Текст книги "Соперники"

Автор книги: Нора Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Вот, угощаю.

Мэтт, не вынимая рук из карманов, вдруг наклонился и откусил кусочек. Его губы обожгли кончики пальцев Джилли.

Мэтт выпрямился. Пока он жевал конфету, Джилли смотрела на него с таким же, наверное, выражением, с каким девочка-подросток взирает на своего кумира: рот у Мэтта был сексуальнее некуда. Не успела Джилли прийти в себя, как он взял ее за запястье, поднес ее руку к своему рту и, не сводя с нее взгляда, губами вытащил остаток конфеты из ее ослабевших пальцев. Напоследок слегка задев их языком.

– Очень вкусно, – сказал он, дожевав.

В горле у Джилли пересохло, и она ограничилась кивком.

– Хочу еще, – добавил Мэтт.

«Ох, а я-то как хочу», – подумала Джилли. Отняла у Мэтта руку, закрыла коробку и убрала в пакет, чувствуя, как горит кожа там, где ее запястье сжали пальцы Мэтта.

– Я же говорила, что тебе понравится, – сказала она, положив свой пакет на сиденье машины. – Но увы, больше ничего тебе попробовать не суждено. Ну что, давай ключи?

Мэтт закрыл машину, нажал на кнопку блокировки и уронил ключи в подставленную ладонь. Джилли спрятала брелок в карман, решительно надела перчатку и, отсалютовав Мэтту, побежала на лужайку за парковкой.

Мэтт задержался, ему было нужно время отдышаться: от близости Джилли и легкого аромата ее духов у него закружилась голова, чертовы тесные джинсы опять жали в паху, а его…

Бух!

Снежок ударил его прямо в грудь. Не успел он повернуться, как другой снежок угодил ему в плечо.

– Эй, мы же не договорились насчет правил! – крикнул он.

Джилли высунулась из-за ствола дерева:

– На ком больше снега, тот проиграл! – откликнулась она, и еще один снежок разбился о бедро Мэтта.

Мэтт с рычанием устремился к тоненькому деревцу. Очередной снежок ударил его пониже спины, когда он нагнулся за снегом.

– Нечестно! – крикнул он, лихорадочно лепя снаряды и ругая себя, что не надел перчатки. – Я же не знал, что мы уже начали!

– Это европейские правила, привыкай!

И новый снежок разбился о ветку прямо над его головой, запорошив ему глаза. Ого, да у нее глаз – алмаз.

– У тебя что, шестнадцать рук? Как ты успеваешь кидать и лепить!

– Я тебя предупреждала! Но вообще-то перчатки помогают делу.

Снежок съездил Мэтта по уху.

– Дай хоть одну перчатку!

– Еще чего! Когда на кону мой любимый мармелад?!

Выглянув из-за ствола, Мэтт прицелился и бросил снежок, задев локоть Джилли. Но в это самое мгновение ее снаряд взорвался у него прямо под подбородком.

– Сдавайся, Дэвидсон!

– Никогда!

В течение последующих десяти минут Мэтту удалось несколько раз попасть в Джилли, но пальцы у него совершенно онемели от холода, а сама Джилли кидала снежки так метко, словно руками клала. У него оставался только один шанс на победу. Мэтт подхватил оставшиеся боеприпасы и, пригнувшись, рванул через лужайку.

– На штурм! – завопил он, в бешеном темпе швыряя в Джилли снежки.

– Тебе конец, – пообещала Джилли, влепив в Мэтта с близкой дистанции сразу два снежка.

Но только она наклонилась набрать еще снега, как Мэтт с рычанием сцапал ее запястье. Джилли вскрикнула и попыталась выдернуть руку, но перестаралась: Мэтт, не удержавшись на ногах, навалился на нее, и они оба рухнули в сугроб.

– Ох, Джилли, ты цела? – спросил Мэтт, приподнимаясь на руках.

Джилли повернулась под ним и сердито уставилась на него сквозь запорошенные снегом ресницы. Попробовала протереть глаза мокрой перчаткой, но только размазала тающий снег по лицу.

– Ты не пострадала?

– Я – нет. Только моя гордость.

Мэтт с облегчением перевел дыхание:

– Извини. Не хотел тебя ронять, – и ухмыльнулся. – Похоже, я выиграл, а?

Джилли выпучила глаза:

– Ты? Да тебе и ложкой в рот не попасть!

– Но ты сказала, что победит тот, на ком больше снега. А ты теперь по уши в снегу!

