Текст книги "Соперники"

Автор книги: Нора Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Не понимаю, о чем ты. Я к тебе не прикасалась.

– Так и я к тебе не прикасался.

Глаза Джилли расширились.

– Постой, ты хочешь сказать, что это не ты гладил мою ногу под столом?

– Нет, не я. А ты говоришь, что тоже меня не трогала?

Джилли прижала руку к груди:

– Клянусь, я этого не делала!

Они молча смотрели друг на друга.

– Мою ногу явно гладила мужская нога. Если это был не ты, значит, это был Джек.

– А раз мою ногу гладила женская ножка, то это могла быть только Кэрол. – Мэтт прочистил горло. – Извини, что обвинил тебя в нечистой игре.

– Извинение принимается. И ты меня тоже прости. – Джилли вздохнула. – Я одного только понять не могу: они и в самом деле заигрывали с нами? Или это случайно вышло?

На челюсти Мэтта заиграли желваки.

– Зря этот сукин сын решил строить тебе куры.

– Согласна. Я сразу поняла, что Джек не подарок, но заигрывать с другой женщиной в присутствии своей подружки – это уже слишком.

– Да, – согласился Мэтт, не очень, впрочем, понимая, о чем идет речь: в его висках пульсировал гнев, мешая разумно мыслить. Как только Джек посмел дотронуться до его Джилли! Мэтту стало еще хуже, когда он вспомнил, что на Джилли нет нижнего белья. – А докуда он успел добраться?

– До колена. Потом я не выдержала. – Джилли нахмурилась. – И с тобой не лучше, в конце концов, к тебе приставала подружка человека, на которого ты хочешь произвести впечатление. Но может, они думали, что трогают друг друга?

– Не знаю. Пока я беседовал с Кэрол, я заметил, как Джек глазеет на тебя, – сказал Мэтт и мысленно добавил: «Вот ублюдок!»

– Боюсь, что ты прав. Когда я делала свою презентацию, он пробовал удочки закидывать.

– Правда? И что ты?

Лицо Джилли застыло, приняв отстраненное выражение.

– Я вела себя так, как обычно веду себя в подобных ситуациях. Профессиональная вежливость, не более того. Я говорила тебе, что не играю в постельные игры с клиентами, – сказала Джилли, подняв подбородок. – Ну так что будем делать?

– Лично мне кажется, что обед пора заканчивать. Если они заигрывали друг с другом, значит, надо оставить их наедине. Если они заигрывали с нами, значит, нам тут делать нечего.

– Пожалуй. Но давай будем отступать организованно. Сначала я скажу, что у меня болит голова, и уйду. А потом ты, минут через десять.

– Хорошо.

Джилли сделала шаг по направлению ко входу в ресторан, но Мэтт поймал ее за локоть. Ее глаза взглянули на него с таким холодным и отстраненным выражением, что Мэтту стало не по себе. Джилли подняла бровь:

– Ты что-то хочешь мне сказать, Мэтт?

«Да. Чтобы ты перестала смотреть на меня как на чужого». Мэтт сделал глубокий вдох.

– Да. Я хочу, чтобы ты знала: я верю тебе. Я верю, что ты не играешь с клиентами в такие игры. Я не это имел в виду.

Мэтт чувствовал тыльной стороной пальцев мягкую теплую грудь Джилли. Не сводя с нее взгляда, Мэтт продолжал:

– И еще я хочу, чтобы ты знала: знаки внимания Кэрол меня нисколько не интересуют.

– Хоть это и не мое дело, но ты не похож на психа, чтобы заигрывать с Кэрол под носом у Джека.

– Дело совсем не в Джеке.

В глазах Джилли что-то блеснуло. Уже хорошо, что она перестала изображать из себя ледышку.

– Так почему тебя не интересует Кэрол? – спросила она.

– Потому что меня интересует кое-что другое. Когда вернешься в номер, не раздевайся, ладно? Я сам хочу выяснить, есть у тебя что-нибудь под юбкой или нет.

Закрыв за собой дверь номера, Джилли бросила на стол сумочку и подошла к окну. До прихода Мэтта ей хотелось собраться с мыслями.

Казалось бы, что тут такого? Почему бы Кэрол не заигрывать с Мэттом? Он очень привлекательный мужчина, да еще и холостой вдобавок. Даже если бы Мэтт повелся – что тут такого? Послезавтра Джилли уже не будет иметь на него никаких прав.

