Текст книги "Легенда чертовой дюжины (СИ)"

Автор книги: Оксана Павлычева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Теперь это уже неважно. Ее все равно не вернешь. Я должен был раньше тебя послушать.

– Ты прав. Теперь это уже неважно. Я приеду к тебе сегодня, если ты не против.

– Я не против.

– Держись.– Андрей отключился. В коридоре послышались шаги.

«Я хочу забрать ее». – снова этот Алекс. «Сегодня это не возможно. Положено три дня.» «Я не могу так долго ждать.» «Почему?» «Что? Нет, нет. хорошо. Три, значит три. Спасибо. До свидания» – Мужчина прибавил шаг. Андрей прижался к стене. Уверенной походкой мужчина прошел мимо, лишь бросив мимолетный взгляд в его сторону. Высокомерный, холодный взгляд. Ощущение дежавю, именно это почувствовал Андрей. Такой взгляд был только у одного человека.

– Молодой человек, Вам помочь? – голос администратора вернул Андрея к реальности.

– А?

– Я спрашиваю, Вам помочь? – улыбнулась женщина.

– Не знаю. Я… моя подруга сегодня ночью попала в аварию. Ее имя Милина Энжели.

– Аа… только что приходил ее опекун. Странный человек. – Странный? Андрею казалось, что этот человек ей очень даже понравился. – Я конечно понимаю, что стресс, но… – женщина заговорила шепотом. – он несколько раз спросил, точно ли она мертва.

– Правда?

– Ага. Начал хлопать ей по щекам, говоря: «Приди в себя, Милина. Нет. Этого быть не может! Ты уже давно должна придти в себя».

– Даже так? – Андрей всерьез удивился.

– Странно, правда?

– Не то слово. – Согласился Андрей. – А она точно мертва?

– Вы сговорились, чтоли?!

– Нет, нет. Простите. Глупый вопрос. Я пойду. Извините.

***

– Странно, Вера – наша Спящая красавица совсем как живая, будто и правда спит. – Молоденькая санитарка говорила шепотом, словно могла кого-то разбудить. – Девки, которые ее наряжали, говорят, красивая девчонка, как куколка. Реснички длинные, длинные, волосы черные, длиннющие. И словно спит. Ни дать, ни взять – Спящая Красавица.

– А может, у нее это – летаргический сон?

– Неет. – протянула девушка. – Проверяли ведь. Мертвая девчонка. Мертвая. Как так, а, Вера? Ей бы жить и жить. Хорошенькая ведь такая! Загляденье. Мимо других жмуриков пройти жутко, а эта… и ведь словно не покойник вовсе. одели ее, значит сегодня в белое платье, как положено, и как невеста, хоть прям сейчас под венец.

– Даа. Только никогда ей это уже не светит. Судьба, она такая. Вот моя дочка – чем не заслужила жить? Ведь не хуже была.

– Да, да, вы показывали фотографию. Красивая девочка. Ох…

– Десять лет ей всего было, когда их с мужем машина сбила насмерть. А этого урода – сыночка богатеньких родителей, даже не посадили. Скажи, вот где справедливость? Где?

– Нет справедливости, Вера, нет. – «Аааа!»

– Что такое? Ты слышала?

– Да, кажется, кричал кто-то. – Две женщины соскочили с мест и побежали на крик.

– Что случилось, Виолета? Что за крик?

– Пропала! Спящая Красавица пропала!

– Пропала? Как пропала?

– Не знаю, Вера, не знаю. Надо Марию Васильевну позвать.

– Ага. Пойду, позову.

Женщина ушла. Через несколько минут она вернулась с заведующей – женщиной лет пятидесяти.

– Что за крик, а драки нет? чего разорались? Мертвых разбудите! – Мария Васильевна строго смотрела сквозь очки.

– Мария Васильевна! Спящая Красавица исчезла!

– Какая еще красавица?

– Ну, эта девочка, после аварии которая.

– Англичанка чтоли? Энжели?

– Ага.

– Так забрали ее. Опекун ее забрал. Сегодня после обеда.

– Ааа. Фуф.

– Внимательнее надо быть, Вера. А вы только и делаете, что языки чешете!

– Я? Да я все время на месте сижу!

– Не на своем месте.

– Да как не стыдно!

– Работайте, Верочка, работайте!

