Текст книги "Лик огня"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
7
«Майе я ничего не скажу, но вряд ли этот запрет распространяется на Мака», – думала Рипли. Она была абсолютно уверена, что в законе о конфиденциальности есть какая-то лазейка, которой супруги могут воспользоваться.
Если ты любишь человека так, что клянешься прожить с ним до конца жизни, то имеешь право рассказывать ему любую чушь и выслушивать его чушь в ответ. Это преимущество компенсирует неудобство пользования общим шкафом.
Хотя они жили, засыпали и просыпались вместе, но несколько раз в неделю встречались за ленчем в кафе «Бук». На этот раз Рипли решила затянуть ленч как можно дольше, а уже потом выпалить мужу новости.
Сначала она хотела поделиться ими с Нелл, но после долгой внутренней борьбы пришла к выводу, что Нелл слишком близка к Майе, а потому на нее исключение не распространяется.
Оставался один Мак.
– Так вот, – продолжила она, не отрываясь от копченого тунца и салата из авокадо, – он стоял там, красивый и мрачный. Было еще холодно и туманно, поэтому на нем было длинное темное пальто, полы которого трепал ветер. Типичный страдающий герой. Стоял на газоне перед ее домом, окутанный туманом, пока я не заставила его уйти.
– Значит, следы на дороге он уничтожил? – Вклиниться в скороговорку Рипли было нелегко, но Мак улучил момент, когда она переводила дух.
– Ага… уф… Это может быть очень сильное заклинание. Все зависит от качества и сложности зла и всей этой мути. – Она передернула плечом и схватила чашку с кофе. – Но я ничего не увидела, хотя остановилась там на обратном пути и все осмотрела как следует. Нa случай, если он что-нибудь пропустил. – И что же, все было спокойно?
– Даже случайной вибрации не осталось. Это значит, что он вычистил все.
– Сначала он должен был предупредить меня, – обиженно проворчал Мак. – Я мог бы снять показания на месте и взять образец для лабораторных исследований.
Рипли откинулась на спинку стула и покачала головой.
– Я всю жизнь мечтала о том, чтобы руки моего парня были испачканы этой вонючей черной дрянью!
– Это моя работа. – Мак на мгновение задумался, а потом принял решение съездить на место происшествия и проверить, не смогут ли что-нибудь уловить его самые чувствительные приборы.
– Давай вернемся немного назад, – он положил руки на стол. – Он сказал тебе, что Майя видела большого черного волка с отметиной на морде в виде пентаграммы?
– Это его воплощение. Черный волк, красные глаза, огромные клыки. Ее метка. Пронять нашу королеву сверхъестественного мог только по-настоящему адский образ.
– Именно образ, – сказал Мак. – Это был не настоящий волк. Никакого живого существа там не было. Может быть, дело заключается в том, что зимой она заклеймила его. Но оно еще достаточно сильно, чтобы заставить ее свалиться под откос. Интересно…
– И страшно. Судя по тому, как трясло Сэма. Но есть еще кое-что интересное… – Она наклонилась ближе к Сэму и понизила голос: – Этот малый приехал к ее дому, стоял там и рассматривал окрестности как какой-нибудь современный Хитклиф, отыскивающий на пустошах следы Кэтрин[4]4
Главные герои «Грозового перевала» (1847), классического готического романа английской писательницы Эмили Бронте (1818–1848).
[Закрыть]…
– Рипли…
– Брось, я читала роман. Так вот, стоит он там, весь в расстроенных чувствах, и притворяется, что все это для него ничего не значит. Это-то и интересно.
– Судя по тому, что ты мне рассказывала, у них была очень сильная энергетическая связь.
– Была, – подтвердила Рипли. – Я все поняла бы, если бы это она его бросила. Но он сам во всем виноват.
– Значит, он так и не сумел разлюбить ее.
– Ни один мужчина не может хранить верность чувствам десять лет.
Мак улыбнулся и потрепал ее по руке.
– Я мог бы.
– Не морочь мне голову. – Однако Рипли повернула руку ладонью вверх, и их пальцы переплелись. – Так вот, он не хочет, чтобы она знала, что он был там. Говорит, что она будет в бешенстве, если узнает, что он сомневается в ее чарах. И он прав. Но если хочешь знать мое мнение, тут есть еще кое-что. Он не хочет, чтобы она знала, что он сохнет по ней. Все это было бы смешно, если бы не было так сложно и если бы на кону не стояло так много.