Но все-таки она испытала изрядное облегчение, услышав, что Кэрол вовсе не интересует Мэтта. Незачем ревновать.

– Вот дурочка, – выругала Джилли сама себя. – Надо учиться смотреть правде в глаза: он не твой. Со вторника.

Ее сердце вдруг болезненно сжалось от этой мысли.

– Ладно, – прошептала Джилли. – Но сегодня он мой! И я этим воспользуюсь!

Но где же Мэтт? Десять минут уже прошли. В груди у Джилли зашевелилось какое-то неприятное чувство. Ей вдруг подумалось: а что, если Мэтт остался в ресторане и теперь уговаривает Джека воспользоваться его проектом?

В этот момент в дверь постучали. Джилли бросилась к двери, открыла ее… но на пороге стояла улыбающаяся до ушей Мэгги.

– Добрый вечер, мисс Тейлор! – звонко произнесла девушка. – У меня для вас посылка!

И не давая Джилли опомниться, она протянула ей большую коробку, оклеенную золотой бумагой.

– Что это? – изумилась Джилли.

– Посылка для вас. Держите!

– Как из цветочного магазина… – пробормотала ошарашенная Джилли, принимая посылку и с восторгом любуясь затейливым красно-зеленым бантом, которым была перевязана коробка.

– Именно оттуда. – И Мэгги вздохнула, явно с завистью. – Кажется, у вас есть поклонник.

Когда девушка удалилась, Джилли поставила коробку на стол, стараясь не обращать внимания на частый стук сердца. Пока Джилли развязывала бант и поднимала крышку, руки у нее слегка дрожали.

На алом шелке подкладки покоились белые розы. Их влажный нежный запах заставил Джилли зажмуриться от удовольствия. Когда ей последний раз дарили цветы? Чуть ли не в колледже…

В складках шелка притулился небольшой белый конверт без подписи. Джилли достала из конверта карточку и прочла: «Я дарю тебе эти белые розы, потому что они напоминают мне о сражении в снежки. А красный шелк – это мармеладная начинка в наших любимых конфетах. Пусть наша последняя ночь запомнится тебе надолго. Я уже иду».

Джилли прерывисто вздохнула. Ей стало стыдно: только что она думала, что Мэтт за ее спиной обрабатывает Джека! А на самом деле Мэтт выбирал ей цветы… Этот романтический жест сильно тронул Джилли, и она старалась не думать о том, что эта ночь будет последней, проведенной ими вместе. Ей стало страшно и горько.

Но не успела Джилли выбраться из водоворота противоречивых чувств, как дверь открылась. На пороге стоял Мэтт. Глаза его горели, словно он был вышедшим на охоту диким котом. Сердце Джилли замерло. Она облизнула губы, пытаясь придумать что-нибудь веселое и подходящее к ситуации, но ничего не вышло. Она оперлась о стол, потому что колени у нее вдруг сделались как ватные. Джилли чувствовала себя ужасно уязвимой, но ничего не могла с этим поделать. Ее застали врасплох.

Джилли сглотнула и заставила себя улыбнуться.

– Кто-то прислал мне цветы, – сказала она, как могла, легко. – Карточка не подписана. Я подумала, уж не парень ли это из триста одиннадцатого номера.

Мэтт покачал головой:

– Нет, цветы прислал парень из триста двенадцатого номера.

И наконец закрыл за собой дверь.

– Спасибо, – неловко сказала Джилли, когда Мэтт подошел к ней.

– Я хотел, чтобы ты запомнила эту ночь, – ответил он.

– Я бы и так ее запомнила.

– Надеюсь. – Мэтт улыбнулся.

Показалось ли ей это? Улыбка была печальной…

Он обнял ее за талию своей сильной рукой, другой рукой распустил ее волосы – и, прежде чем Джилли успела сказать хоть слово, впился в ее губы яростным поцелуем. От этой необузданной страсти колени Джилли окончательно утратили твердость. Язык Мэтта пульсировал, нежно играя с ее языком, и ей казалось, что ручеек раскаленной лавы течет по ее телу, собираясь где-то внизу живота.

Джилли обхватила Мэтта за шею и тесно прижалась к нему, наслаждаясь его крепкой эрекцией, его ненасытными руками, которые скользили по ее спине и ягодицам.

Мэтт потянул ее юбку вверх, и Джилли задрожала от предвкушения. Юбка собралась у нее на талии, а руки Мэтта легли на ее голые бедра. Мэтт на мгновение прикрыл глаза, а когда он снова открыл их, Джилли вздрогнула, словно обожженная его взглядом.

