Текст книги "Легенда чертовой дюжины (СИ)"

Автор книги: Оксана Павлычева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

***

– Подожди, объясни еще раз – как ты спалил квартиру?!

– Да не я спалил, пожар случился у кого-то из моих соседей. – вздохнул Глеб. – Возможно у тех, что живут этажом ниже. Муж пьяница частенько засыпает с сигаретой. А может и вовсе оставил включенным газ.

– Ты бы услышал взрыв. – задумчиво произнес Андрей. – Только не говори, что ты спишь, словно убитый.

– На самом деле я действительно спал крепко. – признался Глеб. – Я едва проснулся.

– Кстати ты стал национальным героем.

– ???

– Шучу. Но в новостях действительно говорили, что некий молодой человек спас ребенка, вытащив его из огня. И еще… ты будешь жить у меня. Комнату отдельную мы тебе выделим. Там раньше был кабинет моего отца. Вот там и поселишься. Мама будет только рада.

– Чему рада-то?

– Ну, она всегда рада тебя видеть.

– Я не хочу злоупотреблять ее гостеприимством. – с улыбкой возразил Глеб.

– Злоупотреблять?! Да тебе жить негде!

– Я помню.

– Извини. Но все же. Ты собрался жить на улице?

– Я ведь говорил, что уеду в Англию. Поживу какое-то время у родственницы.

–Уже завтра едешь? Бросив учебу?

– Нет, конечно.

– Тогда где ты думаешь жить все то время, пока будешь здесь? На вокзале?

– У меня есть кое-какие деньги. Я мог бы…

– Нет, это невыносимо! – вспылил Андрей. Стукнув ладонью по колену, он встал. Сделав небольшой круг по кухне, юноша сел обратно за стол.

– Ты куришь прямо на кухне? – спросил Глеб, когда Андрей закурил. Тот пожал плечами:

– А какая разница? Кстати, что сказали врачи? Ожоги заживут? Или останутся шрамы?

– Ожоги заживут, а шрамы – время покажет. Скорее всего, все будет в порядке.

– Ты всегда так говоришь. – Глеб не ответил. Да и что он мог ответить, если действительно не знал? – Врач ожогового центра сказал, что для госпитализации серьезных причин нет, значит, ожог не такой уж сильный, а это в свою очередь значит, что возможно все обойдется. Время покажет. Пострадала большая часть спины, но только верхние ткани, рана не глубокая. – Ты можешь пожить на нашей даче, если не хочешь жить у меня дома. Хотябы до осени, а там можешь лететь в свой Лондон.

– Спасибо огромнейшее!

– Ой, только не надо, а. – Андрей прервал поток благодарностей, выбежав из кухни.

***

Дача оказалась совсем не такой, что представлял себе Глеб. Это оказался самый настоящий особняк в три этажа и огромной территорией в несколько соток. Земля здесь была еще сырой после недавнего дождя и пахла удивительно. Совсем не то, что в городе, где асфальт пахнет пылью, а после дождя – грязью. Было приятно пройтись по влажной траве, пусть даже и не почувствовав ногами всей этой прелести. Глеб втянул носом воздух, наполняя легкие свежестью.

– Здорово. – выдохнул он.

– Ага. – только и сказал Андрей. Ну дом как дом, только трехэтажный. Он даже не понял, что восхищение предназначалось не дому вовсе. – Здесь нужно навести порядок, так как мы не слишком часто бываем здесь. – как бы извиняясь предупредил Андрей, когда они вошли в дом. Глеб огляделся. Дом был вполне убран, хотя, возможно, в углах и на мебели затаилась пыль. Но это поправимо.

– Будет сделано! Это не так уж и страшно.

– Ну что ж. Тогда устраивайся, привыкай, чувствуй себя как дома.

– Спасибо тебе.

– Ага. Если хочешь, могу съездить с тобой на квартиру – посмотреть, какие из вещей уцелели и привезти их сюда.

– Не думаю, что что-то сохранилось. Я съезжу один, но если потребуется помощь, я сообщу.

– Как скажешь.

