Текст книги "Дубликат (СИ)"
Автор книги: Олег Гайдук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Ты тоже.
Голос был мужской.
Я так и застыл на лестнице с раскрытым ртом, потеряв дар речи.
– Вижу, ты рад меня слышать. Что ж… Я знаю, у тебя есть видео и кое-какие бумажки на меня. Ты сейчас берешь их в зубы и привозишь мне.
Я стиснул телефон в руке и зашипел от злости:
– Откуда у тебя ее мобильник?
Игнат на это тихо рассмеялся.
– Знаешь, сынок, а тебе очень повезло со спутницей жизни, – сказал он. – Серьезно, я даже жалею, что у нас с ней ничего не получилось. Она просто героиня! Мать Тереза и жена декабриста, чтоб ее!
В этот миг в динамике раздался женский стон, и по спине моей пробежал холодок. Позже я услышал сдавленную речь, вот только слов было не разобрать, как будто Нике заткнули рот.
Сердце в груди пропустило удар и замерло безжизненным комком.
– Она наплевала на твои просьбы остаться у родителей и примчалась в город первым же автобусом, чтоб быть рядом с тобой, – сказал Игнат издевательским голосом. – Правда, дурочка, поехала сразу к тебе в квартиру и наткнулась там… на нового тебя. Но ничего. Ему она тоже понравилась.
Он хрипло рассмеялся, а потом в трубке опять послышался жалобный стон.
Я покачнулся и, опершись плечом на холодную стену подъезда, прорычал в трубку:
– Где ты, мразь? Что ты с ней сделал?
– Ничего пока, – ответил он спокойно. – Но ты же знаешь, как я не хочу, чтобы ты ехал к ментам и все им обо мне рассказывал. И если через час ты не приедешь… – Снова стон. Громкий и жалобный.
Меня стало трясти от злости.
– …то будешь разговаривать с ее трупом.
– Сука, где ты? Где ты, тварь?!
– Запоминай. Улица Дорвана, 14. Третья набережная. У тебя есть час. Опоздаешь хоть на минуту, я ее убью. Привезешь с собой ментов, убью. Я вас обоих в любом случае убью, но так ты еще можешь понадеяться на лучшее.
Я закричал на него в трубку и, когда вся злость иссякла, уже раздавались частые гудки.
Надо ли говорить, что из подъезда я так и не вышел. Сразу же после звонка Игната я метнулся на второй этаж и замолотил в дверь квартиры Ромки, как в припадке.
Поначалу мне никто не открывал. Потом слегка приотворилась дверь, и из полумрака коридора высунулось бледное лицо с взлохмаченными волосами. Увидев, что это я, Ромка впустил меня, и мы вернулись на кухню.
Довольно долго я сидел на стуле неподвижно, тяжело и сбивчиво дышал, как после длительного бега. По лицу катился пот, грудь тяжело вздымалась, я смотрел перед собой в немом оцепенении, не говоря ни слова.
Потом я вспомнил, что Игнат мне дал всего час времени, отбросил панику и рассказал Ромке все, что только что произошло.
Мальчик смотрел на меня с широко раскрытыми глазами, и лицо его позеленело испуга.
– В общем, план немного поменялся, – сказал я, чувствуя, как срывается голос. – Нужно, чтобы ты сделал копии этих бумаг из личных дел... скинул себе видео и все это отвез в полицию. Прямо сейчас!
Ромка посмотрел на меня, раскрыв рот. Потом бросил взгляд на окно кухни: на улице уже было темно. Часы показывали десять вечера.
– Расскажи ментам все, что услышал от меня, и покажи им это видео, – продолжил я и протянул Ромке флешку. – Скажи, что похищена девушка Вероника Лактионова, двадцать три года. Пускай они пришлют наряд по адресу, который я тебе скажу. А я буду стараться задержать Игната как можно дольше.
– Вы ппоедете туда один? – спросил Ромка дрожащим голосом.
Я посмотрел на него хмуро.
«Есть другие варианты?», – промелькнуло в голове, но Ромка понял это и без слов.