– На тебе и в самом деле ничего нет… За ужином эта мысль просто сводила меня с ума.

Неутомимые пальцы Мэтта искусно ласкали ее между бедер, и Джилли часто дышала, постанывая и прикусив губу.

– Я не мог думать ни о чем, кроме тебя… Так хотелось коснуться тебя, ощутить твой вкус…

Мэтт осторожно уложил Джилли на кровать, а сам опустился на колени, склонившись меж ее ног.

– Я хочу тебя…

Джилли с трудом расслышала его слова: так громко стучало ее сердце. Опираясь на локти, она смотрела, как Мэтт ласкает ее медленными легкими движениями. Прикосновение языка Мэтта заставило ее застонать. Мэтт подсунул ладони под ее ягодицы и приподнял ее бедра к своим губам. Руки Джилли ослабели, и она упала спиной на кровать, закрыв глаза, отдаваясь этим жарким ласкам, пронизывающим все ее тело сладкой истомой. Дрожащая волна наслаждения достигла своего пика и накрыла ее с головой, заставляя извиваться, а потом отхлынула, оставив Джилли обессиленной, жадно глотающей воздух. И безумно счастливой.

Мэтт поднял голову и посмотрел на Джилли – разрумянившуюся, в юбке, задранной до пояса, с раздвинутыми бедрами. Мэтт поднялся и быстро скинул одежду. Надев на себя презерватив, он лег на Джилли. Та медленно приоткрыла глаза, и Мэтт вошел в нее одним долгим плавным движением. Пальцы Джилли сплелись с его пальцами, и Мэтт начал двигаться медленно, словно дразня ее. Глаза Джилли потемнели, в них снова вспыхнуло желание. Губы Мэтта терзали ее губы, а его язык дразняще скользнул в ее рот.

Мэтт чувствовал, как все сильнее напрягается тело Джилли, и оторвался от ее губ, чтобы продлить наслаждение, но когда ноги Джилли обвились вокруг его бедер, а с ее губ сорвалось его имя, битва была проиграна. Мэтт задвигался резче и быстрее, еще крепче сжимая Джилли в объятиях, прижавшись лицом к ее благоухающей шее и чувствуя, что он не в силах больше сдерживаться… Сладкая судорога пронзила его тело, и, несколько раз глухо вскрикнув, Мэтт обессиленно уронил голову на грудь Джилли…

Прошло не меньше минуты, прежде чем у Мэтта хватило сил поднять голову. Джилли смотрела на него своими прекрасными и чуть печальными глазами, и Мэтт понял, что они оба думают об одном и том же: как можно будет забыть об этом, вернувшись к работе во вторник?

– Ух… – прошептала Джилли, силясь улыбнуться. – Что у нас на десерт?

– Все, что захочешь.

Ее глаза потемнели.

– Ты говоришь это уже второй раз.

– Да, тебе все еще полагается приз за победу.

– Я не забыла, просто жду подходящего момента. Я ведь не ограничена во времени?

– Нет.

– Тогда я лучше подожду. – И Джилли лукаво улыбнулась. – Пока, к примеру, ты не сменишь «лексус» на «мерседес».

– Нет, там еще было условие, насчет разумных пределов, – откликнулся Мэтт.

– Ладно.

Джилли высвободила руки и провела пальчиками по спине Мэтта.

– А что до этого твоего предложения… Я уже знаю, чего хочу.

Мэтт наклонил голову и провел языком по нижней губе Джилли.

– И чего же?

– Я хочу ванну, много пены и массаж. Что скажешь?

– Скажу, что я всецело за.

Джилли медленно приоткрыла глаза. Она лежала на боку, до подбородка укрытая одеялом. На часах, стоявших на столике рядом с кроватью, было одиннадцать двадцать три, но занавеси были задернуты, и в комнате царил приятный полумрак. Да Джилли и не надо было видеть – ей было достаточно чувствовать.

Мэтт лежал, прижавшись к ее спине, одна его рука обнимает Джилли за талию, другая лежит на ее груди. Его дыхание – медленное, глубокое – щекочет затылок.

Джилли снова закрыла глаза, наслаждаясь его близостью. В ее мозгу вспыхивали и гасли образы вчерашней ночи: как они с Мэттом любят друг друга прямо в ванне, в бурлящей теплой воде. А потом снова в постели. И так до глубокой ночи.

А теперь наступил понедельник, и их волшебный уик-энд кончился.

