Текст книги "Сталин и Черчилль"

Автор книги: Олег Ржешевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Иденстал решительно возражать против такого подозрения. Все дело в том, что британское правительство по причинам, о которых Иден уже говорил, отказывается вообще от признания каких-либо новых границ, возникших в течение войны, – будут ли это границы Югославии, Греции или даже самой Великобритании. Иден сказал, что он очень сожалеет о необходимости упорствовать в своей точке зрения, но у него нет иного выхода: без консультации с США и доминионами поднятый вопрос не может быть решен.

Тов. Молотовзаметил, что сейчас, ввиду предстоящего свидания Черчилля с Рузвельтом, разрешение вопроса о границах могло бы быть облегчено.

Тов. Сталинподчеркнул громадные жертвы, приносимые Советским народом в борьбе против Германии. Эта борьба ведется не ради интересов прусского короля, а ради обеспечения наших собственных границ.

Иденв обоснование своей позиции привел следующий аргумент: как он мог бы объяснить признание нашей границы 1941 года, например, полякам?

Криппсв целях уточнения поставил вопрос: какие именно границы подразумеваются в формулировке статьи 4-й в проекте тов. Сталина? Границы 1941 года?

Тов. Сталинподтвердил, что формулировка эта имеет в виду границу 1941 года.

Идензаявил, что выполнение требования тов. Сталина означало бы признание польской границы, как она была в 1941 году.

Тов. Сталинвозразил, что наше соглашение может не касаться польской границы. Он был бы готов дать по этому поводу специальное письмо Идену одновременно с подписанием договора.

Иденпытался защитить свою позицию указанием на то, что данное письмо носило бы секретный характер и, если бы Идену в парламенте или в другом месте стали задавать вопрос о польско-советской границе, он не мог бы на него ссылаться.

Тов. Сталинответил, что копию своего письма к Идену он послал бы генералу Сикорскому и даже готов был бы его опубликовать.

Однако Иден продолжал сопротивляться принятию статьи 4-й в формулировке тов. Сталина.

Со своей стороны тов. Сталин заявил, что ввиду неясного отношения британского правительства к вопросу о советских границах, каковое было обнаружено во время вчерашней встречи, советское правительство вынуждено настаивать на введении пункта о признании советских границ в договоре о послевоенной организации мира и безопасности.

Тов. Молотоезаметил, что мы предполагаем подписать с англичанами договор о союзе, но для этого надо знать, из-за чего мы воюем.

Иденответил, что мы воюем для того, чтобы разбить Гитлера. От каких-либо уступок по формулировке статьи 4-й он отказался.

Тов. Сталинвыразил по этому поводу сожаление и заявил, что в таком случае подписание договора не может состояться.

Иденответил, что, как это ему не неприятно, он вынужден прийти к выводу, что подписание действительно не может состояться. Ему ясна теперь ситуация, он знает, о каких трудностях идет речь, и по возвращении в Лондон постарается принять меры к устранению этих трудностей. Но теперь он не видит иного выхода, как отложить вопрос о договоре.

Тов. Сталинзаметил, что Идену следовало бы снестись по данному вопросу с премьер-министром. Во времена чемберленовского правительства Черчилль резко атаковал последнее в связи с провалом переговоров о пакте взаимопомощи из-за балтийских государств. Тов. Сталин не думает, чтобы премьер-министр стал возражать против подписания договора на базе предложенного им проекта.

Иденвозразил, что, как он совершенно уверен, премьер-министр занял бы ту же позицию, какую занимает он, Иден. Требования тов. Сталина по существу означают немедленное признание части будущего мирного договора. Для этого еще не наступило время. К тому же с премьер-министром сейчас очень трудно снестись по соображениям технического порядка. Поэтому Иден может только предложить еще раз обдумать создавшуюся ситуацию и завтра сказать окончательное слово.

Заседание закончилось в 21 час 00 мин.

