Текст книги "Слезы луны"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

7

Можно подумать, не эта женщина запрыгнула на него и зацеловала до бесчувствия. Можно даже предположить, что у него галлюцинации и она никогда не сидела напротив него за его кухонным столом и не предлагала покувыркаться в постели.

Однако Бренна сделала и то, и другое. Шон это точно знал, потому что каждый раз, как оказывался рядом с ней, внутри у него все сжималось.

Ему это не нравилось, ну, совсем не нравилось. Как и невозмутимость, с коей она отрабатывала субботнюю смену в пабе. Как будто ничего не случилось! Каждый раз, покидая кухню по той или иной причине, он перехватывал ее взгляд, то ли веселый, то ли насмешливый.

Интересно, почему раньше его это умиляло?

Пока Эйдан наполнял кружки в одном конце длинной старинной стойки, Бренна управлялась в другом конце. Она разговаривала с посетителями, смеялась вместе с древним мистером Райли, который, как всегда, звал замуж каждую хорошенькую девушку. Если музыканты играли ее любимую мелодию, она охотно подпевала.

То есть она делала то же самое, что и в другие субботние вечера, когда в переполненном пабе звучала музыка.

Шон пытался уверить себя, что они вернулись к прежним, ровным отношениям, но облегчения не испытывал.

Бренна была в джинсах и мешковатом свитере. Пожалуй, он видел на ней этот свитер раз двадцать, если не больше. Так почему он никогда прежде не думал о соблазнительном теле под этим дурацким свитером? О гибком, ловком, сильном теле и маленьких крепких, как недозревшие персики, грудках?

Перекладывая со сковородки жареную картошку, Шон обжег пальцы раскаленным растительным маслом и обругал себя за то, что – пусть на какую-то минуту – мысленно заскользил ладонями вверх-вниз по этому телу и этим…

Вот чего она добивалась! Вот в чем ее дьявольский план! Она заронила в его голову семена сомнения, расшевелила плотские желания – ведь он нормальный мужчина, – а теперь вертится перед ним, обрекая на страдания.

Ну, он тоже умеет играть в эту игру.

Не дожидаясь, когда Дарси вернется за заказами, Шон сам вынес тарелки в зал. Доказать Бренне О'Тул, что она ни капельки его не волнует!

Пока он лавировал между столиками, упрямица даже не взглянула в его сторону и, чтобы – он был в этом уверен – поддразнить его, невозмутимо наполняла кружки и беседовала с парочкой туристов, как с лучшими друзьями.

Она распустила волосы и подвязала их черной ленточкой. В приглушенном свете они горели огнем.

О, если бы он мог не думать о ее волосах! Если бы он мог коснуться их!

– Привет, Шон. – Мэри Кейт окликнула его, когда он подавал семейству Клуни заказанную жареную картошку, и придвинулась так близко, как только посмела, надеясь, что ему понравятся ее новые духи. – Сколько народа сегодня!

– Музыка хорошая. Кажется, здесь все твои туристы.

– И они не скучают. – Оркестр грянул любимую песню дублинцев в собственной оранжировке, и Мэри Кейт повысила голос, вложив в него как можно больше сексуальности: – Но мне больше нравится слушать тебя.

Шон сунул под мышку пустой поднос и расплылся в ослепительной улыбке.

– Можешь слушать бесплатно, когда захочешь. А эти голуэйские парни заводные, и скрипач у них потрясающий. Так ты здесь со своей семьей?

Ее самомнение сдулось, как лопнувший воздушный шарик. Почему Шон всегда думает о ней, как об одной из девчонок О'Тул? Она уже взрослая женщина.

– Нет, я сама по себе. – Это не ложь, уверила она себя. Может, она и пришла с родителями и Эллис Мей, но она не с ними.

– Отлично играют, – тихо сказал Шон, забыв о ней и наслаждаясь музыкой. – Профессионально, задорно. Неудивительно, что они прославились. У тенора самый сильный голос, но он не пытается заглушить остальных.

Интересно, как они сыграли бы одну из его баллад. Он очнулся, лишь когда Мэри Кейт коснулась его руки.

– Ты тоже мог бы прославиться. – Она заглянула в его глаза, и ее взгляд затуманился. – Еще больше, чем они. Ты мог бы стать звездой.

Шон обычно не задумывался о будущем, обо всех этих «если бы, да кабы» и, избегая ответа, чмокнул девушку в щеку.

