Текст книги "Композитный призрак замка Мальборк (СИ)"
Автор книги: Октавия Колотилина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Поверхность скалы, полированная, в древесных разводах, вдруг начала вспухать. Проклюнулся пупырышек, вроде сосца, вытянулся в росток, из его пазух полезли бутоны. С громким потрескиванием от черенка валились чешуйки.
Грета отскочила, рукоять кинжала тут же прыгнула в ладонь. Как оранжевые маки так быстро распускаются, загибают лепестки, сбрасывают их?
Завязи вытягивались, розовели. Да это говяжьи колбаски!
Пошёл запах, от которого рот наполнился слюной. Плоды поджаривались внутренним теплом, исходили паром, под кожицей вспухали пузыри шпика.
Что сегодня за день? Пятница кончилась, значит, праздник.
Грета начала читать молитву, но наспех, то и дело сглатывая. Не утерпела до конца – сорвала одну колбаску. Горяча. Надкусила – о, этот сок! Как на Рождественской ярмарке, только палочки не хватает. Тут же был сломан прутик, очищен от листиков.
Умяла штук пять колбасок, пока не вспомнила о воздержании. А когда вспомнила – ещё три.
В нескольких шагах обнаружилась ветка с булочками из тонкой белой муки. Как же в детской песенке поётся, «Граф работать не пойдёт, хлеб на клёне не растёт»? Ерунда, растёт!
Пахнущие сдобой шарики, бок присыпан пудрой, на нём – колючие припёки. Двух булочек вполне достаточно. Ну, последнюю.
Со склона падала струя, пушистая, как конский хвост. Грета хлебнула из горсти пару раз, потом подставила рот. Ледяная вода окатила шею, полилась за пазуху, от неё немел язык.
Оглянулась – по-прежнему никого. Расстегнула наручи. Как же без помощи снять латы? Пришлось порядком поизвиваться, но наконец избавилась от них, потом – от кольчуги, от пропитанной потом, задубевшей куртки и мокрой рубахи, от ботинок с острыми носами и липких портянок.
Тёплый воздух гладил голую спину, в воду ступить было боязно. Призраков не испугалась, а тут трушу! Грета рассмеялась сама себе – и нырнула.
О, как же хорошо!
Дно скользкое, в иле, течение сносит. Мыло бы…
На середине чаши показался лист, выгнулся, капли скатились с ворсинок. За ним – второй. Между листьями просунулся бутон и начал раскрывать по одному тёмно-розовые лепестки. Водяная лилия!
Грета подплыла ближе, выдрала из середины коричневый брусок с густым запахом дёгтя. Кто это, интересно, угадывает все её желания? Бог или дьявол?
А если… Если на самом деле она стала призраком и бредёт сейчас по подземелью, а всё это – морок?
Брр-р, холодно. Надо скорее разыскать братьев, где они тут. Или хоть кого-то.
Смыв с себя полвоза грязи, три вылазки и четыре года тренировок, Грета подтянулась на берег, выкрутила волосы. Она уже даже не удивилась, что у склона растёт куст с огромными мягкими листьями, которые словно ватой покрыты и отлично впитывают.
В самый широкий Грета завернулась, как в простыню, и вытянулась. Как же она устала. Древесина согревала спину, водопад рокотал, ветерок едва касался. Спать, только спать…
Нельзя, надо сначала найти братьев… Потом, всё потом…
Тянет куда-то вниз, темно, и горит огонь в горне, жарко, а снаружи воет декабрь, кузнецы отдыхают, не стучат…
Нет! Глупая, смертная плоть – не смей спать!
Грета распахнула глаза, волна дрожи прошла от шеи до пяток. Что-то щекотнуло запястье.
Встать!
Не получается, как будто кандалы на кистях рук и лодыжках. Она приподняла голову: глянцевый корень переползал голую ногу, словно змея – сучок. Корень утолщался на глазах, выпускал отростки, которые скользили под колено и дальше.
На лоб легла шершавая полоса, мягко придавила к земле.
Чувствуя, как лозы огибают локти, Грета заорала, рванулась – и не смогла даже плечи оторвать, их тоже держали.
Поймали! На минутной слабости, на греховной тяге. Грета плакала от злости. Рай, да, конечно! Сама сняла латы, бросила меч.