(Следует заметить, что британская запись беседы несколько отличается от советской записи. В английской записи отсутствуют предложение Сталина о консультациях с Черчиллем по вопросу о границах и ответ Идена на это предложение. В советской записи более четко зафиксирована позиция по польскому вопросу, в английской – аргументация неприемлемости советских условий признания границ 1941 года. Имеются и другие расхождения. – O. Р)

* * *

В воспоминаниях Идена о беседе 18 декабря говорится весьма скупо: «Наша вечерняя встреча со Сталиным была полностью неудачной, и меня весьма раздражало то, что я считал неблагоразумным в его взглядах. Молотов ничем не помог, и мы холодно расстались». Далее Иден вспоминает, что по дороге в гостиницу они с Криппсом и Кадоганом, чтобы как-то поправить положение, договорились устроить шумный протест и возмущение в связи с советской позицией на переговорах. Академик В. Г. Трухановский, работавший в годы войны в Наркомате иностранных дел, в книге об А. Идене так комментирует этот эпизод: «Расчет строился на том, что в гостинице есть устройства для подслушивания и возмущение англичан тут же дойдет по назначению. Как сообщает Кадоган, все охотно согласились участвовать в этом спектакле и очень старались». «Не знаю, – пишет Иден, – оказало ли все это какое-либо влияние, но через несколько часов Майский позвонил и сообщил ответ на мою просьбу о поездке на фронт». Просьба была удовлетворена. При этом Майский добавил, что, как он надеется, «перерыв в переговорах будет полезен для обеих сторон».

Поездка на фронт состоялась 19 декабря и произвела на Идена большое впечатление. «Мы покинули гостиницу в 8 утра, – пишет он в мемуарах, – Майский, я и Ней в одной машине. Наша военная миссия (ее возглавлял генерал М. Макфарлан. – О. Р.)выехала с нами. Примерно четыре часа езды с одной остановкой для прогулки, и мы в Клину. Следы боев по мере приближения к городу. Несколько разбитых танков, исковерканных деревьев и много разрушений. Политика выжженной земли, и это было очевидно, осуществлялась едва ли не повсеместно. Иногда встречалась уцелевшая деревня. Гораздо чаще две трети были уничтожены, и так снова и снова. Большинство домов деревянные, только печи из кирпича, и когда дома сожжены, то печи как бы упирались в небо. Картина более впечатляющая, чем даже полные разрушения».

Иден далее пишет о надругательстве гитлеровцев над музеем Чайковского в Клину, встрече и беседе с советским генералом, разговоре с немецкими пленными и заключает: «Я откровенно сказал Майскому во время поездки о позиции русских, касающейся соглашения, и что их неудача, как следствие этого, никого не обрадует кроме тех, кто не хотел бы дружеских отношений между нашими странами. Ней считал, что я достиг результата, но по возвращении Криппс сообщил о своих неудовлетворительных переговорах с Молотовым, продолжавшихся два с половиной часа».

Возвратившись из поездки на фронт, Иден получил из Лондона ответ на свою телеграмму о требованиях Сталина «немедленно признать русские границы 1941 года», в которой говорилось, что эти вопросы необходимо предварительно обсудить в Лондоне, а также с Соединенными Штатами и доминионами. Получил Иден поддержку своей позиции и лично от Черчилля. Он телеграфировал Идену: «Вы, конечно, не будете резки в беседе со Сталиным. Мы связаны по отношению к Соединенным Штатам обязательством не заключать какие-либо тайные и особые пакты. Обратиться к президенту Рузвельту с подобными предложениями значило бы встретить категорический отказ. Это могло бы повести к длительным недоразумениям между нами…» Черчилль, как свидетельствует М. Гилберт, допускал некоторые территориальные уступки СССР в интересах обеспечения его безопасности, в частности Ленинграда, но в целом занимал по этому вопросу негативную позицию. 21 декабря он телеграфировал К. Эттли: «Требования Сталина о Финляндии, Балтийских государствах и Румынии прямо противоречат первой, второй и третьей статьям Атлантической хартии, к которой Сталин присоединился»». Заключительная беседа А. Идена со Сталиным состоялась на следующий день.

Четвертая беседа 20 декабря в 19 часов 00 минут

Присутствуют: с советской стороны тт. Сталин, Молотов и Майский, с английской стороны Иден, Криппс и Кадоган.

