Текст книги "Королевский роман"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 8
После морской прогулки и того, что произошло между ними, ничего не изменилось и не стало проще. Бри шла по широкому коридору, направляясь к бальной зале, чтобы проверить, все ли готово. Она не видела картин, многие из которых могли заставить настоящего ценителя замереть от восторга, не замечала антикварной мебели, которую веками любовно полировали. Она шла, глубоко задумавшись, ни на что не реагируя.
Как все сложно. Но разве Рив ей не говорил, что жизнь не бывает простой? И он оказался прав.
Прошла почти неделя после того, как она лежала с ним на узкой койке в каюте. После недолгого забытья они снова любили друг друга. Она остановилась около одного из больших окон. Они с Ривом теперь любовники? Но разве любовники не испытывают желание вновь и вновь быть вместе? Прошла неделя, а он был предупредителен, безукоризненно вежлив, даже по-своему добр, но избегал к ней прикасаться.
Она положила руки на подоконник и смотрела, как внизу проходила смена караула. Гвардейцы демонстрировали отлично отрепетированную, красивую церемонию. Глядя на них, Габриела думала, что будет с ней, когда он уедет.
Ей придется столкнуться с волной слухов, сплетнями, шума не избежать. Их обручение было главной новостью не только в Кордине и Европе, но даже в Соединенных Штатах. Ни один журнал не пропустил такого события.
Она пожала плечами: это не имеет значения. Слухи и шумиха проходят и забываются. Покрутила кольцо на пальце. Да, вся эта суета вокруг свадьбы не имеет значения, но Рив имеет.
Даже слишком. Если бы она понимала себя лучше, помнила свою жизнь, то была бы готова к тому, что с ней происходит? Ей приходится нелегко, она растеряна, потому что боится его потерять.
Любовь – это переживания, непростые ситуации, но в ее положении, когда в жизни столько белых пятен, столько условностей, столько ответственности, любовь больше пугает, чем радует.
Рив скоро вернется на свою ферму, надо помнить это. Вернется в свою страну, к своей прежней жизни. Она знала это с самого начала. Как и члены семьи, а также узкий круг доверенных лиц. Если он позовет ее с собой, как ей быть? Но этого не будет, не стоит и мечтать, надо смириться с грядущей потерей. Она просто эпизод, одно из любовных приключений, еще одна женщина. У нее так обострены чувства, потому что он – ее первый мужчина.
Ответственность. Она закрыла на мгновение глаза, пытаясь привести мысли в порядок. Надо думать об ответственности и перестать грезить наяву. Не будет роскошной свадьбы, белого платья и фаты, на которые сейчас мечтают получить заказ самые прославленные модельеры мира. Не будет огромного торта, скрещенных мечей. Только вежливое прощание и расставание навсегда. Она не имеет права желать другой судьбы. Не имеет сил, чтобы что-то изменить.
Габриела обернулась, почувствовав рядом чье-то присутствие. Неожиданно возникшая перед ней мужская фигура заставила ее испуганно прижаться спиной к подоконнику.
– Александр! Как ты меня напугал! – Она схватилась за сердце.
– Не хотел тебя тревожить. Ты выглядела такой… – брат едва не произнес «несчастной», – задумчивой.
– Я смотрела на караул. – Она улыбнулась ему той любезной вежливой улыбкой, которой улыбалась всем. Всем, кроме этого американца, Рива. Только, в отличие от Александра, сама этого не замечала. – Они такие красивые и такие ловкие, я невольно залюбовалась их движениями. Я направлялась в бальную залу, чтобы проверить, все ли готово. Так мало времени остается, и так много надо еще сделать.
– Бри, тебе обязательно говорить со мной так, как ты говоришь с посторонними?
Она открыла рот, чтобы возразить, и закрыла. Наверное, он прав.
– Прости, мне так неловко.
– Я бы предпочел, чтобы ты обращалась со мной так, как с Ривом.
Голос ее стал ледяным:
– Я уже извинялась и не стану делать этого дважды.
– Мне не нужны твои извинения. – Александр с решительным видом человека, который всегда знает, чего хочет, подошел ближе. Ему предстоит править страной, и надо к этому готовиться. – Все, что я прошу, – относиться к своим родным с таким же доверием, какое ты даришь чужаку.
