Текст книги "Дневник подруги чародея (СИ)"

Автор книги: Олечка Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Что ж, вот и еще один новый сезон начался. Наша дорогая Энджин, в этот прекрасный первый день весны, у нас есть для тебя чудесный подарок. Ты уже стала совсем взрослой, и тебе пора подумать о своем будущем. Мы хотим тебе сообщить, что нашли тебе жениха, ты помолвлена с виконтом Валиантом Бурдоро. Ваша свадьба назначена через два месяца. Мы с папой искренне желаем тебе счастья, мы нашли для тебя лучшего из лучших.

Энджин уже плохо различала последние слова, у нее кружилась голова, яркость праздника не радовала, а отдавалось в глазах цветными вспышками, так как все эти люди в цветных нарядах начали подходить к ней и поздравлять ее.

У нее в голове одновременно крутились сотни мыслей, новость о помолвке и предстоящей свадьбы там никак не укладывалась. Ох не этого она ждала от родителей, совсем не этого. Нервы девушки не выдерживали, и она побежала вперед, вон с площади.

– Куда, нельзя. Немедленно вернитесь! – кричала ей вслед гувернантка.

– Оставьте ее, пусть побудет одна и свыкнется с этой мыслью. Ей нужно принять ее, не каждый день все же узнаешь, что станешь частью королевской семьи. – сказал граф Питер Марамолли.

Девушка бежала к реке, в глубь леса за замком. Ей очень хотелось сбежать ото всех. Как родители могли так с ней поступить. Она даже не думала о замужестве как о таковом вообще, а тут уже конкретный человек и конкретная дата. Это ужасно, она даже никогда его не видела, но слышала как-то о нем, ведь он возглавляет союз графств Бурдоро. Он уже почти старик насколько ей известно. Она не ожидала такого предательства, она маленькая наивная глупая девочка ждала лошадь в подарок, да что там лошадь, какого угодно подарка, но точно не этого. Да как вообще у них поднялся язык назвать это подарком? Сегодня она поняла, что ради того, чтобы породнится с королевской семьей, мать готова отдать ее престарелому виконту.

Девушка достала из своего кошеля бумажного дракончика, и повесила его на плакучую иву, что опускала свои ветви до самой воды. Прижавшись к дереву, она обвела его руками и шептала:

– Великий Колиндор, пожалуйста, помоги мне. Я так не хочу выходить за него за муж, избавь меня от этого, не дай этому свершиться, молю тебя…

Дармен все слышал и видел, как девушка убежала. Он нашел ее рыдающей на берегу реки. Он понял, что девушка вопреки ожиданиям своих родителей не обрадовалась такому известию. В мгновение превратившись вновь в человека, он вышел к реке, где девушка уже проводила обряд Колиндора. Она не сразу заметила его, только когда закончила.

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

– Тебя ведь Энджин зовут? – спросил мужчина.

– Да. – ответила она, а по лицу продолжали течь слезы. – Я видела вас раньше. Вы не должны быть здесь, если вас увидят, это будет плохо.

– Мне кажется, что тебе и так уже плохо.

– Кто вы? – спросила девушка, переставая плакать.

– Меня зовут Дармен.

– Зачем вы пришли? – уже совсем не плача спросила девушка, но в ее глазах теперь читался страх.

– Что бы утешить тебя. Не бойся меня, я не причиню тебе вреда. – тихо сказал Дармен подойдя ближе.

– Не приближайтесь ко мне! – вскрикнула девушка и попыталась увернутся, чтобы убежать.

– Хорошо-хорошо, я стою тут, только не уходи. – проговорил мужчина.

Девушка мгновение пораздумывала и осталась стоять на месте, как и Дармен не двигаясь с места. Они стояли молча и смотрели друг на друга. Волшебник боялся даже пальцем шелохнуть, чтобы не спугнуть девушку, он не хотел, чтобы она ушла. А девушка до дрожи боялась его, такого черного, мрачного и одновременно бледного.

– Что у тебя случилось? Почему ты плачешь? – спросил Дармен, и так все зная, он хотел заговорить с ней, и не придумал ничего лучше, как поинтересоваться причиной ее слез.

