Текст книги "Лик огня"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

3

– Что ты сделал?

Зак сунул голову в холодильник и начал рыться там в поисках пива. Он знал этот тон. Нелл пользовалась им редко, но метко.

Тодд долго копался в холодильнике и повернулся к жене только тогда, когда удостоверился, что он спокоен и полностью владеет собой.

Она стояла перед плитой, на которой готовилось что-то потрясающее. В кулаке Нелл была зажата деревянная ложка, а сами кулаки упирались в бедра. Зак подумал, что в гневе Нелл выглядит очень сексуально.

Но говорить ей это в данный момент не следовало.

– Пригласил на обед Сэма. – Он улыбнулся и сорвал крышку с бутылки. – Ты же знаешь, как я люблю хвастаться великолепной стряпней своей красавицы-жены.

Увидев, что она прищурилась, Зак надолго припал к бутылке.

– А в чем дело? Кажется, ты никогда не протестовала против компании за обедом.

– Я не против компании. Я против подонков.

– Нелл, в подростковом возрасте Сэм был изрядным непоседой, но не подонком. Кроме того, он один из моих самых старых друзей.

– А моей подруге он разбил сердце. И твоей, кстати, тоже. Бросил ее, удрал в Нью-Йорк и десять лет занимался там бог знает чем. А потом… потом… – наливаясь праведным гневом, продолжила она, – прокрался на остров, думая, что все должны его встречать с распростертыми объятиями!

Нелл бросила ложку на стойку.

– Лично я не собираюсь заказывать по поводу его возвращения духовой оркестр!

– А как насчет одного трубача?

– Не смешно! – Она круто повернулась и пошла к задней двери.

Но Зак сумел оказаться там раньше.

– Конечно. Извини, Нелл. – Он провел рукой по ее волосам. – Послушай, мне жаль, что у Сэма с Майей так вышло. Я жалел об этом тогда, жалею и теперь. Но дело в том, что мы выросли с Сэмом и были друзьями. Близкими друзьями.

– В том-то и дело, что были!

– И остались. – Зак крепко держал жену за руки. – Майя дорога мне, и он тоже. Я не хочу принимать чью-то сторону. Во всяком случае, у себя в доме. Но больше всего я не хочу, чтобы мы с тобой ссорились из-за этого. Мне не следовало приглашать его, не обсудив это с тобой. Я съезжу и объясню ему, что обед отменяется.

Нелл подавила вздох, но не смогла справиться с улыбкой, появившейся на губах.

– Ты делаешь это нарочно. Чтобы я почувствовала себя глупой и маленькой.

– А что, у меня получилось? – с улыбкой спросил Тодд.

– Да, будь я проклята! – Она слегка толкнула его локтем. – Не стой на дороге. Если у нас будет компания, нет смысла сжигать обед.

Но вместо того чтобы отодвинуться, Зак обнял ее.

– Спасибо.

– Скажешь спасибо, если после обеда он не покроется бородавками или не схватит крапивницу.

– Ладно. Ну что, накрыть на стол?

– А как ты собираешься это сделать?

– Ну… может, поставить свечи?

– Да. Черные. – Она фыркнула и пошла проверить рис. – Чтобы отразить отрицательную энергию.

Зак перевел дух.

– Похоже, вечер будет что надо.

***

Сэм принес бутылку хорошего вина и букет ярко-желтых нарциссов, однако Нелл это не смягчило. Она была вежлива, но холодна и накрыла стол на удобном переднем крыльце, подав к вину канапе, которые приготовила в последний момент.

Сэм не знал, что это означало. Возможно, что дальше ему ходу в этот дом нет.

– Надеюсь, я не причинил вам хлопот, – сказал он. – Нет ничего хуже незваного гостя.

– О нет, что вы, – любезно ответила Нелл. – Я уверена, что вы не привыкли приходить на обед без приглашения, так что все в порядке.

Она повернулась и скрылась в доме, и Сэм шумно выдохнул. Теперь сомнений не оставалось: здесь его лишь терпели.

– Ничего себе прием…

– Майя очень много для нее значит. По ряду причин.