Признаться честно, мне было слегка паршиво на душе из-за того, что я втянул мальчика в эту опасную игру. И просить его приближаться к дублю, даже если с Ромкой будет полиция, мне очень не хотелось. Но другого человека, который мог бы прикрыть мне спину, кроме этого ребенка, рядом не было.
Тем не менее, Ромка набросил на лицо уверенность и выразил готовность мне помочь. За считанные минуты он сбросил видео Загурского себе на флешку, снял копии личных дел на принтере и сложил все бумаги в пакет.
Достав мобильник, я стал набирать номер такси.
Ромка все это время пристально наблюдал за мной.
– Но он же там, наверное, будет с оружием, – сказал он робко. – Что вы тогда будете дделать?
Я почесал затылок, хмыкнув. И правда: у меня ведь совершенно нет оружия с собой! Драться с Игнатом я готов, вот только вряд ли все лишь этим ограничится.
Игнат меня убьет.
С другой стороны, а что есть у него? Пистолет? Впрочем, у него есть кое-что получше. Моя копия. И если надо, он прикажет ему растоптать меня на месте.
Я бросил взгляд на кухонную стойку Ромки. На стене, прикрепленные к полоске магнита, поблескивали лезвия кухонных ножей.
Я усмехнулся про себя. Но не пойду же я туда с одним ножом, в самом деле!
– Буду смотреть по ситуации, – решил я. – Ты, главное, полиции все расскажи и сделай так, чтобы они приехали как можно быстрее.
– А если?.. – В глазах мальчика снова мелькнул испуг. – Если мы не успеем, и он вас?..
Я смолчал.
Об этом не хотелось даже думать.
Через пять минут к дому подъехали две машины, мы с Ромкой разъехались по разным адресам.
Глава 11
Такси лихо бежало по пустым дорогам сквозь глухую ночь. Я сидел на заднем сиденье «Лады гранта» и не выпускал из рук мобильник. Всю дорогу я смотрел на время, чтобы не дай бог не опоздать. Но, к счастью, оставалось еще полчаса, а пробок в городе не наблюдалось. Пару раз пытался дозвониться Нике, только телефон ее был выключен.
Водитель такси, юный желтолицый азиат в джинсовой куртке, то и дело настороженно косился на меня, когда мы останавливались на светофорах. Я подозревал, что выгляжу неважно: красные глаза, щетина, мертвенная бледность на лице, как у покойника – все это хорошо просматривалось в зеркале заднего вида.
Но сейчас меня это не волновало. Я был напряжен, словно натянутая тетива, страх разливался холодком по ребрам, обездвиживал, мешал нормально думать.
Значит, вчера Ника приехала в Москву, потом помчалась к нам домой, в полной уверенности, что я там. И, разумеется, встретила дубля. Представляю, как она перепугалась, бедная, когда ее схватили…
В голове мелькнула ужасающая мысль. А если этот мудозвон убьет ее, пока я доберусь до них? Что, если он уже отправил ее на тот свет, и ждет, чтобы сделать то же самое со мной?
Я тихо выругался. Зачем Ника вообще вернулась в город?! Я же требовал, просил, предупреждал, кричал на нее, только она все равно ослушалась!
Но подождите-ка… Игнату в первую очередь кровь из носу нужно забрать у меня флешку с компроматом. И пока он ее не получит, Нике, по идее, ничего не угрожает. Зато потом ему будет безопаснее всего покончить с нами обоими.
Я попросил водителя сделать радио погромче, чтобы хоть немного заглушить назойливые мысли, что как пчелы жалили меня и не давали успокоиться. Взглянул в окно.
Ночь окрасила весь город беспросветной чернотой, и бледная луна как будто потонула в темных водах неба. Дома, деревья, пробегали мимо смазанными тенями, будто при быстрой перемотке пленки. Фонари на тротуарах все редели и редели, и казалось, будто нас затягивает в черную воронку, где совсем нет света.
Я сделал вдох, потер виски, мысленно готовя себя к встрече с Игнатом. Спину холодила рукоять кухонного ножа, который я засунул под ремень. Конечно, так себе оружие, но ничего другого у Ромки дома не нашлось.
Впрочем, если мальчик быстро привезет полицию, вынимать нож мне не придется. Мы сразу схватим Игната, и никто не пострадает. Главное сейчас – защитить Нику и постараться удержать этого подонка на месте до приезда ментов.
