мурово. Эта группа должна была открыть огонь, как только она услышит выстрелы пушек и тяжелых минометов на правом берегу (это значит, что первая группа достигла цели); сигналом к прекращению обстрела была бы зеленая ракета.

Первая группа: 3 отделения местных полицейских; кавалерийская группа Барбары (12 человек); взвод 3-й роты; отделение саперов (6 человек); половина мобильного взвода при 10 пулеметах, три 80-мм миномета и 37-мм пушка.

Вторая группа: пулеметный взвод из 2-й роты (4 пулемета); 20 полицейских (2 русских пулемета); две 37-мм пушки.

15 апреля группы выдвинулись. Все пошло так, как Симони и предсказывал: партизаны «клюнули», подумав, что французы идут в Щербинку, видимо, обстреляли их, и были сами обстреляны второй группой, из тяжелых орудий. Мурово было занято; в нем тут же установили 80-мм миномет и сразу были начаты работы по возведению укреплений.

Отступившие на юг партизаны были захвачены в плен и повешены по приказу Симони.

Таким образом, I батальон значительно укрепил свои позиции, а партизаны потеряли выгодный плацдарм для ведения операций^{452}.

Наступил май 1943 г. Первой большой антипартизанской операцией в этот период стала «Майская гроза» («Maigewitter»), проводившаяся в районах Сур аж – Дрозды – Межа – Выходки – Городок (Витебская область) с 17 по 22 мая^{453}.

В операции принимали участие 87-я пехотная дивизия, части 8-й танковой дивизии, боевая группа казаков Эверта Вольдемара фон Рентельна и 9 охранных батальонов^{454}. Общая численность сконцентрированных сил составляла около 27 тысяч человек^{455}.

От I батальона Симони участвовали 150 бойцов: усиленный взвод (т.н. «мобильный взвод» или «взвод быстрого реагирования») под командованием оберфельдфебеля Деляруэлля; взвод 80-мм минометов; разведэскадрон Барбары; взвод из 2-й роты под командованием оберфельдфебеля Гобиона; два взвода из 3-й роты (гауптфельдфебель Рижад и оберфельдфебель Перриго). Командовал этой сводной группой лейтенант Рауль Дагостини^{456}.

Германским силам противостояли крупные партизанские соединения: 1-я и 2-я Белорусские партизанские бригады имени Пономаренко, диверсионная Белорусская бригада имени Ленина, 1-я Витебская партизанская бригада, партизанская бригада имени А.Ф. Данукалова, а также бригада имени Краснознаменного Ленинского комсомола. Общая численность партизан доходила до 2500 человек^{457}.

Численное превосходство, а также артиллерийская и авиационная поддержка позволила вытеснить партизан из района их дислокации (треугольник Витебск – Городок – Сураж), после чего у населения были забраны продукты и фураж (350 голов скота и лошадей, 15 тонн зерна). Партизаны были заблокированы, и им остался один выход – прорыв. Здесь они и столкнулись с I батальоном.

22 мая у села Котово разгорелся тяжелый бой: партизаны, в попытке прорвать блокаду и избежать уничтожения, столкнулись с французами под командованием Дагостини. Партизанская группа численностью около тысячи человек вела бой со 150-ю легионерами, которые укрылись в селе; обе стороны понесли тяжелые потери, но, естественно, при подобном численном раскладе французские солдаты не смогли остановить советских партизан и вынуждены были выбираться из окружения сами.

Прорыв партизан, по показаниям командира казаков Рентельна, был удачен и произошел восточнее полка под его командованием. Виной этому была, по его словам, «низкая квалификация немцев». При прорыве из окружения партизаны потеряли до 200 человек^{458}.

В ходе операции было убито 650 партизан, 1749 «подозрительных» арестовано, а также захвачено различное оружие и снаряжение^{459}. Белорусские специалисты пишут, что в ходе этой акции было расстреляно более 2400 мирных граждан^{460}.

За «Майской грозой» последовало еще две операции – «Весенний хоровод» («Frühlingsreigen») и «Дождь на Троицу» («Pfingstregen»). В принципе, каждая операция была лишь продолжением предыдущей. «Весенний хоровод» (иногда встречается датировка с 1 по 3 июня) прошел в период май – июнь 1943 г. на территории оккупированной Смоленской области и в Лиозненском районе Витебской области. Проводили ее части 3-й танковой армии и охранные войска тылового района группы армий «Центр»^{461}. «Дождь на Троицу» прошел в том же районе, что и предыдущая операция, по уже в июне 1943 г.^{462} Увы, детали по этим двум акциям почти неизвестны и подробности крайне скудны.

Однако есть стороннее подтверждение того, что французы участвовали как минимум в одной из двух акций. Эти сведения исходят от русских коллаборационистов. Бывший батальонный комиссар РККА, а впоследствии – капитан ВС КОНР^{463} Каштанов Петр Васильевич (он же – Шатов Михаил Васильевич, Рындин Владимир), в 1942–1943 гг. служивший в РННА, после войны участвовал в т.н. «Гарвардском проекте» и вспоминал о своей встрече с французами: «Например, респондент вспоминает населенный пункт в Белоруссии, где произошел инцидент в 1943 году. Военнослужащие Французского легиона, которые служили немцам, окружили деревню Красное и расстреляли всех ее жителей лишь потому, что партизаны один раз побывали в этом населенном пункте, так что для жителей окрестных деревень единственным спасением было бегство в лес»^{464}.