Сэм молча кивнул и подошел к перилам крыльца. Черный лабрадор Люси перевернулась на спину, подставляя ему светлый живот, и от полноты чувств заколотила хвостом по полу. Сэм нагнулся и слегка почесал ее.

Логан знал причину яростной преданности Нелл. Он много лет следил за всем, что происходило на острове. Он знал, что Нелл прибыла на остров Трех Сестер, спасаясь от агрессивного мужа. Она инсценировала собственную смерть – надо признаться, проявив при этом недюжинную смелость, – сменила имя и внешность и попыталась начать здесь новую жизнь.

Он видел в выпусках новостей Ивена Ремингтона, который сейчас находился в закрытой психиатрической лечебнице тюремного типа.

Знал, что Майя поручила Нелл руководство кафе при магазине и дала ей жилье. И подозревал, что она научила Нелл пользоваться своим даром.

Он с первого взгляда понял, что Нелл – одна из трех.

– Твоей жене пришлось нелегко.

– Очень нелегко. Она рисковала жизнью, чтобы спастись. Когда Нелл приехала сюда, Майя дала ей возможность пустить здесь корни. Я тоже должен благодарить Майю за это. И не только за это, – добавил Зак. – Ты наверняка слышал о Ремингтоне.

– Крупный голливудский брокер, насильник и психопат. – Сэм выпрямился. – Я знаю, что он отрезал от тебя кусок, пытаясь добраться до Нелл.

– Ага. – Зак рассеянно потер плечо, в которое угодил нож Ремингтона. – Он выследил Нелл, набросился на нее еще до моего прихода, а потом вырубил меня. На время. Нелл побежала в рощу, зная, что он погонится за ней и не успеет прикончить меня. – Это воспоминание заставило его помрачнеть. – Когда я догнал их, там уже были Рипли и Майя. Они знали, что Нелл попала в беду.

– Да, Майя должна была знать.

– Этот сукин сын приставил нож к ее горлу. – Даже сейчас воспоминание об этом вызывало у него гнев. – Он бы убил ее. Может, я успел бы выстрелить, может, нет, но он убил бы ее в любом случае. Она сама его вырубила. Собрала то, что было у нее внутри, вспомнила, кто она такая, и с помощью Майи и Рипли сделала так, что его зло обернулось против него самого… Я видел, как это было, – после паузы пробормотал Зак. – Все происходило в маленькой роще у коттеджа, в котором ты сейчас живешь. Неизвестно откуда появился огненный круг. А потом этот Ремингтон повалился на землю и завопил.

– В ней есть смелость и вера.

– Да, – подтвердил Зак. – В ней есть все.

– Тебе повезло. – Правда, при мысли о том, что женщина может быть для мужчины всем, Сэма слегка покоробило. – То, что она любит тебя, видно за милю. Даже тогда, когда она злится. – Сэм слабо улыбнулся. – На то, что ты пригласил за свой стол Иуду.

Зак резко поднял глаза на Сэма.

– Почему ты это сделал? Почему уехал?

Сэм покачал головой.

– По многим причинам. Над некоторыми я размышляю до сих пор. Когда пойму их все до одной, объясню Майе.

– Ты хочешь окончательно испортить ей жизнь?

Сэм посмотрел в свой бокал.

– По-моему, я всегда только этим и занимался.

За обедом Зак изо всех сил пытался поддерживать непринужденную дружескую беседу. По его подсчетам, за час, проведенный за столом, он наговорил больше, чем за всю предыдущую неделю. Время от времени он красноречиво посматривал на Нелл, но та отказывалась понимать намек.

– Теперь я понимаю, как кафе «Бук» удалось откусить кусок от нашего бизнеса, – сказал Сэм. – Миссис Тодд, в кулинарии вы – настоящий гений. Больше всего на свете я жалею, что после высадки на остров вы пришли не в гостиницу, а в кафе «Бук».

– Я пришла туда, куда должна была прийти.

– Вы верите в это? В судьбу?

– Абсолютно. – Она встала и начала убирать со стола.

