Текст книги "Майданутые. Том 1. Раскол (Украина 2013 года). Кн.1 Братья (СИ)"

Автор книги: Олег Базалук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Но Анна даже не рассматривала варианты переезда за границу, потому что знала, что отец на это никогда не согласится. А без папы она свою жизнь не представляла. Только он и сын составляли смысл её жизни. Поэтому, отдышавшись в Европе, она возвращалась в душную для неё среду социальных отношений в Украине и пыталась, как могла изменить её. Она любила Украину, потому что её мама – украинка, да и сама Аня с двенадцати лет жила в Киеве. Выходя замуж, она поменяла национальность в паспорте с «русская» на «украинка», потому что в Советском союзе национальность записывали по отцу. А все Беленчуки записаны в паспорте как русские, хотя каких только кровей в их роду не перемешалось.

Ання работала в небольшой частной стоматологической клинике. Её окружал маленький мир Европы, в котором она комфортно себя чувствовала. Замкнутый круг коллег, в основном постоянные клиенты. Случайные люди не попадали в этот мир, поэтому в нем до минимума свелось напоминания о коррупции, бедности, предательстве, подлости, корысти. Анна редко смотрела телевизор, потому что он нес сплошной негатив, словно специально подобранный для разрушения здоровой психики. Однако из просматриваемых новостей в интернете она понимала, что разрушив мир социализма, так и не перешедшего в коммунизм, украинская власть выстраивала уродливую систему со старым советским содержанием в пёстрой европейской обвёртке. И она болела за Украину, переживала за обманутый украинский народ.

Однако если до недавнего времени разрушительная внешняя среда не касалась её лично, уродовала людей за пределами её душевного мира, то два месяца назад она проникла и в её вселенную, пустила ростки и быстро стала уничтожать все светлое, радостное и ёмкое, что связывало её с жизнью. Но, что самое страшное, Анна боялась открыться отцу и найти в нем спасение, потому что знала, насколько близко отец воспримет её переживания. Анна берегла отца, как перед смертью завещала мама.

Анна скрывала свои душевные переживания, но постоянное нахождение в отравленной среде, накладывало свой отпечаток и проявлялось в поступках и поведении. Медсестра, с которой Анна работала шестой год, первая уловила её смятение духа. Но хорошо зная Анну, не спешила с вопросами, не лезла напролом в душу, потому что Анна относилась к тем женщинам, которые несут свой крест до конца, пока хватит сил.

Вот и сегодня создавая видимость непринужденности и натуральности, Анна то и дело ошибалась, нервничала, роняла предметы. Во всем просматривалась раздвоенность её личности: одна часть присутствовала здесь, в клинике, другая часть боролась с чем-то внутренним, разрушающим и дезорганизующим, потому что за натянутой улыбкой и произвольностью речи, просматривались отголоски ожесточенной внутренней борьбы. За шесть лет знакомства Алена (медсестра Анны) никогда Анну такой не видела.

– Аннушка, как папа? – Алена старалась расшевелить подругу (совместная работа и общие женские интересы давно уже сблизили их).

– У папы все хорошо, держится молодцом. – Анна не любила работать молча. Тишина давила не столько на неё сколько на клиента, который вместо того чтобы расслабиться и не отвлекать её от работы вслушивался в шум стоматологической установки и сжимался в ожидании боли. – А как твои девочки?

– Ничего, вчера ходила на родительское собрание в школу – 500 гривен на очередные нужды класса. За старшую 500, за младшую 500 – тысяча в месяц с семьи. Вот такое в Украине бесплатное образование. А как твой сын, Андрюша, английский не бросил?

– Учит. Со скандалами, обидами, но пока учит. Я ему рассказываю, что дядя Олег в сорок пять лет специально в Англию поехал язык учить, а он мне в ответ заявляет, что в Англии он тоже начнет учить английский, потому что англичане на нем разговаривают. А в Украине украинцы разговаривают на русском и украинском, зачем учить английский? 10 лет, а уже грамотный, не переспоришь.

– Как Женя, клиника процветает? – Алена пыталась прощупать все близкое и важное для Анны, потому что вывести её, довести до такого состояния внутреннего смятения, могло что-то родное и значимое.

