Текст книги "Неспешные наслаждения (ЛП)"
Автор книги: Нора Флайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 3
Дрезден
Небо снаружи имело бледно-голубой цвет, но я не спал с тех пор, как оно начало трещать как яйцо с ярко-оранжевыми полосами. Спать было довольно трудно, когда такое творилось вокруг. Лола занимала все обрывки снов, что были у меня. Постоянно дразнила меня, хотя и не была рядом. Я хотел схватить её, а потом просыпался в поту.
Когда рассвело, я оставил эти попытки.
Мы должны будем ехать всю ночь. Одев сегодня потёртые рваные джинсы и белый свитер с длинным рукавом, я сел в кресло автобуса и просто ... смотрел. Денвер предстал во всей своей красе.
Я никогда раньше не играл в Колорадо.
Однажды, когда я был моложе, я видел, как Wingless Harpies играли в «Филлмор». Я пошёл туда с отцом и вернулся, когда он напился до смерти, но прежде, чем она начал использовать меня в качестве живой мишени, для своей слепой ярости.
Я обхватил низ спины, там полыхала фантомная боль.
Теперь я здесь, играю на сцене. От этого меня должна переполнять гордость. Вместо этого я чувствую тревогу. Я не позволю себе ощущать себя счастливым до того, как шоу пройдёт без сучка и задоринки. Тогда я позволю себе немного расслабиться.
Всё должно пройти идеально. Я наблюдал за Лолой, когда она пробиралась сквозь занавеску вдоль автобуса. Если всё пройдёт так хорошо, как я того желаю, то у неё будет всё, чего бы она ни хотела.
И я начну терять её ещё быстрее.
Увидев меня, она застыла, как если бы я был призраком. Потирая уголок своего носа, я отвернулся. Было ошибкой взять Лолу в группу. Нет, напоминаю я себе самому. Она просто идеальна для группы. Она – то, что нам нужно. Это просто означает, что если позволить ей расцвести, то это унесёт её как одуванчик на ветру.
Если только я не смогу добраться до неё первым. Если смогу обвить её своей рукой, её разлетающиеся ростки – тогда это всё не важно. Она сможет цвести, но я поймаю её прежде, чем она улетит прочь. До того, как она упорхнёт в объятия кого-то другого.
Воспоминание о её вспышке боли, когда я загнал её в вчера в угол, посылает дрожь по всему телу. Я был так близок к тому, чтобы поцеловать её. Я воспротивился только тогда, когда услышал её доводы. Она беспокоилась о группе?
Нет, она беспокоится о себе.
Я хочу, чтобы она увидела, что это стоило того, чтобы пойти на риск, чтобы погрузиться в глубокую яму желания, падения и соблазна вместе со мной.
Скорее всего, выхода нет. Впиваюсь в сиденье своими пальцами. Нет. Я обязательно найду решение.
– Ладно, – кричит водитель,– я подъезжаю к задней стоянке "Филлмор". Охрана должна увести народ с территории, но она довольно-таки открытая, так что будьте начеку.
Перспектива нападения фанатов не пугала меня. Развернувшись, я обнаруживаю, что Лола смотрит на меня. Взмахнув чёрными волосами, она снова смотрит через окно. Не хочу, чтобы фанаты или пресса пугали её. Разумная часть меня знает, что она должна увидеть это, справиться с этим самостоятельно. Добро пожаловать в рок-звёзды, цинично думаю я.
Кольт и Портер присоединились к нам, как только автобус припарковался. Было ещё довольно рано, поэтому не думаю, что множество людей будет толпиться рядом с местом проведения концерта. С нетерпением я выбираюсь из автобуса, вдыхая свежий воздух.
Кругом гастрольные автобусы и автомобили: это другие группы и команда шоу. Маленькие кары, принадлежащие «Филлмор», припаркованы на стоянке, в меня ударяет аромат горького кофе и запах машинного масла. Прежде чем я следую за Портером и Кольтом, чтобы чего-нибудь перехватить, появляется Бренда, преграждая нам путь.
– Привет! Вы проснулись, отлично. Мне нужно проверить всё для предстоящего вечера.
– После. – Отодвинув её, я шагаю в сторону маффина, на котором красуется моё имя.
