Текст книги "В шкафу скелет и крылья (СИ)"
Автор книги: Оксана Обухова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Леонидов пожал плечами:
– Ядвиге принадлежит солидная часть фирмы Рощиных, без ее согласия на объединение все могло так и остаться на уровне болтовни. – Сам Стас был разведен много лет назад и оставался в твердом убеждении, что жены и бизнес должны пастись на разных лужках.
Дуся и директор еще немного поболтали о семье и «банде», прошлись по некоторым деталям субботней реконструкции.
– Вы не могли бы мне сказать, с кем более всех здесь дружила Эмма? – в итоге спросила Евдокия.
– Секретарши не моя епархия, – смущенно скуксился Стас. – Но, Анечка, мой референт, введет вас в курс. – Нажал на кнопочку селектора, пригласил Анюту в кабинет и повелел той быть поводырем для молоденькой сыщицы.
Профессионалы сыска уже прошлись по всем школьным, университетским, дворовым и рабочим подружкам убиенной Эммы. Евдокия, думая о том, что в связи с убийством шефа и секретарши «собака закопала косточку» в непосредственной близости от рабочего стола Эммы Канипаловой, отправилась туда – к уютному предбаннику в стиле хайтек, к двум кадкам с сочным фикусом и пальмой – и даже посидела в кресле Эммы, любуясь видом на начальственную дверь.
Подумала немного.
Анюта «какого-то директора» не сказать чтоб оказалась сыщице полезной. На девушек, услышавших о двух убийствах, вообще немота нападает, и эта тоже не явилась исключением. Когда сыщица Землероева храбро уселась в кресло покойной, референт так посмотрела на Дусю, словно та душевно заболела и совершила святотатство. В глазах у Ани пылала возмущенно-гневная отповедь: тут кресло, можно сказать, не остыло, а ты уже в него уселась, дорогуша! Ничего святого в людях нет.
Землероева же невозмутимо поглядела на пышный букет с печальной лентой возле фотографии жизнерадостной усопшей; потрогала бумажки на столе, покрутилась вместе с креслом и, решив, что произвела уже достаточное впечатление, поставила локти на столешницу. Положила подбородок на ладони чашечкой и, задирая его чуть выше, чем требовалось для внятной речи, произнесла:
– А скажите-ка мне, Аня, каким человеком была Эмма Канипалова?
Аня, бывшая старше душевно черствой Дуси лет на восемь, гневно хлопнула ресницами:
– Эммочка была отличной девушкой! Хороший работник, заботливый друг, внимательный...
Землероева, в мыслях которой акулы со стальными челюстями слабо монтировались с заботой и дружбой, громко хмыкнула и убрала подбородок с ладоней.
– Ань, ты мне тут насчет любви и дружбы не втирай, а? Я с Эммой немножко познакомилась, такие как она друзей на завтрак кушают. – Внушительные клееные ресницы хлопнули уже не так отчетливо. В глазах плеснулась поговорка «о мертвых либо хорошо, либо рыба об лед». – Давай говори, кто тут был самой злейшей подружкой и закадычной сплетницей?
Ресницы некоторое время шлепали в ритме виртуозно исполненного «Полета шмеля», Дусе показалось, даже ветром обдало. (Интересно, у Леонидова изначально вкус на натуральность подгулял или общая мода на искусственную красоту уже позже привилась?) Пошелестев густо подведенными опахалами, Анюта наконец-то привлекла и руки: сделала круговой жест наманикюренной когтистой лапкой, подразумевающий – да все.
– С кого начнем?
– Пожалуй, с Насти, – вздохнула референт, слегка нахмурив гладкий лобик.
Анастасия Лыжина слишком часто посещала солярии, но в остальном была девушкой разумной и, на Дусино везение, изрядно словоохотливой. Прозрачная розовая помада (насколько возможно) хорошо сочеталась с щеками цвета тертого кирпича, белокурые волосики лежали ровно, подкаченные в тренажерных залах плечики то и дело недоуменно поднимались:
– Ума не приложу, кто Эмку грохнул. Она своих мужиков особенно не светила. – Тут Настя вроде бы пожаловалась. – Семей, – за скобками читалось «пока», – не разбивала. Чего она с Котовыми не поделила... – плечи ушли вверх почти до уровня ушей, – не понимаю.