Оставшись один, Глеб неспеша бродил по, слишком большому для него одного, дому. За окном заморосил, а затем и вовсе ливанул дождь. Его капли барабанили в окно, словно напрашиваясь в дом. Глеб обошел первый этаж, затем поднялся на второй. Деревянные ступеньки лестницы тихо поскрипывали под ногами, когда юноша поднимался. Также как и на первом этаже, комнат здесь было шесть, включая туалет и ванную комнату. Ни одна комната не была заперта на замок. Глеба это слегка удивило. Если бы не частичное отсутствие мебели и давность проводимой уборки, Глеб подумал бы, что здесь кто-то живет.

Время близилось к полуночи. Уставшее и измотанное за день тело давало о себе знать болью в обожженной спине, поэтому Глеб не стал долго выбирать себе комнату – его вполне устроила самая маленькая на первом этаже. Приняв обезволивающее средство, он почти сразу же забылся сном.

Утром следующего дня Глеб отправился на перевязку. Врач, поменяв повязку, выписал Глебу больничный лист, благодаря которому юноша «прогулял» школу две недели. Вернулся он как раз к экзаменам.

– Ой, Глеб, мы так рады тебя видеть! Ты даже представить себе не можешь, как мы переживали за тебя! – Лика подбежала, чтобы обнять Глеба, но он слегка отстранился, так как стянутая на спине кожа сковывала движения. Заметив это, Лика поморщилась: – Бееедненький – протянула девушка. – Ты же весь обжегся. Как же мне жаль тебя!

– Ну, перестань. – Одернул ее Глеб. Этот унизительно жалостливый тон начинал его раздражать. Но Лика будто не слышала:

– У тебя наверно останутся шрамы, да? – Она расширила глаза, изображая ужас.

– Это у тебя остались шрамы на мозгах, так как перекись видимо жжет не только волосы – вмешался Андрей.

– Что?! – возмутилась девушка. – А у тебя вообще нет мозгов!

– Зато я не задаю идиотских вопросов.

Первым экзаменом был английский язык. Глеб не ждал от Элеоноры Сергеевны ни малейшего снисхождения, но к его удивлению, женщина прониклась к нему сочувствием. Ни колкостей, ни упреков со стороны преподавателя не было. Наоборот, Элеонора Сергеевна старалась даже помочь юноше. Глеб сдал экзамен на 4 балла. Большего он и не ждал.

– Она не справедливо поставила тебе «четверку»! – возмутилась Марина, когда они выходили школы. – Ты ответил превосходно! Она просто обязана была поставить тебе «пять»! – Глеб снисходительно улыбнулся девушке:

– Она ничем мне не обязана. К тому же она действительно не могла поставить мне высший балл – у меня в аттестации «3».

– Это не честно. Совсем не честно! – Марина обиженно надула губы. – Несправедливо, что у такого доброго, умного, замечательного человека как ты позорная «тройка» по английскому!

– Не все добрые люди превосходно знают английский – мягко возразил Глеб.

– Но ты его знаешь превосходно! Нет, даже не переубеждай меня! Эта Элеонора просто старая дрянь.

– Она не старая. Ей всего сорок семь. – засмеялся Глеб.

– Ты слишком хороший – покачала головой Марина.

– Не бывает слишком хороших людей. – возразил юноша.

– Андрей был прав, когда говорил, что ты не от мира сего. – заключила девушка.