***

В помещении было очень холодно. Кровать была ужасно неудобной. Да и кажется, не кровать вовсе. Милину знобило, зубы клацали от холода. Она открыла глаза, устремив взгляд в белый потолок. Странно, где это она? В больнице, чтоли? Ах, да. Была ведь авария – она сама ее устроила. Интересно, как Глеб? Милина слегка повернула голову. Взгляду предстала белая мягкая обивка. Хм. Что такое? Руки лежали на груди… как у покойника. А ведь это не больница вовсе! Сердце девушки замерло от ужаса, когда она, наконец, поняла происходящее. Странная кровать это попросту гроб. Она в морге. Милина протянула руку к волосам, нащупав какую-то ткань. Потянув, рассмотрела. Белая. Белая фата. Ее готовят к похоронам, ее собственным похоронам. Сколько же она проспала, если успела угодить в морг? и почему она не помнит свое пребывание в эммм…в аду? Ведь именно туда она должна попадать после смерти. Когда Моника убила Милину на балу, девушка оказалась в самом сердце преисподней, и этот момент не стерся с ее памяти. Тогда на земле она была мертва всего пару секунд, возможно минут, но не больше. Сейчас же все иначе. Милина пошевелила ступнями ног – хорошо, что обошлось без серьезных повреждений, хотя сильно болела голова, а именно – пробитый лоб. Спина затекла. Девушка медленно села, оглядываясь вокруг. Комната была пустой. Нагнувшись вниз, Милина осмотрела «кровать» – дерево из красного дуба. Алекс не поскупился. Неужели он поверил в ее смерть? И что ей теперь делать? Сбегать не очень хорошая идея – ни к чему создавать панику и очередной скандал вокруг своей персоны. В коридоре послышались шаги. Милина незамедлительно приняла горизонтальное положение, сложив руки на груди. В полной тишине девушка боялась, что санитары услышат стук ее сердца – так сильно оно билось.

« Сегодня ее должны забрать. Она готова?»

« Готова? Боюсь, что ей вообще все равно.» – Послышался смешок.

« Неуместная шутка. Я спрашиваю, вы ее подготовили?»

«Да, Мария Васильевна.» – шаги становились все ближе, затем стихли. – «Хорошо. Нужно будет оформить.» Снова шаги, только теперь удаляющиеся. И снова все стихло. Милина не решалась открыть глаза, не решалась даже сделать вздох. Наконец, убедившись, что все тихо, девушка нерешительно подняла голову – никого не было. На всякий случай, бестия легла обратно. Алекс придет за ней уже сегодня. Значит, потерпеть нужно совсем недолго. Только как не выдать свою «немертвость»? Хотелось есть. Очень медленно тянулось время. В нетерпении Милина постукивала пальцем по груди. Почему, почему Алекс не забрал ее раньше? Почему позволил оказаться здесь? Неужели ее воскрешение противоестественно даже для него?

Прошла, казалось, целая вечность, прежде, чем снова послышались шаги и голоса.

«Все готово. Можете забирать девочку.»

« Благодарю» – это голос Алекса. Милина едва не улыбнулась.

Шаги становились громче и ближе.

«Все в порядке?» – осведомился женский голос. Интересно, как эта дамочка считает – смерть это порядок?

«Да, да.» – голос Алекса был рассеянным.

«Тогда мы подготовим машину и пришлем ребят».

«Хорошо. Хотя… не надо машину – пусть погрузят в мой автомобиль. Он просторный. Я сам увезу.» Повисла пауза. Наверно, женщина выражала изумление мимикой.

«Боюсь, что это невозможно, да и зачем? Наши ребята все сделают. Вам ни к чему лишние хлопоты.

«Возможно, Вы правы. Только прошу аккуратнее с…»

« Конечно, конечно!» – воскликнула женщина. «Не волнуйтесь».

Шаги удалились, снова повисла тишина. Теперь Милина знала, что настал особо ответственный момент – нужно включить все актерское мастерство, хотя какое мастерство? Милина всегда была плохой актрисой, но сейчас – ни один вдох, ни один звук не должны выдать девушку. Она мертва. Мертва. Мертва. Снова шаги и очень громкие голоса, затем наступила кромешная темнота. Ее что, закрыли крышкой?! Если ее закопают, то это навсегда. Гроб станет последним пристанищем бестии. Не было слышно никаких звуков, зато девушка ощутила, как ее поднимают, затем несут. Ничего не было слышно – поистине гробовая тишина. Через какое-то время ее со стуком (наверное со стуком – Милина ничего не слышала), поставили. Снова немое неведение происходящего. Через определенное время девушка почувствовала движение – ее везли домой. Дорога была бесконечно длинной. Время тянулось нескончаемо долго, к тому же темнота резала глаза подобно яркому свету. Нет, наверно даже хуже. Милина боялась попросту ослепнуть. Хотелось скорее все это закончить. Скорее… Машина остановилась. Милина ждала. Ее снова подняли, затем понесли, наверно, в дом. Снова поставили, наверно со стуком. Неужели нельзя аккуратнее?! Ведь Алекс просил их. Наступило мучительное ожидание. Неужели Алекс не откроет крышку? Милину терзала эта