– Мне надо поесть. – Её рука хватает моё плечо. На секунду я задумываюсь о том, чтобы оттолкнуть её. Вместо этого мои ноги задерживаются на цементе. Смотрю на неё одним глазом. – Могу я есть и разговаривать? Я очень талантливый.
Бренда помахала бумажным пакетом перед моим лицом. – Я взяла на себя смелость купить для вас пончики, ребята. Теперь пойдёте со мной?
Остальная часть моей группы, жаждущая еды, столпилась рядом. Кольт делает глубокий вдох, изображая животное. Он даже полаял несколько раз. – Скажи мне, где тебе нужно, чтобы я стоял, я весь во внимании. И мой рот тоже. Блядь, просто дай мне пончик, пожалуйста.
Я сдавил переносицу, но это мало чем помогло мой растущей мигрени. – Ладно, ладно. Веди, Бренда.
Она проводит нас через заднюю дверь «Филлмор». Пройдя по узкому коридору, она остановилась около двери с надписью «Только для персонала». Там повсюду бегали какие-то люди: одни с планшетами, другие с гарнитурами в ушах, в которые они что-то тихо говорили.
Шоу будет только в пять, но все готовятся, чтобы всё было в порядке.
Уже в комнате Бренда ставит пакет на стол. Портер и Кольт незамедлительно разрывают его. – Присядьте, парни. У меня есть пара деталей для вас, поэтому вам надо сесть и послушать.
Дотянувшись до жирного пончика в глазури из Бостонского крема, я усаживаюсь и поднимаю ноги. Бренда просто бросает на меня взгляд, никак не комментируя. Выпечка охрененно вкусная, сладкая начинка обволакивает мой язык. Я уже наполовину прикончил свой, когда Лола только выбрала обычный в глазури для себя.
Мы едим, пока Бренда покрывает стол бумагами, тыкая пальцем пока говорит. – Я поселила всех вас в Ramada сегодня. Вот ваши ключ-карты, информация о номерах и многое другое. – Раздав твёрдые куски пластика, она смотрит мне прямо в глаза. – Мы выезжаем завтра утром, автобус будет стоять здесь, чтобы сдерживать отель от нападок фанатов. Я отправлю машину. Если что-то понадобится – просто позвоните.
Её тон не ускользнул от меня. Посмотрев на Лолу, я доел свой пончик. Не беспокойся, я не позволю кому-нибудь приставать к тебе сегодня вечером. Не будет повторения того случая.
Портер берёт ещё один пончик, роняя крошки. – Во сколько нам надо быть здесь?
– Вы выступаете в семь, так что самое позднее – быть здесь к четырём для проверки звука. – Она улыбается, обращая внимание к Лоле. – Вот, посмотри. Это размещено на сайте «Филлмор», в электронных письмах, на наших персональных сайтах и во всех социальных медиа, что у нас есть. – Она толкает через стол папку.
Лола смотрит на это с сомнением, поджимая губы. Всё становится ещё хуже, когда она открывает её, открывая то, что внутри. – Твою мать.
И в самом деле, твою ж мать.
Вчерашние фотографии просто ошеломительные. Лола прекрасна, синева её глаз стала ещё более насыщенной. Она стояла перед окном автобуса с опущенными ресницами. Ярко-красные губы изогнуты в улыбку с одного края, выражая столько всего. Столько того, что я должен попробовать, чтобы обрести понимание.
Поёрзав на стуле, я борюсь с волной возбуждения. Я должен заполучить копии этих фотографий.
– Ну, – спросила Бренда, – что вы думаете? Хорошо, правда?
Скользнув своими руками по фотографиям, Лола поднимает свой взгляд. – Это не выглядит так, как будто на них я.
Бренда закатывает глаза, забирая папку обратно. – Разумеется на них ты! Просто немного доработанная. Это нормально, все так делают.
С сомнением, Лола приступает ко второй половине своего пончика. – Как скажешь.
Остальная часть собрания была довольно размытой. Я был слишком занят разглядыванием девчонки, которой настолько увлечён. Позволяя Бренде болтать всякую чепуху, я впервые отключаюсь за всё время профессионального пения. Обычно, я стремился к тому, чтобы быть в курсе фактов. Это ограничивало вероятность возникновения проблем.
Я ненавидел проблемы.
