Текст книги "Хроники Монстров"

Автор книги: Олег Абрамов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Команда нарисовалась довольно быстро: главным тактиком стал Лоис Веер, запасным тактиком и страхующим стал Зент Кентор, основными исполнителями стали я и Торс Хантер, мы в команде были назначены главными костоломами. В зависимости от задач и применяемых тактических моделей, моими наиболее частными амплуа были «лидер», «смертник», «толкатель» и «авангардист». У Торса – «гаситель», «глотатель» и «покровитель». Амплуа же Веера и Кентора тоже имели множество разных жаргонных названий, но по сути они совсем никак не различались – тактик и подстраховщик.

Можно было бы и посмеяться над таким построением команды, только некому. Буквально на следующем задании по тактике групповых действий Лоис, при захвате заложника, выдал тактическому анализатору именно эту расстановку. Задание было выполнено шутя, а мы только щеки надували. Так и получилось, что все приобрели клички: Лоис – Дохляк, Зент – Скелет, Торс – Основной, Я – Трехчетвертной, а со временем превратился в Третьего. Следующее практическое задание нам выдали незамедлительно, выполнили мы его также шутя. Я, ничуть уже не стесняясь никого, одному из наших инструкторов по рукопашному бою так между глаз заделал, что он улетел и не показывался для целей реванша дней двадцать. Были еще два крутых перца, но из курсантов старших курсов. Этих двоих оприходовал Торс – у них искры из глаз летели, он с ними в поединке откровенно развлекался. Лоис обозначил нашу команду в этом составе постоянной по этому предмету и сделал вызов тактическому анализатору официально, нагло совершенно заявляя, что мы любую составленную им команду по этому предмету обуем. Для того чтобы защитить это наглое заявление, наша команда была вынуждена вскоре два раза защищать свою состоятельность всерьез, так как против нас выставляли команды, составленные сплошь из инструкторов. Почему-то все они думали, что если добраться до Дохляка и сломать ему палец, то все разрешится для них наилучшим образом. Они были неправы по всем пунктам. И насчет того, что им удастся добраться, и насчет того, чтобы сломать ему палец. Несмотря на свое прозвище, Дохляк вовсе не был слабеньким мальчиком, а кличку свою получил только по причине того, что ему, ввиду своего положения тактика, в команде вроде бы полагалось быть самым хилым, а это вряд ли так было. Точно утверждать это было нельзя, так как после составления нами команды, спарринги против друг друга были уже запрещены. Никто не заставлял, но и для всяких анализаторов это тоже превратилось в табу. Оказалось, что было это уже давней традицией академии.

Далее так и пошло, в том числе и по многим другим предметам. Наша четверка весьма успешно защищала или же ликвидировала особо важных персон. Мы совершали дерзкие террористические акты и диверсии. Мы обезвреживали наглые террористические группы и бандитские формирования, состоящие из других курсантов или инструкторов. Целый год из предусмотренных для нас пяти лет прошел именно в этих развлечениях. Некоторое разнообразие вносили четыре каждодневные лекции по всяким дурацким предметам. Я на этих лекциях по прикладной психологии, информационному поиску, теории защиты, взрывному делу и тому подобным предметам откровенно скучал. Разумеется, не все из преподаваемого мне было известно, но принципиально новых знаний на лекциях не получал.

По истечении года сдружился со своими тремя сожителями, но стал изрядно тяготиться дальнейшим прохождением службы. Уже целый год изображаю из себя Трехчетвертного, Третьего. Приобрел, конечно, некоторые дополнительные знания и навыки, но зачем они мне так уж сдались? Ранее почему-то полагал, что академии такого рода существуют для более тонких и умных вещей, а не для совершенствования в разнообразном мордобое. Стало понятно, впрочем, что метод непосредственного физического воздействия культивируется силовыми ведомствами не случайно, а по причине того, что против этого не работают никакие магические амулеты. Только непосредственное воздействие мага может дать защиту от контактного нападения. Для иных людей защиту может дать только превентивное нападение с использованием подходящего средства поражения, от которого как раз может уберечь соответствующий амулет. Нас, конечно, натаскивали и на стрельбу из всяких видов оружия, и на метание всякой дряни, но эти тренинги явно носили вспомогательный характер. Тактические же занятия особыми изысками и разнообразием не отличались. Мы в индивидуальном порядке либо готовили тактический анализ по прошедшему тренингу, либо составляли инструкции участникам и тактическую вариативную модель к полученному, но еще не выполненному заданию. Из нашей четверки чаще всего принималась к выполнению тактическая модель Дохляка, что и не удивительно, так как он и выступал у нас как главный тактик, даже при реализации чужих моделей.