Вечером, придя домой, Глеб обнаружил, что из-за дождя подтекает крыша. Глеб привык все делать сам, поэтому ему оставалось только найти инструменты, а остальное – дело техники. За две недели, прожитые здесь, он вполне мог ориентироваться в доме. Глеб знал, что во дворе есть даже баня, в доме все удобства, включая горячую воду, а вот хотябы малейшего намека на сарай не было. Где они хранят всякое барахло? Или оно у них не имеется? Глеб вспомнил, что на первом этаже есть лестница, ведущая вниз, то есть под землю. Наверно нечто вроде погреба. Юноша спустился по ней. Для погреба слишком большое пространство, да и баночек с консервами, которые обычно хранят в погребах, нет. Зато есть двери. Две, три, нет, кажется даже пять дверей. А может и больше – в темноте не разглядишь. Стоило взять фонарик. Глеб толкнул одну дверь – она была открыта. Юношу это не удивило – в этом доме все двери не заперты, будто хозяева хотели тем самым сказать: «Нам нечего скрывать! Смотрите!» почти во всех комнатах пахло сыростью – ее запах ударял в нос каждый раз, когда Глеб открывал ту или иную дверь. Наконец-то в потемках он нашел то, что искал. Среди множества разных железок Глеб выбрал необходимое для ремонта крыши. Ругая себя за то, что не захватил с собой того, куда можно было бы все это сложить, Глеб пошел обратно к выходу. Придется тащить все в руках. Уже почти добравшись до лестницы, Глеб заметил какое-то углубление. Темнота словно манила к себе. Глеб не послушал разум, который недовольно ворчал: «Оно тебе надо?» Глеб тщательно всматривался в темноту, но ничего не видел. Ноги споткнулись обо что-то. От неожиданности Глеб выронил из рук все, что так старательно нес наверх. Проклиная свое любопытство, юноша пытался собрать инструменты с пола. Ничего не выходило. Слишком темно. Наткнувшись в темноте на что-то острое, юноша нечаянно порезал палец. Бросив бесполезные поиски, Глеб осторожно добрался до лестницы и поднялся наверх. Залепив пластырем рану, Глеб принялся искать фонарь. Он решил вернуться за инструментами, так как крышу все же придется ремонтировать. На этот раз темнота не была такой таинственной и манящей, так как скрывала в себе всего-лишь еще одну дверь. Только почему-то закрытую. В этом Глеб убедился, подергав ее за ручку. Нет. Дверь не поддавалась – она была заперта на замок. Глеб недоуменно пожал плечами. Он никогда не был любопытным, считая это пороком, но сейчас ему дико хотелось открыть эту дверь. Непонятное чувство закрадывалось в душе. Это стало его верным спутником, порой спасая от неприятностей. Предчувствие. Да, именно оно сейчас подсказывало Глебу что эта дверь таит за собой нечто странное. Отчего-то на Глеба накатила злость. На короткое время он почувствовал, что ненавидит этот дом. Эта дверь – за ней поселились страх, боль, отчаянье и ледяной ужас. Эта дверь скрывала зло.

***

– Я не иду на бал, Ева. – Глеб взял со стола стакан с соком.

– Ты все тоскуешь по своей бывшей?

– Бывшей? – Глеб едва не захлебнулся соком. – Так говорят о тех, с кем расстаются.

– Но ведь вы не вместе больше.

– Она погибла, Ева! Она погибла! Ее больше нет в этой жизни, но она есть в моем сердце и в моей памяти.

– Ты все еще ее любишь?

– А разве следует перестать любить человека только потому, что он умер? Милина была мне другом. И я любил ее, как любят друзей. Разве могу я называть ее бывшей? Бывших друзей не бывает. Они либо есть, либо их нет, и никогда не было. Также и любовь – она либо никогда не проходит, либо это была не любовь, а всего лишь видение. – Глеба кольнула совесть, когда он увидел, как дрогнули ресницы Евы. Зачем он так жесток с ней? Да, он никогда не любил ее так, как любит мужчина женщину, он даже не любил ее так, как любит Милину, но все же эта девушка была в его жизни – первым невинным увлечением или видением.

– Зачем Андрей устроил вечеринку именно сегодня? Ведь его день рождения был две недели назад!

– Он не хотел отвлекаться от подготовки к экзаменам. – Глеб был рад, что Ева так быстро сменила тему разговора. – К тому же никто не смог бы как следует расслабиться.

– Расслабиться? И это говорит человек, пьющий исключительно сок! – Ева звонко рассмеялась. Она была обладательницей красивого мелодичного голоса. Ее смех ласкал слух красотой тональности. Глеб вспомнил Милину. Смех этой девушки вызывал двоякие чувства. Ее голос был ниже, оттого его можно было назвать сексуальным. Равно как и внешность. Все в ней сочеталось. Но это на первый взгляд. Она была идеальна и неправильна одновременно. Даже ее смех то вызывал ужас, то разливался теплом по телу. Благодаря этому Глеб всегда знал, когда девушка смеялась искренне, а когда просто фальшивила. Зачем она изображала совсем не того человека, каким являлась? Этого Глеб так и не смог понять. Он лишь знал, что она была другой.

– Я пойду к друзьям, если ты не против. – Допив залпом сок, Глеб отправился к танцующей компании, многих из которых он видел впервые. Он просто хотел раствориться в толпе.