кромешная тьма. Она душила ее, играя на нервах. Девушка ждала, но никто не спешил освобождать ее. А следовало бы поторопиться – было душно и катастрофически не хватало воздуха. Интересно, сколько она здесь продержится прежде, чем начнет задыхаться? Наконец, свет ослепил глаза. Милина невольно зажмурилась. Интересно, Алекс по-прежнему стоит, или уже лежит в беспамятстве?

– Я уж думал, ты никогда не выспишься. – голос опекуна не выдавал ни малейшего волнения.

– Больше половины дня я притворялась мертвой. Почему ты не забрал меня раньше? – Милина не дождалась ответа. Алекс далеко не всегда отвечал на ее вопросы, и сейчас он проигнорировал вопрос.

– Тебя оформили как покойника, то есть, вычеркнули из списка живых. – Хорошая новость, ничего не скажешь!

– Получается, что меня теперь больше нет?

–Официально, да.

– Замечательно! И что же мне теперь делать?

Алекс пожал плечами.

– Для начала покинь гроб. А потом…потом можно сделать новые документы.

– И переехать в другой город. – закончила за него девушка. – У меня осталось невыполненное задание. Глеб думает, что я погибла. Как я покажусь ему?

– Повелитель больше не нуждается в тебе. – Алекс налил в бокал мартини.

– Что это значит?

– Это значит, что он устал ждать. Он понял, что маленькая девчонка вздумала дурачить его.

– А это в свою очередь означает, что моя мнимая смерть мне только на руку.

– На какое-то время, возможно, тебе удастся скрыться, а дальше… дальше будет видно. – Алекс, допив напиток, направился к двери. Остановившись, он обернулся.

– И кстати, тебе идет свадебное платье.

Глава13.

Этой ночью Глебу снова снился один и тот же сон, уже которую ночь посещавший его. Один и тот же сон, в котором, он, пробираясь сквозь темный густой лес пытается догнать убегавшую от него незнакомую девушку. Незнакомую ли? Глебу казалось, что он знает ее, знает, как самого себя, и…не знает вовсе. Знакомая незнакомка? Бред, но тем не менее, юноша был уверен, что вот-вот догонит ее, посмотрит в ее глаза, и… Глеб был уверен, что глаза у незнакомки черные, такие же, как и волосы. Длинные вьющиеся волосы, слегка спутанные от цепляющихся веток, развивались, когда девушка убегала. Белое пышное платье, явно путалось под ногами, затрудняя беглянке бег, но девушка была очень быстрой. Плавно, словно плывя по воздуху, брюнетка исчезала в темноте, прячась за деревьями-великанами. Глеб настойчиво преследовал ее. Эта погоня длилась, пока лес не кончился. Взору открылось широкое пространство. Было очень светло, не то что в лесу. Голубое небо, разрисованное фигурными облаками, пугающе очаровывало своей бесконечностью. Нет ничего вечного – всё когда-нибудь кончается. Лес закончился, перейдя в поляну. Обширная, и кажется, на первый взгляд, нескончаемая поляна, заканчивается обрывом. Со всех сторон обрыв. Если подойти к краю, то можно заглянуть в бездну. Если посмотреть в глаза незнакомки, наверняка увидишь тоже бездну. Девушка остановилась. Ей некуда бежать. Глеб услышал тихий голос незнакомки:

– Не ходи за мной, не то погибнешь. Ты и без того уже на краю. Она охотится за тобой. – Девушка обернулась. С губ юноши сорвалась ее имя:

– Милина!

– Прости меня, Глеб. Я так и не научилась плакать. Ты не сможешь меня спасти. – Девушка подошла ближе. Протянув руки, она обхватила ладонями лицо юноши. Уголки ее губ приподнялись в слабой улыбке, которая затем быстро погасла. Руки опустились, девушка попятилась назад.

– Милина, нет! стой! Стой – ты упадешь! Разобьешься!

Девушка грустно улыбнулась.