– Женя весь в работе, дома редко появляется. – Анна старалась говорить спокойно, даже с безразличием. Но чуткий женский слух Алены уловил оттенки напускной наигранности, искусственности. Алена безошибочно определила источник смятения Анны, но не понимала, что произошло в их отношениях? Обычно Анна отходчива и не злопамятна. Мелкие разногласия в семье она преодолевала с легкостью и смехом. Но сейчас Женя умудрился её настолько обидеть, что Анна не только не собиралась прощать его, а приучала себя жить с этой болью. «Что же ты натворил, Женя? Ведь я знаю, до какого безумия ты любишь Аню и сына».

– У него теперь на уме новая машина, загорелся очередной игрушкой. – Анна не чувствуя опасности продолжала играть. Но Алене теперь важно было узнать причину семейного разногласия, чтобы по возможности помочь подруге, успокоить её волнение и вернуть в привычное состояние душевного равновесия. Переживания Анны передались и ей. Не могла она оставаться в стороне от её беды. Анна нередко помогала ей мириться с Сергеем. И в том расцвете чувственности, который Алена переживала сейчас с мужем, основная заслуга именно Анны.

– Когда с ним в Европу уезжаете?

– Не знаю – Аня замялась – Пока Европа повременит, хочу в Израиль съездить, до папиного друга. Много слышала о стране, но все откладывала поездку. Хочу пройтись по святым местам, соприкоснуться с историей нашей религии. Ты по-прежнему ходишь в церковь?

– Хожу. Мы по воскресеньям всей семьей служим утреннее богослужение в храме. С детства я с родителями его служила, теперь с семьей.

– Вот и я начала с сыном ходить, Андрюшке нравится.

– А Жене?

– Женя не ходит, постоянно занят. Мы с Андрюшкой вдвоем, в Свято-Покровский женский монастырь ходим, что на Львовской площади. Мне про него еще мама рассказывала. Там такая природа, воздух, атмосфера! Сколько раз проезжала мимо даже подумать не могла, что в глубине дворов в самом центре изуродованного новыми постройками Киева, сохранился такой райский уголок. Я сейчас каждую субботу жду словно праздник. Такие мысли в храме рождаются и такие откровения – никогда подобного за собой не замечала! Хочешь вместе, выберем время и после работы съездим?

– Конечно, съездим! – Обращение Анны к религии, её волнение, все больше беспокоили Алену. Она надеялась, что в Покровском монастыре Анна раскроется и расскажет о своей беде. Церковь снимает надуманные запреты, раскрепощает людей и обнажает их кровоточащие душевные раны.

Глава 6

Москва в июне кошмарит. Жара, смог, плавящийся асфальт еще не успели приесться и войти в повседневность, поэтому напрягали, раздражали и вызывали букет негативных эмоций у москвичей и посетителей столицы.

Валерий Владимирович Беленчук проснулся, как всегда за пять минут до звонка будильника. Организм настолько привык к ранним утренним подъемам, что в котором бы часу Валера не ложился, без пяти минут шесть он просыпался и уже не мог заснуть. С семнадцати лет Валеру отдали в военное училище, поэтому организм настолько привык к дисциплине и размеренному ритму жизни, что выполнял все автоматично, без подсказок мозга.

В тридцать пять лет Валерий Беленчук еще не имел необходимых атрибутов российской повседневности: своего жилья и машины. Не обзавелся он и семьей. Как часто признавался Валера отцу, родственникам и близким друзьям, основная причина отсутствия мирских благ – любовь к женщинам. Весь свой досуг и немалую по российским меркам подполковничью зарплату он тратил на женщин. От безразборчивой любвеобильности молодости, с возрастом он перешел к коллекционированию. Как тонкий ценитель искусства, Валерий Владимирович Беленчук собирал женщин, подбирая их по темпераменту, характеру, интеллекту, уровню самореализации. Перешагнув тридцатилетие, его меньше стал интересовать секс – он наслаждался общением. Большинство его сокурсников по военному училищу и академии, женившись или спившись в суровой российской действительности, продолжали довольствоваться скоротечными случайными связями с уставшими от жизни или обесценившимися представительницами женского рода, а Валера выбирал только лучших. Отец и дяди постоянно повторяли: «Если пить, то изысканное, если есть, то деликатесы, а если с кем и спать, то только с роскошными». И Валера следовал этому принципу, к удивлению сослуживцев покоряя женщин даже не генеральского масштаба.