Больше никогда Мэтт не будет лежать рядом с ней, обнимать ее. Чувство неизбежной утраты вдруг захлестнуло Джилли. А что чувствует Мэтт? Ничего? Джилли ощутила в горле колючий ком, представив, как завтра, на работе, он скользнет по ней взглядом и отвернется. Но Джилли все же хотелось верить, что это не так: ей казалось, что это сквозило во взгляде Мэтта, в его прикосновениях и ласках. Он, как и Джилли, тоже не хочет, чтобы все так закончилось. Или нет?

Но Джилли не спросила его об этом. Она боялась – а что, если он ответит «нет»? Вдруг для него это и в самом деле был лишь мимолетный роман, случайная интрижка? А если бы Мэтт ответил «да», это было бы еще хуже. Ведь ничего изменить нельзя: Джек примет решение, и они перестанут быть сослуживцами, а станут начальником и подчиненным. Ни о каком продолжении отношений в такой ситуации и речи быть не может. Кроме того, Мэтт не очень ей подходит – слишком уж любит делать все по-своему, а Джилли ни одному мужчине не позволит взять над ней верх. Какое общее будущее может быть у двух людей, борющихся за один и тот же приз? Да никакого.

Тут Мэтт у нее за спиной пошевелился. Его пальцы ласково сжали сосок Джилли, и она изогнулась, чтобы еще теснее прижаться к Мэтту.

– Доброе утро, – прошептал Мэтт ей на ухо.

– И тебе тоже, – промурлыкала Джилли и закинула руку за голову, чтобы взъерошить густые волосы Мэтта. – Хотя уже скоро полдень.

А номер надо освободить в час…

Мэтт уткнулся лицом в душистые волосы Джилли, чтобы не думать о том, что все это в последний раз. Но он собирался на славу распорядиться оставшимся временем…

Его рука медленно двинулась вниз, а сам Мэтт, закрыв глаза, представлял себе эту нежную белую кожу… очаровательную родинку под левой грудью… впадину пупка. Он куснул Джилли за шею, а потом провел по ней языком, с удовольствием ощущая, как Джилли трепещет под его прикосновениями.

– Я тебе говорил, что ты просто как конфетка на вкус?

– М-м-м-м… Сегодня еще нет.

Мэтт снова уткнулся носом в ее волосы.

– А что ты чудесно пахнешь, говорил? И что кожа у тебя как шелк?

Рука Мэтта ползла все ниже и ниже. Джилли глухо застонала, и ее упругие ягодицы сжали член Мэтта. Пальцы Мэтт скользнули в ее тело.

– И что ты такая нежная, влажная, горячая…

Джилли, тяжело дыша, ритмично двигала бедрами. Когда Мэтт убрал руку, она протестующе застонала. Мэтт взял презерватив из пачки на ночном столике и надел на себя. И, прижав к себе Джилли, вошел в нее сзади. Он любил ее не торопясь, наслаждаясь каждым ее движением, каждым вздохом. Стараясь не думать о том, что это в последний раз. В последний раз…

Час спустя Мэтт вылез из душа. Вытираясь белым гостиничным полотенцем, он заметил, что с полочки у раковины уже исчезли вещи Джилли. Ощущая странную досаду, что она не присоединилась к нему в душе, Мэтт открыл дверь – и замер.

Джилли, полностью одетая – в джинсы, зимние ботинки, черный свитер, – с волосами, убранными в пучок, стояла посреди комнаты. У ее ног лежали сумка и коробка с цветами, а в руках Джилли держала свой ноутбук.

– Ну, я поехала, – сказала она.

Мэтт сглотнул:

– А… Подожди, я буду готов через минуту…

– Я уже вызвала такси. Поеду на поезде. Он будет через двадцать минут.

Мэтт, пытаясь собраться с мыслями, провел рукой по волосам. Он не ожидал, что все это произойдет так быстро. Он не был готов к прощанию – он боялся сказать слишком мало. Или слишком много.

– Но, Джилли, я с удовольствием довезу тебя до дома! Я, собственно, так и собирался поступить.

– Спасибо, я сама, – отрезала Джилли.

Ох, опять он ляпнул глупость. Мэтт подавил желание вырвать из своей бестолковой головы прядь-другую волос.

– Я… Мэтт, я думаю, так будет лучше.

Он знал, что это правда. Долгие проводы ничем хорошим не кончатся. Но почему у него такое ощущение, будто его исподтишка ударили под дых?