– А с чего ты взяла, что Эмма с работодателями чего-то не поделила? – уцепилась за оговорку Евдокия.
– Так это... – вильнула взглядом закадычная подружка секретарши, – ее же там убили... Все знают, что в дом к шефам просто так не пробраться и чужих на поминках не было.
Резонный вывод, мысленно согласилась Дуся, народ, как говорит капитан Ханькин, шурупит, причем в правильном направлении.
– Эмма что-нибудь рассказывала о том, как ей живется рядом с начальством?
– Ну так... Немного. Дружбы они не водили – кто Эмка, кто они...
– То есть – после поселения Эммы в доме Котовых в их отношениях ничего не изменилось?
– Конечно нет. «Здравствуйте, Николай Егорович, до свидания, Юлия Владимировна». «Чай, кофе, документ на подпись». Начальство с секретаршами не дружит, – многозначительно проговорила Настя. – У них свой круг, у нас свой.
– Постоянный бойфренд у Эммы был?
– А кто ж ее знает? Я ж говорю – не показывала, не светила.
– Почему? Вы же подруги. Эмма... боялась конкуренции?
Тонкая лесть подогрела атмосферу до градуса гораздо еще большей откровенности:
– Так было не всегда, – доверительно склонилась Настя. Девушки сидели за столиком уютной столовой офиса, вполне тянувшей на ранг ухоженной кафешки с неплохим меню. Дуся пила кофе, приверженка здорового образа жизни дула фреш. – Таинственность началась примерно с полгода, может быть, чуть больше. – Красноречивая пауза. – А раньше мы вместе тусовались. Потом... Эмма «нашла какую-то тему»... Понимаешь?
Прежде всего Дуся понимала, что не бывает злей подруги, чем та, которую кинули на мужиков. «Это мне повело наткнуться», – порадовалась Землероева и с пониманием мотнула пышной шевелюрой. Сдула с глаза нацепившуюся на ресницы челку и превратилась в синоним внимания.
– Год назад Эмка зацепила неплохого мужика. Почти раскрутила его на двушку в спальнике, но что-то не срослось... Тот на Катьку переориентировался...
– Мужик из вашей фирмы? – быстро попросила уточнить Дуся.
– Не. Катьку мы по фитнесу знаем. Вовик ее на пивной тусе в «Бавариусе» зацепил, Эмка, дура, сама привела, знала же – на рыжих западает. Он...
– С Вовиком проехали, – перебила Дуся. – Последние полгода Эмма была одна?
– Ну ты, подруга, наивно завернула! Эмка? Одна? Да за последнюю ее «шкурку» кто-то десять тонн зелени выложил!
– Ого. У Эммы появилась дорогая шуба?
Анастасия фыркнула с такой искренней завистью, что Дусе захотелось посмотреть на эту «шкурку».
– Я тебе говорю – Эмка раскручивала неплохую тему, – доверительно наябедничала загорелая Настена. В ярко-зеленых глазах загорелось восторженное одобрение, слегка притушенное осторожностью – как-никак убили везучую заразу Эмку. Шкурки, шкурками, а своя все ж ближе к телу и единственная. (Хоть и, на взгляд Евдокии, излишне подкопченная в соляриях.)
– А этот тайный бойфренд мог быть с вашей работы?
– На Егорыча, что ль, намекаешь? На шефа? – насмешливо хмыкнула Настя. – Не, тот – кремень, к нему девочки с таким экстерьером подкатывали...
За этим высказыванием тоже полыхало многое. И зависть к чужому экстерьеру, и толика одобрения кремнеподобных семейных уз и стойкости Котова, и непонимание – как морально устойчивый шеф соблазнился бабушкой Закревской, когда вокруг мелькают загорелые и юные мордашки?!
Евдокия мысленно усмехнулась: рассказ-роман в одном едином предложении. В рассказе бушевали интриги за сердце твердокаменного шефа, просматривались хитроумные батальные наскоки, длительные обсуждения осадной тактики – порода современных офисных хищниц не дремала.