Лист-полотенце развернулся. Побеги струились по животу, как ручейки, разделились на рукава и окутали груди, коснулись сосков – раз, другой, ещё. Они щекотно спускались вдоль позвоночника, гладили подмышкой, сжимали бёдра пупырчатыми пальцами.
Соски стали острыми от прикосновений. Зелёные уступы поплыли, подёрнулись розовым. Облака разошлись, и в просвет стало видно совсем не небо – глянцевый деревянный потолок с набухшими каплями, которые срывались, падали на живот, в ямку у шеи, затекали в пупок.
Наконец, Грета поняла, что с ней делают. Обет давала, а тут!..
Она скинула сладкое оцепенение, скомкала и отшвырнула его. От яростной попытки вырваться кожа на рёбрах порвалась, из-под деревянных пут брызнула кровь, боль исполосовала тело.
– Я тебя разрублю! – закричала она в потолок. – Кто бы ты не был – человек, поганый бог или дьявол – покрошу на мелкие куски!
Корни отдёрнулись, куда-то все разом подевались. Но и без них Грета оказалась плотно прикована к полу, словно наполовину увязла в нём.
– Прости, – раздался со стороны уступа голос, похожий на скрип сломанной берёзы. – Ты вся слишком напря-аженная, хотелось тебя рассла-абить, перед тем как уйдёшь. И вообще тебе поло-ожено спать. Поспи, так легче будет. Хочешь ещё води-ички?
Острый лист с ложбинкой тыкнулся в подбородок, полилась роса. Но Грета до боли сжала губы, чтобы ни капли больше не попало. Стряхнув подлое питьё, прокричала:
– Уйду? Кто ты? Что за место? Где братья?
– Какие ещё бра-атья? – проскрипело в ответ. – Это место – только для тебя. Древо, необъятное хранилище умений и навыков. Ты прошла испытание, значит, достигла высот мастерства в своём деле, и теперь станешь частью Древа. Жизнь Греты фон Таупадель прожита. Теперь тебя ждёт новая – по правде сказать, совсем заждалась, личное время поджимает. Уда-ачи.
Уступ заполонили знакомые белёсые насекомые-зубы. Они прыгали на пальцы, стопы, теснились, рассаживались, запускали в мышцы тонкие хоботки. Было не очень больно, как оводы кусают, но под рёбрами ледяным комком вспухал ужас.
Это всё? Конец, тьма?
Уколов уже не чувствуется, тело немеет. Грета заставила себя читать молитву. Да пребудет воля Твоя…
Не помогает, зубов ещё больше, закрыли по шею. Значит – отходная.
Жизнь кончилась? Чушь, как же жизнь вечная?
Кишащее марево наползло, придавило веки.
Да пребудет Царствие…
========== 2. Гостья ==========
Древо дышало, пытаясь подстроиться под ритм этой Вселенной. В правом отсеке нижнего яруса, отделении с надписью «Броня» зажегся ещё один светильник. Он пылал алым и никак не хотел принимать спокойный цвет остальных.
Некто в зелёном плаще обошёл светильник кругом, проскрипел «чего же тебе надо, утихомирься уже», наклонил фарфоровый чайник с отколотым носиком и провёл по низу струёй, от которой шёл пар с запахом ромашки и земляники. Светильник мигнул – и налился багрянцем.
– Ну я уже не зна-аю! – воздел руки в широких рукавах обладатель чайника.
Он приходил ещё много раз, пробовал заклятия и цифровые коды, но упрямое сияние ярости не блекло.
А однажды светильник погас. Тот, в зелёном плаще, пожал плечами и облегчённо вздохнул.
Как оказалось – зря.
***
Потолок тянул вверх. Тонкие колонны были похожи на пальмы, они вздымали ветви-балки и перекрещивали их, как два ряда солдат перекрещивают мечи над головой павшего соратника. Вдоль стен стояли невероятные железные штуки, словно на мельнице, только всяких колёсиков и трубочек гораздо больше.
Чудеса! Марта, послушница госпиталя Девы Марии на Святой Земле, громко чихнула. Грянуло эхо.
Она приподняла край рясы, чтобы не измазать богатый пол: на нём столичные умельцы выложили цветную каменную мозаику с рыбами, грифонами и райскими птицами.