– Ты такая милая, Мэри Кейт, но мне пора на кухню.

Не успела за Шоном захлопнуться дверь, как в кухню ураганом ворвалась Бренна.

– Я же велела тебе отстать от моей сестры!

– Что?

Бренна встала в позу, предвещавшую, как он прекрасно знал, хорошую драку.

– Разве неделю назад на этом самом месте я не объяснила, что думаю о тебе и Мэри Кейт?

Вообще-то объяснила. И, запустив в волосы пятерню, Шон признал – не вслух, естественно, – что даже не вспоминал о той стычке.

– Бренна, я просто поговорил с ней. Это так же безобидно, как пощекотать ребенка.

– Она не ребенок, и ты ее поцеловал.

– О, боже милостивый! Я бы точно так же поцеловал свою мать.

– Немцы проголодались, – весело сказала Дарси, вплывая в кухню с подносом, нагруженным пустыми тарелками и мисками. – Требуют три порции рагу и две – рыбы. Можно подумать, они крошки во рту не держали с тех пор, как покинули родину.

Сгрузив посуду в раковину, Дарси похлопала по отяжелевшему кармашку своего фартука и принялась очищать тарелки.

– Но, благослови их Бог, они благодарят часто и щедро, и только раз один из них шлепнул меня по попке.

Бренна перевела дух.

– Дарси, ты не могла бы заняться этим попозже?

Мне нужно переговорить с Шоном наедине.

Дарси недоуменно оглянулась. Только сейчас она почувствовала напряжение, искрившееся между Шоном и Бренной. Как правило, они не были счастливы, если не подкалывали друг друга, но сейчас… сейчас было как-то иначе.

– Что-то случилось?

– О'Тул думает, что я имею виды на Мэри Кейт, и пытается меня отвадить.

Шон распахнул дверцу холодильника, но не раньше, чем с удовлетворением заметил, как Бренна вздрогнула.

– Ничего подобного. – Она сказала это так безучастно, что Шон оглянулся. – Но она имеет виды на тебя.

– Она точно в него втрескалась, – подтвердила Дарси. – А он и не замечает.

– Я всего лишь с ней поговорил. – Шон поежился под жалостливо-презрительными взглядами двух пар женских глаз и отвернулся к плите. – В следующий раз я просто отпихну ее, чтобы не вертелась под ногами, и пойду дальше. Это вас устроит?

Дарси вздохнула.

– Ты такой кретин, Шон. – Она на мгновение сжала руку Бренны и оставила их одних.

– Прости, что я наорала на тебя. – Извинения так редко срывались с языка Бренны, что в их искренности сомнений не возникало. – Для Мэри Кейт все так внове. Университет позади, карьера только начинается. Она смотрит на Морин, счастливую новобрачную, и на Пэтти, с восторгом планирующую весеннюю свадьбу, и…

Бренна растерянно взмахнула руками. Как тяжело даются слова, когда они так важны.

– Понимаешь, она считает себя совсем взрослой и готовой к новой жизни, но она просто романтичная девчонка и очень нежная, Шон. Ее легко обидеть.

– Я ее не обижу.

– Конечно, ты не хочешь ее обидеть. – Бренна чуть улыбнулась: – Ты совсем не такой.

– Лучше злись на меня. Не могу видеть тебя несчастной. Бренна… – Шон протянул руку к ее волосам, но она затрясла головой и отпрянула.

– Не надо. Ты скажешь что-нибудь доброе и милое, а у меня не то настроение. Мы оба должны работать. – Она отвернулась и направилась к двери.

– Я думаю о тебе так, как никогда не думал раньше, – тихо произнес Шон. – И думаю часто.

Ее сердце затрепетало.

– Хорошее же время ты выбрал для признаний, хотя у тебя вечные проблемы с выбором времени, если это не касается твоей музыки.

– Я часто о тебе думаю, – повторил он, подходя к ней.

Бренна настороженно следила за ним.

– Ты это о чем? – Она занервничала, а ведь никогда прежде не нервничала из-за мужчины, тем более из-за Шона. С ним она всегда справлялась и впредь справится. Только ноги почему-то словно приросли к полу.

Ее настороженность, напряжение и, конечно же, разгоревшиеся щеки не остались незамеченными.

