Текст книги "Наивная плоть"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Оцепенев, он отодвинулся в сторону.
– Я готов все обсудить, когда ты успокоишься.
– О-о, я спокойна, – прошептала она, направляясь к студии. – Я смертельно спокойна, мерзавец ты этакий.
Толкнув дверь, она промаршировала между привычных кабелей и села на свое место за столом диктора.
Финн наблюдал за ней до первого перерыва. Удостоверившись, что она держит себя в руках, он выскользнул из студии и пошел к лифту.
Анджела сидела у себя в кабинете и смотрела полуденный выпуск новостей, потягивая из бокала праздничное шампанское. Ей было наплевать на слова и репортажи, но она заинтересованно, даже зачарованно вглядывалась в лицо Дины. Девчонка выглядела такой же холодной и сладкой, как ванильное мороженое, думала Анджела. Только глаза. Анджела была бы горько разочарована, если бы не увидела затаенной ярости во взгляде Дины.
– Прямой удар, – с наслаждением прошептала она.
«Я победила», – опять подумала она, но не смогла побороть болезненного чувства восхищения.
Свернувшись клубочком в кожаном кресле у стола, она лакомилась шампанским и улыбалась, потом молча отсалютовала Дине бокалом.
– У нее есть стиль, правда? – проговорил от дверей Финн.
К чести Анджелы, она даже не вздрогнула. Спокойно потягивая шампанское, она продолжала смотреть на экран.
– Совершенно верно. С хорошим, учителем она могла бы многого добиться.
– Не к этой ли роли ты готовилась? – Финн пересек комнату, обогнул письменный стол и стал позади кресла. – Собираешься учить ее по-своему, а, Анджела?
– Мой метод работает. Ди первая тебе расскажет, как я была с ней великодушна.
– Она пугает тебя, да? – Финн опустил руки Анджеле на плечи, крепко держа ее так, что они оба смотрели на Динино изображение.
– С чего бы это?
– Потому что у нее есть не только стиль. Стиля у тебя тоже сколько хочешь. У нее хорошие мозги, но это у тебя тоже есть. И смелость, и настойчивость. Но кое в чем она превосходит тебя, Анджела. Потому что у нее есть класс. Прирожденный класс. – Его пальцы впились ей в плечи, когда она попыталась вырваться. Он даже не подозревал, насколько точно попал в цель. – Этого у тебя никогда не будет. Ты можешь надеть жемчуга и тысячедолларовые наряды, но это ни черта не значит. Потому что ты не можешь надеть на себя класс. Его нельзя ни купить, ни сыграть. – Он рывком крутанул ее кресло и наклонился к ней, лицом к лицу. – И у тебя никогда его не будет. Так что Дина чертовски пугает тебя, и тебе пришлось придумать, как ей показать, кто здесь хозяин.
– И что, она прибежала к тебе, Финн? – Анджела была потрясена даже сильнее, чем сама себе признавалась, но подняла бокал и картинно отпила. Хотя шампанское уже не лезло ей в горло. – Несчастная, раздавленная, в слезах – прибежала искать утешения?
– Какая же ты сука, Анджела!
– Тебе всегда это во мне нравилось. – Ее глаза смеялись над ободком бокала. Затем она пожала плечами. – По правде говоря, мне жаль, что пришлось так поступить. Без сомнения, Маршалл ей совершенно не подходит, но я знала, как она к нему относится. К сожалению, он любит меня, а я тоже привязана к нему. – Она хотела верить своему объяснению, поэтому верила. Ее голос звенел от искренности. – Мы потеряли контроль над своими чувствами, но я виню в этом только себя одну. Это было так безрассудно!
– Черта с два, безрассудно! Ты и шагу не ступишь, не подумав.
Она опять улыбнулась, глядя на него из-под ресниц.
– Не ревнуй, Финн.
– Как трогательно! Ты думала, что этот трюк сломает ее?
– Если бы она любила его, то да. – Поджав губы, Анджела разглядывала свои ногти. – Так что, возможно, я оказала ей услугу.
Он засмеялся.
– Возможно. Но мне, черт побери, ты точно оказала услугу. – Он повернулся к ней спиной и ухмыльнулся. – Я хочу ее, и ты только что расчистила мне дорогу.
Ему не пришлось уворачиваться от летевшего бокала. Он попал в окно в целых шести дюймах от его головы. Зазвенело стекло. Финн довольно засунул руки в карманы.