– Ты так ничего и не понял. Мне жаль, что ты так ничего и не понял! – Брюнетка отступила назад, подходя к самому краю пропасти. Почему Глеб стоял на месте?! Почему не подбежал и не оттолкнул девушку? Он просто стоял и смотрел! – Прости меня, Глеб. Прости! – девушка сделала шаг назад, и бездна поглотила ее. Пропасть словно взорвалась алым огнем, сожравшим несчастную.

– Нет, Милина, нет! – Глеб приложил ладонь к левой груди, из которой фонтаном била кровь, заливая рубашку. Внутри неистово жгло, словно сердце горело тем самым огнем, что бушевал из бездонной пропасти, увлекшей за собой Милину. За спиной что-то загудело, захохотало. Юноша обернулся. Лес еще больше сгустился , превратившись в армию уродливых деревьев-гигантов. Их ветви росли, превращаясь в длиннющие лапы, которые тянулись к Глебу, словно норовя схватить его. Отступать было некуда, разве что в огонь, который не гас, словно приглашая стать новой добычей. Из темноты леса раздался громкий, но глухой голос:

– Теперь ты наш! Наш! Наааш! – Лес захохотал. Глеб вздрогнул, как от удара. Открыв глаза, он понял, что наконец-то проснулся.

Подойдя к зеркалу, Глеб снял футболку. Глубокий шрам на груди был отчего-то воспаленным. Когда юноша надавил на ранку, из нее выступила капелька крови. «Странно, никогда прежде такого не было. Да и с чего бы? Ведь я родился с этим шрамом!» шрам дал о себе знать в тот день, когда Глеб впервые встретил Милину. Она появилась в его жизни, принеся с собой нечто странное, на что Глеб не находил объяснений. Эта девушка вселяла ужас, заставляя разум холодеть, но вместе с тем, Глеб однажды понял, что она самое прекрасное, что было в его жизни. Именно было – ведь теперь ее нет, и в этом полностью его вина. Его глупые предрассудки и подозрения погубили Милину. Она принесла в жизнь Глеба неведомые ему раньше чувства – запутанные, странные, глубокие. Вроде и не чувства вовсе, а словно исходящие из глубокого подсознания предчувствия. Сны, все больше похожие на воспоминания, стали посещать его все чаще, доводя до безумия. Неужели он был так глуп, что думал, будто это все началось с приходом в его жизнь Милины? Неужели он был так слеп, что не видел – все эти странности стали происходить до! – до появления в его жизни этой девушки! И, в конце концов, он был круглым дураком, если не понимал, что вся эта чертовщина родилась вместе с ним – в виде шрама на груди. «Который никогда раньше не кровоточил» – ехидно заметил внутренний голос. Боже! Если и дальше он будет беседовать сам с собой, то… Кстати, Глеб не раз замечал, как Милина подолгу сидела в задумчивости, уйдя в себя. Она не сразу – только раза с третьего окликалась, когда ее звали по имени. Тогда ее лицо выглядело так, словно она только что вышла из транса. Глеб мог бы поспорить, что в такие моменты в голове девушки шел диалог. «Так же, как и у тебя сейчас» – отозвался внутренний голос. Глеб невольно улыбнулся – они с Милиной были совершенно разными, словно две противоположности, и сейчас было забавно и приятно найти хотябы одно сходство. « И очень некстати. Ее больше нет. нет!» – издевался противный внутренний голос. « Ты ведь также, как и все считал, что она виновата во всех несчастьях, что произошли в классе? Но ты искал ей оправдания. Нелепые, глупые оправдания, в которых она не нуждалась. Она не была монстром, она была несчастным человеком – одиночество душило ее. Она была одинока, как и ты. Это еще одно сходство между вами. Теперь Милина приходила к нему лишь во снах – в странных и непонятных снах, порой походящих на безумие, а порой напоминающие прошлое – далекое прошлое. Настолько далекое, что Глебу казалось, будто это происходило не с ним. Если верить в переселение душ или рекарнацию, то Глеб, возможно, подумал бы, что уже проживал несколько жизней и умирал не один раз. И каждый раз не своей смертью. В его снах он попадал под колеса машины, горел в пожаре, умирал от рук грабителей, убивших всю его семью. Глеб вспомнил кошмар, который посещает его чаще остальных: « Он возвращался домой, очень торопился, не смотря на то, что мать разрешила погулять подольше. Нет, не разрешила, а даже велела задержаться, а еще лучше – переночевать у кого-нибудь из соседских мальчишек. Но Глеб ослушался. Он чувствовал – не спроста все это. Мальчик предчувствовал беду. Он не успел дойти до ворот своего дома – трое незнакомых ему мужчин схватили его очень грубо, а один из них даже ударил Глеба кулаком по лицу, разбив губу. «Попался, щенок! – довольно пробасил тот, который ударил. Глеб хотел спросить, что он сделал им плохого, но вместо вопроса получился лишь хрип. Его затащили в дом, надавив на плечи, заставили встать на колени. Неведомая ему раньше ярость вспыхнула в душе юноши, когда его взору предстала избитая мать, стоявшая также на коленях напротив. Один из ублюдков держал возле ее горла кинжал. С левой стороны от Глеба лежал отец. Под его недвижимым телом растеклась лужа крови. Мужчина был мертв. Глеб перевел взгляд с отца, устремив взгляд перед собой. Рука палача резко дернулась и Глеб в ужасе зажмурил глаза. Он хотел кричать, но ему сжали челюсть. Глеб и сам с силой, до боли сжал зубы. Резко его тело метнулось назад, распластавшись на полу. Руки и ноги тут же приковали к полу. Острое лезвие кинжала распороло одежду на груди юноши, затем последовала острая, жгучая боль в левой груди. Глеб крепче стиснул зубы, заглушая крик. По пальцам ударили молотком. «Слышите, как скулит?» – заржал один из палачей. Глеб не мог разглядеть его – глаза застилала пелена боли. Голоса стали слышаться не так ясно. Почему, почему это все происходило словно не во сне, а наяву? Глеб чувствовал все – боль, горечь, ярость. Вдруг лезвие вонзилось глубже, пронзая сердце. Глеб не смог сдержать крика, который вернул его из воронки бессознания, куда его затягивала боль. Разум прояснился, но Глеб по-прежнему чувствовал боль в груди, хоть и не такую сильную. Глеб облегченно вздохнул, поняв, что проснулся. Да, это не обычный сон, но все же и не реальность. Подобные сны повторялись из ночи в ночь. Умирая во сне, наутро он возвращался к жизни. Это длится уже больше двух месяцев – именно столько времени прошло со дня смерти Милины. Верными спутниками Глеба стали пустота и сны-воспоминания.