Я сидел, скрестив ноги и подёргивая носком своих ботинок. Каждое движение повторяло то, что творилось с моим сердцем. Оно отбивало мелодию песни, которая зарождалась уже два дня. Лола была словами песни. Мне хотелось повторять её имя снова и снова, пока я не завладею ей так же, как и всей своей музыкой.
Вид того, как она сердится, делал со мной то, что мне не нравилось. Я хотел, чтобы все её ощущения были вызваны мною, а не неловкостью из-за Бренды или её участием в группе.
Когда Бренда махнула нам, делая знак уйти, я вышел из оцепенения, с трудом пожав плечами. Портер и Кольт разговаривали о чём-то, что мне было неизвестно.
Наша группа начала продвигаться к выходу. Лола с трудом передвигала ноги, погружённая в свои мысли ещё глубже, чем я. Я хотел стереть эту мрачность, и у меня появилась идея. Я протянул пальцы и схватил её за запястье. – Я хочу показать тебе кое-что.
От моего прикосновения её вены затрепетали. Она застыла на месте. – Что?
Портер и Кольт обернулись, ожидая, что мы последуем за ними. Я коротко кивнул им. – Идите. Я хочу, чтобы Лола заглянула вовнутрь.
Понимание настигло их, и их недоумение превратилось в ухмылку. – Конечно, – сказал Портер. – Ладно, – сказал Кольт. – Тогда увидимся в гостинице. – Когда они повернулись к нам спиной, я потащил Лолу дальше в зал.
Она шла с неохотой, тяжело передвигая ноги. – Заглянуть вовнутрь? Зачем?
Я хотел увидеть её улыбку. Конечно, я не сказал этого. Сжав челюсть, я повёл её вглубь «Филлмор». Коридоры были туннелями, мы были исследователями, а я знал, где было сокровище.
Вместе мы вошли в главное помещение здания. Я уже видел сцену раньше. Когда был ребёнком, мой отец подтолкнул меня к самому верху, чтобы я смог лучше разглядеть группу. Теперь я смотрел на большое помещение, персонал сновал туда и сюда, пока они устанавливали свет и оборудование.
Лола рядом со мной ахнула. Этот звук схватил меня за душу. Я по-прежнему удерживал её запястье и на мгновение я практически переплёл наши пальцы. Отпустив её, я махнул головой. – И как?
Её блестящие губы вытянулись, её ответ был искренним. – Красиво.
Нет. Твоя улыбка – вот, что красиво.
Я мог бы стоять здесь часами.
– Я на самом деле здесь. – Лола говорила шёпотом. Она так же, как и я чувствовала момент всей душой и не хотела нарушать его. – Вечером я буду играть перед тысячами людей.
Посмотрев на её бедро, я увидел, как сжались её руки. – Это тебя пугает?
Когда Лола встретилась со мной взглядом, у меня перехватило дыхание от необузданности в её голубых глазах. – Конечно, да. Разве ты не боишься?
Я не боюсь музыку. И даже толпу. Я раздумывал над своим ответом внутри себя. Раньше я боялся только одного. И я не был готов поделиться с ней этим.
Пока нет.
– Когда я первый раз играл на большой сцене, – медленно произнёс я, – мне было очень страшно. Это нормально.
– Ты называешь себя нормальным?
Вздрогнув, я посмотрел вниз на Лолу. Улыбка, которая всё озарила, была невинной и загадочной. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не запустить пальцы в её густые волосы прямо там, перед гигантской сценой, на которой мы вскоре будем выступать.
Выступление.
Эта чёртова девчонка заставила меня захотеть придать этому слову совершенно новое значение.
Разрывая притяжение между нами, она посмотрела на огромные лампы над головой. – Это всё будет собрано здесь, да?
Я зацепился пальцами за карманы. – Билеты были распроданы в тот же день, когда было объявлено о концерте.
– Интересно, Шон будет смотреть на меня ?– задумчиво произнесла она так, как будто её вопрос был не ко мне.
Как бы мне тоже хотелось смотреть на тебя, стоя в толпе. – Barbed Fire будут открывать шоу сегодня вечером. Он сможет посмотреть на тебя из-за кулис, если будет тусоваться рядом. – Эта мысль была как извивающийся червяк в моём животе. Хотя Лола и Бренда приложили массу усилий, чтобы убедить меня, что Шон Купер не испытывает по отношению ко мне ничего плохого, я не хотел видеть его поблизости. Парень с таким же успехом мог быть Джонни.