Вытачивая в мыслях этот план, я не заметил, как таксист довез меня до нужного места, и мы остановились.
По адресу, который назвал Игнат, находилась заброшенная стройка. Гигантский участок был огражден высоким желтым забором метра три высотой. За ним возвышались бетонные скелеты недостроенных зданий, между ними виднелись два строительных крана. Подход к стройке перекрывала оградительная лента в красно-белую полоску.
Высадив меня, таксист сразу ударил по газам, обдав меня зловонным выхлопом.
Какое-то время я стоял перед оградой и прислушивался.
Тишина. В поле видимости не горело ни одного фонаря. Слева от участка простирался заросший темный парк, справа – промышленное здание с заколоченными окнами и цепью на ржавых воротах. Ни жилых домов, ни какого-либо присутствия человека поблизости не ощущалось.
Хорошее он место выбрал. Тихое, закрытое от глаз. Убьют тебя – и будешь здесь лежать до самой зимы, пока не найдут. Если вообще найдут.
Я потрогал рукоять ножа за поясом и, ощутив легкий прилив уверенности, подошел к калитке, ведущей на участок. Калитка ожидаемо легко открылась: скрип, протяжный, звучный, разлетелся по всей улице.
Я вошел внутрь, осмотрелся. Всюду росли недостроенные пустые многоэтажки, рядом лежали каменные блоки, кирпичи, пустые тачки, сваленные в кучу мешки с цементом, совковые лопаты, чьи-то брошенные перепачканные в грязь перчатки…
Ни Игната, ни дубля видно не было. Вокруг было настолько тихо, что я слышал, как хрустит щебенка пол подошвами и гулко ухает сердце в груди.
Я обогнул несколько зданий и вышел на открытую местность, усыпанную мусором. В глаза бросились очертания гигантского котлована размером с бассейн. У самого его края стояла старая зеленая «шестерка», возле водительской двери вытянулся человек в спортивном костюме и смотрел куда-то поверх котлована. Рука его скользнула в карман, что-то оттуда вынула, и вскоре я услышал, как у меня в куртке зазвенел мобильник.
Я вздрогнул от неожиданности и потянулся к телефону.
Человек у котлована обернулся: и я сразу понял, кто мне позвонил. Спрятав телефон, Игнат махнул рукой, и я направился к нему, ускорив шаг. В горле встал холодный студень, по спине скользнула ледяная змейка.
Подойдя к Игнату, бегло осмотрелся.
Дубля рядом было не видно. Ники тоже.
Я обратил внимание, что у машины включен двигатель, и слышно хриплое рычание.
Игнат стоял, расправив плечи, и смотрел на меня с каменным лицом. Глаза его бледно светились в темноте, губы застыли неподвижно, а потом растянулись в слабой улыбке.
– Молодец, приехал минута в минуту, – сказал он
– Где Ника? – спросил я, стараясь подавить дрожь в голосе.
Игнат кивнул на стоящую рядом «шестерку». Я скользнул по машине взглядом: стекла были закрыты тонировкой, и происходящее внутри мне разглядеть не удалось.
Я посмотрел испытующе на Игната. Не переставая улыбаться, он поднес к губам мобильник и сказал:
– Окей, дубль. Разбуди нашу красотку.
Сразу после его слов раздался хлесткий звук, похожий на пощечину. Затем последовал сдавленный женский вскрик.
Скрипнув зубами, я резко шагнул к Игнату, но он вытянул перед собой ладонь, остановив меня. Лицо его словно отлили из бетона: взгляд холодный, губы сжаты в нитку, на свинцовом лбу прорезалась морщина. Свободной рукой он вновь поднес свой телефон к губам и предупредил:
– Подойдешь ближе, и дубль нажмет на газ. Глубина в котловане – метров десять, а внизу острые балки, сваи...
Я сглотнул и отступил, почувствовав, как похолодело в животе. Снова глянул на машину. Так вот почему работает двигатель… Стоит дублю нажать на газ, машина рухнет в котлован и разобьется. Потом ее засыплют мусором и бетонным раствором, и найдут Нику с дублем очень и очень нескоро.
