Текст книги "Галактики, как песчинки"

Автор книги: Олег Авраменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

СТЕФАН: НА ЗЕМЛЕ, В ВОЗДУХЕ, В КОСМОСЕ…

37

На девятый день нашего заточения, вскоре после полудня, дверь нашей каюты наконец открылась и на пороге возник человек в белом адмиральском мундире с тремя звёздами на погонах. По привычке я чуть было не козырнул, но в последний момент сдержался – так как этим трехзвёздным адмиралом оказался не кто иной, как Юрий Ворушинский.

– А могли бы и отдать честь, – сказал он с нотками неудовольствия в голосе. – Я ведь ношу этот мундир на вполне законных основаниях. Своим секретным указом государь Павел Александрович назначил меня главнокомандующим Военно-Космическим Флотом Новороссии.

– И большой у вас флот, адмирал? – вежливо поинтересовалась Анн-Мари.

– Если измерять в количественном отношении, то не очень. Но, поверьте, он вполне боеспособен.

– Верим, – кивнул я. – Мы наслышаны о том, как один ваш корабль разгромил крупную альвийскую бригаду… Кстати, какого дьявола вы передали альвам странглетные запалы?

Ворушинский поморщился:

– Это была самовольная выходка Кореевой и Киселёва. Они заварили кашу, а теперь нам приходится расхлёбывать её. – Юрий сделал приглашающий жест рукой: – Прошу вас, коммодор, фрегат-капитан. Следуйте за мной.

Мы вышли из нашего узилища и зашагали по широкому коридору, вдоль стен которого располагались двери кают, судя по расстоянию между ними – двухкомнатных, как и та, в которой нас содержали. Это здорово напоминало мне жилой отсек для старшего комсостава на линкоре или космической станции.

Когда мы приближались к лифтам, мимо нас пробежали юноша и девушка едва ли старше шестнадцати лет, в рабочих комбинезонах с эмблемами инженерной службы на рукавах. На ходу они неумело, но старательно отсалютовали своему главнокомандующему.

– Наши рекруты, – объяснил Ворушинский. – Уже целую неделю преподаватели всех новороссийских школ с техническим, физико-математическим и медицинским уклоном стоят на ушах – бесследно исчезли их лучшие ученики-старшеклассники. Нам пришлось действовать в большой спешке – из-за вас и, в особенности, из-за вашей дочери, коммодор. Но мы ни в чём вас не виним, вы просто выполняли свой долг. Это всё Аня с Сашей, будь они неладны. Они с самого начала были недовольны медленным развитием событий, вот и решили ускорить дело, подсунув альвам странглетные запалы. Им даже в голову не приходило, что ответный удар габбаров может быть направлен не только против альвийских, но и против человеческих планет. К счастью, всё обошлось без жертв.

Мы вошли в кабину лифта, и я, оценив по табло количество ярусов, с уважением произнёс:

– О, впечатляет!

– Линкор «Георгий Победоносец», флагман нашего флота, – произнёс Ворушинский, нажимая кнопку верхнего яруса. – Думаю, даже Терра-Галлия от такого не отказалась бы. Вот только с личным составом у нас туговато. Нам бы совсем не помешали несколько месяцев царствования Павла, в течение которых мы могли бы… Ай, ладно! Что случилось, то случилось. Хорошо хоть остальные наши корабли – лёгкие крейсера и корветы.

– Мм… – протянула Анн-Мари. – Если мы смотрели телепередачи в прямой трансляции, то, значит, корабль находится в локальном пространстве Новороссии.

– Предпосылка ошибочна, прямую трансляцию вы могли бы смотреть и в соседних системах. Но вывод ваш правильный. Сейчас мы находимся всего в пятидесяти пяти астрономических единицах от Хорса, в направлении перпендикулярном плоскости эклиптики.

– Но как вам удалось незаметно протащить такую махину через контролируемую чужаками дром-зону? – в недоумении спросил я. – Не здесь же вы её собирали.