Резина шаркала по деревянному, носок её Конверсов ковырял пол. – Слишком много давления на меня.
Сморщив нос, я наклоняю голову. – Если это поможет, то я могу убедиться, что его не будет за кулисами.
Крайнее расстройство наполнило её голос. – Нет-нет! Я хочу, чтобы он был там. Я просто имею ввиду, что это очень важно. Выступление сегодня вечером это... чёрт. – Она обхватывает своё горло. – Это всё для меня.
Возникла боль в груди от желания притянуть её к себе. Не так давно я сказал то же самое, что и она. Присутствие Лолы, то, как она ворвалась в мою жизнь, изменило некоторые вещи. Я хочу её для себя. Она, чёрт побери, лучший гитарист для моей группы, она подходит идеально, а я хочу просто увезти её и спрятать от всего мира. Я не хочу, чтобы толпа видела её так, как это сделал я.
Жадный. Вот какой я.
– Могу я кое-что спросить у тебя? – прохрипела она, покусывая зубами губу. Я бы ответил на любой её вопрос. После моего короткого кивка, она выпаливает. – Кто-нибудь из твоей семьи пришёл на твоё первое выступление?
Я этого не ожидал. – Была моя мама. – От воспоминаний появляется небольшая улыбка.
– Какое-то время она приходила на каждое шоу. – Она приходила даже когда уже не могла слышать. Если бы тогда давно этот ублюдок не покалечил её, она бы всё ещё могла... нет. Я не собираюсь открывать своё сердце. Для того, чтобы быть уязвимым, есть своё время и место. – Почему? Ты хочешь, чтобы твои родители присутствовали здесь? Я уверен, что Бренда смогла бы найти способ, чтобы они вылетели сегодня вечером, если мы скажем ей прямо сейчас.
Я не успел закончить, как Лола покачала головой, волосы прыгали из стороны в сторону. – Нет, нет. Не беспокойся об этом. Они не захотят ... – Закрыв рот, она тормозит саму себя.
– Что? – Сгорбившись, я наклоняюсь к ней. – Скажи мне, что они не захотят? Прилететь?
Безжизненные и затуманенные, её глаза стали похожи на матовое стекло. В них была постоянная тоска, которая выражала такую неприкрытую боль, что меня это беспокоило.
– Да. Они ненавидят летать. Мы можем пойти в отель? Я бы хотела привести себя в порядок до вечера.
От меня не ускользнула смена темы разговора. Лола что-то скрывала. – Конечно. Иди за мной. – Выпрямившись, я повёл её обратно по коридору. Эта прогулка была молчаливой. Тягостный страх, нависший так явно, окутал Лолу как тугой жгут. Что случилось? Определённо, что-то насчёт её родителей, но ...
Мой план состоял в том, чтобы поднять девушке настроение, показав ей сцену. Сейчас, глядя на неё, когда мы вышли на утреннее солнце, у меня было чувство, что я воодушевил её только для того, чтобы уронить её ещё ниже.
Мне просто хотелось знать, что я натворил.
***
Мы ехали в обыкновенном чёрном автомобиле, тонированные окна скрывали нас от мира. Я даже надел пару тёмных очков, чтобы скрыть свою личность. Это была короткая поездка, отель «Ramada» располагался выше по улице.
Лола не сказала ни слова пока мы ехали, она обхватила руками свои гитару и сумку. Каждый удар её ногтя по твёрдому дереву посылал электрический разряд по моей шее. Она погрузилась с головой во что-то мрачное. Тем не менее, моё тело страдало от голода, жаждало её. Она расстроена, а я хочу просто притянуть её к своему сиденью и впиться в её пухлую нижнюю губу.
Потираю свой рот, чтобы отогнать эту мысль, я прочищаю горло.
Машина подъехала ко входу отеля. Открыв свою дверь ударом ноги, я смотрю на Лолу.
– Пойдём, давай посмотрим насколько у нас хорошие номера.
Её небольшая улыбка была обнадёживающей. – Не помню, когда последний ночевала в отеле.