Габриела устала чувствовать себя виноватой.
– Это совет или приказ? – В ее голосе вместо сожаления прозвучал вызов.
– Никто не смеет приказывать тебе, – ответил Александр излишне строго. – Никто не сможет тебе дать совет по этому поводу. Ты не терпишь ничьих советов, если бы это было не так, не пришлось бы призывать телохранителя со стороны.
– Рив не имеет отношения к нашему разговору.
– Разве? – Александр по старой привычке взял ее за руку. – Но тогда скажи, что происходит между вами?
– Это не твое дело, – отрезала Габриела.
– Проклятье, Бри, я твой брат.
– Так говорят. – Она не помнила себя от ярости и могла причинить ему боль. – И младше меня на несколько лет. Я не считаю, что должна советоваться и спрашивать, как мне поступать. Ни тебя, ни кого другого. Это мое личное дело.
– Я, может быть, и младше тебя, – процедил Александр сквозь зубы, – но я мужчина и знаю, что на уме у мужчины, когда он смотрит на женщину так, как смотрит на тебя американец.
– Перестань! Ты не должен называть его так. Если бы мне не нравилось, как Рив на меня смотрит, я бы прекратила это. Я сама способна позаботиться о себе.
– Если бы это было так, нам не пришлось бы пройти через муки ада несколько недель назад. – Он видел, как она побледнела, но уже не мог остановиться: – Тебя похитили, удерживали, потом ты была в больнице. Мы ждали, беспомощно, только молились. Ты можешь понять, через что пришлось нам пройти? Может быть, ты нас не помнишь, мы для тебя ничего не значим в настоящий момент. Но мы не можем чувствовать по-другому.
– А ты думаешь, мне нравится свое состояние? – Предательские слезы потекли по лицу, она не ожидала этого и не смогла предотвратить. – А ты знаешь, как тяжело пытаться вернуть прошлое? Ты загнал меня в угол, критикуешь, укоряешь, требуешь и оскорбляешь.
Гнев Александра мгновенно испарился, он почувствовал острую жалость к сестре. Вспомнил, как она стояла только что у окна, такая несчастная и такая задумчивая.
– Я всегда такой. Бри, ты часто говорила, что я собираюсь властвовать и поэтому практикуюсь на тебе и Беннете. Я люблю тебя. Я не могу перестать тебя любить.
– Ох, Алекс. – Она бросилась ему на шею, прижалась. Впервые она испытала порыв любви к нему. Он был такой высокий, такой надежный и такой правильный. Но она гордилась им сейчас. Ей, конечно, трудно, но и ему тоже нелегко. – Мы всегда так спорили с тобой?
– Всегда. – Он на мгновение прижал ее к себе и поцеловал в макушку. – Папа говорит, что это происходит потому, что мы оба думаем, что знаем все лучше всех.
– Ну, сейчас я этого не стану утверждать. – Она всхлипнула и отстранилась. – Прошу тебя, не надо ненавидеть Рива. Я тоже вначале возмущалась, но потом поняла, что он пожертвовал ради нас многим и должен заниматься нашими делами вместо того, чтобы спокойно жить у себя дома.
– Да я знаю, он поступил так по просьбе отца. Не обращай внимания, он мне даже нравится, поверь.
Она улыбнулась. Александр повторил слова Беннета.
– Я и не сомневалась.
– Я говорил так потому, что вообще против того, чтобы в семейные дела вмешивать людей со стороны. Любэ – необходимость, хотя мне не нравится, что он в курсе всех наших дел.
– Ты рассердишься, если я скажу, что предпочитаю опеку Рива, а не Любэ.
Александр ухмыльнулся. Но тут же стал серьезен.
– Я бы подумал, что ты сошла с ума, если бы предпочла Любэ.
– Ваши высочества. – Они обернулись. Джанет Смитерс аккуратно присела перед каждым. – Прошу прощения, принц Александр, принцесса Габриела, что прерываю вас.