Я со злобой посмотрел на Игната, потом бросил взгляд на его мобильник. Чтобы держать меня на поводке, эта сволочь пользуется дистанционным управлением дубля. Копия не может подчиняться голосу, когда хозяин стоит так далеко от него. Но через приложение он может запросто контролировать дубля и вертеть им, как марионеткой.
После недолгого молчания Игнат вытянул перед собой ладонь и сказал тихо:
– Документы.
Я помялся, потом плавно опустил пакет с личными делами разработчиков на землю и носком кроссовка подвинул его Игнату. Как-то слишком быстро все происходит. Мне нужно тянуть время как можно дольше, пока не приехали менты. Но что я могу сделать, если Игнат, по факту, контролирует каждый мой шаг?
– Как ты вообще узнал, что документы у меня? – спросил я.
– Я смог взломать и подчинить себе твою игрушку. А вскрыть твою страницу «Вконтакте» мне вообще ничего не стоило, – сказал Игнат сухо. – Жаль, только сделал я это довольно поздно. Флешку!
Я мысленно отругал себя за то, что не вымарал историю сообщений после переписки с Загурским.
– А квартира? Ты уже успел ее продать?
Впервые невозмутимое лицо Игната дрогнуло, и в глазах его возникло удивление. Похоже, он не ожидал, что я был в курсе его хитро продуманной аферы.
– И что дальше? Ради этих миллионов ты нас грохнешь с Никой?
– Бабки, сынок, вообще довольно трудно достаются. А большие бабки – прям как на войне, с потом и кровью. Впрочем, ты сейчас сам убедишься. Флешку гони!
Игнат поднес к губам оружие-смартфон и посмотрел с угрозой на меня.
Я запустил два пальца в задний карман джинсов, вынул крошечный предмет. Слегка наклонившись, мягко бросил флешку ему под ноги и выпрямился.
Лицо Игната осветилось удовлетворением.
– Теперь садись в машину.
– Охренел? Я все тебе привез. Пускай Ника уйдет, а я останусь здесь. Не впутывай ее.
Вместо ответа Игнат поднес телефон ко рту и бросил коротко:
– Окей, дубль. Газуй.
Взрыкнул двигатель, угрожающе вспыхнули фары «шестерки», и я тут же выставил перед собой ладони, крикнув:
– Погоди!
С довольной ухмылкой Игнат скомандовал дублю отбой, и машина смолкла. Потом он запустил свободную руку за спину и, вынув пистолет, направил на меня.
Я сглотнул. Страх холодком рассыпался по позвоночнику. Теперь я точно встял по полной...
Подняв руки, я послушно зашагал к машине. Игнат все это время шел за мной, держа меня на прицеле. Я ощущал затылком ледяной взгляд дула пистолета, слышал ровное дыхание Игната. Интересно, он и правда так спокоен и ни капли не боится?
Я остановился сбоку от двери «шестерки». На передних окнах не было тонировки, поэтому я отчетливо разглядел, что происходит в машине. И от того, что я увидел там, в груди у меня потеплело.
– Умница моя, – сказал я так, чтобы Игнат услышал.
– Что?
Оттолкнув меня плечом, Игнат приблизился к «шестерке» и посмотрел через окно на переднее сиденье.
Ники в машине не было.
Оторопев, Игнат спрятал телефон в карман и взялся за дверную ручку, но замешкался, как будто заподозрил что-то. Это был первый раз, когда он потерял меня из поля зрения, и я не мог упустить свой шанс.
Я вмазал подошвой по руке Игната, которой он собирался открыть дверь «шестерки». Он отпрянул в сторону и взвыл, схватившись за руку. Пистолет шлепнулся на землю. Игнат метнул в меня полный злобы взгляд, и я врезал ему кулаком в кадык. Он закашлялся, сцепив руки на шее. Не теряя не секунды, я схватил с земли упавший пистолет и отскочил назад, держа его перед собой дрожащими руками.
Игнат меж тем расправил плечи, кашляя и тяжело дыша. Лицо исказила тяжелая гримаса злобы, по щекам катился пот. Левая рука его опухла, покраснела, большой палец был вывернут в сторону.