– Это потому, что ты меня с ног сбил!

– Я не сбивал. Я сам упал, потому что ты взвизгнула и стала махать руками!

– Я не визжала, – с достоинством возразила Джилли. – Я вскрикнула от удивления. И руками я не махала, а пыталась восстановить равновесие, когда ты меня толкнул, увалень эдакий.

Мэтт заглянул в ее огромные, золотисто-карие глаза и замер. Он вдруг осознал, что лежит на Джилли и что она не может не чувствовать, пусть даже сквозь зимнюю одежду, твердую выпуклость под его ширинкой.

Джилли вдруг тоже застыла под ним, и Мэтт увидел разгорающееся пламя в ее глазах. Она знала.

Нет, он, конечно, хотел выпустить ее, отодвинуться, но почему-то мускулы отказались ему повиноваться. Взгляд Мэтта упал на ее полуоткрытые губы, и голос рассудка умолк окончательно: он наклонил голову и поцеловал Джилли.

Он думал, что это будет короткое нежное прикосновение, но через несколько мгновений ее губы, такие теплые и нежные, разошлись, и язычок Джилли дотронулся до его языка. И все преграды рухнули…

Мэтт услышал чей-то стон – он сам не понял, его или Джилли, – и впился губами в ее рот, забираясь языком в его сладкую, шоколадно-мармеладную глубину. Наверное, она тоже попробовала своих любимых конфет. Ему мгновенно стало жарко, как будто под ним развели костер, а потом на его шею легла рука Джилли.

Прикосновение холодной влажной перчатки заставило его прийти в себя и вспомнить, где он находится. И с кем. Мэтт поднял голову и снова взглянул в карие, затуманенные желанием глаза, в которых уже мелькнуло опасливое недоверие. Как, наверное, и в его глазах.

Надо было что-то сказать. Например: «Это была большая ошибка, и мы больше не повторим ее». Мэтт так бы и сделал – но побоялся, как бы его не предал собственный голос. Он только и мог, что смотреть на Джилли. И бороться с безумным желанием снова ее поцеловать.

Джилли кашлянула.

– Должна признаться…

– Что? – спросил Мэтт чужим, охрипшим голосом.

– …мне было любопытно.

Мэтт даже не пытался притворяться.

– Тогда я тоже должен признаться: мне хотелось попробовать.

– Наверное, не стоило этого делать.

– Наверное.

– Раз уж мы удовлетворили… взаимное любопытство, то мы, наверное, можем… – Джилли умолкла, глядя на Мэтта, как будто пытаясь прочесть правильный ответ на его лице.

– Можем просто забыть обо всем. – Мэтт слышал свой голос, но знал, что лжет и не забудет этого поцелуя и за сто лет.

– Забыть. Точно. Так будет лучше всего.

– Конечно.

Заставив себя двигаться, Мэтт откатился в сторону и поднялся на ноги, потом поставил на ноги и Джилли.

– Мэтт, у тебя руки ледяные.

Мэтт печально посмотрел на свои покрасневшие пальцы.

– Угу, трупное окоченение начинается. Надо было перчатки надеть.

И он сунул руки в карманы, якобы для того, чтобы их согреть, но на самом деле для того, чтобы держать их подальше от Джилли. Больше всего Мэтту хотелось сжать ее в объятиях и узнать, на что будет похож поцелуй номер два.

Он огляделся по сторонам и увидел под деревом аккуратно слепленный снежок.

– У тебя еще один остался, – сказал он.

Джилли кивнула и улыбнулась:

– Это чтобы тебя добить.

– Да что уж тут говорить, ты меня и так добила. Если бы был такой олимпийский вид спорта – стрельба снежками, – ты бы выиграла золото. Где это ты так навострилась?

– В школе я играла в софтбол. Наша команда четыре раза выигрывала чемпионат штата. – Джилли похлопала ресницами. – Как, я разве об этом не упоминала?

– Теперь все понятно. По-моему, твое дело – не рекламный бизнес, а бейсбол, высшая лига.

– Неплохой способ избавиться от конкурента.

Мэтт положил заледеневшую руку на сердце.

– Уж поверь бейсбольному фанату: мой любимый спорт очень нуждается в таких игроках. Но так или иначе, а ты меня сделала. – Мэтт отвесил поклон. – Я покорён, миледи.

Взгляд Мэтта задержался на ее губах, и ему в голову пришла неприятная мысль, что его слова верны не только в отношении снежной битвы.

