Текст книги "Драма по-королевски"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Я не понимаю, что вы хотите от меня. – Она запнулась, потому что в этот момент он протянул руку и отвел прядь волос с ее лица.

– А мне кажется, что понимаете.

– Нет, – она покачала головой, пытаясь сохранять благоразумие, – это невозможно.

– Я так себе и сказал.

В его глазах не было прежней загадки, только откровенное желание. И она сразу почувствовала ответную волну.

– Ваше высочество, Алекс, прошу вас, не надо. Мы не должны…

– К черту долг! – в сердцах воскликнул он и немедленно перешел к делу.

Поцелуй был такой горячий, что на него сразу же откликнулись ее тело и душа. Ее природный темперамент и легко вспыхивающая кровь не давали возможности остаться благоразумной. И она ответила со всей пылкостью, мгновенно забыв обо всем. Он и ждал именно такого ответа. Ничего нет невозможного, он уберет все препятствия. Потому что именно эта женщина ему и нужна.

Ева не могла лгать себе, она больше не притворялась. Все мысли о сопротивлении исчезли, страсть смыла их. Хотя перед ней был тот же Александр, наследник трона, она хотела только его и давно ждала этой минуты. Ее тело требовало большего и немедленно, и, теряя контроль над собой, которым она так гордилась, Ева кинулась в опасную пучину.

Александр и сам потерял голову. Она была такая пылкая и нежная, так охотно отвечала на его порыв, что все могло случиться прямо здесь и сейчас. Этого нельзя было допустить. Проклиная все на свете, сделав неимоверное усилие над собой, он оторвался от нее и… тут же вновь прильнул к зовущим приоткрытым губам. Когда дыхания не хватило, он внимательно заглянул ей в глаза:

– Ты должна выбирать. И сделать этот выбор как можно скорее.

– Я не понимаю. – Она дрожала всем телом.

Он захватил густую прядь ее волос и оттянул назад, как будто удерживая, чтобы Ева не убежала, но она не собиралась этого делать.

– Я не извинился тогда и не собираюсь сейчас, – сказал он. – Но не хочу проиграть.

И решительно вышел.

Ева чувствовала себя обессиленной, голова кружилась, как будто она перегрелась на солнце или выпила слишком много вина. Надо все обдумать. Она со стоном закрыла глаза. Но мысли путались, и самое смешное – она не знала, с чего начинать.

Глава 5

Еве понравился кабинет, предоставленный ей в театре, она укрылась в нем, почувствовав себя в безопасности, и была благодарна работе, которая позволяла проводить весь день подальше от Александра.

Она была профессиональным продюсером. Настоящая деловая женщина, с карьерой на взлете, полная энергии и желания добиться успеха. Вызов, который сейчас бросила ей судьба, вызывал тревогу – не меньше сотни людей зависели от нее и ждали ее решений, надеясь на успех. Она просто не имела права ворочаться по ночам без сна и мучительно думать о мужчине, пытаясь его разгадать. Днем было легче – из-за огромного количества дел ей было не до посторонних мыслей.

Когда он целовал ее у открытого окна, в которое врывался морской соленый ветер, все было как в первый раз, потрясающе и головокружительно. Желание, чисто физическое, сексуальное, переплеталось с эмоциональным подъемом и романтическим воображением. Она не просто вожделела мужчину, ей нужен был Александр. И она готова была отдаться ему прямо там, у окна, при ярком дневном свете и голубом небе, с видом на синее море.

Но если бы это случилось, то, скорее всего, превратилось бы в секс, быстрый и жадный, в котором не было места романтике и любви. Она хотела не этого. Ева потерла усталые глаза. Надо поскорее выбросить из головы этот случай.

Было два часа дня первого рабочего дня в Кордине. Утреннее заседание прошло вполне удовлетворительно. Александр был прежним – самим собой, отстраненным, чуть надменным, деловым и очень требовательным в согласовании деталей. С таким Александром она знала как иметь дело. А вот к тому, кто обнимал ее вчера и страстно целовал, она пока не нашла ключ.