Валерий Владимирович Беленчук мог удивить женщин. В отличие от многих российских мужчин он не только знал себе цену и чего хочет от жизни, но и постоянно работал над собой, совершенствуя не только свои возможности, но и поднимая планку своих желаний. С пятнадцати лет день за днем он работал над собой: спорт, книги, языки. Ему было на кого равняться: три брата Беленчука (Сергей, Владимир и Олег) не только не выглядели на свои годы, а продолжали идти по жизни, выбирая в ней лучшее и живописнее. Они не ждали подарков от судьбы, они ставили цели, вкладывались в их достижение, и к удивлению окружающих достигали того, что предназначалось только избранным.

Не менее важную роль в становлении внутреннего мира Валеры Беленчука сыграли книги, которые он читал запоем. Особенно книги Валентина Пикуля об русских офицерах, которые до сих пор оставались его настольными книгами. Валера Беленчук не позволял себе погрязнуть в быте и работе, утратить свое «Я» в повседневной конкуренции за земные блага. Равняясь на старших Беленчуков и героев романов Пикуля, Валерий Владимирович Беленчук выжимал из своей жизни максимум. Пока ему это удавалось на славу.

Третьим увлечением Валерия Владимировича Беленчука, кроме женщин и книг, являлся спорт. Валера любил спорт, к которому еще с детства его приучил отец и дяди. В теплую погоду он бегал по утрам в близлежащем парке, а когда приходили холода – занимался в спортзале. Воздух в центре Москвы даже в раннее утро не успевал очиститься от выхлопных газов, поэтому пробежки на открытом воздухе не всегда приносили удовольствие. Но Валера давно привык к особенностям жизни в Москве, и как минимум удовлетворялся утренней прохладой и тем легким головокружением и усталостью, которые испытывал его организм после сильной физической нагрузки. Сорок минут бега, легкий завтрак, 20 минут дороги, и подающий надежды подполковник Беленчук входил в свой кабинет в Генеральном штабе вооруженных сил Российской Федерации. Так изо дня в день, за редкими исключениями: командировки, выходные, отпуск.

Подполковник Беленчук делил кабинет с еще одним молодым подполковником – Игорем Николаевичем Кудрявцевым. Как и положено перспективным офицерам российской армии каждое утро разговор двух сослуживцев начинался с обсуждения прошедшего вечера и событий утра. Большая часть места в нем занимало обсуждение женщин.

– Валерий Владимирович, с какой красавицей я сегодня в метро ехал! – подполковник Кудрявцев закатив глаза, изобразил на лице предел восторга – Три станции фантазии без тормозов! Глазами я почти её раздел, привлек к своей груди, но тут облом – она вышла. Представь, я так и ничего с ней не успел сделать!

– Игорь Николаевич, будь осторожен! Ты скоро совершенно затеряешься между границами реального и виртуального мира. Вообрази картину: в своем виртуальном мире ты раздеваешься перед Дженнифер Лопес, показываешь ей свой накачанный торс, коричневую от загара и лоснящуюся от дорогих кремов кожу своего ухоженного тела, а в это время, ошалевшая толпа туристов на Красной площади, раскрыв от удивления рты, пялится на подполковника российской армии, который у них на глазах стягивает с себя подполковничью форму и демонстрирует волосяной покров бледного тела и атрофированные мышцы, не знавшие нагрузок со школьной скамьи! Вот она потерянная грань между виртуальностью и реальностью!

Оба офицера громко расхохотались.

– Валерий Владимирович, ты гений импровизаций! Этим ты и покоряешь женщин, которые отдаются в твои сильные руки, забыв о мужьях и детях.

Зазвонил внутренний стационарный телефон.

– Подполковник Беленчук слушает!

– Вас вызывает генерал Иванов.

– Слушаюсь! – Валера положил трубку и обратился к Кудрявцеву – Вот так утро. Заместитель начальника Генерального штаба к себе требует.

– Ты случайно не покорил сердце его дочери?

– У него есть дочь?

– Не знаю, но может его супруга увидела тебя и намекнула мужу о твоем досрочном повышении?

– Не мели Емеля – отшутился Валера, но внутри почувствовал зреющее волнение: впервые за двенадцать лет службы, первый заместитель начальника Генерального штаба Российской Федерации вызвал его к себе на прием. В иерархии генштаба, это равносильно попасть на прием к Богу.

Валера мчался коридорами в приемную генерала, пытаясь разобраться в причинах столь странного вызова. Он успел перебрать в голове все свои «залеты» и чудачества последних двух месяцев, но все они даже вместе взятые не тянули на столь серьезное внимание. В приемную к генералу Валера входил уже в полном смятении и волнении.

