Текст книги "Слезы луны"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
6
– Лапочка, подай-ка мне милого лгунишку.
Бренна нашла ватерпас – Мик обожал давать прозвища своим рабочим инструментам – и по заляпанной краской защитной пленке подошла к отцу.
В помещении уже угадывалась будущая детская, и Бренна перестала воспринимать его как старую комнату Шона. Не всякий представил бы себе конечный результат за горками древесных опилок и инструментов, но Бренна любила этот рабочий беспорядок не меньше идеального завершения.
Она обожала эти запахи и звуки, и трудовой пот, она любила стучать молотком, таскать доски, сколачивать мебель и красить стены. Она любила измерять и отпиливать, проверять и перепроверять все мелочи до тех пор, пока то, что она строит, не превратится в зеркальное отражение ее задумки.
– В самый раз! – воскликнул Мик, проверяя уровень полок ватерпасом. Неосознанно отец и дочь приняли одинаковые позы: подбоченились, чуть расставив ноги, словно вросли в пол.
– И если построено О'Тулами, построено на века.
– Да, только так. – Мик дружески хлопнул дочь по плечу. – Мы хорошо поработали, детка. Как насчет ланча? Сходим в паб, а днем закончим с полками.
– Пап, я не голодна. – Стараясь не встречаться с отцом взглядом, Бренна отошла к полкам. – Ты иди, а я поработаю.
Мик почесал затылок.
– Ты всю неделю не заглядывала к Галлахерам.
– Разве? – Она прекрасно знала, что не заходила в паб с прошлой субботы. И, пожалуй, понадобится еще день или два, чтобы справиться со стыдом и встретиться с Шоном.
– Ну, да. В понедельник ты сказала: «Я принесла сэндвич из дома», а во вторник: «Я поем позже». Вчера ты что-то хотела закончить и догнать меня, чего ты не сделала. – Мик напомнил себе, что Бренна – женщина, а женщину не всегда можно понять. – Ты поссорилась с Дарси?
– Нет. – Хорошо, что он назвал Дарси, и врать не пришлось. – Я виделась с ней вчера, когда она сюда заходила. Ты тогда был у Клуни, чинил сток. – Бренна отступила на шаг. – Мне не терпится увидеть, как все это будет выглядеть. И я плотно позавтракала, а ты иди, пап, пообедай. Если я вдруг проголодаюсь, то найду что-нибудь на кухне у Джуд.
– Ну, как хочешь. – Мик часто не понимал своих дочерей, благослови их всех Господь, и, хоть убей, не мог представить, что случилось с его Мэри Бренной. Он подмигнул ей, надевая куртку. – К вечеру закончим, что наметили, и с чистым сердцем выпьем по пинте пива.
– Хорошо, с удовольствием выпью кружечку. – «И обязательно найду какой-нибудь предлог, чтобы прямо отсюда уйти домой», – мысленно добавила Бренна.
Когда отец ушел, Бренна достала из рабочего пояса гвозди и молоток. Пообещала себе прогнать грусть и в череде привычных дел как-нибудь подавить чувства к Шону.
На свете столько всего желанного, но недоступного. Щедрое сердце, как у Эллис Мей, аккуратность, как у Морин, терпение, как у мамы. Подтаскивая стремянку к стене, Бренна добавила в список желаний еще несколько чертовых дюймов роста.
Она прекрасно жила без всего этого, проживет и без Шона Галлахера. И вообще без мужчин, коли на то пошло.
Наступит день, когда она своими руками построит себе дом и заживет в нем так, как захочет, и никто не станет донимать ее просьбами и жалобами, а баловать можно многочисленных племянников и племянниц. Разве этого мало для счастья?
Она не будет одинокой. За всю жизнь она ни дня не чувствовала себя одинокой. У нее есть работа, друзья, семья. Откуда же взяться одиночеству?
Но, черт побери, как же тоскливо без этого проклятого Галлахера.
За все двадцать четыре года ее жизни не было и дня, чтобы они не виделись. В пабе, в деревне, в ее доме, в его доме. Она скучала по их разговорам, добродушным подколкам, по его взглядам и музыке. Она должна как-то усмирить сжигающее ее желание и вернуться к прежним дружеским отношениям.