– Мне никогда не приходило в голову сделать так. – Длинными ловкими пальцами он обхватил ее шею, приблизился вплотную, пристально глядя в ее глаза. – А теперь только об этом и думаю.

Его губы, дразнящие, шепчущие, обезоруживающие, замерли у самого ее рта.

Она должна была знать, что он целуется неспешно и нежно, так, что все мысли вылетают из головы, а тело словно тает. Пальцы на ее шее чуть сжимались и расслаблялись, сжимались и расслаблялись в такт с биением ее сердца. Теплая волна накрыла ее, лишая дыхания. Ноги подкосились, и она качнулась к нему.

Она дрожала. Бренна О'Тул дрожала в его руках, и, потрясенный, он готов был впитывать это наслаждение снова и снова, но отступил, когда она уперлась рукой в его плечо.

– Когда ты поцеловала меня на прошлой неделе, я растерялся от неожиданности, – произнес Шон, глядя в ее затуманившиеся глаза. – Кажется, сейчас я захватил врасплох тебя.

«Ну-ка, девушка, возьми себя в руки, – приказала себе Бренна. – Иначе с этим парнем не справиться».

– Значит, мы квиты.

Шон прищурился.

– Мы соревнуемся, Бренна?

Обида, которую она различила в его голосе, была ей гораздо привычнее нежности и обольщения.

– Ты угадал, но секс тем и хорош, что мы оба могли бы выиграть. Мне пора на рабочее место.

Она решительно покинула кухню, унося на своих губах вкус его губ.

– Может быть, – прошептал Шон, – только вряд ли я стану играть по твоим правилам, милаямоя Бренна.

Довольный собой, он вернулся к плите, чтобы доставить радость немецким туристам.

В воскресенье погода сменила гнев на милость, и солнце ярко засияло на безоблачном голубом небе. Судя по серой дымке на горизонте, буря бушевала на востоке, над Англией, и к ночи могла добраться до Ардмора, но пока ясный прохладный день располагал к прогулке по холмам.

Шон подумал, что, если пройтись до дома О'Тулов, его непременно пригласят на чай. Любопытно посмотреть на реакцию Бренны, если после вчерашнего он с комфортом расположится на ее кухне.

Кажется, он понимает, как работает ее голова. Она любит все доводить до конца – по-своему. Шаг за шагом, ловко и последовательно. По какой-то причине она выбрала его, и ему это начинало нравиться, очень даже нравиться, если подумать.

Но и он не любит жить под чью-то диктовку. Совершенно не обязательно шагать напрямик, лично он предпочитает извилистый путь. Когда шагаешь напролом, пропускаешь столько милых мелочей, происходящих вокруг, а он привык дорожить мелочами – такими, как звонкая перекличка сорок или солнечные лучи, скользящие по траве. Для него это не менее ценно, чем, например, морские волны, бесконечно разбивающиеся о непреклонные скалы.

Чудесно бродить по окрестностям, погрузившись в свои мысли и мечты, и пусть многие снисходительно улыбаются, полагая, будто в эти часы он бездельничает. Ничего подобного. Он успевает очень много. Размышляет, вспоминает, наблюдает…

Витая в облаках, Шон заметил Мэри Кейт, лишь когда она, окликнув его, побежала ему навстречу, и на всякий случай сунул руки в карманы.

– Чудесный день для прогулки, Мэри Кейт.

– Давно не было так тепло. – Мэри Кейт пригладила растрепавшиеся волосы. – Я иду к твоему коттеджу, а ты тут как тут.

– К моему коттеджу? – Шон заметил новый свитер и сережки, и яркую губную помаду, уловил аромат духов – все те маленькие уловки, которыми пользуются женщины, – и с ужасом понял, что Бренна была права.

– Решила поймать тебя на слове. Помнишь, что ты сказал вчера?

– Вчера?

– Ну, что я могу в любое время послушать твою музыку. Обожаю слушать, как ты играешь свои мелодии.

– А я иду к вам, мне нужно поговорить с Бренной.

– Ее нет дома. – Решив, что Шон нуждается в поощрении, Мэри Кейт подхватила его под руку. – Морин попросила что-то починить, и Бренна пошла к ней, и мама с Пэтти тоже.

– Тогда с твоим папой…

– А его тоже нет дома. Он пошел с Эллис Мей на пляж искать раковины. Но я тебе всегда рада.