– Ну а Станислав Натанович, к примеру? Мог он с Эммой замутить?
– Стасик? Он ни одной юбки не пропустит, несерьезная тема, только время зря убьешь. – Здесь проскользнула печаль о скоротечности поры мордашек и крепких попок без намеков целлюлита. – Да и «шкурка»... не его конек. Он, прикинь, Ирке Мурашевой вообще ролики на День влюбленных подарил...
– Мгм, – прикинула Землероева. – С роликами – это круто.
– А я о чем?
– Ты про Бориса Рощина что-нибудь слышала?
Вопрос был не пустым. Дружба дружбой, а информатор на стуле секретарши друга-Коли не помешает. Таких девчонок – ценят. (Если опять-таки вспомнить «шкурку».)
– Борис, Борис, – пропела Настя, – Рощин, Рощин... Нет, не слыхала. А кто это такой?
Потенциальный шеф, могла бы по-доброму насплетничать Дуся, но удержалась.
– Так, пустяки, один знакомый Котовых.
Анастасия уважительно кивнула – Землероева в верхах крутилась.
– В квартире Эммы обнаружили несколько недавних фотографий с мужчинами, – продолжила расспросы Дуся. Эти снимки она видела, но ни одной мужской персоны не опознала, только получила впечатление – последние месяцы Канипалова находилась в активном поиске. Ни единой повторенной мужской физиономии на фотках не было. – Тебе их случайно не предъявляли для опознания?
Анастасия махнула рукой:
– Предъявляли. Туфта. «Центровые кексы» – папашины халявщики. Эмка лучше б с их папиками замутила. Там лыжный инструктор, приятель по универу – несерьезно.
– Но серьезный кто-то был, – без вопросительной интонации уточнила Землероева.
Настя важно мотнула головой:
– Да, раз «шкурка» серьезная. Такие соболя лыжный инструктор потянет только в складчину со всеми Эмкиными одноклассниками. Она в каком-то захолустье за МКАДом училась.
Девушки еще немного поболтали. Анастасия совершенно неожиданно понравилась Дусе – девчонка не изображала из себя святую офисную невинность (подобно силиконовой Анюте), не притворялась нежнейшим цветком лотоса, а в лоб показывала – поиск богатого мужа ведет с открытым забралом, ногами и бюстом.
– Скажи, Настя, с кем я еще могу поговорить об Эмме? – в итоге спросила сыщица Дуся.
– А ни с кем. Точнее, со многими, но лучше меня Эмку здесь никто не знает. И если уж я не смогла тебе нормально помочь, то остальные... – Лыжина пощекотала воздух длинными пальцами с подточенными коготками, – вообще не в теме. Ты телефончик, кстати, оставь. Может, пересечемся, а может, я что вспомню или выспрошу...
В институт, крошить подозреваемый молодняк молочными зубками, Евдокия все же съездила.
Побегала по аудиториям, лично выловила практически каждого Валикового препода, потолковала, понадоедала и только через полтора часа узнала, что бегает проторенным путем. Тем же утром в понедельник – пока Землероева в приличном тихом офисе кофеи с Настасьей распивала – по универу пронеслись ребятишки Ханькина.
Прониклись, оказалось, монстры сыска Дусиными указаниями на нерадивость.
Приятно, черт возьми. Бальзамом греет.
Вечером позвонил Паршин и сообщил, что Юлю отпустили под подписку и домашнее содержание. Но к Евдокии матушка с батюшкой полны упреков приехали – куда ты, дочь, запропастилась, столько дней не виделись! Дуся маму с папой накормила ужином, спросила, как работает новая посудомоечная машина...
В отличие от отставного капитана, спустившего часть последнего гонорара на пропой ментов, Евдокия Землероева распорядилась денежкой более разумно. Капельку в банк отнесла, часть потратила на покупку и установку посудомоечной машины в кухне родителей. Когда мама прослезилась от подарка, поняла, что радовать родителей – высшее наслаждение! – себе купила умопомрачительные конфеты и новый дамский детектив.