Джилли улыбнулась не без самодовольства.

– Неужели ты и вправду дашь мне все, чего я пожелаю?

– В разумных пределах, – напомнил Мэтт. – Я, конечно, погорячился, но я же не знал, что имею дело с чемпионкой.

– Мог бы спросить, я бы сказала. А вообще я много чего хорошо умею делать.

«Это уж точно». От одной этой мысли кровь Мэтта снова прилила к паху.

Джилли достала из кармана его ключи и, крутя их вокруг пальца, пошла к парковке. Забрав из машины свои конфеты, бросила ключи обратно Мэтту.

– Пойду в номер, переоденусь в сухое. Мы с Джеком в три часа пойдем на прогулку по виноградникам.

Мэтта опять кольнула ревность – а отнюдь не подозрение, что Джилли строит глазки потенциальному клиенту.

– Понятно. Что ж, не буду вам мешать. А мы с Джеком встречаемся в пять в баре.

– Хорошо. Я тоже вам мешать не буду, если ты сдержишь свое слово.

– Джилли, нельзя же быть такой подозрительной! Я ведь согласился, что ты выиграла, хотя на тебе и было больше снега.

Джилли сощурила глаз:

– Может, ты хочешь взять реванш?

– О нет, на сегодня снега я наелся.

– Кстати, насчет «наелся»… Вот я сейчас буду переодеваться – и съем одну из моих чудесных мармеладок. – Джилли бросила на Мэтта озорной взгляд.

Какая она… соблазнительная. Хорошенькая. Сексуальная. Это просто невыносимо! Мэтт свел брови над переносицей:

– А вот я как сяду в машину, как съезжу в город, как куплю себе коробку мармелада! Причем большую коробку.

– Не-е-ет, этот мармелад все равно вкуснее, потому что трофейный. Сладость, знаешь ли, победы. Амброзия триумфа. Нектар…

– Ладно, я уяснил картину.

Мэтт взял ее за плечи, развернул и легонько подтолкнул по направлению к отелю:

– Давай уноси свои мармеладки, пока я не отнял их у тебя, применив грубую мужскую силу.

– Попробуй, – улыбнулась Джилли. – У меня черный пояс по каратэ-до.

Мэтт присвистнул:

– Неплохо!

– А ты не пойдешь в номер?

– Я задержусь. Надо сделать пару звонков по мобильному.

Их глаза встретились, и Мэтт был готов поклясться, что между ними прошел электрический разряд. Конечно, они оба понимали, что Мэтту надо держаться подальше, пока Джилли будет переодеваться. Риск слишком велик.

– Ладно.

Джилли махнула ему рукой и поспешила ко входу в отель.

Было уже начало шестого. Джилли стояла у окна, глядя на заснеженный ландшафт, и набирала номер Кэйт, притоптывая ногой.

– Ох, как хорошо, что ты дома! – воскликнула Джилли, услышав голос подруги. – У меня тут одни сплошные неприятности.

– Давай вываливай.

И Джилли рассказала Кэйт обо всем, начиная с хитрости босса и закончив походом по винограднику.

– …и вот, я два часа гуляла с Джеком, потом мы зашли в дегустационный зал, но эта история с Мэттом меня до того довела, что я даже не помню, шардонне я пила или мерло.

– А что я тебе говорила? – отозвалась Кэйт. – Так всегда бывает: когда не ждешь, что-нибудь случается, и весь твой мир переворачивается вверх тормашками.

– Супер. Спасибо за поддержку.

– Извини. А как твой Мэтт выглядит без рубашки?

Джилли прикрыла глаза:

– Закачаешься.

– У вас что-нибудь было?

– Он меня поцеловал.

– Ну?

– Я его тоже поцеловала.

– И?

Джилли вздохнула:

– Это был поцелуй из тех, которые хорошо бы растянуть хотя бы на три дня – вместо трех минут. Я думала, в округе весь снег растает.

– Ух ты! А что он?

– Ну, скажем так: он не остался безразличным. – Джилли издала грустный смешок. – Моя беда в том, что мне не только поцеловать его хочется.

– А в чем проблема?

– Как – в чем? Мы же вместе работаем. И он единственный, кто стоит между мной и контрактом с «Эй-Ар-Си». И потом, когда я получу контракт, я окажусь его боссом! Представляешь, как потом будет неловко, если мы сейчас с ним переспим. Но дело не только в этом: он вообще не моего типа мужчина. Он из тех, кто любит быть главным, а ты знаешь, что я этого не выношу.

