Текст книги "Драма по-королевски"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Если бы кто-то другой предупредил ее насчет Беннета, она бы рассмеялась. Но сейчас, глядя в глаза Александра, ей было не до смеха.

– Вы снова предупреждаете меня не обжечься, как сегодня днем. Но в этом нет необходимости. – Она старалась сдерживаться. – Вы должны были давно заметить, что американки самостоятельны, они делают выбор сами и могут постоять за себя.

– Я не собирался вас опекать, просто предупредил.

Она была так рассержена, что ледяные иголки в его голосе не достигли цели.

– И на этом спасибо.

– Если вы влюблены в моего брата…

– Вы не имеете права… – Ее гнев нарастал, она уже с трудом сдерживалась, чтобы не нагрубить принцу. – Мои чувства к вашему брату – это мои чувства, и вам нет до них дела.

Ее слова болезненно отозвались в его сердце.

– Но он мой брат.

– Однако его чувства не подвластны вам, а мои тем более. Независимо от вашего мнения мы вольны поступать, как нам захочется.

– И все-таки то, что происходит в моем доме, касается меня лично.

– Алекс, – в дверях появилась Бри, она говорила нарочито тихо, и они поняли, что слишком повысили голоса, – посол уходит.

Александр, ни слова не говоря, направился в гостиную.

– Твой братец просто кретин. – Ева задыхалась от негодования. – Как он смеет так разговаривать со мной!

– Не знаю, что с ним происходит. – Бри взяла Еву за руку. – А теперь сделай пару глубоких вдохов, и пойдем прощаться с послом и его женой. Потом иди к себе и пни с размаху что-нибудь, это поможет разрядиться. Я так всегда делаю.

Ева, стиснув зубы, удержалась от колкого ответа.

– Спасибо за совет, кажется, я так и поступлю.

Глава 3

«Принц Беннет ухаживает за богатой наследницей из Америки».

Ева прочитала заголовок за утренним кофе и чуть не подавилась. Сделала глоток и, прочитав еще раз, рассмеялась. Бедный Бен, стоит ему просто постоять рядом с женщиной, как тут же ему припишут очередной роман. Забыв о круассане, она продолжила читать.

«Ева Гамильтон, дочь миллионера Р. Гамильтона, гостит в королевской семье во время визита в Кордину. Их роман начался еще семь лет назад…»

И дальше шло подробное описание тех событий, которые произошли в ее первый приезд. Что случилось на балу, попытки похищения принцессы Габриелы и ранение принца Беннета, когда он пытался спасти сестру. С невольной гордостью Ева прочитала и о своем геройском поведении в тот вечер. Далее – у них были свидания. Они встречались после этого с Беннетом периодически в течение нескольких лет. Ей было смешно. Действительно, несколько раз Беннет приезжал в Америку, один раз в Хьюстон – на ее двадцать первый день рождения. Тогда одна из ее близких подруг влюбилась в него без памяти. И как-то раз Еву просили сопровождать принца в поездке в Вашингтон. Несколько раз она сама приезжала в Кордину с сестрой Крис. Была также случайная встреча в Париже, что трудно назвать свиданием, просто завтрак в парижском кафе, но прессе лучше знать…

«Еще один член королевской фамилии выберет жительницу Америки, как уже сделала принцесса Габриела, выйдя замуж за отставного копа. Неужели и принц Беннет последует примеру сестры, женившись на американке?»

Статья заканчивалась этим интригующим вопросом. Не стоит обращать внимание. Ева отложила газету. Интересно, какой шум поднимет пресса, когда Беннет наконец встретит свою настоящую любовь и женится? Улыбаясь, она взяла уже холодный круассан. Наверное, скорее дети Бри вырастут и женятся к тому времени.

– Что-то интересное?

В дверях стоял Александр. Разумеется, разве он даст ей спокойно позавтракать? Ева начала подниматься:

– Просто смеялась очередной выдумке газетчиков, ваше…

Он махнул рукой, чтобы она не вставала.

– Вам показалось это смешным?

– Да, я нашла это забавным, но бедный Беннет – только он улыбнется женщине, как ему тут же приписывают роман.