Пустое ведро Марта боялась поставить в этом изысканном дворце, прижимала к поясу. Как она оказалась здесь? А как оказывалась в других удивительных местах за последние день и ночь?
Посреди зала, на постаменте, возвышался пустой трон. Возле него стоял самый обычный походный орган, какие любят брать небогатые рыцари, отправляясь в Землю Обетованную – с деревянными клавишами и пятнадцатью парами трубок. Но что это, чудо? Клавиши нажимаются сами, и сама прокручивается стёртая ручка сбоку!
Орган наигрывал протяжную новомодную мелодию. «Ах, мой милый Андерсон?» Нет, ещё новее.
Из-за трона вышел воин Храма в кольчужной рубахе и с чёрным крестом на плаще. Марта перекрестилась: наконец-то свои! Никаких оранжевых небес, древесных коридоров и яйцеподобных существ.
– Приветствую, сестра, – склонил голову безусый воин. Его длинные каштановые волосы казались удивительно воздушны, а осанка говорила о хорошо прописанной родословной. – Ты из немецкого госпиталя, третий крестовый поход, второй год осады Акры. Могу я попросить тебя о помощи?
– Меня? – от изумления Марта стукнула ведром в грудь. – Да это мне нужна помощь!Со мной такое случилось, а потом ещё того удивительней!..
– Погоди, давай сначала присядем, – улыбнулся рыцарь и приглашающе махнул на узкий стол с двумя лавками. Дубовые, надёжные – как их можно было сразу не заметить? Однако Марта не заметила, раззява. Она села напротив камина, лицом к воину и начала:
– Понимаете, сэр, я носила воду из родника, там прудик со скользкими камнями, старый очень, квадратный. Больные всегда просят пить, и матушкам нужна вода, раны промывать, и вообще воды целая прорва уходит. Самое обидное, что вниз идёшь пустая, а наверх – переть, да пока верёвку с черпаком вытащишь, все руки в кровь.
И вот карабкаюсь я, значит, за веточки хватаюсь, да не удержалась – полетела. Чую, всё, разобьюсь, но ведро не отпускаю. Да тут странное произошло: куст лапы растопырил и меня схватил! Представляете? Вот Святая Анна свидетель, – Марта перекрестилась.
– Через миг ты оказалась в длинном дупле, – кивнул рыцарь, отведя в сторону серые глаза. Совсем юный, с широкими скулами и правильными чертами, только сильно измождён. Кажется, что-то сжигает человека изнутри, мучает.
– Да, дупло! – обрадовалась монашка. – А вы откуда знаете? Я из него выбралась, смотрю – место вообще другое. Пески розовые до горизонта, небо словно закатное, но солнце высоко. И битва там прошла, недавно совсем: дым курится, осадные машины разбросаны, чудные – слов нет, будто башни из слоновой кости, в которых понапихали всяких штук, а штуки-то эти через прорехи на свет божий лезут.
Проморгалась я, и воинов заметила. Смешные: представьте, к яичку куриному ручки-ножки приставить да в кольчугу одеть, они и будут. В их латах что-то прожгло дырки, молния или вроде того, и многие лежали мёртвые, а двое стонали.
Раненым известно, пить надо, вот я их и стала поить, хорошо ведро не всё расплескала. Из своей нижней рубахи сделала бинты, перевязала дырки. Один поднял свой арбалет – без дуги, зато с припёками – и на меня направляет, оттуда вместо стрел огонь. Ну я, понятно, оружие отобрала, связала беднягу на всякий. Солнце упало, и ночь до-олгая такая наступила, как две зимних.
Ух, и холодная! Сейчас снег пойдёт, башни стали колючие от инея. Я по ним лазила, сдирала обшивку с мягких стульев, раненых накрыла. У них по три пальца на каждой руке и зелёная кровь, верите, нет?
К рассвету с неба спустилась целёхонькая башня. Красивая, в ожерелье из факелов. Из неё вышли такие же округлые воины, забрали своих, да и меня хотели, махали арбалетами. Я уж и юбку подобрала, думала – как на гладкий мост наступить, чтоб не попачкать.
Только вокруг полезли коричневые ростки, быстро так. Лучи били в них, но ростки сомкнулись, а после снова я в дупле, и кругом кружились белые семена… И… Как сюда-то вышла? По-вашему – это забавно?