– Знаю, – мягко сказала Кэйт. – Но ты же не к алтарю с ним собираешься.

– Верно. Но если у нас с ним что-то будет, как же мы сможем работать в одной фирме? Особенно когда все закончится.

– Посмотри на это с другой стороны: если вы так друг на друга реагируете, то неловкости все равно не избежать.

– Если я узнаю его, так сказать, поближе, то выйдет еще хуже, – с дрожью в голосе произнесла Джилли.

– Не обязательно. Может быть, тогда страсти улягутся, любопытство будет удовлетворено, и ты с легкостью забудешь о нем. Если, конечно, прежде чем нырнуть в постель, вы договоритесь об условиях.

– Ты хочешь сказать, мы удовлетворим обоюдное желание и никогда больше не будем упоминать об этом… происшествии на виноградниках?

– Совершенно верно. Послушай, Джилли, тебе и в самом деле нужен мужчина. Чем быстрее, чем лучше, пока ты не перегорела. Насколько я понимаю, уже давно никому не удавалось разжечь в тебе и искру интереса. Если Мэтту это так хорошо удается – так уступи своему желанию. Хотя бы на эти выходные.

– Ох, пользы от тебя… Я-то надеялась, что ты меня станешь отговаривать.

– Но ты же не будешь отрицать, что тебе нужен мужчина?

– Н-нет, не буду, – задумчиво сказала Джилли. – Это хоть и горькая, но правда. Смотри, вернусь во вторник – и сразу примусь за поиски мужчины, который потушил бы пожар, который разжег Мэтт.

– Молодец, хорошая девочка. Неужели мы вдвоем и никого не найдем? Я попрошу Бена помочь.

– Жалко, у него нет брата… Только я боюсь… – Джилли вздохнула. – Даже если мужчина найдется, могут возникнуть трудности.

– Какие?

Джилли нервно провела рукой по волосам.

– Видишь ли, я не чувствую уверенности в себе. Я так давно не занималась сексом, что просто-таки заржавела.

Кэйт серебристо рассмеялась:

– Тоже мне горе! Это ведь так же естественно, как дышать.

– Да уж, что еще услышишь от женщины, которая регулярно занимается сексом с любимым мужчиной…

– И у тебя тоже скоро будет то же самое.

– Я только на это и наде… – Джилли повернулась, и слова застряли у нее в горле, словно ей в рот воткнули кляп.

Мэтт – высокий, темноволосый, не правдоподобно великолепный в угольного цвета брюках и кремовом свитере с воротом-лодочкой – стоял, привалившись спиной к косяку, с совершенно непроницаемым выражением лица.

Джилли охватил самый настоящий ужас.

– Я… мне надо идти, – пролепетала она в трубку.

– Что такое? Он пришел?

– Да.

Важно, как давно он пришел. И что успел услышать.

– Тогда держи хвост пистолетом, дыши глубже, а в самом крайнем случае – прими ледяной душ. Позвонишь завтра, хорошо?

– Непременно… – Не сводя взгляда с Мэтта, Джилли медленно положила трубку на место. – Я не слышала, как ты вошел.

– Извини, не хотел тебя пугать.

– Ты… ты давно тут стоишь?

– Не очень.

Джилли пристально посмотрела ему в глаза.

– Да? Что ты слышал?

– Да ничего.

Лицо Мэтта ничего не выдавало. Хорошо, если он говорит правду. Потому что иначе Джилли пришлось бы переехать в другой штат. Или вообще эмигрировать.

– А разве вы сейчас не должны общаться с Джеком в баре?

– Джек предложил нам поужинать сегодня втроем, – ответил Мэтт. – И попросил меня передать тебе его приглашение, если ты будешь в номере.

Джилли опять стало жарко от смущения.

– А откуда он знает, что мы живем в одном номере?

– Ну, раз каждый из нас живет в номере триста двенадцать, а шансы, что в отеле могут быть два триста двенадцатых номера, невелики, то… – Мэтт пожал плечами. – Я объяснил ему насчет путаницы. Он нашел это весьма забавным.

– Умереть можно от хохота. – Джилли бросила на Мэтта острый взгляд. – А что, если бы меня не оказалось в номере?

– Джек позвонил бы и оставил сообщение.

– Во сколько ужин? И где?

– В половине седьмого, в ресторане отеля.