– Он об этом не задумывается, – Александр и сам уже давно не обращал внимания на статьи о похождениях брата, – Бену нравятся такие скандалы.

Принц сказал это снисходительно, без тени недовольства. Ева про себя улыбнулась. Если он хочет продолжать дискуссию, начатую вчера на террасе, то она подготовилась к ней. Однако у него озабоченный и усталый вид. Ее сердце смягчилось.

– Вы завтракали? – В голосе Евы прозвучала симпатия. – Могу предложить вам кофе с круассанами?

– Я завтракал, но прошло уже несколько часов, так что, пожалуй, от кофе не откажусь.

Ева взяла из буфета чашку.

– Еще нет и десяти, а вы так выглядите, будто позади у вас трудный день.

Александр промолчал. Его приучили к сдержанности. Но все равно она скоро все узнает из радионовостей или газет.

– Плохие новости из Парижа. Взрыв в нашем посольстве. Бомба.

Ева замерла с чайником в руках:

– О боже, ваш отец…

– Он не пострадал. Но его секретарь легко ранен. – Александр сделал паузу. – Помощник министра убит.

– О, я сожалею. – Ева поставила чайник и коснулась рукава принца. – Известно, кто это сделал?

– Только подозрения. Нет доказательств.

– Князь Альберт едет домой?

Александр посмотрел в окно, из которого было видно море, искрящееся под ярким солнцем.

– Жизнь продолжается, – сказал он и подумал: «Но никогда не будет легкой». – Его дела в Париже еще не закончены.

– Но…

– Он вернется, когда визит будет завершен. – Александр поднял чашку с дымящимся очень горячим кофе и стал пить мелкими глотками. – Кордина, как и многие страны, умеет противостоять терроризму. Преступники будут найдены.

– Я надеюсь на это. – Ева отодвинула тарелку и газету, которая больше ее не интересовала. – Почему невинные люди платят за действия политиков?

Его пальцы стиснули чашку.

– Терроризм имеет другое происхождение.

Ева плохо разбиралась в ситуации, но понимала, что, если прятать голову в песок и делать вид, что ничего не происходит, не получится ничего хорошего.

– Вы, разумеется, правы.

– У помощника министра, Сьюарда, остались жена и трое детей.

– Как ужасно. Им уже сказали?

– Я собираюсь сообщить им.

– Могу я вам чем-то помочь? Поехать с вами?

– Это вас не касается, вы чужестранка.

Ева замолчала, обида душила ее. И когда принц встал, осталась сидеть, уставившись в свою чашку.

Зачем он пришел сюда? Александр и сам не понимал, почему именно с ней хотелось разделить боль, гнев и печаль. Он не должен поддаваться таким порывам. Если ему предназначено править страной, нельзя проявлять слабость и искать сочувствия и утешения. Надо рассчитывать только на свои силы, а он направился к ней. Потому что именно она ему была нужна.

– Ева, – она и не догадывалась, что даже маленькая просьба вызывала бурю сопротивления в его душе, – если вы пойдете со мной, это может помочь. Ведь женщине легче найти общий язык с женщиной. Вы сможете утешить вдову.

Ева сразу забыла обиду.

– Я только возьму свою сумочку, – сказала она, вставая.

Сьюарды жили в элегантном розовом каменном доме. Аккуратно подстриженную лужайку перед ним окаймляли красивые белые цветы. Ева увидела у входа красный велосипед, и сердце ее сжалось. Она понимала, как тяжело будет ребенку узнать о смерти отца. Сердечная рана останется навсегда.

– Если вы неважно себя чувствуете…

– Нет-нет, все в порядке.

Она пошла с Александром к входу, чувствуя на спине взгляд шофера, но не заметив многочисленных секьюрити на улице.

Элен Сьюард сама открыла дверь. Полноватая темноволосая женщина средних лет, с красивыми глазами и пышной прической. Было ясно, что они оторвали ее от уборки. Ее рот открылся, когда она увидела принца Александра, но женщина тут же опомнилась:

– Ваше высочество…

– Мадам Сьюард, я должен просить извинения за то, что мы врываемся так рано в ваш дом. Можем мы войти?