Дуся сразу же позвонила Котовой, сказала, что приедет поздно вечером, как только уедут родители. Но уставшая Юлия, голосом смертельно больного, измученного человека, попросила не беспокоиться: она хочет как следует прополоскаться в ванной, напиться чаю и рухнуть спать. Проспит, наверное, до самого полудня. Квартира на сигнализации, камеры внутри периметра в рабочем состоянии, так что: «Спасибо, Дуся, за заботу, но я хочу немножечко побыть одна». «Государственную камеру хранения» вместе с Юлей Котовой делили: пожилая проститутка, переквалифицировавшаяся в «мамки», тетка, убившая мужа тяжеленной ручкой древнего складного зонта, и две шумные женщины не христианского облика.
Дуся пообещала приехать назавтра. Не слишком рано, чтоб Юля выспалась.
* * *
Погоды на улице отличные стояли. Солнце без малейшего мороза, что, согласитесь, не совсем типично для готовой к новогодним праздникам Первопрестольной.
Евдокия немного постояла на широком и высоком крыльце приличной московской новостройки; подождала, пока глаза привыкнут к яркому полуденному солнцу и бликам от сугробов. Перчатки попутно натянула.
Милый сердцу дорогой «фольксваген» – достойного дымчатого цвета – тихонько загорал за решетчатым забором.
Дом, в котором проживала Дуся, по каким-то замысловатым почвенным нюансам не смог обзавестись подземной парковкой. Благодаря не менее затейливым градостроительным препонам не смог оккупировать под стоянку близлежащие территории – милый сердцу «немец» сверкал под солнцем в некотором отдалении от крыльца, за забором. В этот дом Дуся заехала позже большинства жильцов, шустро расписавших парковку (под два-три семейных автомобиля!), и сейчас немного воевала с соседями за метры на стоянке. Пару месяцев назад неподалеку построили современную многоуровневую парковку, но цены за постой ломили настолько немыслимые, что на общем собрании жильцов Дусиного дома в который раз поднимался вопрос об установке дополнительной охраны, достигающей автомобилей за забором.
Вопрос подняли, обсудили, но хитрые «домашние» охранники выставили драконовскую калькуляцию. В результате чего жильцы решили вначале пролоббировать в мэрии вопрос относительно захвата кусочка городских территорий (сиречь «дать столько, чтобы взяли»), просчитывали и высчитывали – пока не получалось. У парней, что выстроили недалекую парковку, тоже нехилое лобби оказалось: жильцам категорически советовали раскошелиться на плату за постой автомобилей.
...В самом приятном расположении духа Евдокия спустилась с крыльца, прошла мимо будки охранника на въезде во двор, огибая сугробы, добралась до немца и чуть не разрыдалась.
«Фольксваген» приседал на оба правых колеса.
Какой кошмар! За последние месяцы Евдокия три раза меняла проколотую резину, на левом боку драгоценного дойчавто зияли две царапины. В диверсиях подозревались: хитроумные охранники (не получившие деньгу на увеличение штата и обслуживание пограничных территорий), работяги из ближайшего автосервиса (к ним пару раз отправлялись мужики-соседи профилактически бить морды) и конечно же новоявленные многоуровневые парковщики (Дуся видела их полубандитские рожи, они ей сразу не понравились).
Усевшись в сугроб, Евдокия немного порыдала от злости. Запаска – одна. Сил тоже далеко не две лошадиные. Вспомнила недавний совет: не быть девочкой для битья, скандалить с привлечением властей в лице милиции, – и пошла к будке с сонным охранником.
Маленько покричала в заспанные очи мужика в тулупе. Была перенаправлена к конторке в дом, где охранники в костюмах были выше рангом. Там тоже дала разгон.
Через пять минут наоравшаяся Дуся топала к многоуровневым парковщикам, с приданным ей в качестве морального и боевого подкрепления могучим молодцем Серегой из числа охраны дома.
Молодец сочувственно бубнил все пятьсот метров от дома до стоянки. По его словам выходило, что парковщики, в натуре, обурели: который автомобиль возле дома покалечили. Охрана устала мосты наводить и миром разруливать, пора – наехать. Но шеф охранного агентства чего-то телится. Типа, сначала с поличным подловите, а потом предъяву кинем...
