Текст книги "По образу и подобию (Видение смерти)"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Мы можем сами это сделать, миссис Вандерли, – предложила Пибоди. – Мы поговорим с ней и обеспечим консультанта из Детской службы.

– Она вас не знает. – Диэнн тяжело поднялась на ноги, вытащила из кухонного ящика коробку бумажных носовых платков и отерла слезы. – Она только еще больше испугается и ничего не поймет, если ей скажут… чужие люди. Я должна ей сказать. Я должна найти слова. – Она снова промокнула щеки салфеткой, Ева мысленно поставила ей высший балл за самообладание. – Мне нужно подумать.

– Не спешите, – отозвалась Ева.

– Понимаете, мы подруги. Как Жанна и Ивонн. Это не было… Мы с Элизой были не просто хозяйкой и прислугой. Ее родители…Ее мать живет в нижней части города с отчимом Элизы. А отец Элизы… он в Филадельфии. Я могу… я могу с ними связаться. Мне кажется, им лучше услышать это от меня. А кроме того, мне надо позвонить Лютеру. Я должна ему сказать.

– Вы уверены, что справитесь с этим сами? – спросила Ева.

– Она сделала бы то же самое для меня. – Голос Диэнн сорвался, но она плотно сжала губы и удержалась от слез. – Она позаботилась бы о моей девочке, и я ее дочку никому не отдам. Она бы… О боже, как это могло случиться?!

– Она когда-нибудь жаловалась вам на личные проблемы? Может, ее что-то тревожило? Кто-нибудь приставал к ней, угрожал?

– Нет. Нет. Она бы мне сказала, но… Элизу все любили.

– Она с кем-нибудь встречалась, общалась? Ходила на свидания?

– Нет, никаких свиданий у нее не было. Она прошла через трудный развод и хотела создать стабильную семейную обстановку для своей дочери. Только об этом и думала. «Отдохнуть от мужчин» – так она это называла.

– Может быть, она кому-то отказала, кого-то оттолкнула?

– Насколько я знаю, нет… Ее что, изнасиловали!– Руки Диэнн сжались в кулаки.

– Медицинский эксперт еще не установил… – начала Ева, но Диэнн перебила ее, с силой схватив за руку:

– Вы знаете правду! Не смейте от меня скрывать! Элиза была моей подругой.

– Да, есть признаки того, что она была изнасилована.

Пальцы, стискивающие руку Евы, неудержимо задрожали и разжались.

– Найдите его. Найдите его и заставьте заплатить!

– Я непременно его найду. Если хотите помочь – подумайте хорошенько. Я хочу, чтобы вы вспомнили. Может, что-то есть… даже если вам это кажется мелочью. Может, она что-то сказала, хотя бы мимоходом.

– Она не стала бы терпеть, она бы сопротивлялась, – уверенно заявила Диэнн. – Муж обращался с ней жестоко, Элизе пришлось консультироваться с психотерапевтом. Ей помогли, и она его оставила. Она могла постоять за себя. Она бы сопротивлялась.

– Так и было. Она сопротивлялась. Где ее бывший муж?

– Хотела бы я сказать, что он горит в аду, но он сейчас на Карибских островах со своей очередной куколкой. Он там живет, управляет каким-то магазином спортивного снаряжения для подводного плавания. Он ни разу не видел собственной дочери. Ни разу! Элиза была на восьмом месяце, когда подала на развод. Я не отдам ему эту девочку. – Теперь в глазах Диэнн зажегся боевой огонек, и голос зазвучал тверже. – Пусть только попробует получить опеку над ней, я буду с ним драться. Уж хоть это я могу для нее сделать.

– Когда он давал о себе знать в последний раз?

– Несколько месяцев назад, когда в очередной раз задержал алименты на ребенка. Жаловался, скандалил, что она тянет с него деньги, а сама как сыр в масле катается. – Диэнн судорожно вздохнула. – Деньги шли прямо на счет, открытый на имя Ивонн, ей на учебу. Ему такое, разумеется, даже в голову не пришло.

– Вы с ним когда-нибудь встречались?