– Подполковник Беленчук прибыл – доложил он дежурному офицеру.

– Присядьте, товарищ подполковник, я сейчас доложу – учтиво пригласил его дежурный офицер и скрылся за массивной дверью генеральского кабинета. Приемная военного чиновника поражала размерами и величием. Валера попал в неё всего во второй раз, но и на этот раз не успел рассмотреть. Дежурный офицер вышел из кабинета генерала и пригласил Валеру. – Пройдите.

Валера входил в громадный кабинет генерала уже не просто в тревоге и замешательстве, а в панике, с плохо скрываемым трепетом. Страх перед высшим начальством настолько прочно засел в нем, что даже во время неформального общения, встретив своих прямых начальников, Валера начинал потеть, запинаться и испытывать переполох. Сколько он не боролся с этой слабостью, страх перед руководством засел в нем глубоко и прочно. Даже вызовы к начальнику Главного оперативного управления – к его прямому начальнику, которые в последнее время стали почти еженедельными, каждый раз вызывали в нем непреодолимое смятение духа. Становилось даже стыдно за себя, потому что в повседневной жизни Валера встречался с людьми на несколько порядков влиятельнее и могущественнее в иерархии Российской Федерации, но совершенно не испытывал перед ними робости, чем очень удивлял их. Видимо, сама обстановка на Знаменке, военная форма и годы службы, пробуждали в нем архетипы коллективного бессознательного. Инстинкты предков требовали полного подчинения перед своими вожаками, а сознание с этим ничего не могло поделать.

– Товарищ генерал, подполковник Беленчук по Вашему приказанию прибыл! – на одном дыхании выпалил Валера и страх немного отпустил, только кровь волнами пульсировала в висках, мешая сконцентрироваться.

– Присаживайтесь, товарищ подполковник – генерал Иванов указал на стул, а сам сел за огромный стол, на котором находились только письменные принадлежности из зеленого малахита, а по центру лежала красная папка. Генерал-лейтенант Иванов провел в Генеральном штабе практически всю свою жизнь. Валера много слышал о нем, несколько раз с ним общался. Генерал Иванов считался одним из самых сильных стратегов в российской армии. Успехи второй Чеченской войны, блицкрига в Грузии в 2008 году негласно приписывали лично ему.

– Я пригласил вас, товарищ подполковник, по одной причине – Валера, услышав слово «пригласил», едва не зашелся истерическим хохотом. «От такого приглашения и в штаны наложить можно», – мелькнуло у него в голове, но страх перед генералом внезапно исчез. Теперь Валера мог контролировать ситуацию, вслушиваться, анализировать малейшие изменения в тональности генеральского голоса. Он снова превратился в того Беленчука, которого ценили в штабе за интеллект, эрудицию и умение принять в короткие сроки единственно правильное решение. Валера знал, что находится на хорошем счету у начальства, иначе бы его не посылали так часто в штаб НАТО. В отличие от других российских штабистов, Валера не только быстро устанавливал личные контакты с натовскими штабистами, но и на порядок глубже просчитывал их планы, по тем обрывкам фраз из разговоров и мимолетным видением карт. Валерий Владимирович Беленчук обладал феноменальной памятью и умением замечать мелочи, которые при помощи дедукции приводили к верным, прогностическим решениям.

– Я хочу перевести вас в другую группу, которая работает по Украине. – Почему-то Валера даже не удивился. Тот разговор с отцом, который состоялся больше месяца назад, не забылся. Валера знал профессиональный уровень отца. Он даже как-то одно время пытался выяснить для себя, за что он больше уважает отца: за профессионализм или за родство по крови. Как отец, Беленчук старший мало, что сделал для сына – Валериным воспитанием занималась в основном мама; папина жизнь до последнего времени посвящалась исключительно работе. Но как образец для подражания, как офицерская и штабистская школа – Валера перед отцом преклонялся. Поэтому, в очередной раз он приятно удивился силе отцовского интеллекта. Это вселяло уверенность и в собственные силы: Валера любил повторять, что он как раз тот случай, когда яблоко упало совсем рядом от яблони.

