Текст книги "Место, где живёт счастье (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Глава 5
Утро открытий

12 июня 2042 года, четверг

«Проспала!» – было моей первой мыслью, поскольку я медленно выплывала из сна сама, а не выдёргивалась звонком будильника.

«Забыла включить будильник», – это была уже вторая мысль, после чего я попыталась подняться с кровати, но у меня не получилось. Меня удерживал некий странный кокон, ограничивающий движения, очень, кстати, уютный кокон, из которого совершенно не хотелось выбираться.

«И не буду», – решила я с улыбкой, потому что вспомнила, что на лекции сегодня идти не надо. И не только сегодня, я же окончила колледж, так что можно ещё чуть-чуть понежиться в постели, особенно учитывая, что даже сквозь закрытые веки я чувствовала – ещё совсем темно, а значит, рано, и не нужно торопиться... куда?

Сонные мозги ворочались медленно, но вдруг, словно вспышка, в них появился образ огромного, но удивительно заботливого незнакомца, пообещавшего мне вылечить Арти, а для этого на мне жениться.

– Кристиан! – пробормотала я, вспомнив всё, что вчера со мной произошло.

– Доброе утро, Джинни, – раздался над моей головой его голос, совсем-совсем рядом, так, что я даже почувствовала движение воздуха макушкой. Резко распахнув глаза, но ничего при этом не увидев, я окончательно осознала, что за кокон меня удерживает. Мы лежали, как две ложки в наборе, я – прижавшись спиной к груди Кристиана, пристроив голову на одной его руке, а вторая обнимала меня, мешая подняться, но при этом даря удивительное чувство защищённости и уюта. Всё, что я смогла пробормотать в подобной ситуации, это:

– Я ничего не вижу... – ни на что другое соображалки не хватило.

– Шторы закрыты, – пояснил Кристиан. Заворочался, обнимавшая меня рука, к моему огромному разочарованию, исчезла, но тут же вернулась обратно, а в комнату хлынул яркий свет сквозь разъезжающиеся шторы. – Спальня расположена так, что по утрам солнце светит прямо в окна, поэтому я и повесил светонепроницаемые шторы. После ночных дежурств в больнице, я могу уснуть не только при ярком свете, но и стоя, но в темноте всё же удобнее.

– Угу, – согласилась я, зажмурившись, а потом осторожно открывая глаза, давая им привыкнуть к яркому свету. И одновременно осознавая ещё кое-что, заставившее меня застыть, пытаясь осмыслить то, что я почувствовала. В той позе, в которой мы лежали, не только моя спина была прижата к груди Кристиана, но и моя попка – к его паху. И этой самой попкой я вдруг почувствовала некое... давление, что-то определённо упиралось в неё, что-то, чего ещё недавно там не было. Или было, просто я в полусне не заметила? Но теперь, окончательно проснувшись, я прекрасно понимала, что это такое. И, к своему же собственному удивлению – не испугалась. Хотя должна была бы.

Дожив до двадцати одного года не просто девственницей, а не имея в багаже даже хоть каких-нибудь романтических отношений, я была абсолютно не подготовлена к подобной ситуации – проснуться в одной постели с мужчиной, в его объятиях, ощущая его, прижатую к моему заду, эрекцию. Вот только мне даже это показалось правильным – настолько странный сдвиг в моем сознании произвела встреча с Кристианом. И если бы он прямо сейчас решил заняться со мной любовью – я бы не стала возражать, наоборот, совсем наоборот.

Вот только, хоть и в теории, я знала о мужском организме достаточно, чтобы понимать – далеко не факт, что он на самом деле возбудился от того, что я лежу в непосредственной близости, меня вообще могло тут не быть, а результат был бы тем же, поскольку утренняя эрекция для молодого, здорового мужчины – это скорее норма, чем исключение.

С другой стороны, даже если и не я это вызвала, но я рядом, так может, он всё же захочет?.. Шанс невелик, но всё же, вдруг? Я поняла, что хочу этого, очень хочу, впервые в жизни хочу мужчину. Моё дыхание участилось, я застыла в ожидании и предвкушении. Вот сейчас Кристиан притянет меня к себе, прижмёт ещё крепче, его рука начнёт ласкать моё тело, губы прижмутся к моим, и...