– Конечно, входите. – Ева заметила, как глаза Элен растерянно скользнули по мебели, с которой она только собиралась вытирать пыль, и разбросанным игрушкам. – Могу я вам предложить кофе, ваше высочество?

– Нет, благодарю. С удовольствием представляю вам мисс Еву Гамильтон.

– Как поживаете? – Элен протянула руку Еве и пригласила: – Садитесь, прошу.

Александр сел, потому что иначе женщина осталась бы стоять. Ева устроилась рядом с ней на диване.

– Мадам Сьюард, сегодня поступили вести из Парижа.

Ева почувствовала, как напряглась сидевшая рядом женщина.

– Да, ваше высочество?

– В нашем посольстве было заложено две бомбы. Одна взорвалась, прежде чем ее обнаружили. – Принц знал из опыта, что плохие новости, даже самые страшные, надо говорить сразу, не медлить. – Ваш муж был убит.

– Морис? – Пальцы Элен вцепились в руку Евы.

– Он умер мгновенно, мадам. Мой отец шлет соболезнования и скорбит, как и вся наша семья.

– Вы уверены, что нет ошибки? – Элен не заплакала, только пальцы ее были как тиски.

Александр ненавидел в этот момент свою беспомощность. Что он мог предложить, кроме сочувствия, которое не утешит несчастную вдову.

– К сожалению, ошибки нет, мадам. Он был один в кабинете, когда произошел взрыв.

Ева громко спросила:

– Где у вас бренди? Мадам Сьюард, где у вас бренди?

– Что? Бренди? – Голос женщины был глух, глаза пустые. – На кухне есть бренди.

Ева взглянула на Александра. Он встал и сам пошел на кухню.

– Но я только вчера с ним разговаривала, – пробормотала растерянно Элен, – он был утомлен длительными переговорами. Сказал, что купил небольшой подарок для дочери – заколку с драгоценным камешком. У нее день рождения в следующем месяце. – Голос дрогнул. – Так нет ошибки, мадемуазель?

И тут хлынули слезы.

Ева делала что могла – обняла Элен и прижала к себе. Когда Александр вошел с бренди, голова вдовы лежала на груди Евы, та гладила ее волосы и сама плакала. Печаль повисла в воздухе, и он, забыв о своем титуле, протоколе, опустился перед женщинами на колени и протянул Элен стакан с бренди.

– У вас есть сестра, мадам, – мягко напомнил он, – хотите, я ей позвоню?

– Мои дети. Надо чтобы их привезли домой. – Элен глотнула бренди. – Мне сейчас нужна рядом сестра, ваше высочество.

– Где у вас телефон?

– В кабинете Мориса, дальняя дверь по коридору. – Несчастная уткнулась в плечо Евы и зарыдала.

Обратно они ехали молча.

– Вы были так добры, – наконец сказал Александр.

Ева закрыла глаза, откинулась на спинку сиденья:

– Доброта иногда мало помогает.

Он промолчал, мысленно согласившись. Почему, несмотря на данную ему власть, он ничего не в силах изменить?

– Что теперь с ней будет?

– Она и ее дети ни в чем не будут нуждаться. Мы сделаем все, что следует. – Он вытащил сигареты. – Но как залечить сердечные раны?

– Кто бы это ни сделал, он должен быть наказан! – гневно воскликнула Ева.

Александр зажег сигарету и повернулся, глядя ей в глаза:

– Я обещаю, что виновные понесут заслуженное наказание.

Его тон заставил Еву содрогнуться. Это был голос власти и натуры, которая соответствовала титулу. Если бы Александр родился простым крестьянином, то все равно обладал бы этой твердостью и силой воли. Именно они и влекли к нему, как бы Ева ни сопротивлялась.

– Когда вы уходили звонить, Элен спросила, кто это сделал. Я ответила, что не знаю. Но она все равно станет задавать свой вопрос вам, снова и снова, как только утихнет первая боль.

– И придет жажда отомстить.

– Вы тоже полны чувства мщения.