Прошлым вечером на банкете для труппы он показал себя идеальным хозяином – приветливым и радушным. И хотя держался вполне официально, очаровал всех, особенно женщин. Они были под глубоким впечатлением от красивого и представительного наследника престола. Надо быть настороже. Никакие любовные интриги не должны отвлекать актеров от работы. Никого, включая ее саму.

Ева вздохнула и снова принялась просматривать документы.

Куда подевался целый ящик с гримом, рулон кабеля, многочисленный реквизит, благополучно сданный в багаж в Хьюстоне, но так и не прибывший в Кордину? Если из аэропорта не позвонят до четырех часов, придется…

– Да, войдите, – отозвалась Ева на стук в дверь и подняла голову от стола. – Что у тебя, Расс? – Неужели уже возникли проблемы и здесь? – Подожди минутку. И, досмотрев документ, она продолжила, не дожидаясь ответа: – Ты с остальной труппой до завтра свободен, разве не так?

– Отвечаю. Когда есть проблемы, я не могу оставаться в стороне, хоть и выходной.

Расс Тальбот, на вид гораздо моложе своих тридцати, был очень красив. Блондин с голубыми глазами, худощавым лицом и волевым подбородком, высокий, с атлетически развитой фигурой. Хотя Еву с первого взгляда покорила его внешность, тем не менее она устроила ему три прослушивания, прежде чем подписала с ним контракт. Кроме красоты и мужественного облика требовался талант. Ей надо было найти настоящего Брика, чтобы соответствовал ее представлению. Именно таким она воображала этот образ. Когда актер подошел и оперся обеими руками о стол, она сделала усилие, чтобы не поморщиться, только откинулась на спинку стула и попросила:

– Сначала изложи проблему.

– Проблема в том, что у инженера-осветителя не хватает софитов.

– Ладно, я займусь этим через минуту. Но почему ты не нежишься на берегу на солнышке, когда представился такой шанс? – Ева улыбнулась. – Разве не знаешь, что я поборница рабского труда и, если ты появился, могу и тебя впрячь в работу?

– Я за этим и пришел.

Прекрасный тембр хорошо поставленного голоса был приятен, но ей хотелось бы слышать южные ленивые нотки и акцент жителя Юга. Чтобы актер жил своим героем не только на сцене, но и в жизни оставался им, пока занят в спектакле.

– Не хочу выглядеть зеленым юнцом, но меня здесь все поражает. Театр настолько хорош, что не хочется из него уходить. Что касается солнца, я могу загорать и дома, в Америке. Если нет для меня поручений, могу заняться распаковкой ящиков.

– Ты ведешь себя не как зеленый юнец, а как фанатик общего дела. – Ева встала из-за стола. – Нам надо все разложить по своим местам на складе.

Дверь распахнулась без стука, с порога ей широко улыбался Беннет:

– Они сказали, что ты здесь и что кипишь от злости и рычишь на всех.

– Пока еще не рычу, но скоро буду. – Ева пошла навстречу, обняла Беннета. Потом представила: – Принц Беннет. Расс Тальбот.

Расс, видимо, заколебался, не зная, протянуть ли руку, поклониться или просто принять достойную позу и ждать, что последует дальше.

– Увы, не имею понятия, как надо приветствовать принцев, – сказал он.

– Нам просто говорят «Здравствуйте», – ответил Беннет и повернулся к Еве: – Мне так жаль, что не мог вчера быть на встрече с труппой и на банкете.

– Что ж, ты упустил возможность познакомиться с большим количеством красивых актрис. – Ева взяла со стола ежедневник.

Беннет ухмыльнулся Рассу:

– Там действительно было много красивых?

– Достаточно.

– Всегда мог положиться на Еву. Но сейчас я явился, чтобы тебя отсюда увезти.