– Не здесь, конечно. Но и через местную дром-зону тоже не протаскивали. Мы перегнали линкор в обычном пространстве от Проксимы. А вместе с ним летели и все корабли Первой эскадры, которым предстоит самое сложное задание – атака на чужаков с тыла, прорыв орбитальной блокады Новороссии.

Говоря о Проксиме, он, разумеется, имел в виду не звезду из земного созвездия Центавра, а Проксиму Хорса, расположенную в двух с половиной световых годах отсюда. В переводе с латыни «проксима» означает «ближайшая», поэтому в Галактике имелось несколько сотен звёзд с таким названием, расположенных вблизи населённых систем.

– И сколько же времени вам понадобилось на такую переброску?

– Менее трёх лет. А точнее, два года и одиннадцать месяцев.

– Быть того не может!

Юрий безразлично пожал плечами.

– Думайте, что хотите. Дело ваше. А если я скажу, что на протяжении всего полёта мы дистанционно управляли кораблями, то вы тем более не поверите. А между тем, так оно и было.

Я пристально поглядел ему в глаза:

– Кто вы такие, чёрт бы вас побрал? Откуда вы взялись?

Он ответил мне непроницаемым взглядом.

– Это не имеет значения, сэр. Главное, что мы есть.

Выйдя из лифта, мы проследовали по коридору, в направлении, противоположном тому, куда указывали красные стрелки на стенах с надписью «ГЛАВНАЯ РУБКА, КОМАНДНЫЙ ЦЕНТР». По пути нам встретилось несколько ребят в офицерских мундирах. В другой ситуации я, наверное, иронично улыбнулся бы, увидев семнадцатилетнего паренька с погонами капитана второго ранга, но сейчас мне было не до улыбок. Всё это происходило всерьёз – у Новороссии была армия, сплошь состоящая из подростков; вполне боеспособная армия, которая готовилась нанести по чужакам удар…

Наконец мы добрались до кают-компании верхнего яруса, где находилось около двух десятков молодых людей. Все они, за исключением одного, при нашем появлении отдали честь, и все они, опять за тем же исключением, оказались моими подопечными, с которыми полтора месяца назад я прибыл на Новороссию. Окинув ребят быстрым, но внимательным взглядом, я убедился, что среди них отсутствуют только Рашель с Вальком, а остальные в наличии, в том числе и Эстер.

Упомянутое выше исключение представлял собой царь Павел VIII собственной персоной. Он подошёл к нам и поздоровался:

– Добрый день, коммодор Матусевич, капитан Прэнтан.

– Здравствуйте, ваше величество, – ответил я, пожимая ему руку. Затем снова посмотрел на вытянувшихся по струнке ребят: – Вольно, кадеты. Ну что, тоже попались? А где вы потеряли своих командиров?

– Их командирам удалось скрыться, – сказал Павел. – И между делом они умыкнули один из наших эскадренных флагманов.

– Вот молодцы! – одобрительно произнесла Анн-Мари.

– Да, молодцы, – согласился молодой царь. – Жаль, что они не с нами. Их помощь нам не помешала бы. Кстати, о помощи, коммодор. Адмирал Ворушинский хочет обратиться к вам с одной просьбой.

– Я слушаю.

– Это касается вашей группы, сэр, – взял слово Юрий. – Как я вам уже говорил, у нас туговато с кадрами, и особенно это касается командного состава. Пилоты, инженеры, стрелки и связисты тоже важны, но на Новороссии хватает ребят, которые днями просиживают в виртуальности, играя в космические игры. А вот с лидерами, с командирами у нас напряжёнка – мы не успели подготовить их в достаточном количестве. И тут нам очень пригодились бы ваши подчинённые. Готовясь к военной службе, они в течение нескольких лет изучали технику пилотирования и навигацию, занимались на тренажёрах, некоторые из них даже совершали пробные полёты на настоящих кораблях. А всю последнюю неделю они имели возможность практиковаться на наших симуляторах и уже полностью освоились с особенностями конструкции кораблей новороссийского флота. Но что самое главное – у них есть командирская жилка и строгие понятия о воинской дисциплине. Мы готовы отдать под их начало корабли, у нас этого добра с избытком, однако… – Ворушинский сделал паузу. – Всё упирается в ту самую воинскую дисциплину. Прямо они мне этого не говорят, но я вижу, что они чувствуют себя несколько скованно, не будучи уверенными, что не совершают ничего противозаконного. Полагаю, ваше согласие, как вышестоящего офицера, снимет с них бремя сомнений.