Секретарь была в деловом костюме, элегантном, безукоризненном и все-таки какого-то унылого цвета, темные волосы забраны назад в тугой узел, тонкое лицо чуть тронуто косметикой. Ее произношение было тоже безукоризненным, без малейшего акцента. На Бри она наводила тоску, хотя была умна, исполнительна и совершенно невозмутима. В комнате, где находится несколько человек, ее никто не заметит. И возможно, эта неприметность заставляла Бри быть к ней из сострадания снисходительной.
– Я вам нужна, Джанет?
– Вам звонили, ваше высочество. Мисс Кристина Гамильтон.
– Мисс… – Она припоминала имя и что с ним связано.
– Ты училась с ней в колледже, – пришел на помощь Александр, положив руку сестре на плечо. Его вновь поразило, что он вынужден рассказывать ей о лучшей подруге. – Она американка, дочь строительного магната, – уточнил он.
– О да. Я ездила к ней в гости, в Хьюстон, и в прессе писали, что она обязательно будет на моей свадьбе главной подружкой невесты. – Габриела вспомнила портрет в газетах – высокая, очень красивая брюнетка, с гривой темных волос и ослепительной улыбкой. – Вы говорите, она звонила, Джанет? Оставила мне сообщение?
– Она просила отыскать вас, ваше высочество, – с бесстрастным видом доложила Джанет, – перезвонит лично вам в одиннадцать часов.
Бри взглянула на часы. У нее есть еще пятнадцать минут.
– Мне придется идти к себе, чтобы принять звонок. Вас не затруднит осмотреть бальную залу и отметить, что требует доработки? Вы можете за меня это сделать, Джанет?
– Разумеется, ваше высочество. – Снова присев в поклоне, секретарь отправилась выполнять поручение.
Когда она не могла его услышать, Александр заметил:
– Какая бесцветная женщина.
– Алекс, – укоризненно улыбнулась Бри, хотя была с ним согласна.
– Она, конечно, вполне справляется, и у нее отличные рекомендации. Но наверное, это очень скучно – терпеть постоянно ее присутствие, во всяком случае, на меня она наводит скуку.
Бри пожала плечами:
– Скажем так, ее вид не вдохновляет меня на подвиги. Но, вероятно, у меня были причины взять ее к себе?
– Ты сказала, что хочешь иметь помощницей женщину исполнительную, одинокую, ничем не примечательную, чтобы не повторилась история с Алисой. Когда ушла Алиса, предшественница Джанет, в связи с рождением ребенка, ты очень расстроилась, потому что была к ней привязана.
– Тогда мой выбор безупречен. Я пойду к себе, скоро позвонит лучшая подруга. – Габриела хотела быстро просмотреть данные о Кристине Гамильтон, освежить их в памяти. Но, прежде чем уйти, протянула руку Александру:
– Друзья?
Он взял руку и отвесил шутливый поклон:
– Друзья, но я все равно не спущу глаз с американца.
– Как угодно, – сказала она беспечно и пошла прочь по коридору. Он смотрел вслед сестре, пока та не скрылась за поворотом. Он все-таки должен поговорить с Ривом Макги.
Оказавшись у себя в комнате, Бри села в любовное гнездышко, кресло для двоих, с пачкой листов и принялась их просматривать. Это были списки, составленные Ривом и ее секретарем, где в алфавитном порядке, очень конкретно, были перечислены только самые нужные сведения о близких людях и не очень. Там были друзья из ее прежней жизни и ее собственные оценки тех, кого она забыла. А поскольку амнезия оставалась тщательно охраняемым секретом для всего мира, ей не следовало допускать промашек, которые вызовут недоумение. Кристина Гамильтон заняла целых две страницы. Лучшая подруга. Четыре года вместе в Сорбонне, в Париже. Закрыв глаза, Габриела пыталась представить Париж, и это, кажется, ей удалось. Перед ее внутренним взором предстали широкие прямые улицы, промытые дождем, много машин, очаровательные кварталы старинных домов, маленькие пыльные антикварные магазинчики, скверы, парки, цветочные клумбы. Но в этой картине Бри не видела Кристины Гамильтон.