Прекрасно сознавая свою дерзость, она провела свободной рукой по его руке от локтя до плеча и обратно и разволновалась от ощущения мужских – не мальчишеских – бицепсов. – Я с удовольствием напою тебя чаем, накормлю чем-нибудь.

– Очень любезно, спасибо тебе. – Если он немедленно что-то не придумает, ему конец. С вершины холма уже виднелся дом О'Тулов и, хотя над крышей вился дымок, выглядел сиротливо. Ни грузовика Бренны у забора, ни собаки. Даже Бетти не придет на помощь в трудную минуту, так что придется спасаться самому, и единственный путь – стремительное и трусливое отступление.

– Господи, до чего же я рассеянный! – Шон резко остановился и хлопнул себя по лбу. – Я же обещал помочь Эйдану в доме. Совсем выскочило из головы. – Не дав Мэри Кейт опомниться, он осторожно высвободился и отвел ее руку, будто дрессировал несмышленого щенка и приказывал: сидеть, девочка. – Вечно я обо всем забываю, так что вряд ли Эйдан удивится моему опозданию.

– Ну, раз уж ты все равно опоздал… – Мэри Кейт прильнула, вернее, почти прилипла к нему, и даже такой недогадливый тип, как он, не мог не распознать явное соблазнение.

– Он будет меня искать. – На этот раз Шон погладил ее по голове, как ребенка, и заметил надутые губки. Поняла, слава богу. – Я как-нибудь загляну к вам на чай. Обязательно. Передай от меня привет своим, хорошо?

Он осмелился вздохнуть с облегчением, только когда был шагах в двадцати от нее. И что это вдруг нашло на девчонок О'Тул? Прощай, спокойная воскресная прогулка, чашка чая на кухне у друзей, одинокие часы в коттедже за пианино. Теперь он вынужден тащиться обратно в деревню и выдумывать, чем занять себя у Эйдана.

– Ты откуда? – удивился Эйдан.

– История моя длинна и печальна. – Шон огляделся по сторонам. – Джуд дома?

– Наверху с Дарси. Наша сестрица никак не может решить, во что вырядиться, чтобы свести с ума несчастного дублинца.

– Значит, сколько-то времени у нас есть, хорошо. Я по горло сыт женским обществом, – пояснил Шон в ответ на вопросительный взгляд Эйдана. – Здравствуй, красавец. – Он наклонился почесать Финна. – Быстро же ты растешь.

– Он стал совсем взрослым и добродушным, правда? – подхватил Эйдан.

Финн с обожанием уставился на хозяина, а его длинный хвост заметался между ногами Шона и столиком у двери.

– Еще немного, и он начнет сбивать лампы со столов. Пивом не угостишь?

– Угощу и себе возьму. Пошли на кухню. И, раз уж мы завели разговор о женщинах, вечно у тебя с ними сложности, а все из-за твоей неотразимой физиономии.

Пока Эйдан доставал из холодильника и открывал две бутылки «Харпа», повеселевший Шон уселся за стол и рассеянно погладил ткнувшегося в его руку Финна.

– Насколько я помню, ты тоже помучился, хотя далеко не так красив, как я.

– Зато я умнее. – Ухмыльнувшись, Эйдан передал брату бутылку. – И нашел самую лучшую женщину.

– Не спорю. – Братья сдвинули бутылки, и Шон с удовольствием глотнул пиво. – Между прочим, я пришел не поболтать о женщинах, а отдохнуть от них.

– Если ты не против, поговорим о деле. – Эйдан поставил на стол коробку чипсов и сел напротив Шона. – Утром звонил отец, он тебе перезвонит, а пока передал привет. И от мамы тоже.

– Наверное, они звонили, когда я уже вышел из дома.

– Главная новость – на следующей неделе отец едет в Нью-Йорк на встречу с Маги. Хочет для начала прощупать парня. – Эйдан не выдержал умоляющего взгляда пса и бросил ему пару чипсов, тем более, что Джуд рядом не было.

– Никто не может оценить человека быстрее и вернее, чем наш отец.

– Да. А Маги посылает сюда своего представителя, чтобы тот присмотрелся к нам. Некто Финкл. Он поселится в отеле на утесе. Мы с папой решили не обсуждать денежные дела с этим Финклом, пока не разберемся с Маги.

– Вы с папой лучше соображаете в подобных делах, однако…

– Однако?