– На его месте мог быть мой отец. – Александр не сумел сдержаться и на мгновение утратил контроль над собой. Глаза сверкнули таким гневом и яростью, что Еве стало страшно. Но Александр тут же взял себя в руки. – Мы отвечаем и за страну и за ее граждан. Смерть Сьюрда не останется без ответа.

– Вы думаете, что бомба предназначалась вашему отцу? – Ева вдруг неожиданно для себя порывисто схватила Александра за руку. – Скорее всего, покушение готовилось на него?

– Она была в его кабинете. И по чистой случайности за несколько минут до взрыва, его вызвали куда-то, он вышел. Иначе он бы погиб вместе со Сьюардом.

– Но опасность остается. Тогда тем более ему надо вернуться домой.

– Нет, тем более он должен остаться. Если правитель покажет свой испуг, то вся страна почувствует страх.

– Проклятье, но ведь вы говорите об отце.

– Он прежде всего князь Арманд, правитель Кордины.

– Но вы говорите это из чувства долга, ведь на самом деле не можете так думать. – Ее пальцы стиснули его запястье. – Если вашему отцу угрожает опасность, вы обязаны уговорить его вернуться.

– Если бы он обратился ко мне за советом, то я сказал бы, что возвращаться в Кордину не закончив дела нельзя ни в коем случае.

Ева убрала руку:

– Беннет говорил, что вы жесткий человек. Но я не думала, что он настолько прав. – Когда лимузин подъехал к ступеням дворца, она вышла первая со словами: – Утром я подумала, что вы способны на теплоту и человечность, но ошиблась, вы ничего не можете чувствовать, потому что у вас нет сердца.

Александр схватил ее за руку, останавливая:

– Вы ничего не поняли. И я не обязан объяснять свои слова и поступки ни вам, ни кому другому. – Но на самом деле ему отчаянно хотелось ее сочувствия. – Погиб человек, хороший человек, честный, порядочный. Я с ним играл в теннис, охотился. Его жена теперь осталась одна со своим горем, и я не в силах ее утешить. Не могу облегчить боль ей и детям.

Принц решительно зашагал прочь. Ева видела, как он скрылся в саду.

Она постояла, чувствуя, что сейчас заплачет, потом сделала глубокий вдох, еще один… И пошла за ним.

Александр, не видя ничего вокруг, шагал по дорожке. Эта женщина, черт ее побери, заставила его забыть, кто он такой и каким обязан быть. Он не мог позволить, чтобы чувства брали над ним верх. Разве только в кругу семьи. Но даже с близкими друзьями приходилось соблюдать дистанцию в некоторых вопросах. Он не мог себе позволить роскошь быть… Как там она сказала? Человечным? Слишком велик груз ответственности. Особенно в такие моменты, как сейчас.

Он потерял дорогого друга. Из-за террористов. В это трудно поверить. Он машинально сорвал на ходу цветок. Как легко сломался стебель. Так и человека можно сломать. Но только не его.

Сьюард, конечно, не был их целью. Цель – его отец. Александр был в этом абсолютно уверен. А Дебок, это животное, был спусковым крючком.

– Ваше высочество?

Александр обернулся и увидел Еву. Она стояла в окружении пышных экзотических цветов, и он подумал, как ей подходит такое окружение. Ее звали как первую женщину – Ева. Впрочем, запретным плодом была не женщина, а сам плод.

– Я хочу извиниться, – быстро заговорила она, хотя признавать ошибки для нее было всегда трудно, – когда я не права, а я, к сожалению, часто бываю не права, то всегда потом приношу извинения. Поверьте, я искренне сожалею о том, что вам наговорила.

– Я верю вам, Ева, как и тому, что вы говорили искренне.

– Как и вы.

Он несколько секунд внимательно наблюдал за ней, понимая, что она сердится, тем более что ей пришлось извиниться. Он прекрасно знал, что самое трудное – переломить себя.

– Я принимаю ваши извинения и расцениваю их как предложение мира, – подвел он итог и протянул ей цветок. – Тем более что было бы неправильно с моей стороны быть невежливым с гостьей.