– Нет, этой сомнительной чести я не была удостоена. Насколько мне известно, он четыре года не был в Нью-Йорке. У меня мысли путаются, – призналась она. – Но это пройдет. Я вам обещаю, я все хорошенько обдумаю и сделаю все, чтобы помочь вам. А теперь мне надо позвонить мужу. И надо обдумать, как мне сказать Ивонн, когда она проснется. Как сказать Ивонн и Жанне.

– Нам нужно осмотреть ее комнаты, ее вещи. Завтра, в течение дня. Вас это не затруднит?

– Нет. Я пустила бы вас прямо сейчас, но… – Диэнн оглянулась на закрытую дверь. – Я хочу, чтобы Ивонн выспалась как следует.

Ева встала.

– В таком случае прошу вас связаться со мной завтра утром.

– Да, непременно. Простите, у меня совершенно вылетело из головы ваше имя.

– Даллас. Лейтенант Даллас и детектив Пибоди.

– Да, верно. Когда я открыла вам дверь… Господи, теперь мне кажется, что это было сто лет назад. – Диэнн тоже встала и внимательно вгляделась в лицо Евы. – По-моему, мы знакомы. Не знаю, то ли мы действительно встречались, то ли мне это кажется, потому что вы здесь уже сто лет.

– Мы встречались на каком-то благотворительном обеде.

– На благотворительном обеде? Ах да, конечно! Рорк! Вы жена Рорка. Люди говорят: «коп Рорка». Простите, у меня голова не работает.

– Без проблем. Мне очень жаль, что нам пришлось снова встретиться при таких обстоятельствах.

В глазах Диэнн вновь вспыхнул боевой огонек.

– Когда люди сплетничают о «копе Рорка» за коктейлями и канапе, они говорят, что эта женщина внушает страх, что лучше держаться от нее подальше и что она совершенно не знает жалости. Это описание соответствует действительности?

– Более-менее.

– Вот и хорошо. – Диэнн опять взяла Еву за руку и крепко сжала. – Теперь вы и мой коп тоже.

– Нелегко ей придется в ближайшее время, – заметила Пибоди, пока они спускались в лифте. – Но, мне кажется, она справится, когда придет в себя.

– У нее есть хребет, – согласилась Ева. – А нам с тобой стоит проверить бывшего мужа. Может, он все-таки решился навестить Нью-Йорк. Поговорим с ее родителями, с другими подругами. Расспросим Вандерли о ее расписании и привычках.

– Вряд ли это было случайное убийство. Глаза, перетаскивание, поза. Все это не может быть случайным. Это было спланировано. Но я не думаю, что это была личная месть.

– Согласна. – Они пересекли вестибюль, вышли из дома и направились к поджидавшей полицейской машине. – Мейплвуд гуляет с собакой по вечерам. У нее это вошло в привычку. Убийца обратил на нее внимание. Заметил, что прогулки происходят регулярно. Он ее подстерег. Он знал, что собака ему ничем не грозит, или придумал способ от нее избавиться.

– Вы когда-нибудь видели этих карликовых пуделей? Они помещаются в чайной чашке.

– Но зубы-то у них есть?

Ева остановилась возле машины и огляделась по сторонам. Улица была хорошо освещена. Полицейский патруль курсировал по ней регулярно. Швейцары дежурили у подъездов круглые сутки. В десять вечера – время нападения – уличное движение было довольно оживленным.

– Итак, она пошла в парк с собакой. Углубляться не стала, но в парк все-таки вошла. Никаких опасений – она живет поблизости, знает этот район. Возможно, она старалась держаться поближе к улице, но все-таки недостаточно близко. Он должен был действовать быстро. Значит, был готов. Значит, ждал. – Ева сошла с тротуара и вошла в парк, стараясь вообразить, как это было. – Она пустила собаку обнюхивать кустики, делать свои собачьи делишки. Прекрасный вечер; ей, вероятно, хотелось просто подышать воздухом, побыть наедине с собой. Может, они с Диэнн и подружки, но все-таки она там работала.

Тяжело работала, это видно по рукам. Приятно ведь иногда побыть одной. Она решила немного задержаться. Побродить. – Ева направила луч фонаря на огороженное барьерами место нападения. – Он дождался, пока ее не стало видно с улицы. Убил собаку, или собака убежала.

– Убил собаку? – ахнула Пибоди. Ева лишь покачала головой.

– Он избивает, насилует, убивает и уродует женщину. Вряд ли его остановит такая мелочь, как смерть собачонки.

