Текст книги "Хокку заката, хокку рассвета"

Автор книги: Оксана Аболина

Соавторы: Игорь Маранин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Черный Ягуар закрыл через отверстие в стене дверь на замок, вставил на место кирпич и захромал к выходу из подземелья. Высота подземелья была не такая уж большая. Он поставил под люком кверху дном ведро, оказавшееся для него ловушкой, выключил свет, залез на ведро, подпрыгнул, зацепился руками за края люка, подтянулся и вылез из подземелья. Закрыл отверстие деревянным щитом.

После электрического света подвала надо было опять привыкнуть к полумраку храма и выступающим из него строгим фигурам. Черный Ягуар повертел в пальцах прихваченную из подвала палочку, хотел уже, было, положить ее в карман, как вдруг на конце ее показался огонек. От огонька было немного света, но он был явственный и теплый. Он дрожал, словно живой, и от него бежали вокруг туманные тени. Черный Ягуар дотронулся до него пальцем. Огонек не обжигал. «Надо же – какие вещи умели древние делать», – подумал он и направился в сторону разбитого окошка, но вдруг замедлил шаг – неожиданно для себя он понял, для чего служат металлические столики с полыми короткими трубками. Ну конечно же, он держал в руках свечу – самую настоящую свечу. А трубки были подсвечниками. Он подошел к одному из столиков и поставил свечу в подсвечник. Ему показалось, что она стала гореть ярче. В ее свете был явственно виден крест и прибитый к нему человек. Сначала Черному Ягуару стало страшно. Так страшно, что он хотел стремглав убежать, несмотря на больную ногу. Но мастер жизни и смерти приучил его не бояться собственного страха. Черный Ягуар остался, остался назло своему страху. И страх отступил, но ничего нового он не услышал в своей душе. Пусто было в ней. Он подождал, пока свеча догорит до конца, и отправился к окошку. Быстро вскарабкался наверх. К вороненку уже, естественно, не полез. Аккуратно спустился вниз, посмотрел на часы – было уже полвторого. Медленной трусцой, припадая на больную ногу, побежал Черный Ягуар домой.

 
На зябких ладонях
от старых гвоздей
видно следы.
 

20

Курит китаец

длинную трубку,

смерть за плечом.

Старый глиняный китаец курил свою длинную трубку на балконе бао-та. Маленького декоративного здания, стоявшего на широком пластиковом подоконнике. Он осуждающе посмотрел на меня, но ничего не сказал. Он не доверял вайгуйлао – заморскому черту. Китайцы никогда и никому не доверяют. Знаменитая фраза аббата Куаньяра как нельзя лучше подходит к их национальному характеру.

«Слово дано человеку, чтобы скрывать свои мысли».

Внутренний мир китайцев замкнут, а искусство интриг высоко – именно поэтому они еще не завоевали мир. Им просто некогда. Они интригуют друг против друга.

Секретарь вбежал в кабинет и застыл на пороге, увидев бесчувственное тело своего босса. Через мгновение он заметил у меня в руке шокер, и понял, что Желтопузый жив. Я спокойно убрал шокер в карман. Против молодого тренированного бойца шансов у меня нет. Впрочем, один есть – купить бойца заранее. Не за деньги – за страх. Грехи, они у всех имеются, все люди когда-нибудь рискуют сесть на полосатую спину тигра. А потом тигр отправится по своим делам. Как любят говорить сами китайцы: скачущему на тигре трудно с него слезть.

– Где мужчина, которого задержали сегодня утром? – требовательно спросил я.

– Его увели челес челный ход, увасаемый, – секретарь так и не решился спрыгнуть с тигра. – Я не снаю куда.

У них есть черный ход? Интересно. Теперь я понимаю, почему Желтопузый отказывался переезжать в более комфортабельные аппартаменты. «В трудные времена каждый из нас должен личным примером…»

– Куда он ведет?

– Нисние этаси, а потом по заблосенному пути метло, – с готовностью отозвался секретарь. – Дальсе не снаю.

Я задумался. Через двадцать… нет, уже через пятнадцать минут Желтопузый очнется и жизнь моя весьма и весьма осложнится. Где-то глубоко внутри меня проснулся холодный и расчетливый циник.

– Убей его, – сказал циник.

Я отрицательно покачал головой.

Подошел к стаци, вставил носитель и запустил «кукушку». Среди сотен тут же родившихся файлов один нырнул в почтовую программу и отправился по адресам диких.

– Карта подземелий есть?

– Да, конесно, – китаец вздохнул с облегчением и добавил. – Спутниковая.

Мог бы и не добавлять, какие еще карты могут быть в наше время? Не бумажные же… А вот обрадовался ты зря, голубчик. Думаешь отделаться ударом шокера, а потом сочинить для своего босса красивую историю? Не выйдет. Я включил микробук, убедился, что заряда хватит на восемь часов работы без солнца, проверил спутниковую связь – ишь ты, а спутник-то не наш используется, бразильский. Что ж, тем лучше – всё остальное у меня было с собой. Сколько времени до связи с Ягуаром? Сорок минут? Очень хорошо.

– Оружие есть? – поинтересовался я у секретаря.

Тот вытащил бесшумный пистолет новейшей индийской разработки.

– Лучше будет, если я у тебя его заберу.

Он не колебался. Конечно. Если я его оглушил, то не забрать оружие было бы подозрительно. А взглянул на него все равно с жалостью.

– А теперь бери босса под мышки и тащи.

– Куда?

– К черному ходу, – ухмыльнулся я. – Пойдем все вместе.

– Но господин!

Выстрел в сторону. Ишь ты, испугался – и правильно. Кто их, вайгуйлао знает. Даже если живешь в их стране уже лет десять. Один выстрел и секретарь бросился вытаскивать своего босса из кресла.

А старый глиняный китаец шагнул со своего балкона и разбился вместе со своей длинной трубкой. За его плечами с утра стояла Смерть.

 
Курит китаец
длинную трубку,
смерть за плечом.
 

21

В небо карабкаясь,

видишь внизу

кровь на земле.

Сначала он хотел изменить традиции и проехать домой на струннике. В крайнем случае, на автобусе. Но на улице творилось нечто невообразимое. Толпы людей в обоих направлениях, на остановках не протолкнуться, втиснуться в наземный транспорт невозможно, а струнников не было видно вовсе. Хотя обычно в это время их движение бывало весьма оживленным. Черный Ягуар махнул рукой на очередь у остановки, она тянулась змеей на несколько десятков метров, и побежал домой. Было так много народу вокруг, что он даже не смотрел под ноги, не считал трещины на асфальте – только и приходилось, что лавировать между пешеходами, старясь не задеть их ненароком.

Вдруг служебный пикап резко затормозил рядом с Черным Ягуаром. Дверца раскрылась. Высунулся водитель – парень из Департамента, несколько раз обедал с Черным Ягуаром за одним столом в буфете для внутреннего персонала – предложил подкинуть до дома. Секунду поколебавшись – не любил быть никому благодарным – Черный Ягуар принял любезное приглашение, залез в машину.

Кроме водителя, в пикапе сидели двое охранников, а между ними спал молодой мужчина в форме капитана. Капитана охранники небрежно придерживали, положив ему на колени планшет, на котором резались в дурака. Похоже, капитан был без сознания, но для любой проверки на дорогах он, скорее всего, показался бы просто спящим чуркой. Черный Ягуар не любил задавать лишних вопросов, люди делают свое дело, очевидно, им приказали, в противном случае, стали бы они его подсаживать?

– Ногу подвернул. Вывих, кажется, – пожаловался он. – А струнники не работают, что ли? Народу вон сколько. Если б не вы, ребята, не знаю, как бы до дома добрался.

– Трос на центральном узле ё@нулся, – не отрывая взгляда от дороги, меланхолично ответил водитель. – Там полный пи@дец. Одиннадцать струнников в полный хлам, як винтокрылые пи@долеты. Двести семнадцать жмуриков, не считая пешеходов. Уё@ище, беспе@ды. До х@я покалеченных, все оцеплено, движение остановлено. Наземников толпа вылезла. Я, бля, даже не знал, что их стоко осталось.

Один из охранников оторвался от карт и заметил:

– День вообще поганый. Я живу у границы с внешним городом. Там зарево было всю ночь, говорят, подожгли Стремяжные склады, а до этого перебили сторожей и все, что можно было, разворовали.

– Пластиковый бунт, – вытаскивая из рукава пикового туза, сказал второй охранник. – В бараках весь день стрельба. Бьют нашего брата, вусмерть бьют.

– Я тоже слышал выстрел утром, – вспомнил Черный Ягуар хлопок за окном, который раздался во время его беседы с Лордом..

– Да, их несколько пролезло за внутреннюю границу по трубе, там дыры сквозные остались, похватали уже всех, к стенке – и в печь жмуриков. Вдоль всей границы солдат понаставили. А в трубе – патрули. Теперь не пролезут.

– Пи@дец нам всем! – выругался водитель. – У нас госномер на жопе висит.

– Сюда им не прорваться, – сказал Черный Ягуар. – Внутренний город надежно защищен.

– Да, что внутренний, друг, нам ведь этого, – первый охранник показал на капитана, – приказано за периметр вывезти и там отпустить. Был бы дикий – здесь выкинули бы. А у солдатни чипы в башке – начальство сказало, если до периметра потеряем – убьет.

– Слушай, парень, – сказал второй. – Ты ведь эколог, поговаривают. Может, ты его… Это самое… И чип достанешь? Мы заплатим, сколько скажешь. Сочтемся. Черт, не лезть же задарма в мясорубку.

– Не бз@ись, – успокоил Черного Ягуара водитель. – Все путем будет.

– Рехнулись? – хотел спросить Черный Ягуар, открыл дверцу пикапа и без слов вывалился наружу. Благо скорость была невысока.

– Быдло, гнида, сука поганая, – раздалось из пикапа, который резко затормозил, всхрапнул и рванул по улице дальше.

Черный Ягуар был совсем вблизи от своего дома. Однако, после сидения в машине нога снова отчаянно заболела. Он сел на тротуар и размассировал ее. Посмотрел на часы. Без десяти два. Встал и захромал домой.

Пластиковый бунт. Да уш, страшная вещь. Такого на его роду не случалось. И он не думал, что когда-нибудь подобное произойдет. Черный Ягуар вообще после закрытия границы внутреннего города за периметр никогда не выходил – нужды не было. Внутренний город был не так уж и мал – он насчитывал два миллиона жителей. И это число было стабильным – в случае закрытия границы город мог достаточно долго существовать на собственных ресурсах. Здесь находились все учреждения Большого города, несколько заводов, пищевых и текстильных фабрик, аэродром, маленький космопорт, военный гарнизон. Во внутреннем городе пустовало множество производственных зданий, но несмотря на перенаселенность внешнего города, их никому не позволялось занимать или перестраивать под жилые дома. Жители внешнего города могли поселиться во внутреннем только у родителей, если те не имели ничего против этого. Квартиры поступали в собственность исключительно для правительственных работников или по наследству. Благодаря, в частности, этому, на работу экологов, которая противоречила конституционным нормам, но о которой слышали практически все, смотрели, прикрыв глаза. Младшему поколению была выгодна смерть старшего. Ибо жизнь за периметром значительно отличалась от жизни во внутреннем городе.

Во внешнем городе люди ютились в тесных общежитиях многоэтажных бараков, отапливаемых скупо даже зимой, нормы по расходу электричества были такие же, как и внутри периметра, но его так часто отключали, что не всегда использовалась даже положенная на семью норма, продукты завозились нерегулярно и часто некачественные, гигиенические нормы оставляли желать лучшего, питьевая вода продавалась в магазинах, хозяйственная была грязно-желтого цвета, поскольку использовалась неоднократно, а система фильтров работала далеко не в полную силу: люди предпочитали мыться в общественных банях – там вода подавалась за деньги, но чище и все-таки ее хоть как-то подогревали. Короче, счастливчиками считались жители внутреннего города – и Черный Ягуар в том числе – всего у них, по сравнению, с внешними было вдоволь.

Черный Ягуар доковылял до дома. Кровати у него не было, спал он всегда на карнизе. Он снял обувь и рухнул на пол. Помассировал точки сюань-чжун и шэнь-мэнь. Вытащил из кармана ком – ровно два часа дня. Он вызвал Лорда. Лорд не отвечал.

Черный Ягуар не стал закрывать ком, положил его рядом с собой – пара минут и раздастся звонок вызова. С тоской он подумал о том, что нескоро сможет теперь добраться в библиотеку, расположенную в спортзале бывшей типографии.

«Заживет нога, надо будет подумать, как перетащить оттуда велотренажер». Он размышлял о будущем, вспоминал весь сегодняшний день. Не совсем обычный, конечно день. Странный день. Он задремал.

И тут раздался звонок вызова. Черный Ягуар схватил ком. Но вызывал его не Лорд, это была диспетчер департамента.

– Вам придется выполнить еще один заказ, – сказала диспетчер.

– Я не могу, я травмировался. Поищите кого другого.

– Нет, приказ был выписан именно на ваше имя. Я не могу ничего исправить.

– Тогда завтра.

– Нет, приказано исполнить сегодня. Нургалиевский заказ, кстати, приняли, – утешила его диспетчер. – Девочку списали. Никаких проблем. А это дополнительный заказ. – она понизила голос до шепота, намекая, что дело, возможно, политическое – такие любили в последнее время вешать на экологов. – Выполните – и у вас будет четыре дня отгулов.

Отгулы вещь, конечно, хорошая. За эти дни нога заживет.

– Я согласен, – сказал Черный Ягуар. – Сегодня. Но время я выбираю сам.

– Да-да, – поспешно согласилась диспетчер. – Указано – до 24 часов ночи – и на монитор выскочил адрес. – Заказ принят. – и тут же диспетчер отключилась.

И тут раздался звонок вызова. На этот раз звонил Лорд.

 
В небо карабкаясь,
видишь внизу
кровь на земле.
 

22

Мертвая кукушка

летит на восток,

возвращаясь к началу.

Наша цивилизация заканчивается, ей осталось совсем немного. Завоеватели уйдут в небытие, оставляя за собой выжженную землю, выкачанные недра и пустой офф-лайн.

Появление – рост – надлом – распад.

Путь любой цивилизации.

Завоеватели – это мы.

Мы выточили из камня наконечники копий, приручили лошадей и отправились завоевывать мир. Когда это было? Лошади упоминаются в Книге Бытия, на них менял зерно Иосиф, когда заведовал зерном в Египте. Мы успели дотянуться до ближайших планет, а потом ветка цивилизации треснула и надломилась.

Очень трудно разрушить Вавилонскую башню в своей душе. Мы погибнем под обломками небоскребов, не выдержавших высоты.

Но сквозь руины нашей цивилизации прорастет новая. Для которой мы – далекое прошлое, неизвестное и страшное. Мертвая кукушка летит на восток, возвращаясь к началу.

Большой город уже болен. Он увешан амулетами охранных колец, отделен ими от мира, словно карантинной зоной от бушующей вокруг чумы, но все зря. Город не знает, что чума не вне, она – внутри. На коже его кварталов вздуваются темными прыщами пустые обесточенные здания, сосуды улиц забиты тромбами остановившегося транспорта, а совсем рядом – прямо под ним – постелена заброшенная труба, по которой когда-нибудь в него ворвутся полчища гуннов.

Пока там пусто.

И очень тихо.

Капает вода и тяжело дышит Вэнь Шу, секретарь Желтопузого, волоча крупное тело своего босса впереди меня. Мы попали в трубу через лифтовую шахту, устроенную рядом с их кабинетом. Миновали два нижних этажа, прошли по круто изгибающемуся переходу и вынырнули на бывшей станции метрополитена. Метро, как говорили во времена моих родителей. Подземка, как говорили в моем детстве. Труба, как говорят сейчас. Вэнь Шу устал. Он все чаще останавливается, бросает на меня быстрые взгляды, отдыхает, но все же тащит свою ношу дальше. Его мучает страх, что я веду их в могилу.

Коммуникатор с картой то ловит спутниковый сигнал, то теряет его, а времени до разговора с Ягуаром все меньше. Не успеваю… Сейчас доберемся до следующей станции и нужно делать привал. Желтопузый уже подает признаки жизни, скоро он очнется с больной головой, и придется делать выбор. Или убить, или…

Вот и станция. Тяжелые металлические буквы названия все еще висят на стене, но слово уже ничего не весит. Станция имени Клары Цеткин. Имени женщины, которую не помнит никто. Я в том числе.

– Стой, – говорю я.

Китаец послушно останавливается, опуская босса на пол. Они в пяти шагах от меня, на краю платформы, удобное место для стрельбы. Усаживаюсь на остов скамьи, смотрю на коммуникатор – связь есть. Это хорошо.

– Садись, – приказываю Вэнь Шу. – На край платформы, спиной ко мне. Спрыгнешь вниз, стреляю без предупреждения. Ясно?

Голос не дрожит, и он послушно кивает – боится.

Желтопузый ворочается на каменном полу, еще без сознания – у меня пара минут, не больше. Нужно попросить Ягуара выйти в сеть позднее. Сможет ли? Но сначала небольшое задание секретарше. Желтопузый садится, непонимающе смотрит по сторонам. Сейчас-сейчас… Так, сообщение ушло, теперь Ягуару… вот же черт! Сигнал спутника неожиданно пропал и ком вывалился в оффлайн.

– Где мы? – голос у Желтопузого глухой, севший.

– В аду, – также глухо отвечаю я и вижу, что он заметил пистолет. – Садись рядом со своим дружком. Спиной ко мне. А теперь говори, куда увели моего человека?

– Его держат на квартире, – отвечает Желтопузый. – Переулок… нет, не помню названия. Возле последнего театра. Может быть, мы…

– Замолчи.

Китаец послушно смолкает. Я проверяю связь – ага, снова есть. Проецирую поверхность на трубу, последний театр прямо над соседней станцией. Это хорошо. Похоже, у них есть выход в трубу и оттуда. Кажется, они вовсю используют трубу для перемещения людей, а может, и грузов… Контрабанда. Наверняка здесь ходят контрабандные караваны, иначе откуда ее столько в городе?

– Как связаться с твоими людьми? Адрес, пароль.

– Но, уважаемый…

– Адрес, пароль! – срываюсь я, мои нервы на пределе.

Вэнь Шу дергается как от удара. А он оказывается, трус. Желтопузый реагирует спокойнее, но адрес все же называет. Пока есть сигнал связываюсь с его людьми и приказываю доставить дикого на соседнюю платформу.

Набираю сообщение Ягуару.

«Задерживаюсь. Если не выйду сегодня на связь, загляни в общий мир».

Общий мир мы создали с ним полгода назад. Хранилище нашей переписки, электронных книг, полезных программ… Всего того, что удалось отыскать, рыская по Изнанке Сети.

Фантасты прошлого любили конструировать Мир после катастрофы. Ядерной войны, столкновения с кометой, резкого изменения климата… Но никто из них не подумал, каким станет после катастрофы Мир виртуальный. Когда рухнут миллионы мощных серверов, перестанут работать старые языки программирования, произойдет раскодировка подавляющего большинства сохранившихся сайтов, а их Зеркала окажутся на Изнанке, в новой виртуальной реальности. Искореженном информационном пространстве, где бушуют самозарождающиеся вирусы и куда отправляются «новые сталкеры» за старинными сетевыми артефактами. Иногда сталкеры отыскивали относительно безопасные места, которые продавали под строительство миров. Эти миры были вне цензуры и вне закона, там царила свобода. Несколько лет назад и я приобрел пару таких мест, в одно из которых пригласил Ягуара.

На экране мигает сообщение. Дикого привели, просят дальнейших инструкций. С помощью Желтопузого приказываю оставить связанным и уйти. Не убивать. Вернуться на поверхность.

Вэнь Шу трясет все больше. Похоже у него истерика. Свертываю коммуникатор, беру пистолет со скамьи.

– Ну что с вами делать? – спрашиваю я.

Секретарь не выдерживает, вскакивает. Трясется, полусогнувшись на краю платформы и начинает быстро-быстро говорить:

– Я знаю вазный сведения, господин. Очень вазный, меня нельзя убивать. Я показу, где хозяин плячет больную зену. Очень больная, ей пола в хоспис. Больные это плохо, господин. Они опьедают всех нас. У хозяина с зеной тлое детей, господин. Я знаю, много детей тозе плохо. Я указу, я знаю адлес….

Я смотрю на Желтопузого, думая, что он сейчас вскочит и бросится на своего секретаря, но, видимо, раскрытая тайна окончательно ломает китайца. Он сидит ко мне спиной, неподвижно и беззвучно.

Мне жалко его жену.

И детей.

И даже самого Желтопузого.

Я с удивлением прислушиваюсь к себе. Да, мне жалко их.

– Много детей плохо, господин! – лопочет Вэнь Шу.

А я встаю, подхожу к платформе, спрыгиваю на ржавые рельсы и молча ухожу в тоннель.

Вэнь Шу мне тоже жалко. И это открытие удивляет меня еще больше.

 
Мертвая кукушка
летит на восток,
возвращаясь к началу.
 

23

Лорд: Извини, что задержался, я на связи.

Ягуар: Ерунда, у меня времени много, часа два точно есть. Ничего серьезного не случилось? А то у нас тут целый день стреляют: утром, сейчас опять начали.

Лорд: я тоже утром выстрел слышал. Сейчас не знаю, я из подземки пишу.

Ягуар: из подземки? Это что за место? Под землей?

Лорд: У вас в городе труба есть? Раньше ее подземкой называли, а еще раньше метро.

Ягуар: Я понял. ты тоже, что ли, в крупном городе?

Лорд: ага, в Большом.

Ягуар: а в каком районе?

Лорд: в центре… слушай, у меня к тебе важный разговор.

Ягуар: постой, а что ты делаешь в трубе? ты во что-то влип?

Лорд: не волнуйся, все в порядке.

Ягуар: ты уверен?

Лорд: абсолютно.

Ягуар: мне утром показалось, что с тобой что-то случилось или случится. Я весь день думаю об этом.

Лорд: зря тревожишься.

Ягуар: ты внутри периметра?

Лорд: да, а что?

Ягуар: Да поговаривают, что во внешнем городе черти что творится.

(*пауза*)

Лорд: я узнаю. Думаю, ничего страшного. Кстати… Есть у меня мысль. Ты насколько привязан к Большому городу?

Ягуар: В смысле? Я здесь родился, живу, работаю. И умру, вероятно, тоже здесь. Если я отсюда уеду, мне не видать социальной карты как своих ушей. Да и жилье сразу отнимут.

Лорд: А семья?

Ягуар: Нет у меня семьи.

(*пауза*)

Лорд: Я давно собирался предложить тебе… В общем, есть возможность нам обоим выбраться отсюда… Ягуар, тут скоро очень плохо будет. Гораздо хуже, чем сейчас. Нужно цепляться за любой шанс, пока не поздно. Зубами. А у нас с тобой есть такой шанс, понимаешь? Всё бросить и начать заново. Там, где нет Большого города, Оруэлла, хосписов, правительства этого гребанного. Даже китайцев и то почти нет.

Ягуар: Это где, в тундре что ли?

Лорд: это в Новой Зеландии.

(*пауза*)

Лорд: ты на связи?

(*пауза*)

Ягуар: Ты не боишься мне это рассказывать?

Лорд: с чего я должен тебя бояться? Ты мне как сын.

Ягуар: а сколько тебе?

Лорд(*пауза*) Ну я еще не старик, нам будет о чем поговорить долгими вечерами.

Ягуар: Кхе! под настоящим звездным небом!

Лорд: Боюсь, слухи о том, что звезды где-то видны, преувеличены. Когда произошел большой антарктический взрыв, земная ось сместилась, орбита съехала, в общем, долго объяснять, но следует радоваться, что мы вообще живы после той петрушки. Видим солнце и луну, хоть и блекло – словно сквозь мутное стекло.

Ягуар: Откуда ты все знаешь?

Лорд: Я много чего знаю. Так ты согласен?

Ягуар: Когда?

Лорд: Что когда?

Ягуар: Когда ехать?

Лорд: Сейчас я сброшу пароль в Общий мир. Это ключ к кошельку на твое имя в Первом сетевом банке. Имя – твой ник капслоком. Под паролем пара адресов, по ним тебе документы сделают и помогут переправиться. Только осторожней. Не высовывайся раньше времени. Будет обидно именно сейчас куда-нибудь вляпаться.

Ягуар: А ты?

Лорд: Вместе нельзя, поедем по одиночке. Мне придется чуть не кругосветкой плыть. Связи не будет, так что рассчитывать тебе придется только на себя. Встретимся уже на месте. Ну как? По рукам?

Ягуар: По рукам.

Лорд: Ты понимаешь, что никому ничего?

Ягуар: Что я – совсем дурак?

Лорд: Ну что, успокоился?

Ягуар: Еще как! Я-то думал… Я тут с ума сходил…

Лорд: Все в порядке (улыбающийся смайл)

Ягуар: Я не мог надеяться, что когда-нибудь смогу увидеть тебя живьем. Ох, каких мы с тобой хокку насочиняем! (*пауза*) Только…

Лорд: Что – только?

Ягуар: Понимаешь, я не совсем уж такой человек, какого ты, возможно, ожидаешь увидеть. Тебе со мной будет непросто.

Лорд: Взаимно.

Ягуар: У меня тяжелый характер.

Лорд: Не думаю, что у меня лучше.

Ягуар: И еще (*пауза*) мне кажется, я схожу с ума.

Лорд: Как это?

Ягуар: Ну, например, я часто думаю о себе в третьем лице. Иногда часть меня как бы отделяется и смотрит на меня со стороны. И разговаривает со мной, как будто это не часть меня… очень сложно объяснить…

Лорд: Ты слышишь голос? Как будто со стороны?

Ягуар: Нет, в самом себе.

Лорд: Это нестрашно. Это случается, атавизм такой. Раньше это называлось голосом совести.

Ягуар: Точно не страшно?

Лорд: Абсолютно.

Ягуар: Успокоил… (*пауза*)

Лорд: Что-то еще?

Ягуар: Я считаю трещины на асфальте. Когда они складываются крестом. Я ненавижу кресты. Я их боюсь.

Лорд:(*пауза*) Крест – символ Христианства.

Ягуар: Что это?

Лорд: Религия. Вера. Убеждения.

Был когда-то такой человек – Иисус Христос. Некоторые считали, что он был Богом. Потом его распяли на кресте – на деревянном столбе в виде креста, был такой вид казни. Я плохо знаю эту историю, но слышал, что он взял на себя все грехи человечества, умер, а затем воскрес. Те, кто верил ему, носили на своей шее кресты.

Ягуар: Что значит взял все грехи?

Лорд: Это значит, что каждый, кто пойдет за Богом – пойдет Его крестным путем. И будет спасен. Мне так рассказывали. Точнее, вряд ли кто знает.

Ягуар: Сказки.

Лорд: Может быть…

Ягуар: а кресты и сейчас носят.

Лорд. Я о таком не слышал.

Ягуар. Точно знаю.

Лорд. Удивительно. Последние христиане ушли из Большого города лет сто назад. Правда, они собирались вернуться. Иногда находили склады продуктов, устроенные на случай возвращения. Но они не вернулись.

Ягуар. А электричество?

Лорд. Что электричество?

Ягуар. Я знаю про один такой тайник. Там работает электричество и вода. Хотя там никого не было очень давно.

Лорд. Понятия не имею. Возможно, у них были свои люди на станциях, где отключают воду и энергию. Возможно, они как-то сумели обмануть систему…

Ягуар. За одно это их стоило бы уважать… О черт, опять стреляют.

Лорд. Ладно, мне пора. Мы с тобой обо всем договорились, Ягуар. Ты как можно скорее приезжаешь в Новую Зеландию.

Ягуар. Да, конечно.

Лорд. Мы там наговоримся обо все. А теперь прощай. И знай, что ты мне очень дорог.

Ягуар: О Земля и Небо, ты чего?

Лорд: Все в порядке. Я буду в Новой Зеландии максимум дней через десять. Там наговоримся обо всем…

Ягуар. Невероятно все-таки…. До встречи, мой лорд!

Лорд. Пока (*отбой*)