Текст книги "Антракт Смерти"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Нора Робертс
Антракт смерти
Ученье не детская забава; мы не можем научиться, не испытав страданий.
Аристотель
Глава 1
Лики убийства были многообразны и сложны. Некоторые из них были стары как мир и изборождены глубокими морщинами, заполненными кровью, пролитой Каином. Свершилось братоубийство.
Конечно, расследовать то конкретное дело было элементарно просто, ведь список подозреваемых, в конце концов, был достаточно ограничен.
Но время шло и росло население земли, до тех пор, пока ранней весной 2059 она не стала настолько густо перенаселённой людьми, что они «потекли» со своей родной планеты, чтобы заполонить собою искусственные миры и спутники. Наличие умения и способности, чтобы создать собственные миры, а также настоящего мужества, чтобы принять решение их обживать, не помешало людям убивать своих собратьев.
Способ убийства был иногда более изощрённый, зачастую более жестокий, но люди, будучи людьми, по-прежнему запросто могли за хорошую пачку "зелени"[2]2
бумажные деньги; доллары. – Прим. VN
[Закрыть] всадить «перо»[3]3
жаргонное слово, обозначающее колюще-режущее оружие. – Прим. VN
[Закрыть] кому-нибудь в сердце.
За столетия, и благодаря человеческой природе, возникли не только различные способы убийства и многообразие жертв и мотивов, но также сформировалась необходимость и средства для наказания виновных.
Наказание виновного и требование правосудия для невиновного стало – а, возможно, и было, с того самого первого случая соперничества между братьями – искусством и наукой.
В наши дни за убийство ты мог схлопотать нечто большее, нежели короткая поездка в "Страну Снов". Тебя запирали в железобетонную клетку, где у тебя было полно времени подумать над тем, в чём ты согрешил.
Но посадить грешника туда, где по мнению правосудия он должен находиться, было настоящим трюком. Для этого требовалась система. А системе были необходимы свои правила, техническое оборудование, людские ресурсы, организационные структуры и лазейки в законодательстве.
И семинары, время от времени проводимые, с целью обучать и информировать.
Что касалось лейтенанта Евы Даллас, то она скорее предпочла бы встретиться лицом к лицу с ордой «обдолбанных» наркоманов, чем вести семинар по убийствам. По крайней мере наркоманы не смогли бы смутить до смерти.
И словно было недостаточно плохо уже то, что её выбрали для посещения Межпланетной Конференции Органов Правопорядка и Безопасности, а, что ещё хуже – её собственный шеф приказал ей провести семинар, так всё это чёртово безобразие от начала до конца должно было вылиться за пределы планеты.
Не могли устроить этот балаган в Нью-Йорке, думала Ева, лежа ничком на гостиничной кровати. На всей чёртовой планете не нашлось ни одного подходящего места. Нет же, нужно было послать кучу полицейских и техники в космос.
Господи, она ненавидела космические путешествия.
И из всех известных мест во вселенной организационный комитет выбрал местом проведения курорт Олимпус. Она была не только полицейским, который занимается не своим делом, но и вдобавок будет вести семинар в одном из конференц-залов одного из возмутительно шикарных отелей, принадлежащих её мужу.
Это было унизительно.
Коварный сукин сын, подумала она, и задумалась над тем, восстановилась ли в её теле хоть одна кость или мышца, которые буквально расплющились во время приземления на Олимпус. Он спланировал его, он его построил. А теперь она за это расплачивалась.
Ей придётся общаться, посещать встречи. Ей придётся – великий Боже – произнести речь. И, меньше чем через неделю, ей придётся вернуться в эту причудливую летающую смертельную ловушку Рорка и пережить поездку домой.
Поскольку одна только мысль об этом скрутила её желудок, она начала рассматривать преимущества провести остаток своей жизни на Олимпусе.
Насколько плохо это могло быть?
Здесь были отели, казино, дома, бары и магазины. Что означало, что здесь были люди. А когда есть люди, благослови их корыстные сердца, то есть и преступления. А если есть преступления, то нужен и полицейский. Она могла бы сменить свой жетон Нью-Йоркского департамента полиции и безопасности на щит Межпланетных Правоохранительных Органов (МПО).