– Ты путешествовала с братом, – говорю я, не обращая внимание на водителя, который пытался помочь мне с моей единственной сумкой. – Где же ты тогда ночевала?
Её смешок был резкий и грубоватый. – Когда припрёт, сиденья в автобусе довольно удобные.
Сумка в моей руке стала тяжёлой. Мне никогда не приходилось ночевать на сиденье автобуса. Когда я основал Four and a Half Headstones, мы ездили на местные шоу на своих автомобилях, прежде чем нас не взял агент через несколько месяцев. У нас были деньги, отличный гастрольный автобус и всё, что было нам необходимо для шоу в дороге.
Это было отрезвляющим открытием для меня, осознание того, каким я был счастливчиком. Никогда бы не назвал себя привередливым, но чтобы я делал, если бы Бренда когда-нибудь предложила нам спать на жёстких сиденьях автобуса?
А она спала вот так ... даже не знаю, как долго.
Я столько всего не знал о Лоле Купер.
Спокойно идя по направлению к стойке регистрации отеля «Ramada», я боролся с обуревающим меня сомнением. Если я знаю о ней так мало, почему тогда, к чёртовой матери, я так помешан на ней, почему так хочу её? Что влекло меня к девчонке, которую я встретил всего два дня назад?
Лола стояла рядом со мной, её голова была на уровне моего плеча. От кончика её носа до изгиба губ – она была прекрасна. Возможно, это всё поверхностно. И это простое физическое влечение?
Будто бы почувствовав, что я оцениваю её, Лола взглянула наверх. На меня с нескрываемым любопытством взирали широко распахнутые безупречные сапфировые глубины. Это убивало и давало мне жизнь одновременно.
Эти чёртовы глаза успокоили меня. Между нами было некое сходство, которое я до сих пор не осознал. Боль и эмоции, кипящие в её глазах, были отражением моих. Мне не нужны были детали, чтобы понять это.
Это было намного больше, чем выглядело на первый взгляд.
– Вам помочь?
Повернувшись, я улыбнулся женщине за стойкой. Она была симпатичной, но измождённой, и слишком тугой пучок не красил её. Вытащив свой ключ-карту, я помахал им, как будто это были деньги. – На самом деле, можете. У нас забронированы комнаты здесь. Я ...
– Дрезден Гэлифакс, – выпалила она, прикрыв пальцами свой рот. Я ухмыльнулся ей, пытаясь найти чёткую грань между поклонницей и профессионалом. – Верно! Ваша комната на седьмом этаже. Если ключ-карта у вас, то можете сразу пойти наверх. – Её щёки порозовели, когда она указала в сторону лифта. Это было восхитительно, но румянец Лолы был гораздо более соблазнительным. – Хм, вам нужна помощь с багажом? Я могу ... в смысле, кто-то может ...
Махнув рукой, я схватил свою сумку. – Спасибо, но, думаю, что мы сможем справиться с этим. – Я оглянулся на свою спутницу, и волна удивления пробежала по моему позвоночнику. Изящные пальцы Лолы вцепились в ручку чехла её гитары, став цвета слоновой кости. Каждая чёрточка её лба посылала сообщение.
Ревность. Лола ревновала. Этот факт мне так понравился, я мог бы обнять её прямо там. Я чувствовал то же самое в ту ночь в «Griffin». Как она была взволнована моим флиртом с официанткой, девушкой, имя которой я уже забыл.
Она могла ревновать только из-за того, что эта женщина узнала меня, а не к ней самой. Не стоит так радоваться. Это отрезвляло, но в тоже время наталкивало ещё на одну мысль. Выпрямившись в полный рост, я одарил девушку за стойкой регистрации своей самой лучшей улыбкой. Её ореховые глаза были словно под слоем глазури, как и пончики этим утром. – На самом деле, я мог бы воспользоваться вашей помощью в одном деле ... – я покосился на имя на её бейджике,– ... Эми. Если это не затруднит?
– Конечно же, нет! – Просияв широкой улыбкой, она провела по своему слишком прилизанному черепу. – Только попросите! Я с удовольствием помогу.
Я указал на багаж Лолы. – Не могли бы вы занести её багаж? – Взгляд Эми проследовал за моим пальцем, теряя интерес. – Она устала после ночной репетиции в автобусе. У нас большое шоу сегодня вечером, поэтому мне надо, чтобы она была настолько отдохнувшей, насколько это возможно.