– Что ж, я принимаю приглашение, – сказала Джилли. – По крайней мере, не придется весь вечер друг друга избегать.

– Да. Послушай, пока ты не ушла, я хочу отдать тебе долг чести, – Мэтт подошел к столу и открыл свой ноутбук. – Я обещал тебе показать свою презентацию.

Увидев удивленное выражение на лице Джилли, Мэтт улыбнулся:

– Ты думала, это была простая вежливость с моей стороны? Как бы то ни было, я держу свое слово. Вот, смотри.

Через его плечо Джилли заглянула в экран. Пятиминутное слайд-шоу весьма эффектно раскручивало рекламный слоган, который придумал Мэтт.

– Программное обеспечение «Эй-Ар-Си», – негромко повторил Мэтт слова, появившиеся на мониторе. – «Пришел, увидел, полюбил».

Джилли вспыхнула. Этот чуть хрипловатый голос, эти слова… Да и как рекламный девиз это очень хорошо: всякому известно, что секс отлично продается. Вот черт. Джилли следовало бы солгать Мэтту, сказав, что его презентация никуда не годится. Но вместо этого она произнесла:

– Очень мило. Ты произвел на меня впечатление.

– Спасибо. Теперь мы в расчете?

– Не совсем. Ты мне еще должен за снежки.

– Я-то надеялся, ты забудешь.

– Ни за что. Я вот думаю… Как насчет еще одного боя?

– Ох, нет. Тут у меня нет шансов.

Джилли улыбнулась:

– Я знаю. Потому и предложила.

Мэтт рассмеялся.

– С нетерпением ожидаю услышать, чего ты желаешь, чтобы я мог отдать долг. – И Мэтт направился к двери. – Увидимся в шесть тридцать.

С этими словами он вышел в коридор, оставив Джилли смотреть на дверь, через которую он удалился.

«Чего я желаю?» Джилли мысленно прокрутила в голове разговор с Кэйт, и ей стало нехорошо. Только представить, что было бы, если бы Мэтт подслушал разговор и узнал, как он на нее действует и что она не прочь заняться с ним сексом! Джилли была готова сквозь землю провалиться.

Хорошо, что Мэтт ничего этого не слышал.

Сидя за угловым столиком в «Каберне бистро», Мэтт увидел, как Джилли вошла в зал и обратилась к метрдотелю. Этот одетый во фрак джентльмен кивнул и повел ее к столику.

Глядя, как она идет по залу, Мэтт чувствовал, что все, что было в нем мужского, встало по стойке «смирно». Свои темные волосы Джилли снова уложила в знакомый ему пучок. Простое черное платье с воротником-«хомут» и с длинными рукавами закрывало Джилли от подбородка до колен, не скрывая, однако, очертаний ее фигуры. Стройные ноги Джилли в черных чулках и сверкающих лаковых туфлях на шпильке казались бесконечными. Никаких украшений, кроме маленьких бриллиантовых сережек, на ней не было. Выглядела она загадочно, стильно и ужасно сексуально.

Мэтт сделал глубокий вдох. Как только Джилли удается выглядеть одновременно такой сдержанно-прохладной и соблазнительно-жаркой? Да еще в платье, которое закрывает все, кроме кистей рук? Но дело в том, что это платье закрывает все, не скрывая ничего, и Мэтт заерзал на сиденье, чтобы избавиться от дискомфорта. Женственные изгибы, утонченное изящество черного цвета, классическая прическа – от нее невозможно было оторвать взгляда.

Поблагодарив метрдотеля, который выдвинул ей стул напротив стула Мэтта, Джилли грациозно опустилась на сиденье и одарила своего визави быстрой улыбкой.

– Привет.

Мэтт вдохнул исходящий от Джилли аромат свежевыглаженного белья. Вот чертовщина. Казалось бы, откуда в этом запахе столько чувственности, чтобы затуманить ему все оставшиеся мозги? Джилли оставила очки в номере, наложив дымчатые тени, отчего ее глаза стали еще больше и притягательней. Но губы подчеркивать не стала, лишь нанесла на них бесцветный блеск.

Мэтт тяжело сглотнул. Пока Джилли шла по залу, она уже выглядела потрясающе, но сейчас, сидя напротив него на расстоянии вытянутой руки… Да он собственное имя забыл. Только через несколько секунд он услышал внутренний голос: «Тебя зовут Мэтт. А теперь поздоровайся, а то она решит, что ты тут мебелью работаешь».