Естественно, то, что Каштанов видел описанный им «инцидент» с участием французов, вовсе не было случайным: из состава РННА совместно с французами в операции «Весенний хоровод» участвовал 634-й восточный батальон. В конце войны он оказался блокирован (наряду с другими восточными частями) в крепости «Атлантического вала» – Лориане^{465}.

Сослуживец Каштанова, Грачев Иван Матвеевич (он же – Тарасов Владимир, Тарасенко, Копылов Владимир Алексеевич), бывший капитан РККА, ставший подполковником ВС КОНР^{466}, также видел французов: «В другой раз я столкнулся с немецким полковником и французскими добровольцами, которые готовились спалить целую деревню. Я сказал им: “Если вы это сделаете, я со своим подразделением уйду. В чем смысл ее сожжения? “ Немецкий полковник, наконец, согласился, что смысла в этом не было. Мы постоянно слышали, что подразделения полковника Гиля были особенно беспощадны при поджогах деревень [речь идет о 1-й русской национальной бригаде СС «Дружина» под командованием В.В. Гиль-Родионова, который в середине августа 1943 г. перешел на сторону советских партизан. – О.Б.]»^{467}.

Подразделения РННА (633-й восточный батальон) вместе с полком СС «Дружина» участвовали в карательной операции «Коттбус» («Kottbus») в мае – июне 1943 г. Помимо этого, к акции привлекли и усиленную роту 286-й охранной дивизии^{468}. Вызывает интерес загадочный немецкий полковник (у французов, притом, были свои офицеры), который внезапно будто бы испугался того, что какая-то часть из «местных» перебежит. В военное время такие заявления пресекаются немедленно, нередко с помощью расстрела.

РННА была не единственной восточной частью, которая участвовала в совместных антипартизанских операциях с французами. Про «Десну», 604-й батальон, «Трубчевск» и РОНА уже было сказано выше. Помимо специальных частей, с французами активно взаимодействовали и местные полицейские из «Службы порядка» (Ordnungsdicnst): например, французский автор Лаба, служивший в III батальоне, вспоминал об офицере полицейской службы Григории Клинцове, который со своими подчиненными оказал неоценимую помощь в борьбе с партизанами. В один момент французы даже поняли, что деятельность их подразделения в Шепелевичах была бы совершенно бесполезной и невозможной без помощи местных формирований под командованием Клинцова. В знак признательности французы подарили последнему снайперскую винтовку, которая была взята как трофей у советского парашютиста, убитого во время «Репейника II» в январе 1943 г. Клинцов подарком остался доволен и добился хороших результатов в стрельбе^{469}.

В I батальоне, после серии весенних операций, в июне начались глобальные перестановки. Так, Симони был смещен и его поочередно заменяли капитан Пуассон («Рыба»), капитан Карту и даже «недостойный звания капитана» Бассомпьер. Закончилась эта «чехарда» только в ноябре 1943 г., когда во главе I батальона встал Жан Бриду, хорошо проявивший себя в качестве временного командира штабной роты III батальона (вероятно, пост руководителя I батальона он получил к концу ноября)^{470}.

Вернувшийся во Францию Симони написал 2 обширных отчета о своей деятельности и состоянии ЛФД в целом: «В лучшем случае, сорок процентов офицеров и легионеров в состоянии служить в качестве действенного орудия, используемые поодиночке или вместе. По крайней мере, шестьдесят процентов плохо стреляют и зря тратят патроны. Понятия маскировки, использования территории, применения оружия (особенно совместно), группового маневра так и остались для них пустым звуком».

По его мнению, у низкой эффективности батальона и легиона в целом были свои причины, помимо слабого офицерского корпуса. Так, бывший командир батальона считал, что есть проблема… ментального характера. Проблема осознания себя французами. «Наполеон писал: ты становишься человеком своей униформы. Это подтверждается каждый день в ЛФД. Легионеры, многие офицеры в своем сознании стали немцами. При этом они приняли на себя любые из их качеств, но недостатки у них сохранились французские. Подобные события приняли катастрофический характер с национальной точки зрения. Лейтмотив легионеров, офицеров или нет, возвращающихся из отпуска, один и тот же: мы рады вернуться в батальон, у нас больше нет ничего общего с чем-то французским»^{471}.

Симони предполагал, что такое «духовное перерождение» могло быть связано с отношением (прохладным, по его мнению), которое французы получают у себя дома: видя, что они не очень интересны правительству или обществу, они стали «дрейфовать» духовно в сторону Германии и немецкого образа мыслей. Но главную причину он видел в том, что французы носят немецкую униформу и «становятся немцами». И эта пропасть, по его мнению, между французами во Франции и «немецкими французами» растет и будет увеличиваться с каждым днем.