– По имеющейся у нас информации американцы разрабатывают новые сценарии в этом регионе, поэтому мы должны подготовиться к любым изменениям оперативной обстановки. Достаточно с нас цветных революций, события должны развиваться по нашему сценарию – генерал Иванов встал и не спеша обогнул стол. – Валера, руководимый инстинктами, тут же вскочил со своего стула и преданно следил за приближающейся фигурой генерала. Их глаза встретились: чем ближе подходил генерал, тем глубже его взгляд пытался проникнуть в Валерину сущность. Но Беленчук уже владел собой. Ему нечего было скрывать, он с честью и совестью выполнял свою работу, поэтому генерал читал в глазах своего подчиненного только преданность, уверенность в своих силах и желание следовать его распоряжениям.

– Вы с отцом общаетесь? – Генерал пытался вести «игры разума», но отцовская кровь и хорошая подготовка помогали Валере всегда находиться на чеку. Поэтому резкий переход на личную жизнь Валеру не смутил:

– Общаюсь. – Валера внешне оставался хладнокровен и непоколебим. Ни одна мышца не дрогнула на его лице – и это понравилась генералу.

– Я знаю, что он на хорошем счету в Генеральном штабе Украины. Мне про него много рассказывал генерал Моторный. Вы знаете Ивана Ильича?

– Так точно, это мой крестный отец.

– Вот как? – генерал Иванов не смог скрыть своего удивления – Этого я не знал. Но возможно, это даже к лучшему. – Генерал отвел взгляд от глаз Валеры и на секунду задумался – Группой офицеров руковожу лично я. Вы готовы поработать со мной? – в его голосе впервые прозвучали теплые, даже задушевные тона. Валера воспринял их с благодарностью, доходящей до умиления.

– Так точно, товарищ генерал!

– Тогда идите. Приказ о вашем переводе я сейчас подпишу. Дальнейшие распоряжения получите от генерала Васильева – он мой заместитель в группе.

– Слушаюсь! – Валера развернулся и чеканя шаг, вышел из кабинета. «Возможно и не стоило проявлять такое солдафонство?» – мелькнула мысль, но тут же смылась охватившим волнением. Возвращаясь в свой кабинет длинными коридорами Генерального штаба России, Валерий Беленчук испытывал двойственные ощущения. С одной стороны, попадание в такую группу – это очевидное повышение, досрочное полковничье звание, и более веское материальное вознаграждение. Валера много слышал о таких группах. Последняя такая группа работала по Сирии. Офицеры, которые в нее попали, купались в наградах и деньгах. Но, с другой стороны, создание группы такого уровня по Украине, говорило об одном: на родине матери намечаются серьезные события. И хотя генерал намекнул на близкое знакомство с генералом Моторным, это еще не означало, что украинцы будут работать с русскими заодно. На какой стороне окажется отец? Может Валеру и включили в группу, чтобы нейтрализовать или склонить на свою сторону отца? Несмотря на полковничье звание, отец пользовался громадным авторитетом в Генеральном штабе Украине. А его личные связи в штабе НАТО не только помогали Украине, но и даже Валере.

Нехорошее предчувствие от этого назначения закралось в мысли Валеры. Как он не гнал его, не пытался отделаться, оно наседало и лишало радости.

Пока Беленчук дошел до своего кабинета, Игорь Кудрявцев, как и всё управление уже знало о его переводе. В кабинете собралась небольшая группа офицеров, которая при появлении Валеры бросилась его поздравлять:

– Наслышаны, наслышаны подполковник! – жал ему руку замначальника управления полковник Ковалев. – С вас мальчишник! Это путевка к звездам!

– Беленчук, растешь на глазах – возбужденно тряс его за плечи Кудрявцев.

– Новым полковником попахивает, не чуете, господа офицеры? – шутил кто-то.

Голоса и лица сливались. Поздравляющие потоком проходили через кабинет. Дверь практически не закрывалась. День утратил свою привычную размеренность и превратился в хаос. События происходили не последовательно, как привык Беленчук, а лавинообразно: то наваливаясь, то отступая. Только закончилась череда поздравляющих, как зашел лично генерал Васильев и увел Валеру с собой. Его представили группе, в которой только он один носил погоны подполковника. Генералы и полковники, люди, перед которыми трепетали не только в Генеральном штабе, но и в центральном аппарате Министерства обороны, улыбались Валере со всех сторон. Теперь это его коллеги, с которыми предстояло работать каждый день бок обок. В этот же день Валере выделили отдельный кабинет с новейшей оргтехникой. Все происходило как в сказке «по щучьему велению и по моему хотению»! Разрываясь между старыми товарищами и новыми коллегами, давая распоряжения по организации мальчишников с новым и старым коллективом (два дня гулянок!), Валера успел поговорить с отцом. Отец сообщил, что в пятницу утром семейство Беленчуков практически в полном составе приезжает в Москву. Приезжает отец, дядя Сережа с дочерью Анной и внуком Андреем, дядя Олег с дочерью Элей. Нужно помочь их разместить, на вечер заказать ресторан, а на выходные продумать программу. Валера не сообщил отцу о своем новом назначении, каким-то шестым чувством понимая, что это не телефонный разговор.