– Ладно. – Ева уже отвлеклась на расписание. – Приходи через два часа.

– Через два часа?

– Нет, лучше через три.

– Ты загонишь себя.

– Ты меня плохо знаешь. – Она засмеялась, взяла Беннета за руку и проводила до двери. – Я еще и не приступала к работе. Послушай, давай лучше, – она взглянула на часы, – в пять тридцать?

– Хорошо. Но я…

– Если не предпочитаешь помогать распаковывать ящики.

– Лучше вернусь потом. – Беннет быстро ее поцеловал и кивнул актеру: – Рад был познакомиться, Тальбот.

Глядя принцу вслед, Тальбот сказал:

– Впервые вижу, как королевская особа спасается бегством! – И добавил: – Он не похож на брата.

Ева покачала головой:

– Бен другой.

– Он популярен у желтой прессы.

Она засмеялась:

– Бен и сам охотно с этим согласится.

– О, я не хотел влезать в чужие дела, – Расс засунул руки в карманы, – просто любопытно, у нас в Нью-Джерси не увидишь принцев, и я не привык к такому общению. Но вижу, ты с ним дружишь.

– Они тоже люди, хотя и не обычные, но очень хорошие люди, и ты сам убедишься в этом в ближайшее время.

Ева открыла дверь кладовой и ахнула. Расс заглянул ей через плечо и увидел груду ящиков и чемоданов.

– Здесь нужна помощь.

– Иди пригласи рабочих. А я пока начну. – Она засучила рукава.

Примерно через три часа Ева знала положение вещей и составила план действий. С помощью Расса и сценических рабочих она рассортировала вещи так, чтобы можно было брать их по мере надобности. Она таскала ящики наравне с мужчинами. После двадцати минут совместной работы Расс перестал говорить: «Не поднимай это, поставь на место, не трогай». Он уже понял, что она очень сильная и выносливая. К пяти часам Ева была потной, грязной, но довольной.

– Расс, иди домой. – Она прислонилась к полке. Хотелось пить, она мечтала о стакане холодного освежающего напитка.

– А ты?

– Не хочу, чтобы мои актеры выглядели изнеможденными и не могли играть. – Ева вытерла лицо ладонью. – Ты очень помог. Остальное мы закончим с бригадой.

Расс тоже вытер пот со лба рукавом и восхищенно посмотрел на нее:

– Не знаю ни одного продюсера, который не побоялся бы запачкать руки.

– Все, Расс, – прекратила разговор Ева. – Завтра в десять, и чтобы был свежий и красивый.

– Слушаюсь, мадам. Что передать остальным?

– То же самое. Пусть вечером отдыхают, но никакого похмелья утром я не потерплю.

– Приму к сведению. Не надорвись.

Расс ушел, а Ева обвела взглядом складские полки и решила, что сделала все, что могла. Подвинула последнюю коробку с лампами от прохода и в это время услышала сзади шаги. Не оборачиваясь, она вынула из кармана ключи и протянула их:

– Отдай это Гарри, они ему завтра понадобятся.

– Я бы с удовольствием, если бы знал, кто такой Гарри и где его найти.

– Ой. – Она оглянулась и увидела Алекса.

В спортивной рубашке, модных брюках и сверкающих ботинках. Волосы идеально причесаны. Ева сразу ощутила себя мешком для мусора.

– Я думала, это кто-то из рабочих.

– Нет. – Он отдал ей ключи. – Ева, вы что, двигали здесь эти ящики?

– Просто помогала тут кое-что распаковать и рассортировать. – Она спрятала за спину грязные руки. – То есть помогала организовать работу.

– И поднимали тяжести, чего нельзя делать женщине. Тем более такой миниатюрной.

Еве было приятно сочувствие Александра, и она сразу оттаяла. Действительно, кажется, она перестаралась, мышцы спины болели.

– Я должна была помочь.