Сегодня было прохладно и пасмурно, моросил весенний дождь. Две девушки лет шестнадцати громко выругались, намочив туфли в недавно образовавшейся луже. Апрель не сдавался, не желая уступать маю. Глеб ускорил шаги. За спиной послышалось шлепанье, затем Глеб услышал свое имя. Юноша обернулся – Андрей бежал, стараясь перепрыгивать через лужи.

– Еле догнал тебя. – посетовал парень. – Куда торопишься?

– Домой.

– Домой? Торопишься домой? – В голосе друга слышались иронические нотки.

– Я тороплюсь, пока дождь не усилился. – отмахнулся Глеб.

– Да уж погода жуткая, – согласился Андрей, – у неба депрессия. Кстати, не хочешь опрокинуть по стаканчику? – Андрей тут же спохватился, так как поймал на себе укоризненный взгляд друга. И добавил: – Пива, разумеется.

– В честь чего? – осведомился Глеб.

– А разве обязательно нужен повод? Я предлагаю развеяться, отдохнуть. Сколько можно ходить отшельником? И дело даже не в том, что ты убиваешься по…

– Да, дело совсем не в том, что я потерял близкого человека! – взорвался Глеб. Андрей удивленно открыл рот.

– это когда же вы успели сблизиться? Ну-ка поподробней! – Андрей ободряюще хлопнул друга по плечу. Глеб раздраженно покачал головой, затем, развернувшись, зашагал вперед. Андрей последовал за ним.

– Извини. Не злись.

– Я не злюсь, все в порядке.

– В каком то странном, но порядке. – усмехнулся Андрей. – Ты действительно ходишь сам не свой.

– Просто устал из-за экзаменов, только и всего.

– Ха! Ну конечно! Только я чего-то не заметил, чтобы ты усердно к ним готовился. Послушай, Глеб, если тебе нужна моя помощь, то я всегда готов помочь.

– Спасибо, я знаю, что ты хороший друг, только вряд ли ты сможешь помочь.

– Как знаешь, но все же знай, что я всегда с тобой. Ну, так как насчет пива, а?

– Ты не отвяжешься.

– Только не смей мести ради скармливать меня Лике на балу! – друзья весело засмеялись и направились к ближайшему бару.

Хлебнув пивную пенку, Андрей довольно прищурил один глаз, словно кот, лакнувший сметаны. Подошедшая официантка лениво положила меню на стол. Ее равнодушие сменилось интересом, когда она перевела взгляд на Андрея. Девушка кокетливо поправила волосы.