Крис. Так ее называли. Она занималась искусствоведением. Сейчас у нее своя галерея в Хьюстоне. А еще у нее есть младшая сестра Ева, которую Крис обожала, но которая своими выходками приводила ее в отчаяние. Брови Бри удивленно приподнялись при виде списка мужчин, с которыми у Крис были романы. Впрочем, ни один из романов так и не привел к замужеству. В свои двадцать пять она оставалась независимой одинокой успешной бизнесвумен. Бри испытала мимолетное смутное чувство, похожее на зависть.
Интересно, были ли они соперницами? Факты, даты, сухие характеристики не позволяли ответить на этот вопрос. Как и на многие другие.
Зазвонил телефон, и она, держа листы в руке, встала и сняла трубку:
– Слушаю.
– Наконец-то ты смогла найти время для старой подруги, которая звонит тебе через Атлантику!
Ей сразу понравился голос. Теплый, немного ленивый, очаровательный, и Бри искренне пожалела, что не помнит Крис. После еле заметного колебания, повинуясь интуиции, она ответила шутливо:
– Разве тебе не известно, как бывают вечно заняты королевские особы?
Смех был ей наградой.
– Но ты прекрасно знаешь, что, если твоя корона становится для тебя слишком тяжела, ты можешь приехать в Хьюстон. Мне всегда пригодится лишняя пара рук в галерее. Ну, как ты, Бри? Скажи, наконец.
– Я… – Габриела вдруг испытала непреодолимое желание рассказать подруге все от начала до конца. Ее голос приносил облегчение, хотелось ему поверить все свои страхи и сомнения. Но она твердо помнила о своем долге и потому ответила: – О, со мной все в порядке.
– Это же я, твоя Крис. Ты что, забыла меня? Господи, Бри, когда я услышала об этом похищении… – настаивала Крис. – Я говорила с твоим отцом, хотела немедленно прилететь. Но он сказал, что пока не надо, что сейчас это тебе не поможет.
– Наверное, он говорил так потому, что мне нужно было прийти в себя. Я очень рада, что ты позвонила.
– Не стану расспрашивать тебя, дорогая. Наверное, лучше забыть об этом, чем скорее, тем лучше, и не вспоминать.
Бри засмеялась. Знала бы Крис, как она хочет вспомнить!
– Кажется, я этим и занимаюсь.
Крис помолчала, как будто была озадачена реакцией подруги, и вдруг выпалила:
– Я хочу знать, черт возьми, что происходит в «Камелоте»!
– А что происходит?
– Твой секретный скоропалительный роман, который вдруг перерос в помолвку. Ты всегда была скрытной, Бри, но я просто не могу поверить, что ты не обмолвилась бы ни словом об этом со мной, твоей самой близкой подругой. Почему я не слышала об этом Риве Макги?
– О, наверное, мне нечего было сказать. – Мелькнула горькая мысль, что она не лжет, это правда. – Все произошло так быстро. До появления Рива в прошлом месяце я и не думала о помолвке.
– Но что говорит твой отец?
Габриела порадовалась, что Крис сейчас ее не видит.
– Можно сказать, что он сам это все устроил.
– Бывший американский полицейский – в твоем духе, ты всегда говорила, что хочешь необычного.
– Искала и нашла.
– Я уж думала, ты никогда не решишься, ты всегда была слишком придирчива к мужчинам, хотя это очень благоразумно. Помнишь модель в классе профессора Дебара?
– Мужчину-модель? – рискнула Бри и была вновь вознаграждена веселым смехом.
– Ты бросила один взгляд на его идеальное сложение и заклеймила этот образчик мужского совершенства, назвав мелким и тщеславным авантюристом. Пока мы все, кроме тебя, несли восторженную чепуху, он выставил Сильвию на пятьдесят тысяч франков.
– Бедная Сильвия, – пробормотала Бри.
– Ну, она может это себе позволить. Но, Бри, я знаю, как ты занята, и поэтому перейду к делу – предлагаю пригласить меня и Еву в Кордину на несколько дней.
– Ты знаешь, что я тебе всегда рада, – ответила она машинально, лихорадочно размышляя, как выйдет из положения. – Конечно, я жду тебя на бал, а потом погостишь. Мечтаю об этом.
– Ты разрешаешь притащить с собой Еву? Она тут сводит отца с ума. Эта девчонка захотела стать актрисой.