– Как и я. – Сэм тоже встал и взял свою тарелку. Когда Нелл повернулась спиной, он слегка кивнул Заку, подавая сигнал: «Оставь нас».

Зак, взмокший от усталости, вызванной необходимостью играть роль болтуна, с облегчением поднялся из-за стола.

– Мне нужно прогулять Люси, – сказал он, беря с полки поводок, и протиснулся к двери, ощутив спиной испепеляющий взгляд Нелл.

– Почему бы и вам не прогуляться с Заком? А я тем временем сварила бы нам кофе.

Сэм рассеянно опустил руку, решив приласкать серого кота, который вылез из-под стола и терся о его ноги. Кот зашипел.

– Я просто хотел погладить тебя, – укоризненно сказал Сэм, едва успев отдернуть руку и заметив, что Нелл одобрительно кивнула коту, которого звали Диего.

– Он не хочет, чтобы его гладили.

– Это вы не хотите, чтобы его гладили, – поправил ее Сэм. – Нелл, поймите, Зак – мой лучший друг.

Нелл отвернулась и начала загружать посудомоечную машину.

– У вас странное представление о дружбе.

– Каким бы оно ни было, это факт. Он много значит для нас обоих. Поэтому я надеюсь, что мы сможем заключить перемирие. Хотя бы ради него.

– Я с вами не воюю.

Сэм снова посмотрел на кота. Диего сел неподалеку от хозяйки и начал умываться, глядя на Логана с презрением.

– Но ведете себя так, словно воюете.

– Верно. – Она захлопнула дверцу посудомоечной машины и обернулась. – Вы обошлись с Майей так, что мне хочется подвесить вас за ноги и развести под вами огонь, чтобы вы жарились долго и мучительно. Мне хочется…

– Представляю себе.

– Если так, то вы понимаете, что очаровывать меня бесполезно.

– Когда вам было двадцать лет, вы всегда делали правильный выбор? Лучший выбор? Самый мудрый выбор?

Она включила горячую воду и яростно выдавила из бутылки моющее средство.

– Во всяком случае, я никому не причиняла боль намеренно.

– А когда причиняли – пусть даже ненамеренно, – сколько времени вас за это наказывали? – Не услышав ответа, Сэм встал, подошел к Нелл и выключил горячую воду.

Нелл выругалась и хотела открутить кран, но Сэм положил ладонь на ее руку.

Между их пальцами проскочила ослепительная голубая искра.

Нелл застыла на месте; гнев уступил место шоку. Не отнимая руки, она повернулась и посмотрела Сэму в глаза.

– Почему вы мне ничего не сказали? – требовательно спросила она.

– Не знаю. – Когда холодный свет превратился в теплое сияние, Логан улыбнулся. – Привет, сестра.

Сбитая с толку, Нелл покачала головой:

– Есть только три, которые создают круг.

– Три, которые происходят от трех. А стихий четыре. Ваша стихия – воздух. Вы происходите от той, которой не хватило вашей смелости. А моя стихия – вода. Вы верите в судьбу и в Ремесло. Мы соединились. Вы не можете изменить это.

– Не можем. – Она медленно высвободила руку. – Отойди от меня.

– Ты веришь в судьбу, в Ремесло, но не в прощение.

– Я верю в прощение. Когда оно заслужено.

Он сделал шаг назад и убрал руки в карманы.

– Сегодня я пришел сюда, чтобы переубедить тебя. Соскрести несколько слоев твоего предубеждения и неприязни. Частично это объяснялось гордостью. Не слишком приятно, когда тебя не жалует жена твоего лучшего друга.

Он взял бутылку и налил немного вина в бокал, который Нелл только что вымыла.

– А частично – стратегией. – Сэм сделал глоток. – Я прекрасно знаю, что вы с Рипли стоите за Майю горой.

– Я не хочу, чтобы ей снова причинили боль.

– И уверена, что я непременно так и сделаю. – Он поставил бокал на стойку. – Я пришел в ваш дом и почувствовал, что вы с Заком заодно. Что вы ладите. Я сидел за вашим столом, и вы кормили меня, хотя предпочли бы повесить за ноги. Я хотел очаровать вас, но получилось, что вы очаровали меня.