– Твоя победа смердит.
Ей уже было не до смеха. И не до притворных раскаяний, в которых она сама себя убедила. Анджела была в ярости.
– Ты думаешь, она захочет тебя после того, что я ей расскажу?
– А ты полагаешь, что она будет слушать тебя после такой выходки? – Его глаза беспечно смеялись. – В этот раз ты перестаралась. Она не придет плакаться к тебе в жилетку. Она это переживет и станет сильнее. А ты… ты теперь начнешь оглядываться через плечо.
– Думаешь, я буду беспокоиться из-за какой-то маленькой дикторши новостей? – выкрикнула Анджела. – Да стоит мне позвонить по телефону, и она исчезнет. Вот так! – Она щелкнула пальцами. – Как ты думаешь, кто держит эту станцию на плаву последние два года? И что с ними станет, когда кончится мой контракт?
– Значит, ты действительно уезжаешь. – Он кивнул и качнулся на каблуках. – Ну, поздравляю и удачного путешествия.
– Да, уезжаю. Когда начнется новый сезон, я буду в Нью-Йорке, и моя собственная компания будет выпускать шоу «У Анджелы»! Филиалы Си-би-си приползут ко мне на коленях и заплатят за мое шоу столько, сколько я захочу. Через два года я буду самой могущественной женщиной на телевидении!
– Да, ты могла бы этого достичь, – согласился он, – на какое-то время.
– Я буду наверху, а ты будешь бегать вокруг и вынюхивать новости на двухминутный репортаж в ночном выпуске. – Ее била дрожь, ее самолюбие кровоточило от уколов и щипков неуверенности. – Люди хотят меня видеть. Они меня любят! Они меня уважают!
– Как я – любила и уважала.
И Финн, и Анджела повернулись к двери, где стояла Дина, бледная под слоем грима. Не удивляясь, она отметила, что Анджела подобрала большую часть роз и красиво расставила их в вазе на столе.
– Дина! – Со слезами на глазах Анджела метнулась к ней через комнату. – Не знаю, как мне загладить свою вину перед тобой.
– Пожалуйста, не надо. Думаю, раз нас здесь только трое, мы можем говорить откровенно. Я знаю, что ты все сделала специально. Ты все подстроила, чтобы я вошла именно тогда, когда я и вошла.
– Как ты можешь такое говорить!
– Я видела твое лицо. – Ее голос дрогнул, но Дина сразу же взяла себя в руки. Нет, она не покажет ей своей слабости. – Я видела твое лицо, – повторила она. – Не знаю, зачем. Может, ты хотела доказать, что я ошиблась насчет Маршалла, а может, это за то, что я не смогла принять твое предложение. Может, и то, и другое.
Голос Анджелы дрогнул от обиды, такой же натуральной, как и жемчужины на ее шее.
– Тебе следовало бы знать меня лучше.
– Да, мне следовало бы знать тебя лучше. Но я хотела верить в тебя. Я хотела гордиться тем, что ты по-дружески относилась ко мне, что ты что-то видела во мне. Поэтому довольствовалась внешним впечатлением.
– Значит, – смахнув слезы, Анджела отвернулась, – ты откажешься от нашей дружбы из-за мужчины.
– Нет, я откажусь от нашей дружбы из-за тебя самой. И хочу, чтобы ты это знала.
– Я давала тебе свое время, поддержку, любовь, – развернувшись, Анджела топнула ногой. – Никто не смеет от меня отказываться!
– Тогда, думаю, я первая. Удачи тебе в Нью-Йорке. – Неплохой текст, похвалила себя Дина, выходя из комнаты. Очень неплохой, черт побери!
– Не забывай оглядываться через плечо, – сказал Финн, тихо закрывая за собой дверь.
Глава 9
«АНДЖЕЛА МЕНЯЕТ ГОРОД ВЕТРОВ НА БОЛЬШОЕ ЯБЛОКО!» «КОРОЛЕВА ТОК-ШОУ БУДЕТ ПРАВИТЬ В НЬЮ-ЙОРКЕ!» «МУЛЬТИМИЛЛИОННЫЙ КОНТРАКТ ДЛЯ ЛЮБИМОЙ БЛОНДИНКИ ЧИКАГО!»