– Желаете чего-нибудь еще?

– Желаем. Вас. – Андрей широко улыбнулся, обнажив красивые зубы.

– Я на работе. – смутилась девушка.

– Жаль, жаль. – шутливо «огорчился» юноша, проигнорировав гневный взгляд Глеба. – Тогда нам чипсы, пожалуйста.

Официантка ушла.

– Что думаешь делать после школы? – спросил Андрей, проводив взглядом ушедшую официантку. Больше всего взгляд юноши привлекла нижняя часть спины девушки, обтянутая красной узкой юбкой. – Я имею ввиду, куда поступать думаешь?

– Тетя зовет в Англию.

– Поедешь?

– Не знаю. Может быть, – пожал плечами Глеб. – Меня здесь ничто не держит.

– Только друзей не забывай. – напомнил Андрей.

– В Англии тоже существуют телефоны– улыбнулся Глеб, а еще туда летают самолеты, да и электронная почта работает прекрасно. И в конце концов еду я туда не навсегда. Я так думаю.

Допив пиво, друзья вышли из бара. Дождь уже прекратился, но на дорогах остались лужи, которые даже под действием солнца никак не желали исчезать. Для середины апреля было довольно тепло. Глеб расстегнул куртку.

– в следующее воскресенье я устраиваю вечеринку по поводу дня рождения. – сообщил Андрей. – Ты ведь понимаешь, что фраза типа «извини, я не могу – мне нужно помочь одинокой старушке, принять роды у кошки, спасти мир, уничтожить зло» не принимаются?

– Насчет родов у кошек ты загнул! – сквозь смех выдавил Глеб. – В этом я ничего не смыслю. Да и спасение мира… что я Бэтмен чтоли? Я приду.

– Я рад. Кстати, – Андрей, пошарив в кармане куртки, вытащил телефон. – Я не хотел тебе говорить. Он принадлежит ей.

– Это телефон Милины. – Перебил Глеб. – называй ее по имени.

– Возьми его себе. – Андрей сделал вид, что не заметил замечания. – я вытащил его из машины в тот вечер, но не решался отдать тебе.

– Я отдам его опекуну Милины. – Глеб, взяв телефон, положил его в карман, лишь мимолетно взглянув на вещь.

– Глупо, но дело твое. – Поймав вопросительный взгляд друга, Андрей пояснил: – Там может быть ее фото. Девушки любят фотографироваться.

– Не поверю, что ты не просмотрел телефон.

– На самом деле да. Не из любопытства. В общем… не важно. – отмахнулся Андрей. Глеб не стал настаивать на ответе.

«Отпусти меня! Я никуда с тобой не пойду!». Друзья обернулись на крик. Девушка, в которой они узнали Еву, отбивалась от парня, пытавшегося затащить ее в машину.

– Ева?! – первым бросился Глеб. – оттолкнув от девушки назойливого кавалера, юноша оттащил бывшую возлюбленную за руку.

– Глеб! как ты вовремя! Я не знаю этого типа и что ему от меня нужно!

– Что ему нужно, не трудно догадаться – буркнул Глеб.

– Иди к моей машине, мы сами с ним разберемся! – велел подошедший Андрей. Ева незамедлительно последовала совету. Девушку била дрожь, слезы текли по щекам. Она наблюдала, как ее бывший молодой человек с размаху ударил подонка по лицу. Незнакомец упал на землю, но сразу поднялся. Ева ждала, что последует ответный удар, но его не было. Незнакомец махал руками, что-то возмущенно говоря, затем развернулся и зашагал прочь. Глеб разжал сжатый все это время кулак. Лицо юноши изменилось. Таким девушка его еще не видела. Глеб никогда не прибегал к насилию, утверждая, что все вопросы можно решать словесно. Может быть, он еще ее любит. Не даром ведь он простил ей измену. Ведь простил же! Тогда у нее есть шанс. Ева осознала, какой дурой была – променять такого человека, как Глеб на проходимца Эдгарда, которому нужно было только одно. Получив свое, он просто бросил ее. Подлец. Глеб же совсем другой. И гораздо красивее Эдгарда. Ну, ничего! Теперь она все исправит! он любит только ее, Еву, и никого больше!

– Все в порядке? – Ева, взволнованно заглянула Глебу в лицо, когда они с Андреем вернулись.

– Да, он ушел. Он ничего тебе не сделал?

– Нет, все хорошо. О, Глеб, я так тебе благодарна! Ты даже представить себе не можешь!