Дуся, почти не вслушиваясь, разозлено шагала вдоль сугробов по узкой дорожке. Судя по лексике, охранный молодец не шибко отличался от тех, кто уже разглядывал компанию из Дусю и Сережи в окошко небольшой конторки у въезда на парковку.
Вопить Дуся устала еще двадцать минут назад. Честь драть глотку на парковщиков отдала охраннику Сереге.
Серега не подвел. С привлечением ненормативной фени объяснил двум пацанам, кто на земле хозяин, спросил имеются ли тут лишние рога и пальцы...
Пацаны в долгу не остались. Послали и Дусю, и Серегу, и хозяина земель...
У Дуси уши трубочкой свернулись. И стало страшно за автомобиль.
Оставив молодца то ли еще один мост наводить, то ли лишать кого-то рогов и пальцев (что в принципе сомнительно, перевес значительный, к пацанам узбек с метлой прибавился), она отправилась назад. Если вызвать ремонтников... попросить их привезти еще одну запаску... надо еще Юле позвонить, сказать – задерживаюсь...
За спиной нарастало некое рычание и дребезжание. Евдокия обернулась назад и, прямо скажем, не поняла что происходит.
Мимо промелькнул автомобильный борт фисташкового цвета. Под колеса машины Евдокия не попала только потому, что чья-то сильная рука цапнула ее за шиворот и отшвырнула на обочину.
7 отрывок
...Землероева сидела в сугробе. Рядом сидел перепуганный Серега с лицом свекольного цвета и глазами, получившими перископический эффект. Неподалеку вихлял хвост улепетывающей обшарпанной «копейки» нежно-зеленого колера.
– Ты чё, в натуре, б...? – пропыхтел Серега. – Жить надоело?.. Я, б..., тебя, б... из под колес, б..., как котенка... Твою мать.
Ошарашенный испугом Серега об этикете напрочь позабыл. Сидел в сугробе и душевно матерился.
Евдокия заполошенно собирала полы шубы под попу. Встать не могла, так как ноги совершенно отказали.
– Это чё, в натуре? – мотая стриженой башкой в сторону исчезновения жигуленка, возмущался охранник. – Это чё было?.. Тебя, типа, мочкануть хотели?!
– Почему... мочкануть? – икнула Дуся.
– Так это, типа, тачка на тебя неслась... Прям в задницу... Ты чё, кого-то защемила, подруга?.. В один день нехило будет – колеса прокололи... тут ва-аще – засада... – Выпученные глаза Сереги смотрели на Дусю с испугом и некоторым восхищением. – Я, типа, это... слышал – ты частная сыщица...
В первый месяц работы с Паршиным еще не наигравшаяся в детектива Дуся раздавала визитки направо и налево, в том числе не забыла представиться и охране дома. (Потом – жалела. Начало казаться, в спину отпускают хихоньки.)
– Ну, блин, житуха у тебя!! – Серега поскреб в затылке пальцами, похожими на замерзшие сосиски. – Вставай, подруга, потопали до хазы... Ментов вызывать будешь?
Вначале Дуся вызвала Паршина, а уж тот связался с Ханькиным и сообщил приметы жигуленка.
Чтобы не возвращаться, сразу отчитаюсь – «жигули» первой модели выпуска семьдесят второго года (приметного нежно-зеленого цвета) были найдены в двух кварталах от Дусиного дома, с распахнутой водительской дверью. На сиденье рядом с водительским лежал «дорожный набор джентльмена»: полупустая водочная бутылка, обертка сникерса с кусочком шоколадки, нераспечатанный презерватив.
Охранники дома смотрели на Дусю так, словно она только что из космоса вернулась. Предлагали помощь – переобуть резину, кофейку пока налить...
На поменять колеса Дуся согласилась, кофе и дома пить не стала, плеснула коньячку, что крайне редко делала.
Хмурый Паршин смотрел, как трясущиеся пальцы Евдокии едва не роняют тонкий бокал, и слушал сбивчивую речь.
– Олег, меня убить хотели! Ты понимаешь – задавить! Я кого-то напугала! На реконструкции! Что-то сказала, что-то сделала, кого-то подловила и – напугала до смерти!