Новость бросалась в глаза с первых страниц газет. Даже в умеренных «Чикаго трибюн», «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост» были такие заголовки. На один солнечный июньский день история потрясающего контракта Анджелы затмила экономический спад и волнения на Ближнем Востоке.
Она чувствовала себя на вершине блаженства.
С царственной грацией она раздавала интервью, пригласила группу из «Пипл» к себе домой, болтала с Лиз Смит по телефону. Ее цитировала «Вэрайети», а «Маккол'з» предоставила целый разворот.
Наконец-то, благодаря постоянному труду, безоглядному честолюбию и силе воли она добилась того, к чему всегда стремилась. Всеобщего внимания.
Она была достаточно хитра, чтобы возносить высочайшую хвалу Си-би-си, «Делакорт» и Чикаго. Она даже выжала из себя несколько слезинок, давая интервью «Интертеймент ту найт».
А ее пресс-служба собирала каждое слово, каждый дюйм типографской краски, имевший отношение к Анджеле.
Потом, в разгар всеобщего волнения, она нанесла свой завершающий удар: она уходит в отпуск на все шесть недель, оставшихся от ее старого контракта.
– Умеет закручивать гайки, правда? – Фрэн скатала пару разноцветных носков в мячик и бросила его в корзину для белья.
– Это еще не самое страшное. – Дина мерила шагами маленькую гостиную квартиры Фрэн, находившейся в старом центре Чикаго. – Половина ее персонала просто уволена. У второй половины есть выбор: переехать вместе с ней в Нью-Йорк или искать другую работу. – Она присвистнула сквозь зубы. – Но, черт побери, никакой другой работы нет.
– Совершенно очевидно, что ты не читаешь газет. Правительство говорит, что у нас нет экономического спада. Это нам только кажется.
Не развеселившись, Дина подхватила книжку с детскими именами и, бродя по комнате, принялась похлопывать ею по ладони.
– Я видела лицо Лью Макнейла, когда он вчера уходил из здания. Господи, Фрэн, он был с ней почти шесть лет, и она выгоняет его, даже не задумавшись!
Фрэн выбрала еще одну пару носков: один синий, другой черный. Достаточно близко, решила она и связала их вместе. От жары ее длинная пурпурная майка прилипла к телу.
– Мне жалко их, Ди, всех их жалко. На телевидении давно известно, что подобные игры всегда с душком. Но меня больше волнуешь лично ты. Маршалл продолжает звонить?
– Он уже не оставляет посланий на моем автоответчике. – Она пожала плечами. – Думаю, наконец понял, что я ему не позвоню. Но все еще присылает цветы. – Горько рассмеявшись, Дина швырнула книжку обратно на кофейный столик. – Нет, ты представляешь? Он и в самом деле думает, что если осыпать меня цветами, то я все забуду.
– Хочешь, устроим семинар на тему «Все мужчины – мерзавцы»? Ричард играет в гольф, так что он не сможет обидеться.
– Нет, спасибо. – Она в первый раз обратила внимание на то, чем занималась подруга. – Фрэн, ты только что скатала вместе серый и голубой носок.
– Я знаю. Ничего, от этого утро проходит веселее. Должна сказать тебе, Ди, Ричард становится солидным мужчиной. Знаешь, гольф по воскресеньям, костюмы-"тройки". Этот дом в пригороде, который мы покупаем. Господи, мы же привыкли быть бунтовщиками. А теперь стали, – она вздрогнула и понизила голос, – средним классом.
Засмеявшись, Дина села на пол и скрестила ноги.
– Поверю, когда ты купишь «Вольво» и кофеварку для «эспрессо».
– Я недавно чуть было не купила один из этих знаков – «ребенок в машине». Хорошо еще, что вовремя пришла в чувство.
– Тогда с тобой все в порядке. Я даже не спросила, как ты себя чувствуешь.
– Великолепно, правда! – Фрэн воткнула выпавшую шпильку обратно в пучок на голове. – На работе все тетки, у которых есть дети, смотрят на меня с презрением и завистью. Они рассказывают все эти жуткие истории про беременность – тошнота по утрам, обмороки, отеки. А я чувствую себя, как Рокки. – Она подняла руку, согнула ее в локте и попыталась напрячь мышцу, продемонстрировав Дине малюсенький бугорок. – Как будто могу пробежать стометровку и даже не вспотеть. – Поджав губы, она выбрала клетчатый синтетический и белый бумажный носки. – О чем думаешь?