– Вот как?
– Ты знаешь папу, он не перенесет этого. Ему хватит и одной дочери, которая вечно возится в галерее в забрызганном красками халате. Он мечтал, чтобы его дорогие девочки, по крайней мере, хотя бы одна из них, стали работать в его бизнесе. Я думаю, полезно будет развести отца и сестру на тысячи миль друг от друга. Хотя бы на неделю. Если найдется пара лишних кроватей в твоем дворце…
– Мы всегда найдем раскладные.
– Знала, что можем на тебя рассчитывать. Мы прилетим накануне бала, я могу тебе помочь. Познакомишь меня со своим женихом. Кстати, Бри, каково это – влюбиться?
– Это… – Габриела взглянула на кольцо и вспомнила, как вспыхивает кровь от одного взгляда, прикосновения. – Это лишает покоя.
– А ты думаешь, дальше будет спокойнее? – рассмеялась Крис. – Береги себя, дорогая. Скоро увидимся.
– До скорой встречи, Крис.
Повесив трубку, Бри некоторое время сидела в задумчивости. Она справилась. Крис Гамильтон ничего не заподозрила. Но поддерживать веселый непринужденный разговор оказалось нелегко. Она вдруг с гневом отшвырнула листы, и они разлетелись по полу. В этот момент время раздался осторожный стук в дверь.
– Войдите.
– Простите меня, ваше высочество. – Это была Джанет, как всегда собранная и невозмутимая. – Вы, наверное, хотите узнать, что все в порядке – бальная зала готова, драпировки сменили. – Она оглядела усыпанный листами пол, но промолчала. – Вам позвонили, как обещали?
– Да. Да, я разговаривала с мисс Гамильтон. И можете доложить моему отцу, что она ничего не заподозрила.
Джанет сложила руки на груди.
– Простите, ваше высочество?
– Уж не хотите ли вы мне сказать, что не докладываете моему отцу обо мне? – Габриела дала волю своему гневу и отчаянию. – Я прекрасно чувствую ваше пристальное внимание к себе, Джанет.
– Но ваше самочувствие – это единственное, что нас всех беспокоит – заявила секретарша с невозмутимым видом, – и, если я вызвала ваше недовольство, простите меня.
– Мне неприятно, когда меня водят за нос, – резко перебила ее Габриела.
– Я все понимаю, ваше высочество, ваше состояние сейчас доставляет вам определенные трудности в общении.
– Вы не понимаете и не можете понимать, – она принялась нервно расхаживать по комнате, – вы ведь помните своего отца, братьев, сестер? Своих друзей?
– Ваше высочество. – Джанет осторожно шагнула ей навстречу, давая себе отчет, что сейчас надо как никогда держать себя в руках. – Возможно, нам этого не понять до конца, но все мы очень переживаем, и если я могу вам чем-то помочь…
– Нет. – Габриела обернулась. – Простите, Джанет. Я не имела права кричать на вас.
По лицу Джанет скользнула мимолетная улыбка.
– Но вам время от времени необходимо на кого-то кричать. Я подумала, что, может быть, разговор со старой подругой вызвал в памяти какие-то воспоминания.
– Ничего. Иногда мне кажется, это уже навсегда.
– Но доктора полны надежды, ваше высочество.
– Доктора. Кажется, я уже сыта ими по горло. – Она вздохнула и стала поправлять букет гардений в вазе. – Как я могу оставаться спокойной, когда вместо воспоминаний вижу какие-то неясные картины, как вспышки?
– Значит, у вас бывают прорывы памяти? – Джанет подошла ближе. И после секундного колебания участливо взяла принцессу за руку. – Перед вами возникают картины прошлого?
– Все неопределенно и смутно, как во сне.
Единственное, что она помнила четко, – рукоятка ножа в ее руке, но предпочитала забыть это навсегда, и сознание прятало это воспоминание в своих глубинах. Хотелось бы вместо этого вспомнить что-то приятное и легкое, то, что сознание не оттолкнет.
– Но ведь кусочки мозаики могут быть собраны воедино, не так ли, Джанет?