– Маменька хочет выдать меня за муж за виконта Валианта Бурдоро.

– Что же ты тогда плачешь? Разве это плохо? Насколько я знаю семья Бурдоро является королевской ветвью, и выйдя за него ты станешь частью семьи Энерей. Любая девушка в графстве была бы рада и почтила бы это за честь. – монотонно и холодно произнес мужчина, наверное, он хотел бы говорить более эмоционально, но за свои века жизни он разучился этому, от чего его голос звучал еще более мрачно, чем он выглядел.

– Я не хочу за муж, ни за виконта, ни за кого-либо еще. И уж еще больше за виконта, он старше моего отца, моя жизнь с ним будет кошмаром, я еще так молода, а он так стар… – и у девушки снова потекли по щекам слезы.

– Стар? Он? Ах-ха-ха… – Дармен разразился жутким хохотом, еще больше напугав и так дрожащую Энджин.

– Вы тоже считаете, что ради вхождения в королевскую семью можно на все закрыть глаза? Вы как моя маменька, я презираю таких как вы. – сквозь страх, набравшись смелости кротко произнесла девушка.

– Я смеюсь не поэтому, а потому, что ты назвала его старым. – с улыбкой сказал мужчина, который к слову очень редко в этой жизни улыбался.

– Да, старый. Он старше моего папеньки и намного. Я не вижу в этом ничего смешного. – непонимающе сказала девушка.

– Ну если он старый, то кто же тогда я? – продолжая улыбаться и безотрывно смотря на девушку сказал мужчина.

– Вы не старый, хотя уже тоже и не молодой. Вам, наверное, около тридцати где-то. А мне только семнадцать. – грустно, но уже без слез произнесла она.

– Ах-ха-ха, – он снова расхохотался, а затем продолжил уже серьезно. – Мне восемьсот шестьдесят четыре года.

У девушки округлились глаза, она просто не верила своим ушам, а точнее не верила его словам.

– Как можно так издеваться, я вам все рассказала, а вы насмехаетесь надо мной. – она была сильно возмущена, настолько, что даже слова матушки с помоста вылетели из головы.

– Я не насмехаюсь над тобой, даже мысли такой не было. Мне правда больше восьми сотен лет и я, чародей. – признался Дармен, признался кому-то в том, что он волшебник, впервые за последние пять сотен лет.

– Это переходит уже все границы. Прошу меня простить месье, но я просто не могу слушать весь этот бред. – так и не поверив ему, она сделала реверанс и развернулась, зашагав проч.

Дармен же щёлкнул пальцами, и не успела она сделать и двух шагов, как путь ей преградила невидимая стена, которая начала сверкать всеми цветами радуги, а затем под ногами, внезапно выросли кусты алых роз. Она замерла на месте как вкопанная, любуясь переливами стены, и не верила, что все это происходит с ней наяву. Дармен подошел ближе, сорвал одну розу и протянул ее девушке, та была, наверное, сейчас бледнее его самого от страха, но розу взяла.

– Я не лгу, я правда чародей. Так, что советую подумать, относительно того, кто стар, а кто нет.

– Это все похоже на сон, весь сегодняшний день. – однотонно произнесла девушка, все еще под впечатление увиденного.

– Нравится? – спросил чародей, показывая на светящуюся стену.

– Очень. – тихо, почти неслышно прошептала красавица, но он и так все понял.

– Но это не может быть здесь вечно, – и он вновь щёлкнул пальцами и все исчезло, так же внезапно, как и появилось. Все, кроме одной единственной розы, в руках у юной графини. – Ты можешь продолжить свой путь, куда так торопилась.

– Вы и вправду чародей, волшебник. Я всегда верила, что вы реальны, что существуете на самом деле, как мисс Франциска не убеждала меня в обратном. – радостно отчеканила девушка. – Значит и Колиндор тоже существует, это не детская сказка, он правда есть.

– Перед ней стоит живой чародей, которого встретить практически не реально, а она вспоминает о мифическом драконе. Где логика… – пробормотал Дармен.