Нерешительность перетекло в неверие, потом в узнавание. Действуя совершенно непрофессионально, Эми выхватила свой телефон и начала постукивать по нему. Я увидел яркий экран, на экране была загружена страничка Four and a Half Headstones. – О, Боже! Она новый гитарист, да? – Девушка перевела взгляд с Лолы на меня, а потом обратно. – Вы Лола Купер, та, что заменила Джонни Мьюза. О, Боже, простите меня ... Я должна была заметить!
Теперь Лола испытывала неловкость, переминаясь с ноги на ногу от такого внимания. – О, хм, всё в порядке. Не беспокойтесь о ...
– Я видела фото прошлой ночью, – Эми болтала без умолку, вспышка её телефона ослепила нас. – Все говорили об этом в Твиттере и вообще повсюду! Не могу поверить, что встретила вас! – Она выпучила свои глаза. – Могу я взять ваш автограф?
Я с трудом сдерживал смех. Лола таращилась на меня, мысленно умоляя о помощи. Если проиграешь сейчас, то растеряешь всю славу этим вечером. Бедная девочка была на грани сердечного приступа.
Я собирался спасти её, объяснив, что Лола не может подписывать что-то без разрешения нашего менеджера, когда гитаристка разразилась гордой улыбкой. – Конечно, чтобы вы хотели, чтобы я подписала для вас?
У меня пересохло в горле.
– Здесь, – восторженно произнесла Эми, протягивая буклет «Филлмор». – Просто подпишите здесь, вот это или информативные материалы отеля.
Это эгоизм, но я страстно желал, чтобы Лола нервничала. Но она не делала этого, она нацарапала своё имя и выглядела довольной, мать твою. Моя затея уберечь её от неловкости в руках администратора рассыпалась прямо под звуки их взаимного хихиканья.
Эми схватила глянцевую бумажку. – Это так круто! – Ухмыльнувшись мне, она протянула мне ручку. – Хм, не могли бы вы тоже подписать для меня?
Я был расстроен ходом событий. Но увидев имя Лолы, написанное так, словно цветы закручивались на ветру, приглушил это. Это её самый первый автограф? Несомненно, он был первым в качестве участника моей группы. У Эми была частичка золота. Я могу добавить своё имя, разделяя первый автограф Лолы.
Взяв ручку, я подписал брошюру. Два имени были написаны рядом, практически не соприкасаясь. Это было какой-то аллегорией для нас.
Поцеловав заднюю часть бумаги, Эми дрожала всем телом. – О, Боже! Спасибо вам! Хорошо, позвольте мне донести вашу сумку до комнаты.
Наклонившись, я забрал сумку из неготовых к этому пальцев Лолы. – Хотя, пожалуй, я сам возьму её. Но всё равно спасибо.
– О, – моргая, Эми от волнения подёргивала свою блузку. – Ладно. Хорошо. Эм-м, позвоните вниз, если вам что-то понадобится. Всё, что угодно, хорошо?
Я слабо кивнул ей. Подхватив наш с Лолой багаж, я поспешил к лифту. Она что-то мягко ответила Эми, её кроссовки топали, пока она догоняла меня. Извернувшись, она поставила футляр своей гитары на пол, когда двери за нами закрылись.
В этой крохотной коробке, которая вся была в зеркалах, мы были повсюду, она говорила сквозь музыку, которая наигрывала внутри. – Ты в порядке? Ты так быстро убежал.
Мои руки были заняты сумками, поэтому я мог только пожать плечами. – Ничего, просто подумал, что, скорее всего, ты хочешь попасть в свою комнату и отдохнуть перед выступлением.
– Ты сам сказал. – Тон её голоса выражал недоверие. Взъерошив свои волосы, Лола, прищурившись, посмотрела на меня. – Было похоже на то, что что-то не так.
Всё не так. Я не могу решить, чего хочу от тебя, от всего этого, и это для меня как долбанная язва. Обычно мне хотелось смотреть на её милое лицо и чарующие слова. Теперь же я сожалею о том, что куда бы я ни повернулся, везде и повсюду в лифте меня ожидало её отражение. – А что, если вдруг что-то не так? На самом деле, думаю, ты знаешь, что творится у меня в голове.