Но случилось прямо противоположное – Кристиан резко отстранился и вскочил с постели.

– Извини, если напугал, – виновато пробормотал он, отступая к дверям. – С мужчинами такое бывает. Но тебе нечего бояться, я никогда тебя не обижу, клянусь! Ванная в твоём распоряжении.

Это он сказал, уже стоя в дверях, после чего исчез, сбежав вниз по лестнице. А я осталась лежать на мягкой подушке, на которую моя голова упала после того, как Кристиан убрал из-под неё свою руку, которая лично мне казалась удобнее любой подушки, и приходила в себя после пережитого разочарования. А чего ты ждала, Джинни? Клятв в вечной любви с первого взгляда и обещания быть рядом всю жизнь? Да ладно, это не мой случай. Я даже самой себе не нравлюсь, что уж говорить о мужчинах?

«Привидение» – самое нежное прозвище из тех, что давали мне соученики, когда вообще замечали. Да что там одногруппники, ко мне даже посетители бара никогда не приставали. Меня это, конечно, радовало, но это всё же показатель. Как говорила Грейси, моя бывшая соседка по комнате: «Мужики не собаки, на кости не бросаются». Но что поделать, если я всю жизнь была худенькой, а после поступления в колледж стала и вовсе тощей? Хроническая усталость и недосып, перекусы на бегу и, как оказалось, ещё и болезнь, красоты мне определённо не добавили. И было бы очень странно, если подобная бледная немочь, как я, могла бы привлечь Кристиана как женщина.

Скорее уж я пробудила в нём некий инстинкт защитника, опекуна, он же врач, видимо, заботиться обо мне – это у него уже на уровне инстинкта. Его семья вся заботливая, стоит вспомнить, что некие, пока незнакомые мне близнецы, сдают кровь, которую доктор Джеффри переливает раненым, чтобы поддержать, а то и спасти им жизнь этой панацеей. Со мной, видимо, то же самое.

В общем, радуйся тому, что имеешь, Джинни, и не мечтай о несбыточном. С этими мыслями я встала, мельком отметив, что лежал Кристиан, оказывается, поверх укрывавшей меня простыни, и направилась в ванную, куда меня настойчиво манил зов природы. Кстати, странно, что ночью я не вскочила по тому же зову ни разу, прежде даже те несколько часов, что мне удавалось поспать, приходилось прерывать для привычного похода в туалет. Неужели волшебное лекарство и здесь тоже подействовало? Как замечательно! Кстати, а колено не болит вообще, словно бы я на него и не падала!

Разделавшись с самой насущной проблемой, я подошла к раковине, чтобы умыться и, случайно взглянув в зеркало, застыла, забыв открыть воду. Чуть нахмурившись, я рассматривала своё отражение, пытаясь понять, что не так? Что-то изменилось, но что? И тут до меня дошло – синяки! Синяки под глазами исчезли. Совсем! Невероятно! Они так давно стали частью меня, что я перестала обращать на них внимание. Первое время, по совету той же Грейси, я ещё пыталась их замазывать тоналкой, но получалось только хуже, тонкий слой их не брал, а более толстый превращал моё лицо в какую-то посмертную маску. Так что я махнула рукой и перестала обращать на эти синяки внимание. Ну, есть и есть, у меня хватало других забот, чтобы ещё и об этом переживать.

А теперь они исчезли, так, что собственное лицо мне показалось незнакомым. Чудеса!

Решив проверить всё до конца, я быстро осмотрела все свои повреждения, о которых помнила. Синяки, ссадины, ожог – всё исчезло практически без следа, лишь немного другой оттенок кожи указывал на то, что она была повреждена в этом месте. А вот шрамы остались, с ними ничего не произошло. Что, в общем-то, логично – по словам Кристиана, «волшебная» кровь лишь помогает регенерации человека, излечивает то, что человек и сам бы излечил со временем, а шрамы человеческий организм не излечивает. И шрамы Томаса эту теорию подтверждают.

Но как же тогда Арти? Ведь, в отличие от моих синяков, его болезни со временем никуда бы не делись. Даже с помощью медицины. Как же его собираются вылечить? Но ведь собираются, и уверены в успехе. В общем, я запуталась, поэтому лучше просто приму на веру исцеление Арти, как в это верят все остальные.