– Нет, вы не понимаете, чародеи – это тоже миф, сказка, но вы, то есть, вы живой. А это значит, что и дракон Колиндор, что исполняет желания, тоже существует и он исполнит мое желание! – радостно выпалила девушка.

– Дракон Колиндор, был мифом уже задолго до моего рождения, а я родился в девятьсот семьдесят шестом году. Зря надеешься. – обнадежил он графиню.

– А вы проводили обряд Колиндора? – спросила девушка, видимо желая знать, чем они закончились. Исполнял ли дракон тогда его желания? Если честно, то он этого уже не помнил.

– Да, но это было очень давно. Так давно, что я уже и не помню, сбылись они или нет. Мне тогда было чуть меньше, чем тебе сейчас, когда я еще не знал, что мне суждено стать чародеем. – искренне признался мужчина.

– Как жаль. Но все же, время идет, а традиция сохраняется, сейчас одна тысяча восемьсот сороковой год, а мы по-прежнему ее соблюдаем, она передаётся из поколения в поколение, а значит я верю, что он все исполнит. И вы месье, тому прямое доказательство. А теперь, прошу меня простить, но мне пора идти, мне и так попадет за то, что я убежала. – она, снова сделав реверанс поспешила прочь, и на этот раз он ее останавливать уже не стал, но крикнул ей в след:

– Подумай, может, маменька нашла для тебя и не такую уж и плохую партию?

Она так и ушла, с алой розой в руке, а он еще несколько минут смотрел в сторону деревьев за которыми она скрылась, словно облако зайдя за тучу. Ему было искренне ее жаль, он понимал ее боль, но вмешиваться не хотел, не мог. Не должен был. А потому махнув ладонью, материализовал бумажного дракончика, и повесил его на туже самую плакучую иву, что и девушка своего, и подобно ей припал к дереву, чего не делал с самого своего детства:

– Прошу тебя, дракон Колиндор, если ты существуешь, исполни ее желание.

Это было почти впервые, за всю его долгую жизнь, когда он искренне за кого-то просил, когда сам желал, чтобы другой человек получил желаемое.

Он отстранился от дерева, и подошел вплотную к воде, нагнулся к ней и посмотрел в свое отражение. Оно никогда ему не нравилось, как и сейчас, он схватил камень и бросил в воду, от чего на реке пошла рябь и изображение расплылось.

Он поднялся и подпрыгнул, вновь превратившись в красивого черного ворона, который взмыл высоко-высоко в небо, туда где была свобода, ветер и не было других мыслей, кроме одной – лететь.

Глава 3 Смотрины

Энджин не помнила, как вчера дошла до своей комнаты, все было как в бреду. Пламенная речь мамы о ее помолвке с помоста, а потом побег в лес, подальше от людей. И эта галлюцинация, от разыгравшихся нервов, ей привиделся тот странный, пугающий человек, да еще и в обличие чародея.

Как бы ей хотелось, чтобы и слова матери были бредом ее фантазии, но к сожалению, она точно знала, что это было правдой, а вот чародея мозг выдумал для облегчения. Энджин тяжело вздохнула, попытавшись сделать это полной грудью, но это не очень у нее получилось, учитывая, что вчера она так и завалилась в постель в платье с корсетом, поэтому она быстро поняла, что ей следовало бы переодеться во что-то более подходящее.

Девушка села на кровати, и потерла глаза, которые сегодня болели и отекли от вчерашних слез, матушка точно еще и за это отругает. Взявшись за край одеяла, чтобы встать, она увидела лежащую на постели алую розу.

– Она еще здесь от куда?… – пронеслось у девушки в голове. Да, в той придуманной ее мозгом сцене у реки, чародей подарил ей розу. Точно такую же розу. Именно эту розу.