Логан обвел взглядом кухню. Тут всегда было тепло и уютно. Когда-то его в любое время здесь ждал радушный прием.

– Я восхищаюсь тем, как вы распорядились своей жизнью. И завидую вашей уверенности в завтрашнем дне и семейному счастью. Зак очень много для меня значит.

Он оглянулся на молчавшую Нелл.

– Я понимаю, тебе трудно в это поверить, но факт есть факт. Я не собираюсь делать ничего такого, что могло бы осложнить ваши отношения. Пока он гуляет с Люси, я уйду через заднюю дверь.

Нелл вытирала руки.

– Я еще не сварила кофе.

Не сводя с нее глаз, Сэм повернулся к двери. И тут Нелл поняла, за что Майя его полюбила. Не за опасную красоту. В его глазах были сила и боль.

– Я тебя не прощаю, – сказала она. – Но если Зак считает тебя своим другом, в тебе должно быть что-то хорошее. Где-то глубоко внутри. Садись. На десерт будут бисквиты с вином и взбитыми сливками.

«Она покорила меня», – думал Сэм, возвращаясь в коттедж пешком. Эта хорошенькая голубоглазая блондинка, которая сначала была убийственно вежливой, затем поразительно откровенной, а потом в течение одного вечера прекрасно поняла, что к чему, вызывала у него восхищение.

Сэму редко хотелось заслужить чье-то уважение, по Нелл Тодд была этого достойна.

Он шел по берегу пешком, как в детстве. Когда был непоседливым мальчишкой. И повернул к дому тоже как в детстве. Без всякого удовольствия.

Как можно было объяснить, что дом на скалах он любил, но никогда не считал его своим? Когда отец продал дом, Сэм об этом ничуть не пожалел.

Когда– то грот и пещера значили для него очень много. Но сам дом был всего лишь нагромождением дерева и стекла. Тут не было ни намека на тепло. Одни требования. Требования быть Логаном, преуспевать и превосходить остальных.

Что ж, он научился и тому, и другому, и третьему, но чего это ему стоило?

Сэм снова подумал об атмосфере, царившей в доме Тоддов. Он всегда считал, что у каждого дома есть свой характер. У Тоддов было тепло и уютно. Некоторые люди просто созданы для брака, думал он. Конечно, если брак заключается по любви, а не для удобства или приобретения положения в обществе.

Но он считал, что этот дар редок. Очень редок.

В его доме места любви не было. Так же, как не было места рукоприкладству, грубости или пренебрежению. Его родители были партнерами, но никак не парой. И их брак был таким же холодным и успешным, как удачная сделка.

Сэм до сих пор помнил, как был изумлен, очарован и слегка смущен в детстве, видя, с какой любовью относятся друг к другу родители Зака.

Теперь он думал о том, как они ездят в своем доме на колесах и, по слухам, наслаждаются жизнью. Одна мысль об этом привела бы его родителей в ужас.

«Неужели вся наша жизнь зависит от наших родителей? – думал он. – Неужели счастливое детство Зака подготовило его к созданию собственной счастливой семьи? Или это всего лишь игра случая? Может быть, в конечном счете все зависит от нас самих? Каждый сделанный нами выбор определяет следующий?»

Сэм остановился и стал следить за белым лучом, освещавшим воду. Маяк Майи на скалах Майи. Сколько раз он стоял, смотрел на этот луч и думал о ней?

Желая ее.

Он не мог вспомнить, когда это началось. Временами ему казалось, что он родился с этим желанием. При мысли о том, что тяга к Майе возникла еще до его рождения, у Сэма захватывало дух.

Сколько ночей он изнывал от тоски по ней? Он изнывал от этой тоски даже тогда, когда овладевал ею.

Для него любовь была штормом, полным безграничного наслаждения и невыразимого ужаса.

А для нее все было просто.

Стоя у самой полосы прибоя, он послал свои мысли над черной водой к лучу света. К скалам, к каменному дому. К ней.

И стена, которой она окружила себя, отразила эти мысли обратно.