– Я смогу работать в МПО, – пробормотала она, уткнувшись в покрывало.
– Конечно. – В другом конце комнаты Рорк закончил изучать отчёт об одном из своих владений. – Через некоторое время ты без колебание станешь летать с планеты на спутниковую космическую станцию. И ты будешь великолепно смотреться в одной из этих сине-белых униформ и ботинках до колена.
Её ограниченное воображение оживилось. Ведь межпланетный, в конце концов, означает именно межпланетный.
– Поцелуй меня в зад.
– Хорошо. – Он подошел, нагнулся и коснулся губами её ягодиц. Затем начал прокладывать дорожку из поцелуев вверх по её спине.
Его, в отличие от жены, космическое путешествие взбодрило.
– Если ты надеешься на секс, приятель, то подумай ещё раз.
– Я и так много думаю. – Он наслаждался её длинным худым телом. Добравшись до её загривка, он потёрся губами чуть ниже копны её коротких спутанных волос. И, почувствовав как она вздрогнула, улыбнулся и перевернул её.
Затем, коснувшись пальцем небольшой ямочки на её подбородке, он слегка нахмурился:
– Всё ещё чувствуешь слабость?
Её золотисто-карие глаза сердито смотрели на него. Её широкий подвижный рот скривился в усмешке:
– Когда я почувствую себя лучше, я собираюсь двинуть кулаком по этой твоей смазливой физиономии.
– Буду ждать с нетерпением. Ну а пока… – Он наклонился и начал расстегивать её рубашку.
– Извращенец.
– Благодарю, лейтенант. – Потому, что она принадлежала ему, и заботиться о ней всегда доставляло ему удовольствие, он нежно поцеловал её грудь, затем стащил с нее ботинки, стянул брюки. – И я надеюсь, что мы вскоре доберёмся до извращенной части нашей программы. Но сейчас… – Он поднял её и понёс прочь из спальни. – Я думаю, мы попробуем небольшую пост-полетную восстановительную терапию.
– А почему я должна быть голой?
– Мне нравится, когда ты голая.
Он вошел в ванную. Нет, не ванную, размышляла Ева. Это слово было слишком заурядным для этого оазиса потакания плотским слабостям.
Ванна была темно-синим озером, наполняемым из блестящих серебряных труб, соединенных в форме цветка. Большие розовые кусты, с белыми цветами размером с блюдца, располагались по обеим сторонам мраморных ступеней, которые вели в душевую зону, где водопад уже мягко струился по блестящим стенам. Высокие цилиндры настроения и сушительные трубы были окружены россыпью цветов и листьев, и она представила, что любой, кто будет ими пользоваться, будет похож на статую в саду.
Стеклянная стена открывала вид на безоблачное небо, которое приобрело золотистый оттенок из-за защитного экрана.
Он усадил её на мягкие подушки спального кресла и подошел к одной из изогнутых стоек, расположенных вдоль стен. Он плавно сдвинул панель в плитке и, на спрятанном за ней блоке управления, установил программу.
Вода начала набираться в ванну, свет потускнел и музыка, нежные завывания струнных инструментов, разлилась в воздухе.
– Я принимаю ванну? – спросила она его.
– Со временем. Расслабься. Закрой глаза.
Но она не закрыла глаза. Это было так возбуждающе – просто наблюдать за ним, как он передвигался по комнате, добавляя что-то пенное в ванну, наливая какую-то бледно-золотистую жидкость в бокал.
Он был высок и обладал врожденной грацией. Словно кот, подумала она. Большой, опасный кот, который лишь притворялся ручным, когда настроение у него было подходящим. Его волосы были черными и густыми, и длиннее, чем её собственные. Они струились почти до плеч и служили совершенным обрамлением для лица, которое заставляло её думать о темных ангелах, обреченных поэтах и безжалостных воинах одновременно.
Когда он смотрел на нее своими страстными и дикими голубыми глазами, любовь могла охватить её с такой скоростью и силой, что сердцу становилось больно.
Он принадлежал ей, подумала Ева. Бывший плохой ирландский парень, который сам сделал свою жизнь, сколотил своё состояние, отвоевал своё место всеми правдами и – что скрывать – неправдами.