– От того, что будет – или не будет – между ними, зависит наше общее будущее. У меня есть одна гипотеза.
– У тебя всегда есть гипотеза.
Он улыбнулся и слегка подался вперед.
– Нам нужно встретиться. Всем заинтересованным сторонам.
– Я уже думала об этом. – Теперь Рипли тоже говорила чуть ли не шепотом. Посторонний зритель решил бы, что они либо флиртуют, либо планируют заговор. – Давай устроим эту встречу у Зака. Нелл что-нибудь приготовит. Мы тоже поскребем по сусекам.
– Хорошая мысль. Но как мы выйдем из положения? Ведь кое-кто не хочет, чтобы другие знали то, что знаем мы…
– Вы только поглядите на эту сладкую парочку. – К столу подошла Майя и дружески похлопала Мака по плечу. – Просто глаз не оторвать.
– Да, мы как раз собирались подать заявку на участие в конкурсе на лучшую семейную пару, – пошутила в ответ Рипли, внимательно изучая лицо Майи. Следовало отдать подруге должное: она держалась молодцом. – Как дела?
– По-разному. – Майя не торопилась убирать руку с плеча Мака: близость этого человека всегда успокаивала ее. – Вообще-то есть кое-что, о чем я хотела рассказать тебе… и Нелл.
Майя посмотрела на стойку, и на ее лице отразилась тень тревоги.
– Ладно, это подождет, – сказала она. – Сейчас Нелл слишком занята с покупателями.
Рипли на мгновение задумалась, а потом резко обернулась к Майе:
– Если ты имеешь в виду танцы с волками, то я об этом уже знаю.
Кто был ошеломлен сильнее – Майя или Мак, – можно было решить только с помощью жребия.
– Присядь на минутку, – Рипли пододвинула Майе стул.
– Пожалуй. – Пытаясь успокоиться, Майя села и сложила руки на груди. – Не знала, что вы с Сэмом закадычные друзья.
– Теперь знай. – Рипли отодвинула в сторону остатки ленча. – Я столкнулась с ним на прибрежном шоссе. – Тут она не кривила душой. Дом Майи действительно стоял на шоссе. – Он убирал беспорядок, который остался после тебя.
– Беспо… – Майя побледнела. Боже мой, как она могла допустить такую небрежность! Ей и в голову не пришло убрать пятна силы, которые могли загрязнить эту часть острова…
– Не кори себя, – мягко сказал Мак. – Ты испытала сильное потрясение.
– Не имеет значения. Это моя обязанность.
– Тебе этого не понять, профессор. – Рипли небрежно отломила кусочек эклера. – Леди Совершенство не позволяет себе совершать ошибки, простительные нам, простым смертным.
– Я должна была очистить местность, – повторила Майя, даже не огрызнувшись в ответ. Рипли поняла, что подруга по-настоящему расстроена.
– Ну и что? Это сделал он, так что все в порядке. Чтобы поднять себе настроение, я пригрозила его арестовать по какому-то надуманному обвинению. Тут он и ввел меня в курс дела. Я рассказала все Маку, а ты сможешь рассказать Нелл, когда закончится ее смена.
– Да. Ладно. – Майя потерла пульсировавший висок. Она не помнила, когда в последний раз страдала от головной боли. И от спазмов в желудке. Придется выбрать время и разобраться со своими чакрами, мешающими ясно мыслить.
– Мак, я хотела бы обсудить это с тобой. – Майя рассеянно повертела в руках салфетку. – По-моему, это просто тактика запугивания, но мне бы не хотелось проявить легкомыслие и пропустить что-то по-настоящему важное.
– Ты права. Мы с Рипли только что говорили, что нужно устроить встречу. Может быть, сегодня вечером соберемся у Нелл и Зака?
– «Диннертайм»[5]5
«Обеденное время» (англ.).
Намек на «Саммертайм» («Летнее время»), знаменитую колыбельную из оперы Дж. Гершвина «Порги и Бесс».
[Закрыть]… – пропела Рипли, заставив Мака улыбнуться.