– О том, зачем нужна щепетильность. – Несколько минут они работали молча, складывая белье. – Фрэн, я тут кое-что придумала.
– А я ждала, когда ты мне расскажешь, что именно. Я почти что вижу, как какая-то идея вертится у тебя в башке.
– Может, это неразумно, – размышляла вслух Дина. – Черт, может, просто невозможно. Я все тебе расскажу, но ты должна честно ответить, что об этом думаешь.
– Хорошо. – Голой ногой Фрэн отпихнула корзину с бельем. – Давай.
– У «Делакорт», бывшего синдиката Анджелы, будет большая дыра в программе и доходах. Я уверена, что они смогут заполнить ее чем-нибудь соответствующим, но… Ты знала, что главный администратор «Делакорт» был вторым мужем Анджелы?
– Конечно. Лорен Бач. – Кроме случайно попадающихся детективов, Фрэн читала только бульварные сплетни и не стыдилась этого. Если вы, хотели узнать, какая знаменитость с кем и чем занималась, то надо было обратиться к ней. – Они сошлись сразу после того, как она бросила своего первого мужа – богача, торговца недвижимостью. В любом случае Лорен Бач вложил в нашу девчонку немало денег и сил. Сделал из нее звезду.
– Хотя были разные слухи и несколько обратных по смыслу заметок в колонках сплетен, но официальное мнение предполагало, что они остались друзьями, – резюмировала Дина в свое время прочитанное ею. – Хорошо зная Анджелу, я очень сильно в этом сомневаюсь.
Брови Фрэн сошлись к переносице. Она не просто обожала слухи – особенно она обожала слухи грязные и пикантные.
– Говорили, что при разводе она обошлась ему ровно в два миллиона долларов алиментов плюс дом с мебелью, так что я посчитала бы все четыре. Не думаю, что Бач все еще испытывает нежные чувства к нашей героине.
– Вот именно. У Бача давние хорошие отношения с Бэрлоу Джеймсом, президентом отдела новостей Си-би-си. – Дина нервно потерла руки о колени. – А мистеру Джеймсу нравится моя работа.
Фрэн настороженно приподняла голову, ее глаза блестели, как у птицы.
– И?..
– У меня отложены кое-какие деньги, есть нужные знакомства… – От этой идеи сердце колотилось так быстро, что Дина прижала ладонь к груди, словно надеясь его немного успокоить. Она так сильно захотела этого, может быть, даже слишком. Достаточно сильно, подумала она, чтобы перескочить через несколько этапов тщательно рассчитанного плана карьеры. – Я хочу арендовать студию и снять пленку. И забросить ее к Лорену Бачу.
– Боже! – Фрэн откинулась на спинку дивана и вытаращила глаза. – Дина, тебя ли я слышу?
– Я знаю, как это звучит, но я уже все продумала. Бач превратил маленькое местное шоу Анджелы в национальный хит. Он мог бы сделать это еще раз. Я надеюсь, что он захочет сделать это снова, и не только ради компании, но и для себя лично. Я соберу вместе интервью «В гостях у Дины» и мои репортажи новостей. Думаю, что уговорю Бэрлоу Джеймса поддержать меня. И если у меня будет классная тема, что-нибудь простое, но с изюминкой, я могу попасть в точку. – Она опять встала, слишком взволнованная, чтобы сидеть. – Сей час самое время. Синдикат еще не пришел в себя после удара Анджелы, и они пока не подобрали ей замену. Если бы я смогла убедить их… Если бы они дали мне шанс поработать для местного вещания, на филиалы Среднего Запада, то, я знаю, у меня все получилось бы.
Фрэн присвистнула и забарабанила пальцами по тугому животу.
– Да, вот это план! И он мне нравится. – Закинув голову, она захохотала в потолок. – Это так нахально, что вполне может получиться.
– Все получится. – Дина подошла к дивану, стала перед Фрэн на колени и сжала ее руки. – Особенно если у меня будет опытный продюсер.
– Ты можешь на меня рассчитывать. Но стоимость студии, техников, даже уборщиц… Это большой риск.
– Я хочу рискнуть.
– У нас с Ричардом тоже есть сбережения.