Иденначал с сообщения о том, что в ответ на свою телеграмму в Лондон по поводу возникших затруднений он получил ответ военного кабинета, который и хотел бы довести до сведения тов. Сталина. Затем Иден прочитал текст этого ответа, который во всем существенном подтверждал линию, занятую Иденом. Затем Иден заявил, что он готов подписать первый договор – о военной взаимопомощи, а также второй договор – о послевоенной организации мира и безопасности в первоначальном варианте, предложенном т. Сталиным, и дополнительно дать то письмо, о котором он говорил накануне. В крайнем случае, он был бы готов подписать хотя бы только первый договор. Если бы тов. Сталин согласился с предлагаемым Иденом методом, то он, Иден, был бы готов по возвращении в Англию поставить вопрос о признании советской западной границы 1941 года перед британским правительством, доминионами и правительством Соединенных Штатов.

Тов. Сталинответил, что оба договора тесно между собой связаны и было бы трудно отделить один от другого. Тов. Сталину также не нравится идея превращения соглашения в договор, о возможности чего Иден говорил вчера. Ведь соглашение должно было бы быть опубликовано и последующее превращение его в договор подало бы повод к разным нежелательным толкам и слухам. Лучше потому отложить подписание соглашений на те две-три недели, которые потребны Идену для консультирования со всеми заинтересованными инстанциями.

Идензаметил, что считает необходимым сделать одно разъяснение: британское правительство не делает никакого различия между соглашением и договором с точки зрения юридической. Оба они одинаково обязательны для него.

Тов. Сталинответил, что в таком случае тем больше оснований подписать договора, а не соглашения.

Идензаявил, что, как он уже раньше говорил, у него нет никаких возражений против заключения договоров. Затем он пустился в длинные рассуждения о том, что было бы жаль бросить в корзину два договора, которые так легко могли бы быть подписаны с пользой для обеих сторон. Если из этих договоров ничего не выйдет, то эффект данного факта на англо-советские отношения будет отрицательный. Идену непонятно, почему Советское правительство отказывается заключить договора, которые ни в какой мере не ослабляют позиции Советского Союза в вопросе о границах, а, наоборот, являются важным шагом на пути к признанию советских границ 1941 года. Ввиду указанных соображений Иден обращается к тов. Сталину с просьбой все-таки подписать договора, о которых велись переговоры.

Тов. Сталинвозразил, что, по его мнению, независимо от того, будут или не будут подписаны договоры, англо-советские отношения должны улучшаться, ибо война заставляет обе стороны все более и более сближаться. Война заставляет также различные страны отбрасывать в сторону различные предрассудки и предвзятые взгляды. В свете этих соображений не следует придавать слишком трагический характер факту неподписания договоров. Если эти договоры будут подписаны в Лондоне, на две или три недели позже, от этого ничего не изменится. Пока же наши отношения будут базироваться на июльском договоре о взаимопомощи. Продолжая, тов. Сталин говорит, что он, пожалуй, был бы готов подписать оба договора, быть может с небольшими редакционными изменениями, если бы у нас не было дискуссий по вопросу о границах. Эти дискуссии вскрыли ситуацию, которой он никак не ожидал. Он вспоминает, как в прошлом Англия имела союз с царской Россией, в состав которой входили Финляндия, Бессарабия и более половины Польши. Ни один государственный деятель Англии в то время не думал протестовать против союза на том основании, что названные территории входят в состав Российской империи. Ныне, однако, вопрос о финской границе и балтийских республиках является, видимо, камнем преткновения. Тов. Сталин указывает, что он предлагал приложить к договорам протоколы, но английская сторона возражала против этого, и он отказался от протоколов. Он отказался также от требования создания второго фронта. Неясно также, в каком положении находится вопрос о северной операции в районе Петсамо. Ввиду всех этих сделанных им уступок, тов. Сталин считает себя вправе требовать известной компенсации в виде признания нашей западной границы 1941 года.

Иденреагировал на слова тов. Сталина заявлением, что он очень рад перспективам улучшения англо-советских отношений, о которых говорил тов. Сталин. Он в особенности рад этому потому, что тов. Сталин в своем недавнем послании премьер-министру говорил об отсутствии хороших отношений и о необходимости для улучшения их заключить договоры о военной взаимопомощи и послевоенной организации мира и безопасности. Именно для того, чтобы улучшить отношения с помощью заключения названных договоров, Иден и приехал из Лондона в Москву. Если, однако, тов. Сталин полагает, что такое улучшение неизбежно должно идти автоматически, без договоров, то у Идена возникает вопрос, зачем ему нужно было предпринимать столь длинное и сложное путешествие.