– Никогда не следует отказываться от бесплатного угощения, да? Ладно, я поговорю с Нелл. – Майя поднялась и внимательно посмотрела на Рипли. – Я хотела рассказать тебе об этом сама. Просто сначала мне нужно было разобраться, что к чему. Не думай, что у меня есть от тебя секреты. Это осталось в прошлом.
Рипли смутилась.
– Не парься. В конце концов, это позволило мне сказать нашему красавчику пару ласковых слов.
– Ну, тогда другое дело. Ладно, до вечера.
Когда Майя скрылась из вида, Мак снова наклонился вперед.
– Ты молодец, помощник шерифа. Ей-богу.
– А ты во мне сомневался? Но теперь, когда я выдала Сэма, подойди к нему заранее и объясни, что я ей сказала, а что нет.
– Договорились. – Мак положил перед Рипли свой эклер и встал. – Я все равно должен поговорить с ним. Мне нужно это запротоколировать.
– Правильно. – Рипли откусила пирожное.
– А ты заплатишь за ленч.
– Заметано, – с полным ртом ответила она.
Мак сумел выпросить у Лулу всего лишь час. Впрочем, сейчас это было ему даже на руку. Он должен был вернуться домой, снова встретиться с Рипли, а потом ехать на только что назначенный обед к Тоддам.
Но в данный момент он сидел с диктофоном и блокнотом в доме Лулу, заранее подкупленной коробкой «Годивы».
– Большое спасибо, Лулу.
– Да, да. – Она пила черный кофе с конфетами; вину на время была дана отставка. – Я уже говорила, что терпеть не могу эти ваши интервью. Они напоминают допросы, которые устраивали полицейские после ареста участников демонстраций протеста.
– И против чего вы протестовали?
Она посмотрела на него с жалостью.
– Бросьте. Это же было в шестидесятых. Легче перечислить, против чего мы не протестовали.
Он решил, что это хорошее начало.
– Вы жили в коммуне, верно?
– Иногда. – Она пожала плечами. – Но чаще шаталась туда-сюда. Спала в парках, на пляжах – в общем, где придется. Бывала в таких уголках страны, которых не увидишь, путешествуя в семейном мини-вэне и останавливаясь в «Холидэй-Инн».
– Не сомневаюсь. А как вы попали сюда? На Три Сестры?
– Отправившись на восток.
– Лулу… – взмолился он.
– О'кей, не смотрите на меня щенячьим взглядом. – Она устроилась на диване поудобнее. – Я стала бродягой в шестнадцать лет. Не поладила с семьей. – Лулу наклонилась и взяла еще одну конфету.
– Для этого была какая-то особая причина?
– Да нет. У моего старика были узкие взгляды и тяжелая рука, а мать плясала под его дудку и вдобавок играла в карты с другими дамами. Я не смогла этого вынести. Удрала при первой возможности, а поскольку я была занозой в их задницах, искать меня не стали.
Маку показалось, что о равнодушии родителей она говорила с грустью. Но он знал Лулу и понимал, что малейший признак сочувствия закончился бы для него ударом в зубы.
– И куда вы направились?
– Куда глаза глядят. Какое-то время жила в Сан-Франциско. Будучи под кайфом от марихуаны, отдала свою девственность симпатичному парню по имени Бобби.
Она улыбнулась; несмотря на годы и обстоятельства, это воспоминание было приятным.
– Делала «любовные бусы»[6]6
Они же «бисер любви» – бусы из бисера, которые носили хиппи как символ любви и мира.
[Закрыть] для пропитания, слушала музыку, решала все мировые проблемы. Выкурила кучу «косяков»,[7]7
Шприц для подкожных инъекций (американский сленг).
[Закрыть] иногда принимала ЛСД. Колесила по Нью-Мексико и Неваде с парнем по имени Спайк – ничего себе кликуха, да? – на его «Харлее».
– В шестнадцать лет?
– Наверно, уже в семнадцать. Шестнадцать бывает лишь раз в жизни. Жила как цыганка. У меня чесались пятки. – Она пошевелила пальцами в древних «биркенстоксах». – Иногда кое-где оседала. Например, в одной коммуне в Колорадо. Там я научилась выращивать овощи и готовить их. И вязать тоже. Но…
Ее глаза за стеклами очков приняли суровое выражение.
– Вам ведь нужна вся эта мистическая чушь, а не воспоминания хиппи-триппи, верно?
– Я буду благодарен за все.