Она взяла цветок, вдохнула сладкий запах ванили, стараясь не поддаваться очарованию момента.

– А быть невежливым не с гостьей можно? – Она все еще сопротивлялась, поэтому вызывающе улыбнулась и сунула цветок за ухо. – К счастью, я не ваша подданная.

– Здесь трудно спорить. – Он взглянул вверх, на чистое голубое небо, и Ева снова ощутила к нему теплое чувство.

– Вам позволено скорбеть только в одиночестве, ваше высочество?

Александр перевел взгляд на ее лицо, увидел в глазах сочувствие и предложение дружбы, на которую до сих пор не слишком-то полагался. Но сейчас был тяжелый момент испытаний и, чувствуя сердечное волнение, он сдался.

– Погибший по возрасту ближе к отцу, но он один из немногих людей, с кем я мог откровенно говорить. Морис был человеком без претензий, без каких-либо амбиций.

– Он был вашим другом. – Ева подошла ближе, и не успел Александр понять, что она хочет сделать, как ее руки обвились вокруг его талии. – Я не сразу поняла, что он был вашим другом. Мне так жаль.

Она предлагала тепло и понимание. Но он нуждался в большем. Его руки легли на ее плечи. Он сдержался, хотя ему хотелось схватить ее в объятия. От ее волос, кожи исходил нежный дразнящий запах. Его чувства были обострены, этот запах будоражил, волновал. Александра воспитывали так, чтобы он умел не только бороться, но и защищаться. Но в данной ситуации он оказался беззащитен. Цветущие кусты отгораживали их от остального сада, и со стороны дворца их не могли видеть, но Небеса воспротивятся, если он покусится на то, что принадлежит брату.

Это знание причиняло боль. Несгибаемый наследный принц был, как и все, из плоти и крови. Боль, которую он испытывал, была острой, но сладкой. Его переполняли чувства – сожаление, гнев, желание, и они грозили прорвать преграду, которую он так старательно выстроил, и затопить его. Их следовало сдержать, пока они не вырвались наружу, потом это сделать уже будет невозможно.

Он с трудом оторвал от Евы взгляд и снова стал прежним, самим собой – холодным и отчужденным.

Сдерживаемая страсть заставила его говорить короткими скупыми фразами.

– У меня еще много дел. Прошу меня извинить, я вас покину. Пошлю Беннета, чтобы составил вам компанию за ланчем.

Простившись, он ушел, оставив ее стоять на месте, растерянную и непонимающую.

Ева мучилась догадками. Александр чувствует то же, что и она, или не способен на чувства. Неужели он не видел, что она расплавилась от желания в его объятиях. Ей показалось в какой-то момент… Но нет. Именно показалось. Она нашла небольшую каменную скамью и села, потому что ноги ее не держали, колени тряслись.

Какая наивность и глупость – решить вдруг, что он разделяет ее желание, когда их тела сблизились. Она ведь сначала просто хотела его утешить, но в тот момент, когда дотронулась, обняла, поняла, что ее влечет к нему неудержимо, и кажется он ответил тем же. Ей захотелось стоять так вечно, прижавшись щекой к его груди, обнимая его, но вот только он думал иначе. Это ей урок на будущее.

Александр – наследный принц Кордины, он не для нее. И она должна благодарить Бога, что это так, потому что могло быть хуже. Мечтать о принце – еще куда ни шло, но брак с ним означает, что жизнь перестанет принадлежать ей, что шансы на нормальную жизнь будут равны нулю. Кроме того, что Александр – принц, он сам по себе пугал ее. Человек, зависящий от настроения, будет временами жесток и холоден, лишен терпения. Такой, как Александр, ожидает в женщине совершенства, тогда как она представляет собой сплошные недостатки. И предпочитает простого смертного со всеми его ошибками.

И все-таки она страстно желала именно его. Наверное, на нее нашло безумие, если она забыла, кто она, и кто он. Просто захотелось, чтобы он ее крепко обнял и не отпускал. Она хотела, чтобы он любил ее? Но как изменилась бы ее жизнь, если бы он ответил на ее призыв? Здесь, в уголке сада, в романтическом окружении цветов и пьянящих ароматов, счастье показалось возможным. Захотелось стереть с его лица эту усталость, чтобы горечь ушла из его глаз. Заставить его улыбаться.