Девушка взяла розу в руки и со страхом посмотрела на нее, если есть роза, то выходит, то что было у реки, не было галлюцинацией, а значит чародей существует. Ну или розу принесла Оливия, чтобы подбодрить подругу, но тогда она поставила бы ее в вазу. Да нет, глупо это, где бы прислуга взяла такие цветы, ведь в их саду такие не выращивают. Нет, это точно именно та роза, принесенная ей из леса, и наспех брошенная вчера на кровать. Как ни странно, но эти мысли заставили ее улыбнутся, несмотря на предстоящую суровую реальность.

В дверь постучали, и Энджин быстро накинула одеяло на розу, не к чему ее видеть посторонним, а то еще матушке доложат, и ей придется объяснять от куда она у нее, а этого ей сейчас только и не хватает.

– Войдите. – спокойно и твердо произнесла юная графиня, благодаря мысленно свою маменьку, за то, что она все же приучила ее быстро справляться с эмоциями и не показывать их слугам.

Это была Мариша, горничная, что пришла помочь одеться к завтраку, и Энджин с облегчением вздохнула, ну хоть не мисс Франциска, а то она уже во всю отчитывала бы ее.

– Ох, миледи, вы спали прямо в одежде, зачем же так поступать с таким великолепным платьем, оно все помято. – убивалась горничная, переодевая свою госпожу в домашнее платье, которое сегодня было значительно светлее, нежели приходилось носить последние три месяца.

Энджин так ждала этого дня, когда проснется утром после праздника Колиндора, и наденет свое любимое желтое платье с цветочками, но теперь ей было все равно. Вчерашний день, как будто бы разделил жизнь на «до» и «после». Все то, что было так важно до него, теперь потеряло всякий смысл, и казалось таким глупым. Ну какая разница, в каких тонах надето на ней платье, какого цвета стены в комнате, и даже одергивания гувернантки, все было таким незначительным, и как раньше она только из-за этого убивалась.

– Оно тебе нравится? – спросила Энджин прислугу, которая держала платье в руках и с восхищением его рассматривала.

– Да, миледи, очень нравится!

– Тогда забери его себе. Это мой тебе подарок, в честь вчерашнего праздника. – сказала юная графиня, которая больше не видела в нем ничего прекрасного.

– Спасибо Вам госпожа! – залепетала Мариша и плотно прижала платье к груди, не заботясь уже о том, что так помнет его еще больше.

Закончив с утренним туалетом, и приказав ничего не трогать в комнате, Энджин гордо шагала в столовую, где прислуга уже во всю накрывала завтрак. По пути, ее встретила мисс Франциска.

– Доброе утро, миледи и позвольте поздравить Вас с помолвкой! Надо же, сам виконт сделал Вам предложение. – произнесла гувернантка, с таким видом, будто бы это она счастливая невеста, а не ее воспитанница.

– Доброе утро, мисс Франциска. – сухо ответила Энджин, и сделав реверанс хотела было уже обойти ее, но та остановила:

– Вас ожидает графиня Марамолли, идемте в кабинет вашего батюшки.

И юная графиня послушна пошла за гувернанткой. Она спокойно зашла в кабинет, в то время как ее сердце билось в бешенном ритме, сейчас ее ожидал тяжелый разговор с матерью. Элеонора Марамолли всегда пользовалась кабинетом своего мужа, когда нужно было отчитать управляющую или другую прислугу выше обычной горничной, а также для самых серьезных разговоров, ей почему-то казалось, что в кабинете мужа, она выглядит убедительнее, и соответственно произведет большее впечатление.

Вот и сейчас, мать сидела за рабочим столом графа Питера Марамолли, самого которого в кабинете не наблюдалось. Она сидела с осанкой, которой позавидовала бы сама королева.

– Садись. – резко сказала она и указала на одно из кресел возле стола, стоящих как раз напротив нее. Я села, а гувернантка осталась стоять.

– Ты можешь идти. – сказала графиня, посмотрев на мисс Франциску, и та, сделав книксен, поспешно вышла из кабинета.

Энджин с матерью остались наедине, но легкости в разговоре это не добавит, скорее наоборот. Энджин нервно перебирала пальцы, ее ладони вспотели, и она молила лишь об одном, скорее бы закончилась это немая экзекуция.