Рыцарь беззвучно смеялся, потом зааплодировал:
– Ага, вот из-за кого сонтаранцы начали поход против Земли-4! Они были в ярости. Говорили, что именно человек надругался над храбрыми сонтаранскими командос. Этот человек поил их водой, полной неизвестных бактерий, наложил на раны грязную ткань и двадцать часов измывался, читая лекции о милосердии и сострадании. Сонтаранцы не используют такие слова, даже когда ругаются. Но самое позорное – он не дал воинам умереть как подобает, на поле брани, а обрёк на унизительную медицинскую помощь.
– О, я не знала! – смутилась Марта. – А вы – откуда знаете? Кто вы? И что за место?
– Скоро всё расскажу, – нахмурился рыцарь. – Я – Грейн, и это из-за меня ты здесь.
– Из-за тебя? Ты меня сюда… привел?
– Привела, – Грейн улыбнулась изумлению монашки. Перегнулась через стол, схватила её за запястья. – Да, сестра, я – женской природы. И ты должна меня исповедать.
– Но я не священник! – попыталась вырваться Марта из железных пальцев. – Даже ещё не приняла постриг, как же отпускать грехи…
– Не важно, – серые глаза метались, словно ощупывая лицо собеседницы. – Ты – единственное существо во всей Множественной Вселенной, которому я могу исповедаться. Ты католической веры и из тех, кто стоял у истоков моего Ордена. Из тех усердных подвижников, которые беззаветно отдавали свои жизни ради спасения раненых, истинной верой создавали основу германского рыцарства…
– Нет, что ты! – перебила Марта. Ей, наконец, удалось освободить запястья и отодвинуться. – Ничего подобного. У нас просто несколько палаток из парусины, и раненых мало, в лихоманке больше лежат. Молиться мы часто не успеваем, и ты бы слышала эту ругань! Где там святость? Мухи тучами, червяки в ранах. Когда ветерок от Проклятой башни подует – так от вони и здоровые в обморок валятся. Тел в ров кучу набросали, не похоронили по обряду, теперь всё гниёт.
Она перевела дух и зашептала:
– А как монахинь обижают! Было – и меня к скале прижали, рубашку уже порвали, случайно матушка мимо бежала, спасла. Другой раз проклятому нечестивцу булыжник на голову свалился. Вот вчера уж думаю, и не вырваться, от троих-то, но тут сигнал на сбор прозвучал.
– И ещё тебя вши не кусают, – обронила Грейн.
– Да, правда! – огромные карие глаза Марты стали ещё больше. – У всех есть, меня только забыли. Я уж их ловила, за пазуху сыпала – убегают. Только Святой Анне известно, почему.
– Мне тоже известно: нас защищает Древо. Вмешивается незаметно, там камешек уронит, там нужному человеку напомнит о срочном деле, чтобы поспешил по своим делам, да и выручил тебя в опасный момент. Оно же переводит чужую речь. А против вшей – прививка, тело начинает выделять особый запах, и насекомые соскакивают.
– Древо? Что это?
– Сложно объяснить. Тебе же не знакомы такие слова, как изолированная вселенная и личный временной поток. Просто поверь, мы с тобой – один и тот же человек, который появляется где-то маленькой девочкой, растёт, учится, потом проходит Испытание – и оставляет свою память в Древе, чтобы снова войти в мир ребёнком и снова учиться, уже другому мастерству.
– Как один и тот же? – сжала виски Марта. – Глупости…
– Конечно, глупости, – собеседница с досадой откинулась на спинку лавки.
Почти всю стену справа занимало окно, в верхней половине витраж лучился разноцветными бликами. Сначала казалось, что понизу идут пустые ячейки, но Марта присмотрелась – и всё же увидела там стекло, невероятно прозрачное. Обычно мастер выдувает шарик, сплющивает его и убирает трубку. Посередине лепёшки остаётся пупырышек. Когда заготовка остынет, её вставляют в шестиугольную рамку. Окно из таких рамок напоминает соты, через него ничего не разглядишь.
Через это же стекло проглядывал весь пейзаж: стену затянули лозы, они огибали круглый тёмный сосуд.