Пару мгновений он буравил меня ненавистным взглядом, а потом метнулся в мою сторону, как будто был уверен, что я не смогу спустить курок. Не успел я отскочить, как он схватил меня за руки, что держали пистолет, и вскинул вверх.
Громоподобно хлопнул выстрел. Мне тут же прилетел тупой удар коленом в живот, пистолет выпал из рук, и я согнулся, застонав. Игнат метнулся за оружием, но подобрать его не успел. Над головой его мелькнула полоса длинных волос, взметнулась чья-то рука, а затем послышался глухой удар.
Игнат протяжно взвыл и кулем завалился на бок.
Я вскочил и разглядел в темноте стоящую над его телом Нику. Она выглядела, как после серьезной потасовки. Волосы растрепаны, по щекам размазана тушь, джинсовая куртка перепачкана пылью и песком. На левой руке у Ники болтался широкий огрызок желтого скотча, руки были в синяках, под глазом багровела свежая ссадина.
Ника смотрела на Игната со смесью гнева и испуга, сжимая в руке крупный осколок кирпича. На щеках ее блестели влажные полосы от слез.
Я подбежал к ней и прижал к себе, а после мягким движением вырвал из ее руки кирпич. Нику колотила дрожь с ног до головы, она смотрела неподвижным взглядом перед собой, будто еще не отошла от шока, и не двигалась.
Некоторое время мы стояли молча, обнявшись, а потом я повернулся к Игнату.
Он согнулся на коленях в трех шагах от нас, прижимая ладонь к затылку. Плечи его вздрагивали, рука окрасилась в темно-бордовый. Удар был меткий, но довольно хлипкий, и поэтому вырубить его не удалось.
Я осторожно поднял пистолет с земли, направил на Игната.
– Шевельнешься – пристрелю, – предупредил я холодно.
И если раньше я еще немного сомневался, то сейчас знал точно, что рука моя не дрогнет.
Игнат что-то прошипел в ответ, но слов было не разобрать.
Неожиданно открылась водительская дверь «шестерки», и наружу вышел дубль. Звонко ступая по земле, он обогнул машину, замер и уставился на нас бесцветным взглядом робота-программы.
Ника вскрикнула, схватив меня за руку, и спряталась за мою спину. Я разинул рот от удивления.
– Что с ним? Почему он двигается? – шепнула Ника мне на ухо. – Кто им управляет?!
Я смотрел на копию в полнейшем замешательстве и сам пытался ответить себе на этот вопрос.
Это невозможно. Он не может двигаться, не может делать ничего самостоятельно, если никто не отдает ему приказы и не нажимает на кнопки. Единственный рычаг управления был у Игната в телефоне…
Я подбежал к кукловоду, который, тяжело дыша, уже поднимался на ноги, и вытащил мобильник из его кармана. Приложение «Дубликат» было активно. Я заблокировал дубля, потом бросил телефон на землю и придавил подошвой так, что мобильник с хрустом развалился на части.
Только на дубля это не подействовало.
Повернувшись к нам спиной, он открыл багажник и зачем-то полез внутрь.
Ника тихо взвизгнула от страха и тут же потянула меня за руку назад, подальше от машины. Я направил пистолет на копию.
– Окей, дубль. Замри.
Но дубль продолжал чем-то греметь в багажнике, а нас словно не замечал.
В этот миг откуда-то издалека донесся приближающийся топот, а затем – командный крик:
– Руки за голову! Стоять! Полиция!
Мы с Никой обернулись.
Из-за недостроенной пятиэтажки высыпали несколько фигур в пятнистом темно-синем обмундировании, в черных касках, с автоматами наперевес.
Дубль меж тем вынул из багажника «Калашников» и развернулся к полицейским.
Ника громко вскрикнула, прикрыв лицо ладонью. Я повалил ее на землю и прикрыл собой.
Сухие оглушительные выстрелы застрекотали аккурат над нами. Воздух задрожал и пропитался запахом свинца, вокруг взметнулась пыль, и я зажмурился, навалившись всем телом на Нику. Со стороны, где стояли полицейские, посыпались другие выстрелы, потом все стихло.
Я разлепил глаза и, подняв голову, окинул взглядом местность.