– Ты вчера повела себя неподобающем образом, ушла без разрешения. Сбежала. – начала свою тираду графиня Марамолли.

– Простите маменька…

– Что-то последнее время, я слишком часто слышу от тебя эти слова. – сказала Элеонора, еще выше подняв горделивый подбородок. – Впрочем, скоро это будет не моя проблема. Как ты успела услышать, перед своим побегом, мы с папой нашли тебе жениха. Ты выйдешь за муж за виконта Бурдоро.

– Но, матушка…

– Что? Ты еще смеешь мне противоречить? – взревела Элеонора.

– Нет, матушка. – быстро и тихо промямлила Энджин, у которой уже начинали трястись пальцы, а глаза наливаться слезами, от чего та, быстро хлопала ресницами, чтобы не расплакаться, и не словить тем самым, еще одно наказание.

– То-то же, не смей никогда перечить матери, а в будущем и своему мужу, что бы нам с отцом не пришлось краснеть перед королем, за твою невоспитанность. – строго продолжила свою нравоучения мать.

– Как скажите матушка.

– Через три дня, Валиант Бурдоро, пребывает в наш замок, чтобы познакомится с тобой лично и провести обряд помолвки. Он прибудет в сопровождении своей двоюродной сестры, которая сейчас живет в самом замке Энерей. Я думаю, что не должна напоминать тебе о правилах приличия и ты будешь вести себя так, как и полагает юной графине и невесте. Надеюсь, тебе все понятно? – закончив свою тираду, спросила графиня.

– Как пожелаете, маменька, я вас не опозорю.

– И, последнее, что я хотела тебе сегодня сказать. Свадьбу сыграем первого числа месяца Лисички, в замке Бурдоро.

– Уже так скоро?

– Я понимаю твое волнение, всего два месяца осталось, но не переживай, мы успеем со всеми приготовлениями. Свадьба пройдет на высшем уровне, как и подобает, когда женится член королевской семьи. Через тря дня мы обсудим все нюансы. Теперь если у тебя нет ко мне вопросов, ты можешь идти.

Энджин встала из-за стола, сделала реверанс и поспешила покинуть кабинет. Пока она поднималась в свою комнату, напрочь позабыв про завтрак, ее терзали мысли. Как ее мать могла подумать, что она обеспокоена сроком свадьбы, из-за подготовки? Да ей плевать на нее, она просто ошарашена тем, что она так скоро, всего два месяца, да что там, месяц, пролетит незаметно, а за ним и второй, и она покинет этот замок навсегда, больше никогда не вернется домой, в свою теперь такую родную и любимую розовую комнату.

Поднявшись в комнату, она упала на так и не убранную прислугой постель и наконец-то разрыдалась. Она лежала на постели и даже представить не могла, как в будущем будет делить ее с мужчиной. Нет, она знала, что такое случится рано или поздно, но она представляла себе это совсем иначе. Ей виделось это в радужном цвете, так как это пишут в ее любимых сказках, она ждала, что она влюбится и выйдет за муж за самого желанного человека на земле. А теперь ее просто продают как товар, престарелому виконту, и только из-за примеси в нем королевской крови. Это так мерзко, ощущать себя товаром, да еще проданным своими же собственными родителями, которые по сути, должны были бы желать ей счастья, а тем временем обрекают на несчастье, на всю жизнь.

Она плакала и плакала, билась в истерики комкая простынь, ровно до того момента, пока руку не кольнул больно шип от иглы на розе, и она «ойкнула». Она взяла розу в руку и удивилась тому, что роза была все еще как свежесрезанная, несмотря на то что прошло довольно много времени, она даже не под завяла.

– Ты что, волшебная? – прошептала девушка розе, прижимая бутон к губам, отчего на душе стало сразу теплее.