– Господи.

Ева направилась обратно к машине. Теперь она могла съездить домой переодеться – до дома было ближе, чем до управления. К тому же это спасет ее от появления на работе в этом унизительном наряде. Такой возможностью пренебрегать нельзя.

– Мы можем вместе доехать на патрульной до моего дома. Соберем все, что у нас есть, соснем пару часов и завтра с утра пораньше начнем со свежими силами.

– Мне все ясно. Даже то, о чем сказано не было. Вы не хотите ехать в управление в вечернем туалете.

– Умолкни, Пибоди!

2

Был уже шестой час утра, когда Ева на цыпочках вошла в свою спальню. Раздевшись на ходу и бросив вещи по дороге, она тихонько заползла в постель.

Она двигалась совершенно бесшумно, матрац почти не прогнулся под ее весом, но руки Рорка сразу обвились вокруг, он притянул ее к себе.

– Я не собиралась тебя будить. Хочу поспать пару часов. Пибоди устроилась в своей любимой гостевой спальне.

– Ну тогда закрой глаза. – Он провел губами по ее волосам. – Спи.

– Два часа, – пробормотала Ева. И мгновенно заснула.

Ее следующей более или менее связной мыслью было: «Кофе». Она чувствовала его соблазнительный аромат. Он прокрался в ее ноздри, как любовник, взбирающийся по увитой цветами решетке. Она заморгала, открыла глаза и увидела Рорка.

Он всегда поднимался раньше ее и обычно успевал надеть один из своих роскошных костюмов хозяина мира. Но на этот раз он не сидел за компьютером в малой гостиной, примыкавшей к спальне, не просматривал за завтраком ранние биржевые сводки. Он сидел на краю постели и смотрел на нее.

– В чем дело? Что-то случилось? Было еще одно…

– Нет. Успокойся. – Он схватил ее за плечо и толкнул обратно на кровать, когда она начала подниматься. – Считай, что я твой будильник с дополнительной функцией подачи кофе в постель. – И он передвинул чашку, чтобы она смогла ее увидеть.

–Дай!

Рорк подал ей чашку и подождал, пока она сделает первый, жизненно необходимый глоток.

– Знаешь, дорогая, если кофеин когда-нибудь будет внесен в список запрещенных веществ, тебя объявят наркоманкой.

– Пусть они только посмеют запретить кофеин! Я их всех перестреляю, и проблема снимется сама собой. Как понимать подачу кофе в постель?

– Я люблю тебя.

– Ну и дурак. – Ева отпила еще глоток и усмехнулась.

– Не лучший способ убедить меня принести тебе вторую чашку.

– А я скажу, что тоже тебя люблю?

– Вот это могло бы сработать. – Рорк провел пальцем по темным кругам, уже проступившим у нее под глазами. – Вам требуется больше, чем два часа сна, лейтенант.

– Это все, что я могу себе позволить. Ладно, потом высплюсь. Когда-нибудь. Мне надо принять душ.

Ева встала и взяла с собой в ванную чашку с остатками кофе. Рорк услышал, как ударила по кафелю струя воды, включенной на полную мощность, и лишь покачал головой, поражаясь этой ее привычке поливать себя кипятком по утрам, чтобы взбодриться.

Надо будет позаботиться, чтобы она поела перед уходом. Рорк мог лишь надеяться, что не придется связывать ее по рукам и ногам, чтобы силой впихнуть в нее хоть немного еды.

Только он начал программировать микроволновку, как у него за спиной раздались быстрые крадущиеся шаги.

– Готов поклясться, у тебя в голове встроен чип, подающий сигнал, стоит кому-нибудь хотя бы вспомнить о еде. – Рорк бросил взгляд на раскормленного кота, просительно трущегося о его ногу. – И нечего прикидываться сиротой, я прекрасно знаю, что тебя уже покормили в кухне.

Урча, как двигатель мощного лимузина, Галахад принялся еще энергичнее тереться о хозяйскую ногу. Не обращая на него внимания, Рорк сунул в микроволновку гренки по-французски. Он знал, что от этого лакомства Еве трудно будет отказаться. Специально для кота он добавил пару ломтиков бекона.

Ева вышла из ванной в коротком махровом халате.