– Дуся, машина – в угоне, водитель мог напиться и сбежать...
– Олег!! Ты меня пугать не хочешь или нарочно тупым прикидываешься?!
– Не критикуй начальство. Я элементарно возвращаю тебя на землю, хочу напомнить: о твоих парковочных неприятностях не знают подозреваемые в убийстве Котова и Канипаловой.
Размеренная отповедь Олега не произвела Дусю ожидаемого впечатления.
– Ах да, – с видом дамочки, упустившей на распродаже перчатки, огорчилась Землероева, – ты же не знаешь. Ты не был на реконструкции и ничего не слышал. Дело, Паршин, было так...
В какой-то момент на девятинах затронули водительские качества покойного. Похвалили Колю, Рощин рассказал занятную шоферскую историю из его жизни...
Дуся сидела на поминках незаметной тихой мышкой. На нее не обращали внимания, с ней практически разговаривали – Котова Дуся не знала, добавить ей было нечего. Благородный Боря Рощин решил немного подбодрить девчушку, воспитанно вовлечь в застольный разговор:
– Евдокия, а вы к кому себя причисляете, к автомобилистам или пешеходам?
– К сожалению – автомобилист, – не попадая под восхвалительный настрой автолюбителей, отреагировала Землероева и шумно потянула носом воздух.
Боря поднял брови «почему к сожалению?», прочее общество тоже заинтересовалось. Землеровой пришлось развернуть ответ.
Довольно краткий рассказ Евдокии о парковочно-домовых неприятностях получил неожиданно широкий резонанс. Истерзанные теми же проблемами москвичи бросились давать советы.
Бабушка-отоларинголог продвигала детальные и грозные рекомендации насчет того, куда бежать, чего кричать – не быть вороной! – а тащить на место преступления участкового и возмущенную общественность.
Более рассудительный Борис Рощин предложил привлечь к вопросу остальных жильцов, пощекотать за ребра управляющую компанию. Не быть вороной тоже посоветовал.
Стас Леонидов не предлагал носиться по опорным пунктам и управляющим компаниям, а мудро намекнул, что стоит подключить милицейские связи: «У вас там, Дуся, кажется, все схвачено?».
Будущий автомобилист и младший внук Котовых допустил, что в борьбе с нечистоплотными парковщиками допустимы более изобретательные и радикальные меры. Мгновенно расписал компанию: он, Валик, берется подговорить «дозорных» (за небольшую мзду) на пикет с плакатами, на прозвон «Авторадио», «Дорожного патруля» и прочих шоферских программ. Через Инет можно устроить флеш-моб. На громкий в полном смысле скандал, возможно, отреагируют и прочие молодежные неформалы. С Дуси – «подогрев» и адрес парковки. Через неделю парковщики ее «фольксваген» на руках к себе внесут. «Суточные» для «дозорных» обойдутся дешевле всех прочих заморочек.
Дуся поблагодарила участливое общество. И сказала, что, прежде чем принимать к кому-то меры, сначала надо выловить вредителя.
Общество с разумным доводом согласилось, но осталось на своем – нельзя оставлять подобные выходки без последствий и позволять кому ни попадя устраивать протыкание колес.
... – Олег, они все, всё слышали! – кипятилась Дуся, уговаривая Паршина перепугаться за себя, любимую. – Вот подумай. Если бы меня сегодня на дороге от парковки сбила машина, к кому бы пошли с вопросами в первую очередь? А? – И ответила за сыщика: – Конечно же к этим парковщикам с бандитскими рожами. Я им скандал учинила, Серегу привлекла...
– Евдокия, – спокойно перебил Паршин случайно выжившую Дусю. – Нарочно сбить машиной человека не так уж просто. Вот посмотри – дорога окружена высокими сугробами, так? Что тебе стоило отпрыгнуть в сторону, даже без помощи охранника?.. Машине на сугроб за тобой не вскарабкаться. Это – первое. Второго набирается много: свидетели, встречные машины, твоя собственная бдительность, если в снегу завяз, как потом удирать от очевидцев ДТП...