Глаза у ребят горели, и я прекрасно понимал их чувства. Когда-то я был таким же юным и тоже мечтал управлять космическим кораблём. Мне пришлось мечтать до тридцати шести лет…

– А вы, фрегат-капитан? – спросил я у Анн-Мари. – Что вы об этом думаете?

– А что тут думать, сэр? – вопросом на вопрос ответила она. – Разве вы можете им запретить?

– Да, конечно. – Я повернулся к своим подопечным: – Господа кадеты… эх, чёрт, мальчики и девочки. Поступайте, как считаете нужным, а всю ответственность я беру на себя. Бог вам в помощь.

Их лица радостно просияли. Ворушинский официально поблагодарил меня за сотрудничество, затем обратился к ребятам:

– Господа офицеры. С согласия вашего начальства вы временно переведены в подчинение Военно-Космического Флота Новороссии. Приказы о присвоении вам капитанских званий уже подписаны и с настоящего момента вступают в силу. А теперь отправляйтесь к седьмому порталу для посадки на свои корабли. Экипажи вас уже ждут.

Парни и девушки чуть ли не галопом понеслись к выходу; за ними последовал и Ворушинский. В кают-компании, кроме нас и Павла, осталась лишь Эстер, которая несмело подступила ко мне и произнесла:

– Сэр, я… я вынуждена подать в отставку.

– Да, я понимаю.

– Вы не возражаете?

– Не возражаю. Правда, я не уверен, что вправе принять твою отставку, но… ладно, это уже мои проблемы. Желаю тебе счастья, девочка. Мне было приятно работать с тобой.

– Мне тоже, сэр. Спасибо вам за всё. – Эстер подошла к Павлу и взяла его за руку. – Ну, мне пора… Только не надо снова отговаривать. Я должна.

Павел молча обнял её. Эстер зарылась лицом на его плече, а он нежно гладил её роскошные рыжие волосы. Зрелище было таким трогательным, что мне даже стало неловко.

Наконец Эстер высвободилась из объятий своего царственного жениха и, страстно прошептав: «Я вернусь, обязательно вернусь», убежала. Павел провёл её долгим взглядом и грустно проговорил:

– Я не хотел её отпускать, но не мог не отпустить. Она бы никогда мне этого не простила.

– Ваше величество… – начал было я, но он перебил меня:

– Просто Павел.

– Хорошо, Павел. Я надеюсь, вы знаете, что делаете.

– Я тоже на это надеюсь, коммодор. Но в любом случае, выбора у меня нет. Только не считайте, что я марионетка в руках Вейдера и его ребят. Неделю назад, после похищения отца, они открыли мне все свои карты, и я сразу согласился с ними. Конечно, я зол на них, что они так долго держали меня в дураках. Очень зол – однако сейчас, когда решается судьба моей страны, не время для мелочных обид.

– Но к чему эти детские игры? – спросила Анн-Мари. – Что за упрямое желание – освободить планету силами одних подростков?

– А кто ещё это сделает? Четыре года назад вы пытались, но не смогли. Или не захотели. Наши же взрослые – это люди, привыкшие жить в неволе, среди них много предателей, взять хотя бы моего дядю. Те, кто старше двадцати, но младше тридцати, в принципе, годятся. Но они страшные снобы, когда дело касается возраста. Для них мы малолетки, не способные ни на что серьёзное. Сами подумайте: что случилось бы, если бы три года назад Вейдер начал сколачивать организацию не из школьников, а из студентов? Первым делом они попытались бы перехватить лидерство, они не смогли бы смириться с тем, что ими заправляют пятнадцатилетние подростки. В результате всё закончилось бы расколом, завистью, враждой – и, как следствие, разоблачением. Вы согласны со мной?