Глеб совсем не любил шумные вечеринки, и поэтому, когда Андрей сказал, что устраивает танцульки на даче по случаю своего дня рождения, прошедшего двумя неделями раньше, Глеб старательно изобразил энтузиазм. В конце концов, он просто тут жил и возражать не имел ни малейшего права.

Гости разбрелись по всему дому. Единственное, чего Глеб никак не мог понять, так это то, зачем было звать столько людей? Ведь далеко не все они являлись друзьями Андрея. «Говорят, его папочка сидит в тюрьме, а к ним домой до сих пор ходит полиция!» – Глеб поморщился, поняв, что его друга обсуждают на его же празднике. В его же доме. Мнимые друзья были поглощены этим занятием – промыванием костей хозяину дома. Глеб знал, правду об отце Андрея – он умер в тюрьме. Вот только за что он попал туда, Андрей никогда не говорил. Два года назад вокруг их семьи разгорелся настоящий скандал – известный адвокат осужден…и дальше были масса версий его преступления: взятки, наркотики, сговор с преступниками и даже изнасилование. Сам Андрей отмахивался, говоря, что это просто слухи.

– «Его отец ведь умер. Да, я слышала, что в тюрьме его убили.»

– «А я слышала, что он повесился. Прям в камере.»

– «Нет. Он умер от сердечного приступа.»

– « Хаха. Не смешите меня. У него был туберкулез!» – «Друзья» Андрея с жаром обсуждали версии смерти его отца. Глеб знал, что спустя полгода, а то и меньше, мужчину нашли повешенным в собственной камере. Сам он это сделал или ему кто-то помог так и осталось загадкой.

Глеб долго бродил по дому, пытаясь найти свободную кровать. Ему невыносимо хотелось спать. Комнаты на всех этажах были заняты парочками. Сам же Андрей сидел на веранде.

– Твоя вечеринка превратилась в оргии, тебе так не кажется? – Глеб сел рядом.

– Все вечеринки заканчиваются этим. Ты просто этого не знаешь.

– Да, потому что я не спаиваю девушек, чтобы потом затащить их в пастель.

– Правильно. Я тоже терпеть не могу иметь дело с пьяной девицей. Какой от нее толк? Все равно, что бревно тра…

– Андрей!

– Хорошо. Я только хотел сказать, что многим девчонкам ты нравишься. Я бы на твоем месте не терял времени даром.

– А что же тогда теряешь?

– Я-то? Нет.

– Нет?

– Нет. – Андрей специально затянул сигарету, чтобы создать паузу.

– И кто же она?

– Стешечка.

– ???

– Стефания. Редкое имя, правда?

– Дело не в имени. Это девочка с русыми локонами?

– Может и с русыми. – Андрей равнодушно пожал плечами.

– С каких это пор ты не разбираешь, с кем спишь? Хорошо хоть имя ее знаешь.

– Ты прав! – Андрей тихо засмеялся. – Я знаком с ней пару часов. Она подруга нашей Кристины.

– Ты не должен был этого делать.

– Делать что? Спать с ней? Почему нет?

– Я знаю ее. Хорошая девочка.

– Хорошая. Не спорю. – Андрей лениво зевнул. – Ох, какая хорошая! Но такая же шлюшка, как и все остальные.

– Она просто не умеет пить, а ты этим воспользовался.

– Ой, ну только не делай из меня злодея! Я и сам был пьян. Возможно, на трезвую голову я бы ее и пальцем не тронул.

– Ты не всегда был таким. – Грустно заметил Глеб.

– Я всегда любил женщин.

– Ты просто пытаешься забыть Наташу.

– А ты уже забыл свою ведьму? Кстати, я так и не спросил – как она в постели? Хороша?

– Перестань.

– Почему? Брось. Мы ведь друзья. У друзей не должно быть секретов. Расскажи! Как ты ее…

– Еще одно слово и я тебя ударю. – Всерьез предупредил Глеб.

– Меня? Своего друга? Из-за какой-то шлюхи! – Андрей выронил сигарету, когда Глеб схватил его за ворот куртки.

– Не смей называть ее так! Слышишь?

– Давай, ударь меня. – Андрей криво улыбался, бросая своей улыбкой вызов.

– Я не стану тебя бить. – Глеб отпустил Андрея. Он забежал в дом, чтобы собрать свои вещи. Сбегая по лестнице, едва не сбил с ног Еву. Глаза девушки удивленно расширились, когда она увидела его в таком состоянии.