Далее Иден вновь касается вопроса о границах и еще раз повторяет свою хорошо известную аргументацию о причинах, по которым для него не представляется возможным сейчас подписать договор, официально признающий западную советскую границу 1941 года. В связи с упоминанием тов. Сталиным о его отказе настаивать на втором фронте Иден процитировал ряд только что полученных им сообщений о военном положении в Гонконге и на Малайском полуострове. Это положение очень серьезно, и, конечно, для британского правительства сейчас было бы в высшей степени важно, чтобы СССР оказал давление на Японию в целях отвлечения ее сил с юга. Тем не менее британское правительство не обращается к советскому правительству с подобной просьбой, вполне понимая трудность ее исполнения для СССР в настоящий момент. Советское правительство должно также понимать трудность выполнения для Англии той просьбы о создании второго фронта в Европе, с которой СССР обращался к Великобритании в прошлые месяцы. Что касается Петсамо, то тут положение совершенно ясное: британская сторона готова принять участие в этой операции, и было бы хорошо, если бы генерал Ней мог всерьез поговорить об этом с кем-то из наших военных.

Тов. Сталинответил, что в его послании премьер-министру, о котором только что упоминал Иден, говорилось лишь о том, что англо-советские отношения неясны и что причиной этой неясности является отсутствие договоров между обеими странами о военных целях и организации мира после войны. Тов. Сталин при этом прибавил, что ясность по только что названным пунктам способствовала бы улучшению отношений. Наоборот, сохранение неясности могло бы отрицательно отразиться на отношениях и создать препятствия к взаимному доверию. В этом послании тов. Сталин не поднимал вопроса о присылке кого-либо из Англии в Москву. Все, чего тов. Сталин хотел в своем послании, это уточнения и уяснения отношений, что могло быть проделано как в Лондоне, так и в Москве. Мистер Черчилль, однако, предложил послать Идена в Москву, и тов. Сталин, конечно, мог отнестись к такому предложению лишь с полным сочувствием. В свете только что указанного у Идена нет оснований упрекать советское правительство за то, что ему, Идену, пришлось сделать длинное путешествие впустую.

Иденоткликнулся на слова тов. Сталина замечанием, что он никому не делает упреков, он просто выражает свое разочарование.

Тов. Сталинответил, что он тоже разочарован невозможностью прийти к соглашению. Он, однако, несколько удивлен зависимостью английской политики от американского правительства. Ему казалось, что Англия располагает большей свободой движений в своих отношениях с другими странами. В этой недооценке роли Америки в британском правительстве, возможно, лежит причина трудностей прийти к соглашению. Тов. Сталин отнюдь не чувствует себя обиженным тем обстоятельством, что Англия не смогла создать второго фронта или отправить свои войска в СССР. Тов. Сталин отправил свое послание Черчиллю 8 ноября, когда положение Англии было значительно лучше, чем теперь, а положение на советском фронте значительно хуже, чем сегодня. С тех пор ситуация изменилась, и это изменение необходимо принимать во внимание. Тов. Сталин не склонен требовать чего-либо невозможного и поэтому не настаивает на присылке английских войск на советский фронт. Если британское правительство готово принять участие в операциях по Петсамо, он может это только приветствовать и готов устроить генералу Нею свидание с начальником советского генерального штаба маршалом Шапошниковым.

Тут же, по телефону, тов. Сталин договорился с маршалом по затронутому вопросу. Свидание Нея с Шапошниковым было фиксировано сегодня же в 23 часа 00 мин.

Идензаметил, что англо-советские отношения важнее договоров. Поэтому он не склонен больше настаивать на подписании договоров и по возвращении в Лондон постарается сделать все возможное для урегулирования возникших затруднений.

Тов. Сталинпоблагодарил Идена за это его обещание и высказал убеждение, что дальнейшее улучшение англосоветских отношений не за горами. Тов. Сталин, со своей стороны, готов содействовать такому улучшению.