– Выпей это.
Ему нравилось заботиться о ней, подумала она, принимая предлдоженный им бокал. Она, потерявшийся ребенок, бескомпромиссный полицейский, никак не могла разобраться, раздражало это её или вызывало трепет. Она полагала, что чаще всего это просто ставило её в тупик.
– Что это?
– Это вкусно. – Он забрал у неё бокал и немного отпил, чтобы доказать свои слова.
Когда она поробовала жидкость на вкус, то обнаружила, что он оказался прав, как всегда. Он зашел за кресло. Удовольствие на его лице было слишком явным, когда он слегка коснулся её спины, и её глаза подозрительно прищурились.
– Закрой глаза, – повторил он и надел на нее очки. – На одну минуту, – добавил он.
Цвета поплыли перед её закрытыми веками, переходя от тёмно-синего к насыщенному красному, медленно меняющимися образами. Она почувствовала как его руки, смоченные в чём-то прохладном и ароматном, разминают её плечи и напряженные мышцы шеи.
Её организм, «расшатанный» перелётом, начал приходить в норму.
– Что ж, это неплохо, – пробормотала она и позволила себе «поплыть».
Он взял бокал из её руки, когда её тело «соскользнуло» в выбранную им десятиминутную восстановительную программу. Он сказал ей, что это на одну минуту.
Он солгал.
Когда она расслабилась, он наклонился поцеловать её в макушку, затем укрыл её шёлковым покрывалом. Он знал, нервное напряжение истощило её. Добавить к этому стресс и усталость после успешного окончания сложного дела, а затем её отправили прямиком в эту, ненавистную ей, внепланетную командировку, так что ничего удивительного, что её организм «расшатался».
Он оставил её спать и вышел, чтобы позаботиться о нескольких незначительных деталях вечернего мероприятия. Он как раз вернулся, когда таймер программы мягко просигналил и она пошевелилась.
– Вау. – Она заморгала и провела рукой по волосам, когда он снял с нее очки.
– Чувствуешь себя лучше?
– Чувствую себя превосходно.
– С небольшой усталостью от полёта достаточно легко справиться. Ванна должна полностью довершить процесс восстановления.
Оглянувшись, она увидела, что ванна уже наполнена, и пена мягко колеблется в тех местах, где по трубам поступала вода.
– Держу пари, что так и будет. – Улыбнувшись, она встала, пересекла комнату и шагнула в это маленькое озеро. И опустившись в воду по самую шею, она глубоко вздохнула.
– Можно мне еще вина, ну, или что там это было?
– Конечно. – Он любезно принес бокал и поставил его на широкий выступ у неё за головой.
– Спасибо. Должна сказать, это что-то… – Она замерла, прижав пальцы к вискам.
– Ева, что? Голова болит? – Он встревоженно потянулся вперед и обнаружил себя падающим в воду вместе с ней.
Когда он вынырнул, она ухмылялась, а её рука по-хозяйски лежала у него между ног.
– Простофиля, – сказала она.
– Извращенка.
– О, да. Дай-ка я покажу, как закончить эту небольшую восстановительную программу, умник.
Отдохнувшая и довольная, она по-быстрому сбегала в сушительную трубу. Если ей оставалось жить всего несколько дней до того, как на неё обрушиться случайный метеор, или она заживо сгорит из-за взрыва ракетного топлива на пути домой, то она постарается провести эти дни с максимальной пользой.
Она схватила халат, надела его и неторопливо направилась обратно в спальню.
Рорк, уже надевший брюки, изучал нечто, выглядевшее как закодированные символы, ползущие по экрану установленной в спальне телевизионной линии связи. Её платье, по крайней мере она предполагала, что это платье, было разложено на кровати.
Она хмуро посмотрела на каскад прозрачной ткани цвета бронзы, подошла пощупать материал.
– Я это упаковывала?
– Нет. – Он даже не потрудился обернуться, он и так мог достаточно ясно представить себе её подозрительный, сердитый взгляд. – Ты упаковала запас рубашек и брюк на несколько дней. Соммерсет внес некоторые изменения в твой гардероб для конференции.