– Мне снились сны. Не специально, – после некоторых раздумий сказала она. – Тогда мне и в голову не приходило промышлять этим. Мне снились сны об этом месте. О Трех Сестрах. Я видела дом на утесе и женщину с рыжими волосами.
Мак, набрасывавший в блокноте портрет Лулу, остановился и поднял глаза.
– Майю?
– Нет. – Поскольку речь зашла о прошлом, Лулу зажгла ванильную свечку в виде конуса. – Эта снившаяся мне женщина плакала и просила, чтобы я позаботилась о ее детях.
Мак помнил, что там, во всей этой истории, имелась няня. Та, которая была Огнем, оставила детей на ее попечение, а потом прыгнула со скал.
– Реинкарнация? – Он что-то нацарапал в блокноте. – Связь внутри круга?
– Каждый раз после такого сна мне приходилось брать ноги в руки… Короче, в конце концов, я очутилась в Бостоне без гроша в кармане. Но тогда это меня не колыхало. Всегда кто-то знал кого-то, у кого можно было бросить кости. Однажды девица, которая называла себя Лютик – о господи, – сказала, что мы все должны сесть на паром и отправиться на остров Трех Сестер. Ей нравилось считать себя ведьмой, но, насколько я помню, она была дочерью богатого адвоката, деньги которого спускала в колледже. На содержание, которое выплачивал ей папочка, она смогла купить билеты всем. Я поехала, потому что это было даром. Они вернулись, а я осталась.
– Почему? – спросил ее Мак.
Лулу ответила не сразу. Несмотря на связь с Майей, Рипли, Нелл и самим островом, о своем участии в магии она говорить не любила.
Это всегда вызывало у нее неловкость.
Но Мак слушал ее спокойно, как всегда. И ей это очень нравилось.
– Я поняла, что это мое место, как только Три Сестры показались из воды. Я чуть не выпрыгнула из штанов, – продолжила Лулу. – Как и все мы. Конечно, Лютик дура, но она была заводилой. Я увидела остров ясно и четко, словно в магическом кристалле. Может быть, в этом была виновата марихуана, но большей красоты я в жизни не видела. Подняла глаза, увидела дом на скалах и подумала: «Вот дерьмо, это же то самое место, куда я ехала!» Я удрала от Лютика и остальных, как только мы сошли на пристань, и больше никогда о них не вспоминала. А они наверняка до сих пор ломают себе голову, что со мной случилось… – Вы пошли работать к бабушке Майи?
– Не сразу. Я не искала места. На мой взгляд, это было чересчур буржуазно. – Она сняла очки и начала протирать стекла. – Какое-то время я жила в роще, питаясь ягодами и тем, что удавалось стащить на огородах. Думаю, я проходила вегетарианский период. – Она улыбнулась, а потом слегка нахмурилась, пытаясь сосредоточиться.
Было приятно вспоминать себя молодой, беспечной и довольной жизнью.
– Но это продолжалось недолго. Кто родился плотоядным, тот плотоядным и умрет. Так вот… однажды я голосовала, и мимо проезжала женщина на шикарной машине. Она остановилась, вылезла и осмотрела меня с головы до ног. Я догадывалась, что ей немного за шестьдесят, но когда ты считаешь, что после тридцати жизнь кончается, такие люди кажутся тебе глубокими стариками… – Она сделала паузу, засмеялась и снова надела очки. – Какого дьявола, я хочу выпить! Выпьете со мной?
– Нет, спасибо. Я за рулем.
– Мак, вы скорее умрете, чем измените своим принципам, верно? – Она пошла на кухню и закричала оттуда: – Я всегда была замухрышкой, а после двух недель на подножном корму от меня остались кожа да кости! У меня были длинные волосы, которые я заплетала в косы. О чем я тогда думала? Эта женщина была старая, но красивая. Темно-рыжие волосы, одета как леди, возвращающаяся с файф-о-клока. У нее были темные-претемные глаза, и когда они уставились на меня, клянусь, я услышала шум волн, разбивающихся о скалы, и рев бури. Я почувствовала дуновение ветра, хотя день был жаркий и душный. И услышала детский плач.
Лулу вернулась с бокалом в руках и забралась обратно на цветастый диван.
– Она позвала меня в машину. Просто так. И я села. Тоже просто так. Без всяких уговоров. У миссис Девлин была сила. Такая же, как у ее внучки. Тогда я этого не знала. Просто чувствовала. Она привезла меня в дом на скалах.