– Олег. Ты что не понимаешь? – Совершенно искренне обескураженная бестолковостью (или наивным желанием успокоить) Паршина, Дуся округлила глаза. – Важен – прецедент. Повод. Подозрение. Разговоры о скандале. Еще перечислять?
Детектив опустил голову, и Дуся так и не поняла, какая из двух догадок верна: Олег вдруг отупел или подругу беспокоить не хочет?
– Но покушение ведь провалилось, – не очень внятно, но упорно не соглашался Паршин.
– Да что с того?! Если сегодня вечером или завтра-послезавтра меня найдут с пробитой головой? Где-нибудь поблизости от дома... На кого в первую очередь падет подозрение?! На охранников, которым я вселенский разнос устроила или на парковщиков, которым вдвое прилетело? Олег, если на меня устроят покушение неподалеку от дома, следствие обязательно опросит нашу охрану и узнает о скандале... который, кстати, мне посоветовали устроить на поминках. Олег, звони Ханькину, пусть проверяет алиби Котовых и «банды» на момент наезда!
Звонить Паршин не стал. И посему Евдокия заподозрила его в лукавстве. Изображает на голубом глазу недоверие словам и версиям, а сам давно определил задачу Ханькину и Павлову.
Сыщик запретил Евдокии уходить из дома, с трудом согласился отвезти ее хотя бы к Юлии. Вечером туда приехал Саша и рассказал, что удалось узнать об алиби подозреваемых.
***
Печальная бледная Юля накрыла в гостиной чайный стол. Дуся помогала ей со всем старанием, выглядела вдова, мягко говоря, на троечку: под глазами тени пролегли, губы сжались в две струны, волосы гляделись старым, пыльным париком. Беда – не красит.
Голодный Ханькин убрал с тарелок бутерброды, приготовленные в расчете на всех желающих, умял с десяток канапе, закусил яблоком и грушей. Пока капитан жевал и глотал, Дуся широким щедрым веером рассыпала версии, каждая из которых могла бы послужить неплохой основой для дамского детектива. Версий этих было такое множество, что Паршин, дабы Дуся не запуталась в них с головой, попросил не увлекаться. Не распыляться сразу на два убийства и одно покушение. А идти последовательно и с конца. Конкретно: с проколотых колес, скандала и наезда зеленых «жигулей».
Землероева не решилась плевать на рекомендации Командира и попросила озвучить алиби подозреваемых.
Объевшийся и потому добродушный Ханькин внял просьбе и кратко, затронув каждого из Котовых и «банды» парой предложений, обрисовал их местоположение на время неудавшегося покушения.
Застройщик Рощин выезжал в область, где у него объект. Время на дорогу ему потребовалось чуть больше, Борис уверял, будто просматривал какие-то участки в какой-то глуши.
Мадам Рощина сидела дома, что подтвердила верная, как пес, домработница, вкалывающая на Рощиных лет десять.
Тата и Эдик торчали в «цитадели» и снова давали друг дружке взаимное алиби.
Полковник мотался по ветеранским делам и есть свидетели.
Отоларинголог самостоятельно варила борщ, так как ее помощница по хозяйству ходила зуб лечить.
Стас Леонидов в пробке загорал.
Валик был в университетской библиотеке. Это подтвердила куча свидетелей и библиотекарша, хорошо запомнившая паренька в малиновом жакете и огромных башмаках.
Лихолетовы, по причине нетипично приличной погоды, прогуливались в парке, что подтвердили знакомые собачники.
Дуся воодушевленно вцепилась в каждое алиби, разметала все в пух и прах...
Хитрый Ханькин попросил молодую сыщицу умерить темперамент и довериться профессионалам. Под насмешливым взглядом Паршина еще немного поговорил об алиби и его доказательствах.
Машину Рощина видели аборигены какой-то деревеньки, где автомобиль задумчиво стоял между сугробов. Борис действительно рассматривал предложенный земельный участок.
Его жена два часа трещала по домашнему телефону с подружкой, что подтверждает распечатка звонков телефонной компании.
Домработница старших Котовых уверяет со знанием дела: сварить такой борщ за полчаса – уму непостижим, хозяйка на него часы убила.