– Ну… наверное, – ответила Анн-Мари, а я промолчал.

– У Вейдера был план, – продолжал Павел. – В самый последний момент, вот сейчас, привлечь к делу старшекурсников и выпускников лётных училищ. Но мы от него отказались. На примере правительства и полиции мы убедились, что от этого будет только вред. Поначалу я назначил заместителями министров молодых людей, недавно получивших университетские дипломы. Они лишь на несколько лет старше Вейдера, однако вели себя по отношению к нему нагло и вызывающе, даром что он умнее всех их вместе взятых. То же самое было и в полиции, так что позавчера мне пришлось поменять этих выскочек на действительно взрослых, которые более терпимо относятся к возрасту своих начальников – отчасти потому, что сразу признали их ум и компетентность, а отчасти из привычки во всём повиноваться государевой воле. А возвращаясь к курсантам-лётчикам, то они, едва став капитанами, сразу возомнили бы себя бывалыми космическими волками, самыми лучшими, самыми опытными бойцами, непревзойдёнными стратегами и тактиками, и принялись бы оспаривать любое распоряжение командования, состоящего, по их мнению, из «сопляков». Поэтому пусть взрослые сражаются на планете, а в космосе мы обойдёмся без них… Кстати, можете не утруждать себя, предлагая Ворушинскому помощь, он всё равно её не примет. – Павел умолк и посмотрел на часы. – Прошу прощения, но мне пора возвращаться во дворец. Через сорок минут начинается заседание правительства, я должен на нём присутствовать. Больше вам расскажет адмирал Ворушинский. Вы сможете найти его либо в главной рубке, либо в командном центре.

– Значит, мы уже не пленники? – спросил я.

– Уже нет. Теперь вы просто гости. Можете считать себя наблюдателями от вашего Объединённого комитета.

Он направился было к выходу, но Анн-Мари остановила его:

– Погодите, Павел. Вы сказали, что заседание начинается через сорок минут. Как же вы успеете попасть на планету?

Молодой царь улыбнулся:

– Ах да, я совсем забыл, что вы не в курсе. Вейдер мне говорил, что коммодор Матусевич носил на запястье транслятор, но понятия не имел о его предназначении. Видите ли, господа, в природе существует такое явление, как ортогональные трансляции. Они называются так потому, что перемещения в пространстве происходят перпендикулярно оси времени. То есть мгновенно. Другими словами, это телепортация.

38

В главной рубке Юрия Ворушинского не было. Капитан линкора, знакомый уже нам Борис Компактов, сказал, что адмирал находится в командном центре. Пользуясь тем, что нас никто не гнал, мы немного походили по рубке, осматривая системы управления, слегка обалдели от скорости, с которой корабль мчался к системе, изумились количеству бортовых запасов дейтерия и были совсем уж шокированы его суммарной огневой мощью.

– Фантастика! – произнёс я, когда мы с Анн-Мари покинули главную рубку. – Я никогда не стремился командовать большим кораблём. Но если бы мне предложили такого красавца, я бы не устоял.

– А кто бы устоял? – пожала плечами Анн-Мари.

В просторном командном центре, помимо Ворушинского, находился только один юноша в чине старшего лейтенанта, который сидел за пультами связи. Сам Юрий стоял со стаканом сока посреди помещения и смотрел на огромный, занимавший всю стену стереоэкран, где находилось схематическое изображение дром-зоны в виде сферы с сеткой координат. Внутри сферы были беспорядочно разбросаны около сотни голубых точек – по навигационной терминологии, опорные каналы или каналы главного приоритета. Более трёх десятков таких каналов были помечены золотым ободками, и от каждого расходились красные линии со стрелками на концах, явно обозначавшие направления ударов. При более внимательном рассмотрении обнаруживалось, что стрелки медленно движутся по направлению к зелёным точкам внутри и за пределами сферы, которыми, скорее всего, были помечены альвийские заградительные станции. В верхнем правом углу экрана отсчитывалось время моделируемой атаки – сейчас хронометр показывал 0 часов 17 минут, а секунды мелькали с быстротой, неразличимой глазом.