Кстати, об Арти! Чем дольше я стою тут, уставясь в зеркало, пока мои мысли мечутся в бесполезных попытках понять то, что лучше просто принять на веру, тем сильнее отдаляю нашу встречу. Мы не виделись уже два дня, малыш, наверное, расстроен такой длительной разлукой, так что лучше поспешить.

Быстро приведя себя в порядок, я надела новую одежду, найденную там, где оставила свою, грязную после вчерашнего падения – судя по всему, это тоже результат щедрости пока ещё незнакомой мне Джулии. Из моих вещей остался только ремень с сумочкой, который я продела в одолженные мне джинсы и вышла в спальню.

Кристиан уже снова был там, в черных брюках и синей рубашке, сменивших одежду, в которой он спал. Он был чисто выбрит, а чуть влажные волосы убраны в хвост на затылке. Я подавила порыв попросить у него резинку, чтобы тоже собрать свои волосы в хвост, почему-то застеснялась и лишь привычно убрала пряди с лица за уши. Кристиан устанавливал стойку для капельницы возле уже убранной кровати.

– Тебе нужна ещё как минимум одна порция крови, – поясни он, поймав мой взгляд. – Но сначала – завтрак. Пойдём.

Он протянул мне руку, и я, ни секунду не раздумывая, подала ему свою. Аккуратно взяв мою маленькую ладошку в свою огромную, он вывел меня из спальни на лестничную площадку, на которую выходила ещё одна дверь.

– Это будет комната Арти, – пояснил он, приоткрыв дверь и демонстрируя мне ещё одну спальню, раза в два меньше той, которую мы покинули. – Я ею не пользовался, мне одному она вроде как была не нужна, так что её нужно будет немного переделать. Но, учитывая, что скоро мы переезжаем в долину…

– Куда? – переспросила я. В принципе, скажи он, что мы переезжаем в Антарктиду или на Луну, я лишь спросила бы, к какому сроку собрать вещи, поскольку готова была ехать с Кристианом в прямом смысле на край света. Но мне просто стало любопытно.

– Мы так называем то место, где расположен посёлок, в котором члены нашей семьи живут, когда хотят отдохнуть от города. Просто Долина, с большой буквы. Тебе там понравится и Арти тоже, я уверен. И так будет безопаснее.

– Безопаснее?

К этому моменту мы спустились по лестнице на первый этаж и прошли в просторную, залитую солнцем светлую кухню – её окна выходили на восток, как и окна спальни. Усадив меня за обеденный стол из светлого дерева, Кристиан начал доставать продукты из забитого под завязку холодильника – похоже, Рэнди несколько иначе, чем я, понимала выражение «продукты на первое время».

– Лучше, чтобы у исцеления Арти не было посторонних свидетелей, – пояснил он. – Нельзя афишировать подобные чудеса людям, это опасно. Мы с Джеффри частенько переливаем кровь га… Гила и Герба пациентам, находящимся в критическом положении, вместо обычной, донорской, но это не выглядит чудесным исцелением, просто… «повезло человеку, организм сильный, вот и выкарабкался». Но открыто излечивать неизлечимые болезни мы не можем.

– Понимаю, – кивнула я, действительно, понимая. Не единожды я смотрела фильмы, в которых на инопланетян, выдавших себя, охотились военные и учёные, чтобы изучать, препарировать. – И я совсем не против переезда, собственно, в этом городе меня ничто не держит. Если Арти будет со мной, я готова ехать куда угодно.

– Отлично, – улыбнулся Кристиан. – Что бы ты хотела на завтрак – яичницу с беконом или омлет? Или предпочитаешь чай с тостами?

– Омлет звучит аппетитно, – это было действительно так, я вдруг поняла, что жутко голодна.

– Значит, омлет, – убирая бекон обратно в холодильник, кивнул Кристиан.

– Я могла бы сама приготовить… – начала я, привставая со стула, но Кристиан остановил меня жестом.

– Сиди, Джинни, позволь мне сделать это для тебя. Поверь, я вполне могу с этим справиться, Рэнди неплохо меня натаскала.

– Рэнди?

