Текст книги "Браслет бога: Немой глаз"

Автор книги: Ноэль Веллингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Ноэль Веллингтон
Браслет бога: Немой глаз

Введение

ОБЕЩАЮ быть в этом предисловии кратким и сразу дать читателю перейти к содержанию. В третьей книге серии «Браслет бога» читатель, помимо прочего, познакомится с некоторыми из миров, которые посетили герои первой книги «Найти Иштар» и второй книги «Двойная опасность», но события в которых не вошли в содержание тех книг.

Третья книга «Немой глаз» является продолжением серии. Она, как и остальные, неоднократно ставит героев перед выбором, который они должны будут сделать, исходя из своих личных качеств и жизненного опыта, накопленного за время своих странствий, испытаний и приключений.

Как и во второй книге серии, читатель опять встретится с главными героями. Разумеется, читатель также познакомится с целым рядом новых персонажей. Это – последняя книга серии, и в ней будут даны ответы на все вопросы и загадки первых двух.

Приятного чтения!

Тяга к странствиям

КОГДА Джеральд и Рита пожелали вернуться домой из мира, в котором избавили от безумия владычицу того, приложившую руку к созданию этого, то сразу оказались в поле, перед своим домом. Ещё кое-какие изменения бросились им в глаза. Возле дома появилась беседка из точёного дерева на каменном фундаменте, которой там раньше не было. Прежде чем Джеральд успел сказать Рите, что такую следовало построить с самого начала, из неё послышались детские голоса и заливистый смех, а затем оттуда выбежала девочка постарше с двумя толстыми соломенными косами, за которой бежал мальчик чуть помладше с рыжеватой шевелюрой. На вид малышам было четыре и пять лет. Они увидали Джеральда и Риту и остановились, как вкопанные. Глядя на их лица, Браслеты на запястьях и короны на головках, Рита чуть наклонила голову к плечу и спросила с улыбкой: «А папа с мамой где?»

– В доме, – радостно ответила девочка. – А вас мама пригласила?

– Конечно, мама! – ответил Джеральд, протягивая малышам руки. – Пойдём, тогда, домой и скажем маме и папе, что вот, мы здесь.

– Надолго ли? – тихо спросила Рита.

– А вас как зовут? – спросила девочка.

– Меня – Рита, а его – Джеральд.

– Тётя Рита! – воскликнула она. – Дядя Джеральд! Так вот вы какие! Мама о вас всё время говорит!

– И Ру́ти с Фа́ериком тоже, – подтвердил мальчик. – И львы!

– А что они говорят вам? – спросил Джеральд.

– Что вы вернётесь скоро, и будет весело! – выпалил тот.

– Можешь не сомневаться! – подтвердил Джеральд. – Весело точно будет, а вернее, уже весело!

С этими словами он подхватил малыша и посадил к себе на плечи. Тот схватился за его лоб руками и в восторге крикнул сестре: «Смотри, Герна́рика, я по небу лечу!»

Сестрёнка только рассмеялась, увлекая Риту за собой, чтобы скорее дойти до мамы.

– Ну а тебя как зовут? – спросил малыша Джеральд.

–А́нлигел, – ответил тот важно.

– А на драконах ты уже летал?

– Конечно! – ответил малыш, как будто это было нечто, само собой разумеющееся.

Они дошли до заднего крыльца, где девочка распахнула дверь и сразу закричала: «Мама, тётя Рита и дядя Джеральд вернулись!»

– Ри-ри! – послышалось из дома. – Джеральд!

За этим последовал звук быстрых шагов, и Джеральд едва успел ссадить племянника на пол, как Вел выбежала из-за угла и поспешила обнять их.

– Ай да молодцы! – пропела она. – Не соврали! Всего шесть лет с небольшим прошло.

– А ты даром времени не теряла, – ответил Джеральд.

Она взглянула на него сначала с приподнятой бровью, а потом рассмеялась.

– Это ты о малышах?

– Нет, не совсем, – парировал он. – Я о том, что они уже летали на драконах.

– А что? Если есть дракон, то почему бы на нём и не полетать? – пожала она плечами.

– Железная логика. А пожевать у тебя что-нибудь найдётся?

– Ты же меня знаешь насквозь, а задаёшь такие вопросы!

– И мы тоже хотим! – подал голос Анлигел.

– А ты уже завтракал, – отрезала Вел. – А ну, мигом на двор, играть!

– Ладно, – неохотно согласился мальчик, и они с сестрой снова поспешили за дверь.

– А где Яр пропадает? – спросил Джеральд.

– Папа отправился купить нам пони! – важно заявила Гернарика. – Он говорит, что нам пора учиться ездить верхом.

– Ну, раз папа так сказал, значит, пора, – согласилась Рита, целуя проходивших мимо неё малышей по очереди. – А нам с дядей Джеральдом пора побыть дома некоторое время.