Заметив нас, Юрий кивнул, мол, обождите, и отдал команду ускорить прокрутку сценария. Всего за пару минут красные линии, преломляясь у зелёных точек, изрезали зигзагами всю дром-зону. Отсчёт времени остановился на показателе «04:56:00».

– Планируется блицкриг? – полюбопытствовал я.

– Нечто вроде того, – ответил Ворушинский. – По прогнозам компьютера, в ходе сражения будет уничтожено порядка восьмидесяти процентов обороняющих дром-зону сил противника. В том случае, конечно, если альвы будут биться до конца.

– А ваши потери?

– С учётом неопытности экипажей, от сорока до шестидесяти кораблей и ноль человек личного состава. Но это в идеале. Увы, только в идеале.

Ну, положим, насчёт сорока – шестидесяти кораблей я ему поверил. Я уже в общих чертах представлял, какой мощной защитой они обладают, а о вооружении и говорить не стоило – по словам Бориса Компактова, электромагнитные пушки гарантированно уничтожали противника на расстоянии трехсот тысяч километров, нужно лишь точно направить пучок ЭМИ. Но человеческие потери, равные нулю…

– Если гибнут корабли, – опередила меня Анн-Мари, – то гибнут и экипажи.

– Это вовсе не обязательно, фрегат-капитан. Люди могут катапультироваться.

– Катапультироваться? – удивлённо переспросила она. – В космос?

– Нет, сюда, к нам… Ах да, вы же не знаете. Есть такое явление…

– …как ортогональные трансляции, – подхватил я, мигом всё поняв. – Павел нас уже просветил. Значит, в случае уничтожения корабля члены команды будут переправляться на борт линкора?

– Предполагается, что так. Но я боюсь, я очень боюсь, что некоторые ребята, вопреки самым строгим инструкциям, будут тянуть до последнего момента, пытаясь спасти свои корабли. А в итоге получится… – Так и не договорив, он убрал с экрана схему дром-зоны, и вместо неё возникла панорама усеянного звёздами космоса. – Как вы относитесь к тому, чтобы перекусить? Я говорю о настоящей еде, а не о синтетике из пищемата. Вчера мы призвали на службу учениц кулинарных школ. К сожалению, при отборе кандидатур наши ребята больше руководствовались внешними данными, чем оценками по специальности. Но в целом они готовят неплохо.

Получив наше согласие, Ворушинский немедленно связался с камбузом и заказал три порции обеда. Пока мы не спеша дошли до адмиральской каюты, там нас уже поджидала симпатичная девчушка с тележкой, уставленной разными блюдами. Быстро и умело накрыв стол, она пожелала нам приятного аппетита и удалилась. Мы приступили к еде, и я вскоре убедился, что слова «готовят неплохо» – явное преуменьшение кулинарных способностей школьниц. Хотя, возможно, Ворушинский был утончённым гурманом и привык питаться всякими деликатесами, приготовленными по специальным рецептам, но я-то человек простой и не слишком требовательный, для меня главное, чтобы было вкусно.

– А знаете, Юрий, – произнесла Анн-Мари. – Меня несколько удивило, что ваш друг Борис Компактов всего лишь капитан первого ранга.

– Почему «всего лишь»? Это звание вполне соответствует его должности командира линкора. А вы, небось, ожидали увидеть здесь целое созвездие адмиралов, да? Но мы не дети, фрегат-капитан, мы не в игры играем. В нашем флоте только восемь адмиралов: из них один полный – я, один «вице» – мой заместитель, а пятью эскадрами командуют контр-адмиралы.

– Итого получается семь, – заметил я. – А где же восьмой?