– Нет, – тронутая и благодарная, Дина покачала головой. – Ни в коем случае. Не теперь, когда мой крестник на подходе. Я воспользуюсь твоими мозгами, поддержкой и временем, но не твоими деньгами. – Погладив Фрэн по животу, она опять встала. – Поверь, для меня это намного важнее.
– Хорошо. Тогда – какой метраж, тема, аудитория?
– Я хочу что-нибудь простое и достаточно интересное. Никакой политики. Я хочу делать то, что у меня получается лучше всего, Фрэн. Разговаривать с людьми. Выслушивать их ответы. Мы купим пару больших уютных кресел. Все равно мне уже нужна новая мебель. Чтобы все было по-дружески, без напряжения.
– Весело, – сказала Фрэн. – Если ты не хочешь слез и горя, то сделай это весело. Что-нибудь такое, в чем сможет поучаствовать аудитория.
Дина потянула себя за мочку уха.
– Я думала, что смогу пригласить кого-нибудь из тех, кто уже был у меня на станции, «В гостях у Дины». Какая-нибудь тема вроде «Женщина и искусство».
– Это неплохо, но и не ново. И это занудно. Не думаю, что для показательного шоу тебе нужны говорящие головы, тем более из сферы искусства. – Фрэн задумалась над другими вариантами. – В прошлом году мы сделали шоу в «Сплетнях» о том, как можно изменить обычную женщину. Прошло на «ура».
– Ты имеешь в виду: что было до, что стало после?
– Ага. Макияж, прическа. Это весело. Это интересно. Но знаешь, о чем я думаю? – Фрэн поджала ноги и наклонилась вперед. – Нечто вроде показа мод. Что нового будут носить летом? Какие-нибудь супермодные модели и просто летняя одежда. Ты можешь привлечь Дом моды, например, «Маршалл Филдз». Они покажут разные стили одежды для лета. Деловой, вечерний, для отдыха.
Прикрыв глаза, Дина попыталась это представить.
– От обуви до украшений, вместе со стилистом костюма. Потом мы выберем женщин из аудитории…
– Точно! Обыкновенных женщин, не идеальных манекенщиц.
Повеселев от этой идеи, Дина бросилась к сумочке и вытащила блокнот.
– Нам надо выбрать их заранее. Тогда у стилиста будет время найти правильный облик, подходящую одежду…
– Потом они получат, допустим, подарочный сертификат на сто долларов от Дома моды.
– Как выглядеть на миллион за сто долларов или меньше!
– Ух, мне это нравится. – Фрэн шлепнулась на спину. – Мне правда это нравится!
– Мне надо домой. – Дина вскочила. – Надо позвонить. Нам нельзя терять время.
– Солнышко мое, сколько тебя помню, ты никогда его не теряешь.
На это потребовалось по восемнадцать рабочих часов в день и все сбережения Дины. Плюс груз разочарования от изменений в планах. Она смогла выпросить только одну свободную неделю на своей работе в Си-би-си, поэтому практически не спала. Держась только на кофе и честолюбии, Дина продвигала проект вперед. Встречи с отделом рекламы «Маршалл Филдз», телефонные звонки представителям профсоюзов, долгие поиски подходящих костюмов и украшений.
Хотя первое шоу «Час с Диной» по бюджету следовало бы назвать «трехгрошовым», но выглядеть оно должно было совершенно иначе. Дина предусмотрела каждый жест и каждый шаг, любую мелочь. Победа или поражение, но под этим шоу будет стоять ее имя.
Она торговалась. Комплект кресел, купленных в кредит. Она обещала, выпрашивала, брала в долг. Пятьдесят складных стульев у местной женской организации. Цветы, оборудование, зрители.
В день записи в маленькой арендованной студии царил хаос. Осветители выкрикивали приказы и советы, что-то заново монтируя в последнюю минуту. Манекенщицы забились в комнатенку размером с хлебницу и пытались там переодеться. У микрофона Дины оказался слишком короткий провод, а продавец цветов прислал похоронный венок вместо корзинок с летними цветами.
– «На память о любимом Мило», – прочла Дина карточку и выронила ее с коротким истерическим смешком. – О Боже, что еще?
– Это мы сделаем. – Совершенно спокойная Фрэн резко встряхнула ее. Ее голос звучал твердо и решительно. – Я уже послала Винни, племянника Ричарда, за корзинками. Мы просто вытащим цветы и поставим их в корзинки. Будет отлично выглядеть, – отчаянно добавила она. – Естественно.