Двое полицейских перед домом распластались на земле, не шевелясь. Остальная группа скрылась из виду. На стенах дома, около которого они стояли, виднелись свежие отметины от пуль, в воздухе висело густое облако пыли. Из пустой пятиэтажки доносились злая ругань, крики, стук шагов и щелканье затворов.
Я ощутил прилив неописуемого облегчения в груди. Значит, Ромка все-таки успел. Привез с собой целый наряд!
Я отполз немного в сторону, притянув к себе Нику. Огляделся.
Дубль спрятался за капотом «шестерки» и возился с автаматом. Было отчетливо слышно, как щелкнул вынутый из "калашникова" пустой рожок, потом еще один щелчок оповестил, что дубль вставил новый. Я понятия не имел, откуда он это умел, но раз программа положила двоих полицейских, значит, стреляет она как минимум не хуже их.
Тут я услышал рядом отдаляющиеся шаги и обернулся. Игнат уже поднялся и бежал, шатаясь, в сторону пустой многоэтажки. Черт! Подобрав с земли упавший пистолет, я кинулся за ним. Ника схватила меня за руку и что-то прокричала вслед, но я уже ее не слышал.
Ворвавшись в дом, я оказался в пустом темном помещении из бетонных блоков без единого окна. Первый этаж пересекал длинный коридор, выводящий на улицу. Я разглядел в его конце ускользающую тень Игната. Вскинув пистолет, я выстрелил ему под ноги. В закрытом помещении два выстрела грянули громом. Он подпрыгнул, словно бы споткнувшись. Я пальнул еще раз – Игнат замер, вскинув руки.
Я подбежал к нему, остановившись в нескольких шагах. Игната трясло, ноги подкашивались, шея была мокрой и покрыта липкой кровью.
– Руки подними! – приказал я. – Менты повсюду. Никуда тебе уже не деться.
Игнат медленно развернулся ко мне: лоб перепачкан в крови, лицо перекошено от ярости и боли, губы прыгают. Сначала он что-то пытался мне сказать охрипшим голосом, потом ощерился в ухмылке.
И я понял, почему.
Не успел я обернуться, как почувствовал резкий толчок и врезался плечом в бетонную стену. Боль обжигающей волной прошла по телу, и я шлепнулся на пол. Перед глазами промелькнуло мое собственное бледное лицо. Сжав зубы, я отполз назад и выставил пистолет перед собой. Но дубля в поле зрения уже не оказалось.
Копия прошла мимо меня и уже двигалась к Игнату быстрыми шагами.
Что?!
Подойдя к нему вплотную, дубль вскинул автомат и пустил очередь Игнату в грудь. Зычный стрекот эхом пролетел по зданию, ударился о стены и взорвался эхом в моей голове.
Сжимая пистолет окаменевшими руками, я смотрел на дубля широко раскрытыми глазами. Волосы мои встопорщились от страха, горло будто бы заткнули клапаном. Что происходит? Что он делает?!
Игнат закашлялся, выплюнув юшку крови. Синяя жилетка его потемнела и намокла. На лице застыла смесь непонимания и шока: он как будто сам не ожидал, что дубль выстрелит в него. Потом Игнат рухнул лицом вниз и больше не поднялся.
Лежа у дубля за спиной, я только было стал приподниматься, как он развернулся и поймал меня прицелом.
Я зажмурился, и в следующий момент что-то произошло.
Где-то сзади закричала Ника, а коридор взорвался шквалом выстрелов. Дубль задергался от ливня пуль, мелкие искры заплясали по нему со всех сторон и звонко застучали пули об железо. Вскоре раздался треск и звон стекла, глаза дубля погасли, и он замер неподвижным манекеном. Из продырявленного, будто решето, тела Лжеобразцова ударил черный дым.
Поначалу я даже не понял, что произошло.
Я сидел на деревянном полу здания, оцепенев, и не сводил взгляда с дубля.
Он так и стоял неподвижно, будто восковая кукла, напротив меня, с автоматом в руках. На месте глаз его темнели черные провалы с выбитыми стеклами, из них валил густой дымок. Кожаная куртка была сплошь усеяна рваными дырами от пуль, под ногами блестели осколки стекла, валялись мелкие обрывки черной кожи. В помещении завоняло горелой резиной.