Посидев так немного, она и вовсе успокоилась, после чего спрятала розу под подушку и отправилась на завтрак. Пока еще она в этом замке маленькая девочка, и может позавтракать позже остальных, так как завтрак давно закончился. Энджин минуя столовую, пошла прямиком на кухню, зная, что мисс Зорана, местная кухарка, ее точно голодной не оставит. И была абсолютно права, стоило ей показаться ей на глаза, как та начала причитать:

– Это ж надо было додуматься, такую малышку за муж отдавать за такого бугая? О чем только твоя мать думает, жениху твоему давно уже пора чемоданы в мир иной поковать, а не рот на девок разевать. Вон смотри, как ты исхудала, сейчас я тебя покормлю, совсем тебя эти изверги довели…

Энджин любила болтовню стряпухи, она ей нравилась, никогда слова злого ей не сказала. Да и вообще относилась к ней как с своей младшей дочери, все время напихивая ей сладости. Когда мать не видела, девушка всегда сюда приходила, здесь на кухне, возле печи царило тепло, но не печное, другое, душевное. Тут было спокойно, тут было ощущение счастья.

Ночью Дармену приснился странный сон. Ему снилось, что он бродил в первом замке Энерей, но не в руинах, как он выглядит сейчас, а целиковым, настоящем замке. Ему снилось прошлое, замок выглядел точно так, каким он помнил его из детства. Король Альберт Энерей шел темными коридорами своего замка, его сопровождала лишь одна служанка, что несла в руках факел и они куда-то очень торопились. При этом, они шли скрытно, ночью, и часто оглядывались. Затем коридор превратился в лестницу, которая резко вела вниз, а дальше снова превращалась в темные ничем не освещенные коридоры.

– Она совсем плоха, Ваше Высочество! Ничего не есть уже несколько дней. – причитала служанка.

– Почему не сообщили раньше? – грозно, но в то же время нервно спросил король.

– Так, боялись побеспокоить Вас, разгневаетесь. Думали обойдется. – виновато ответила женщина.

Они подошли к неприметной двери в стене, но все же очень прочной, толстой железной двери, которую вдобавок охраняли два стражника. Охрана, завидев своего монарха, тут же приняли идеальную стойку и стояли с каменными лицами, когда служанка отпирала дверь.

В комнате не было ни одного окна, но она довольно неплохо освещалась свечами. Здесь находились несколько шкафов с книгами, и шкафы с различными колбами, в которых была всевозможная жидкость. Так же тут стоял письменный стол, на котором валились какие-то бумаги, написанные от руки, и нанесенными странными символами. а еще книги в кожаных переплетах. Одна из книг была открыта, и так же исписана вручную пером, но в ней так же были видны беглые зарисовки.

Но не все это было важным в комнате, а то, что находилось практически по ее центру – там стояла кровать. В постели полулежа находилась молодая женщина, в руках она держала младенца. Подойдя ближе, король увидел, что женщина крайне худа, у нее было сильное истощение. Ее глаза смотрели прямо перед собой, но казалось она ничего не видела, и она не моргала, как будто бы глаза остекленели. Это было пугающе жуткое зрелище, и даже ребенок не плакал, у него, как и у его матери, не было на это сил.

– Мой, сир! – обратился доктор к королю, которого не сразу заметили в комнате. – Мой диагноз не утешителен. Она обезумела.

– Как такое могло случится? – король был просто в ярости. – Я же велел тщательно следить за ее здоровьем.

– По-видимому заточение свело ее с ума, здесь я бессилен.

– А ребенок? – спросил король.

– Ребенок пока жив, но не известно сколько еще протянет. Она ничего не есть уже давно, с самых родов, в связи с чем у нее нет молока, чтобы выкормить малыша. – объяснил ситуацию доктор.

– Значит, я уже не получу от нее, то что мне нужно?

– Нет, сир. Она ничего Вам не скажет, ее мозг больше ей не подчиняется. – еще больше разгневал короля доктор.

– Тогда она мне больше не нужна, избавьтесь от нее. – приказал Альберт Энерей.

– Да, ваше высочество. А что делать с ребёнком?

– Отнесите в деревню, и подкиньте кому ни будь. Смогут выкормить – выживет, а нет… так нет. – и сказав это король покинул комнату.

Врач с состраданием посмотрел на молодую и очень красивую женщину, ему не хотелось ее убивать, но приказ короля не оспаривается. И доктор выполнил свой долг перед королевством Энерей.