– Но зачем? Если вам нужна помощь, стоило только сказать.

– Мы справимся, спасибо. Тем более худшее позади. – Она вытерла руки о грязную майку. – Я не знала, что вы придете сюда. Разве утром остались невыясненные вопросы?

Александр приблизился почти вплотную, и Ева прислонилась спиной к полкам, спрятав руки за спину.

– Я пришел не по делу.

– Тогда, – она облизнула пересохшие губы, – я должна отнести Гарри ключи и привести себя в порядок. Скоро придет Беннет.

Она направилась к выходу, но Александр загородил ей путь:

– Беннет занят. Я приехал отвезти вас домой.

– В этом нет необходимости. – Она попыталась безуспешно его обойти. – Беннет сам предложил. Я не рассчитываю, что меня станут все время отвозить, я здесь надолго, и взять машину напрокат будет нетрудно.

Ева стеснялась своего вида, не понимая, что для Александра она пахла медом, разогретым на солнце, который так хотелось попробовать.

– Вы возражаете против того, чтобы я вас отвез?

– Нет, конечно. – Она попыталась снова обойти его, но споткнулась о ящик. – Вы мешаете пройти.

– Да, и делаю это сознательно. – Он кончиками пальцев провел по ее щеке. – У вас здесь грязь.

– Я знаю, мне надо помыться. Так что не ждите меня, я могу потом доехать и на такси.

– Я подожду. Удивительно, как вы умудряетесь выглядеть красивой даже в таком виде, – он дотронулся до ее губ, – и очень сексуальной.

– Алекс. Александр, не знаю, почему вы решили…

– Лучше бы вы этого не делали.

– Не делала чего?

– Не пытались меня соблазнить.

– Даже и не собиралась.

– Не будьте смешной.

Она вновь сделала попытку уйти и вновь безуспешно. Отчего не на шутку растерялась.

– Послушайте, ведь я вам даже не нравлюсь… – Его глаза были теперь непроницаемо черными, и она тонула в их глубине, не в силах оторваться, как от вида из своего окна. – Но я всегда… всегда думала… – Окончательно сбившись, она замолчала.

– Не замечал раньше у вас косноязычия.

– Я просто очень нервничаю. Это вы меня такой делаете.

– Знаю и принимаю как вознаграждение.

– Но только мне это не нравится.

Она уже не протестовала, когда он приблизил губы к ее губам, и ее руки бессильно повисли вдоль тела.

На этот раз поцелуй не был требовательным, его губы были нежными и мягкими.

Она была абсолютно покорной, а он не делал попытки обнять ее.

Он испытывал торжество – по тому, как запрокинулась ее голова, по смиренному выражению ее лица, по полураскрытым в ожидании поцелуя губам он понял, что она сейчас полностью в его власти. Неожиданно захотелось быть с ней нежной, защищать, оберегать, а не воспользоваться ее минутной слабостью. Он мягко произнес:

– Идите умойтесь, – и отступил, давая ей дорогу.

Она пулей вылетела со склада, не соблюдая этикета и приличий.

Ева взглянула на себя в зеркало, оказавшись в одной из гримерных за кулисами. Она окончательно сделала из себя идиотку, и пора было это прекратить. По какой-то неведомой причине он играл с ней в игру, смысл которой оставался для нее скрытым. Но она не собирается ему подыгрывать и вновь оказаться в нелепом положении. Она со многим готова мириться, но это уже слишком. Где та независимая женщина, которой она всегда была, где ее гордость тем, чего она добилась в жизни благодаря целеустремленности и твердости характера. Она все больше превращалась в какую-то слабоумную, путалась в словах, не могла ясно выражать мысли. Что-то растерянно мямлила, готова была сдаться на его милость. Она пасует перед ним, у нее начинают трястись колени, а он спокойно наблюдает и ждет, чтобы превратить ее в свою игрушку, покорную бессловесную любовницу! Игрушку для постели!