Лулу помолчала.
– Я любила ее. – У Лулу возник комок в горле, и она проглотила его вместе с вином. – Уважала и восхищалась. Она была мне ближе, чем кровная родня. Родители никогда не обращали на меня внимания, и я привыкла к этому. Но она учила меня. Передавала свою любовь к чтению, доверяла мне. Заставляла меня работать за стол и кров. Мать-перемать, она хотела, чтобы я выполняла свои обязанности! Я столько раз убирала их здоровенный дом, что могла бы делать это даже во сне.
– Вы не знали, что она – ведьма?
Лулу почесала в затылке. Похоже, раньше она об этом не думала.
– Все происходило постепенно. Думаю, она все делала так, чтобы это казалось мне естественным. В конце концов, хиппи свойственно относиться к природе как к матери.
– Когда вы узнали о легенде?
– Тоже постепенно. Это ведь часть истории острова. Кое-что слышала, кое-что читала. Работая у миссис Девлин, я не успела опомниться, как сама стала частью Трех Сестер.
– А когда появилась Майя, для вас было естественно взять на себя заботу о ней.
– Если бы я умела анализировать, то сказала бы, что миссис Девлин предвидела и это. Она знала, что будет потом. После рождения Майи в доме поселились сын миссис Девлин и его жена. Очень скоро до меня дошло, что таким образом они приобрели двух бесплатных сиделок. Эгоистичные твари!
Она прервалась и надолго припала к бокалу.
– В вечер приезда они отправились обедать в гостиницу, и миссис Девлин привела меня в детскую. Майя была красивым ребенком. Рыжие волосы, яркие глаза, длинные руки и ноги. Миссис Девлин вынула ее из колыбели, на минутку прижала к себе, а потом протянула мне. Напугала меня до потери пульса. Мне уже приходилось держать на руках младенцев, и я не думала, что они сделаны из хрусталя. Дело было в другом. Я знала, что она вручает мне что-то очень важное и что это изменит всю мою жизнь. Вам знакомо чувство, когда ты отчаянно хочешь что-то попробовать, но при мысли сделать первый глоток у тебя сводит желудок?
– Да. – Он отложил блокнот и внимательно посмотрел на Лулу. – Да, знакомо.
– Вот так все и было. Она протягивала мне Майю, а я стояла, спрятав руки за спину, и сердце у меня колотилось как паровой молот. А потом грянул шторм – в точности как в моих снах. Ветер бил в окна, сверкали молнии. Я в первый и последний раз видела ее плачущей.
«Возьми ее, – сказала она. – Ей нужны любовь, забота и крепкая рука. Они ей этого не дадут, потому что у них этого нет. Когда я уйду, у нее останешься только ты». Я сказала, что не умею заботиться о младенцах, но она только улыбнулась в ответ и протянула мне Майю. Майя начала ерзать, корчиться, сжимать кулачки, и не успела я опомниться, как она оказалась у меня на руках. Миссис Девлин сделала шаг назад и сказала: «Теперь она твоя». Я никогда не забуду этого. «Теперь она твоя, а ты – ее». Потом она ушла, а я стала укачивать Майю… – Лулу шмыгнула носом. – От вина у меня всегда глаза на мокром месте.
Тронутый Мак поднялся и положил ладонь на ее руку.
– У меня тоже так бывает.
Шериф Закарайа Тодд вынимал посуду из моечной машины: это было одно из немногих дел, которые ему доверяли на собственной кухне.
– Ладно, давай проверим, все ли я запомнил. Майя рассказала Сэму, что случилось сегодня утром на прибрежном шоссе. Рипли, которая не знала, что случилось, застала Сэма у дома Майи, и он рассказал ей – то есть Рипли, – и она пообещала не говорить Майе, что он был там, но она сказала Майе, когда Майя хотела рассказать ей – о господи! – о случившемся, что она, то есть Рипли, встретила Сэма на дороге, когда он очищал местность.
– Ты все прекрасно запомнил, – проверяя лазанью, заверила Зака Нелл, когда тот остановился перевести дух.
– Не перебивай меня. – Зак расхаживал по кухне. – Потом Мак сказал Сэму, что Рипли сказала Майе, когда Майя рассказывала вам, что случилось сегодня утром. Потом Рипли рассказала тебе остальное, а ты рассказала мне. Почему, я так не понял.