– Скажешь тоже. У нас осталось меньше часа. – Дина вздрогнула от скрипа складного стула. – Если сейчас никто из зрителей не придет, мы будем выглядеть полными идиотками.
– Придут, придут. – Фрэн набросилась на гладиолусы. Ее волосы стояли торчком, как ржавые штопоры под напряжением. – И все пройдет отлично. Мы разговаривали со всеми женскими обществами в городе, на каждое место обязательно кто-нибудь придет. Мы могли бы собрать и сто человек, если бы студия была побольше. Не волнуйся.
– Ты и сама волнуешься.
– Это входит в работу продюсера. Иди переоденься, причешись. Представь, что ты – звезда.
– О, мисс Рейнольдс? Дина? – Стилист из Дома моды, маленькая самоуверенная женщина с приклеенной улыбкой, махала им рукой из-за кулис.
– Мне хочется убить ее, – шепотом сказала Дина. – Очень хочется.
– Стань в очередь, – посоветовала Фрэн. – Если она опять передумала, в каком порядке они выйдут, то первый выстрел – чур, мой!
– О, Дина?
– Да, Кэрин, – притворно улыбаясь, Дина повернулась. – Чем я могу тебе помочь?
– У меня малюсенькая проблема? Прогулочные шорты тыквенного цвета?
– Да? – Дина сжала зубы. Почему этой женщине обязательно надо произносить любое предложение вопросительным тоном?
– Они совсем не подходят Монике. Не знаю, о чем я думала. Как по-твоему, мы можем срочно послать кого-нибудь в магазин за такими же шортами цвета яичного желтка?
Дина и рта не успела открыть, как Фрэн уже бросилась вперед.
– Вот что, Кэрин. Почему бы тебе не позвонить в магазин и не сказать, чтобы они срочно кого-нибудь прислали с этими шортами?
– О-о, – Кэрин моргнула. – Наверное, лучше так и сделать, правда? Боже, я побежала звонить. Уже вот-вот начнется шоу.
– Чья это была идея – устроить показ мод? Фрэн продолжала раздирать похоронный венок.
– Наверняка твоя. Ничего такого сложного мне ив голову бы не пришло. Пойди переоденься. Или ты собираешься рассуждать о моде в свитере и с бигуди в волосах?
– Правильно. Если даже я с грохотом провалюсь, то все равно должна великолепно выглядеть.
Гримерная Дины была размером с чулан, но зато с умывальником, унитазом и зеркалом. Она усмехнулась, увидев большую золотую звезду, которую Фрэн приклеила к двери.
Может быть, это только символ, подумала она, разглаживая фольгу кончиком пальца, но это символ. Теперь она должна его заработать.
Даже если ничего не получится, она навсегда запомнит эти три невероятные недели. Суету и волнение, пока они распланировали шоу целиком. Очарованность и напряжение, пока разобрались со всеми деталями. И твердое знание, полная уверенность, что это именно то, чем она хотела заниматься всю свою жизнь. К тому же, к полному удивлению Дины, столько людей верило в ее силы.
Ей помогали, поддерживали, советовали и директор студии Си-би-си, и Бенни, и многие другие из продюсерской группы. Джо согласился возглавить операторов и убедил своих приятелей помочь со звуком и освещением. Джеф Хайат занялся редактурой и титрами.
Теперь она либо оправдает их веру – либо обманет. Дина вдевала сережки на штифтах, мысленно подбадривая себя, когда в дверь постучали.
– Не говорите мне, – закричала она, – что яичный желток тоже не подошел и надо бежать за томатом.
– Извини, – Финн с размаху открыл дверь, – я не захватил с собой еды.
– Ой! – Дина уронила зажим от сережки и выругалась. – Я думала, ты в Москве.
– Был. – Он облокотился о стену, пока она искала на полу маленькую золотистую пластинку. – И посмотри, что происходит, стоило мне уехать на несколько недель! В комнате новостей только о тебе и говорят.
– Прекрасно. – Чувствуя подступающий холодок в желудке, Дина зацепила сережку. – Не знаю, чем я думала, когда все это затевала.
– А мне кажется, что очень хорошо подумала. – Она выглядит великолепно, решил он. Взволнованной, но веселой и готовой. – Ты увидела открытую дверь и решила, что можешь войти в нее первой.