– Привет.

Оглядевшись, Джилли спросила:

– А где Джек?

– Он не придет.

– А в чем дело? Надеюсь, ничего не случилось?

– Пока он плавал в бассейне, подцепил женщину. Когда я вернулся в бар, она уже уселась с ним рядышком. Так что Джек решил, что ужин на двоих в номере – это лучше, чем ужин на троих в ресторане. – Мэтт пожал плечами. – С одной стороны, у нас меньше времени для непосредственного общения, с другой – если он хорошо проведет время, то никуда от «Максимума» не денется.

Джилли кивнула:

– Согласна.

Ее взгляд упал на белую льняную скатерть, хрустальные бокалы, фарфор, расписанный золотом, столовое серебро и хрустальную чашу, в которой плавали свечи и лепестки алых и белых роз. В мраморном камине, украшенном миниатюрными белыми светильниками, горел огонь, наполняя зал мягким золотистым светом. Из невидимых колонок лилась негромкая музыка. Одним словом, обстановка была самая романтическая.

Их взгляды встретились, и Мэтта поразило, какие они глубокие, эти бархатистые золотисто-карие глаза. Мужчине ничего не стоит в них утонуть. Джилли смотрела на него напряженно, словно хотела найти ответ на невысказанный вопрос. Она хочет знать, о чем он думает? Уж не о поцелуе ли? А думает ли об этом сама Джилли? К собственной досаде, за последние несколько часов Мэтт раз двести прокрутил этот поцелуй в уме.

– Ты выглядишь сногсшибательно, – не удержался Мэтт.

Джилли наклонила голову, ее губы дрогнули.

– Что ж, спасибо на добром слове. Но хочешь совет на будущее? Не делай даме комплиментов с таким выражением лица, как будто тебя шокируют собственные слова.

Прежде чем Мэтт успел заверить ее в своей искренности, Джилли спросила:

– Так ты не против, если мы отужинаем вдвоем?

Мэтт постарался, чтобы его ответ прозвучал как можно более беззаботно.

– Почему бы и нет? «Каберне бистро» – это пятизвездочный ресторан, думаю, кормят здесь неплохо.

– Хорошо. Только надеюсь, ты не очень голоден. Я недавно узнала, что «бистро» по-французски означает «крохотная порция вкусной еды за большие деньги».

Джилли улыбнулась и открыла меню. При виде этой улыбки сердце у Мэтта подпрыгнуло – ну просто как у подростка.

– У тебя еще есть мармелад в шоколаде? Можно будет подкрепиться им.

Изящная бровь взметнулась вверх.

– А какие у тебя основания полагать, что я поделюсь с тобой?

– Потому что девиз сегодняшнего дня – «Господь велел делиться», разве нет?

– Хм, странно. Я бы сказала – «считай мармелад по осени».

Мэтт поморщился:

– Да, это так же неприятно, как тот снежок, которым ты залепила мне по скуле, – и осторожно потер щеку.

Джилли посмотрела на его щеку, и глаза ее расширились.

– Кажется, тут осталось красное пятно…

Она протянула руку и кончиками пальцев погладила больное место. Мэтт замер под этим прикосновением.

– Извини, пожалуйста. Я целила не сюда.

– А куда? Ты мне что, глаз подбить хотела?

Джилли рассмеялась и убрала руку.

– Нет, конечно. Болит?

Мэтт махнул рукой, с некоторым испугом заметив, что рука у него слегка подрагивает. Проклятье, это уже слишком.

– Не беспокойся. – Мэтт внимательно посмотрел на Джилли. – Кажется, тебе наша перестрелка не повредила.

– Ну, мне досталось меньше, чем тебе. – И Джилли широко улыбнулась.

Тут к столику подошел сомелье, избавив Мэтта от необходимости придумывать ответ. А думать ему было и впрямь сложновато – по той причине, что вся кровь опять отхлынула от мозгов. Наверное, не самая удачная мысль была ужинать вдвоем с Джилли. Но назад пути нет. Да Мэтт и не хотел ничего менять: ему хотелось сидеть здесь с Джилли, смотреть на нее, вдыхать ее удивительный запах, любоваться ее глазами и губами, говорить с ней – и узнать больше об этой удивительной женщине. Джилли поразительно легко совмещала холодный профессионализм с выраженной сексуальностью, которая кажется тем более соблазнительной, что присутствует лишь как намек. С другой стороны, Мэтт не хотел всего этого хотеть, потому что ни к чему хорошему это привести не могло. Но он уже не мог остановиться.