– Потому что я люблю тебя, Зак.
– Верно. – Он прижал палец ко лбу. – Наверно, мне нее же лучше помолчать. Тут без бутылки не разберешься.
– Ты прав. Молчание – золото. – Тут послышался радостный лай Люси. – Кто-то идет. Вот, поставь поднос на третью полку. Я экспериментирую с канапе для свадьбы Роджерсов, которая состоится в следующем месяце. Поставь канапе туда, где Люси не сможет их достать, – сказала она вслед мужу и рассеянно добавила: – Мужчины и собаки… За ними нужно следить постоянно.
Руководствуясь этим принципом, Нелл переставила на нужные места всю кухонную посуду, убранную Заком, схватила бутылку вина и пошла встречать гостей.
Мак и Рипли привезли с собой щенка, который поверг Люси в состояние восторга и ужаса и заставил обиженно поскуливающего Диего убраться на второй этаж.
Майя, прибывшая с букетом только что срезанных нарциссов, села на пол и стала играть с Малдером в перетягивание каната.
– Время от времени мне хочется завести собаку. – Она засмеялась, когда Малдер неожиданно выпустил веревку и перекувырнулся через хвост. – А потом я вспоминаю про свой сад. – Она взяла щенка и подняла его в воздух. – Ты с удовольствием вырыл бы все мои цветы, верно?
– И изжевал всю обувь, – кисло добавила Рипли. – Хотя тебе это не страшно. У тебя сто пар в запасе.
– Обувь – это форма самовыражения.
– Обувь – это то, в чем ходят.
Майя опустила щенка и потерлась носом о его нос.
– Что она понимает?
Такой Сэм и увидел ее, когда подошел к двери: сидящей на полу, смеющейся, со смешным желтым щенком, облизывающим ее щеки. У него свело живот и перехватило дыхание.
Майя выглядела такой счастливой… Подол ее платья лежал на ковре, волосы падали на спину, а глаза сияли от радости.
В этой поразительно красивой женщине было что-то от девочки, которую он бросил.
Потом Люси залаяла, Малдер спрыгнул с колен Майи, она перестала смеяться и оглянулась на дверь.
– Люси! – прикрикнул на собаку Зак, потом схватил ее за ошейник и впустил Сэма. – Не прыгать! – приказал он Люси, когда мышцы собаки напряглись. – Это относится и к тебе, – буркнул он себе под нос. Голодного взгляда Сэма не заметил бы только слепой.
– Она ведет себя правильно. – Сэм провел рукой по голове Люси, и собака тут же повалилась на спину. Он отдал Заку бутылку вина, присел и начал чесать подставленное Люси брюхо. Щенок прыгал вокруг, требуя своей порции внимания.
– А ты что здесь делаешь? – спросила Майя. Услышав ее тон, Сэм поднял брови, но Мак оказался быстрее.
– Это я попросил его прийти. – Осуждающий взгляд Майи заставил его сжаться. – Мы все имеем к этому отношение, и каждый должен сделать свой вклад. Майя, нам нужно объединиться.
– Конечно, ты прав. – Беспечная женщина исчезла. На ее месте появилась уверенная в себе дама с любезной улыбкой. – Сэм, извини за грубость. Какое-то время это был наш маленький клуб, и я не ожидала увидеть здесь нового члена.
– Нет проблем. – Логан поднял веревку, которую Малдер с надеждой положил к его ногам.
– Через несколько минут будем обедать, – непринужденно разрядила обстановку Нелл. – Сэм, выпьешь бокал вина?
– Спасибо, с удовольствием. В вашем маленьком клубе есть какой-нибудь обряд инициации?
– Обычно мы обриваем претендента наголо. – Майя сделала глоток. – Но это можно проделать и после обеда. Пойду умоюсь.
Сэм тут же поднялся и протянул ей руку.
Майя не стала думать, проверка это или предложение мира. Когда она приняла руку, это было всего лишь прикосновение ладони к ладони.
– Спасибо.
Она знала этот дом так же, как свой собственный, но не стала пользоваться более удобной ванной на первом этаже, а пошла к лестнице.
«Чем больше расстояние, тем надежнее уединение», – подумала она.