Идея обучаться в Академии безопасности и разведки империи для меня лично находилась в состоянии глубокого кризиса. Зачем мне диплом этой академии? Разве я предполагаю далее служить?

Единственным якорем для меня были Дохляк, Скелет и Основной. Только они и удерживали от того, чтобы на все плюнуть немедленно. Что же делать? В этот кризисный момент удержала меня от позорного решения прервать обучение Ларния Карс, одна из наших инструкторов по единоборствам.

Следует заметить, что женщины в академии вовсе не находились под запретом. Некоторые тоже являлись курсантками. Так получилось, что проживали они вместе с мужчинами. Их даже по комнатам в общежитии никто раздельно не разместил. Была одна четверка, в которой было двое мужчин и две дамы. Еще семь четверок включали в себя только одну даму. Это на нашем курсе. Таким образом, на нашем курсе обучалось девять курсанток. Под запретом, и очень серьезным, было обсуждение и шуточки по этому поводу. Если трое мужчин и занимались сексом со своей сожительницей в какой-нибудь комнате, то обсуждение этого возможного факта грозило любителю поболтать и пошутить официально изоляцией, то есть последующим обучением в академии в режиме одиночки. Неофициально же это наказывалось многочисленными побоями. Что удивительно, за все свое время обучения в академии так и не увидел воочию ни одной из жертв таких возможных репрессий. Разумеется, я тоже совсем не хотел стать такой жертвой и вел себя соответственно.

Торс, то есть Основной, подошел к решению женского вопроса самым первым из нас. В близлежащем городке Дониел он нашел себе девицу по имени Карелл. Как он это сделал, осталось полнейшей загадкой. Ухитрился охмурить ее он всего только после двух месяцев нашего обучения. Отлучки в конце учебного дня вовсе не находились под запретом, никто этому не препятствовал и не запрещал. Это считалось, наверное, одной из граней «демократизма» при нашем обучении. Другое дело – попутный транспорт до одного из ближайших селений. Этот самый транспорт находился под запретом для курсантов. Способности к магии и, соответственно, к перемещениям у Основного были никакими. Каким образом он ухитрился познакомиться с Карелл, так и осталось тайной. Зато не было никакой тайны в том, что она регулярно прилетала на своем флайере в конце дня. Чем они там занимались во флайере – также нетрудно догадаться. Основной только и поделился как-то в разговоре одной маленькой подробностью о том, что в том флайере отныне имеются только передние сиденья, задние же демонтированы, а также там имеется вполне удобная, хитро и быстро монтируемая кровать. Карелл была девушкой совсем не простой, так как являлась Прокурором Округа, имела специальный чин, соответствующий генерал-майору. Вот такой вот у нас был Торс.

Зент Кентор, он же Скелет, не искал для себя легких путей. Его подружкой стала Зейт Вендер, главный администратор академии, жена Рода Вендера, нашего преподавателя всяческих видов прикладной и теоретической психологии, генерал-майора безопасности (ко всему прочему, изрядного костолома). Не только Скелету, но и всем нам грозила нешуточная опасность, если бы эта связь открылась. Поэтому шифрование и сокрытие их связи стало для всех нас практически дополнительным предметом обучения.

Лоис Веер, он же Дохляк, никакой особенной изобретательности не проявил. Его подружкой стала Лиза Ровенбург, наша однокурсница, капитан безопасности. Ее три постоянных сожителя отнеслись к этому факту без особого энтузиазма, но и наездов на Дохляка не было никаких. Лоис своей связью доставлял всем нам очень много неудобств. Никаких специально предусмотренных для секса помещений в академии не было. Поэтому на регулярной основе эта парочка выгоняла либо меня со Скелетом и Основным, либо трех ее сожителей, с которыми мы вскоре подружились, так как именно к нам они и приходили, когда их выгоняла эта парочка. А куда им еще было идти?

В один из вечеров мы как раз вшестером в нашей комнате резались в крипс – единственную стоящую карточную игру, в которую можно играть именно шестерым. Лиза, она же Крошка, и Дохляк отсутствовали и занимались известно чем и известно где.