– Я что-нибудь перехвачу в управлении, пока… – Она принюхалась и заглянула в печку. – Это удар ниже пояса!

– Ага. – Рорк сбросил с соседнего стула Галахада, решившего, что приглашение относится к нему. – Я не тебя имел в виду. Сядь, Ева. Ты можешь пожертвовать четверть часа на завтрак.

– Допустим. К тому же мне надо ввести тебя в курс дела. Это сэкономит время. – Она села, щедро полила гренки сиропом и отодвинула кота, который взгромоздился на стол и теперь подбирался на брюхе к ее тарелке. – Жертва работала на Лютера и Диэнн Вандерли.

– Из «Антиквариата Вандерли»?

– Я запросила его данные. Да, там так и было сказано. Насколько хорошо ты их знаешь?

– Я широко пользовался услугами фирмы Вандерли, когда обставлял этот дом. Да и другие дома тоже. Консультировался главным образом с его отцом, но я знаком с Лютером и с его женой. Не назвал бы их близкими друзьями, скорее приятными знакомыми. Лютер, безусловно, знает толк в своем деле, а сейчас оно целиком перешло в его руки, и он занят по горло. В общем-то, милые люди, особенно Диэнн. Неглупая и очаровательная женщина. Они в списке подозреваемых?

Ева пожала плечами:

– Судя по всему, Лютер в момент убийства был в Мадриде. Жена в моем списке не фигурирует, если только она не актриса, достойная «Оскара». Они с жертвой были скорее подругами, чем хозяйкой и служанкой. Она очень тяжело пережила известие, но выстояла. Она мне понравилась.

– Смею тебя заверить, насколько я знаю Лютера, он не подходит на роль насильника, а уж тем более убийцы, вырывающего глаза у жертвы.

– А он подходит на роль мужа, заводящего шашни с прислугой за спиной у жены?

– Никогда не знаешь наверняка, с кем мужчина способен завести шашни за спиной у жены. Но Лютера я бы заподозрил в последнюю очередь. Нет, он не из таких. Похоже, они вполне довольны друг другом. Кажется, у них есть маленький ребенок.

– Девочка, четыре года. Столько же, сколько дочке жертвы. Диэнн Вандерли предстоит очень трудное утро.

– У жертвы, есть муж?

– Бывший. Живет на Карибах. Обвинялся в жестоком обращении. Мы присмотримся к нему поближе.

– А любовник?

– Если верить Диэнн, нет. Насколько нам известно, жертва, Элиза Мейплвуд, вышла из дома между десятью вечера и полуночью погулять с собачкой. Точное время установим по записям охранной системы дома. Прошла в парк, где он ее и схватил. Он явно ее поджидал, иначе быть не могло. Напал на нее, изнасиловал, задушил, потом перенес на скалистый берег, уложил в молитвенной позе – и нанес последний штрих. Глаза – это какой-то символ? – спросила Ева. – «Зеркало души», «око за око»… А может, это какой-то извращенный религиозный ритуал? Или просто сувенир?

– Тебе понадобится Мира.

– О да. Она все-таки крупнейший в городе полицейский психолог. Подключу ее к делу сегодня же утром. – За разговором Ева съела все, что было у нее на тарелке, и поднялась. – Может, нам повезет, и окажется, что это единичный случай.

– А почему ты думаешь, что нет?

– Слишком все точно продумано. Слишком много символов. Глаза, поза, красная ленточка… Не исключено, что все это как-то связано напрямую с Элизой Мейплвуд, но, я думаю, это скорее имеет отношение к убийце, а не к жертве. Возможно, Элиза подходила ему по типу: физически, по своему происхождению, по образу жизни, что-то в этом роде.

А может, ему хватило того, что она женщина и просто попалась под руку.

– Хочешь, чтобы я помог тебе с Вандерли?

– Может быть, но не сейчас.

– Дай мне знать. Нет, дорогая, только не этот жакет! – С терпеливым вздохом Рорк поднялся, отнял у нее жакет – первый попавшийся ей под руку в шкафу – и после недолгого раздумья выбрал другой, в бледно-голубую и кремовую клетку. – Вот этот лучше, поверь мне.

– Теперь уж даже не вспомню, что я делала, пока ты не стал моим консультантом по одежде, – проворчала Ева.