– Соммерсет. – Это имя сорвалось с её губ словно змеиное шипение. Дворецкий Рорка был главной занозой в её заднице. – Ты позволил ему лапать мою одежду? Теперь её придётся сжечь.
Хотя за прошедший год он внес серьезные изменения в её гардероб, там, по его мнению, всё же оставалось несколько вещей, заслуживающих сожжения.
– Он лапает в редких случаях. Мы уже слегка опаздываем, – добавил он. – Фуршет начался десять минут назад.
– Просто повод для кучи полицейских напиться в стельку. Не понимаю, почему я должна так выряжаться ради этого?
– Имидж, дорогая Ева. Ты же "гвоздь программы" и одна из VIP-персон мероприятия.
– Ненавижу это. Итак достаточно паршиво, что мне приходится присутствовать на твоих сделках.
– Ты не должна нервничать по поводу семинара.
– Кто сказал, что я нервничаю? – Она схватила платье. – Тебе все через него видно?
Его губы изогнулись:
– Не совсем.
«Не совсем» было точное определение, решила она. Наряд был легким как облако, и это было весьма удобно. Его тонкие слои едва прикрывали лишь наиважнейшие места. Однако, поскольку её чувство вкуса можно было бы нацарапать на микрочипе и место еще осталось бы, то она решила, что Рорк знает, что делает.
Заслышав гул голосов, который становился всё сильнее по мере приближения Евы и Рорка к танцевальному залу, она покачала головой:
– Держу пари, что половина из них уже «готова». У тебя ведь там подаются первоклассные выпивка и закуски, верно?
– Только самое лучшее для наших трудолюбивых государственных служащих.
Зная свою даму, он взял её за руку и потащил через открытый дверной проём.
Танцевальный зал был огромен… и набит битком. Они приехали со всей планеты и всех её спутников. Полицейское начальство, технический персонал, эксперты-консультанты. Мозги и мускулы правоохранительных органов.
– Тебя не нервирует то, что ты находишься в одной комнате с – сколько у нас тут – примерно четыремя тысячами полицейских? – спросила она у него.
– Наоборот, лейтенант, – ответил он, смеясь. – Я чувствую себя надежно защищённым.
– Некоторые из этих парней, вероятно, даже пытались посадить тебя однажды.
– И ты тоже. – Он взял её руку и, прежде чем она успела остановить его, поцеловал. – И посмотри к чему это тебя привело.
– Даллас!
Офицер Делия Пибоди, принарядившаяся в короткое красное платье вместо стандартной накрахмаленной униформы, бросилась к ним. Её темные волосы были начёсаны и завиты. И, отметила Ева, высокий бокал в её руке был наполовину пуст.
– Пибоди. Похоже ты все-таки добралась сюда.
– Рейс был точно по расписанию, без проблем. Рорк, это место действительно круто сделано. Не могу поверить, что я здесь. Я Вам так признательна, что вы меня сюда взяли, Даллас.
Она совсем не планировала, что это окажется услугой. Ева полагала, что если ей придётся терпеть семинар, то и её помощница тоже должна помучаться. Но, судя по всему, Пибоди всем довольна.
– Я приехала с Фини и его женой, – продолжала Пибоди. – И доктор Мира и её муж, Моррис и Дикхэд, и Сайлас из безопасности, Льюард из подразделения по борьбе с преступностью – они все где-то здесь. И еще несколько парней из Центрального управления и полицейских участков. Нью-Йоркский департамент полиции и безопасности действительно хорошо здесь представлен.
– Отлично. – Можно ожидать, что насмешками, по-поводу её выступления, её будут изводить несколько недель.
– Мы собираемся отметить встречу, чуть позже, в зале Лунного Ландшафта.
– Встречу? Да мы же только вчера виделись.
– На Земле. – Губы Пибоди, накрашенные ярко-красной помадой, были готовы надуться. – Это совсем другое.
Ева бросила хмурый взгляд на затейлевое вечернее платье своей помощницы.
– Ты мне будешь рассказывать!?
– Дамы, почему бы мне не принести вам выпить? Ева, тебе вина? А Пибоди?
– А у меня «Потрясающий оргазм». В смысле, напиток, а не… ну, не на самом деле.