– Да. У неё маленький пунктик – все должны быть сыты. Когда она только познакомилась с Гейбом, я ещё учился, и тогда как раз приехал домой… в отпуск. Узнав, что я практически не умею готовить и питаюсь в основном фастфудом, Рэнди взяла меня в оборот и научила основным азам, так что не волнуйся, омлет будет вполне съедобным.

Говоря это, он разбивал в миску яйца и взбивал их, а у меня в голове плясали цифры, никак не желая складываться в ровную картину. Кристиан выглядел лет на восемь-десять старше Рэнди, хотя, учитывая, что у неё сын скоро в школу пойдёт, она старше, чем выглядит. Ой, они же здесь все старше, чем выглядят. Или почти все. А, не важно. К тому же, раз Кристиан приехал не на каникулы, а в отпуск, он был уже в интернатуре или ординатуре, на врача же очень долго учатся.

– До этого меня никто не учил готовить, почему-то никому не приходило в голову это сделать. Кроме Рэнди. Я упирался, как мог, считал, что готовка не мужское дело, но… ей сопротивляться бесполезно. А теперь я ей благодарен. Знаешь, у меня ведь не всегда в холодильнике повесившаяся мышь, просто как-то так сложилось в последнее время.

– Я уже заметила, что никто не возражает Рэнди, – улыбнулась я.

– Гейб иногда возражает. Пытается. В основном это связано с моментами, когда ему кажется, что ей что-то угрожает. Но… это же Рэнди, если уж она что-то решила, её не переупрямить. Кстати, поскольку Томас попал в её цепкие лапки ещё практически ребёнком, то уж он-то великолепно готовит. Рэнди часто говорит, что за него она теперь спокойна – уехав в колледж, он-то уж точно с голоду не умрёт. Насчёт меня она была не особо уверена.

Он поставил передо мной тарелку с воздушным, источающим невероятно аппетитный аромат омлетом и стакан свежевыжатого апельсинового сока. Потом уселся напротив, перед своей порцией. Я подцепила вилкой кусочек, отправила в рот и блаженно застонала.

– Изумительно вкусно! Ты волшебно готовишь, Кристиан, Рэнди старалась не зря. Знаешь, у вас такая чудесная семья, вы такие дружные и так поддерживаете друг друга… я немножко тебе завидую.

– Теперь это и твоя семья тоже, – глядя на меня с теплотой, сказал Кристиан.

Ах, если бы… Я бы многое отдала, чтобы войти в эту семью. Но учитывая временность и фиктивность нашего брака… Впрочем, пока он будет длиться, я ведь смогу считать себя частью этой семьи, не думая о будущем. Просто притвориться, что всё это на самом деле.

– А у тебя больше нет родственников кроме Арти и… сестры? – спросил он меня.

– У меня и сестры-то нет, – вздохнула я. – Впрочем, по сути, никогда и не было. Если бы не Джозеф, она со спокойным сердцем сдала бы меня в приют после смерти папы.

– Джозеф?

– Её бывший муж. Он славный, но… понимаешь, он мягкий, а Изольда… Ты сам видел. Их брак был определённо заключён не на небесах. Он хотел уйти от неё, развестись, а Изольда почему-то этого не хотела. Я никогда этого не понимала, она же не любила Джозефа, постоянно закатывала ему скандалы, обзывала тюфяком, да там много чего было. В общем, когда папа и Глория погибли, Джозеф был единственным, кто навещал меня в больнице, ни Изольда, ни тётя Сэнди ни разу не пришли, не позвонили. И когда меня выписали, он привёз меня домой, а Иззи уже туда переехала и стала кричать, что это её дом, а я могу отправляться в приют, потому что она не собирается вешать на себя такую обузу.

– Переехала? – уточнил Кристиан.

– Да, – вздохнула я. – Просто так получилось… В общем, когда родители развелись, то папа ушёл к Глории, мы с мамой остались дома, а Иззи уже была замужем за Джозефом, и они жили отдельно. А когда мама… когда её не стало, то папа вернулся домой с Глорией. Это ведь был его дом.

– Тяжело тебе было, – это не прозвучало вопросом.