– Больше похоже на открытое окно. На верхнем этаже.
– Главное, приземляйся на ноги. Ну, какая у тебя тема?
– Показ мод с участием аудитории.
Его улыбка растерянно застыла, ямочки на щеках исчезли.
– Показ мод? Такая чушь после твоей работы в новостях?
– Это не новости. – Она пронеслась мимо него, задев локтем. – Это развлечение. Я надеюсь. У тебя что, нет какой-нибудь войны или чего-нибудь в этом роде?
– Прямо сейчас – нет. Думаю, я здесь еще немного доболтаюсь. А потом вернусь в комнату новостей с самой свежей информацией. Скажи мне, – он положил ей руку на плечо, чтобы привлечь ее внимание, – ты это делаешь для себя или чтобы подразнить Анджелу?
– И то, и другое. – Она прижала кулак к животу, стараясь успокоиться. – Но прежде всего для себя.
– Хорошо. – Он чувствовал ее энергию, нервы, вибрирующие под его ладонью. Интересно, подумал он, как это было бы – остаться с ней наедине? – А следующий шаг?
Она искоса взглянула на него, заколебалась.
– Между нами?
– Между нами, – согласился он.
– Встреча с Бэрлоу Джеймсом. И если удастся заручиться его поддержкой, то я отправлюсь к Бачу.
– Значит, на второстепенных лиц ты время тратить не собираешься?
– Нет, не собираюсь. – Дина сделала глубокий выдох. – Минуту назад я думала, что мне станет плохо. – Она откинула волосы назад. – А теперь чувствую себя прекрасно. Просто прекрасно.
– Ди! – По узкому коридору мчалась Фрэн, на ходу приглаживая волосы. – У нас полный зал. – Она схватила руку подруги и крепко сжала ее. – Все места заняты. Три женщины, которых мы выбрали из Исторического общества, ужасно психуют. Они не могут дождаться начала.
– Тогда давай начинать.
– Хорошо. – У Фрэн был нездоровый вид. – Хорошо, – опять повторила она, – мы начнем, как только ты будешь готова.
Дина отправила Фрэн разогревать публику, а сама стояла за сценой и прислушивалась к смеху и аплодисментам. Она больше не нервничала. Вместо этого в ней бушевал такой мощный шквал энергии, что Дина едва могла удержаться на месте. Несомая этим шквалом, она вышла на сцену и опустилась в кресло под юпитерами перед камерой.
Как-то сразу кончились и музыкальное вступление, и поздравления Винни, племянника Ричарда, подающего надежды музыканта. За камерой Фрэн подала зрителям знак аплодировать. Загорелся красный огонек.
– Доброе утро, я Дина Рейнольдс.
Она знала, какой хаос творился за сценой – судорожные переодевания, рявканье приказов, неминуемые огрехи. Но полностью контролировала ситуацию, любезно болтая с высокомерной, ненавистной Кэрин, а потом передвигаясь по залу и выслушивая мнение зрителей, пока модели гордо выхаживали в своих обновках.
Она почти забыла, что это был этап в карьере, а не забава, когда хихикала вместе с кем-то из зрителей над пятнистыми мини-шортами.
Она выглядит как женщина, развлекающая друзей, размышлял Финн, слонявшийся по задворкам студии. Это был интересный подход, потому что в этом вообще не было никакого подхода. Как журналист-политик, он испытывал естественное отвращение к подобной ерунде и не мог сказать, что ему интересна тема. Но, если оставить в стороне его вкусы, аудитория была в восторге. Они смеялись и хлопали, то и дело слышались «ахи» и «охи» или веселое ржание над нарядом, который не попал в цель.
Но больше всего они общались с Диной. А она – с ними. Вот она кого-то обняла рукой за плечи, вот кому-то посмотрела в глаза, вот отступила назад, чтобы не закрывать собеседника от света юпитера.
Она вошла в дверь, решил Финн и тихо улыбнулся. Он выскользнул из студии с мыслью, что все же не помешает позвонить Бэрлоу Джеймсу и приоткрыть эту дверь немного пошире.
Анджела вихрем носилась по величественной гостиной своей новой квартиры. Ее каблучки стучали по паркету, глохли на ковре, цокали по плитке по мере того, как она перемещалась от кокетливого диванчика у окна до сверкающих стеклянных дверей. Она курила на ходу быстрыми нервными затяжками, пытаясь побороть ярость и взять себя в руки.