– Зато я помню, и мне эти воспоминания радости не доставляют.

– Переходим на колкости? Учти, я не глухая. – Она села и начала натягивать башмаки, а Рорк сунул руку в карман и ощупал маленькую серую пуговичку. Ту самую, что оторвалась от костюма, самого безобразного и скверно скроенного костюма, какой ему когда-либо приходилось видеть. В этом костюме была Ева, когда он увидел ее в первый раз.

– У меня скоро компьютерное совещание, а потом я до конца дня пробуду в городе. Береги моего копа.

– Это входит в мои планы. А знаешь, мне тут недавно сообщили, что люди говорят про твоего копа. Говорят, что она злющая, вредная и жалости не знает. И что ты на это скажешь?

– Лейтенант, ваши друзья говорят то же самое. Передай Пибоди мои наилучшие пожелания, – сказал Рорк и вышел из комнаты.

– Наилучшие я оставлю для себя! – крикнула она ему вслед. – А ей передам, что останется.

Услышав его смех, Ева решила, что этот смех ничем не хуже кофе. Она получила хороший заряд энергии на день.

Добравшись до Центрального управления, Ева первым делом договорилась о приеме у доктора Миры. Пибоди тем временем должна была получить подтверждение пребывания Лютера Вандерли в Мадриде и проверить алиби бывшего мужа Элизы.

Ева загрузила все известные данные в свой рабочий компьютер и провела поиск сходных преступлений в международном архиве. Ее не удивил длинный список убийств на сексуальной почве, сопровождавшихся обезображиванием жертв. У нее был достаточно большой опыт работы в полиции. Даже отдельный список дел, включавших повреждение, уничтожение или изъятие глаз, ее не смутил.

Она исключила те дела, где виновные отбывали срок или были уже в могиле, и провела утро за изучением нераскрытых или сомнительных случаев. Телефон звонил несколько раз: репортеры взяли след. Ева эти звонки проигнорировала с чистым сердцем. Поставив накопленные данные на сортировку, она вернулась к жертве.

Итак, кто такая Элиза Мейплвуд?

Обычное среднее образование в муниципальной школе. Никакого колледжа. Один брак, один развод, один ребенок. Первые два года – стандартное пособие на ребенка для матери-одиночки. Ее собственные родители развелись, когда ей было тринадцать. Мать тоже домработница, отчим разнорабочий. Отец живет в Бронксе. Пособие по безработице и список судимостей. Ева решила присмотреться поближе к Абелю Мейплвуду.

Мелкие кражи, буйство в пьяном виде, укрывательство краденого, словесное оскорбление и угроза действием (многочисленные эпизоды), оскорбление действием (избивал жену), запрещенные азартные игры, непристойное поведение в общественном месте.

– Так-так, Абель, ты у нас, оказывается, не самый примерный гражданин…

Случаев сексуального насилия не зафиксировано, но ведь всегда бывает первый раз. Отцы порой насилуют своих дочерей. Об этом Ева знала не понаслышке. Валят их на пол, бьют, ломают им кости, силой проникают в свою собственную плоть и кровь.

Сердце у Евы застучало, она почувствовала, что ее охватывают воспоминания о пережитом кошмаре, вытесняя все остальные мысли, и осторожно отъехала в кресле на колесиках от стола. На этот раз она выбрала не кофе, а воду, и медленно выпила целый стакан, стоя у единственного в комнате узкого окна.

Она знала, что пришлось пережить Элизе во время изнасилования: боль, ужас, который был страшнее боли, унижение, шок. Она знала это, как может знать только такая же жертва. Но она должна была воспользоваться своим знанием, чтобы найти убийцу и восстановить справедливость, иначе от нее никакой пользы не будет. Если она позволит этим воспоминаниям затуманить свой мозг, от нее не будет никакого толка.

«Пора возвращаться к работе», – сказала она себе.

– Даллас…

Ева не обернулась и даже не спросила себя, давно ли Пибоди стоит у нее за спиной и наблюдает, как она пытается овладеть собой.

– Выяснила насчет Вандерли?