Дедушка-ветеран вообще вне подозрений.
Местоположение Стаса удалось установить по дорожным камерам ГИБДД. Леонидов опаздывал на деловую встречу, поминутно на часы смотрел и в точности сказал, в каком районе был в указанное время.
Валентин не такой глупый парень, чтобы не знать – его присутствие в университете позже сверят с показаниями опять-таки камер наблюдения. На это нужно время, которого еще не было, университет – разбуженный пчелиный рой. Но задача вполне выполнимая: паренек приметный, неформальный.
Эдик из дома вяло общался по Интернету с таким же бездельником-приятелем. Тата, правда, выходила из дома, но на минуточку – белье забрать из прачечной, где ее отлично знают. (До Дусиного дома успевала только на вертолете смотаться.)
Знакомый собачник Лихолетовых – генерал МВД в отставке. С ним немножко поговорили по телефону.
Евдокия приуныла.
– А что с машиной? – спросила почти безнадежно. – С «жигулями»?
– А это интересно, – хмыкнул Ханькин. – Жигуль не просто получается приметный, а где-то даже легендарный. Его владелец – шибко пьющий индивид, о сохранности четырехколесного друга не печется. Машина стоит во дворе. Каждый пацан знает, что забывчивый дед хранит запасные ключи в дупле огромной липы.
– Такое еще бывает? – удивилась Дуся.
– Страна непуганых алкашей и порядочных соседей. Дворик тихий, старый, соседи говорят – машиной пользуются все кому не лень, но почему-то всегда возвращают на место. Лет десять возвращают: сгоняют за водкой или солью в ближайший магазин и снова – на место.
– Действительно – страна... – Дуся пораженно покачала головой. – Дед широко прославился?
– Шурупишь, – привычно одобрил Ханькин. – По предварительным наметкам, ни дед, ни двор, ни его машина никак не сочетаются с нашими подозреваемыми. Никто там о Котовых и прочих не слышал.
– А Интернет? – с энтузиазмом выдвинула Евдокия. – Может быть, кто-то из пацанов, соседей деда, в Сети весточку кинул – мол, живет такой реликт, машину с ключами вместе оставляет...
– Не лишено, – задумчиво кивнул Александр. – Предполагаешь, преступник узнал о «жигулях» через Интернет?
– Конечно! Половина молодежи мечтает казус на обозрение выставить!
– Проверим. А пока мы, Дуся, проверяем, ты дома посиди. Сиди и думай, за что тебя убить хотели, может...
– Валерыч! – неожиданно прикрикнул Паршин. – Не надо девочку пугать! «Жигули» могли случайно на нее наехать. Водитель – пьяный, дорога – узкая...
Ханькин немного сконфузился и дал обратный ход:
– Ты, Дуся, правда, не бери в голову... Такие происшествия... да на скользкой дороге...
Евдокия только усмехнулась. Преступник, так ловко подстроивший первое убийство, в цейтноте, наспех совершивший второе... Что ему стоит изобрести ДТП с трагическим исходом? Раз плюнуть ему такой расклад! Тем более что Евдокия сама идею подкинула, рассказала о прошлых неприятностях с парковкой. Тут только подтолкни как следует, проколи еще пару колес – пойдет скандалить и ругаться с бандитскими рожами, с соседями из-за метров на стоянке, охрану дома в хвост и в гриву – подозреваемых получится хоть пруд пруди.
– С ребятами из охраны твоего дома уже всерьез потолковали, машина будет стоять на самом видном месте под камерами.
Вот не было бы счастья, да несчастье подвалило!
Но завоеванное место на парковке обрадовало только на секунду. Дуся посмотрела на бледную тень прежней Юли Котовой и тихо поинтересовалась:
– Юль, а у вас на парковке место для моей машины найдется?
Паршин, показалось, лопнет от досады. Детектив набрал в грудь воздуха для возмущенной отповеди, но Дуся скромно, в лучшей традиции перепуганных младших сестренок, хлопнула ресницами:
– Двоих нас легче охранять, ведь правда? Я присмотрю за Юлей, она меня поохраняет...
За следующие два дня случилось только одно серьезное (для Дуси) происшествие.