– Не стоит благодарить меня.

– Нет, нет! ты спас меня! – Ева захлопала ресницами. Почему Глеб совсем не смотрит на нее?

– Я был не один.– напомнил юноша.

– Ох, да! Андрей, извини. Я тебе тоже очень, очень благодарна!

– Я должен ответить как Глеб, – пошутил молодой человек, – не стоит благодарностей – мы как настоящие мужчины просто обязаны были спасти даму!

Ева медленно вышла из автомобиля, когда Андрей подвез ее к дому. На мгновение девушка замешкалась, затем обернулась.

– Глеб, ты кое-что забыл у меня. Я хотела отдать тебе это еще когда мы расстались, но…

– Что это за вещь? – удивился юноша. Он старался не замечать насмешливый взгляд друга, в котором читалось: « Что же такое ты забыл? И что ты вообще делал у нее дома, а?» Глеб пожал плечами.

– Отлично, вынеси ее, а мы подождем. – предложил Андрей. Заметив растерянность девушки, он добавил: – Если конечно тебе не трудно.

– Я бы хотела, чтобы Глеб сам поднялся и взял это. – Глеб вышел из машины. Наверняка эта несуществующая вещь просто предлог – Ева хочет что-то сказать наедине. И Андрей это понял, но решил выручить друга, поняв его нежелание говорить с бывшей возлюбленной. – Спасибо, что подвез нас.

– Не стоит благодарностей. – передразнил Андрей. – Не сказав друг другу ни слова, Ева с Глебом поднялись по лестнице. Зайдя в квартиру, Ева сделала приглашающий жест рукой. Глеб отрицательно покачал головой.

– Нет, просто отдай мне то, что… Кстати, что это за вещь? Не помню, что отдавал тебе что-то.

– Придется искать. Ума не приложу, куда положила. Проходи. – с этими словами Ев углубилась в квартиру. Глеб не последовал за ней. Девушка остановилась. – Глеб.

– Почему бы просто не сказать, что хочешь поговорить? Зачем придумывать нелепый предлог?

– Это не… да, это был предлог для того, чтобы остаться с тобой наедине. – призналась девушка. – Прости, я думала, ты никогда меня не простишь и…

– Мы это уже выяснили. Я простил тебя, Ева. К чему опять возвращаться к этому вопросу?

– Нет, Глеб. Ты не простил меня. Ты не простил меня настолько, чтобы..

– Вернуться к тебе? – закончил юноша. – У тебя другая жизнь, новый ухажер.

– У меня нет никого!

– Правда? – без тени интереса спросил юноша.

– С Эдгардом мы расстались.

– Мне жаль. Ты встретишь другого – того, который тебя искренне полюбит.

– Мне никто не нужен. Кроме тебя. Слышишь? Кроме тебя, Глеб. – тихо призналась девушка. Это ее последний шанс. Если он сейчас уйдет, то уже не вернется. Он не станет ее слушать. Всячески он будет избегать разговора. Она не может его отпустить. Она не должна его отпускать. – Ты любишь другую девушку, да? У тебя кто-то есть?

– Это…– Глеб глубоко вдохнул воздух.

– Не мое дело? Кто она?

– Это… это действительно не твое дело, прости.

– Это та девушка, что погибла?

– Ева!

– Все понятно. Теперь все понятно. – Ева закивала головой. – Она красивая. Глеб, – девушка взяла парня за руку. Ева не сдавалась, она решилась бороться. – позволь мне быть хотябы твоим другом. Большего я и не прошу – знаю, что не заслуживаю. Я только хочу быть рядом, чтобы знать, что ты счастлив. Дай мне шанс, позволь заслужить твое прощение!

– Я давно тебя простил, Ева. Мне нужно идти. Извини.

– Да. Спасибо, что выслушал меня.

Глеб вышел на улицу. Быстрыми шагами он направился к автобусной остановке. На мгновение, всего лишь на мгновение сердце словно замерло в ожидании чего-то. Глеб и сам не знал, что это. Это произойдет сейчас. Он просто знал это. Он должен умереть. Сейчас. Глебу почудилось, что кто-то наблюдает за ним. Кто-то взглядом призывает его обернуться. Юноша обернулся. Нет. Никого. Он снова двинулся. Дойдя до середины дороги, снова обернулся. Этот жест, наверно, спас ему жизнь, так как всего лишь в метре от него пролетела дорогая иномарка. На невероятно высокой скорости, словно разрезав воздух. Женщина, стоявшая у обочины, вскрикнув, зажала рот рукой. Кто-то качал головой. Глеб перешел второю половину дороги. Кто-то похлопал его по плечу.