На этом Дармен проснулся, резко сев на диване, он тяжело дышал, а сердце бешено колотилось. Он очень редко просыпался от кошмаров, да этот сон и не казался ему таковым, вот только сердце в груди как-то защемило, и навалилась тоска, за загубленную королем невинную жизнь девушки.

Вот и настало сумасшедшее утро, когда слуги спозаранку уже во всю готовили замок, и только Энджин еще лежала в постели. Уже по привычке, первое что она делала проснувшись, она доставала свою розу, и любовалась ей, вдыхая восхитительный аромат. Три дня пролетели очень быстро, Энджин очень хотелось бы, что бы время шло медленнее, но казалось оно наоборот ополчилось на нее, и теперь неслось с бешенной скоростью. Казалось бы, только вечером родители сказали ей о свадьбе, а сегодня она уже одевается на смотрины. Как будто бы и не было этих трех дней, ей даже страшно подумать, как быстро проскочит месяц, и она уже пойдет под венец. С матерью она больше не разговаривала с того дня в кабинете, а потому после всех сборов ей приказано сначала явится в комнату матушки, а уже оттуда пройти в салон, в котором ее будет ожидать жених и родители.

На девушку надели довольно откровенное платье, видимо для того, чтобы показать «товар лицом» Она оказалось сапфирового цвета, в нем было огромное декольте и узкие плечики, полностью открытые руки и крайне тугой корсет. Волосы собрали в высокую прическу на голове, спустив несколько соблазнительных завитков ниспадающих на шею, которая была украшена тонким колье из бриллиантов. Сегодня на ней было мало украшений, но те, которые были надеты, оказались невероятно дорогими.

Когда прислуга закончила ее собирать, и под предводительством мисс Франциски она отправилась в комнату матушки, за которой предварительно отправили служанку. Энджин вошла в комнату, маменька уже была там, которая тут же принялась разглядывать ее со всех сторон.

– Идеально. – заключила графиня.

После этого они вместе отправились в гостиную комнату, где их ожидали высокопоставленные гости. Энджин очень нервничала, ведь до этого она только слышала о виконте, а сейчас ей предстояло увидеть его впервые, а спустя пару часов и вовсе обручится с ним. Она шла по лестнице вниз, и молилась лишь о том, чтобы не оступится и не упасть, так как ноги просто отказывались идти, и ей было очень тяжело. Но всем было на это все равно, впрочем, как и всегда.

Мать первой вошла в комнату, девушка за ней. В салоне было мало мебели: пара диванов, небольшой столик, рояль. Но зато это была очень светлая комната, тут были самые большие окна, они тянулись вдоль всей стены, и начинались у самого потолка, спускаясь до самого пола, и в них же находилась дверь в сад. Из гостей тут находился виконт Валиант Бурдоро и его сестра Люсия Бурдоро.

Женщины прошли в комнату, и как только приблизились к дивану, виконт встал для приветствия юной графини. Элеонора уже была здесь раньше и успела переговорить с гостями, а потому только Энджин сделала приветственный реверанс, и протянула руку в белоснежной перчатке для поцелуя виконту, как того требует этикет. Самой же девушке не хотелось, чтобы он касался ее, пусть даже через перчатку.

– Здравствуйте, мое юное очарование! – Виконт сделал приветственный поцелуй, и дамы сели на диванчик на против.

Виконт Валиант Бурдоро, был уже мужчиной в почетном возрасте, ему было около шестидесяти лет, и он был вдовцом. Сейчас, спустя семь лет после смерти жены, он решил вновь связать себя узами брака, на роль его спутницы были предложены многие девушки и женщины, потерявшие мужа, но он остановил свой выбор на совсем еще юной графине Марамолли. Еще когда много лет назад стало известно о его горе, в свете заговорили о появление новой выгодной партии, ведь когда идет речь о возможности слияния с королевской семьей, возраст претендента значения не имеет. Тем более что, он правит всем графство Бурдоро, а это не малые земли. По праву наследования власть должна была перейти его старшему брату Селиану, но во время купания в реке, он зацепился за корягу, и утонул в возрасте тридцати лет. С тех пор единственным наследником графства Бурдоро стал виконт Валиант, и после смерти отца, принял правление. Для своего возраста, он был вполне красив: военная выправка, средней рост, пухленький живот, седые с залысиной волосы, карие глаза и редкая бородка. Будь Энджин в другой ситуации, она бы точно посмеялась с Оливией над ней, сравнивая с бородкой козлика на пастбище. Сейчас же этот человек не вызывал у нее даже улыбки, лишь отвращение.