– Кстати, из какого ты ордена? – спросила Марта. – У тамплиеров крест красный, на ионитов тоже не похоже – у тех белый на чёрном фоне.
– Ты даже не видела нашего знака! Это потому, что я жила на два века позже тебя… То есть не я – Грета.
– Грета?
– Да. Слушай.
И Грейн принялась рассказывать о девушке, надевшей доспехи брата. Как она погибла в бою на стенах замка, как была воскрешена Древом, чтобы снова погибнуть и снова восстать. Про райский сад, оказавшийся обманом, и знакомые Марте белые семена. Про тьму забвения.
– Удивительно всё, что с тобой случилось! – воскликнула монашка. – Что же это за призраки, которых и крест не берёт?
Грейн сложила пальцы домиком, усмехнулась:
– Да есть такие существа. Высаживаются на планету и делают из людей себе подобных. Среди солдат Четвёртой Империи бродит старое заблуждение, дескать, твари боятся золота. Где бы кибергады не появились, им тычут взятку благородным металлом. В результате «призраки» полюбили его и активно используют в конструкции. Но они не полностью из золота.
– А из чего?
– Композитный материал. Похоже на… Так, в твои времена к нанотехнологиям мог относиться только малый кузнечный молот. Похоже на дугу лука, которую склеили из четырёх пород дерева, роговых пластин, оленьих сухожилий и тысячи чертыханий.
– Это призраки заставили Феда грызть камни?
– Он тогда превращался, и ему требовались железо с силикатами. Если использовать только ткани человека – броню не построишь.
– Господь тебе помог их одолеть, не иначе.
– Киберы вели себя по стандартной схеме, – пояснила Грейн и развела руками, – как только они обнаруживают уязвимость в своей конструкции – тут же её устраняют. Но на апгрейд уходит время, а иногда время – именно то, что решает исход боя. Конечно, будь у них мейстер, который продумывает тактику, Грете не удалось бы победить. А чтобы создать мейстера, нужен тот, у кого мозг достаточно пластичный – например, ребёнок.
У Марты от разговора про привидения бегали мурашки. Или всё-таки вши, ура? Она половины не понимала из объяснений девушки-рыцаря, поэтому спросила:
– Так в чём же ты хочешь покаяться, сестра? В убийстве пятерых членов Ордена?
Грейн вся собралась, прижала подбородок к груди и процедила:
– Пойми, я братьев не убивала, это сделала до того киберсистема. Да Древо бы и не дало мне лишить жизни ни одну разумную личность. Призраки – пустые доспехи, не более того. Первый Запрет, его захочешь – не переступишь.
– Запрет?
– Нерушимые Запреты, – подняла глаза тевтонка, – всего четыре: «Не убивай разумных», «Храни чистоту», «Не приближайся к богам», «Не становись богом». Даже не зная о них, мы не в силах нарушить ни один.
– Получается – ты не можешь никого убить?
– Да. Но именно в чём-то подобном я должна признаться.
– Слушаю, сестра.
Рыцарь потёр ладонями щёки, закусил губу, словно удерживая стон. Лицо его кривилось, как от полыни.
– Я пребывала во тьме, – напряженно начала Грейн, – и тысячелетия были для меня взмахом ресниц. Поэтому, когда вокруг оказался круглый зал, уставленный механизмами, на языке ещё оставался привкус винограда, а изнутри рвалось негодование.
========== 3. Дворец колдуньи ==========
Грета вскочила. Её опять оковывал полный доспех, ножны приятно тяжелели на поясе. Восьмиугольное навершие, грани те самые.
Неужели? Всё на месте: сюрко с чёрным крестом, шлем, кинжал легко выходит – привычный, надёжный шелест.
Гулкий круглый зал заполонили железяки сложного вида. Словно кто-то расколотил башенные часы, начинил шестерёнки разноцветными верёвками и выбил на пластинках орнамент в виде квадратных червячков.
Что-то не так. Жарко здесь или холодно? Ничего не чешется, не давит.
И тут Грета заметила врага: ростом с конника, он стоял за громадной железной перечницей. Квадратный шлем был ему слишком велик, как и раздутые наплечники. Левая рука оканчивалась культёй, укреплённое на ней оружие напоминало посох с дыркой. Налокотники отсутствовали.