Губы Ворушинского искривились в печальной улыбке:

– В каждом флоте есть свои свадебные адмиралы. Нас тоже не минула чаша сия. Неделю назад я отстранил Аню Корееву от командования эскадрой и назначил на её место нового командующего.

– В наказание за то, что она упустила Рашель и Валька?

– Нет. За проделки со странглетными запалами.

– Так вы лишь недавно узнали об этом?

Он кивнул:

– Из тех записей, которые передал вам альв. Раньше мы были уверены, что тут поработал кого-то из вашего руководства. Мы даже подумать не могли, что Аня и Саша способны на такую глупость.

Я фыркнул:

– Это ещё мягко сказано – глупость! Это сущее безумие… Послушайте, Юрий, я не стану спрашивать, кто вы и откуда, вы уже отказались отвечать на этот вопрос. Но хоть какое-нибудь объяснение происходящему у вас есть? Должны же вы что-то сказать другим людям, должен же Павел объяснить своим подданным, откуда у Новороссии взялся свой флот.

Ворушинский покачал головой:

– А вот и ошибаетесь. Павел ничего объяснять не должен – в этом и состоит одно из преимуществ абсолютной монархии. Да и только ли монархии? Разве галлийское правительство объясняло своим гражданам, откуда взялась технология управления каналами? Разве оно поделилось с другими планетами своими научными достижениями? Нет! Просто сказало: «У нас есть группа учёных и инженеров, которые занимаются секретными разработками». Вот и всё.

– Ага, понятно. Значит, вы собираетесь сказать: «Мы – группа подростков-вундеркиндов, которые за несколько лет совершили массу открытий и построили мощный космический флот для освобождения Новороссии». По-вашему, это будет звучать правдоподобно? Вы думаете, кто-нибудь поверит вам?

– Честно говоря, нас мало волнует, поверите вы нам или нет. Вам придётся принимать нас такими, какие мы есть.

– Да, придётся, – согласился я. – Безусловно, придётся. Но я не понимаю, откуда у вас такое агрессивное неприятие взрослых. Это свойственно детям – а вы же сами утверждаете, что вы не дети. Тут я согласен с вами: вы кто угодно, только не дети. И то, чем вы занимаетесь, никак не назовёшь детскими играми. Так в чём же дело, Юрий?

Ворушинский долго молчал, неторопливо поедая сочный бифштекс. Наконец он поднял на меня взгляд и заговорил:

– К вашему сведению, коммодор, хронологически я старше вас. Гораздо старше. Да, биологически мне только восемнадцать, однако родился я в середине прошлого века – а точнее, в 3456-ом году. Примерно в то же самое время, кто-то раньше, а кто-то позже, появились на свет и другие мои товарищи. Нам было по семь лет, когда Иные начали войну против человечества, а когда нам шёл четырнадцатый год, пала Земля. Мы со своими старшими братьями жили на планете, о которой не знали ни люди, ни чужаки. Не спрашивайте, что это за планета и почему мы жили на ней обособленно от остального мира. Пока вам достаточно знать, что на протяжении многих веков где-то в Галактике тайно существовала небольшая человеческая колония. Её обитатели внимательно наблюдали за происходящим вокруг, но всегда держались в тени и ни во что не вмешивались. Они считали себя частью человечества, однако за время, прошедшее с момента основания колонии, чувство общности с другими людьми притупилось, потеряло эмоциональную окраску, стало чисто абстрактным и умозрительным понятием. Только наше поколение, выросшее на изломе эпох, отличалось от всех предыдущих. Будучи детьми, мы видели, как крушится человеческая цивилизация, на наших глазах люди из властелинов Галактики превращались в гонимую расу. Под влиянием этих трагических событий формировались наши личности. Мы страдали вместе со всем человечеством, мы чувствовали свою принадлежность к нему – чувствовали по-настоящему, каждой частичкой своего существа.