– Это был замечательный уик-энд.

– Это точно.

Джилли слабо улыбнулась:

– Ну, тогда до встречи на работе. До завтра.

– До завтра, – повторил Мэтт как эхо.

Джилли помедлила секунду, и Мэтт напрягся, ожидая ее слов.

– До свиданья, Мэтт.

И все. Джилли подхватила свои вещи, быстро чмокнула его в губы и исчезла за дверью. Ее неповторимый запах еще висел в воздухе, а Мэтту остались лишь воспоминания да тупая боль в сердце.

Во вторник Джилли вошла в офис «Максимум эдвертайзинг» во всеоружии. Она была готова ко всему – даже к встрече с Мэттом Дэвидсоном: волосы убраны в безупречный пучок, на носу очки. Джилли нарочно надела свой самый деловой костюм – шоколадно-коричневый, в узкую полоску.

А что сердце у нее бьется – так это от того, что на завтрак у нее был один черный кофе. Надо что-нибудь съесть, успокоить нервы. Джилли обежала свой кабинетик, бросив на стул сумку и включив компьютер, подхватила пакет с купленной на углу сладкой булочкой и устремилась в кухню. Там горел свет, и Джилли остановилась на пороге как вкопанная.

Мэтт Дэвидсон стоял, опершись о стену. В одной руке у него была «Уоллстрит джорнел», а в другой – кружка, из которой он отхлебывал кофе. Оторвавшись от газеты, Мэтт поднял глаза – и тоже оцепенел. Несколько минут они стояли как два изваяния.

Прижимая к груди пакетик, Джилли заставила себя улыбнуться.

– Доброе утро, – сказала она и бочком двинулась к раковине, изо всех сил стараясь изгнать из головы неуместные воспоминания.

– Доброе утро.

Мэтт кивнул в сторону кофеварки:

– Я ее только что включил.

– Замечательно.

И Джилли с самым деловитым видом взяла свою чашку и достала из пакета булочку, стараясь не обращать внимания на Мэтта, совершенно сногсшибательного в угольно-сером костюме, подчеркивавшем его широкие плечи и длинные ноги. И не думать о том, каков Мэтт без всякой одежды.

– Интересно, когда Джек позвонит?

– Не знаю. Но полагаю, что сегодня или завтра. Ведь он хочет начать рекламную кампанию как можно скорее.

Краем глаза Джилли заметила, что Мэтт достал из холодильника пакет молока. Подошел к ней и поставил пакет на стол перед Джилли.

– Это что?

– Молоко для кофе.

Их глаза встретились, и Джилли ощутила жар и озноб одновременно. Подняв подбородок, она заявила:

– Раньше ты никогда не предлагал мне молока к кофе.

– А раньше я не знал, что ты пьешь кофе с молоком.

От этих слов Джилли застыла на месте. И она, дурочка, надеялась, что они с Мэттом смогут без помех общаться на работе? С самого утра ее бросает то в жар, то в холод! Нет, с этим надо что-то делать.

– Во-первых, – сказала Джилли, сглотнув, – я сама в состоянии позаботиться о своем кофе. Во-вторых, мы вроде бы договорились, что будем вести себя на работе как раньше. Так, Мэтт?

– Ну конечно. – Мэтт приподнял бровь. – Если ты не передумала.

– С какой стати?

– Тогда зачем ты напоминаешь мне об этом? Только из-за того, что я принес тебе пакет с молоком?

На челюсти Мэтта пульсировала жилка. Джилли закусила губу, чтобы подавить желание коснуться его щеки.

– Я собираюсь соблюдать наше соглашение, – продолжал Мэтт уже тише, хотя в его голосе звенело напряжение. – Пусть даже это труднее, чем я предполагал. Видишь ли, я не лампочка, и выключателя у меня нет. А жаль. Надеюсь, со временем все наладится. Но пока… Поверь мне на слово: я стараюсь, изо всех сил стараюсь. Я всего лишь подал тебе молоко, вместо того чтобы поцеловать тебя. Или пригласить поужинать.

Под его обжигающим взглядом Джилли чувствовала себя как кролик, загипнотизированный удавом. Мэтт излучал напряжение и желание, как солнце излучает свет. Сделав глубокий вдох, она подалась в сторону от него.

– Все равно с ужином бы ничего не вышло, – сказала она, – у меня вечером назначено свидание.