Войдя в ванную, Майя закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной. Это было смешно. Как он умудряется оказывать на нее такое воздействие? Когда она была готова к этому, все было в порядке или почти в порядке, но если это происходило в тот момент, когда она была слишком открыта, Майю бросало в дрожь.
Обвинять в этом Сэма было глупо. Какой смысл бередить старую рану? Что было, то прошло.
Она подошла к раковине и посмотрела в зеркало на свое усталое, бледное и расстроенное лицо. Что ж, день был тяжелый. Но изменить внешний вид нетрудно.
Майя вымыла руки, наполнила раковину, нагнулась и плеснула себе в лицо пригоршню холодной воды. В обычных условиях она бы воспользовалась косметикой. Возня с карандашами, тюбиками и кисточками забавляла ее; в этом было что-то очень женское.
Но сейчас простота и скорость были важнее.
Она вытерла лицо, сотворила заклинание и снова посмотрела на себя в зеркало. Все изменилось. Теперь она выглядела отдохнувшей, со здоровым румянцем на щеках. Губы заалели.
Майя вздохнула, огорченная собственным тщеславием, и провела кончиком пальца по векам; это заменило ей тени и кисточку. Глаза тут же стали выразительнее.
Довольная результатом, Майя постояла у зеркала еще немного, приводя в порядок собственные чувства, а потом вернулась к остальным.
«Тесный кружок», – думал Сэм, наслаждаясь изумительной лазаньей Нелл. Судя по языку жестов, взглядам, начатым фразам, которые заканчивали другие, эти пятеро были связаны друг с другом как нитка с иголкой.
К данному моменту Нелл прожила на острове чуть меньше года, а Мак вообще появился здесь только зимой. Но оба они уже сумели приспособиться и стали одной командой с местными жителями.
Частично это объяснялось наличием общего врага. Однако тут было нечто большее, чем товарищество по оружию.
Когда Майя разговаривала с Маком или слушала его, на ее лице было написано удовольствие. Тут была любовь, вызванная не страстью, а чем-то более глубоким и истинным.
То же чувство объединяло всех сидевших за столом.
Нелл наполнила тарелку Мака еще до того, как он попросил добавки. Зак передал Майе кусок хлеба, продолжая ожесточенно спорить с сестрой о причинах продолжающихся неудач бостонской бейсбольной команды «Ред Сокс». Нелл и Майя обменивались взглядами и хихикали над какой-то шуткой, понятной только им двоим.
Все это говорило о том, что перекинуть мост через пропасть будет труднее, чем ему казалось. Одной беседы для этого не хватит.
– Думаю, наши с вами отцы участвуют в одних и тех же благотворительных турнирах по гольфу, – сказал Сэму Мак. – Кажется, один такой проходил в прошлом месяце. Не то в Палм-Бич, не то в Палм-Спрингс. В общем, слово «Палм» там было.
– Серьезно? – Сэма никогда не интересовала отцовская псевдоблаготворительность. Прошло много лет с тех пор, как его уговаривали принять участие в таких турнирах. – Я встречал ваших родителей в Нью-Йорке. На разных мероприятиях.
– Да, круг один и тот же.
– Более или менее, – согласился Сэм. – Но вот вас я там почему-то не видел.
Мак только усмехнулся.
– Достаточно и того, что вы сами там были… Вы играете в гольф?
Теперь уже усмехнулся Сэм:
– Нет. А вы?
– Мак – ужасный растяпа, – вставила Рипли. – Если он попытается ударить по мячу, то непременно попадет себе по большому пальцу ноги, и тот улетит в деревья.
– Печально, но факт, – подтвердил Мак.
– Неделю назад он споткнулся на лестнице. Шесть швов.
– Это щенок виноват, – сказал в свое оправдание Мак. – И швов было только четыре.
– Которых ты избежал бы, если бы обратился ко мне, а не в клинику.
– Она ругает меня каждый раз, когда я набиваю себе шишку или синяк.
– Такое происходит каждый день. Например, в наш медовый месяц…
– Не надо об этом. – У Мака вспыхнула шея.
– Когда мы вместе принимали душ, который был только предлогом для жаркого секса…
– Прекрати! – Мак зажал ей рот ладонью. – Та перекладина для полотенец была неправильно укреплена.
– Он был в таком экстазе, что вырвал ее из стены. – Рипли с трудом сдерживала хохот. – Мой герой.