Она уже не отрицала, что именно о нем грезила и мечтала все эти годы. Может быть, именно потому, что ее с самого начала задевали его пренебрежительность и явное превосходство.

Ева яростно намылила руки в третий раз. Ее беда в том, что она начала вдруг думать о нем как о мужчине, как о возлюбленном, а надо было держать дистанцию и даже в мыслях называть «ваше королевское высочество». Высокомерный и холодный тип.

Но как только она оказывалась в его объятиях и его теплые губы прикасались к ее губам, все ее самолюбие и гордость исчезали, уступая место страсти. Но зачем ему это? Она засунула щетку для волос обратно в сумку. Такие отношения совершенно несвойственны ни его, ни ее натуре. Если бы она писала сценарий, где главная роль отводилась Александру, то подобные сцены, которые произошли между ними на ферме и около окна ее комнаты, никак не могли бы быть включены в него. Потому что никто бы не поверил в них.

Но почему она не поговорит с ним откровенно? Не задаст свои вопросы прямо? Чем больше Ева думала над этим, тем разумнее казалась идея. Дипломат и деловая женщина. В сторону любовные страсти. Задаст вопрос в лоб и посмотрит на его реакцию. Когда он находится на расстоянии, а не рядом. И довольная принятым решением, она вышла в коридор, где ее ждал Александр.

– Так намного лучше, – заметил он добродушно и, прежде чем она смогла возразить, взял ее под руку и повел к выходу.

– Благодарю. Нам надо поговорить.

– Хорошая идея. – Он открыл перед ней дверь, и они вышли из театра. – Можем немного прокатиться перед тем, как вернуться домой.

– Это не обязательно. Разговор не займет много времени.

– Но я думаю, что вам не помешает подышать свежим воздухом после целого дня, проведенного взаперти. – Он открыл дверцу серо-стального «мерседеса».

– Это что? – Ева остановилась.

– Мой автомобиль.

– Без водителя?

– Вы хотите проверить мои права? – Александр улыбнулся, увидев, что она колеблется. – Ева, вы боитесь оставаться со мной наедине?

– Разумеется, нет. – Она попыталась возмутиться, а сама беспомощно оглянулась. Два огромных телохранителя с каменными лицами стояли поодаль. – Тем более что вы все равно никогда не остаетесь один.

Он проследил за ее взглядом, и в его глазах промелькнула тень.

– К сожалению, некоторые вещи неподвластны нам.

Она поняла по сдержанному тону, что он испытывает неловкость, но не может изменить ситуацию.

– Вам ненавистно такое положение вещей, – догадалась Ева.

Александр выглядел удивленным, ему казалось, что он тщательно скрывал свое недовольство.

– Нет смысла ненавидеть неизбежность, то, что продиктовано необходимостью. – Он подождал, пока она сядет, захлопнул за ней дверцу и, не взглянув в сторону телохранителей, обогнул капот и сел на место водителя. – Пристегните ремень, – посоветовал он перед тем, как завести двигатель.

– О! – спохватилась Ева, потому что мысленно уже репетировала свою речь. – Мне всегда нравились и город, и окрестности Кордины. – Она решила быть по-светски любезной, усыпить его беспечностью и потом неожиданно, прямо в лоб задать свои вопросы. – Ваш город очень красив и своеобразен. Никаких небоскребов и стеклянных коробок.

– Но мы все-таки стараемся идти в ногу со временем. – «Мерседес» тем временем влился в неторопливый трафик. – Не мешало бы, конечно, увеличить поток туристов, но для этого придется переделать старые отели в курортные.

– О, нет, – Ева разглядывала город из окна, – не стоит нарушать эту красоту!

– И это говорит дочь строительного магната?

– То, что строил и строит папа, идет на благо Хьюстону, но это совсем другое дело. Хьюстон – типично американский город, а Кордину не стоит портить небоскребами.