И Джилли поспешно отвела глаза в сторону. Встречалась она всего лишь с Кэйт, но если Мэтт подумает иначе… так даже лучше. Все равно же они с Кэйт собирались пойти в какой-нибудь клуб, найти парня…

Лицо Мэтта стало похоже на глухую стену.

– Ничего, – произнес он голосом, лишенным всякого чувства. – Я не собирался приглашать тебя. Я дал слово и буду его держать.

И Мэтт, резко отвернувшись, схватил свою чашку с газетой и быстро покинул кухню.

– Как насчет того высокого блондина возле стойки? – спросила Кэйти в полный голос, чтобы перекрыть шум и пульсирующую музыку.

Джилли посмотрела на парня у стойки и покачала головой:

– Не люблю блондинов. И потом, не цепляет он меня.

Кэйт раздраженно вздохнула:

– Это потому, что ты сидишь тут как пришитая. Как ты собираешься найти себе мужчину, если не сходишь с места и разговариваешь исключительно со мной?

– Мне интересно тебя слушать.

– Спасибо, Джилли. Но это ведь уже третий! А двое перед ним были брюнеты. Чего же ты хочешь? Может быть, вон тот красавец с мартини?

Джилли покосилась на роскошного мужчину с внешностью киноактера.

– Волосы слишком длинные, не люблю патлатых.

– Волосы можно подстричь.

– Как это говорят? «Не пытайся изменить мужчину».

Кэйт несколько секунд изучала подругу, склонив голову.

– Что ж, мне все ясно, – торжественно произнесла она.

– Что тебе ясно?

– Если женщина смотрит на роскошного мужчину, да не на одного, а на нескольких, и говорит, что они ее не интересуют, значит, она… – тут Кэйт сделала паузу.

Джилли фыркнула:

– Я не лесбиянка!

– Господь с тобой, Джилли! Я хотела сказать, что ты просто влюблена в своего Мэтта Дэвидсона.

Джилли едва не подавилась коктейлем.

– Да ты с ума сошла!

Кэйт кивнула:

– Все признаки налицо. А когда ты даже не взглянула на того Адониса у стойки…

– Ты, кстати, тоже на него не взглянула!

Кэйт победительно улыбнулась:

– Ну да. И знаешь почему? Потому что я тоже влюблена.

Остаток недели Джилли провела в тщетных попытках перестать думать о Мэтте Дэвидсоне. На работе она со свирепой решимостью погрузилась по уши в дела, все время сидела в своем кабинете, стараясь покидать его как можно реже. В среду в первой половине дня Мэтт несколько раз попался ей навстречу – и каждый раз сердце Джилли сжималось в груди, ноги становились ватными, а ладони – влажными. Однако на остаток среды и весь четверг Мэтт исчез из офиса – он встречался с клиентами, так что Джилли получила передышку. К несчастью, «с глаз долой» не пожелало трансформироваться в «из сердца вон».

Вместо того чтобы ехать после работы домой, она вместе с Кэйт опять таскалась по ночным клубам. Исполнившись мрачной решимости, Джилли танцевала с банкирами и биржевыми брокерами, щебетала с бухгалтерами и менеджерами по продажам, смеялась шуткам адвокатов и инженеров. С каждой минутой все сильнее ненавидя это времяпрепровождение.

Кроме того, ее мучил вопрос: а что делает Мэтт, пока она сама развлекается? Тоже ходит по клубам и танцует с женщинами? Или уже занимается с кем-то любовью?

В пятницу Джилли признала свое поражение. Они с Кэйт и Беном должны были снова отправиться в клуб, но Джилли позвонила подруге и отменила встречу. Она была уже сыта клубами по горло. Джилли пыталась забыть про Мэтта, найти себе другого мужчину, но ничего не помогло. Черт, единственный человек, которого она по-настоящему желала, был Мэтт. Пора было что-то предпринять.

Но что? От одной мысли о том, чтобы признаться Мэтту в своих чувствах, Джилли начинало колотить. Но совсем избегать его общества было совсем невыносимо. Наверняка Мэтт позеленеет и убежит на край света, когда Джилли брякнет что-нибудь вроде «я в тебя влюбилась». Но, с другой стороны, вовсе не обязательно раскрывать все карты, достаточно сказать: «Я нахожу, что ты весьма привлекателен. Не возобновить ли нам наш роман?» Но роман, когда одна сторона влюблена, а другая нет – это катастрофа для того, кто любит. В данном случае для Джилли.

В этот момент зазвонил телефон, и Джилли, обрадовавшись возможности отдохнуть от тяжелых раздумий, радостно схватила трубку. Это был ее босс.