Меч вылетел из ножен, впился в прореху, вооруженная конечность отлетела, проскрежетала о перечницу, однако кровь не брызнула. Воин даже не двинулся.
Пустые доспехи. Или опять призраки?
Грета поддела концом меча шлем, сбросила его на пол. Ничего себе!
Туловище в три обхвата, к ней крепилась крошечная голова, с синими выпуклостями по бокам. Голова состояла из одних клыков, которые в три ряда обрамляли круглый рот.
– Эй, ты зачем мне майраразгрохала? – завопил кто-то сзади с искренней, детской обидой.
Между механизмов пробиралась девушка, её кожа приятно отливала зелёным. Прозрачную маску она сдвинула на макушку, прижав усики.
– Кто ты? – спросила Грета, выставив меч.
– Тирейн. Да я с Земли, не бойся.
Девушка улыбалась так, как будто в чём-то обвиняла и тут же прощала. Она шмыгнула мимо, подняла культю с трубкой. На зелёный лоб, скрипнув, упала маска. Тирейн вынула из кармана штырёк, конец которого раскалился докрасна сам, без печи, и стала водить им между наручем и обрубком. Посыпались искры.
– С Земли? – не поняла Грета. Честно сказать, она вообще ничего не понимала. Колдовство? Почему латы как будто легче, чем обычно?
– Ну да, пятьдесят второй век. И не надо на меня так ксенофобно смотреть. Понимаю, ты из тёмных времён, когда люди женились только на себе подобных, и мой вид тебе в диковинку. Моя бабушка – малмут, от неё и усы. А теперь я лучше выгляжу?
Тирейн достала из сумки матовую коробочку с локоть, засунула руку внутрь, щёлкнула. И тут же вместо неё возник рыцарь в тевтонском сюрко. Превратилась? Вот ведьма.
Рыцарь гулко засмеялся под шлемом, снова щёлкнул коробочкой – и стал Тирейн. Она похвасталась:
– Сама собирала. Способ зайгонов, биологический, чтобы совместить его с техникой ушло полгода и два никелевых метеорита. Я из НАВИ, Нового агентства временной информации, отдел Сбора технологий. Ношусь по космосу, изучаю разные штуки, приспосабливаю под землян. Меня больше интересует защита и маскировка.
О чём она болтает? Заклятия свои плетёт, хочет опутать. Читать Аве Мария, не слушать бесовских слов!
– Ты ведь мастер по древней броне? – Тирейн разглядывала поножи Греты, высвободив один усик и подняв бровь. – На фонаре проступила такая надпись. Поделишься знаниями? Извини, первый раз в Древе, ещё не поняла, как тут всё устроено. Однако, это потрясающая вещь! Можно добыть инфу с тысяч планет, из любых эпох. Агентство не разрешает летать в прошлое глубже двадцатого века, там, и так, порядком напортачили, а Древо – это просто парсеки возможностей.
Какие поганые речи плетёт колдунья, всё про полёты, на мётлах небось или в горшке. Грета сжала рукоять меча – тоже крест, от нечистых должно помочь. И спросила:
– Это твой дворец? Я в плену?
– Ха, конечно – дворец! – Тирейн развела руки и закружилась. Отсмеявшись, посерьёзнела, склонила голову набок:
– Мой разум. А ты – записанная на него мнемокопия когда-то жившего человека. Ну, я так понимаю.
Если Грета пленник – зря ей оставили оружие. Или колдунья настолько сильна, что не боится? Уточнила:
– Значит, вокруг не преисподняя?
– Какая ещё преисподняя? – Тирейн посмотрела укоризненно. – Забудь про рай, ад, богов и прочую ерунду.
Грета помолчала. Потом глухо спросила:
– Во что же ты веришь?
– Я? В прогресс. В цивилизацию, в гуманность и всеобщее равенство.
– Это языческие боги! – плюнула Грета и рубанула наотмашь. Меч развалил колдунью пополам, но та не умерла.
И не умирала ещё долго. Стены кричали, изгибались, по ним шли багровые волны. Грета замахивалась и опускала клинок. Сейчас зачарованный замок рухнет, погребёт под собой и рыцаря, и злую фею.
Из колдуньи сыпалось серебро, похожее на инструменты кузнеца или ювелира. Может – ключи от темниц? Грета склонилась, собрала их.