– Раз уж об этом зашла речь, – со вздохом сказал Мак, – Сэму как владельцу гостиницы следовало бы проверить прочность крепежа его перекладин для полотенец.
– Непременно проверю. Особенно если вы оба захотите провести уик-энд в «Мэджик-Инн».
– А если в твоей гостинице закажут номер Зак и Нелл, – продолжила Рипли, – тебе придется проверить прочность раковин. Они своротили раковину в ванной наверху, когда…
– Рипли! – прошипела Нелл.
– Ты что, рассказываешь ей все? – сердито спросил жену Зак.
– Больше нет. – Не обращая внимания на смех Рипли, Нелл объявила: – Я пошла за десертом.
– Я понятия не имела, что ванные – такая эрогенная зона в доме. – Майя встала и взяла тарелку.
– Я буду счастлив показать тебе свою, – сказал Сэм, но Майя, не обращая внимания на его слова, ушла на кухню.
– Она ничего не ела. Только делала вид, – Сэм пожал плечами.
– У нее нервы на взводе, – сказал Мак.
– Мне не нужно было приходить сюда, раз это заставляет ее напрягаться. – Сэм выглядел раздосадованным.
– Ты не один на белом свете. – Рипли взяла свой бокал и сделала глоток.
– Рип… – негромко предупредил ее Зак. – Давай посмотрим, что из этого выйдет.
Сэм кивнул и взял свой бокал.
– Она доверяет тебе, – сказал он Маку.
– Да, доверяет.
– Может быть, это сыграет свою роль.
Когда все перешли в гостиную, Сэм тоже занервничал. Он никогда особенно не размышлял над своим даром; тот просто существовал, и все. Но обсуждать его Логан не любил. Он не принимал участия в шабашах. А нынешнее сборище очень напоминало шабаш несмотря на то, что лишь четверо из присутствовавших были потомственными ведьмами и колдунами.
– Мы все знаем легенду, – начал Мак.
«Историк, – подумал Сэм. – Ученый. Педант с гибким умом».
– Во время процесса над сейлемскими ведьмами три сестры, известные под именами Огонь, Земля и Воздух, с помощью заклинаний создали остров, на котором смогли спастись от преследования.
– В то время, когда преследовали и убивали и сотни других невиновных, – добавила Рипли.
«Солдат, – подумал Сэм, лениво гладя прыгнувшую на диван кошку. – Мужественная женщина. Земля».
– Они не могли остановить охоту, – возразил Зак. – Если бы они это сделали, могли бы погибнуть не сотни, а тысячи людей.
Сэм подумал, что Зак прав.
– Если изменится угол наклона судьбы, изменится все, – кивнул Мак и продолжил: – Та, которую звали Воздух, полюбила купца, вышла за него замуж, и он увез ее на материк. Она родила ему детей, ухаживала за его домом. Но муж так и не смог смириться с ее сущностью. Он бил ее и, в конце концов, убил.
– Думаю, Воздух сама осуждала себя за то, что была не такой, как ему хотелось. Она не сохранила верность самой себе и предпочла смерть.
«Нелл, кормилица, – подумал про себя Сэм, услышав ее голос. Кошка, которую он гладил, потянулась, словно в знак согласия. – Нелл – это Воздух».
– Она спасла своих детей, отправив их к сестрам. Но круг уменьшился. Ослабел. Ужас и боль настолько овладели той, которую звали Земля, – продолжил Мак, – что она сдалась злобе, гневу и желанию отомстить.
– Она ошиблась, – промолвила Рипли. – Я понимаю ее чувства и их причину, но она ошиблась. И заплатила за это. Использовав свою силу, чтобы убить человека, убившего ее сестру, она уничтожила себя и заплатила за это трижды. Потеряла любимого мужа, возможность снова увидеть детей и разбила остатки круга.
– Осталась одна. – Голос Майи был звонким, взгляд – ясным. – Только одна, способная его поддержать.
«Ум, гордость и страсть. Ничего удивительного, что она воспламеняет меня, – подумал Сэм. – Майя – это Огонь».
– Отчаяние может сломить самого стойкого. – Нелл положила ладонь на руку Майи. – Но, даже оставшись в одиночестве, эта женщина с разбитым сердцем сумела соткать защитную сеть. Силой в триста лет.