– Мне кажется, сначала мы должны понять, что получим от этой сделки. Деньги, да. Но главное, как соотнести проект Маги с нашим пабом.

– Верно.

– Поэтому, – Шон хлебнул пива, – главное придумать, как вытянуть побольше информации, не особо раскрываясь самим.

– Папа займется этим в Нью-Йорке.

– Что не мешает нам поработать здесь. – Шон сунул Финну еще пару чипсов. – Итак, чем мы располагаем в нашем счастливом семействе? У нас есть бизнесмен – это ты. – Шон взмахнул бутылкой.

– Согласен.

– Там, наверху, – Шон указал на потолок, – две красивые женщины. Одна изящна и очаровательна, а за ее застенчивостью, если не приглядываться, можно не заметить хорошие мозги. Вторая, кокетка и красотка, любого мужчину обведет вокруг своего нежного пальчика раньше, чем он обнаружит ее железный кулак.

Эйдан задумчиво кивнул:

– Продолжай.

– И есть я, младший брат с мозгами, абсолютно непригодными для бизнеса. Приятный парень, но не от мира сего.

– Ну, ты, бесспорно, приятный парень, Шон, но только в бизнесе ты соображаешь ничуть не меньше, чем я.

– Мог бы поспорить, но не стану. Во всяком случае, я понимаю, что Финкл сосредоточится на тебе. И пока он будет крутиться вокруг тебя, мы, остальные, попробуем прощупать его каждый по-своему, и, думаю, в конце концов мы узнаем все, что должны знать. Ты, Эйдан, заключишь свою сделку, «Паб Галлахеров» станет лучшим пабом в стране, и всякий раз, как речь зайдет об ирландском гостеприимстве и ирландской музыке, будут вспоминать нас. Эйдан откинулся на спинку стула.

– Ты этого хочешь, Шон?

– Этого хочешь ты. – Я не о том спрашиваю. – Эйдан перехватил руку Шона, не дав поднести к губам бутылку, и Шон удивленно вскинул голову. – Ты этого хочешь?

– Паб принадлежит нам всем. Он должен быть лучшим.

Эйдан отпустил его руку, вскочил.

– Я никогда не думал, что ты останешься.

– А куда мне деваться? Почему я должен уйти?

– Я всегда думал, что наступит день, когда ты поймешь, что делать со своей музыкой, и уйдешь.

– У меня есть все, чего я хочу от своей музыки. – Поскольку поток чипсов иссяк, Финн благоразумно улегся под столом у ног Шона. – Я счастлив.

– Почему ты никогда не пытался продать ее? Почему ты не уехал в Дублин, или в Лондон, или в Нью-Йорк? Ты мог бы играть в пабах там, тебя бы услышали.

– Я еще не готов. – Это, конечно, была отговорка. – И меня не тянет ни в Дублин, ни в Лондон, ни в Нью-Йорк, ни куда бы то ни было. Я не хочу петь за ужин. Здесь мое место. И мое сердце. – А вот это уже была чистая правда. – Я не такой непоседа, как ты или Дарси, или мама с папой. Когда я просыпаюсь утром, я хочу видеть то, что знаю, к чему привык. Хочу видеть знакомые лица и чувствовать, что я дома.

– Ты лучший из нас, – тихо скачал Эйдан, пристально глядя на брата. Шон рассмеялся удивленно и смущенно.

– Долго же я ждал этих слов.

– Правда, лучший. Твоя душа в этой земле, море, воздухе, ты все это любишь и уважаешь. Я стал таким, только поскитавшись по свету. И скажу честно, Шон, когда я уехал, то не думал, что вернусь, тем более навсегда.

– Но ты вернулся и остался.

– Потому что понял то, что ты всегда знал. Это наше место в мире, и по справедливости управлять пабом должен ты.

– Я развалил бы все за год. Спасибо, но нет.

– Ты бы справился. Признаюсь, я не всегда ценил тебя по достоинству.

Шон задумчиво покрутил бутылку, подмигнул Финну.

– Приятель, сколько пива выпил твой хозяин до моего прихода?

– Я не пил. Я пытаюсь объяснить тебе, что думаю и чувствую. Наша жизнь снова изменится, если мы заключим эту сделку.

– Жизнь меняется, но нам определять, в какую сторону.

– У тебя будет меньше свободного времени.