– Я не доктор, ваше высочество. Но, может быть, лучше принимать пока все как есть и не пытаться так напрягать себя?
– Вы предлагаете принять тот факт, что моя жизнь началась только месяц назад? – Габриела покачала головой: – Нет. Я не могу и не хочу. Я обязательно найду первый кусочек, с которого начнется восстановление всей моей прежней жизни.
А этажом выше Александр в своем просторном, выдержанном в строгих холодноватых тонах кабинете беседовал с Ривом. Наследник приготовился тщательно к этому разговору и теперь старался взвешивать слова, не поддаваясь присущей ему вспыльчивости.
– Я ценю, что уделили мне время, Рив.
– Не сомневаюсь, что у вас важная причина, Алекс.
– Самое важное для меня, как и для всех нас сейчас, – Габриела.
Рив наклонил голову, соглашаясь.
– Как и для меня.
Это был не совсем тот ответ, которого ожидал Александр.
– Я, разумеется, очень благодарен за ваше содействие, но чувствую, что мой отец слишком зло употребляет старой дружбой с вашим отцом. Ваше положение становится все более деликатным.
Рив откинулся на спинку стула. Хотя между ними было десять лет разницы, он не считал Александра мальчишкой. Александр стал мужчиной раньше, чем его сверстники. Рив подумал немного, какой выбрать тон, и решил в пользу сдержанной агрессивности.
– Вы озабочены возможностью того, что я могу стать вашим шурином, Александр?
Если принц и разгневался, то не подал вида.
– Мы оба знаем, что за игра идет сейчас. И я тревожусь за Габриелу. Она очень ранима. Но мой отец захотел, чтобы именно вы находились к ней ближе всех, что только вы способны видеть и оценить, что с ней происходит.
– И вы боитесь, что я сделаю заключение и наблюдения в свою пользу и посоветую то, что будет не в интересах семьи.
– Я вижу, почему мой отец остановил выбор на вас, Рив, и восхищается вами. И понимаю, почему Бри вам доверяет.
– Бри, но не вы.
– Вначале – нет, но сейчас я вам доверяю. – Он говорил уверенно, наследник не мог допускать колебаний и нерешительности. Но сделал паузу, подбирая слова и стараясь найти верный подход. – Пока Бри в надежных руках и ей ничего не грозит. Пока. – Их взгляды скрестились. – Я сказал пока… Потому что теперь, кажется, надо наблюдать и за вами.
– Вполне откровенно. То есть вас я устраиваю как телохранитель принцессы, но вы озабочены возможностью возникновения между нами интимных отношений.
– Не скрою, я возражал, более того, я всячески сопротивлялся, не желая этого обручения.
– Я знаю, что и вы, и Любэ были солидарны и выражали свои сомнения по этому поводу.
– Не надо объединять меня с Любэ. – Александр улыбнулся. – Мой отец ценит таланты Любэ и его опыт министра, считая, что это компенсирует его некоторые особенности.
– Я знаю о его увечье. – Увидев огонек во взгляде Александра, Рив сделал паузу, затянулся сигаретой и выпустил струю дыма. – Что неудивительно, потому что истории наших семей известны каждому, Алекс. Мой отец тоже находился в автомобиле в тот момент, когда произошел несчастный случай, тридцать пять лет назад. Ваш отец сломал руку, мой получил легкое сотрясение, но Любэ, к несчастью, получил более серьезные травмы.
– Но этот случай не имеет никакой связи с положением Любэ. Он не поэтому занимает такой высокий пост.
– Уверен, что нет. Но князь более терпим к нему. Арманд был тогда за рулем, и угрызения совести, как это свойственно человеку, играют здесь свою роль. В любом случае наши семьи близки, всем известна дружба наших отцов в течение долгих лет. Поэтому новость об обручении меня и вашей сестры не вызвала ни недоумения, ни особенного удивления.
– А вы как приняли эту новость?
Риву следовало хорошенько подумать, прежде чем дать ответ.
– Алекс. Вы предпочитаете ответ, который вас устроит, или правду?
– Правду.
– Это было нелегко для меня – согласиться на фиктивное обручение с Габриелой. Пройти инсценировку с помолвкой, с кольцом и так далее. Нелегко, потому что я люблю ее.