Юрий сделал короткий перерыв, чтобы разлить по нашим чашкам горячий кофе. Затем поставил перед Анн-Мари хрустальную пепельницу, тем самым давая понять, что не возражает против её курения, и продолжил свой рассказ:

– Зато наши старшие братья были совсем не такими. Они хладнокровно следили за событиями и с возмутительным для нас бесстрастием оценивали шансы человечества переломить ход войны. Мы всё настойчивее требовали вмешательства, но нас игнорировали. Захват габбарами Земли стал последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения, и мы взбунтовались. К несчастью, мы действовали спонтанно, без заранее намеченного плана, поэтому старшие легко подавили наш мятеж и… ну, грубо говоря, усыпили нас. На целых сто двадцать лет! Потом они всё-таки кое-что сделали – но совсем не то, чего мы того хотели. Они совершили, по их собственному выражению, минимально необходимое вмешательство, чтобы помочь одной из планет сохранить свою свободу и независимость, а впоследствии накопить достаточно сил для освобождения других человеческих миров.

Подавившись дымом, Анн-Мари громко закашлялась.

– Что… Что вы сказали?

Ворушинский слегка улыбнулся:

– Вы меня правильно расслышали, фрегат-капитан. Сожалею, что я развеял сладкий для вас миф о величии галлийской науки, но это вовсе не преуменьшает величия вашей страны и вашего народа. Наши старшие братья потому-то и выбрали Терру-Галлию, что ваши предки сражались, как львы, и больше чем кто-либо другой годились на роль спасителей человечества. Да и получили они самую малость – лишь некоторые теоретические наработки, которые были внедрены в компьютер недавно умершего физика. Его коллеги, обнаружив эти материалы, продолжили исследования и вскоре вышли на странглетную реакцию, а позже открыли принцип управления гиперканалами. На этом наши сочли свою миссию выполненной и вернулись к роли пассивных наблюдателей. Правда, для подстраховки они построили флот – тот самый, которым я сейчас командую, – чтобы задействовать его в случае поражения Терры-Галлии. Однако ваша планета устояла и столетие спустя нанесла по чужакам ответный удар. А чуть более четырёх лет назад нас разбудили братья – уже не те, конечно, а другие, но по своим убеждениям в точности похожие на них, воспитанные, что называется, в верном духе. Они сказали нам, что всё в порядке, что человечеству больше не грозит уничтожение. Мы посмотрели на это «всё в порядке» – и ужаснулись. Да, человечеству действительно не грозило уничтожение, но за время нашего долгого сна от былой могущественной цивилизации, владевшей многими сотнями планет, остались жалкие ошмётки. Численность людей сократилась почти в двадцать раз, а треть человечества ещё находилась под властью чужаков. Однако мы, наученные прежним опытом, не стали открыто возмущаться и сделали вид, что удовлетворены. Мы терпеливо выжидали, пока не сложатся благоприятные обстоятельства, а затем восстали и захватили всех «правильных» братьев в плен. Сейчас они спят, как раньше спали мы. Ну, а мы действуем. Вот такая наша история, господа. Теперь, надеюсь, вы понимаете, что у нас есть причины не доверять взрослым.

Я в растерянности тряхнул головой.

– Боюсь, бессмысленно спрашивать, откуда ваши старшие братья набрались той премудрости, которой так милостиво поделились с галлийцами.

– Пока что бессмысленно, – подтвердил Ворушинский. – Всему своё время.

– Допустим, вы говорите правду, – отозвалась Анн-Мари. – Но тогда вы ничем не лучше своих «братчиков». Только тем и отличаетесь, что они наблюдали за всем со стороны, а вы, так переживающие за человечество, всё это время занимались партизанщиной. Ради своих властных амбиций вы скрывали от нас оружие, с помощью которого мы уже давно могли бы выиграть войну. Если бы четыре года назад у нас были эти электромагнитные пушки…

– Они были, – мягко перебил её Юрий. – По нашим сведениям, их первые действующие модели появились ещё в восемьдесят пятом, за год до начала операции «Освобождение». Поставить их на потоковое производство тогда не успели, а откладывать саму операцию сочли нецелесообразным. Но после того, как были успешно освобождены восемь человеческих планет, галлийское правительство решило заморозить работы над ЭМИ-излучателями.