– Да, шеф. Он был в Мадриде, как и предполагалось. Сейчас летит домой. Отменил назначенные на последний день деловые встречи, когда жена ему позвонила. Сегодня в семь утра по мадридскому времени у него был деловой завтрак. С учетом разницы во времени он просто не мог перелететь домой, убить Мейплвуд и поспеть обратно на эту встречу.

– А бывший муж?

– Брент Хойт. Он чист. Прошлую ночь провел в вытрезвителе на Сент-Томасе. Стало быть, в Нью-Йорке его не было.

– Ну и черт с ним. Я обнаружила, что Абель Мейплвуд – это отец Элизы – имеет длинное криминальное досье. Надо будет его проверить. Но сперва навестим еще разок семейство Вандерли.

– Э-э-э… тут кое-кто хочет с вами поговорить.

– Это имеет отношение к делу?

– Ну…

– У меня нет времени на разговоры! – Ева резко повернулась. – Заглянем к Морсу в морг, а потом поедем к Вандерли. Мне надо вовремя вернуться, у меня встреча с Мирой.

– Понимаете, она очень настаивает. Говорит, что у нее есть информация. На вид нормальная.

– Что значит «нормальная»? Человек пришел с информацией по делу! Что ж ты мне сразу не сказала?

– Потому что… – Пибоди не знала, на что решиться: дать Еве возможность все узнать самой или поберечь собственную шкуру. Впрочем, внутренний спор был недолгим. – Она говорит, что она телепат.

Ева замерла на месте.

– Да брось! Направь ее в отдел по связям с общественностью. Уж тебе ли не знать: я не имею дела с чокнутыми.

– У нее есть официальная лицензия. И она пришла сюда по рекомендации. Говорит, что у вас есть общие друзья.

– У меня нет друзей среди ясновидящих. Это мой незыблемый принцип. Правда, у Мэвис полно всяких друзей-психопатов, но в мой кабинет они не вхожи.

– Это не Мэвис. Она утверждает, что ее подруга – Луиза. Доктор Диматто. Уж это надежная рекомендация. И она дрожала, Даллас. У нее руки тряслись.

– Черт! Ладно, дадим ей десять минут. – Ева взглянула на свои наручные часы и на всякий случай настроила их подать сигнал через десять минут. Давай ее сюда.

«Вот что бывает, когда заводишь друзей, – размышляла она. – Оглянуться не успеешь, как эти друзья начинают вмешиваться в твою жизнь, а главное, в работу. И никуда от них не деться. А телепаты – все сплошь психи. Или жулики. Ну, пусть не все, но большинство. Только некоторые – очень немногие – действительно что-то умеют».

Ева прекрасно знала, что правоохранительные органы иногда прибегают к помощи экстрасенсов. И те вроде бы действительно помогают. Но сама она их услугами никогда не пользовалась. Она была убеждена, что для следствия существует стандартная процедура, вот ей и надо следовать. Есть судебная медицина и экспертиза, есть работа со свидетелями, есть дедукция. А еще есть интуиция, удача и силовые методы, проще говоря, пинки под зад. Ей этого было вполне достаточно.

Вот теперь можно и кофе выпить. Ева как раз отвернулась от кофеварки с чашкой в руке, когда в дверь в сопровождении Пибоди вошла женщина лет тридцати.

Да, выглядела она нормально. У нее были длинные, ниже плеч, волнистые каштановые волосы. Темно-каштановые и блестящие, почти черные. Похоже, не крашеные. Похоже, этот цвет выбрал сам господь бог, когда собирал ее по частям. Кожа смуглая и гладкая, глаза почти прозрачные, светло-зеленые. Взгляд несколько нервный, но не сумасшедший. Лицо волевое и сексуальное, с крупным сочным ртом и тонким орлиным носом. «Мексиканская или испанская кровь, – решила Ева. – Ее предки жарились на солнце и перебирали гитарные струны. Экзотическая внешность».

На женщине были хорошо скроенные брюки спортивного стиля и длинная блуза, то и другое цвета летних маков. Пара колец с яркими камнями на пальцах, в ушах золотые сережки-капельки.

– Лейтенант Даллас. Это Селина Санчес.

– Ну что ж, мисс Санчес, садитесь. У меня мало времени, давайте перейдем прямо к делу.

– Хорошо. – Селина Санчес села, крепко стиснула руки на коленях, сделала глубокий вдох и выдох. – Он взял ее глаза.