Будущей жене виконта предстояло стать не только опорой ему, но матерью его детям, оставшимся от первого брака, которые были куда больше избалованы и менее воспитаны, нежели сама Энджин. Да и вообще, под понятием «стать матерью детям», сложно было рассмотреть истинный смысл данных слов, ибо они уже были взрослые. Старший сын Даниель, был уже мужчиной в возрасте двадцать девять лет, и имел свою семью, но как прямой наследник графства жил в замке отца. Второй его сын, Артемон, немногим младше, так же жил в замке и не спешил связывать себя узами брака. И наконец-то сущее наказание, это младшая дочь – Сьюзен, ей только исполнилось четырнадцать, а по капризам она опережала саму принцессу Энерей. В общем, быть женой виконта, это тяжкое бремя, и особенно для столь юной девушки.

Валиант с интересом рассматривал девушку, ему польстил тот факт, что рассказы о неземной красоте юной графине не были сказками обычного люда. Ему импонировала скромность девушки, которая так до сих пор и не подняла глаз, чтобы прямо взглянуть на него, голова была поднята, но ее взгляд упирался в подол платья. Мысленно про себя виконт отметил, что проблем с девушкой не должно возникнуть, и она явно будет ему во всем подчинятся и безукоризненно выполнять все его просьбы. Но все же его беспокоил тот факт, что у него имелся довольно большой замок, а его потенциальная новая хозяйка слишком юна, чтобы справляться с работой по нему.

– Я бы хотел уточнить о Вашем образовании. Что Вы изучали? – виконт незамедлительно решил прояснить свои сомнения.

– Я изучала историю, философию, иностранные языки, ведению домашнего хозяйства и музицировать. – ответила девушка, по-прежнему смотря в пол.

– Подними глаза, я хочу взглянуть на них. – сказал своим противным голосом виконт, а затем добавил уже жёстче. – Ну же, я жду.

Энджин подняла взгляд на мужчину, и посмотрела ему прямо в глаза. Ей далось это тяжело, все внутри ее щемило, но ее голубые глаза пристально смотрели на его противное лицо. Валиант довольно ухмылялся, и произносил тихо:

– Хороша.

Так за чашечкой кофе, они просидели еще около часа, виконт и его спутница задавали различные вопросы Энджин, а та четко и честно на них отвечала. Но так было, ровно до того момента, пока Люсия Бурдоро не задала самый важный вопрос этого дня, точнее он был важным только для Энджин, для остальной лишь маленькой формальности, а потому девушка солгала.

– Энджин Марамолли, ты согласна выйти за муж за Валианта Бурдоро?

– Да, миледи.

– Ты даешь свое согласие добровольно и из желания создать крепкую любящую семью с господином виконтом?

– Да, миледи. – произнесла она вслух, а про себя в душе говорила: «Нет, я не хочу этого, знали бы вы миледи, как я этого не хочу»

– Что ж, тогда я думаю все формальности соблюдены, и девушка может быть свободна на сегодня. А мы с Вами Элеонора обсудим детали свадьбы.

– Абсолютно с Вами согласна. Энджин, ты можешь идти. – сказала старшая графиня Марамолли своей дочери.

– Как скажите, маменька. – и девушка встала с дивана. Виконт также поднялся, Энджин сделала реверанс, а мужчина сказал напоследок:

– Уже жду нашу новую с Вами встречу. – и девушка покинула зал, решив незамедлительно вернутся в свою комнату.