Она дала слабину, она сама виновата, ей и исправлять. Бренна вздохнула, прижалась щекой к гладкому дереву. Она все исправит, она умеет все исправлять. Это ее работа.
Заслышав на лестнице шаги, Бренна вздрогнула и снова деловито застучала молотком.
Джуд вошла в комнату и просияла.
– Бренна, поверить не могу, как вы продвинулись всего за несколько дней. Изумительно!
– Будет изумительно, когда закончим, – согласилась Бренна. Она слезла со стремянки. – Папа только что ушел на ланч, но полки мы доделаем сегодня. По-моему, все прекрасно.
– И у нас тоже. Ночью малыш зашевелился.
– Ух ты! – Бренна повернулась к Джуд. – Здорово, правда?
Глаза Джуд затуманились.
– Не могу найти слов. Я в самых смелых мечтах не представляла, что стану такой счастливой и что такой мужчина, как Эйдан, полюбит меня.
– Почему нет? Ты заслужила все это.
– Мне всегда казалось, что я не очень умна, не очень красива. – Положив руку на живот, Джуд подошла к полкам, провела пальцем по гладкой поверхности. – Оглядываясь назад, я не могу понять, почему чувствовала себя… ну, неполноценной, что ли. Никто не внушал мне ничего подобного, кроме меня самой. Я теперь знаю: жизнь рано или поздно все равно привела бы меня сюда.
– Прекрасный и очень ирландский взгляд на жизнь.
– Судьба, – согласилась Джуд. – Иногда я просыпаюсь среди ночи в темноте рядом со спящим Эйданом и думаю, вот она я – Джуд Фрэнсис Мюррей. Джуд Фрэнсис Галлахер, – исправилась она с улыбкой, и на ее щеках появились прелестные ямочки. – Я живу в Ирландии у моря, я замужем, и во мне растет новая жизнь. Я пишу книги. Первая скоро выйдет, а я уже пишу новую. И я едва узнаю женщину, какой была в Чикаго. Я так счастлива, что я больше не она.
– Она все еще часть тебя, иначе ты не ценила бы себя нынешнюю и все, что у тебя теперь есть.
– А ведь ты права. Слушай, Бренна, может, тебе стоило стать психологом?
– Ну уж нет, но все равно спасибо. Я предпочитаю стучать молотком по доскам, а не по головам. – Бренна прицелилась и с одного удара вбила гвоздь. – С некоторыми исключениями.
Отлично, подумала Джуд, вот та самая щелочка, в которую можно протиснуться.
– Не возглавляет ли список исключений братец моего мужа?
Рука Бренны дернулась, и удар молотка пришелся не на очередной гвоздь, а на большой палец.
– Черт, черт, черт!
– Ой, покажи. Очень больно? – подскочила к ней Джуд.
Бренна зашипела от боли, затрясла рукой.
– Не очень. Какая же я неуклюжая дура, сама виновата.
– Идем на кухню, приложим лед.
– Ерунда. Обойдется.
– На кухню. – Джуд взяла Бренну за руку и потащила к двери. – Это я виновата. Я тебя отвлекла. Самое меньшее, что я могу сделать, – это поухаживать за тобой.
– Подумаешь, палец немного раздулся. – Однако Бренна покорно поплелась за Джуд вниз на кухню.
– Присядь, я достану лед.
– Ну, можно и отдохнуть минутку. – Ей всегда было уютно на кухне Галлахеров. Мало что изменилось здесь с ее детства, хотя Джуд кое-что добавила.
Кремовые стены, наличники из темного дерева. На широкие подоконники, поближе к солнцу, Джуд поставила горшочки с пряными травами. Старинный буфет со стеклянными дверцами и множеством ящичков когда-то был белым и облезлым ровно настолько, чтобы не угодить на свалку. Джуд открыла его и покрасила в бледно-зеленый цвет, и теперь он был как новенький. За стеклами красовалась посуда, белая, с крохотными фиалками по краям, которую Галлахеры доставали по праздникам и особым случаям.