Вскоре мою копию со всех сторон окружили шесть крепких бойцов в черном обмундировании. Вскинув автоматы, полицейские застыли вокруг дубля в напряженном ожидании, как будто опасались, что он снова оживет и выстрелит. Потом один из них выбил «калашников» из рук копии, толкнул дубля ногой, и он с грохотом упал на деревянный настил. Не опуская оружия, полицейские замкнули его в тесное кольцо и несколько секунд безмолвно нависали над железным телом, держа дубля на прицеле.
Так продолжалось еще несколько мгновений. Потом полицаи опустили автоматы и разошлись в стороны.
Видимо, они ни разу в жизни ничего подобного не видели, поэтому были готовы ко всему.
Я поднялся на ноги и тут же ощутил, как вокруг шеи обвились теплые женские руки. Обернувшись, я поймал губами Никин поцелуй, прижал ее к себе. Плечи Ники сотрясались от рыданий, по щекам катились слезы. Она обнимала меня, целовала, гладила по голове, как будто мысленно уже похоронила меня в этом здании.
– Все нормально, солнце. Хорошо… Уже все хорошо, – сказал я, прижав ее к себе крепче, и погладил по макушке.
Позже Ника высвободилась из моих объятий. Взгляд ее скользнул по неподвижному телу Игната, и лицо девушки побледнело. Приобняв Нику за плечи, я повел ее прочь из здания. На выходе к нам подоспели двое санитаров в синих куртках, взяли Нику под руки и повели к машине «скорой».
Я вышел на улицу и огляделся. На участок с котлованом уже набежали полицейские. Пустое здание, где лежал дубль, окружили темные фигуры в форме, еще несколько человек прочесывали местность. Тишина на строительном участке наполнилась стуком шагов и зычными мужскими голосами. Похоже, Ромка сильно всполошил полицию, раз их сюда прислали столько, словно на стройке заложили бомбу.
За желтым забором нас ждала машиной «скорой» и три полицейских «уазика».
Санитары подвели Нику к машине и помогли ей подняться в кузов «скорой». Меня тоже хотели осмотреть, только от помощи я отказался. По большому счету, мне она не требовалась. После драки с Игнатом у меня побаливал живот, ныла спина, но, по ощущениям, мне ничего не сломали.
Отойдя от «скорой», я окинул взглядом улицу. У полицейского «уазика» топтался Ромка, закутанный в мешковатую черную куртку. Заметив меня, мальчик тут же просиял лицом и подошел ко мне.
– Все хорошо? Все живы?
– Твоими силами, – сказал я и улыбнулся, потрепав его по голове. – Спасибо, бро. Даже не представляешь, что ты для нас сделал.
Ромка хотел что-то сказать, но его прервал один из полицейских, который подошел к нам. Он был небольшого роста, тучный и усатый, без фуражки, постриженный под ежик. Лицо его от холода порозовело, на погонах тускло поблескивало по одной звезде.
– Майор Базилевич, – представился он, приложив ладонь к виску. – Да, ребята, если бы мне раньше кто-нибудь сказал, что я увижу здесь такое, в жизни не поверил бы. Вы как?
– Терпимо. Я и сам еще не до конца поверил в то, что все это взаправду, – сказал я. – Но вам огромное спасибо. Очень вовремя приехали.
После знакомства майор подробно рассказал, как в посреди ночи в шестое отделение полиции ворвался Ромка. Заикаясь, мальчик стал рассказывать об ожившем дубле и совать правоохранителям под нос какую-то флешку и папку с документами. Сначала над его историей дружно похохотал весь отдел, потом Ромка упомянул, что похитили Нику, и нас двоих готовятся убить. Забив тревогу, Базилевич собрал наряд, и они выехали по нужному адресу, прихватив мальчика с собой.
– Ваша девушка придет в себя и подробно нам расскажет, что произошло, и кто ее похитил, – сказал майор, указав на машину «скорой», где сидела Ника. – Хотя… Виновных нам уже искать, похоже, не придется.
– По правде говоря, виновных в этой заварушке много, и они по-прежнему гуляют на свободе, – сказал я. – Я познакомлю вас с одним человеком, который все подробно вам расскажет.