– Сначала да. Конечно, я её заранее возненавидела, а как иначе? Разлучница же, так её мама и Иззи называли, хотя теперь-то я понимаю, что не она разбила семью родителей, они сделали это сами, задолго до того, как папа её встретил. Но знаешь, даже не понимаю, как это произошло, но постепенно я поняла, что не могу её ненавидеть. Я любила маму, но в последнее время они с папой постоянно скандалили. Каждый день. Он только приходил с работы, а она сразу же находила, к чему придраться, и этот постоянный крик… И папа всегда был такой мрачный. А с Глорией он улыбался. Я его в детстве таким помнила – весёлым, счастливым, а потом только угрюмым, молчаливым. С Глорией он был счастлив. И она ему всегда улыбалась. И никогда не кричала, даже на меня, когда я заслуживала. Я поначалу ей устраивала… Сейчас самой стыдно. Но она никогда папе не жаловалась, никогда. И я поняла, что мне нравится жить в доме, где все улыбаются, и никто не кричит и не бьёт посуду, где люди разговаривают, а не молчат каждый в своём углу.

– То есть, у вас всё наладилось?

– Да. Когда я перестала быть обозлённым подростком, воюющим со всем миром, когда смирилась с тем, что мама ушла и не вернётся, а Глория в папиной жизни навсегда, когда поняла, что она не враг мне – всё наладилось. Думаю, продлись всё дольше – мы бы подружились по-настоящему, оглядываясь назад, я понимаю, что она была очень хорошим человеком.

– Но долго это не продлилось?

– Нет. Мы и года вместе не прожили. Та авария всё перечеркнула. И я никогда не узнаю, как сложилась бы моя судьба, если бы они остались живы.

– Ты потеряла обоих родителей менее чем за год?

– Да.

– Мне жаль, – Кристиан вдруг обошёл стол, поднял меня со стула, уселся на него, а меня пристроил на своих коленях, обняв и слегка покачивая, – мне очень жаль.

Я вздохнула и прижалась головой к его плечу. Мне было невероятно уютно в объятиях Кристиана, его огромные, но такие нежные руки дарили чувство безопасности, надёжности, защищённости, того, чего не было в моей жизни уже много-много лет. Поэтому я позволила себе эту минутку слабости, хотя у нас сегодня было много дел, и я торопилась скорее увидеть Арти, но мне сейчас было так хорошо.

– А твоя мама?.. Из вашего с Изольдой разговора я понял, что она…

– Покончила с собой? – я вздохнула, выпрямилась и взглянула в глаза Кристиану. – Я не знаю. Сначала думала, что да, особенно учитывая, что Иззи постоянно об этом твердила. Но, скорее всего, это был несчастный случай.

– А что случилось?

– Таблетки в сочетании с виски. Передоз. Понимаешь, она начала пить задолго до развода, я даже не знаю, было ли это причиной их с папой скандалов или следствием. А после его ухода она ещё и на успокоительное подсела. А его со спиртным нельзя одновременно… В общем, неясно, нарочно она или… Иззи всё твердила, что нарочно, что это папа виноват. А следователь – что, скорее всего, она просто забыла, что уже приняла таблетку, и выпила ещё раз, а потом ещё и ещё. Но в пузырьке ещё много таблеток оставалось, он сказал, что самоубийца проглотил бы всё, что было.

– Знаешь, я с ним согласен. Мне по роду деятельности приходилось сталкиваться и с самоубийцами-неудачниками, и с теми, кто траванулся случайно. И если бы твоя мама хотела уйти сознательно, она бы выпила все таблетки, что у неё были, чтобы с гарантией. Так что знай – она не собиралась тебя бросать. Просто несчастный случай.

– Спасибо, – я снова расслабилась и положила голову Кристиану на плечо. – Мне, действительно, легче знать, что она сделала этого случайно.

Какое-то время мы молчали, потом Кристиан спросил:

– Итак, почему Изольда передумала отдавать тебя в приют?

– Джозеф сказал, что тогда не останется с ней ни на минуту. Я впервые видела его таким решительным и, наверное, Иззи тоже. Знаешь, она ведь не просто так сказала, когда мы приехали, чемодан с моими вещами уже стоял в прихожей. Представляешь, я возвращаюсь в свой родной дом, только что потеряв последнего родителя, я ещё на ногах не особо крепко держалась, меня на «постельный режим» выписали. И тут выясняется, что меня просто вышвыривают из дома. Я где стояла, там и села, ноги подкосились просто. И вот тогда Джозеф в первый и последний раз на моей памяти повысил на Иззи голос. Видимо, это так её впечатлило, что она согласилась меня оставить.