– Что случилось? Куда ты собрался?

– Ухожу.

– Почему? Вы поругались с Андреем?

– Все в порядке, Ева. Я просто ухожу.

– В два часа ночи?! Как ты уедешь? На чем? И где будешь ночевать?

– Выйду на дорогу, доеду до города на попутной машине. – Глеб попытался обойти Еву, но девушка удерживала его за руку.

– Я не отпущу тебя одного.

– Правильно. Телохранителей пригласи.

– Это не смешно. Я поеду с тобой.

– Нет. – Глеб ласково взял пальцами подбородок девушки, заглядывая ей в глаза. – Ты останешься здесь. Со мной все будет в порядке.

– Я поеду с тобой! – упрямо повторила Ева.

– Как знаешь.

На выходе их встретил Андрей.

– Куда направляетесь?

– Спасибо за вечер, Андрей. Все было здорово. – ответила за двоих Ева.

– Именно поэтому вы в спешке покидаете дом? – горько усмехнулся юноша. Он понял, что был не прав. Еще невыветрившийся алкоголь сделал свое дело – Андрей оскорбил девушку, которой в живых-то уже нет, и обидел лучшего друга. Прости меня, Глеб. Я погорячился.

– Нет, Андрей. Ты сказал именно то, что думал. Ты знал, что говоришь.

– Я был не прав.

– Да, ты был не прав.

– Куда вы пойдете ночью? Дождитесь хотябы утра!

– Спасибо. Не стоит волноваться за нас. Мы справимся. – Андрею ничего не оставалось, как посторониться, когда Глеб прошел мимо. Ева, одними губами сказала «прости» и они с Глебом ушли в темноту.

***

– Мы стоим уже полтора часа, а так не поймали ни одной машины. – Ева переминалась с ноги на ногу. Девушка заметно нервничала, хотя старательно скрывала это.

– Еще не поздно вернуться. Я провожу тебя.

– Нет! Я уеду с тобой. Смотри! Какой-то автомобиль. Видишь? Вон там! – Ева указала пальцем на дорогу. Глеб прищурил глаза, всматриваясь в темноту. Очертания машины становились четче. Глеб подошел ближе к дороге и вытянул правую руку в сторону. Автомобиль сбавил скорость, затем остановился. За рулем сидел мужчина лет сорока.

– Довезите, пожалуйста, нас до города. – клацая зубами толи от холода, толи от страха пролепетала Ева. – Мы заплатим.

– Честное слово? – спросил мужчина. Его вопрос попахивал сарказмом.

– Садитесь. – водитель приглашающее кивнул головой. – Вы же еще дети совсем! Сколько вам лет?

– 17. – все так же пролепетала Ева.

– 18. – ответил Глеб.

– Что вам дома не сидится? – ворчал мужчина. Отчего-то его голос казался Глебу знакомым.

– Мы были на дне рождения у друга, – голос Евы более или менее приобрел уверенность, – а потом они с Глебом немножко поссорились и мы решили уехать. – Ни Глеб, ни Ева не заметили, как дрогнули руки водителя.

– Значит Глеб и…

– Ева – представилась девушка. Ей нравился этот красивый мужчина. И совсем не похож на маньяка, каких полно на ночных дорогах. Им очень повезло, что они встретили именно его.

– Глеб и Ева. – как бы сам себе повторил мужчина. – Куда вас везти?

– В аэропорт. – ответил юноша.

– В какой еще аэропорт? Ты с ума сошел?! Ко мне домой, конечно! Переночуешь у меня, а утром уедешь.

– Далеко летишь? – осведомился водитель.

– В Лондон. – Глеб заметил, как мужчина постукивает пальцами по рулю. Нервничает чтоли?

– Так куда везти-то? – еще раз спросил водитель, когда они въезжали в город.

– Я ведь сказала – ко мне домой! – Ева раздраженно покачала головой. Мужчина вздохнул.

– Адрес назовите.

Водитель услужливо довез их по указанному адресу. Предложенные Глебом деньги вызвали у него неподдельную улыбку.

– Берегите себя. – Глебу показалось, что это было обращение именно к нему.

– Спасибо вам.