– Ты должна впустить меня, – пробормотал он. – Рано или поздно.

Сэм тряхнул головой, отгоняя от себя навязчивые мысли, и пошел к коттеджу. Уединение, которое так поправилось ему в первый день, грозило стать одиночеством. Он резко свернул с дорожки, направляясь не в дом, а в рощу.

Пока Майя не поговорит с ним, придется узнавать нужное другими способами.

На черном небе сияли россыпь звезд и узкий серп луны. Сэм настроился на ночь. Журчание ручья говорило, что на его берегах спят полевые цветы. В кустах шуршали какие-то мелкие животные, слышалось заунывное уханье совы. Кому-то предстояло стать ее кормом.

Он ощущал запах земли, воды и знал, что ночью пойдет дождь.

И чувствовал силу.

Он шел через темную рощу так уверенно, словно в яркий солнечный день прогуливался по Мэйн-стрит. Его кожа ощущала покалывание, говорившее о присутствии магии.

Он видел круг там, где была всего лишь земля, занесенная прошлогодней листвой.

«Три сильны, когда они вместе», – подумал Логан. То же самое он испытал на берегу и знал, что там тоже был образован круг. Но этот круг был создан первым, и поэтому он должен был увидеть сначала его.

– Все было бы проще, если бы они сказали мне это сами, – вслух пробормотал он. – Но зато не так интересно. Ладно…

Сэм поднял руки вверх. Его ладони напоминали чаши, готовые к тому, чтобы их наполнили.

– Покажите мне. Я взываю к троим, чьею силой я храним. Магическим зеркалом станет ночь, укрепляющая мою мощь. Покажите мне этот круг, чтобы я мог включиться в игру. Дайте мне силы видеть сквозь мрак. Вот моя воля. Да будет так.

Темнота стала прозрачнее и заколебалась, как легкий занавес на ветру. Свет. Страх кролика, попавшего в западню. Ненависть, острая, как оскаленные клыки. И любовь, окутанная смелостью.

Он видел то, что рассказал ему Зак, видел Нелл, бежавшую сквозь лес, и понимал ее мысли. Страх за Зака, отчаяние и стремление не только самой спастись от преследования, но и спасти мужчину, которого она любила.

Когда Сэм увидел, как Ремингтон прыгнул на Нелл и приставил нож к ее горлу, у него сжались кулаки.

Его захлестнули эмоции. Тут была Майя в черном платье, усыпанном серебряными звездами, и Рипли с пистолетом в руках. Окровавленный Зак, тоже целившийся в Ремингтона.

Ночь была наполнена безумием и ужасом.

И тут начала действовать магия.

Она исходила от Нелл, которая сумела побороть свои страхи и засветилась. От Майи, глаза которой полыхали ярче серебряных звезд, украшавших ее платье. И от Рипли, медленно опустившей пистолет и неохотно подавшей руку Майе.

А затем вспыхнул голубой круг.

Это произошло так неожиданно, что Сэм отпрянул на два шага назад и только потом взял себя в руки. Но его власть над видением уже ослабла; оно заколебалось и побледнело.

– Круг восстановлен. – Он поднял голову, следя за облаками, почти полностью закрывшими собой звезды. – Майя, ты должна впустить меня, иначе все будет напрасно.

Поздно ночью она приснилась ему. Безо всяких усилий с его стороны. Заставив вернуться в то время, когда любовь была для нее слаще всего на свете.

Она была семнадцатилетней, длинноногой, с огненной гривой и глазами теплыми, как летний туман. Как всегда, ее красота потрясла его. Ударила кулаком в сердце.

Она вошла в грот и улыбнулась. На ней были шорты цвета хаки и ярко-синяя рубашка, оставлявшая обнаженными руки и узкую полоску живота. Запах соли и моря не мешал ему ощущать дразнящий, головокружительный аромат ее тела.

– Не хочешь поплавать? – Она засмеялась и брызнула в него водой. – Грустный Сэм, почему ты такой мрачный?

– Я не мрачный.

Но она была права. Родители надулись на Сэма из-за того, что он предпочел работать летом на острове, а не в Нью-Йорке. И он подозревал, что решение остаться с Майей было ошибкой. Ужасной ошибкой.