Мой слух прорезал её вздох. – Дрезден, послушай. Вся та фигня, которая произошла вчера ...
Фигня. Она называет это фигнёй, как будто это можно просто так выбросить.
– ... и то, что было перед этим ночью...
Мои пальцы с силой сдавили ручки сумок.
– Это не может случиться, это не должно произойти. Я была серьёзна, когда сказала, что не могу так рисковать, чтобы упустить этот шанс. Быть в этой группе – такое может случить только один раз. – Я видел в зеркале, как она отвернулась. – Шансы в жизни перепадают не так просто, как завтрак. Увидев сегодня эту сцену, я просто ... я знаю, что должна быть стойкой и сосредоточенной. Прости.
Её извинения просто… просто… ударили меня, отбросив куда-то в сторону, и подействовали на меня так, как я того сам не ожидал, было хуже, чем удар ножа. Она сказала мне, что я так плох, что не стою такого риска. Всё внутри меня скрутило в тугой узел, затягиваясь до тех пор, пока всё это не заполнило мой разум. Отвращение заглушило все мои обещания. Это задушило все слова и желания, которые были у меня в отношении Лолы Купер.
Нет. Как человек, подвешенный где-то над поверхностью, в паре дюймов от того, чтобы уже утонуть, я поднял голову. Нет, не так. В зеркале я увидел свои глаза. Зелёный ядовитый цвет моих глаз, но мой рот хотел отравить всё кругом. Мои губы пульсировали от желания, чтобы расплавить что-нибудь – а точнее кого-то – в этом лифте, под чистую, я сдался.
Сначала Лола не смотрела на меня.
Но звук, падающих из моих рук сумок, изменил это.
Через мгновение я увидел её огромные голубые глаза, смотрящие на меня. Потом я был прижат к ней, мои пальцы поймали её в ловушку напротив жёсткой стены. Изголодавшийся от тех мук, которые преследовали меня с той самой ночи в ванной, я отпустил себя. Губы, которые клеймили её только в моём сознании, сейчас в зоне исследования. Она была моим эпицентром.
Лола была на вкус как карамель, соль и какое-то магическое зелье. Я бы позволил ей отравить себя, если бы мог. Если она не даст мне возможности войти в свою жизнь, то на моём горизонте оставалась только смерть. Как может человек дышать, когда ему отказывают в воздухе?
Мои ноздри пылали от потребности втянуть её запах. Для моего слуха её стон был смесью удивления и восторга. Она желала этого. Нуждалась в этом. Её доводы сказали об этом, теперь я знал. Она называла меня риском, но одна она была поглощена сопротивлением.
Я не больший риск, чем она сама. Я зарылся руками в её густые тёмные волны. Мои рёбра в груди просто вопили о том, что им нужен воздух. Не обращая на это внимание, мой рот вдавился в неё с ещё большей силой. Лола обернула свои идеальные руки, свои, мать их, долбанные идеальные руки вокруг моей талии. Это было сплошным афродизиаком.
Звон лифта прервал момент.
Прикосновения Лолы стали грубыми, она толкнула меня, чтобы отодвинуть от себя. Я хватал ртом воздух, глаза впились в её сияющие глубины. Её сливочные щёки были охвачены огнём, что нельзя было сказать о её голосе.
– Дрезден, отойди от меня.
Собрав все свои силы, я сделал шаг назад. Мои руки скользнули по её волосам, таким прямым, шелковистым и мягкими. Мы оба тяжело дышали. Я видел ореолы её сосков, напрягшихся под рубашкой. Каждый тугой узелок заводил меня ещё больше.
Взгляд Лолы метнулся вниз. Я знал, что она заметила мой жёсткий стояк, в тот момент мне хотелось, чтобы мои штаны не были такими тонкими.
Она двинулась вперёд, я резко втянул воздух. Когда она просто схватила свою сумку и гитару, медленно выходя через двери, я почувствовал холодные шипы боли. Лола убежала. Взрыв моих эмоций, мои желания изменили отношения между нами к чёртовой матери.
Я наблюдал, как она спотыкаясь идёт по коридору, останавливаясь перед дверью, но ничего не делал. Когда она нащупала свою ключ-карту и вломилась в номер, я ничего не предпринял.