Базилевич посмотрел на меня с любопытством и кивнул.
Тут, разумеется, я вспомнил о Загурском. Надеюсь, охранник не даст заднюю и расскажет полиции, все, что знает: о Гофмане и его бывших коллегах, которых он имел подлость отпустить и скрыть, что его дублей превратили в оружие.
– Вот только кое-что в этой истории мне остается непонятным, – продолжил я и повернулся к стройке. – Извините, надо кое-что проверить.
Оставив майора с Ромкой около машины, я вернулся на заброшенный участок и вошел в пустое здание – туда, где дубль расстрелял Игната. Возле «убитой» копии топтались трое полицейских, будто опасались, что она снова оживет. Тело Игната накрыли белой простыней, и санитары уже перекладывали его на носилки.
Подойдя к троице полицейских, я наклонился над дублем, задержал на нем свой взгляд.
От копии тянуло горелой резиной. На лице осела пыль, глаза-отверстия смотрели в потолок незряче. От щеки оторвался кусок розоватой силиконовой кожи, и сквозь брешь просвечивал серебром корпус его металлического «черепа».
В животе у меня заиграл холодок. Вроде бы обычная программа, но казалось, что передо мной покоится мертвец, который еще полчаса назад был жив, разумен и дьявольски опасен.
Долгое время я смотрел на дубля и все силился понять, что же такого с ним произошло в последние минуты «жизни».
Он стрелял в своего нового хозяина. И это не был сбой программы. Будь это так, дубль начал бы палить во всех без разбору. Он же стрелял расчетливо, с присущим ему хладнокровием машины. Сперва отправил на тот свет Игната, а потом хотел убить меня.
Но что произошло? Почему дубль решил убить своего кукловода? И главное, как он смог сделать это, если им никто не управлял?
Тут до меня с опозданием дошло, что Игнат блефовал, когда угрожал сбросить Нику в машине в карьер вместе с дублем. Пока они не продали квартиру, уничтожать мою копию ему было не с руки. Она – его гарантия, что дубль продаст квартиру, и Игнат заберет себе все деньги.
Очень долго я стоял над копией и скрупулезно думал.
И тут в глаза мне бросилась одна деталь, которую я раньше не заметил.
Волосы дубля были присыпаны известково-белой штукатуркой.
Наклонившись, запустил руку в копну черных волос, слегка взъерошил их. Белой россыпи было совсем немного: мелкие крошки запутались в волосах в районе затылка.
Я задумчиво почесал переносицу. Троица полицейских с любопытством наблюдала, что я делаю.
Я посмотрел на бетонные стены в помещении. На деревянный пол. Потом на волосы. Запустил пятерню в свою жирную от пота копну – чисто.
В этот момент возле меня нарисовался Базилевич. Он хотел что-то спросить, но я опередил его:
– Можно взглянуть на вашу голову?
– Чего? – Майор удивленно посмотрел на меня.
– Мне нужно глянуть ваши волосы, всего секунду…
Не дождавшись согласия, я подошел к майору и, так как был выше его, окинул взглядом его коротко постриженную макушку.
Никаких следов штукатурки не было.
Потом я подошел к стоящим полицейским и, извинившись, попросил их слегка наклонить головы. Фуражки их тоже оказались чисты.
Я остановил санитаров, которые уже тащили к выходу Игната на носилках, приподнял простыню, взглянул на голову убитого. Волосы Игната тоже были перепачканы.
– Штукатурка, – резюмировал я, вернувшись к Базилевичу.
– Что?
– В волосах у дубля штукатурка.
– Странно, правда? Мы же на стройке, – хмыкнул еще более растерянный майор.
Полицаи, что стояли рядом, дружно оскалились.
Я замотал головой и посмотрел на Базилевича.
– Все это время он сидел в машине, – я кивнул на «мертвого» дубля. – Здесь, – обвел руками стены, – один голый бетон и деревянный пол.
– И что? – Базилевич по-прежнему смотрел на меня непонимающе.
– Похоже, нам нужно заехать еще в одно место, товарищ майор, – сказал я, окинув всех четверых полицейских многозначительным взглядом.