Но мысль провести два месяца вдали от ее губ была невыносимой.

Однако он начинал думать об этом. Думать каждый раз, когда возвращался с Трех Сестер в колледж, расположенный на материке. Думать, что нужно устроить себе проверку. Найти какой-нибудь предлог не приехать на очередной уик-энд во время семестра.

Всякий раз, когда он плыл с материка на пароме, они звали его. Остров и Майя. А теперь он отказывался от такой заманчивой возможности обрести свободу, о которой он все чаще мечтал. Ему нужно было подумать еще раз. Пораскинуть мозгами.

Но когда Майя оказывалась рядом, было невозможно думать о ком-то или чем-то другом.

– Если ты не мрачный, докажи это! – Она хитро улыбнулась; вода журчала вокруг ее лодыжек и едва не доставала до коленей. – Давай поиграем.

– Я слишком взрослый для игр.

– А я нет! – Она скользнула в воду как русалка. А когда через несколько минут вынырнула, вода струилась с ее волос, а промокшая блузка соблазнительно облепила грудь. Он думал, что сойдет с ума. – Да, я совсем забыла. Тебе почти девятнадцать. Плескаться в воде ниже твоего достоинства.

Она снова нырнула в темно-голубую воду грота. Когда он схватил ее за лодыжку, Майя начала брыкаться и наконец со смехом выбралась на уступ.

Ее смех, как всегда, околдовал его.

– Ну, сейчас ты у меня узнаешь, что такое достоинство! – крикнул он и, обхватив ее за талию, столкнул в воду.

Все это было невинно. Солнце, вода, начало лета, зыбкая грань между детством и началом взрослой жизни.

Но долго так продолжаться не могло.

Они брызгались, хохотали и ныряли как дельфины. А потом обнялись, как всегда. Поцелуй начался под водой. Когда они вынырнули на поверхность, их губы не разомкнулись. Взаимная тяга была такой сильной, что Майя дрожала, прижимаясь к нему. Ее губы, теплые и влажные, раздвигались так доверчиво, что это потрясало Сэма до глубины души.

– Майя… – Умирая от желания, он зарылся лицом в ее мокрые волосы. – Мы должны остановиться. Давай прогуляемся. – Но даже в этот миг его руки продолжали ласкать ее. Он ничего не мог с собой поделать.

– Сегодня ночью я видела сон, – прильнув к нему, негромко сказала Майя. – О тебе. Все мои сны только о тебе. А когда я проснулась, то знала, что произойдет сегодня. – Она откинула голову, и Сэм чуть не утонул в ее огромных серых глазах. – Я хочу быть с тобой, и больше ни с кем. Хочу стать твоей, и больше ничьей.

У него зазвенело в ушах. Он пытался подумать о том, правильно это или нет, пытался подумать о завтрашнем дне, но мог жить только сегодняшнем.

– Майя, ты уверена?…

– Сэм… – Она осыпала поцелуями его лицо. – Я всегда была в этом уверена.

Она отодвинулась, но только для того, чтобы взять его за руку. Именно она вытащила его из воды и повела в пещеру, прорубленную в скалах.

Пещера была сухой, прохладной и достаточно высокой, чтобы стоять в ней во весь рост. Он увидел покрывало, расстеленное у дальней стены, и свечи на полу и удивленно посмотрел на нее.

– Я же говорила тебе, что знала. Это наше место. – Не отводя от него глаз, она потянулась к маленьким пуговицам своей рубашки. И он увидел, что ее пальцы дрожат.

– Тебе холодно.

– Немножко.

Он шагнул к ней.

– И страшно.

Она улыбнулась и пожала плечами:

– Немножко. Но это ненадолго.

– Я буду обращаться с тобой бережно.

Майя опустила руки, чтобы он смог закончить расстегивать ее рубашку.

– Знаю. Я люблю тебя, Сэм.

Он прильнул к ее губам и медленно снял с нее блузку.

– А я тебя.

Легкий холодок под ложечкой тут же исчез.

– Знаю.