Александр молчал. Потом протянул руку и погладил серебряную рамку фотографии на столе, с нее улыбалась сестра, такая очаровательная и веселая.
– И что вы намерены делать?
Рив приподнял бровь.
– Разве не прерогатива вашего отца задавать мне такой вопрос?
– Но вы ему не сказали.
– Нет. – Рив медленно погасил сигарету в пепельнице. – Я ничего не собираюсь предпринимать по этому поводу. Я отдаю себе отчет, какую ответственность взял на себя. И стараюсь держаться в рамках, когда дело касается вашей сестры.
– Ясно. – Александр взял ручку со стола и стал крутить ее. Он, наверное, все-таки ошибался по поводу Рива Макги. – А каковы чувства Бри?
– Чувства Бри – это чувства Бри. Сейчас ей не нужны осложнения, которых ей хватает в жизни. Как только память вернется, я ей буду не нужен.
– Даже так?
– Я реалист. Понимаю: то, что происходит между мной и Бри сейчас, скорее всего, изменится, когда она все вспомнит.
– Но вы, тем не менее, хотите помочь ей вернуть память?
– Ей необходимо это, – просто сказал Рив. – Она страдает.
Александр снова взглянул на портрет.
– Я знаю.
– Вы так считаете? А вам известно, что ее страдания вызваны, прежде всего, с тем, что она не помнит своих близких? Людей, которые ее так любят. Однажды ей вдруг показалось, что она вспомнила кое-что, обрывок из того, что с ней случилось, это вызвало у нее дикий страх, и память не вернулась. Она, возможно, сама блокирует ее, чтобы не вспомнить нечто ужасное. Знаете вы это?
– Нет, – Александр положил ручку, – она не доверяет мне свои переживания. И, кажется, я знаю почему. И еще я понимаю, почему мой отец всецело вам доверяет. – Он смотрел на свои руки, вид у него был расстроенный. – Так ее посещают видения?
– Она вспоминает иногда темноту, голоса и страх.
Рив имел в виду рассказ Габриелы о ноже, но не стал говорить о нем Алексу. Это касается только Бри, и решать ей.
– Понимаю. Мне теперь стала более ясна картина. – Александр поднял голову, и они снова обменялись взглядами. – Вы правы, когда вас возмущает мой допрос, но я имею право спрашивать.
– Мы пришли к согласию в этом вопросе. – Рив встал, давая понять, что считает разговор оконченным. – Помните одно: я делаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить безопасность вашей сестры.
Алекс тоже встал.
– Да, мы пришли к согласию в этом вопросе.
Поздно вечером Рив стоял под горячим душем, тугие струи воды успокаивали, снимали напряжение трудного дня. Сегодня он сопровождал Бри на прием, и там их засыпали вопросами о свадьбе. Когда, где и кто приглашен? Сколько будет гостей?
Им было трудно объяснить, почему приготовления к свадьбе откладываются. Особенно после этого приема, где они появились как жених и невеста.
Требовалось назначить фиктивную дату свадьбы. Но если все так пойдет и дальше, они скоро предстанут перед алтарем, только чтобы прекратить слухи и домыслы.
Это станет венцом глупости и обмана. Или нет? Жениться, чтобы прекратить разговоры. Но тогда ситуация будет еще сложнее, чем теперь.
Он сидел сегодня вместе с ней за ужином, смотрел на нее и думал, как он счастлив. Вспоминал, что произошло на яхте, на узкой койке маленькой каюты. Но с тех пор он всячески избегал оставаться с Бри наедине, что было нетрудно, потому что расписание принцессы было насыщенным и они все время проводили или в автомобиле, или на благотворительных мероприятиях. Он возил ее в представительство Красного Креста, в здание Комитета помощи детям. В музей. Но не планировал больше морских прогулок. Они не должны больше этого делать.
Рив вышел из душа, укрепившись в решимости, что поступает правильно. Кто же думал, что все случится именно так, что он полюбит ее и забудет о правилах и обязанностях? У него работа, на которую он сам согласился. У нее впереди другая жизнь. Без него. И как только это произойдет, все будет кончено. Именно так и должно случиться, и это правильно.