– Третий, – раздался вдруг голос Зануды, нашего домового, – мне поступило для тебя указание от главного администратора прибыть немедленно в корпус «Е».

Я несказанно удивился, остальные удивились тоже, но старались не подавать вида. Чуть не спросил Зануду о том, не перепутал ли он меня со Скелетом? Разумеется, не спросил. Зануда никогда и ничего не путал, он этого просто не умеет. К тому же, связь Скелета и Зейт мы держали в глубоком секрете, а в комнате присутствовали трое посторонних. В полученном указании было удивительно многое. Во-первых, Скелет с Зейт Вендер сговаривались о встречах совсем не через домового, а непосредственно через процессоры. То есть, если бы ей что-то было от меня нужно, логичнее было бы передать это через Скелета. Во-вторых, начальство академии полагало, что давать какие-либо указания после завершения занятий является нетактичным. В-третьих, майор пограничной стражи Вендер вовсе не была для меня начальством. Главный администратор академии – это всего только главный хозяйственник, хотя ее обязанности, конечно, были несколько шире. Пока переодевался, смотрел на Скелета, он наверняка общается сейчас с Зейт через процессор. Может, он поделится какими-нибудь дополнительными сведениями? Вдруг он усмехнулся и, смотря на меня, покачал головой, что означало, что никакой дополнительной информации он мне скидывать не будет.

Теряясь в догадках, отправился в корпус «Е». Корпус этот представлял собой здоровый такой ангар. Внутри этого ангара находилось весьма своеобразное здание. Своеобразность этого здания заключалась в том, что с помощью домового его можно было превратить практически во что угодно. В общем, это был имитатор для отработки разных специальных учебных операций.

Когда зашел в ангар, то увидел там вышедшую мне навстречу с ехидной улыбочкой Ларнию Карс, майора пограничной стражи, девушку, имеющую нездоровую какую-то страсть к членовредительству. Она являлась у нас одним из инструкторов по единоборствам. Отношения у нас с ней были только на почве регулярного мордобоя. Выполняя учебные задания, мне неоднократно приходилось успокаивать эту девушку радикальными методами, что было совсем не просто, так как она была весьма шустрая. Пришлось ей даже помощь один раз оказать, втихаря подлечив ее, пока она была в отключке, так как я несколько перестарался. С тех пор как мы составили команду с моими сожителями, я при групповых занятиях перестал поддаваться противникам в поединках, так как это было бы несколько нелояльно к партнерам. С инструкторами по единоборствам у нашей команды сложились весьма непростые отношения, так как на тренингах мы их регулярно обыгрывали и калечили. Они же совершенно не думали с этим смириться. Попытки нас самих покалечить они не оставляли, это стало их любимым видом спорта. Не успокоились они даже после того, как один раз им все-таки это удалось. Впрочем спеленали они нас, нанеся в процессе от души разной тяжести травмы, все-таки впятером. Эта милая девушка Ларния тогда сломала мне нос, челюсть, правую руку в нескольких местах и несколько ребер. Было очень больно. Забыл добавить, что и по затылку она мне тогда приложилась рукояткой чего-то там, отправив в отключку. Рисковала она при этом изрядно, мои замки отключку у меня неожиданную могут сопроводить и неожиданными для всех спецэффектами. Было еще и обидно, так как захватили нас и замесили весьма неожиданным и даже жульническим способом. Реаниматору, в который меня засунули после всего этого, понадобилось целых два часа для того чтобы привести меня в порядок. Я бы, конечно, мог это сделать за несколько секунд, однако в отношении своих магических способностей стойко прикидывался веником. Некоторые из четверок дополнительно изучали теоретическую и практическую боевую магию. Я же никакого желания изучать боевую магию не испытывал. Не для этого я здесь. Я не понимал, зачем мне сдалась эта академия. Нашу четверку обучали с явным креном в сторону мордобоя и членовредительства, возможно, что мы единственные специализировались исключительно в этой области. Единственным светлым пятном в моем обучении были пилотажные тренинги. Пилотировать нас заставляли как вживую, так и на имитаторах. Мне эти занятия по-настоящему нравились, хотя пилотаж едва ли когда-нибудь мог мне пригодиться.

Девушка мне ехидно так улыбалась.

– Курсант Третий, пройдемте со мной, поговорим.

– Госпожа майор, я тут, вообще-то, по вызову главного администратора.