– Но в Национальном совете есть люди, которые лоббируют строительство и приводят веские доводы в его пользу.

– Они не правы. И ваш отец не захочет. А как вы поступите, когда придет ваш черед властвовать? Вы ведь не позволите им уродовать природу и устраивать здесь каменоломни?

– Нет, не позволю. – Александр свернул в сторону моря. – Некоторые вещи нельзя менять, и дворец должен оставаться самой высокой точкой в городе, пока у власти Биссеты.

– Это говорит ваше эго?

– Нет, это гены предков. Наследственность.

– Мы с вами такие разные, – сказала Ева задумчиво. – Говоря о наследственности, вы имеете в виду сотни лет традиций и ответственность перед государством. При слове «наследство» я думаю об отце и его бизнесе и той головной боли, которая неизбежно меня ждет. Или наследство – это ваза Фаберже моей матери. Наследство для меня и для большинства американцев – это нечто осязаемое. В вашем понимании это связано с семейными обязательствами.

Александр промолчал. Ева не знала, как глубоко ее слова затронули его.

– Вы понимаете все гораздо тоньше, чем я думал.

Она бросила на него быстрый взгляд и, решив, что настал подходящий момент, тихо спросила:

– Почему вы так поступаете?

– Как именно?

– Вы приходите ко мне в театр, везете меня на прогулку. Вы настойчиво добиваетесь остаться со мной наедине и целуете.

Он выбрал подходящее место у каменной дамбы, чтобы остановиться.

– Хотите ответа? Таково мое желание.

– Но раньше вы этого не хотели.

Он выключил двигатель, положил в карман ключи от зажигания.

– Я хотел этого с того первого дня, как вас увидел. Может, пройдемся по берегу?

Ева сидела неподвижно, не зная, как понимать то, что только что услышала. Александр вышел из машины и открыл для нее дверцу:

– Теперь надо отстегнуть ремень, чтобы выйти.

– Зачем же?

– Но невозможно гулять по берегу, оставаясь пристегнутой.

Ева с трудом справилась с застежкой и вышла из машины.

– Зачем это все? Вы редко смотрели в мою сторону и всегда с хмурым неодобрением.

– Я всегда смотрел на вас.

Александр взял ее за руку и повел по песчаному пляжу. Ее пальцы были напряжены, как будто она хотела вырваться, но он не обращал на это внимания. Ему было легче, когда она становилась колючей, сопротивлялась и спорила. Потому что последний раз ее покорность и готовность уступить напугали его.

– Мне больше нравится пляж по вечерам, когда туристы исчезают, чтобы переодеться к ужину.

– Это абсурд. – Она говорила о другом.

Лицо Александра осветила улыбка, делавшая его неотразимым.

– Что именно? Предпочитать пустой пляж?

– Я хочу, чтобы вы перестали искажать смысл сказанного мною. – Она высвободила руку и пошла на некотором расстоянии от него. – Не понимаю, что за игру вы затеяли со мной.

– А что бы вы предпочли? – Он, кажется, был вполне доволен собой и наслаждался ее смущением.

– Но, Александр, я прекрасно помню, что вы никогда не смотрели на меня, как вы говорите. Я это знаю… – Она запнулась, потому что чуть не проговорилась, что сама все время смотрела в его сторону.

– Откуда вы знаете?

– Не важно. – Она жестом закрыла тему и пошла к воде. – Не понимаю, почему вы вдруг нашли меня привлекательной. Или доступной? Как вам угодно.

– Да, я нашел вас сексуально привлекательной, и это произошло давно. – Он положил руку ей на плечо и повернул к себе. Солнце уже начало клониться к горизонту, золотые лучи освещали белый остывший песок. – Не важно, что я испытывал, могу только сказать, что сейчас понял, что это чувство гораздо шире, чем просто желание.