– Джилли, зайди ко мне, пожалуйста. Это насчет Джека Винтерспуна и «Эй-Ар-Си», – небрежно бросил Адам Террел.

Джилли непроизвольно подпрыгнула на стуле. Вернув трубку на место, она поспешила в кабинет к шефу. По бесцветному тону Адама никак нельзя было сказать, какие у него новости, хорошие или плохие. Но в любом случае ее жизнь и карьера изменятся. Из кабинета Адама она выйдет либо начальством Мэтта, либо его подчиненной.

Когда она подошла к столу секретарши Адама, та улыбнулась.

– Иди, Джилли. Он ждет тебя.

Стараясь дышать спокойно и размеренно, Джилли сначала постучала, а потом открыла тяжелую дубовую дверь. Пока она шла по длинной синей ковровой дорожке, колени у нее слегка подрагивали, и она с удовольствием опустилась в кожаное кресло, на которое ей указал Адам.

Серьезный взгляд шефа не обещал ничего хорошего.

– Мне очень жаль, Джилли, но увы – ты не получила контракта с «Эй-Ар-Си».

Слова Адама отдались в ее голове похоронным звоном, и Джилли ощутила в горле ком размером с теннисный мяч. Господи! Она так старалась, столько работала! И все впустую… Ей так были нужны и эти деньги, и это повышение… Однако, кроме горького разочарования, Джилли, к ее собственному изумлению, охватила радость за Мэтта. Его идеи, его план кампании были просто превосходны. Мэтт – достойный победитель в этом состязании.

Прочистив горло, Джилли сказала:

– Жаль, конечно. Но идеи Мэтта Дэвидсона – очень свежие и оригинальные. Я уверена, его проект для «Эй-Ар-Си» – настоящее золотое дно.

Адам кивнул:

– Я полагаю, это верно, как в отношении его проекта, так и применительно к твоей работе. Однако Джек Винтерспун решил иначе.

Джилли непонимающе уставилась на Адама. Тот развел руками.

– Увы. Ни уик-энд на виноградниках, ни два моих самых лучших работника – ничего не помогло… Мы проиграли.

– Что же тогда выбрал Джек?

– Проект нашего главного конкурента, «Энтерпрайз эйдженси». Предложенный их новым менеджером Кэрол Вебер.

У Джилли кровь застыла в жилах.

– Кэрол Вебер? Такая миленькая блондинка, с родинкой над верхней губой?

– Она самая. Джек нас сегодня познакомил. Ты ее знаешь? – удивился Адам.

– К сожалению, да.

И Джилли в двух словах просветила Адама насчет Кэрол Вебер. И уныло добавила напоследок:

– Интересно, что сказал Джек, когда она открыла ему правду…

– Нельзя сказать, чтобы у него был подавленный вид нынче утром, – суховато отозвался Адам. – Увы и ах, но мы с тобой достаточно долго работаем в рекламе и знаем, что грязные трюки порой срабатывают. Ну ладно, слезами горю не поможешь. Надо двигаться дальше. Вот что еще я хотел обсудить с тобой: аэрокомпания «Миллениум эйрвэйз» только что подписала с нами контракт, и мне нужен человек, который встал бы во главе этого проекта. Это большие возможности, хорошие премиальные, не говоря уже о бесплатных перелетах – потому что придется много летать в разные интересные места. Как тебе это предложение?

Ух ты! Возглавить рекламную кампанию «Миллениум эйрвэйз»! Бонус и еще бесплатные полеты! Чертовски заманчивое предложение. Но почему же она колеблется? Задав себе этот вопрос, Джилли поняла, что знает ответ.

– Адам, это великолепная возможность, я была бы счастлива ею воспользоваться. Но я думаю, что следует отдать этот проект Мэтту Дэвидсону.

Адам устремил на нее проницательный взор:

– С какой стати?

– Видишь ли, он замечательный работник. И у него есть опыт: он как-то упомянул, что делал рекламу для «Глобал эйрвэйз». А то, что он разработал для Джека, было просто превосходно. И я думаю, Джек еще пожалеет о своем выборе.

– Ты что, хочешь сказать, что Джек должен был выбрать Мэтта, а не тебя? – В голосе Адама слышалось самое настоящее изумление.

– У нас обоих были блестящие идеи, но в проекте Мэтта была какая-то гениальная простота. Он ужасно талантлив! – Джилли улыбнулась. – И я тоже. Однако я считаю, что для «Миллениума» Мэтт подойдет лучше, и потому с благодарностью отказываюсь от этого предложения.