Неделя предстояла сумасшедшая. Нужно было не только организовать все мероприятия, но и блеснуть на них, удивить и отличиться. Но Валера это умел, такой насыщенный ритм жизни ему нравился. В ошеломляющей стремнине событий в нем пробуждались потенциалы рода, которые всегда выбрасывали Беленчуков не на задворки истории, а ставили во главу событий, запечатлевая их фамилию в истории государства и народа.

Глава 7

В этот же вечер Валерий Владимирович Беленчук организовал мальчишник со своими сослуживцами из главного оперативного управления генерального штаба вооруженных сил Российской Федерации. Присутствовали офицеры единые по духу и стратегическому видению будущего России. Собралось человек пятнадцать, трое по уважительным причинам прийти не смогли. Валера не мелочился, заказал ужин в «Венской кофейне» на Арбате: приличная кухня, обслуживание, место. С учетом того, что июнь выдался неимоверно жарким, плюс будничный день, Валере удалось убедить администратора не только зарезервировать весь зал исключительно под их компанию, но и сделать значительную скидку. По телефону согласовав блюда, выпивку и итоговый счет, Валера с удовлетворением констатировал, что конечная сумма вышла значительно меньше, чем он рассчитывал. Поэтому на завтрашнюю вечеринку с уже новыми коллегами ему не придется много одалживать.

Так как собирались сразу после работы, все пришли в форме: несколько полковников, остальная масса подполковников и майоров. Все – не старше пятидесяти: трое ровесников Валеры, остальные 40-45 лет. Основная часть из присутствующих помнила Валеру еще лейтенантом, и многих из них Валера не только догнал, но и перегнал в звании. Но обид ни у кого не закралось, потому что как минимум половина из присутствующих уже давно бы ходила полковниками, если бы не держалась за Москву и свои должности в Генеральном штабе, которые не позволяли им расти дальше. Потолок этих должностей – подполковник, а за званием полковника, нужно было выезжать в штабы армии, как правило, в дальние гарнизоны на 3-5 лет. И не факт, что тебя потом вернут обратно в Москву. Поэтому каждый из присутствующих выбирал свой путь сам: каждый знал свою цену и профессионально просчитывал варианты развития своей карьеры.

Валерий Владимирович Беленчук обводил взглядом подтянутых, раскрепощенных, обладающих большой степенью внутренней свободы офицеров-коллег и неожиданно, сравнив их, с потоком гражданских лиц, протекающим за окнами кофейни, вдруг испытал гордость: за себя, за своих товарищей, за Россию. На фоне угнетенной жарой, а возможно и жизнью вялотекущей людской массы за окном, офицеры выглядели бодро, интересно и перспективно. Генеральный штаб – это мозг вооруженных сил Российской Федерации. Его история – это славная история побед войск царской России, вооруженных сил Советского Союза и России времен Путина. Валера в начале своей службы застал штабистов, любителей выпить, поживиться на службе, склонных к предательству. Но целенаправленные реорганизации в вооруженных силах России, начатые президентом Путиным, привели к поднятию престижа воинской службы, а за ним материального и социального статуса военнослужащих. Особенно это касалось элитных подразделений, к которым относился и Генеральный штаб Российской Федерации. Валера не зря в разговорах с отцом проводил параллели между российской и украинской армией. В российском генштабе Владимир Аникиевич Беленчук давно бы ходил генералом, потому что Валера по себе знал, что в последнее десятилетие в российской армии поощрялся профессионализм, патриотизм и разумная инициатива. Все эти качества с избытком присутствовали в обоих Беленчуках: отце и сыне. Но если сын за свои достоинства досрочно получал звания и уверенно продвигался по карьерной лестнице, то у отца наоборот, карьера застопорилась. В разваливающейся украинской армии инициативные профессионалы и патриоты только мешали. Деньги и связи – вот что являлось основой карьерного роста в Киеве.