Она мне не ответила ничего, пришлось все-таки последовать за ней. Не стоять же столбом.

Здание-имитатор изображало из себя фрагмент нашего общежития. Провела она меня в помещение, которое изображало копию зала собраний нашего курса в общежитии, здоровую такую комнатку со столами и диванами. Зал собраний предназначен был для сборищ в свободное от занятий время, так сказать, для обеспечения культурного досуга. Поскольку свободного времени практически не было (выходные нам никто не предоставлял), то это помещение пустовало, его даже для секса использовать было невозможно, так как там был огромный открытый проем в коридор.

– Присаживайтесь, курсант, – она плюхнулась на один из двух стоящих друг перед другом диванов, сделала жест в сторону дивана напротив, – поговорим.

Я сел на предложенное место.

– Курсант, главный администратор не придет, мне нужно было привлечь ее, чтобы получить соответствующее разрешение и допуски на использование корпуса «Е» в неурочное время. Мы с Зейт Вендер подруги еще со времен обучения в Корпусе Пограничной Стражи. Несмотря на это, она мне все-таки пыталась отказать, пришлось шантажировать насчет ее интрижки со Скелетом.

– Госпожа майор. Я уже начинаю пугаться. Вначале подумал, что вы хотите устроить мне очередные многочисленные переломы. Теперь же подозреваю нечто более страшное.

– Наверное, ты правильно догадываешься. Ты мне, знаешь ли, переломов устроил намного больше, неоднократно неделикатно обходился с моим лицом, что еще более обидно. Мне надо отомстить, и месть моя будет ужасной. Так что, снимай свой комбинезончик и не трепыхайся, гаденыш.

Дожидаться каких-либо моих действий она не стала. Скользнула коленками на пол. Руками отстегнула мне плечевые фиксаторы, начала стаскивать с меня комбинезон и продолжала это дело до тех пор, пока не стянула его мне до колен, коротким тычком заставив меня при этом слегка приподняться. Она стянула до колен еще одну мою деталь одежды и начала мстить немедленно.

– Не вздумай меня прерывать, – она сама слегка прервалась в своей мести, – потом мы переберемся в соседнее помещение, я скажу когда.

Таким вот образом она меня в первый раз и изнасиловала.

– Вкусный ты, однако, – выглядела она весьма довольной. – Пойдем, там продолжим.

В соседнем помещении, значительно меньшем, было оборудовано так называемое любовное гнездышко. Ну что ж, вполне неплохо и функционально, похоже на номер в каком-нибудь отеле хорошего уровня.

Она быстро отстегнула фиксаторы и сбросила свой комбинезон. Я почему-то не очень-то и удивился. Под комбинезоном у нее оказалось навороченное эротическое нижнее белье.

– Дальнейшие раздевания ты, Лон, будешь делать собственными ручками по мере обретения готовности и уверенности в своих силах.

Так мы и вступили в длительную связь с Ларнией. Дополнительную пикантность всему этому придавало то, что у нее, собственно, имелся муж. Ларния вместе с мужем проживали все в том же городке Дониел, где у них имелся неплохой особнячок. Ее муж Кантор был предпринимателем неплохого уровня, они совсем не бедствовали. С мужем своим Ларния меня познакомила примерно через месяц, вывезя меня в этот их городок. Это могло стать серьезным должностным проступком, если об этом стало известно. Никакой особенной двусмысленности наше знакомство не предполагало. Кантор Ларнию по-своему любил, но все-таки настоящей его любовью были различные лица одного с ним пола. Никакой необходимости шифровать от него наши отношения с Ларнией не возникло. Кантор был мне даже несколько симпатичен, хотя бы тем, что он никаких особенных усилий, чтобы понравиться мне, не предпринимал.