– Что ж, теперь, когда я вижу, что привлекла ваше внимание… – Селина разняла сцепленные на коленях руки и прижала два пальца к правому виску, словно подавляя головную боль. – Можно мне тоже чашку кофе?

Ева проигнорировала просьбу, внимательно разглядывая женщину. Они скрыли от прессы, в чем именно заключалось обезображивание. Но утечки всегда бывают, уж она-то это знала. Утечки бывают всегда.

В дрожащем голосе Селины не ощущалось акцента. Голос был грудной, глубокий, можно сказать, волнующий.

– Откуда у вас эта информация, мисс Санчес?

– Я это видела и не могу сказать, что видение доставило мне удовольствие.

– Вы видели жертву в Центральном парке?

– Да. Но меня не было в парке. Я была дома. Я для того и пришла, чтобы вам объяснить. Честно говоря, мне очень нужна чашка кофе.

Ева коротко кивнула Пибоди.

– Вы знали Элизу Мейплвуд?

– Нет. Пока мы не углубились в детали, хочу предупредить: я никогда не работала с полицией и не стремлюсь к этому. У меня другая специализация.

Ева заметила, что Селина жестикулирует при разговоре, и поняла, что у нее такая привычка. Потом она опять крепко сцепила руки на коленях, словно стараясь удержать их в неподвижности.

– Я не хочу видеть то, что постоянно приходится видеть вам, лейтенант. Не хочу жить с этими образами в голове. Я занимаюсь частными консультациями и групповыми сеансами. Я не лунатичка и не ищу сенсационной популярности, хотя, судя по тому, что мне рассказала о вас Луиза, вы должны меня в этом заподозрить.

– Откуда вы знаете Луизу Диматто?

– Мы вместе учились в школе и сохранили дружеские отношения. Спасибо. – Она взяла чашку, которую протягивала ей Пибоди. – А вы более открыты экстрасенсорным влияниям, детектив Пибоди. У вас в семье есть экстрасенсы?

– Ну, я…

– Давайте придерживаться темы, – перебила ее Ева.

– Хорошо. – Селина попробовала кофе и улыбнулась – впервые со времени своего появления в комнате. – Какой чудесный кофе! Скажу вам честно, мне был необходим этот заряд. Так вот, я видела сон.

– Ну, ясно!

Улыбка Селины стала шире.

– Ваш скептицизм почему-то помогает мне успокоиться. Кто бы мог подумать? Да, еще Луиза сказала, что вы мне понравитесь, лейтенант Даллас. Как ни странно, мне кажется, она была права.

– Как мило. Но не могли бы мы вернуться к теме?

– Да, конечно. Во сне я видела женщину. Молодую, привлекательную, со светло-каштановыми волосами до плеч. Во всяком случае, они казались светло-каштановыми в свете уличных фонарей. Она вышла из здания, ведя на поводке маленькую белую собачку. На ней были джинсы и футболка. Швейцар открыл ей дверь, они перекинулись парой слов. Слов я не слышала, я была слишком далеко. Она пересекла улицу, широкую улицу, собачка бежала впереди вприпрыжку. Во сне у меня сердце вдруг застучало от страха. Мне хотелось крикнуть ей, чтобы она вернулась назад в подъезд. Но я онемела. Я видела, как она ведет собачку в парк. В какой-то момент она потерла свободной рукой плечо, и я прочитала ее мысли. Она подумала, что надо было надеть куртку. «Ночи становятся прохладными», – думала она. Тут я понадеялась, что она вернется за курткой и все обойдется. Но она не вернулась.

Селина вновь поднесла чашку к губам. Рука у нее заметно дрожала.

– Она шла вперед, собака натягивала поводок. На нее упала тень, но она ничего не заметила. Она ничего не знала! Он подкрался к ней сзади. Его я не видела, только тень. Он ее поджидал, следил за ней, как и я следила. О, я чувствовала его возбуждение, его безумие. А потом я почувствовала ее страх. Его флюиды были красные, темно-красные, а ее – серебристые. Красные тени, серебряный свет… – Чашка с глухим стуком опустилась на стол. – Поймите, я этим не занимаюсь. Мне это не нужно!

– Но вы же здесь. Заканчивайте.

В лице у Селины не осталось ни кровинки, глаза остекленели.