Шон обдумал и это.

– Мне хватит.

– Дарси… ей это не понравится.

– Да. – Шон вздохнул. – Но ей понравятся тряпки и побрякушки, которые она сможет купить на полученные денежки. И имя Галлахеров много для нее значит, Эйдан. – Шон посмотрел брату в глаза. – Она не подведет. Не сомневайся.

– Во всяком случае, продержится, пока не найдет богатого мужа.

– И даже тогда она не забудет нас, деревенщин, и, если потребуется, ты, как прежде, попросишь ее надеть фартук и подхватить поднос.

– И она разобьет им мою несчастную голову. – Но Эйдан кивнул понимающе. – Да, она поможет, я знаю.

– Тебе не придется тащить одному весь груз – эту сделку, тревоги, труд. Нас трое, нет, четверо теперь с нашей Джуд Фрэнсис. Галлахеры – семья. Мы справимся, Эйдан, я в это верю.

– Я рад, что ты зашел. Мне и впрямь стало легче.

– Отлично, тогда я выпью еще бутылочку до… – Шон осекся, услышав веселые голоса. – О, Дева Мария, женщины! Меня уже нет. Я слиняю через заднюю дверь.

– В следующий раз я как следует тебя напою и выясню, почему ты вдруг стал бояться женщин.

– Если до следующего раза я сам это пойму, я тебе расскажу. – И с этими словами Шон сбежал через кухонную дверь.

8

Над кастрюлями клубился пар, в сковородах шипело растительное масло. Утренние хлопоты не мешали Шону сочинять мелодии, и та, что крутилась сейчас в его голове, привела его в счастливейшее настроение. Он нанизывал ноты одну на другую, затем изменил тональность, чтобы добавить немного драматизма. Слова пока не складывались в его голове, но он знал, что рифмы рано или поздно придут. Мелодия получилась по-летнему теплой и солнечной и прогнала зимнюю мглу, а вчерашний разговор с Эйданом вернул привычный и столь обожаемый им покой.

Сейчас Шон даже не мог понять, почему так распсиховался. Малышка Мэри Кейт просто пробовала свои силы, как любая взрослеющая девчонка. Это пройдет, и очень быстро, благодаря его своевременному отступлению. Он до сих пор прекрасно помнил, как в свои восемнадцать тосковал по хорошенькой Коллин Бреннан. К счастью, он так и не собрался с духом, чтобы что-то предпринять, ведь Коллин Бреннан тогда было двадцать два года, и она была помолвлена с Тимом Райли.

Он справился с наваждением и уже через несколько недель заглядывался на другое хорошенькое личико. Само собой, в свое время он перешел от вздохов к действиям и открыл для себя чудо объятий с обнаженной женщиной. Что ж, это жизнь, прекрасная жизнь.

Однако он не бросался на первую встречную девицу и всегда с осторожностью подходил к выбору женщины. В результате, когда отношения исчерпывали себя, не оставалось места ни обидам, ни упрекам, лишь счастливые воспоминания. Он был не из тех мужчин, которые легкомысленно относятся к акту любви, и, похоже, именно из-за этого уже несколько месяцев был лишен радостей секса.

Скорее всего, именно поэтому Бренна О'Тул так его взбаламутила.

Хотя вряд ли – пока – он станет предпринимать что-либо для удовлетворения взбунтовавшейся плоти. Он не станет бросаться в омут по имени Бренна. Старшая из сестер О'Тул – загадка из тех, что лучше оставить неразгаданной. Немного времени, немного осторожности, и они вернутся на проверенную годами твердую почву. Надо только выждать, забыть парочку потрясающих поцелуев, и жизнь плавно покатится по наезженной колее в тишине и покое.

Шон проверил кипящие в бульоне засоленные свиные ножки с капустой и картофелем в мундире, добавил немного майорана – секрет улучшения вкуса, раскрытый в ходе собственных экспериментов. Он особенно любил подавать это блюдо, когда в паб заглядывали янки. Его всегда веселило, как по-разному, но неизменно забавно они реагируют, обнаружив в тарелке свиные ножки. Сегодня вечером Джуд собиралась помогать в зале, и вряд ли она его разочарует.

А сейчас пора жарить рыбу для двух туристов из Уэксфорда. Шон бросил в масло морского окуня и, услышав звук открывшейся задней двери, оглянулся.