Она вздрогнула и обхватила себя руками, как будто ей вдруг стало холодно. Ее глаза сейчас были синими, в цвет моря, только в отличие от его спокойной глади в их глубине отражалось смятение.

– Вы привыкли поступать, как вам заблагорассудится, ведь вы принц и наследник. Но я не собираюсь становиться вашей прихотью.

Ветерок с моря разметал ее черные волосы, она посмотрела на него. Взгляд ее был необыкновенный. И он вдруг забыл обо всем на свете – что за ними издалека наблюдают телохранители, что они находятся на пляже, на виду – и с необычной горячностью признался:

– Вы правы, именно потому, что я наследный принц, мне трудно, иногда почти невозможно поступать по собственному желанию. И чем сильнее оно становится, тем труднее получить желаемое. Возникают препятствия в виде условностей и долга, особенно когда дело касается женщины.

– Тем более американки? – Напрасно она спросила. Легче просто принять все на слово, согласиться на любые условия, принять его в свои объятия и в свое сердце. Но она не могла остановиться. – Тем более занятой в театральном бизнесе. Без титулов и королевской родословной. Гораздо легче найти титулованную аристократку из Европы.

– Да, это так. – Александр увидел в ее глазах, что, согласившись, причинил ей боль, и все-таки продолжил: – Если я свяжу мое имя с вашим, это вызовет бурю разногласий в Национальном совете и среди влиятельных людей, они предпочитают, чтобы я женился на женщине, которая подойдет наследному принцу, с титулом и соответствующим происхождением.

– Я поняла. – Ева отвела его руку от своего лица. – И поэтому вы решили, что в таком случае будет уместнее интрижка. Ее вам простят.

Лицо Александра изменилось, приобрело жесткое выражение. Глядя на него сейчас, трудно было представить, что оно может быть нежным.

– Я, кажется, еще не просил вас соглашаться на тайную связь.

– Нет, вы еще до этого не дошли. – Слезы были близко, но от нанесенного оскорбления сразу высохли. К Еве вернулось чувство гордости. – Я благодарна за предложение, но вынуждена отказаться. Я не собираюсь идти ни на какие компромиссы, и если сплю с мужчиной, то не собираюсь этого скрывать. Мне нечего стыдиться, мой роман, или связь, как угодно назовите, будет открытым.

– Я это уже понял.

Она развернулась, чтобы уйти, но его слова ее остановили.

– Что вы имеете в виду?

– Вы не скрывали романтической связи с моим братом. – Глаза его потемнели и стали жесткими. – Стыда вы тоже не испытывали.

Она сначала не поняла, потом ее озарило. Так вот в чем дело. Ее охватила ярость, и от этого она сразу стала сама собой. Такое положение вещей ее устраивало больше. Обыкновенное соперничество и зависть к младшему брату. И банальное мужское любопытство – узнать, чем она привлекла брата.

– Так вы сочли, что теперь пришла ваша очередь узнать причину всей этой шумихи, поднятой вокруг нас с Беннетом?

Его взгляд стал угрожающим.

– Осторожнее, Ева.

Но она уже перешла грань благоразумия.

– Да черт с вами! Вы, конечно, принц и аристократ, наследник трона, но это внешняя оболочка, а внутри вы обыкновенный мужчина, как все, и я не собираюсь здесь стоять и покорно объяснять подоплеку моих отношений с Беном такому глупцу. Вам бы брать у него уроки, Алекс. У него искреннее отношение к женщине, и он не думает о трофеях, когда выбирает себе пассию, и не тешит самолюбие завоеваниями.

– Вы закончили?

– О, не беспокойтесь, это все. И советую поговорить с самим Беннетом, если вам так интересно узнать все подробности, ваше высочество. Уверяю, они вас восхитят.

– Мои чувства к вам не имеют отношения к Беннету. Хотя в каком-то смысле… Я отвезу вас домой.

Он направился к «мерседесу», и телохранители, державшиеся в отдалении, поспешили сесть в машину сопровождения.