Далее Иденподнял вопрос о Дальнем Востоке. Ввиду серьезности создавшегося там положения он просил тов. Сталина сказать, может ли и когда Англия рассчитывать на известную помощь ей против Японии. Иден понимает, что такая помощь в настоящий момент для нас едва ли мыслима. Но как будет обстоять дело, например, весной?

Тов. Сталинответил, что если СССР объявил бы войну Японии, то ему пришлось бы вести настоящую, серьезную войну на суше, на море и в воздухе. Это ведь не то, что декларация войны, которую Японии могла бы объявить Бельгия или Греция. Стало быть, советское правительство должно тщательно учитывать свои возможности и силы. В настоящий момент СССР еще не готов для войны сЯпонией. Значительное количество наших дальневосточных войск в последнее время было переброшено на Западный фронт. Сейчас на Дальнем Востоке формируются новые силы, но потребуется еще не меньше четырех месяцев, прежде чем СССР будет надлежащим образом подготовлен в этих районах. Тов. Сталин полагает, что было бы гораздо лучше, если бы Япония напала на СССР. Это создало бы более благоприятную политическую и психологическую атмосферу в нашей стране. Война оборонного характера была бы более популярна и создала бы монолитное единство в рядах советского народа. Лучшей иллюстрацией тому является война СССР против гитлеровской агрессии. Тов. Сталин полагает, что нападение Японии на СССР возможно и даже вероятно, если немцы начнут терпеть поражения на фронте. Тогда Гитлер пустит в ход все средства нажима для того, чтобы вовлечь Японию в войну с СССР.

Иденвысказал опасения, что японцы в Восточной Азии смогут применить чисто гитлеровскую тактику – бить врагов поодиночке: сначала покончить с Англией, а потом напасть на Советский Союз.

Тов. Сталинвозразил, что Англия не одна воюет против Японии. Вместе с нею воюют Китай, Голландская Индия и Соединенные Штаты.

Иденреагировал на это замечание, что пока главный удар выносит Англия на Малайском полуострове, где союзники не могут ей помочь.

Тов. Сталинпоинтересовался вопросом, не может ли помочь Англии Китай?

Иденсообщил, что генерал Вевел сегодня должен прибыть в Чунцин. Китайское правительство обещало Англии свою помощь, но ему не хватает оружия для наступления, и Англия пока не может ему в этом помочь.

Тов. Сталинспросил, что думает Иден о позиции Китая? Собирается ли он действительно воевать?

Иденответил, что китайское правительство заявляет о своей готовности воевать.

Тов. Сталин,однако, возразил, что китайское правительство сейчас фактически ничего не делает. Затем он прибавил, что был бы готов возобновить разговоры с Англией на тему о дальневосточной ситуации весной. Возможно, конечно, что японцы атакуют СССР раньше, тогда позиция сама собой прояснится.

Иденпоблагодарил тов. Сталина за его готовность вернуться к дальневосточному вопросу через несколько месяцев, затем прибавил, что если бы СССР оказался в войне с Японией, то он мог бы оказать Англии большую помощь своими подводными лодками». У самой Англии таких лодок на Дальнем Востоке нет. Голландское правительство имеет их около 15. Кроме того, оно имеет известное количество легких крейсеров. Этого недостаточно. Впервые в своей истории Англии приходится переживать неприятное и необычное для нее положение: вести войну, не имея господства на море.

Тов. Сталинзаметил, что подводные лодки можно быстро и легко делать. Если сейчас начать, то через 6 месяцев Англия и Америка могут добиться крупного превосходства над японцами в этом роде оружия.

Иденвозразил, что все это так, но что ближайшие 6 месяцев необходимо как-то пережить. Пока же ситуация остается чрезвычайно опасной. Далее Иден сообщил, согласно полученной им сегодня телеграмме, британское правительство решило продолжать наступательную кампанию в Ливии, несмотря на события на Дальнем Востоке. Дальнему Востоку в ближайшие недели и месяцы придется, очевидно, обходиться собственными силами.