– Ты везунчик, парень! С днем рождения тебя! Я бы на твоем месте поставил свечку в церкви за свое второе рождение.

– Спасибо. Так и сделаю.

Дежавю. Где-то он уже это видел. Ах, да. Во сне. В одном из ночных кошмаров его сбила машина. Весенним днем, когда еще влажные дороги едва просохли от дождя, он умер под колесами автомобиля. Только это было во сне, а сейчас… сейчас он выжил. Некто, наблюдавший за ним, вздохнув, отвел взгляд. Глеб это почувствовал. Как в тумане он добрался до дома. Несколько следующих ночей его мучили кошмары, но и дни были словно продолжением этих кошмаров., будто он и не просыпался. В одну из таких ночей Глеб проснулся от едкого запаха дыма., который заполнял легкие, разъедал глаза, вызывал кашель. Юноша не сразу понял, что проснулся, так как реальность явилась прямым продолжение сна.

«Все вокруг пылало огнем. Огонь еще не успел пробраться в дом, но дым заполнял каждый уголок, вытравив воздух. Он был еще младенцем. Ему было очень страшно одному. Глеб слышал, как снаружи кричали люди. Но где же мама? Глеб едва дышал – дым, казалось, заполнил не только легкие, но и голову, мысли, разум. Сознание покинуло ребенка».

Липкий пот струился по лицу, вискам. Глеб с трудом открыл глаза. Воздух вокруг был густым, сизым и очень едким. Глебу не хотелось дышать, так как каждый вдох причинял сильную боль в груди и вызывал жуткий кашель. Не было сил встать, но Глеб знал, что если не сделает это, то погибнет. Усилием воли он поднялся с постели. Почти вслепую добрался до двери, но открыл ее напрасно – пламя, безумствующее снаружи, ворвалось внутрь квартиры. Чудом Глеб успел отскочить от огненной пасти. Это ловушка. Бежать некуда. Огонь сожрет всю квартиру и его заодно. Самая прожорливая и беспощадная стихия. Набрав побольше воздуха в легкие, Глеб вбежал в гостиную, которая еще не успела отдаться буйству пламени. Схватив с дивана плед, юноша накинул его на себя, словно плащ, но так, чтобы и лицо было защищено. Ему придется пробираться сквозь огонь, который словно и ждал того, чтобы принять жертву в свои объятия. Глеб бросился в огонь. Каждую клеточку его тела обдало болью, обожгло жаром. Глеб вслепую нашел выход, но на лестничной площадке также безумствовал огонь. Глеб чувствовал, как пламя прожгло плед и одежду, и уже лизало кожу огненными языками. Глеб бегом спустился по лестнице. Он уже добежал было до второго этажа – наверно до второго, Глеб не считал этажи, как услышал плач ребенка. Отдаленный глухой детский крик. Он не может его бросить. Он не имеет на это право! Глеб вбежал в квартиру, из которой раздавался плач. Огня здесь не было, но дым заполнил все пространство. Юноша закашлял. Нет. надо взять себя в руки. Нельзя терять ни секунды времени. В квартире он сбросил с себя плед, тут же затушив ногами огонь. Кожу на спине неистово жгло, но юноша старался не обращать внимания на боль. Мальчик стоял у открытой двери и заливался плачем. Каким образом ребенок открыл замок, оставалось только догадываться. Времени на утешения не было, поэтому Глеб просто взял ребенка на руки, и выбежал из квартиры. На улице толпа людей отреагировала на появление юноши с ребенком на руках возгласами, цоканьем, неразборчивыми словами. Из толпы послышались рыдания, затем к Глебу кинулась молодая женщина. Это была соседка, чьего сына Глеб вынес из квартиры. Юноша не знал ее имени, так как эта семейная пара переехала совсем недавно. Женщина протянула руки к ребенку. Глеб отдал мальчика. Рыдания женщины заглушали слова, делая из бессвязными. Глеб понял лишь то, что она ему очень благодарна, желает огромного здоровья и винит себя в том, что оставила ребенка одного всего-лишь на пару минут, чтобы сходить в ближайший магазин – купить молока сыну. Глеб рассеяно кивал головой. Обожженную спину жгло, будто он все еще находился в огне. Подняв голову вверх, Глеб глазами нашел окно своей квартиры. Вместо гостиной юноша увидел угольную черноту – следствие пожара. Глеб понял, что у него больше нет. На душе стало гадко и паршиво.