Благодаря Ларнии я удержался от искушения досрочно прервать свое обучение в академии. Девушка эта была весьма темпераментной и изобретательной. Проблемой только стали для меня достаточно частые учебные спарринги с ее участием. Я не мог спокойно смотреть, когда ее отоваривали Основной или Скелет, приходилось заниматься этим самому. Самому мне этим заниматься тоже было несколько некомфортно. Она же и не думала делать для меня каких-либо скидок и в поддавки со мной также не играла. Как она объясняла, она испытывала чуть ли не оргазм во время наших мордобойчиков. В общем, была она ко всему прочему извращенкой – садисткой-мазохисткой. За полученные и нанесенные травмы она мне мстила усиленным образом в корпусе «Е». Корпус «Е» у нас с Ларнией вскоре попытались отнять: начальнику академии кто-то отсемафорил о нашем к нему усиленном внимании. Спасло нас от этого нехорошего действия только вмешательство моего «папочки» Дона Вериуса, который, как оказалось, был дружен с начальником академии. Когда я обратился за помощью к нему для решения этого деликатного вопроса, он в расспросы со мной вступать не стал, прибыл минут через пятнадцать, меня рассматривал с жадным любопытством. Видно, моего настоящего папочку помнил очень хорошо и был к нему неравнодушен. Вопрос он урегулировал в течение пяти минут. Начальник академии посоветовал мне не использовать больше моего «папу» для протекции, но пообещал мне, что корпус «Е» все-таки разрешает использовать втихаря для любовных игр.

Несколько осложнило на некоторое время наши отношения с Ларнией то обстоятельство, что она совсем не прочь была заиметь от меня ребенка, что в мои планы никак не входило. То, что она и не думает предохраняться, я понял очень быстро. Я же сам этот вопрос мог контролировать легко. Это она из меня все-таки вытрясла, так как удивлена была своей или моей якобы бесплодностью. На ее уговоры не поддался. Я не против детей, но желал бы, чтобы все они имели именно мой официальный родовой статус.

Все когда-то заканчивается. Моя учеба в академии подошла к завершению. Мне присвоили очередное звание капитана и сразу же перевели из пограничной стражи в безопасность. По завершении академии любой выпускник мог сменить в некоторых пределах свою ведомственную принадлежность. Желающих записаться в службу охраны императора тоже совсем бы не осмеяли, а обязательно дали бы возможность пройти соответствующее собеседование. Я высказал пожелание перейти в безопасность.

Собеседование было достаточно кратким. Полковник безопасности Дуайт Ровенбург (кстати, папочка Лизы, подружки Дохляка), поизучав мое личное дело, хмыкнул.

– Такие отморозки нам нужны, – начал он. – Специализация ваша соответствует, результаты впечатляют. Не исключено, что скоро мне надо будет перед вами строиться и выпучивать глаза от усердия. Вам действительно нечего делать в пограничной страже, хотя и у них кое-где иногда происходят интересные делишки. Каковы ваши пожелания относительно места дальнейшей службы?

– Куда-нибудь на границы империи, только не в какую-нибудь дыру. Контрразведка, контрабанда. Политическим сыском заниматься мне не хочется совсем.

– Вот как? Вы что же думаете, что сможете сделать карьеру, избегая этой области нашей деятельности?

– Там видно будет, а пока не в высоких чинах, думаю, могу себе это позволить.

– Это маловероятно. У нас в ведомстве не демократия, заниматься вам придется все-таки тем, что вам поручат из числа наиболее актуальных для вашего подразделения задач. Вы, надеюсь, это понимаете?

– Разумеется, господин полковник.

– Вы, капитан, фрукт еще тот. Из того, что мне рассказывала о вас Лиза, чуть ли не сделал вывод, что именно вы, а не ваш так называемый Дохляк являетесь ее любовником. Впрочем, майор Лоис Веер, продавшийся разведуправлению, тоже фрукт с того же дерева. Вся ваша четверка ненавязчиво так за пять лет ввела руководство академии и, конечно, инструкторов в состояние некоторого обалдения. Конечно, здесь изначально комплектуются четверки вовсе не случайным образом, но таких результатов никто не ожидал. Даже жаль, я бы всю вашу четверку с удовольствием забрал. Может быть, с майором Торсом Хантером вы хотите служить в одном подразделении? Я бы к этому отнесся с пониманием.

– Нет. Мы обсуждали этот вопрос между собой. Нам друг другу наши физиономии изрядно надоели за пять лет. Мы, конечно, будем с удовольствием встречаться потом, позднее, но сейчас хотим друг от друга отдохнуть.

– Ну, что же. Это не ново. Так обычно и бывает. Вы свободны, капитан. Я вас забираю. О своем назначении узнаете в обычном порядке.

Перед этим разговором у меня состоялся также разговор с Ленард. На этот разговор напросился сам, так как было просто не кем посоветоваться. У меня были серьезные проблемы с мотивацией. Совершенно не знал, что же хочу делать дальше после окончания обучения в академии. Моя проблема была для нее понятна без особых объяснений, это было для меня и предков извечной проблемой.