В то же мгновение его спина словно окаменела, глаза сузились, а в животе свернулся колючий ежик.

– Как вкусно пахнет! – весело воскликнула Бренна, втянув носом воздух. – Свиные ножки? Жаль, в Уотерфорд-сити не удастся так полакомиться.

Она накрасилась, и в ушах что-то поблескивало. И, боже милостивый, она нацепила платье, не оставляющее простора для мужского воображения и выставляющее напоказ стройные, но сильные ноги.

– С чего это вдруг ты так вырядилась?

– Я еду ужинать с Дарси и ее дублинцами. – Правда, с гораздо большим удовольствием она подтащила бы стул к столу, наполнила бы тарелку и объелась бы свиными ножками, однако она дала слово, и отступать было некуда.

– Ты едешь на свидание с мужчиной, которого в глаза не видела?

– Дарси видела. Я, пожалуй, поднимусь и оттащу ее от зеркала, иначе она будет прихорашиваться еще час, а я умру с голода.

– Ну-ка, постой!

Она бы остановилась от одного его тона, резкого и совершенно ему не свойственного, но не успела повернуться, как Шон схватил ее за руку.

– Какой бес в тебя вселился?

– И надушилась, – с отвращением произнес он, уловив головокружительный аромат. – Я должен был это предвидеть. Немедленно разворачивайся и топай домой. Я этого не потерплю. Я не выпущу тебя в город в таком виде.

Она бы разозлилась – и ему мало не показалось бы, – если бы не оторопела от изумления.

– Не потерпишь? В каком виде?

– Да, не потерплю. И ты прекрасно понимаешь, на кого похожа. Удивляюсь, как твоя мама выпустила тебя из дома.

– Если ты вдруг забыл, мне двадцать четыре года. Мама перестала одобрять или не одобрять мой выбор несколько лет назад. И это уж точно не твое дело.

– Теперь мое. Марш домой и умойся!

– И не подумаю. – Она накрасила губы только потому, что в противном случае Дарси истратила бы на нее вдвое больше помады, но Шону этого знать не надо. Пусть бесится.

– Отлично. Тогда я сам тебя умою прямо здесь. – Шон подхватил ее под мышку и, не обращая внимания на визг и проклятия, и кулак, ткнувшийся в его висок, потащил к раковине. Сквозь черную пелену ярости он уже представлял, как сунет ее голову под кран и пустит воду на полную катушку.

И в эту минуту в кухню ворвалась Джуд.

– Шон! – Ее потрясенный и очень похожий на материнский тон остановил его лишь на мгновение. – Что ты делаешь, черт побери? Отпусти Бренну сию минуту!

– Я выполняю свой долг. Джуд, ты только взгляни, как она вырядилась и накрасилась. И все ради встречи с незнакомым уродом. Это неправильно.

Изрыгая проклятия, Бренна умудрилась вывернуться и попыталась укусить его, но сумела вонзить зубы лишь в рубашку Шона. Он оценил возникшую угрозу своему мужскому достоинству и еще крепче обхватил Бренну.

«Ну-ну, интересно», – подумала Джуд, подавив смешок, и строго сказала:

– Отпусти ее! Тебе должно быть стыдно.

– Мне? Она в этом платье все равно что голая, а стыдно должно быть мне?

– Бренна выглядит прелестно. – Не видя другого способа, Джуд подошла к Шону, старательно обходя лягающихся ног Бренны, и ухватила его за ухо. – Отпусти ее.

– А-а-а! Черт! – Последней женщиной, таскавшей его за ухо, была его мать, и тогда он так же, как и сейчас, не смог защититься. – Я же забочусь о ней. – Джуд продолжала выкручивать его несчастное ухо. – Ладно, отпускаю.

Шон поставил Бренну на ноги и обиженно вздохнул.

– Ты не понимаешь, – начал он и пошатнулся, получив сковородкой по голове.

– Идиот! Собака на сене!

Шон вцепился в край раковины и уставился на трех Бренн, шагающих к лестнице.

– Ты видела?! Она меня треснула сковородкой.

– Ты заслужил. – Джуд взяла его за руку. – Присядь. И радуйся, что она не схватила чугунную. Было бы хуже.

– Я не хочу, чтобы она ехала на свидание с каким-то дублинцем. – Оглушенный, Шон покорно плюхнулся на стул. – Я не хочу, чтобы она ехала в таком виде.