Только когда скрылась с моих глаз, я схватил свою сумку. Выйдя из лифта, места, где витал её запах – и мой– я ступил в тихий коридор. Я всё испортил. Ужасно. Мне хотелось смеяться до тех пор, пока не разорвёт моё горло. Блядь, я всё испортил.
Повёл себя как подросток. Ей девятнадцать. Я должен был, блядь, помнить про это. Лола оказалась сильнее, чем я думал.
Я сбросил свои карты, мой расклад ей известен.
Порывшись в кармане, я вытащил ключ-карту. Он был от комнаты 704. Подняв голову, я мельком взглянул на комнату, в которую зашла Лола – 705.
Мы были рядом друг с другом.
Тогда я действительно рассмеялся, но этот смех был хуже горькой лимонной кожуры.
Глава 4
Лола
Я не контролировала своё дыхание.
Прислонившись к двери, я прижала ладони к груди, часто дыша.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Дрезден поцеловал меня. Поцеловал меня.
Охренеть.
Потянувшись, я прижала пальцы к губам. Они хранили его вкус: корица и табак. Я должна ненавидеть это, но он был таким экзотичным, от чего в голове стоял туман.
Он, мать твою, поцеловал меня. И что мне теперь делать?
Каждый дюйм моего тела был наэлектролизован. Даже на кончиках моих ушей было такое чувство, что кто-то проехался электрическим катком прямо по ним. Волны жара проскакивали от макушки до кончиков пальцев и оседали внизу моего живота так, что мне пришлось сжать бёдра.
Судьба вмешивается каждый раз, как только Дрезден оказывается рядом со мной. Ванная, репетиционный зал, а теперь долбанный лифт.
Он поцеловал меня!
Я не могла выбросить это из головы.
Около моих ног кучей валялись футляр и моя сумка. Я бросила их так неаккуратно, как только спаслась от плавящего меня взгляда Дрездена. То, как он смотрел на меня, когда я его оттолкнула... я сделала ему больно. Я сказала ему, чтобы он отстал от меня. Он не ожидал этого. Пробежал пальцами по своим бровям, я в который раз нервно их пригладила. Ну что ж, всё чертовски плохо! Я сказала ему, что мы не можем, что нам не следует, а у него в любом случае хватило духу попробовать.
Мне нравилось, что он попытался.
И я ненавидела это.
Фуф, чего я ещё хочу? Был ли кто-то ещё в этом мире смущён так же, как и я? Мне следовало бы думать о том, как я буду играть перед тысячами людей сегодня вечером, вместо того, чтобы быть поглощённой своей одержимость Дрезденом Гэлифаксом. Дрезденом и его бархатистым ртом. Дрезденом и его умелыми пальцами, и обжигающим жаром, и, блядь, мог ли он когда-нибудь целоваться ...
Я ударилась о дверь затылком. Прочь эти мысли! Прочь!
Они были как клещи, вдавленные и сжимающие мою плоть.
Я желала Дрездена. Хотела его так, как никогда бы и не могла представить. Оставаться девственницей становится всё страшнее для меня самой. Это нормально быть такой разгорячённой, такой оголодавшей из-за кого-то? Я знала, что он будет очень опытным. Парень не мог целоваться, так держать меня, не будучи таковым.
Он был дерзким, делая то, что он проделал в лифте. Дикое пламя в его глазах раздавило мои лёгкие и сожрало все мои силы. Если бы лифт не раскрылся, разрушив чары, я могла бы ... НЕТ! Сейчас самое время принять душ.
Желательно, холодный.
* * *
Сладкий, дикий, чернее смоли. Чтобы я не услышала, но это вырвало меня из грёз. Это был звук, который я слышала раньше, в то время, когда мне нужно было чувствовать, что кто-то понимает меня. Когда тебе только семнадцать, невозможно почувствовать, что кто-то способен на это.
В моём случае с хулиганами и манящим поцелуем лезвия, всё ещё сложнее.
Распахнув глаза, я вижу белую стену. Всё верно, моя комната в отеле. Душ забрал мои последние силы. Обернув свои густые влажные волосы полотенцем, я рухнула на кровать и лишилась сознания.
Звук появился вновь: слова сквозь стену. Я улавливаю обрывки фраз и цепляюсь за них.
– Ты борешься со мной, – пел знакомый голос.