После непродолжительного обсуждения и ознакомления с винной картой они заказали местное шардонне. Когда сомелье ушел, Джилли сказала:

– Нет, чудесная идея. Можем сидеть здесь и пить вино, пока как следует не узнаем друг друга. Пары дюжин бутылок должно хватить!

Озорно улыбнувшись Мэтту, она погрузилась в меню.

Мэтта охватило раздражение. Пара дюжин? Подумать только, она только что казалась ему восхитительной и соблазнительной! Да она просто циничная колючка! Как только она ухитряется спокойно острить, пока Мэтт чувствует себя дураком, усевшимся на муравейник?

Он, Мэтт, всегда считал, что умеет держать себя в руках, сохранять бесстрастие. Так оно и было, пока он не увидел Джилли в этом чертовом шелковом дезабилье. Пока она не одолжила ему свой чертов компьютер. И не поцеловала его в этом чертовом сугробе. И не надела это чертово платье, похожее на блестящие чернила, стекающие по ее телу.

Ладно. Сексуальная неудовлетворенность тоже любит компанию, а он устал страдать в одиночестве. Нет, не может быть, что Джилли в самом деле так спокойна и холодна, как хочет казаться. Хватит, он уже по горло сыт тем, что она все время берет верх.

– Лично мне незачем столько пить, – спокойно сказал Мэтт. – Ты мне и так нравишься.

И с удовлетворением заметил, что Джилли вздрогнула и напряглась. Хорошее начало.

– А сколько ты уже выпил? – скептически поинтересовалась Джилли.

– Одно пиво.

Так, она заглотила наживку, теперь надо ее поводить. Не дав Джилли времени собраться с мыслями, Мэтт спросил:

– Скажи, у тебя кто-нибудь есть?

– В каком смысле – кто-нибудь?

Ага! Не хочет отвечать, делая вид, что не поняла вопроса. Отлично.

– Мужчина.

Судя по выражению лица Джилли, этот вопрос выбил ее из седла. В полной уверенности, что взял ситуацию под свой контроль, Мэтт откинулся на спинку стула и улыбнулся. Но вместо того, чтобы ответить на его вопрос, Джилли задала свой:

– А зачем тебе знать, есть ли у меня мужчина?

Мэтт пожал плечами:

– Просто поддерживаю разговор.

«Ага, конечно, – саркастически встрял внутренний голос Мэтта, – а не затем, что хочешь знать о ней все. Ты хочешь – нет, должен! – знать, есть ли в ее жизни мужчина!»

– Постоянного – нет. А как насчет твоих увлечений?

– Ты имеешь в виду спорт?

Ну вот, теперь он притворяется и избегает ответа на вопрос. Как это Джилли так выкрутилась?

– У тебя есть постоянная девушка?

– Нет… – Мэтт подумал, стоит ли входить в детали. Но если он хочет побольше узнать о Джилли, надо и самому чем-то поделиться. – У меня была девушка, но мы поссорились на прошлое Рождество.

– Почему?

– Я хотел на ней жениться.

Джилли удивленно приподняла брови:

– А она не хотела замуж?

– Хотела. Но не за меня. А за моего лучшего друга.

Джилли посмотрела с нескрываемым сочувствием и отложила меню.

– Это просто ужасно!

У Мэтта вырвался смешок:

– Да уж, удар прямо в сердце. Лишился девушки, лучшего друга и работы. В один прием.

– А работы-то почему?

Мэтт снова задумался – говорить, не говорить? Но ведь он ничего плохого не сделал, разве что оказался чересчур откровенным.

– Мы все трое работали в «Каттинг эдж эдвертайзинг». В один и тот же день я узнал и об их интрижке, и о том, что они воровали у меня идеи.

– Кошмар! И что ты сделал?

– Уволился.

Глаза Джилли распахнулись.

– И не стал требовать обратно свое кровное?

– Тебя это удивляет? Я думал об этом, поверь. Но я не хотел больше иметь с ними никакого дела, никогда. Так что я просто взял и ушел из фирмы. Неделю сидел дома и страдал, потом решил это прекратить. Взял себя в руки, перевязал кровоточащие раны и устроился на работу в «Максимуме».

Джилли вдруг протянула руку и коснулась его ладони.

– Мне тебя очень жаль, Мэтт. Такого и врагу не пожелаешь. Ты все еще любишь ее?

– Нет.