– Мне нравится этот Джозеф.

– Мне тоже, – улыбнулась я. – Бедняга, после этого Иззи устроила ему «весёлую жизнь». Словно отыгрывалась на нём, я не знаю. Не понимала я этих взаимоотношений, она же не любила его, так почему не отпускала?

– Кто знает, что у неё было в голове. Я едва знал Изольду, собственно, я видел её всего-то третий раз, так что судить мне сложно. Возможно, ей нужен был кто-то, кем она могла командовать, а может, он её содержал.

– Возможно, второе. Она не работала тогда, не знаю, работает ли теперь, но Джозеф определенно её содержал. И за это получал лишь оскорбления. И всё терпел. Ради меня. Он даже с юристом консультировался, дадут ли ему опеку надо мной, если он разведётся с Иззи. Сказали, что нет. Так что он всё терпел, чтобы я в приюте не оказалась. И когда я поступила в колледж и переехала в общежитие, он в тот же день ушёл от Иззи.

– Ты с ним видишься?

– Иногда. Он снова женился, дочке второй годик. Я бываю у них по праздникам, но стараюсь не надоедать, всё же у них своя семья. Я рада за Джозефа, он заслужил своё счастье.

– Если хочешь, мы можем пригласить его на нашу свадьбу.

– А это… безопасно? У него могут возникнуть вопросы о такой поспешной свадьбе. И о том, как мы встретились, и вообще…

– Конечно, было бы безопаснее ничего ему не говорить. Но если ты хочешь, чтобы он был на твоей свадьбе, то…

– Нет, – я покачала головой. – Не хочу добавлять вам проблем. Я потом ему расскажу.

Была ещё одна причина, почему я вообще не хотела, чтобы Джозеф знал о моём браке – это его временность, фиктивность. Возможно, к тому моменту, как мы с ним встретимся вновь – а это, скорее всего, не произойдёт раньше Дня Благодарения, – мы с Кристианом уже расстанемся. И пусть лучше Джозеф вообще об этом не знает, чем будет потом меня жалеть.

– Значит, будут только мои родственники, – кажется, Кристиан испытал некоторое облегчение. Интересно, он тоже не хотел знакомиться с Джозефом из-за временности нашего брака или просто не хотел, чтобы кто-то посторонний вступал в контакт с его удивительной семьёй? Ладно, неважно.

Поскольку с завтраком было покончено, я решила, что уже достаточно позволила себе наслаждаться объятиями Кристиана в ущерб всем остальным делам. Поэтому я встала с его колен, хотя мне очень не хотелось этого делать.

– Когда мы сможем поехать к Арти?

– Боюсь, нескоро, – вставая вслед за мной и начиная убирать со стола, ответил Кристиан. – Через три часа нам нужно быть в мэрии, получить разрешение на брак, Гейб договорился на это время со своим знакомым, а перед этим мы должны заехать в больницу, сдать кровь на экспресс-анализ, это уже Джеффри организовал.

– Но это же только через три часа! Мы могли бы успеть к Арти заехать, хотя бы на часок.

– Джинни, не забывай, что тебе ещё нужно сделать переливание. А это не быстро, мы едва-едва везде успеем. Так что навестим Арти уже после мэрии.

– А можно не делать переливание?

– Нельзя, моя хорошая. Процесс лечения нельзя прерывать, твоему организму сейчас нужна помощь в борьбе с болезнью.

– Понимаю, – вздохнула я, соглашаясь. – А можно это как-то быстро сделать? Например, влить прямо в вену, не капать? Набрать кровь в шприц, и…

– Нет, так нельзя, – Кристиан покачал головой, потом задумчиво взглянул на меня. – Но один способ всё же есть. Можно управиться за несколько минут. Но вот вопрос – сможешь ли ты?

– Смогу! – воскликнула я, готовая на что угодно, лишь бы увидеть братишку как можно скорее.

– Тогда… – Кристиан сделал паузу и внимательно посмотрел на меня, следя за моей реакцией, – тебе придётся эту кровь выпить.