– Я советую тебе послужить, – начала она. – Рекомендую в безопасности.

– Отчего там?

– На текущий момент это тебе, на мой взгляд, более всего подходит.

– Не спрашивал тебя ранее, но почему за пять лет ты мне только два раза выдала целеуказание? Мне, сама понимаешь, отлучки были ни к чему, это до некоторой степени устраивало, хотя в те два раза ты подсунула кренделей неслабых таких.

– Мы с мамой решили дать тебе некоторый перерыв. Для соперников послабее активно используем в последнее время двух перспективных магов. Их пока приходится активно подстраховывать, но они явно прогрессируют.

– Кто они такие?

– Думаю, тебе этого лучше не знать. Вдруг тебе придется ими когда-нибудь заняться? Или, наоборот, им тобой. Все-таки, если ты вдруг съедешь с катушек… Сам понимаешь, как нам этого не хочется, но если все-таки это произойдет…

– А как у них с долголетием?

– У них обоих нашлись свои оригинальные способы. Из-за этого у них, кстати, тоже появились некоторые проблемы с жизненной мотивацией. Отчасти по этой причине мы решили пристроить их к делу. С мотивацией вроде бы все наладилось. Ты и твои предки уникальны в своем способе долголетия. Этот способ умирать и возрождаться является самым древним по идее, но по исполнению аналоги нам неизвестны. Ты знаешь, что мы с мамой давно уже пристально наблюдаем за тобой и предками не только от родственных, так сказать, чувств. Мы столькому научились. Этот стиль минимальными магическими средствами перебить хребет океану магической энергии тоже не нов, но вы ухитряетесь при этом придумывать какие-то фокусы. Мы с мамой заинтересованы в том, чтобы ты регулярно варился в гуще обычных людей. Согласно предположению матушки, именно это и гарантирует то, что ты не съедешь с катушек, в чем мы обе очень сильно заинтересованы. Есть ли у тебя пожелания ко мне личного плана? Например, не хочешь ли ты, чтобы я взяла Ларнию под свое личное покровительство? Это было бы до некоторой степени справедливо, ведь ты, эгоист такой, намерен с ней расстаться навсегда, не выполнив при этом ее заветное желание.

– Пожалуй, Лен, не стоит этого делать. Мое вмешательство в ее судьбу должно быть закончено, продолжать его через тебя не следует. Относительно детей у нее никаких проблем на самом деле нет. Как тебе хорошо известно, существует несколько специальных и вполне доступных способов, чтобы она имела детей от собственного мужа, несмотря на его сексуальную ориентацию. Полагаю, когда настанет для нее пора материнства, она одним из способов и воспользуется, а может быть, и несколькими по очереди. Лучше скажи, отчего это ты вдруг уклонилась от моего вполне невинного поцелуя тогда?

– Вот именно из-за его невинности. Я, знаешь ли, уже начинаю испытывать в отношении тебя немаленькое такое влечение. Рановато пока нам поиграть в эти игры. До свидания, Карстен.

Ничего особенно интересного на торжественной церемонии нашего выпуска не произошло. Лиц юного возраста не было, шалостей и выходок тоже. Я со своими липовыми тридцатью пятью годами числился самым молодым выпускником за последние тридцать лет. Скелет и Дохляк выбрали для дальнейшей службы органы разведуправления. Им не очень повезло, поскольку так и остались они подполковником и майором, очередные звания не присвоили. Причиной этому было их относительно высокое звание ранее, а также то обстоятельство, что их перевели в разведку. А это, согласно имперскому табелю о рангах, являлось все-таки именно повышением. Наше прощание не было ни в малейшей степени грустным. Все-таки за истекшие пять лет, наполненные сплошной муштрой, нам так успели надоесть рожи друг друга, что все испытывали только радость от этого предстоящего расставания.

С Ларнией тоже в прощании не затруднился. Она уклонилась от последней нашей намеченной встречи и попросила меня никоим образом с ней не прощаться. По ее словам, только так она и может спастись от того, чтобы не вести себя прилюдно, как девочка-подросток. Ей ведь предстояло и дальше служить в этой долбаной академии.