Подходя к подъезду дома, Глеб обернулся. Мужчина не торопился уезжать и наблюдал за ним. Глеб вспомнил, где он видел этого человека. В своих кошмарах.

Родители Евы крепко спали и даже не вышли, чтобы встретить свою дочь.

– Дома никого нет? – шепотом спросил Глеб.

– Родители спят. – также шепотом ответила Ева.

– Представляю их удивление, когда они обнаружат меня здесь.

– Ой, да ладно. – Ева махнула рукой. Что это значило? Что им не впервой встречать утрами гостей? Квартира была всего двухкомнатной, не включая гостиную. Глеб наотрез отказался ночевать в спальне Евы. Родители неверно это истолкуют, и будут правы, если устроят скандал. Глеб убедил девушку, что ему будет комфортно в гостиной на диване. Он умолчал о том, что спать он не собирался. Переждав пару часов до утра, он тихо покинул квартиру. Искренне надеясь, что хозяева не услышат защелкнувшийся снаружи замок. До самолета оставалось два часа. Глебу повезло – он смог купить билет на первый рейс. Совсем скоро он будет в Лондоне.

Глава 14.

В комнате горел приглушенный свет. Атмосфера интимности, витавшая благодаря полумраку, действовала на нервы, сводя Милину с ума. Ни к чему эти глупые спецэффекты и декорации – она и при свете дня, в обычной обстановке ни на секунду не забудет с кем имеет дело. Но Ему этого было мало. Он словно хотел подчеркнуть: «Моя обитель – это мрак, и свету в ней не место».

Милина сидела в глубоком кресле. Она вела себя вольно и несколько даже развязно, хотя каждая клеточка ее тела, каждая жилка замирала, трепетала в холодном страхе. Ее не держали связанной, но уйти она не могла. На выходе стояли воины. Это даже забавляло бестию. Ее сторожит сама армия Тьмы. Это почетно, но и нелепо. Неужели Повелитель считает ее опасной? Он явно льстит ей. Еще ее удивила одна маленькая деталь – воины были слепы. Девушка поняла это, когда попыталась наладить с ними контакт. Вернее попросту обольстить. Подойдя ближе, Милина увидела их глаза и отшатнулась – цветная радужка отсутствовала, глаза были белыми, незрячими. Но у воинов великолепный слух, как у большинства незрячих. Как только они услышали шаги невольницы, почувствовали ее приближение, тут же выставили оружие, преграждая ей дорогу. Милина попыталась пошутить и разговорить стражников, но один из них пальнул в ее сторону огненным шаром. Благо, промахнулся. Наверно, нарошно, чтобы не убить, но дать понять – с ними лучше не шутить. Девушка усвоила урок, и попыток сбежать больше не делала. Около месяца она находилась в неволе у Повелителя. Ее отыскали и привели к демону почти сразу же, как только она покинула город. Она едва успела сделать новый паспорт. Повелителю нужна была информация о мальчишке, которой владела только Милина. Им нужно было знать, возвращается ли к нему память. Милина знала ответ, но вот делиться с Повелителем она не спешила. Тогда она открыла для себя еще одну занимательную деталь – демону не подвластно знать чужое прошлое, но он может читать мысли (хорошо, что не на расстоянии. Об этом Милина подумала, вспомнив бал), а значит и воспоминания тоже. Через воспоминания девушки Властелин намеревался получить то, что его интересует. Но… не смог. Когда он сжал ладонями голову бестии, она отчаянно думала о море. В далеком детстве, когда ее родители были живы, они ездили на море. Это было самым ярким, самым теплым воспоминанием. Девушке совсем не хотелось делиться им с демоном, но другого выхода не было. Еще более она не желала, чтобы Он узнал, что к Глебу возвращается сила. Руки Повелителя сильнее сжали голову Милины, когда в ее памяти появились разные черты. Изумительно красивые, темно-карие глаза папы и ослепительно яркая, искренняя улыбка мамы. Они улыбались ей и махали рукой с берега, когда она каталась на лодке. Внезапно руки Повелителя резко дернулись, ослабив хватку – демон отпустил бестию, слегка даже оттолкнув. Его лицо менялось по мере того, как приходило понимание происходящего. Тонкие губы растягивались в улыбке, затем демон разразился смехом. Милина едва не зажала ладонями уши, таким громким был смех. Девушка совсем не разделяла веселья Повелителя, отчего-то оно вызывало ужас. Ведь если веселится нечисть, это ни к чему хорошему не приведет, верно? Отсмеявшись, он остановился совсем ненадолго. Милина не успела даже сделать вдох, как демон снова сжал ладонями голову, обхватив пальцами затылок. Девушка зажмурила глаза в страхе, что ее череп не выдержит и треснет. Жуткая боль загудела в голове, из уст бестии невольно вырвался болезненный стон, ноги предательски подкосились. Демон отпустил ее, но боль не утихала. Милина упала, скорчившись на полу. Ее тошнило и било как в лихорадке. Перед глазами плясали кровавые пятна. Девушка отчаянно хватала ртом воздух, но каждый вздох вызывал сильнейший приступ тошноты, которую бедняжке так и не удалось обуздать. Желудок болезненно сжался, извергая содержимое. Она мучилась, казалось, целую вечность, прежде чем потерять сознание.