Небольшой камин был сложен из булыжников, и маленькая, вырезанная из дерева фея, которую Бренна подарила Джуд на тридцатилетие, охраняла мерцающий в нем огонь.
Дом всегда был гостеприимным и теплым, и теперь его хозяйкой была Джуд.
– Эта кухня очень тебе подходит, – сказала Бренна, когда Джуд положила лед и обмотала тряпочкой пострадавший палец.
– Да, я надеюсь, – счастливо улыбнулась Джуд. Она теперь говорила по-ирландски напевно, но сама этого не замечала. – Жаль только, что я не умею готовить.
– Ты прекрасно готовишь.
– Да что ты! Я никогда не обольщалась по этому поводу. Какое счастье, что у нас есть Шон. – Джуд отошла к холодильнику, надеясь, что к месту упомянула Шона. – Вчера вечером он передал мне с Эйданом суп. Картофельный, с любистоком. Раз уж ты не пошла на ланч с папой, поедим супу. Я подогрею.
Бренна начала было отнекиваться, но в животе угрожающе заурчало, и она сдалась.
– Спасибо тебе.
Джуд перелила суп в маленькую кастрюльку и поставила на плиту. Достала из хлебницы буханку.
– Хлеб я испекла сама, так что за вкус не ручаюсь.
– Темный хлеб из пресного теста. Я его обожаю. На вид отличный.
– Кажется, я освоила этот рецепт.
– А зачем тебе возиться, если можно попросить Шона?
– Мне нравится печь самой. Замешивать тесто, ждать, когда оно поднимется. – Джуд отрезала несколько ломтей, разложила на тарелке. – И думать.
– И мама так говорит. А мне лучше думается лежа. Вложить столько трудов в готовку и… – Бренна взяла кусок хлеба. – Раз, и все съедено.
– Смотреть, как все съедается, – еще одна радость повара. – Джуд помешала суп. – Ты поссорилась с Шоном, и это не похоже на ваши обычные ссоры.
– Не знаю, была ли это ссора, но необычная – точно. Перемелется, Джуд. Не забивай голову.
– Я люблю тебя. Я люблю вас обоих.
– Я знаю. Ничего серьезного, честно.
Джуд достала миски и ложки. Интересно, насколько простирается дружба? Где граница? И со вздохом решила: не может быть никаких границ.
– Ты к нему неравнодушна.
Бренна занервничала.
– Конечно, неравнодушна. Мы всю жизнь неразлучны. И это лишь одна из множества причин, почему он меня раздражает так, что почти все время хочется треснуть его молотком по башке.
Бренна улыбнулась, но Джуд осталась серьезной.
– Ты к нему неравнодушна, и это не имеет никакого отношения ни к детству, ни к дружбе, это чувства женщины к мужчине.
– Я… – Бренна почувствовала, что – проклятие рыжеволосых – она краснеет. – Ну, это не… – Ложь задрожала на языке и не посмела сорваться. – О, черт! – Она потерла свободной рукой лицо и сквозь растопыренные пальцы взглянула на Джуд полными ужаса глазами. – Неужели это так заметно?
Не дождавшись ответа, Бренна вскочила и заметалась по кухне, растирая виски кулаками и изрытая проклятия.
– Я должна уехать, бросить семью. Я уеду на запад. В Голуэй. У меня там родственники по маминой линии. Хотя нет, это слишком близко. Я должна уехать из страны. Я сбегу в Чикаго и поживу у твоей бабушки, пока не встану на ноги. Она ведь приютит меня, правда?
Бренна стиснула зубы, обернулось и увидела, что Джуд разливает суп по тарелкам и хихикает!
– Может, тебе и смешно, Джуд Фрэнсис, а вот мне не до смеха. Я в ужасе, я опозорена перед всеми, кто меня знает, и все потому, что хотела переспать с недоумком. Позарилась на красивое личико!
– Ты не опозорена, и прости меня за смех. Но твой вид… ладно. – Подавив смешок, Джуд поставила тарелки на стол и похлопала Бренну но плечу. – Сядь, отдышись, не нужно никуда бежать.