Развеселившись, Рорк потрепал рукой её по плечу:
– Я позабочусь об этом.
– Боже, если бы он только… – пробормотала Пибоди, когда он ушел.
– Замолчи.
Ева осматривала зал, отделяя копов от их супругов, от технического персонала, от консультантов. Она остановила взгляд на большой группе, собравшейся в юго-восточном углу танцевального зала.
– Что там такое?
– Там большая «шишка». Бывший командир Дуглас Р. Скиннер. – Пибоди указала на него бокалом, а затем сделала большой глоток. – Вы встречались с ним когда-нибудь?
– Нет. Хотя, много о нем слышала.
– Он – легенда. Я его еще не видела, потому, что с тех пор как я вошла в зал, вокруг него постоянно крутится около сотни человек. Я прочла большую часть его книг. О том как он пережил городские войны, защищал свою территорию. Он был ранен во время осады Атланты, но продолжал держать оборону. Он настоящий герой.
– Пибоди, полицейские не герои. Мы просто делаем свою работу.
Глава 2
Еве не были интересны легенды или герои, или полицейские в отставке, загребавшие огромные гонорары за чтение лекций и консультации. Ей было интересно допить содержимое бокала, показаться на приёме – и то, лишь потому, что её командир велел ей сделать это – и потихоньку улизнуть оттуда.
«Завтра, – подумала она, – скоро наступит и пора будет приниматься за работу». Судя по шуму толпы, остальные думали также.
Но оказалось, что легенде была интересна Ева.
Она стояла, держа в руке бокал вина, прикидывая наиболее незаметный маршрут побега из комнаты, когда кто-то коснулся её плеча.
– Лейтенант Даллас. – Худой мужчина с тёмными волосами, подстриженными так коротко, что они походили на приклеенную к черепу наждачную бумагу, кивнул ей. – Брайсон Хейс, личный помощник командира Скиннера. Командир очень хотел бы встретиться с Вами. Не могли бы Вы пойти со мной.
– Командир, – ответила она, как раз когда Хейс начал отходить, – выглядит в данный момент довольно занятым. Я буду здесь всю неделю.
Медленно моргнув, Хейс глупо уставился на неё.
– Командир хотел бы встретиться с Вами сейчас, лейтенант. Во время конференции у него очень плотное расписание.
– Идите, – прошептала Пибоди, слегка подтолкнув Еву локтем. – Идите, Даллас.
– Мы с радостью встретимся с командиром Скиннером. – Рорк решил эту проблему, отставив в сторону свой бокал и взяв под руки Еву и Пибоди. Тем самым заработав преданно-щенячий взгляд Пибоди и угрюмо-сердитый взгляд жены.
И прежде, чем Хейс успел возразить или согласиться, Рорк повёл обеих женщин через зал.
– Ты делаешь это просто чтобы позлить меня, – прокомментировала Ева.
– Не совсем, но мне доставит удвольствие позлить Скиннера. Совсем немножко политики, лейтенант. – Он дружески сжал её руку. – Никогда не помешает поиграть в неё.
Он плавно скользил сквозь толпу и лишь улыбнулся, когда Хейс, играя желваками на скулах, догнал их, чтобы расчистить дорогу через последнюю группу людей.
Скиннер был маленького роста. Его слава была так велика, что тот факт, что сам он едва доставал Еве до плеча, удивил её. Она знала, что ему семьдесят, но он следил за собой. Кожа на лице была морщинистой, но не обвисла. Равно как и тело было поджарым. Его по-военному подстриженные волосы поседели, но не поредели. А глаза под прямыми седыми бровями были цвета холодного синего мрамора.
Он держал невысокий бокал, наполненый янтарной жидкостью. Тяжелое золотое кольцо, говорившее о полувековом браке, мерцало на пальце.
Ева оценила его за несколько секунд, и он, как она заметила, сделал то же самое.
– Лейтенант Даллас.
– Командир Скиннер. – Ева пожала протянутую руку – прохладную, сухую и более слабую, чем она ожидала. – Моя помощница, офицер Пибоди.
Его пристальный взгляд ещё ненадолго задержался на Евином лице, а затем переместился на Пибоди. Его губы изогнулись в улыбке.