Милина не знала, сколько она была в беспамятстве. Девушка просыпалась и снова проваливалась в сон. Теперь-то она отчетливо осознавала, что находится в аду. В бреду она что-то говорила, шептала и даже кричала. В основном это были бессвязные слова. Сказала ли она что-нибудь о Глебе? По выражению лица Повелителя, девушка догадалась, что несла полный бред, и ни слова из того, что могло бы пригодиться Тьме. Придя в себя, Милина обнаружила, что так и лежит на полу – ее даже не удосужились уложить на что-нибудь более удобное. Бросили бы хотябы в кресло. Девушка осторожно села. Все вокруг сразу же заплясало хороводом. С трудом, но все же ей удалось доползти до кресла. Как только голова девушки коснулась мягкой обивки, она снова провалилась в пустоту. Из пропасти ее вывели легкие похлопывание по щекам. Кто-то приводил девушку в чувство. Милина открыла глаза. Демон стоял напротив, протягивая бокал с алой жидкостью. Девушка послушно взяла его в руки. Напиток оказался безвкусным, но девушка выпила его залпом, не задумываясь о том, что именно она пьет. Бедняжка только сейчас осознала, что мучилась от жажды.

– Будет с тебя болезни. Пора приходить в себя. Думаю, что урок ты усвоила. – откуда-то издалека произнес демон. Но чем больше глотков делала девушка, тем скорее и охотнее к ней возвращались силы, а вместе с ними и четкое осознание реальности.

– Да, Повелитель. Я поняла, что вы будете пытать меня, чтобы выбить из моей головы то, чем я не владею.

– Не владеешь ли? Ты обманула даже собственную голову! Ты обманула меня, предоставив ложные воспоминания. Не для того ли, чтобы скрыть подлинные? Напрасно пытаешься дурачить меня, дитя. Неужели ты не понимаешь, что это опасно для тебя?

– Я и без того в аду, Повелитель. А что еще может быть страшнее?

– Ты называешь это адом? – Повелитель развел руками. – Глупое, глупое дитя! Ты не была в самом его сердце!

– Была. – Тихо возразила бестия. И тут же мысленно отрезала себе язык за излишнюю болтливость, так как Повелитель заорал:

– Ну, так вот отправишься туда снова! И никогда оттуда не вернешься! Никогда! Если будешь и дальше такой упрямой! – Повелитель ходил по периметру комнаты.

– Почему бы вам просто не убить его? Вы ведь этого хотите!

– Именно так мы и сделаем! Повелитель склонился очень близко и прошептал у самого лица девушки: – И ты нам в этом поможешь. Ты приведешь его к нам!

– Он вернется снова. Еще более решительным. Еще более сильным.

– О, не переживай! У нас есть для него сюрприз, который он никогда не забудет. Думаю, он будет более сговорчив, если узнает, что его маленькая подружка отправится прямо в ад! – с этими словами Повелитель больно схватил Милину за волосы, запрокинув ее голову назад. Девушка смотрела ему в глаза.

– Почему вы думаете, что это его сломает?

– А мы это проверим! – Повелитель, наконец, отпустил Милину. Когда демон одернул материю, закрывавшую стену, девушка увидела прямоугольный выступ бронзового цвета. Он не отражал предметы, но светился в темноте. Повелитель подошел к «телевизору» – именно такую ассоциацию вызвал этот предмет. В темноте девушка не видела, что именно делал демон, но от его жестикуляций руками «телевизор» ожил. На экране появилось изображение. Глеб рядом с симпатичной девушкой. Милина попыталась вспомнить ее имя. Ева. Да, точно. Ее имя Ева. Молодые люди улыбались друг другу. Зачем Повелитель показывает это ей?