Отрубленная голова с одним сломанным усиком шевельнулась, беззвучно закричала. Удар – и она распалась, выпустив серебристое облачко, которое метнулось вправо, влево – и объяло Грету.
На стенах зала появились образы.
Прорва звёзд вокруг. Дом-улей, его квадратные блоки едва касаются друг друга краями, не понять, как не падают. Спиральная галактика. Существо из щупалец, с глазом посередине, протягивает чашечку кофе. Квазар.
Образы мелькали, неслись галопом:
Помидорки черри. Тройной интеграл. Пластмассовая лилия-заколка. Голограмма. Индюк. Временной парадокс. Вантуз.
Именно тогда Грета фон Таупадель перестала существовать. Как обвал, её погрёб под собой опыт 15-летней Тирейн, углублённый курс ксенотехники Свободной Академии, любовь к урдособакам, талант изобретателя.
И – потрясающая избалованность. Дети будущего зубами рвали свой новогодний подарок, даже если им приспичило завести королевскую кобру из обогащенного урана.
Тирейн растеряла все древние моральные ориентиры. Новое человечество свободно скрещивалось со всеми, кто стоял на двух ногах. А с теми, кто не стоял – опускалось на четвереньки и тоже скрещивалось. Они не знали ограничения ни в чём, любое желание мгновенно исполнялось. Есть ресурс? Немедленно его употребить!
В мире, где осталось государство Тевтонского ордена, ещё наручных часов не придумали. Тирейн же легко скакала во времени. У Греты захватило дух от всего, что она знает и может.
Теперь уже не Грета – Грейн. К ней перешло личное время и Путь, который нужно пройти.
Марта слушала, закусив пальчик. На стенах зала висели ковры из шёлка, гобелены с цветными рисунками. Вот ангелы нанизывают на копья красного змея. Единорог в неволе, его привязали за шею к пальме, обнесли забором, а за забором ягодки, цветочки, разнотравье – благодать, в общем. Вот апостолы в лодочке рыбку ловят.
Монашка недоверчиво переспросила:
– Так там действительно была ведьма?
– Тирейн-то? – грустно усмехнулась рассказчица. Кажется, ей трудно давалось это имя. – Какая ещё ведьма, всего лишь наивная девчонка с кучей навороченных игрушек.
– Но ты ведь её убила!
Гобелены по обе стороны от камина затрепетали. Наверное, за ними прятались щели и поддувал сквозняк. Край полотнища с апостолами на мгновение загнулся, под ним мелькнул странный рисунок. Марта решила встать, рассмотреть его…
Однако Грейн взяла за плечо и усадила обратно. Сама вскочила, прошлась туда-сюда. Потом снова устроилась напротив и сложила руки на груди.
– Понимаешь, Марта, Древо не позволило бы мне кого-либо убить. Мы обе находились в пределах одного разума, так что я просто стёрла часть информации. Удалила старый файл. Это не нарушает ни людские законы, ни Заповеди.
– Разве ты очнулась не в колдовском дворце?
– Какой дворец? Девочка из будущего скопировала Грету в свой мозг. Зря. Мне потом звонили подружки Тирейн, её мама. Красный колючий тип говорил, что начальник, угрожал уволить за кражу временной капсулы. А я взяла кинжал и вырезала из запястья чип, пусть на заднем дворе в двенадцатом веке звонит, кнехтов развлекает… Ладно, давай расскажу по порядку.
Перед погасшим светильником лежала девушка с усиками на макушке. Она дёрнулась, встала, глянула на свои зелёные пальцы, тряхнула ими брезгливо, посмотрела снова.
С отвращением ощупала облегающий оранжевый комбинезон, скинула с головы маску сварщика. Всего один слой одежды, срам-то какой! Тело Тирейн уже набрало женские формы, оно не имело понятия о посте и пятничных ударах бичом. Желудок булькал, требовал еды, нежную кожу шеи натёр ремешок, она жаловалась.
Ничего, строптивая лошадка, ты узнаешь кнут и стремена!
Сквозь лиловую радужку зрачков проступила сталь. Грейн вырвет братьев из пекла. С гиперпространственным кораблём, с возможностями перемещаться во времени, с дезинтеграторами и лазерами – да проще кофемолки.