– Он ее ударил и отпихнул ногой собачку. Собачка убежала. Она пыталась бороться, но он был очень силен. Он ударил ее по лицу, сбил с ног. Она хотела закричать, но он все бил и бил ее. Бил и бил… – Дыхание Селины стало хриплым, она с силой надавила ладонью на сердце. – Потом он бил ее, пинал ногами, он тащил ее все глубже в тень. Она потеряла туфлю. Он накинул ей на шею ленту как веревку. Красную. Красный – цвет власти. Красный – цвет смерти. Он стянул ленту – туго-туго. Она сопротивлялась, пыталась глотнуть воздуха, но он был очень силен. Начал срывать с нее одежду. «Сука, шлюха, паскуда», – бормотал он. Он ее ненавидел. Насиловал ее и ненавидел. Затягивал ленту все туже и туже, пока она не затихла. Пока она не умерла. – Слезы катились по щекам Селины, она снова сжала руки на коленях. – Он хотел ей показать, на что она годится. Хотел показать, кто тут главный. Но он еще не закончил. Он собрал ее одежду, сунул в мешок, а потом взял и ее и мешок и перенес в глубину парка. Он сильный, очень сильный. Ему никто не страшен, он может сам о себе позаботиться. Разве есть на свете что-то важнее этого?

Селина начала задыхаться. Ее голос звучал прерывисто, глаза смотрели в одну точку.

– В парке есть замок, замок над озером. Он в замке король. Он король повсюду. – Продолжая смотреть в одну точку, Селина подняла сплетенные руки и прижала их к ложбинке между грудей. – Он перебросил ее через плечо, спустил по камням к берегу и уложил ее очень аккуратно. Может, на этот раз она там останется. «Покойся с миром, шлюха». И он вырезал у нее глаза. Боже, боже, он вырезал у нее глаза и спрятал их в маленький мешочек вроде кисета, а кисет положил в большой мешок. По ее лицу течет кровь. Кровь у него на руках. И тут он… он наклоняется и целует ее. Я проснулась, очнулась от сна с ощущением этого кровавого рта у себя на губах.

Часы на руке у Евы подали сигнал, и Селина вздрогнула.

– Что вы сделали? – спросила Ева.

– Что я сделала?.. Ну, когда я перестала дрожать, я приняла транквилизатор. Я твердила себе, что это просто ночной кошмар. Я знала, что это не так, но мне хотелось,чтобы это был сон, а не видение. Мой дар никогда раньше не заводил меня в такие страшные места, и мне стало страшно. Я приняла транквилизатор. Использовала его, чтобы блокировать видение. Конечно, это малодушие, но я и не претендую на геройство. – Она снова взяла свою чашку. – Но сегодня утром я включила телевизор. Обычно я избегаю новостных каналов, но на этот раз я просто обязана была проверить. Я должна была убедиться. И я увидела сюжет. Они показали ее фотографию. Молодая привлекательная женщина со светло-каштановыми волосами. Они назвали ее имя… Я не хотела сюда приходить. Я знала, что большинство полицейских – прирожденные скептики; именно скептицизм делает вас тем, что вы есть. Но я должна была прийти.

– Вы говорите, что видели жертву. А преступника? Разве его вы не видели?

– Я видела… его сущность, если можно так сказать. Я видела силуэт. – Селина проглотила ком в горле. – Мне стало страшно, так страшно, как никогда в жизни. Честно вам говорю, я не хотела сюда приходить. Я хотела просто забыть обо всем. Но мне стало стыдно. Я почувствовала себя мелкой и гадкой. – Она принялась теребить цепочку у себя на груди; ногти у нее были покрыты блестящим красным лаком с обведенными ярко-белыми лунками. – Вот я и обратилась к вам, потому что Луиза рассказывала о вас. Я хочу помочь.

– Как вы намерены помочь?

– Я думаю, что могла бы увидеть больше, если бы у меня было что-то, принадлежавшее ему, что-то, до чего он дотрагивался. Я не знаю… – На ее лице промелькнуло раздражение. – Я уже говорила, что это не моя специальность. Для меня это новое поле, а вы никак не хотите мне помочь.

– Это не входит в мои обязанности, мисс Санчес, помогать вам. Моя работа – вести расследование.