Тов. Сталинвысказал мнение, что решение британского правительства является вполне разумным. Италия – это самое слабое звено в «оси». Если это звено лопнет, провалится вся «ось». Очень жаль, что Англия не атаковала Италию в 1939 году или даже еще раньше. Если бы она это сделала тогда, сейчас она была бы хозяином Средиземного моря.

Иденсказал: «Мы поддались шантажу».

Тов. Сталинзадал вопрос: а может быть, тут сыграли значительную роль какие-то демократические иллюзии?

Иденответил, что роль сыграли и иллюзии, и огромная переоценка могущества Италии. Тут же Иден сообщил, что вчера английские суда имели нерешительное столкновение (помешала темнота) с итальянским конвоем, везшим подкрепление из Италии в Ливию. Четыре торговых судна сопровождались линкорами, крейсерами и эсминцами. По-видимому, в Ливию перевозились немецкие войска.

Тов. Сталинзаметил, что итальянцы на нашем фронте воюют очень плохо. Немцы обращаются с ними, как с неграми, и часто расстреливают их. Постепенно Италии опротивеет союз с Германией. Ливийская кампания должна быть закончена, и было бы хорошо, если бы англичане дошли до Бизерты. В этом не было бы ничего аморального или нарушающего демократические принципы. Временное занятие каких-либо стратегических пунктов или территорий во время войны вполне допустимо и разумно. Возможно, конечно, что Верной Бартлет был бы разочарован и стал бы возражать против подобных действий, но это не имеет никакого значения.

Идензаявил, что он вполне согласен с тов. Сталиным. Все, что помогает борьбе демократии, морально. Англичане расстреляли французский флот в Иране.

Тов. Сталинподтвердил, что это правильно. Война имеет свою логику, и во время войны можно не стесняться занимать нужные стратегические пункты.

Иденсказал, что англичане в течение последних двух дней заняли португальский остров Тимор.

Тов. Сталинреагировал на это восклицанием: «Очень хорошо! Если бы вы этого не сделали, японцы бы это сделали».

Иденсообщил, что ливийская кампания развивается успешно и что англичане уже имеют 10 тыс. пленных, в том числе 4 тысячи немцев.

Тов. Сталинзаметил, что немцы нам в плен не сдаются, кроме отдельных единиц. В Клину мы предложили им капитуляцию с обещанием жизни, но наше предложение было отвергнуто. У нас не осталось иного выхода, как уничтожить немцев. То же самое произошло и в Калинине.

Иденвыразил тов. Сталину благодарность за разрешение посетить Клин. Он видел там известное число немецких пленных, и на него произвели сильное впечатление их внешний вид и их одежда. Платья, которые были на пленных, совершенно не соответствовали условиям русской зимы.

Тов. Сталинс иронией заметил, что Гитлер в октябре хвастался своей подготовленностью к зимней кампании.

Идензаметил, что, по словам пленных, подобное платье носят все немецкие солдаты.

Тов. Сталинвозразил, что из этого правила есть одно исключение: войска «СС», которые лучше одеты. Но теперь осталось уже немного данного рода войск.

Затем вопрос перешел к обсуждению коммюнике, проект которого был предложен как тов. Сталиным, так и Иденом. Единогласно был утвержден текст, предложенный тов. Сталиным.

Заседание закончилось в 20 час. 30 мин.

* * *

Наутро А. Иден направил У. Черчиллю телеграмму, в которой говорилось: «Наша работа завершилась на дружественной ноте. Заключительные дискуссии со Сталиным были наилучшими, и я уверен, что визит удался. Мы преодолели по меньшей мере некоторые из прежних подозрений. Сталин, я убежден, искренне стремится к военному соглашению, но не подпишет его до тех пор, пока мы не признаем его границ, и нам следует ожидать продолжения торгов по этому вопросу. Между тем наша позиция и Америки полностью защищены. Банкет длился сегодня до пяти утра. День рождения Сталина. Мы пили за Ваше здоровье и некоторых других тоже. Сталин говорил о Вас очень тепло».

В своем прогнозе об условиях подписания англо-советского договора Иден ошибался. И не только он. А. Кадоган записал в дневнике 20 декабря: «Совершенно ясно, что русские не подпишут договора, если мы не признаем их границ 1941 года».