От острого взгляда Адама Джилли поежилась: оставалось надеяться, что читать мысли шеф пока не научился.

– Что ж, я поразмыслю над этим, произнес наконец Адам и поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.

Пожав ему руку, Джилли отправилась к себе в кабинет, размышляя по дороге над тем, что Мэтт – находка не только для «Миллениум эйрвэйз».

О том же самом она размышляла, возвращаясь вечером домой. Сомнений нет, она влюблена в этого парня. Потому что – как иначе Джилли отказалась бы в пользу Мэтта от такого замечательного варианта? Но ведь Мэтт и в самом деле самый подходящий человек для такого проекта.

«И для тебя тоже, – мысленно сказала себе Джилли, сворачивая на свою улочку в тихом районе Кэйп-Код. – Для тебя он тоже – самый подходящий». Она глубоко вздохнула. Что делать… Эти выходные она посвятит разработке плана, как убедить Мэтта возобновить их отношения. Вряд ли это потребует больших усилий: кажется, во вторник эта мысль весьма его привлекала. Мысль о том, что когда-нибудь этим отношениям придет конец, причиняла Джилли боль. Но страдать без него было неизмеримо больнее.

Джилли рассеянно оглядела свою тихую улочку, уже усыпанную мигающими огоньками гирлянд, и вспомнила, что завтра сочельник. Снег, выпавший в прошлые выходные, еще не успел растаять, и белое одеяло, укрывшее лужайки перед домами, напомнило Джилли о том, как они с Мэттом играли в снежки. Предавшись этим воспоминаниям, она не сразу сообразила, чья черная машина припаркована перед ее домом. Ее сердце пропустило удар – а потом забилось как бешеное.

Джилли остановилась, чувствуя, что она снова тает, как снег под колесами «лексуса». Почти немедленно открылась передняя левая дверца, и на тротуар выбрался Мэтт. При свете рождественской иллюминации Джилли разглядела его темное шерстяное пальто, клетчатый шотландский шарф. Одну руку Мэтт прятал в кармане, в другой держал коробку, завернутую в упаковочную бумагу. Потрясающий красавец – и здесь, рядом с ней!

Неимоверным усилием воли Джилли удержала на лице спокойное выражение.

– Ух ты, какой сюрприз.

– Надеюсь, приятный.

Джилли наклонила голову:

– А это уже смотря зачем ты здесь.

Мэтт переступил с ноги на ногу и поежился:

– Если ты пустишь меня в дом, я с удовольствием все тебе расскажу.

Джилли колебалась, и Мэтт добавил:

– Сегодня мороз, а я забыл перчатки.

«Рассеянный ты мой, опять перчатки забыл», – с нежностью подумала Джилли. И тут же вспомнила, как они целовались, лежа в сугробе.

– Откуда ты узнал, где я живу?

– Я бы рад сказать, что я, как Шерлок Холмс, провел длинное расследование, но… Я просто заглянул в ваш телефонный справочник.

– Понятно. Значит, никакой мистики. И давно ты меня ждешь?

– С час где-то.

– А откуда ты узнал, что я сегодня буду ночевать дома?

Глаза Мэтта блеснули.

– Я не знал, – ответил он. – Я просто на это надеялся.

Наверняка Мэтт слышит, как стучит ее сердце, подумала Джилли. И по клочьям пара, срывающимся с ее губ, нетрудно догадаться, что она весьма взволнована. С трудом оторвав взгляд от Мэтта, Джилли кивнула в сторону своего крыльца.

– Ладно, пойдем, пока ты не превратился в снеговика.

Улыбка осветила лицо Мэтта, и он последовал за ней.

Через минуту они уже оба оказались в довольно тесной прихожей. Джилли повернула выключатель, и в углу загорелась небольшая елочка.

Мэтт, борясь с желанием обнять Джилли, огляделся по сторонам. Жилье, хоть и простое, было оформлено со вкусом: светлые стены, мягкий диван, журнальный столик с прозрачной столешницей, на которой лежала гора журналов, в углу телевизор и музыкальный центр. На стене несколько фото: Джилли с симпатичной женщиной и улыбающимся мужчиной. Судя по сходству, с родителями. Квартира была как сама Джилли – чистая, уютная, теплая и очень привлекательная. В глубине Мэтт заметил небольшую кухню, отделенную от жилой части столом.