– Как ты не понимаешь! Я…
Джуд глубоко вздохнула.
– Вряд ли кто-то заметил. Наверняка не заметил. Просто я привыкла наблюдать за людьми, анализировать и, знаешь, когда любишь сама, больше настроена на эмоции. Что-то, я не знаю что, проскакивает между вами, когда вы рядом. Будто искры. И через некоторое время я поняла, что это не обычное раздражение, которое иногда случается между друзьями или родственниками, а что-то более сильное.
Бренна замахала рукой, уловив главное:
– Правда, не видно?
– Правда, если не присматриваться. А теперь сядь.
– Ладно. – Бренна села, но полного облегчения не почувствовала. – Если бы Дарси заметила, она обязательно бы что-нибудь сказала. Она не удержалась бы и начала меня подкалывать. Получается, знаете только ты и Шон. С этим я справлюсь.
– Ты ему сказала?
– Мне показалось, что пора. – Бренна машинально зачерпнула ложкой суп. – У меня давно уже зудело, если можно так выразиться. Я очень его хотела и решила, что, если мы пару раз покувыркаемся в койке, я успокоюсь.
Джуд выронила ложку.
– Ты попросила его переспать с тобой?
– Да. Ты бы его видела! Как будто я врезала ему по яйцам гаечным ключом. Вот так-то.
Джуд сложила руки на груди и чуть подалась к Бренне.
– Можно полюбопытствовать?
– Так ты еще не начинала? – Губы Бренны дрогнули.
– Не совсем. Что в точности ты ему сказала?
– Так и сказала: мол, мы должны заняться сексом. А что в этом плохого? – Бренна взмахнула ложкой. – Мужчина должен ценить прямоту и честность.
– Ну… Как я понимаю, Шон не оценил?
– Ха! Видите ли, я ему как сестра. И еще он сказал, что мне должно быть стыдно. Стыдно, – повторила она с яростью. – А потом сказал, что не хочет меня как женщину. Ну, я на него и прыгнула.
– Ты… – Джуд закашлялась. – Ты на него прыгнула?
– Ага. Так его поцеловала, что он не скоро забудет. И, между прочим, он не отбивался. – Бренна отломила кусок хлеба и сунула в рот. – А когда я с ним разделалась, он не пошевелился, так и стоял, будто пришибленный.
– Могу себе представить. А он тебя целовал?
– А то. – Бренна передернула плечами. – Мужчины так предсказуемы. Даже если женщина не в их вкусе, не прочь попробовать. Верно?
– Да. Наверное. – Не зная, что еще сказать, Джуд растерянно хмыкнула.
– А теперь я стараюсь держаться от него подальше. Пока не пойму наконец, чего во мне больше – злости или смущения.
– Он был очень рассеян в последние дни.
– А сейчас?
– Раздражен.
Бренна почувствовала, как возвращается аппетит.
– Очень рада это слышать. Надеюсь, он страдает, ослиная задница.
– А мне было бы мало знать, что парень страдает, я бы захотела посмотреть на его страдания, – заметила Джуд и снова принялась за суп.
– Пожалуй, не будет вреда, если я после работы загляну в паб, – согласилась с ней Бренна. – Спасибо.
– О, обращайся в любое время.
Остаток дня Бренна провела, весело насвистывая, и работа у нее ладилась. Может, и не очень благородно радоваться чужому несчастью, но не такой уж это большой грех.
В общем, в паб она вошла в приподнятом настроении, которого у нее не было уже несколько дней. Вечерняя суматоха еще не началась, и только несколько столов было занято. Дарси, пользуясь недолгим затишьем, разговаривала у стойки с великаном Джеком Бреннаном.
– Пап, иди к своим друзьям, – предложила Бренна, заметив у камина парочку его приятелей. – А я посижу у стойки, поболтаю с Дарси.
– Хорошо, дорогая, и, пожалуйста, попроси Дарси принести мне пинту.
– Договорились. – Бренна свернула к стойке и забралась на высокий табурет рядом с Джеком.
– Какая редкая гостья. – Эйдан привычно подставил под краны кружку и стакан. Он прекрасно знал вкусы своих постоянных клиентов. – Где ты пряталась, Мэри Бренна?