Это пройдет. Она знает себя. Всегда была достаточно практична и не станет долго предаваться несбыточным мечтам. А если не пройдет, она заставит себя выдавить воспоминания и эту нелепую страсть. Ей надо скорее сосредоточиться на работе, на постановке спектаклей и организации гастролей.

Завтра утром рано она покинет Кордину. А к тому времени как вернется, все выветрится из головы, временное помешательство пройдет. Больше этого не повторится. Не совсем уверенная, что так будет, Ева встала. По крайней мере, ноги снова твердо держат ее. Надо разыскать Беннета. Никто и ничто не отвлечет ее лучше, чем его компания.

– Не могу поверить, что ты смогла все это воплотить в жизнь, Бри, – говорила Ева, сидя на большой затененной веранде и глядя на большой ухоженный луг, загоны для лошадей, акры засеянной земли.

Самый младший из детей, Дориан, на нижней ступеньке играл с котенком.

– Мне иногда самой не верится. – Габриела посмотрела на играющих в мяч детей. – Я всегда мечтала об этом, хотя считала, что моим мечтам не суждено сбыться. Я была беременна Кристианом, когда началось строительство, и когда он родился, мы сразу привезли его сюда.

– Всего пять лет. А мне кажется, что дом стоял, здесь всегда.

– Для детей так и есть.

Котенок мяукнул.

– Дориан, не надо его дергать за уши.

Дориан поднял личико – уменьшенная копия отца. Он с лукавой улыбкой посмотрел на мать и стал гладить котенка, пока тот не замурлыкал.

– Мур-р-р, – сказал Дориан, он был доволен собой.

– Смотри, если будешь его обижать, он тебя оцарапает, – улыбнулась Габриела.

– Как же здесь хорошо вечером! – Ева, мечтательно вздохнув, посмотрела на низкое солнце, спускавшееся к горизонту над полем. Она наслаждалась деревенской идиллией. В доме было двое слуг, которые переехали сюда из дворца. Из окон кухни доносился соблазнительный запах готовившегося ужина. – Похоже на твой дом в Виргинии?

– Там дом не такой новый. – Габриела перевела глаза с сына на мужчин – Беннета, Рива и Александра, показавшихся из-за угла амбара. Она знала, о чем они говорят. Бомба в Париже была сейчас единственной темой. Они поговорят с Ривом об этом позже. Габриела снова повернулась к Еве: – На ферме в Виргинии все время что-то надо менять, чинить – то крышу, то окна. Но боюсь, что Риву хотелось бы больше времени проводить там.

– Бри, ты можешь не стараться поддерживать со мной разговор. Ведь я знаю, твои мысли о том, что произошло утром в Париже и об отце.

– Настали трудные времена, такое случается. – Габриела посмотрела на детей, им принадлежала ее жизнь, ее сердце. – Мы должны продолжать жить. А папа сделает все так, как лучше для Кордины.

– А для него самого?

Глаза Габриелы, похожие на редкие золотистые топазы, потемнели, но она улыбнулась:

– Мой отец и есть Кордина. Как и Алекс. Страна для них – самое главное, все остальное отходит на задний план, это надо понимать. Я вижу, ты беспокоишься за него.

– За Александра? Разумеется.

– Разумеется, – усмехнулась Габриела и встала, чтобы остановить сына, который собирался заползти под скамейку вслед за котенком, – я говорю не об этом. – Она подняла Дориана на руки, а когда он недовольно захныкал, с привычной ловкостью усадила к себе на колени. – Если ты когда-нибудь позволишь этому чувству тобой завладеть, то обнаружишь много подводных камней. Если захочешь поговорить подробнее на эту тему, приходи ко мне. – Она засмеялась, когда Дориан дернул ее за волосы. – Его надо отмыть, как следует перед ужином.

– Ну, тогда иди, – Ева заставила себя улыбнуться, – а я пока соберу остальных.