И найдёт для братьев Рай.
Нет Рая? Откуда вы знаете – искали? Плохо искали.
Первым делом она подошла к горящему слева фонарю и уставилась на него в упор. Через минуту неровный свет не выдержал, сжался в жгут, забился вдохновенным, летящим почерком поэта:
«Инструкция пользователя.
Яблочки рви, а листики не трогай.
Не наступай на свою тень.
Не сходи с Пути, сошла – вернись» и так далее.
Глупышка Тирейн видела эти слова, но не нашла времени прочитать и вдуматься. Что ж, теперь у неё вообще нет своего времени.
Грейн не просто читала, она выжигала оттиск каждой строчки на стенах своего разума. Не трогать листики – значит, нельзя брать личность целиком. Только нужные умения, навыки.
На самом деле, Тирейн хотела получить знания Греты о доспехах средневековья (ага, вот как называется наше время: Средние века. Ещё не отважные покорители звёзд и пожиратели черри, но уже и не обезьяны. Что – обезьяны?! Это курс истории, по-вашему? И где тут Адам? О, нашла, Адам Смит… Стоп, какие ещё рыночные отношения? Не на рынке у них были отношения, а в саду! Ох, ну и каша в голове!)
Тирейн требовалось только «сорвать яблочки». Она же скопировала Грету целиком в свой разум, за что и поплатилась. Горе тому, кто пропускает инструкции.
Вдоль стены бежали белые семена – те самые отвратительные твари, которые отняли тело Греты и поместили её в небытие на вечное хранение. Жаль, меча при себе нет.
Не до личных счётов– надо вытаскивать братьев. Значит, придётся освоить все возможности. Грейн подняла ладонь (ну и противный же цвет!) и сосредоточилась. Как там записано? Удлинить мысленно руку, представить, что гладишь существ, попросить помочь.
«Зубы» остановились. Кажется, ощущаешь пальцами гладкие закругления, семена ластятся в ответ, переворачиваются – животик почеши. Резкий взмах кисти – и они подпрыгивают, втыкаются в стену.
С этим ясно.
Грейн отвернулась к светильнику, перечитала огненные слова. Древо может перенести в любое место и время, где есть растительная жизнь (1). Попробуем.
Братья, я иду к вам.
Комментарий к 3. Дворец колдуньи
(1) Хотите узнать, каким образом Древо перемещает кого-то с одной планеты на другую? Тогда присмотримся к биосфере – это все растения, животные, бактерии и прочая мелюзга, объединённые в один организм. Помните В.И. Вернадского? Он считал, что высшая ступень эволюции биосферы – ноосфера, человеческий разум, который изменяет природную оболочку планеты под себя.
Ага, а гриб растёт лишь для того, чтобы его съели черви. На самом деле, биосфера развивается сама по себе, независимо от человека. Она уже давно шагнула за пределы отдельных планет. Её части связаны информационным полем, которое пронизывает и пространство, и время. Это поле проникает из будущего в прошлое, расстояния между звёздами для него – не преграда.
Каждое тело можно разобрать на элементарные частицы и передать сведения о его строении в любое место космоса. Главное, чтобы было кому собирать: если жизнь в пункте назначения развита слабо, то не хватит ресурсов на создание нужного объекта.
Что же такое Древо? Всего лишь одна из структур биосферы. Древо использует её возможности и защищает от определённых угроз. Присутствует везде, где есть растительная жизнь. (Концепция авторская).
========== 4. Замок Мальборк ==========
Девять не пробило, а воздух с каждой минутой наливался жаром. Туристы слушали неохотно, фотографировали только если носом тыкнуть в «отличный вид». Да и что за группа – парочка девчонок-инстаграмщиц, пенсионерка в синей шляпке с вуалью и дядька с круглым животом. Его взгляд безуспешно искал пивной ларёк. Увы, он натыкался лишь на кирпичную кладку, затянутую тёмно-зелёным плющом.
Пани Лидия Эва водила экскурсии ещё в те времена, когда замок представлял из себя живописную руину, нечто вроде шубы, которую попробовала моль всех возможных калибров. Великая Отечественная, что поделаешь. Гид собралась и выдала свой самый таинственный тон, с подвываниями:
