Текст книги "Тюре Свентон, частный детектив"

Автор книги: Оке Хольмберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 11
Который дуб?

Несколько позже Тюре Свентон сидел за круглым столом на верхней веранде виллы «Уголок Фредрика» и ужинал вместе с тетушками Фредрикссон, а также с Кристиной, Яном, Лизабет и Бьёрном. Они ели леща, запеченного в тесте, и пирог с черникой.

– Все оказалось именно так, как я и предполагал. – объявил Свентон. – Этот человек в белой панаме вовсе не Вилле Вессла.

– Не хотите ли вы сказать, господин Вессла… – испуганно проговорила фрекен Фредрика. – То есть, я хочу сказать, господин Свентон…

– Дело обстоит именно так, как я и подозревал с самого начала. Вессла сидит себе в шкафу и попивает малиновый сок. Поэтому никто никогда не видел его. Все видят только Громилу, но его никому не придет в голову заподозрить.

– Я всегда подозревала Громилу, – сказала Лизабет, которая не забыла, как он подставил ей подножку на Большой улице.

– Лизабет, детка! – с упреком проговорила тетя Сигрид.

– Я тоже с самого начала подозревал Громилу, – сказал Ян, у которого коленка по-прежнему была замотана бинтом.

– Ян, детка! – с упреком сказала тетя Фредрика.

– Итак, быть или не быть! – провозгласил Свентон. – Сегодня ночью Вессла и Громила собираются прогуляться до Земляничного Пригорка, чтобы забрать деньги. Что же касается лично меня, то я собираюсь прогуляться в том же направлении, чтобы забрать Весслу и Громилу.

Все разом перестали есть и изумленно уставились на Свентона.

– Замечательный пирог, – сказал Свентон и взял себе еще кусок. – Мои юные друзья, – продолжал он. – Я надеюсь, что вы согласитесь сходить со мной после ужина на Земляничный Пригорок. Вы должны показать мне этот дуб, чтобы я мог потом легко найти дорогу.

– Это очень просто. Дуб стоит на северном склоне горы, – объяснила фрекен Сигрид. – Я это точно знаю, потому что на прошлой неделе я сидела под ним и штопала носки.

– Нет-нет, моя дорогая, возразила фрекен Фредрика. – На южном склоне. Я это точно знаю, потому что я спряталась под ним однажды от проливного дождя.

– В этом году не было ни одного проливного дождя, – сказала Лизабет.

– Это было прошлым летом, деточка. Этот старый дуб вон в той стороне, – тетя Фредрика показала направление рукой.

– Ничего подобного! Вон в той стороне, – сказал Ян, показывая совсем в другую сторону. – Я залезал на него три дня назад.

В старом дереве у Яна был свой тайник, где он хранил книгу про индейцев, пластик жевательной резинки и черный блестящий комок, который он подобрал, когда обновляли асфальт на улице, и который мог для чего-нибудь пригодиться. Так что уж он-то точно знал, где находится злосчастный дуб.

– А вот и нет! – крикнул Бьёрн и махнул рукой совсем в другую сторону. – Он находится вот там. Я залезал на него два дня назад, так что точно знаю.

– Нельзя лазить по деревьям, Бьёрн! – строго сказала тетя Сигрид. – Ты можешь упасть оттуда и ушибиться.

– А я и упал, но совсем нисколечко не ушибся, – ответил Бьёрн, с аппетитом уминая черничный пирог, от которого губы у него стали совсем синими.

Однако теперь настала очередь Лизабет и Кристины. Они обе тоже прекрасно знали, в какую сторону надо пойти, чтобы добраться до старого пустого дуба. Они много раз играли там в дочки-матери, так что могли запросто указать направление.

Теперь все окончательно запутались.

Свентон все это время сидел молча, переводя взгляд с одного на другого.

– Один, два, три, четыре, пять, – сказал он, загибая пальцы. – Сколько же дубов существует на самом деле? Ну ладно.

Он вытер рот салфеткой и поднялся.

– Пожалуй, лучше всего пойти туда всем и разобраться на месте. Спасибо за ужин.

Дети тоже поблагодарили за ужин и вытерли рты салфетками. Однако и у Свентона, и у них губы были странного синего цвета, когда они выходили за ворота.

Скоро станет ясно, кто же был прав. Скоро они увидят, где же на самом деле растет старый дуб.

Они долго бродили взад-вперед по пригорку. Оказалось, что все были правы – там росло ровным счетом пять больших старых дубов.

Который из этих дубов имел в виду Вессла, когда писал письмо? Как можно поймать его, не зная этого? Свентон придумал такой великолепный план. Он собирался взять большой конверт и положить в него… нет, конечно же, не три тысячи крон, а, к примеру, аккуратно нарезанную газету. А затем он собирался прикрепить конверт к дубу огромным количеством кнопок. Летающий ковер он заранее расстелил бы возле дуба, и пока Вессла с Громилой; проклиная все на свете, отдирали бы кнопки, он бы тихонечко подкрался, провел рукой по бахроме ковра и сказал: «В контору». И ковер, легко поднявшись в воздух, унес бы их всех троих в Стокгольм. Он, конечно, заранее позвонил бы фрекен Янссон, чтобы она позаботилась о достойной встрече полицейские, фотографы, журналисты…

Но теперь весь этот блестящий план рухнул. Если прикрепить конверт к тому дубу, который растет на северном склоне, и расстелить под ним копер, можно быть совершенно уверенным, что Вессла и Громила будут искать деньги в том дубе, который растет на южном склоне. Нельзя же подбежать к ним с ковром наперевес и сказать: «Прошу прошения! Не будут ли господа столь любезны присесть на минуточку на этот коврик?»

Тюре Свентон был молчалив и подавлен, когда они возвращались обратно в «Уголок Фредрика». Кристина, Ян, Лизабет и Бьёрн не знали, в чем дело, однако они заметили, что дядя Свентон чем-то озабочен, и тоже шли молча, чтобы не мешать ему думать.

Частный детектив Свентон напряженно думал. Другой на его месте вряд ли смог бы быстро придумать новый способ, как поймать Весслу и его подручного. Однако в том-то и дело, что Тюре Свентон был, пожалуй, самым непревзойденным частным детективом во всей стране (хотя никто, кроме него самого, не подозревал об этом), и поэтому нет ничего удивительного в том, что, когда они подходили к горчично-желтой вилле, у него уже созрел новый блестящий план.

Свентон начал излагать остальным свою идею, когда все они сидели в холле в уютных плетеных креслах и пили кофе.

– Итак, на Земляничном Пригорке растут пять больших старых дубов. Откуда мы можем знать, какой из них имел в виду Вессла, когда он распространялся о короле леса? Плохо сработано! Ведь там целых пять пустых старых королей, то есть, я хотел сказать, дубов. Нам остается только одно – караулить возле всех пяти одновременно. Надеюсь, вы не откажетесь помочь мне, мои юные друзья?

Бьёрн и Кристина с радостью согласились, а Ян и Лизабет молча переглянулись. Им уже довелось повстречаться с человеком в белой панаме, и они не горели желанием снова иметь с ним дело. И уж во всяком случае, не на Земляничном Пригорке ровно в полночь.

Что же касается добрых тетушек Фредрикссон, то они просто пришли в ужас.

– Но… господин Свентон! – воскликнула тетя Сигрид. – Это невозможно! Если этот огромный ужасный великан увидит детей, то… Нет, это недопустимо, совершенно недопустимо!

– Нас никто не увидит, – спокойно ответил Свентон и положил себе в кофе еще кусок сахару.

– Но… почему?

– Потому что мы будем невидимы!

Глава 12
На Земляничном Пригорке

Вечер выдался мрачным и облачным. Казалось, что замечательное теплое лето прошло и наступила осень. К половине двенадцатого стало так темно, как никогда еще не было этим летом. Все дома и виллы Брусничногорска были объяты мраком. И только в «Уголке Фредрика» за одним-единственным окошком горел свет. На дороге, ведущей к Земляничному Пригорку, не было ни души, поэтому никто не обратил внимания на странную процессию, гуськом взбирающуюся на пригорок.

Впереди шел куст можжевельника, а за ним следовали два сиреневых куста и две елочки. На самом деле это был частный детектив Тюре Свентон со своими четырьмя маленькими помощниками, которые пробирались в темноте к месту засады.

Вот в этом-то и заключалась блестящая идея Свентона!

Добрые старые тетушки помогли ему в подготовке его великолепного плана. Они укрепили веточки сирени на платьях девочек и еловые веточки на костюмах мальчиков, так что теперь Лизабет и Кристина ничем не отличались от самых обычных сиреневых кустов, а Ян и Бьёрн ничем не отличались от маленьких елочек. А Свентон выглядел как самый настоящий можжевеловый куст. Разумеется, пока все они двигались, вышагивая гуськом по дороге, можно было заподозрить, что что-то тут нечисто. Особенно подозрительно выглядел можжевеловый куст, который нес свернутый в трубочку предмет, по всей видимости ковер.

Но когда они все стояли неподвижно среди других кустов и деревьев и старались дышать как можно тише, можно было с уверенностью сказать, что никто не отличит их от настоящих. А именно это им и было нужно. План заключался в том, что каждый из них будет караулить возле своего дуба, и, когда Вессла и Громила появятся, чтобы забрать деньги, тот, кто караулил у этого самого дуба, покричит совой. Едва услышав крик совы, Свентон должен был бежать туда, осторожно приблизиться к дереву и расстелить ковер у самых ног двух вымогателей, пока они вовсю отковыривают кнопки, которыми конверт прикреплен к дереву. И как только они ступят на ковер, можжевеловый куст проведет рукой по бахроме ковра и скажет: «В контору!» И тогда можно будет сказать, что частный детектив Т. Свентон из Стокгольма поймал Весслу и его сообщника.

Этот план был так прост и одновременно так гениален, что далеко не всякий частный детектив в стране мог бы выдумать такой план. Очень немногие могли бы выдумать такой план, возможно даже, что только один-единственный человек во всей стране мог это сделать. Тюре Свентон как раз размышлял над этим, шагая в темноте по мрачному молчаливому лесу со своими четырьмя маленькими помощниками. Скоро, очень скоро, а если точнее, то уже завтра он станет самым известным частным детективом во всей стране. («Куст можжевельника разгадывает загадку В. Веселы». «Подвиг непревзойденного частного детектива Т. Свентона в Брусничногорске».) И еще он думал о своем замечательном ковре и был очень доволен собой, хотя несколько можжевеловых веток попали ему под рубашку и немилосердно кололись.

Поднявшись на гору, компания рассыпалась. Каждый пошел к своему дереву, и у каждого был большой конверт и много-много канцелярских кнопок. Очень страшно было залезать внутрь дуба, потому что там было совершенно темно, и пока они возились с кнопками, им все время чудились приближающиеся шаги. И как хорошо было потом, когда можно было отойти в сторонку, встать среди кустов и перевести дух. Тут можно было чувствовать себя совершенно спокойно и знать, что никто и никогда не разглядит тебя в темноте.

Теперь оставалось только ждать. Было тихо-тихо. Где-то в вышине шуршали кроны деревьев, да откуда-то издалека донесся чуть слышный паровозный гудок, и снова наступила тишина. Вокруг едва можно было различить стволы деревьев, но вверху над головой отчетливо виднелись ветки, словно нарисованные черной тушью на сером небе.

Ян как раз стоял и думал, что неплохо было бы забрать из дупла книгу про индейцев, жевательную резинку и блестящий черный комок. Если Вессла и Громила увидят его сокровища, они наверняка украдут их. Он уже совсем собрался подбежать к дубу, когда за спиной у него ясно послышались шаги – на этот раз ему не показалось. Две тени, одна очень большая, а вторая необычно маленькая, прошли всего в нескольких шагах от него. Большая тень ахала, вздыхала и пыхтела, а маленькая двигалась легко и бесшумно.

Они подошли к дубу, и Ян увидел, как в темноте вспыхнул маленький огонек. Это Вессла зажег спичку. Они искали конверт. Настало время прокричать совой.

– Уху! Уху!

Две фигуры возле дуба на мгновение замерли и прислушались, но вскоре зажгли спичку, и стало видно, как один из них лезет в дупло старого дерева.

Частный детектив Т. Свентон со всех ног кинулся бежать на зов. Надо сказать, что не так-то легко бежать по Земляничному Пригорку, потому что земля там очень неровная и каменистая, а когда ты при этом загримирован под куст можжевельника и держишь под мышкой свернутый в трубочку ковер, задача еще более усложняется. Свентон постоянно спотыкался, чуть не падал, а колючие ветки можжевельника кололись везде, где только можно. Теперь колючки попали ему еще и в брюки.

Ян с нетерпением ждал его. Вот он наконец появился из-за деревьев. Можжевеловый куст сбросил скорость и начал осторожно, шаг за шагом, подбираться к дубу. Ян почувствовал себя гораздо с покойнее, потому что ему совсем не правилось стоять там в одиночестве, пусть даже он был совсем невидим.

И Вессла, и Громила забрались в пустой ствол огромного дерева, так что Свентону не составило труда расстелить свой ковер на земле позади них. Выбравшись оттуда, они должны были оказаться прямо на ковре. Свентон встал возле самой бахромы, изо всех сил стараясь походить на куст можжевельника. Правой рукой он крепко сжимал в кармане свой пистолет. Тюре Свентон был готов ко всему.

Внутри дуба Громила вовсю возился с кнопками. Он ломал ноготь за ногтем, пока Вессла не вытащил из кармана маленький перочинный ножик.

– А вдруг кто-нибудь придет сюда и увидит нас? – пропыхтел Громила.

– Да, это вообще славненькое местечко для ночных прогулок. Скоро здесь сделают прогулочный бульвар, можешь мне поверить, – насмешливо ответил Вессла, изящно отковыривая одну кнопку за другой.

– Ты так думаешь? – переспросил Громила и огляделся вокруг в темноте. Он никогда не понимал шуток Веселы. Он засунул пальцы в рот и стал сосать обломанные ногти. – Послушай, – проговорил он, – эти проклятые старушки натыкали сюда столько кнопок, чтобы мы подольше возились с ними. Они хотят нас схватить! Может, здесь за каждым кустом сидит по полицейскому!

Свентон крепче сжал в руке пистолет.

– Ты кого-нибудь видишь? – спокойно спросил Вессла, отковыривая предпоследнюю кнопку.

– Как я могу кого-нибудь видеть, когда вокруг такая темнота, что хоть глаз выколи? – проревел Громила. – Я сам себя не вижу.

– Тогда и никто другой не сможет тебя увидеть, мой маленький друг.

Громила тяжело вздохнул и снова стал сосать пострадавшие пальцы.

– Ну нот, осталась последняя кнопка, и денежки уже у нас в кармане, – сказал Вилле Вессла и чихнул. (Летом он всегда страдал от тяжелого аллергического насморка.) – Что ты захочешь на завтрак – бифштекс или немного взбитых сливок с ревенем?

– Бифштекс! – тут же ответил Громила. Но потом он заподозрил, что Вилле Вессла шутит, и очень рассердился, потому что он терпеть не мог шуток, когда речь шла о еде. Он вылез из дуба и встал на ковер. Пот лил с него ручьями, он снял свое пальто и перевел дух.

Тюре Свентон был готов в любую минуту осторожно провести рукой по бахроме и сказать: «В контору», едва второй злоумышленник тоже спустится на ковер.

– Ну вот, теперь все в порядке, – сказал Вессла, ловко спрыгивая прямо на ковер с большим конвертом в руке.

Обоим очень не терпелось исследовать содержимое конверта, и Громила отшвырнул в сторону свое пальто. Оно упало прямо на куст можжевельника. Свентон почувствовал, как что-то мягкое свалилось ему на голову, и все вдруг погрузилось в абсолютную темноту. Теперь ему оставалось одно – стоять неподвижно.

Вессла вскрыл конверт перочинным ножиком. Громила стоял, опираясь рукой о дерево, и вытирал второй рукой нот со лба. Он весь вспотел от напряжения.

– Я печенкой чую, что где-то поблизости прячется какой-то детектив, – сказал он.

Тем временем Вессла обнаружил, что находится в конверте. При свете зажженной спички он разглядывал пачку нарезанной газетной бумаги.

– Ах вот как! – прошипел он, зло стиснув зубы.

– Я так и знал! – пробурчал Громила. – А ты еще болтал тут про бифштекс.

– Лучше бы ты выбрал взбитые сливки с ревенем, – тихо проговорил Вессла с угрозой в голосе. Он был просто вне себя от злости, и Громила сообразил, что в такой ситуации благоразумнее помолчать. – Завтра мы пойдем в «Уголок Фредрика» и заберем серебряный кубок и еще кое-какие мелочи. Ровно в половине десятого. Смотри, не проспи. И захвати с собой мешок.

Громила сорвал с куста свое пальто и стал натягивать его.

Теперь или никогда. Тюре Свентон быстро нагнулся, провел рукой по бахроме и проговорил как раз в тот момент, когда Вессла чихнул:

– В контору.

Ковер не тронулся с места.

Вессла и Громила в злобном молчании скрылись за деревьями.

Глава 13
Возвращение

Если кто-нибудь проходил в эту темную ночь мимо «Уголка Фредрика», он наверняка подумал бы, что обитатели желтой виллы мирно спят, как и все прочие жители Брусничногорска. По затем он, возможно, обнаружил бы, что в одном окне горит свет и узкая полоска света пробивается из-под опущенных жалюзи.

Предположим, что этот человек, случайно проходивший мимо в ночном мраке, оказался чрезвычайно любопытным. Допустим, что этот человек открыл калитку и вошел в сад, хотя у него там не было никаких дел, и приблизился к окну, за которым горел свет, это окно находилось прямо за грядкой с резедой. И если бы он, ко всему прочему, был настолько плохо воспитай, что из чистого любопытства прильнул бы к окну, чтобы заглянуть вовнутрь через щелочку в жалюзи и постараться выяснить, почему в «Уголке Фредрика» кто-то до сих нор не спит в столь поздний час, – тогда он увидел бы двух старушек с папильотками и полосах, сидящих в плетеных креслах под коллекцией оружия. И этот любопытный прохожий, который, вероятно, никогда не видел человека в бедой панаме, и никогда не слышал про Вилле Весслу, и не подозревал, что детектив Свентон находится на Земляничном Пригорке с четырьмя своими маленькими помощниками, наверняка задался бы вопросом, почему это сестры Фредрикссон до сих пор не легли спать, хотя уже так поздно. Ведь любопытный незнакомец не мог знать, что они очень волнуются, с нетерпением ожидая возвращения двух маленьких сиреневых кустов и двух елочек.

Почему они так долго не возвращаются? Что могло случиться?

Пожилые тетушки сидели молча и вслушивались в темноту. Снаружи не доносилось ни звука. Слышно было лишь скрипение плетеных кресел, в которых они сидели.

– Посиди минуту спокойно, – сказала фрекен Сигрид, – я ничего не слышу из-за того, что ты так скрипишь.

– Это вовсе не я скриплю, – ответила фрекен Фредрика, – я-то как раз сижу неподвижно, моя дорогая.

Тут они обе поднялись, потому что кресла скрипели и похрустывали от каждого вздоха. Некоторое время скрип продолжался сам по себе, но когда он наконец смолк, фрекен Фредрика сказала: «Тихо!» и подняла вверх указательный палец. Они изо всех сил прислушивались, но ничего не могли расслышать.

– Вот увидишь, они с минуты на минуту будут здесь, – продолжала тетя Фредрика.

– Ты уверена, моя дорогая?

– Я это точно знаю. Господин Свентон уже, конечно, на пути в Стокгольм с этими двумя ужасными преступниками. Он сказал, что поедет на ковре, а не на ночном поезде.

– И тогда мы никогда больше не увидим эту белую панаму возле нашей живой изгороди! – воскликнула тетя Сигрид.

– Никогда, слава богу, – произнесла тетя Фредрика.

Им очень хотелось в это верить, но тут фрекен Сигрид отчего-то печально вздохнула, и фрекен Фредрика вздохнула следом за ней. Еще некоторое время они стояли молча и прислушивались. Но как они ни напрягали слух, им не удавалось уловить ни одного звука, кроме тихого шелеста в кронах деревьев…

Если бы неизвестный прохожий оказался до того невоспитанным, что стоял бы и подслушивал весь этот разговор (и. возможно, в довершение ко всему, затоптал бы грядку с резедой), то теперь его взору открылось бы редкое зрелище – бредущая впотьмах роща. Впереди шагал куст можжевельника, а за ним две елочки и два сиреневых куста. Они вошли в калитку и направились по песчаной дорожке к дому. Куст можжевельника пес свернутый в трубочку ковер. Вся компания зеленых насаждений зашла в «Уголок Фредрика», закрыв за собой дверь.

Любопытный прохожий, вероятно, ущипнул бы самого себя за руку и протер глаза. К счастью, в Брусничногорске не было таких любопытных людей. Жители города могли разве что отправиться на станцию, чтобы посмотреть на пассажиров шестичасового поезда, который останавливается здесь всего на минуту. Или прогуляться воскресным днем по Большой улице. Но здесь совершенно не было принято стоять под окнами желтых домиков и подслушивать. И это хорошо, потому что пожилые тетушки очень любили резеду. И еще они очень не любили, когда кто-то посторонний видит их с папильотками на голове. Так что можно было только порадоваться, что в Брусничногорске не оказалось ни одного настолько любопытного человека.

– Деточки дорогие! – хором воскликнули тетя Сигрид и тетя Фредрика, обнимая маленькие елочки и сиреневые кусты. – Как мы вас заждались!

Внезапно они заметили куст можжевельника и сообразили, что в его возвращении в «Уголок Фредрика» есть нечто странное. Ведь он должен был в это время уже лететь в Стокгольм с двумя арестованными им преступниками.

– Что произошло?! – хором воскликнули тетя Сигрид и тетя Фредрика.

Ян, Лизабет, Бьёрн и Кристина как раз собирались начать леденящий душу рассказ о своих приключениях на Земляничном Пригорке, когда частный детектив прервал их:

– Спасибо за помощь! Вы молодцы. А теперь настало время ложиться спать.

Они тут же поняли, что дело серьезное и спорить бесполезно придется тащиться к себе наверх и укладываться спать.

– Дядя Свентон! – крикнула Кристина, уже поднимаясь по лестнице. – А можно мы и завтра побудем еще кустами и деревьями?

В руке она все еще держала веточку сирени.

– Дядя Свентон! – крикнул Ян с самой верхней ступеньки. – Правда, из меня получилась самая настоящая елочка?

– Марш в кровать! – рявкнул Свентон таким голосом, что всех четверых как ветром сдуло.

Свентон говорил в таком суровом тоне вовсе не потому, что можжевеловые ветки нещадно кололи его под рубашкой, – вовсе нет, просто ему одному из всех было известно, в какой опасности все они находились. Поскольку ковер не желает больше летать, поймать Весслу не представляется возможным. До сих пор это никому не удавалось. Пожилые тетушки будут жить в вечном страхе перед Вилле Веселой. С ними в любой момент может произойти все, что угодно. «Этот Свентон, – будут говорить они, конечно, он привез с собой очень вкусные булочки. По назвать его хорошим частным детективом никак нельзя!»

Когда Лизабет, Ян, Кристина и Бьёрн наконец улеглись и заснули, обеспокоенные тетушки вернулись к Свентону, который нервно ходил туда-сюда по холлу в своем можжевеловом костюме.

– Ковер не взлетел. Он неисправен. Вессла и Громила разгуливают на свободе.

Тетушки с ужасом уставились на свернутый ковер, лежавший у двери.

– Эти арабские ковры, возможно, очень прочные и хорошие во многих отношениях. – горько заметил Свентон. – Но проблема состоит в том, что на них нельзя полагаться.

– Ох! – хором вздохнули тетя Фредрика и тетя Сигрид. Обе чуть не плакали, ведь все их надежды, связанные с этим ковром, разом рухнули. Они были совершенно уверены, что Свентон уже давно летит в Стокгольм с двумя негодяями. В это время он должен был бы пролетать над Смоландской возвышенностью.

И тут фрекен Фредрика еще раз внимательно посмотрела на ковер. Поднявшись и подойдя к двери, она развернула ковер и стала его разглядывать. Сестры переглянулись.

– Боже мой, господин Свентон! – произнесла наконец фрекен Сигрид. – Это же наш старый ковер из прихожей!