Обмотав талию полотенцем, он взял еще одно, чтобы вытереть волосы. Бри не для деревенского домика на холмах. А он не создан для дворцов. Все очень просто.
Он вышел из ванной. И сразу его решимость и логика улетучились. В комнате горел только нижний свет. Бри сидела в кресле под лампой, свет падал на ее плечи и на раскрытую книгу. Она волновалась, несмотря на решительный вид, и теперь, стараясь спрятать волнение, подняла на него глаза.
– Наверное, мне всегда нравился Стейнбек.
Она отложила книгу и встала. А он подумал, что она сейчас выглядит как невеста в этом своем белом длинном кружевном пеньюаре до щиколоток. Волосы были распущены по плечам, сквозь кружево просвечивала грудь. Он застыл, пораженный, и, лишь справившись с волнением, спросил:
– Ты зашла за книгой, чтобы почитать на ночь?
– Нет, – она подошла ближе, – ты ведь не приходишь ко мне, Рив, вот я и пришла сама. – Она взяла его за руку. Ее тон был искренним, она не хотела больше игры. – Ты не сможешь меня прогнать, потому что я не уйду.
Он и сам понимал, что не смог бы ее прогнать. Благоразумие покинуло его, то самое, которое должно было сейчас одержать верх.
– Снова хочешь властвовать, Габриела?
– Если понадобится. – Она подняла его руку к своему лицу. – Скажи, что ты не хочешь меня. Я, возможно, возненавижу тебя за это, но, по крайней мере, больше не поставлю себя в глупое положение.
Он знал, что должен сейчас солгать и эта ложь будет во спасение. Но вместо этого сказал:
– Я не могу солгать, хотя понимаю, что совершаю глупость.
Она улыбнулась и обвила его шею руками.
– Обними меня. Просто обними покрепче. – Ее щека прижалась к его плечу, как ей давно хотелось. – Я долго надеялась, что ты сделаешь первый шаг, ждала и чуть с ума не сошла от страха, когда кралась к тебе по коридору.
– Но послушай, это же безумие – ты в моей комнате после полуночи.
Она откинула назад голову и рассмеялась:
– Но я здесь. Поэтому не станем терять время.
Их поцелуй был долгожданный для обоих, они прильнули друг к другу. Она знала, что отдала бы все за ночь, проведенную с ним.
– Рив, – она посмотрела ему в глаза, – давай сегодня ночью не притворяться и не делать вида, что нам все равно. – Она прижала его руку к губам. – Ты мне нужен. Разве этого мало?
– Этого достаточно. – Он развязал ленты на пеньюаре. – Я хочу видеть тебя.
Окна были открыты, в них вливался из сада запах душистого горошка, он смешивался с нежным ароматом духов. Рив спустил с ее плеч пеньюар, и она вздрогнула, но не от легкого ветерка, обдувавшего обнаженную кожу, а от ожидания.
– Как ты хороша, Бри. – Он провел рукой по ее обнаженным плечам. – Каждый раз я как будто вижу тебя впервые, и меня переполняет восторг.
Он отвел назад ее волосы и долго смотрел на нее. Ее сердце учащенно билось. Потом поцеловал два раза нежным поцелуем. Она закрыла глаза, и он поцеловал веки. Он был полон нежности, которой не дал ей в тот первый раз. Тогда он боялся ошибки. А теперь она пришла сама, и он мог позволить себе сначала подарить ей всю нежность, на какую был способен.
Когда он поднял ее на руки, она открыла глаза, в них было удивление. Она не ждала от него такой романтики. Но он собирался и дальше удивлять ее. Ее ждало впереди много такого, чего она не знала и чего не могла предположить.
Они легли обнаженные рядом, но он не спешил. Взял ее руку и стал целовать пальцы один за другим. Страсть не вспыхнула, как тогда на яхте, она разгоралась медленно. Габриела чувствовала от его ласк сладкую муку ожидания развязки.
Вспоминая, как они отдавались друг другу на яхте, она не желала для себя ничего другого и думала, что повторится все снова. Но Рив был сегодня так нежен, что она охотно соглашалась сдерживать нетерпение и быть ведомой.