– Офицер, всегда приятно встретить одного из наших сотрудников, носящих мундир.
– Спасибо, сэр. Для меня большая честь встретиться с Вами, командир. Вы – одна из причин, по которой я пошла в полицию.
– Я уверен, Нью-Йоркскому департаменту полиции и безопасности повезло с Вами. Лейтенант, я бы…
– Мой муж, – перебила Ева. – Рорк.
Его лицо не дрогнуло, но взгляд Скиннера стал холоднее.
– Да, я узнал Рорка. В последние десять лет я потратил какое-то время изучая Вас.
– Я польщен. Полагаю, это Ваша жена. – Рорк переключил свое внимание на женщину стоявшую позади Скиннера. – Рад с Вами познакомиться.
– Спасибо. – У неё был мягкий голос уроженки южных штатов. – Ваш Олимпус поистине восхитителен. С нетерпением ожидаю увидеть как можно больше всего, пока мы здесь.
– Буду рад организовать Вам экскурсию и транспортное средство.
– Вы так любезны. – Она слегка погладила руку мужа ладонью.
Она была поразительной женщиной. Ева решила, что она должна была быть примерно одного возраста со своим мужем, ведь их долгое супружество было частью безупречной репутации Скиннера. Но либо превосходная ДНК, либо великолепная команда косметологов и массажистов сохранили её красоту моложавой. У неё были иссиня-черные волосы, а изумительный цвет кожи выдавал смешанную расу. Она носила облегающее серебряное платье и сверкающие бриллианты так, словно была рождена для этого.
Она взглянула на Еву с вежливым интересом.
– Мой муж восхищается Вашей работой, лейтенант Даллас, а его восхищение не просто заслужить. Рорк, почему бы нам не дать этим двум полицейским немного поговорить о работе?
– Спасибо, Белль. Вы простите нас, офицер? – Скиннер указал на столик, охраняемый тремя мужчинами в черных костюмах. – Лейтенант? Доставьте мне удовольствие.
Когда они сели, мужчины отступили на шаг.
– Охрана на съезде полицейских?
– Привычка. Держу пари, что Ваши табельное оружие и значок лежат в вечерней сумочке.
Она подтвердила это легким кивком. Она бы предпочла надеть их, но платье не сочеталось с такими аксессуарами.
– К чему всё это, командир?
– Белль была права, я восхищаюсь Вашей работой. Я был заинтригован, узнав, что мы участвуем в одной программе. Вы ведь обычно не соглашаетесь выступать с лекциями.
– Нет. Я люблю улицы.
– Я тоже. Это как вирус в крови. – Он откинулся назад, перекатывая бокал в руках. Ева удивилась, заметив, что руки у него слегка подрагивают. – Но работать на улицах вовсе не означает обязательно находиться на улицах. Кто-то должен командовать – сидя за столом, в офисе, в оперативном центре. Хороший полицейский – умный полицейский – продвигается по карьерной лестнице. Как Вы, лейтенант.
– Хороший полицейский – умный полицейский – раскрывает дела и сажает за решетку плохих парней.
Он усмехнулся:
– Думаете, этого достаточно для капитанских погон, для командирской звезды? Нет, слово «наивная» никогда не проскальзывало ни в одном из донесений, что я прочёл о Вас.
– А зачем Вы читали донесения обо мне?
– Я могу быть уволен с действительной службы в полиции, но я всё ещё консультант. Я по-прежнему держу руку на пульсе. – Он снова наклонился вперед. – Вы вели очень громкие дела об обийствах и успешно раскрывал их. Хотя, я не всегда согласен с Вашими методами, но результаты бесспорны. Для меня это редкий случай – судить достойна ли женщина-офицер должности командующего.
– Простите. Ещё раз и поподробнее. Женщина?
То, как он поднял руку, сказало ей, что подобные дискуссии он вёл уже не раз и они ему наскучили.
– Я считаю, что основные функции у мужчин и женщин разные. Мужчина – это воин, добытчик, защитник. Предназначение женщины рожать и заботиться о потомстве, скажем так, быть матерью. В поддержку этого существует множество научных теорий, подкреплённых общественным строем и религией.