– Это старая запись – голос бестии не выдал ни малейшего волнения. Она постаралась на славу. Почему она всегда считала себя никчемной актрисой?

– Запись? – демон рассмеялся. – Это не запись, дитя. Это «прямой эфир», окно в мир. Можно и так сказать. Ты видишь именно то, что происходит сейчас. Ты видишь, чем занимается твой мальчик.

– Ничем плохим он не занимается.

– Верно. – Повелитель улыбнулся. Его улыбка была красивой, но вызывала отвращение. – Он всего-лишь нашел тебе замену.

– Не правда.

– Ты действительно не веришь? Или может быть, просто не желаешь принимать истину? Может, тебе больно осознавать, что твой мальчишка забыл тебя? Может он дорог тебе? Ведь дорог?

– Нет. – голос бестии прозвучал громче, чем следовало, от того в нем заглушились нотки равнодушия.

– Ну-ну. – Повелитель подошел ближе. – Ты можешь скрывать от меня свои мысли, воспоминания, правду, но не свои чувства. Я знаю, что происходит с тобой. Ты влюблена. Влюблена в этого мальчишку.

– Вы ошибаетесь.

– Нет. Нет, не ошибаюсь. Твое сердце наполнено нежностью и теплотой. А знаешь что?

– Что? – «Вы поджарите меня на вертеле».

– Я не стану наказывать тебя за любовь. Да! Именно! Но при условии, что это истинная любовь. Помнишь, я говорил, тебе, что мир полон фальши, разврата, похоти и грязи? И вовсе не я виновен в этом. Разве я сделал мир таким? Конечно, нет! Люди! Люди – вот истинные бесы. Сами творят вокруг себя зло и сами ищут от него спасения. Глупые! Крестятся и проклинают нечисть. Лучше бы следили за собой. Я и сам устал от этого. Чему ты удивляешься? Тебе разве нравится давиться душами этих похотливых грешников? Нет! Ты устала, ты тоже хочешь утешения и счастья. Именно поэтому прониклась к мальчишке, чья душа, словно утренняя роса. И я понимаю тебя. Только он не так чист, как кажется. Он воин, не забывай. А значит, создан, чтобы убивать. Убивать нас. Безжалостно и беспощадно. И не надейся, что ты будешь помилована. Нет. Он сделает это во имя добра. Он убьет тебя тебе же во благо. В нем воинский инстинкт сильнее чувств. Но… Только если это не любовь. Любовь, которая закрывает глаза на многие вещи. Любовь, которая спасает. Ведь они учат нас прощать. Так простит ли он тебя, когда узнает, что ты Тьма, а значит его злейший враг? Пощадит ли он тебя, когда его гнев вспыхнет, сжигая все, что он помнил, все, что чувствовал, будучи человеком? Любит ли он тебя? Вот, что я хочу знать.

– Для чего?

– Чтобы знать – действительно ли любовь реальна, или это просто оправдание похоти? Если я увижу любовь, я отпущу вас.

– Я не верю. Он начнет уничтожать нас, уничтожать наш мир, истреблять армию. Вы не допустите этого.

– Верно. Не допущу. – Демон мягко улыбнулся. Снова Милина почувствовала приступ тошноты. – В первом случае, если воин любит тебя, ты сделаешь его смертным.

– Смертным? – Милина перестала играть. Ее брови взметнулись вверх.

– Именно. Смертным. Обычным земным человеком. Вы поженитесь, ты родишь ему детей, и вы проживете долгую по людским меркам, жизнь. А когда покинете земной мир, в один день, разумеется, то предстанете перед судом. Но не пугайся. Вы ведь будете вести праведную жизнь, честную. Верно? А значит, и бояться вам нечего.

– Ну, Глебу-то бояться действительно нечего. А вот мне… Моя душа темнее самой Тьмы.

– О, не преувеличивай! Какие могут быть у тебя грехи? А сделку с тобой мы разорвем, и забудем, словно ее и не было. Ты начнешь все сначала.