Мэтт посмотрел на свою руку, и Джилли последовала за его взглядом. Какая у него красивая рука… и как хорошо, что у него нет девушки.

Джилли убрала руку, Мэтт посмотрел на нее, и их взгляды встретились. Не осталось никаких сомнений: глаза их светились взаимным пониманием. Мэтт покачал головой, разрушив чары:

– Не знаю, зачем я тебе это говорю.

Джилли слабо улыбнулась:

– Потому что я спросила.

Тут появился сомелье с вином, а сразу вслед за ним – официант, принять у них заказ. Джилли заказала салат «Рокфор», а в качестве закуски – копченого лосося. Мэтт вручил официанту так и не открытое меню со словами: «И мне то же самое, пожалуйста».

Когда официант отошел, Джилли произнесла, крутя в руках бокал:

– Что ж, это многое объясняет.

– О чем ты?

– Теперь понятно, почему ты держишь всех в «Максимуме» на некотором расстоянии. И поскольку ты расстался с предыдущей работой при таких обстоятельствах, то вполне естественно, что ты с удвоенной энергией пытаешься наверстать упущенное. Не хотела бы я оказаться на твоем месте.

Воцарилось молчание. Джилли смотрела на широкую грудь Мэтта и жалела, что она не его кашемировый свитер. Мэтт подтянул рукава, так что теперь были видны его крепкие запястья и золотые часы на левой руке. И его руки – такие сильные, с длинными прямыми пальцами… Такие руки наверняка знают, как ласкать женщину.

Джилли подняла взгляд и увидела, что Мэтт тоже наблюдает за нею. Ей сразу стало жарко, и она пожалела, что не надела платье без рукавов. Но Мэтт улыбнулся, и Джилли улыбнулась ему в ответ. Она вдруг почувствовала, что Мэтт – не только стойкий соперник. Он еще и человек с чувством юмора. Его бросила невеста, его предал лучший друг. Он любит домашний мармелад. А его улыбка может растопить полярные льды.

Осознание вдруг обрушилось на Джилли, как удар мокрым полотенцем по физиономии. Господи, да ведь Мэтт ей нравится! Очень нравится…

Джилли с трудом удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Какая она дура! Неужели нет никакого способа это прекратить, сделать так, чтобы Мэтт не нравился ей по-прежнему? Разговор с Кэйт встряхнул Джилли, и она спустилась в ресторан с твердым намерением сохранять спокойствие и присутствие духа. И вот, не прошло еще и часа, а она уже вся как растаявшее мороженое!

– Ну вот, теперь ты знаешь обо мне больше, чем хотела, – произнес Мэтт, возвращая ее к реальности. – Теперь твоя очередь.

Он наклонился вперед и легонько провел пальцем по тыльной стороне ее ладони.

– Как могло случиться, что такая умная, талантливая и очаровательная женщина, с такой потрясающей фигурой и нежной кожей – и не имеет мужчины?

Джилли была бы рада укрыться под мантией ледяного профессионализма, но щекочущее прикосновение пальцев Мэтта сделало это невозможным. Шансы примерно как у ледяного кубика, брошенного в кипяток. Джилли знала, что должна убрать руку, но не смогла заставить себя это сделать. И даже двинула руку вперед. В глазах Мэтта полыхнуло недвусмысленное пламя, и его пальцы скользнули между ее пальцами.

Заставив себя сконцентрироваться на вопросе, Джилли сказала:

– На то есть несколько причин. Первая и основная: у меня нет на это времени. Все мои силы и энергия уходят на то, чтобы сделать карьеру в «Максимуме». Никому из тех мужчин, с кем я встречалась, это не нравилось. Отношения, они, знаешь ли, как домашние цветы: если за ними не ухаживать, то они чахнут и сохнут. И вдобавок все мои мужчины дьявольски раздражали меня тем, что хотели командовать. Да и потом, мне уже давно не попадался мужчина, который бы меня на самом деле заинтересовал.

«А как насчет Мэтта Дэвидсона? – спросил внутренний голос. – Кажется, ему это удалось!»

Подошел официант и поставил перед ними по салату. Мэтт выпустил ее руку, и Джилли сразу же пожалела об этом, вдруг лишенная его теплого мягкого прикосновения. Моргнув, она почувствовала себя так, как будто выбралась на свет из уютного кокона, который Мэтт как-то ухитрился соткать вокруг них обоих и где они шептались, как любовники в темноте спальни.