– В твоем собственном доме. Загляни вечерком в детскую и поделись впечатлениями.
– Обязательно.
– Твоя молодая жена охает и ахает над полками. Мы их уже закончили. – Разговаривая, Бренна косилась на кухонную дверь. – Как поживаешь, Джек?
– Отлично, а ты, Бренна?
– Так же. А ты случайно не влюбился в нашу Дарси?
Широкое, как луна, лицо Джека приобрело цвет спелой свеклы. Высоченный, с плечами, широкими, как графство Уотерфорд, Джек краснел, как мальчишка, когда женщины над ним подшучивали.
– Мне хватит ума не влюбиться в нее. Она раздавит мое сердце, будто букашку.
– Но ты умер бы счастливым, – откликнулась Дарси.
– Не слушай ее, Джек, – предупредил Эйдан, ловко наливая пинту «Гиннесса». – Она ветрена и капризна.
– Не спорю. – Дарси беспечно рассмеялась. – Я жду богача, который вознесет меня на пьедестал и завалит драгоценностями. Но пока… – Она провела пальцами по раскрасневшейся щеке Джека. – Я наслаждаюсь вниманием больших и красивых мужчин.
– Хватит трепаться, совсем смутила беднягу Джека. Лучше отнеси моему отцу пиво. – Бренна закинула ногу на ногу и взяла стакан, придвинутый ей Эйданом. – Со мной, Джек, ты в безопасности.
– Ты такая же красотка, как она.
– Потише, милый, а то она услышит и сдерет с нас обоих шкуры. – Тронутая словами Джека, Бренна чмокнула его в щеку, и в этот самый миг кухонная дверь распахнулась, пропустив Шона.
Шон замер как вкопанный и вздрогнул, когда дверь, ударившись о стену, вернулась и хлопнула его по заднице. Это выглядело очень комично, и Бренна пожалела, что, кроме нее, никто ничего не заметил.
Втайне наслаждаясь реакцией Шона, она чуть приподняла брови и оставила ладонь на широком плече Джека.
– Добрый вечер, Шон.
– Добрый, Бренна. – Чувства так быстро сменяли друг друга, что он никак не мог в них разобраться. Вроде бы раздражение и, кажется, беспокойство. И, черт побери, совершенно неуместное откровенное вожделение, затмившее все остальное.
Бренна цедила пиво и наблюдала за Шоном поверх пенной шапки.
– Я сегодня обедала у Джуд, мы ели твой суп. Очень вкусно.
– В вечернем меню свиные ребрышки. Миссис Лори на днях забила пару свиней.
– О, Джек, ты ведь любишь свиные ребрышки?
– Очень. Ты останешься, Бренна?
– Нет, выпью пива и пойду домой.
– Если передумаешь, приглашаю тебя на ужин. Обожаю ребрышки, и Шон великолепно их готовит.
– Он классный повар, правда? – Бренна улыбнулась, но ее глаза смотрели все так же пытливо и насмешливо. – А ты хорошо готовишь, Джек?
– Сосиски и яйца сварю. И картошку. – Джек, как всегда, воспринял вопрос всерьез и нахмурился, вспоминая свои кулинарные возможности. – Сэндвич собрать сумею, если есть все, что надо, хотя, если подумать, это стряпней не назовешь.
– Зато голодная смерть тебе не грозит. – Бренна ласково погладила Джека по плечу. – А настоящую стряпню мы оставим таким, как наш Шон. Эйдан, я тебе не понадоблюсь в пабе на выходные?
– Хорошо бы в субботу вечером, если ты свободна. Мы пригласили один популярный оркестр, и твоя Мэри Кейт предупредила, что в субботу в отель заезжает группа туристов. Думаю, кое-кто из них заглянет к Галлахерам.
– Договорились. Я приду в шесть. – Бренна осушила свой стакан и соскользнула с табурета. – Джек, ты будешь здесь в субботу?
– Конечно. Мне очень нравится этот оркестр.