С теплотой вспомнив об отце, Валера открыл мальчишник тостом:

– Товарищи офицеры – он сделал паузу и дождался полной тишины и внимания. – Я собрал вас за этим скромным столом не для того чтобы попрощаться – это просто невозможно. Восемь лет совместных побед и поражений – это целая жизнь: незабываемая и постоянно напоминающая о себе достижениями, ведь побеждали мы значительно чаще! Я собрал вас, чтобы очередной раз выразить благодарность за школу жизни, за мудрые наставления и дружескую поддержку. И прежде чем предоставить слово каждому из вас, я хочу первый тост поднять за своего отца – полковника Беленчука Владимира Аникиевича, советского офицера, штабиста, которого судьба занесла служить Украине. Я уверен, что на жизненном пути каждого из вас встречались люди, которые сыграли ключевую роль в развитии вашей судьбы. Они предопределили ваше будущее, открыли ваше предназначение и задали вектор самореализации. В моей жизни таким человеком стал отец. Я хочу выпить за него не потому что во мне течет его кровь, за родителей мы выпьем отдельно. Я хочу выпить за его гениальную проницательность, потому что в 1995 году, когда между Россией и Украиной полным ходом шло разделение армии, флота, личного состава, когда многие сослуживцы отца массово переводились в украинскую армию, увлекая меня за собой, отец пригласил меня в грузинский ресторан возле станции метро Новослободская, посадил напротив себя и на листе А4 написал семь причин, из-за которых я – семнадцатилетний подросток, должен остаться в Москве и поступить в военное училище на территории России. Я до сих пор храню этот листок как отцовский завет, потому что, как показали прошедшие восемнадцать лет, все семь причин отцовского прогноза подтвердились. Как стратег, он оказался полностью прав. Отец сильно хотел остаться служить в России, но мама настояла на его переводе в Киев. Прошло много лет, но каждый раз, когда отец приезжает в Москву, мы обязательно встречаемся с ним в том же грузинском ресторане и я не перестаю его благодарить, за то, что служу в одной из двух сильнейших армий мира, что благодаря ему я нахожусь за этим столом, в кругу достойнейших российских офицеров, которые словом и делом, с честью и совестью служат во благо России и россиян. За отца! – Валера поднял бокал французского красного сухого вина и выпил. Все офицеры стоя выпили за ним.

Оживление за столом, прерванное тостом Валеры, вновь начало набирать силу. По большому счету, уже давно каждый из них знал друг о друге все. И о роли отца в судьбе и карьере Валерия Владимировича Беленчука, сослуживцы знали больше, чем Валера мог предположить. И выпито за полковника Беленчука было предостаточно. Но повторение, вознесенное в ранг традиции для того и существует, чтобы постоянно освежать память, актуализировать то, что притупляется рутинным и повседневным. Поэтому, несмотря на то, что и второй тост уже давно стал традиционным, и в этой компании поднимали его по нескольку раз в месяц, присутствующие офицеры слушали его с не меньшим вниманием и даже подобострастием. Как и бесчисленное количество предыдущих раз говорил второй тост полковник Ярышев – заместитель начальника Главного оперативного управления генштаба вооруженных сил Российской Федерации:

– Товарищи офицеры, я предлагаю выпить за президента России Владимира Владимировича Путина! – как и тостующий все офицеры встали со своих мест и стали в постойке «смирно» – Владимир Владимирович Путин вдохнул в меня новую жизнь! На моих глазах возрождается не только былая мощь вооруженных сил России, на моих глазах рождается непобедимая армия, которая в состоянии выступить гарантом мира во всем мире! За Путина! За Россию! – выкрикнул последние слова тостующий и пятнадцать человек во всю мощь своих молодецких легких, на весь Арбат дружно подхватили:

– За Путина! За Россию! – каждый из пятнадцати присутствующих офицеров вложил в свой крик душу, обнажая чистоту и искренность её помыслов. Глаза каждого горели преданностью, верою и страстью. Каждый из них действительно готов был умереть за Путина и Россию сейчас же, без раздумий и проволочек. Они боготворили Путина, потому что по своему растущему материальному и социальному статусу видели результаты его работы. Россия мужала, крепла, выходила вровень влиятельнейших государств мира. С нею считались, а её офицеров ценили и уважали за опыт и профессионализм.