Но когда Габриела ушла, Ева еще посидела некоторое время, размышляя. Оказывается, она не так уверена в себе, какой хотела казаться. И с каждым днем все больше теряет спокойствие. Конечно же она беспокоится за Александра, любит его, как всех друзей, которых обрела в Кордине. Они стали вроде второй семьи для нее. Хотя трудно отрицать, что его она находит безусловно привлекательным, и то же самое чувствовала бы любая женщина, оказавшись на ее месте.

Но это пройдет. Ей не нужны подводные камни. Она пытается их избегать, целиком отдаваясь своей карьере. Трудности, страдания неизбежны при романтических отношениях, но она не хочет осложнений. Может быть, именно поэтому она так долго удерживалась от влюбленности, хотя порой встречались мужчины, которые ее привлекали и интересовали. Но…

Всегда было это но. Каждый раз она уговаривала себя, что не хочет близких отношений, потому что у нее нет на это времени.

Ева очнулась от своих мыслей, ее вернули в реальность детские крики. Что на нее нашло? На нее совсем не похоже грезить наяву. Она поспешно спустилась по ступенькам крыльца и пошла по лугу к детям. Они немного поспорили, им не хотелось уходить, но, когда она обещала с ними поиграть после ужина, быстро угомонились и пошли умываться.

Наступила полная тишина, и Еве не захотелось идти в дом. Лучше сидеть на веранде, закрыв глаза, и слушать эту тишину. Такая жизнь не для каждого дня, она хороша только иногда, когда требуется залечить душевные раны.

Ей нравился ритм жизни, который она сама выбрала. Она могла работать почти сутками, спать очень мало, у нее практически не оставалось свободного времени. Но несколько раз в году она могла бы приезжать в подобное место и слушать тишину. Она улыбнулась своим мыслям и пошла за мужчинами.

В конюшне были высокие окна, и сейчас в них проникал свет заходящего солнца. Сильно пахло лошадьми, но Ева не впервые была на конюшне и привыкла к этому запаху. Она прошла по наклонному полу и остановилась у стойла, чтобы глаза привыкли к темноте.

– Беннет, это я…

Но темная фигура около лошади не принадлежала Беннету – шире в плечах и выше ростом. Это был Александр.

– Простите, ваше высочество, – машинально извинилась Ева, – я думала, что это Беннет.

– Я уже понял. Бен пошел с Ривом взглянуть на нового быка. – Александр снова повернулся к лошади.

– Ужин готов. Я сказала вашей сестре, что приведу вас. О, как она прелестна! – Ева вошла в стойло и стала гладить кобылу. – Я забыла попросить Бри показать мне конюшни, когда мы осматривали ферму. Какая же ты красавица, – бормотала она ласково, гладя лошадиные ноздри. – Как ее зовут?

– Пятнышко.

Ева рассмеялась:

– Что за имя для лошади!

– Я подарил ее Адриенне на день рождения, и она придумала имя. Мы не стали менять, чтобы не огорчать ее.

– Оно не делает ее менее красивой. Я назвала свою первую лошадь Сэр Ланселот. Наверное, была очень романтичной.

Александр протянул руку и тоже стал гладить лошадь, их руки заскользили рядом, но не соприкасались.

– Странно, никогда бы не подумал, что вы могли увлекаться рыцарями в блестящих доспехах.

– Мне было шесть лет, и я… – В это время кобыла сильно толкнула Еву мордой в плечо, и она качнулась в сторону Александра, едва удержавшись на ногах. – О, простите ваше высочество.

– Алекс, черт побери! Сколько можно повторять! – И не успела она опомниться, как очутилась в его объятиях. Ошеломленная, Ева не вырывалась, застыла в растерянности. – Меня зовут Александром. Вам обязательно надо заставить меня почувствовать себя не мужчиной, а предметом неодушевленным?

– Я не хотела вас обидеть, простите.

От его близости знакомая горячая волна поднялась и затопила ее, она не пыталась сопротивляться, хотя понимала, что надо убежать, и как можно скорее. Нельзя оставаться с ним наедине. Но он крепко держал ее, и вырываться было поздно.

– Вам так трудно считать меня мужчиной из плоти и крови, а не манекеном?

Еве вдруг показалось, что воздух сгустился, так трудно стало дышать. Она еще нашла силы пролепетать:

– Мне надо найти Беннета…

– Потом. – Александр властно приказал: – Повтори мое имя. Сейчас.

Она видела, как в глубине его глаз пляшут золотистые искорки, как она раньше не замечала их? Скорее не хотела замечать, не позволяла себе.

– Александр, – выдохнула она.

Дикая радость наполнила его грудь.

– Еще.

– Александр, – повторила она, привстала на цыпочки, потянулась и с отчаянием сама прижалась губами к его губам.

Именно этого ей давно хотелось. И, забыв обо всем на свете – где находится, с кем, она страстно поцеловала принца, и он ответил на поцелуй. Холодная отстраненность, которую он носил как броню, исчезла, расплавилась в этом поцелуе.

Тело Евы охватила дрожь, она никогда не испытывала ничего подобного, но была уверена, что ждала именно этого.

А он наконец мог попробовать вкус ее губ, и жадно впитывал его. Пылкость, с которой Ева его целовала, говорила, что она рождена для знойных ночей, полных страсти. Волосы струились под его пальцами, падая ей волной на спину. Это было восхитительно. Он искал в этой женщине спасения и в то же время чувствовал, что она несла в себе опасность.

Ее руки тоже гладили его спину, она прижимала его к себе с необычной для женщины силой, она была обольстительна, соблазнительна и требовательна. Он жаждал ее прикосновений, ему хотелось раздеть ее, чтобы ее обнаженная кожа касалась его кожи. В конюшне было душно, стоял терпкий запах, и с каждым мгновением сдерживаться становилось все труднее. Он хотел обладать ею немедленно, здесь, в полумраке, при тающем розовом вечернем свете, скупо проникающем в окна наверху. Солнце вот-вот сядет, и наступит темнота.

– Ева? – Скрипнула дверь конюшни. – Ты здесь?

Они отшатнулись друг от друга, тяжело дыша, Ева прислонилась к стене, пытаясь обрести голос. Ей удалось это с трудом.

– Беннет, мы уже идем. – Прижав руку к горлу, она восстанавливала дыхание.

– Поторопитесь, я голоден. – Дверь закрылась.

Кажется, на него нашло безумие. Он забыл обо всем. Растворился в ней, в ее поцелуе, запутался в ее волосах, в ее горячих объятиях. Что в ней такого, что делает его невменяемым? Он видел только ее огромные темные глаза. Как может женщина выглядеть такой невинной, хотя только что пылала сама и заставила его от страсти потерять голову.

– Как быстро вы меняете свои привязанности, Ева!

Она сначала не поняла, посмотрела удивленно, потом до нее дошел оскорбительный смысл сказанного, она вспыхнула и, отдаваясь порыву, влепила принцу звонкую пощечину.

– Уверена, что вы меня немедленно выдворите из страны, – ледяным тоном произнесла она, – только помните, ваше высочество, когда вздумаете заковать меня в кандалы, что вы заслужили эту оплеуху в полной мере.

И, сдерживаясь, чтобы не побежать, быстрым шагом вышла из конюшни с таким величественным видом, как будто была рождена королевой.

Он не сразу последовал за ней, хотя захотелось броситься, догнать и немедленно наказать, но не за пощечину, он об этом мало думал. Больнее ударили ее слова, она заставила его почувствовать себя негодяем, хотя он всего лишь дал понять, что удивлен столь быстрой сменой ее симпатий – от одного брата к другому.

Но он желал ее страстно, эту женщину своего брата, так отчаянно, что страсть уже сжигала его.

Он хотел ее с самого начала, с первой встречи, следовало в этом себе признаться. Александр ударил кулаком в стену так, что лошади нервно заржали в стойлах, потом провел рукой по лицу, пытаясь привести себя в чувство. Он сможет побороть это влечение. Брат для него важнее. Любовь к брату не дает выбора. Будь она проклята, эта женщина!

Он выскочил из конюшни и в гневе зашагал к дому.