– Тогда до встречи. – Бренна оглянулась, увидела, что отец увлечен беседой с друзьями, и окликнула его: – Пап, я домой. Скажу маме, что ты скоро придешь. Дарси, проследишь, чтобы не позже чем через час он пошел домой?
– Я прогоню его. – Дарси поставила на стойку поднос, нагруженный пустыми кружками. – Постой-ка! У меня во вторник свидание с дублинцем, который проезжал тут недавно. Он приглашает в Уотерфорд-сити поужинать в ресторане. Почему бы тебе не прихватить парня и поехать со мной?
– Я подумаю.
– Нет, еще лучше, я попрошу его привести приятеля.
– Хорошо. – Бренне вовсе не хотелось ужинать в Уотерфорде с незнакомыми парнями, но Шон навострил уши, и она с удовольствием обсуждала предстоящее свидание.
– Он заедет за мной ровно в шесть! – крикнула Дарси вслед Бренне. – Так что не опаздывай и оденься соответствующе.
Джек вздохнул и с тоской уставился в свою кружку.
– Она пахнет опилками, – пробормотал он под нос. – Даже приятно.
– С чего вдруг ты ее обнюхиваешь? – возмутился Шон.
Джек вскинул голову и заморгал.
– Что?
– Я сейчас вернусь. – Шон опустил на стойку большой поднос с заказами и, не обращая внимания на призывы Эйдана, бросился вслед за Бренной.
– Постой, Мэри Бренна! Подожди минутку, черт побери!
Остановившись у дверцы своего грузовичка, Бренна впервые в жизни почувствовала чисто женское удовлетворение, и это ей безумно понравилось.
Старательно изобразив на лице равнодушие, она повернулась к Шону.
– Что-то случилось?
– Да, случилось. Как ты смеешь кокетничать с Джеком Бреннаном?
Брови Бренны взметнулись почти до самого козырька кепки.
– Тебе-то какое дело?
– Всего несколько дней назад ты звала меня заняться с тобой сексом, и не успел я оглянуться, как ты кокетничаешь с Джеком и планируешь ужин с каким-то дублинцем.
– И что? – спросила Бренна невозмутимо.
– И что? – Взъерошенный, раскрасневшийся Шон сердито смотрел на нее. – Это неправильно.
Бренна дернула плечом, отметая его претензии, и повернулась, чтобы открыть дверцу.
– Неправильно, – повторил Шон и, схватив Бренну за руку, развернул лицом к себе. – Этому не бывать.
– Ты так и сказал. Я тебя поняла.
– Я не о том.
– Ах, не о том. Ну, если ты в конце концов решил заняться со мной сексом, то я передумала.
– Я не решил… – Шон осекся. – Как передумала?
– Легко. Я тебя поцеловала и ничего особенного не почувствовала. Так что ты был прав, а я ошибалась. – Бренна снисходительно потрепала его по щеке. – Проехали, точка.
– Ни черта не проехали! – Оскорбленный, чего она и добивалась, Шон прижал ее к грузовику, и, кроме взрыва злости, она почувствовала возбуждение. – Если я захочу тебя, я тебя получу, и вот тогда мы поставим точку. А пока я хочу, чтобы ты вела себя прилично.
Бренна потеряла дар речи. Она не сомневалась, что, если попытается заговорить, захлебнется словами. И она сделала единственное, что пришло ей в голову. Врезала ему под дых кулаком.
Шон задохнулся, побелел, как мел, но не отпустил ее. И от того, что он выдержал удар, сильный, как она точно знала, ее возбуждение разгорелось.
– Бренна, мы поговорим об этом наедине.
– Отлично. Мне есть что сказать.
Довольный, что высказал свое мнение, Шон отступил.
– Ты могла бы заглянуть утром в коттедж.
Кипя от злости, Бренна заскочила н кабину, захлопнула дверцу, завела мотор.
– Могла бы, но не загляну. Я уже приходила к тебе, но ты меня отверг. Я не вернусь.
Шон отскочил, потому что груюпик чуть не наехал ему на ноги, и задумался. Если она не вернется, придется найти какой-то другой способ перехватить ее, чтобы… чтобы договориться, что ли.
Наедине.