– И это на самом деле так? – ласково спросила Ева.
– Откровенно говоря, я никогда не одобрял женщин в полиции или на службе в определенных гражданских областях. Они часто являются отвлекающим раздражителем и редко полностью отдаются работе. Замужество и семья – как и должно быть у женщин – быстро становаться первоочередной задачей.
– Командир Скиннер, в данном случае самое вежливое, что я могу сказать, из того, что приходит мне в голову – это то, что Вы полное дерьмо.
Он расхохотался громко и от души.
– Вы оправдываете свою репутацию, лейтенант. В Вашем досье также значится, что Вы умны и, что жетон для Вас не просто украшение костюма. Это сама Ваша суть. Или, по крайней мере, так было. В этом мы с Вами похожи. В течении пятидесяти лет я изменял мир к лучшему, я хорошо с этим справлялся и ничем не запятнал свою репутацию. Я делал то, что было необходимо сделать, а затем брался за следующее. Я стал командиром в возрасте сорока четырёх лет. Хотели бы Вы иметь возможность сказать подобное и о себе?
Она поняла, что игра началась и хранила выражение лица и тон голоса нейтральными.
– Я не думала об этом.
– Если это правда, то Вы разочаровали меня. И если это правда, то Вам пора задуматься. Знаете ли Вы, лейтенант, насколько ближе Вы были бы сейчас к званию капитана, если бы не приняли несколько неблагоразумных решений, касающихся Вашей личной жизни?
– Неужели? – В её животе начала подниматься волна жара. – А откуда Вы знаете у кого из полицейских отдела по расследованию убийств в Нью-Йорке какие шансы на повышение в звании?
– Я взял себе за правило знать подобные вещи. – Свободной рукой, сжатой в кулак, он легко и ритмично постукивал по столу. – У меня осталось одно незаконченное дело со времен службы. Один объект, который мне никак не удавалось удержать в поле моего зрения достаточно долго, чтобы засадить за решетку. Но вместе мы смогли бы сделать это. Я добуду для Вас капитанские погоны, лейтенант. Вы сдадите мне Рорка.
Она посмотрела вниз на свой бокал вина, медленно провела пальцем по ободку.
– Командир, Вы посвятили полвека своей жизни работе. Вы проливали за неё кровь. Это единственная причина, по которой я не дам Вам по физиономии за это оскорбление.
– Подумайте хорошенько, – произнес он, когда Ева поднялась. – Позволить чувствам взять верх над долгом – это не разумный выбор. Я собираюсь «достать» Рорка. И, чтобы сделать это, я безо всяких колебаний смету Вас со своего пути.
Придя в бешенство, она вплотную наклонилась к нему и прошипела в самое ухо:
– Ну попробуйте. И увидите, что я никакая, к черту, не мать.
Она сделала шаг назад и один из охранников сразу же преградил ей дорогу:
– Командир, – сказал он, – ещё не закончил разговор с Вами.
– Зато я закончила разговор с командиром.
Его взгляд ненадолго отвлёкся от её лица и он едва заметно кивнул прежде, чем подойти к ней ближе и крепко взять за руку.
– Вам лучше сесть, лейтенант, и дождаться, пока Вам позволят уйти.
– Убери руку. Убери её немедленно или мне придётся сделать тебе больно.
Он только сильнее сжал руку.
– Сядьте на свое место и подождите пока Вам позволят уйти. В противном случае больно сделают Вам.
Она оглянулась на Скиннера, а затем снова посмотрела в лицо охраннику.
– Неужто опять…
Коротким ударом она сломала ему нос, затем быстрым резким ударом ноги сбила находящегося за ним охранника, который двинулся было в её сторону. К тому моменту как она развернулась, нанеся удар, её рука уже была в сумочке и сжимала оружие.
– Держите своих собак на привязи, – бросила она Скиннеру.
Она оглядела лица обернувшихся, шагнувших в её сторону полицейских, чтобы определить, не грозит ли ей опасность и с этой стороны. Решив, что опасности нет, она развернулась и пошла прочь сквозь гудящую толпу.
Она была уже почти у дверей, когда Рорк догнал её и обнял за плечи.