Раньше он прикасался к ней, и она к нему тоже. Но эти невинные и дразнящие ласки ничего не значили. На этот раз все было иначе. Когда они начали раздевать друг друга, свечи загорелись сами собой. Стоило им лечь на покрывало, как вход в пещеру закрыла тонкая пелена, отделившая их от всего мира.

Их нежные и горячие губы слились. Сладкий трепет и волнение не помешали Майе понять, что он сдерживается. Дрожавшие руки Сэма сжимали ее так, словно он боялся, что она исчезнет.

– Я не уйду от тебя, – пробормотала Майя и ахнула, когда его губы, внезапно ставшие жадными, нашли ее грудь.

Она выгнулась под ним. Ее руки гладили его, тело стало таким же податливым, как вода, которой оно пахло. Ее влажные волосы разметались по покрывалу, глаза закрылись. Он задрожал от прилива силы.

И заставил ее взлететь. Ее протяжный гортанный крик пронзил его насквозь и заставил почувствовать себя непобедимым. Когда она открылась, отдавая ему свою невинность, Сэма затрясло.

В его ушах звенела кровь, он сгорал от желания, но старался быть нежным. И вдруг увидел в ее глазах страх.

– Только на минутку. – Он стал покрывать ее лицо лихорадочными поцелуями. – Только на минутку. – А потом сдался своему телу и овладел ею.

Руки Майи сжались в кулаки, и она с трудом подавила крик. Но тут на смену боли пришло тепло.

– Ох… – вздохнула она и поцеловала его в шею. – Конечно. Конечно…

А потом задвигалась под ним. Поднималась, принимая его в себя, и опускалась, следуя за ним. Когда тепло перешло в жар, их тела стали скользкими от пота. Они кончили одновременно и стиснули друг друга в объятиях.

Когда засыпающая Майя застыла в кольце его рук, пламя свеч стало золотым. Вдруг она подняла голову и посмотрела на него.

– Именно здесь она нашла его.

Сэм провел пальцами по ее плечам. Он не мог остановиться. Сознание затянула голубая дымка, и он забыл все, о чем думал на берегу.

– М-мм?

– Та, которая была Огнем. От которой я веду свое происхождение. Именно здесь она нашла своего морского котика в человеческом облике и влюбилась в него спящего.

– Откуда ты знаешь?

Она хотела сказать, что знала это всегда, но только покачала головой.

– Она спрятала его шкуру, чтобы удержать его. Ради любви. Все хорошо, что делается ради любви.

Сэм, погрузившийся в нирвану, уткнулся губами и ее шею. Он хотел быть здесь, с ней. Не хотел ничего и никого другого. И знал, что никогда не захочет. Но понимание этого не тревожило его, а утешало.

– Все хорошо, что делается ради любви, – как эхо повторил он.

– Но она не смогла удержать его, – тихо продолжала Майя. – Через несколько лет, после того как у них родились дети, после того как она потеряла сестер и подруг, он нашел свою шкуру. И не смог остановиться. Такова была его природа. Ничто не могло заставить его остаться, даже любовь. Он покинул ее, вернулся в море и забыл о ее существовании. Забыл свой дом и своих детей.

– Ты грустишь, думая об этом. – Он прижал ее к себе. – Не надо грустить.

– Не уходи. – Она уткнулась лицом в его плечо. – Не бросай меня. Если это случится, я умру так же, как умерла она, одинокая и с разбитым сердцем.

– Не уйду. – Он сжал ее крепче, но у него неприятно засосало под ложечкой. – Мое место здесь. Посмотри. – Он повернулся, и они оказались лежащими лицом к стене. – Он поднял палец и положил его на камень. Из кончика пальца ударил свет и выжег на камне слова.

Когда Майя прочитала надпись на гэльском, в ее глазах появились слезы.

«Мое сердце – твое сердце. Отныне и навсегда».

Она тоже подняла палец, и на камне под словами возник кельтский узел. Обещание вечного единства.

– А мое – твое.

Майя, спавшая одна в доме на скалах, повернулась, уткнулась в подушку и пробормотала во сне его имя.