* * *

Два месяца после выпуска я провел, в основном, в императорском дворце. Вел себя очень скромно, никаких выходок себе не позволил. Посетил лишь несколько официальных мероприятий с определенным умыслом. Специально ненавязчиво засветился на публике и в репортажах информационных агентств в несколько искаженном облике. Как совершенно верно указывала ранее моя матушка, мои будущие коллеги все очень уж памятливые на лица. Служить под своим собственным именем совершенно не желал.

На одном из таких мероприятий меня отловил-таки мой «папочка» Дон Вериус, генерал-лейтенант безопасности, и зазвал к себе в гости. Уступил ему не очень охотно, так как основательно опасался, что моя вымышленная биография может дать трещину в результате этого визита. С какой внешностью и в каком качестве мне идти к нему в гости? Моего «отца» мои сомнения ничуть не затруднили, он предложил мне выступить согласно моей легенде, то есть именно Лоном Вериусом. Домашним своим он объяснит ситуацию. Пока они не знают, что у них имеется «сын» и «брат», я имею шанс быть раскрытым в любой момент. С резонностью такого утверждения было трудно поспорить.

– Лон, дорогой, – супруга Дона была со мной мила и любезна, – отчего ты так неохотно кушаешь? Ты нас всех очень этим расстраиваешь. Мы очень старались подготовиться к твоему визиту.

– Мама, я это вижу. И в меру своих сил постараюсь оправдать ваши надежды. Меня только очень смущает, что Лиана так на меня откровенно и плотоядно смотрит. Она меня вот-вот съест. Разве прилично сестре так смотреть на своего братца?

– Ну, прости ее, Лон. Полагаю, что для тебя никакой не секрет, что мой муж в свое время был нешуточно влюблен в твою маму. Он до сих пор что-то такое к ней испытывает. Я до замужества совершенно безнадежно влюбилась в твоего отца. Тоже без каких-либо шансов. Совершенно не удивлена тем, что Лиана к тебе тоже неравнодушна. Полагаю, что она будет все-таки держать себя в рамках приличия. К тому же, ты, озорник такой, совсем не мальчик. Ты выступил пять лет назад очень убедительно, многие об этом никак забыть не могут. Полагаю, что для того, чтобы это выступление не стало предметом обсуждения в информационных агентствах, ее высочеству пришлось приложить немалые усилия. Эти две вертихвостки при дворе тоже не слишком уж молчали про этот эпизод. Очень уж пугаться дамского внимания тебе как-то уже не к лицу.

– Мама, все равно я ужасно стесняюсь. Если моя сестренка вдруг решит завалить меня в кровать (смотри, как она ехидно ухмыляется), совершенно не знаю, как мне на это надо будет реагировать. Она поставит меня в неловкое положение. Повлияйте на нее, пожалуйста.

– Не бойся, Лон. В ближайшее время она ничего в отношении тебя предпринимать не будет, я обещаю.

Почему-то я не очень поверил в это обещание. Мамаша Лианы явно была не вполне искренней. По всей видимости, свою давнюю влюбленность в моего папочку (о которой я почему-то совершенно ничего не помню) она совсем не против была бы превратить если не в зрелище, то в осознание того факта, что ее доченьке удалось-таки завалить меня в кровать. Разумеется, ночевать у них не остался. Воспоминания о том, как со мной бесцеремонно обошлась при первом нашем интимном свидании Ларния, были еще свежи в памяти. Почувствовал себя слишком незащищенным от возможного надругательства.

Через два месяца положенного отпуска я прибыл в городок Валтис планеты Ленфилд для дальнейшего прохождения службы. Несмотря на расположение планеты на задворках империи, это местечко дырой и захолустьем вовсе не являлось. Сама планета считалась престижным местом для отпуска, курортом имперского значения. Городок Валтис был небольшим (всего полмиллиона местных жителей) и являлся одной из трех игровых столиц империи, а также одним из нескольких официально утвержденных центров межимперской торговли. Окрестности Валтиса представляли собой огромное скопление грузовых перевалочных терминалов.

– Разрешите доложить. Капитан Лон Вериус прибыл для дальнейшего прохождения службы, – я смотрел на генерал-майора внимательно, изображал бравую выправку, рожу сделал кирпичом.

Генерал-майор Бройт Хаджес, начальник Управления спецоперациями имперского министерства безопасности планеты Ленфилд, рассматривал меня с интересом. Подвинул на край стола пластиковую бандуру с торчащим шнуром, кивнул на нее. Я начал снимать медальон с идентификатором.