– Почему?

– Не хочу, и все.

Джуд осторожно ощупала его макушку.

– Не всегда получаешь то, что хочешь. Крови нет, но шишка будет огромная. – Джуд взяла Шона за подбородок, приподняла его голову, заглянула в глаза, чмокнула в щеку. – Я и не думала, что у тебя такая крепкая голова. Если ты не хочешь, чтобы Бренна встречалась с кем-то другим, почему ты сам никуда ее не приглашал?

Шон заерзал на стуле.

– Все не так.

– Неужели?

Джуд отошла к плите, выключила огонь под безнадежно подгоревшей рыбой.

– Я не хочу, чтобы так было.

Уголки ее губ дрогнули. Джуд поспешила отвернуться, чтобы скрыть улыбку, и достала из холодильника еще одну рыбину.

– Вынуждена повторить: не всегда получаешь то, что хочешь.

– Это не обо мне. – Шон поднялся, выждал, когда комната перестала вращаться. – Я осторожен в своих желаниях.

– Как я когда-то. А потом пожелала большего, и вот я здесь.

– А я уже там, где хочу, поэтому могу позволить себе осторожность.

Джуд повернулась к нему, взглянула с сочувствием и нежностью.

– Упрямец.

– Уж какой есть. Не беспокойся, я сам. – Шон сдвинул сковородку с подгоревшей рыбой, достал чистую, налил в нее масло. – Милая, пожалуйста, попроси Эйдана налить туристам пива за мой счет и извиниться за задержку.

– Хорошо. – Джуд направилась к двери, обернулась. Эти семейные отношения еще были для нее внове. – Шон, может, тебе и нравится, как ты живешь, может, это то, что тебе нужно, но иногда необходимо это проверить. Сделать шаг вперед или отступить. Хватит топтаться на месте, это несправедливо и по отношению к Бренне, и по отношению к самому себе.

– Совет психолога? – Оглянувшись, Шон увидел, как она вздрогнула и потупилась. – Джуд, не обижайся. Ты права. Я просто еще не понял, куда идти. – Он нахмурился, выложил рыбу на сковородку. – Дело в том, что она на меня надавила, а я не выношу давления. Вот я и уперся.

– Это я могу понять, но я и Бренну понимаю. Она из тех, кто просто не может не давить, не подталкивать. Так или иначе.

– Ну, да. – Он осторожно дотронулся до шишки на голове. – Так или иначе.

– Если ты вытерпишь еще один совет, то я скажу следующее: когда услышишь, что Бренна спускается, найди себе какое-нибудь дело в кладовке.

– Ты мудрая женщина, Джуд.

– Здорово, правда? – Дарси припудрила носик перед зеркалом в дамской комнате ресторана и покосилась на отражение Бренны.

– Еда очень вкусная, – проговорила Бренна, поймав на себе взгляд подруги.

– Вкусная, но я не только о еде. Так приятно для разнообразия пообщаться с утонченным мужчиной. Мэтью целый год жил в Париже, – похвалилась Дарси своим новым знакомым. – Он говорит по-французски, как настоящий француз. Я подумываю незаметно подвести его к мысли пригласить меня в Париж на выходные.

Бренна рассмеялась, хотя у нее было совсем не веселое настроение.

– А он будет уверен, что сам это предложил.

– Естественно. Мужчинам так больше нравится. А Дэниел от тебя без ума.

– Симпатичный парень. – Понимая, что Дарси еще вечность будет наводить красоту, Бренна достала свою губную помаду, вернее, помаду Мэри Кейт, тайком позаимствованную из ванной комнаты.

– Не просто симпатичный, а красивый и чертовски богатый. Почему бы им обоим не пригласить нас в Париж?

– У меня нет ни времени на Францию, ни желания расплачиваться за путешествие вполне предсказуемым способом.

– Время всегда можно найти. – Дарси взбила волосы. – И умная женщина, если хочет, никак не расплачивается. Я вовсе не собираюсь спать с Мэтью.

– Мне казалось, он тебе нравится.

– Нравится. Просто не возбуждает определенных желаний. Хотя это еще может измениться, чем черт не шутит.

Поджав губы, не поднимая на подругу глаз, Бренна покрутила в руках тюбик с помадой.

– Ты когда-нибудь хотела переспать с мужчиной, который не хотел спать с тобой?