– Дорогая, у тебя кровь на платье.
– Да? – Всё ещё в запале она мельком глянула вниз на маленькое пятнышко. – Это не моя.
– Я заметил.
– Мне нужно поговорить с тобой.
– Угу. Почему бы нам не подняться наверх, посмотрим, что служащие гостиницы смогут сделать с этим пятном? Ты сможешь мне всё рассказать прежде, чем мы спустимся выпить с твоими друзьями из Центрального управления.
– Какого чёрта ты не сказал мне, что знаешь Скиннера?
Рорк ввел код активации частного лифта номера владельца комплекса.
– Я его не знаю.
– А вот он, чёрт возьми, тебя знает.
– Я догадался. – Он дождался когда они оказались в кабине лифта и тогда поцеловал её в макушку. – Ева, на протяжении всей моей жизни очень много полицейских поглядывали в мою сторону.
– Он всё ещё продолжает поглядывать.
– Пожалуйста, пусть продолжает. Я законопослушный бизнесмен. Практически столп[4]4
Столп – перен. Выдающийся человек, являющийся надежной опорой чего-нибудь (книжн. ритор.). Столпы общества. Столп науки. Он наше утверждение и столп, он твердый адамант в шатанье общем. А. Островский. – прим. VN
[Закрыть] Исправившийся благодаря любви прекрасной женщины.
– Не заставляй меня врезать ещё и тебе. – Она выскочила из лифта, быстро пересекла роскошную гостиную номера и прямиком направилась на терассу, где на свежем воздухе наконец смогла выпустить пар. – Сукин сын. Сукин сын хочет, чтобы я помогла ему посадить тебя.
– Довольно невежливо, – мягко сказал Рорк, – говорить на такую тему после короткого знакомства, да ещё и во время фуршета. А почему он думал, что ты согласишься?
– Он помахал у меня перед носом капитанским званием. Сказал, что добудет его для меня; иным путём мне не видать звания из-за моих неблагоразумных решений, касающиеся моей личной жизни.
– Имея в виду меня. – Веселье исчезло. – Это правда? Шансы на твое повышение пропали из-за наших отношений?
– Да откуда мне знать? – Всё ещё чувствуя обиду, она набросилась на него. – Ты думаешь мне есть до этого дело? Ты думаешь я помешана на зарабатывании званий?
– Нет. – Он подошел к ней, погладил своими ладонями её руки. – Я знаю на чем ты помешана. Тебя волнуют мертвые. – Он наклонился, прикоснулся губами к её лбу. – Он просчитался.
– Это было глупо и бессмысленно с его стороны. Он даже не потрудился хоть немного походить вокруг да около, прежде чем вывалил всё это на меня. Паршивая стратегия, – продолжала она. – Неудачный подход. Ему нужна твоя задница, Рорк, причём настолько сильно, что он пошёл на риск быть обвинённым в попытке подкупа должностного лица. Ведь если я доложу об этом разговоре… и кто-нибудь поверит мне… Почему, в чём дело?
– Я не знаю. – «А то, чего не знаешь, – подумал он, – всегда несёт в себе опасность». – Я выясню. В любом случае, ты определенно внесла оживление в этот приём.
– Обычно я действую менее заметно – просто бью коленом по яйцам, чтобы все было по-моему. Но Скиннер завёл эту песню о том, как женщины не должны работать потому, что должны быть матерями. В общем, удар по яйцам в этот раз выглядел бы слишком по-девчачьи.
Он рассмеялся и притянул её к себе.
– Ева, я люблю тебя.
– Да, да. – Но обвивая его руками, она снова улыбалась.
Как правило, сидеть, зажатой с двух сторон, за столом в клубе, где развлекательная программа включает музыку, угрожающую барабанным перепонкам, не совпадало с представлениями Евы о хорошем времяпрепровождении.
Но поскольку она пыталась побороть злость после разговора со Скиннером, то лучше, что друзья рядом.
Столик был забит лучшими из лучших нью-йоркцев. Сама она втиснулась между Рорком и Фини – капитаном Отдела Электронного Сыска (ОЭС). Обычно угрюмое лицо Фини изумлённо вытянулось, когда он уставился на сцену.