– Хорошо, Лью. – Уже став спокойнее, она остановилась у одного столика и швырнула сигарету в хрустальную пепельницу, смешав аромат роз с табачным дымом. – Скажи-ка, почему ты думаешь, что меня может заинтересовать какая-то самодельная пленка второсортного диктора новостей?
Лью неловко заерзал на бархатном сиденье.
– Я думал, что ты захочешь узнать. – Он сам услышал жалобное хныканье в своем голосе и опустил глаза. Лью ненавидел себя за то, что ему сейчас приходилось делать: унижаться, ползая на животе, выпрашивать объедки. Но у него было двое детей в колледже, заложенный дом и реальная угроза остаться без работы. – Она наняла студию, техников, нашла помощников. Взяла отпуск в отделе новостей и сделала пятидесятиминутное шоу, плюс кое-что из ее старых работ. – Лью старался не замечать горевшую у него внутри язву. – Я слышал, что вышло очень неплохо.
– Очень неплохо? – Острая, как скальпель, ухмылка. – Какое мне дело до этого «очень неплохо»? Да и кому будет дело? Любители постоянно пытаются пробиться на телерынок. Но меня это не волнует.
– Я знаю… я имел в виду – по Си-би-си ходят слухи, что вы с ней крупно повздорили.
– Да? – Она холодно улыбнулась. – И ты прилетел сюда из Чикаго, чтобы пересказать мне последние сплетни, Лью? Не то чтобы я не была тебе признательна, но откуда такая преувеличенная забота?
– Я подумал… – Он вздохнул, чтобы успокоиться, провел рукой по редеющим волосам. – Анджела, я знаю, что ты предлагала Дине мое место.
– Да что ты? Она тебе это рассказала?
– Нет. – Если сколько-нибудь гордости осталось еще у Лью, то сейчас она дала о себе знать. Он твердо встретил взгляд Анджелы. – Но это стало известно. Как и то, что она отказалась. – Он увидел знакомый блеск в ее глазах. – И я знаю, – поспешил он закончить, – проработав столько лет вместе с тобой, я знаю: тебе не понравится, если она извлечет пользу из твоего великодушия.
– Как она сможет это сделать?
– Она представит свой отказ как верность интересам станции. Обратится за помощью к Бэрлоу Джеймсу.
Теперь Анджела была у него на крючке. Но, чтобы скрыть это, она отвернулась, открыла щелчком шкатулку с эмалью и достала сигарету. Ее взгляд метнулся к бару, где всегда стояло холодное шампанское. Испугавшись силы своего желания сделать хотя бы один маленький глоток, она облизнула губы и отвела глаза.
– А при чем здесь Бэрлоу?
– Ему нравится ее работа. Он даже несколько раз звонил на станцию – специально, чтобы это сказать. А когда приехал в Чикаго на прошлой неделе, то нашел время с ней встретиться.
Анджела щелкнула зажигалкой.
– Говорят, он смотрел ее пленку. Ему понравилось.
– И он решил похвалить одну из своих юных репортерш? – Анджела тряхнула головой, но ее горло еще больше пересохло от сигаретного дыма. «Всего лишь один глоток, – подумала она – Один прохладный пенистый глоток».
– Она послала пленку Лорену Бачу. Очень медленно Анджела опустила сигарету и уронила ее в пепельницу.
– Ах, эта маленькая сучка! – мягко произнесла она. – Она действительно думает, что сможет со мной соревноваться?
– Не знаю, так ли высоко она метит. Пока что. – Он не стал полностью отрицать эту идею. – Но знаю, что некоторые филиалы на Среднем Западе крайне обеспокоены стоимостью твоего нового шоу. Они могут захотеть подключиться к чему-нибудь подешевле и поближе к дому.
– Пусть попробуют. Я похороню любую передачу, которую они поставят против меня. – Отрывисто засмеявшись, она встала и подошла к окну, глядя сверху вниз на Нью-Йорк. У нее было все, чего она хотела. В чем нуждалась. Наконец-то после стольких долгих лет она была королевой, взирающей на своих подданных с высокой золотой башни. Здесь никто не сможет достать ее. И уж конечно, не Дина. – Я здесь наверху, Лью, и, черт побери, здесь я и останусь. Чего бы мне это ни стоило!