– Вы лжёте! – поражённо воскликнула Анн-Мари.

– Увы, фрегат-капитан, не лгу. И даже не ошибаюсь. Вы располагаете почти всем, чем начинены наши корабли. И электромагнитными орудиями, и гравикомпенсаторами нового поколения, и методом сверхплотного сжижения дейтерия, и термоядерными реакторами с мезонными катализаторами, позволяющими на порядок увеличить скорость управляемого синтеза, и детекторами, способными сканировать каналы второго рода. Я уже не говорю о телепортации – именно так ваша группа была заброшена на Новороссию, а коммодор Матусевич, к тому же, постоянно носил часы со встроенным в них транслятором.

Я не удержался от зубовного скрежета, вспомнив тот спектакль, который разыгрывали перед нами Буало с Нарсежаком. Чёрт побери, мы просто сидели в челноке, а на экранах нам прокручивали смонтированную запись! Потом мы приняли снотворное и нас быстренько телепортировали на планету. Нет ничего удивительного, что командир сопровождавшего «Каллисто» крыла ни разу не видел, как от корабля отделяется «призрак». Потому что такового «призрака» не существовало…

– Однако ваше руководство, – продолжал Ворушинский, – не использует эти новейшие разработки для переоснащения флота. Тому есть две причины. Первая из них – элементарная паранойя. В отличие от тех же глюонных бомб, ЭМИ-излучатели являются не стратегическим, а тактическим оружием. То есть, они эффективны только при массовом применении. Несколько кораблей с электромагнитными пушками исход битвы никак не решат – ими нужно вооружить как минимум несколько эскадр. А значит, существует большой риск, что чужаки, захватив один корабль, завладеют этим секретом. То же самое относится к телепортации и прочим технологиям. В своей паранойе вы дошли до того, что не используете нуль-порталы даже у себя дома, за надёжно заблокированными дром-зонами. А ведь представляете, какой экономический эффект дало бы их повсеместное внедрение!

– Да, представляем, – кивнул я.

– Но это только одна причина. Есть и другая, более веская. Галлийцы привыкли воевать, это стало их стилем жизни, смыслом существования. А освобождение оставшихся человеческих планет означало бы окончание активной фазы войны, перевод экономики и общества на мирные рейсы. Для многих это было неприемлемо.

– Вы хотите сказать, – произнесла Анн-Мари, едва не задохнувшись от возмущения, – что наше правительство и командование умышленно затягивают войну?

– Вряд ли умышленно. Думаю, что подавляющее большинство ваших лидеров искренне желают скорейшей победы – но желают этого только на сознательном уровне. А подсознательно они не хотят окончания войны, они не представляют, как будут жить дальше, и пользуются малейшей зацепкой, чтобы оттянуть этот момент. Когда мы поняли это, у нас было два варианта действий – либо связаться с правительствами других человеческих планет и передать им наши корабли, либо самим воспользоваться ими. Я голосовал за первое, но оказался в меньшинстве. Мы патологически не доверяем взрослым, что правда, то правда. Мои товарищи боялись снова попасть впросак и решили действовать самостоятельно, не контактируя с вашими властями. Возможно, мы поступили по-детски, не стану возражать. Кстати, Кореева с Киселёвым в этом споре поддерживали меня, а их дурацкая выходка с передачей альвам странглетных запалов была своего рода жестом отчаяния. Они рассчитывали, что мохнатики немедленно воспользуются полученным оружием, и это вынудит руководство Терры-Галлии отказаться от политики затягивания войны.

Я долил в свою чашку кофе и бросил туда дольку лимона. От всего услышанного у меня крýгом шла голова.

– Мне с трудом верится во всё, что вы рассказали, но я не исключаю, что это может быть правдой. А вы точно знаете, что у нас есть все необходимые технологии? Может, ЭМИ-излучателями мы располагаем, но надёжной защитой – нет. Тогда это бесполезное оружие – оно будет поражать не только противника, но и корабли, на которых установлено.