Чей это дом?

Джеральд и Рита прошли из прихожей в дом. Опять произошли небольшие изменения. Где-то что-то было отремонтировано, где-то появились новые вещи, но в целом всё оставалось именно таким, каким он и Рита всё построили почти сто лет назад.

– Мы обновили полы, пороги и ступеньки везде, – щебетала Вел, заметив, как пристально он всё вокруг осматривает. – Кое-где они начали стираться, а Яр нашёл залежи красивого мрамора, да и многие посаженные тобой деревья пора было пилить.

– Вы, конечно, две комнаты под детские перестроили?

– Разумеется! Они такие уютные. Айрис приложила руку. Она просто умница! Дети её обожают, и они с её детьми не разлей вода.

– Так сколько у нас теперь племянников?

– И не сосчитаешь! – съязвила Вел. – За вас всем приходится отдуваться.

– Так, начинается! – проворчал Джеральд. – Рита, это камень в наш огород.

– Камешек такой, с летающую гору, – добавила Вел.

– Ли́на, ты же знаешь, – предприняла заведомо безуспешную попытку Рита.

– Вам стоит только пожелать, – не унималась та.

Джеральд оторвался от созерцания убранства дома, повернулся к Вел и посмотрел ей в глаза. Она вдруг замолчала, и её лицо посерьёзнело.

– Ну ладно, раз вы с дороги, то я просто накрою на стол, а потом вы расскажете, как там всё прошло. Судя по всего шести годам отсутствия, там что-то всё-таки стряслось, но вы быстро справились.

– Произошло и немало, – ответила Рита. – Создательница нашего мира опять чуть не натворила бед, хотя и не по своей вине. Раскаты от заклинания их волшебников не перестают сотрясать оба мироздания.

– Хоть на этот раз-то всё?

– Хотели бы мы знать! – ответил Джеральд.

– А как убедиться-то? – спросила Вел. – Ой, незадача! Что же я наделала?

– Да не ты, – попытался успокоить её Джеральд.

– Что, вы ещё до возвращения сюда уже успели сговориться опять куда-то испариться?

– Да, – признался он. – От тебя ничего не скроется, да мы и не собирались.

– Знаю, братик, – ответила Вел чуть грустно. – Так эта встреча ненадолго?

– Побудем здесь какое-то время, и снова в путь, – сказала Рита, беря Джеральда за руку. – Пошли, переоденемся?

– Идите-идите, хоть друг друга без доспехов увидите! – не удержалась Вел.

Они поднялись в свои покои, и Джеральд первым делом опять спрятал сферу.

– Думаешь, это обязательно? – спросила Рита, сбрасывая с себя одежду.

– Не уверен, но полагаю, что это правильно, – сказал он. – В доме теперь двое маленьких детей, а мы о ней не всё знаем. Вернее, не знаем почти ничего.

Они зашли в один душ, и Рита открыла воду, зажмуриваясь и подставляя лицо струям.

– Прошло почти сто лет, а у меня всё ещё короткая причёска, – усмехнулась она, зарываясь пальцами в волосы. – У Лины за это время косы раз десять подрезать пришлось, наверное. Передашь шампунь?

– У кого сто, а у кого сто двадцать тысяч, – ответил он, улыбаясь ей и глядя в её глаза. – Время над нами не властно.

– Слушай, а нам, вообще, обязательно посещать те миры?

– Нам с тобой вообще ничего не может быть обязательно, просто мы оба хотели снова увидеть места, по которым путешествовали ещё с Вел.

– Да, это будет здорово…

– Мы же не обязаны делать это прямо сразу. Поживём здесь, пока не наскучит.

– Мило! Ты этот континент нашёл, ты построил дом, обставил его, а мы здесь почти что и не бываем. Ты, хотя бы, помнишь, где что лежит?

– Признаться, нет. Когда-то мы с тобой могли достать ложку из ящика с закрытыми глазами, а теперь на это способны лишь Вел, Яр, и племянники-кнопки.

– И чей это теперь дом?

– Ну, наш, всех нас. А тебе важно иметь свой, собственный?

– Раньше было важно, а теперь меня и это устраивает, – призналась Рита. – Возвращаясь сюда, я не представляю, что меня могли бы не встретить Вел с Яром, племянники и звери. Наверное, я избаловалась приключениями с тобой. Странствовать легко, а каждый день следить за своей страной трудно и… и скучно.

– Послушай, вот у тебя бывают странные предчувствия, а одно только что посетило меня, – пробормотал Джеральд.

– Ну надо же! – усмехнулась она. – Какое ещё?

– Мы не спросили никого из детей ни про кину́на, ни про чёрных прыгунов, ни про их планеты. Хотя, про планеты надо было спрашивать Рата́й. А тут ещё изменённая траектория того злосчастного астероида…

– Ты что, не можешь перестать думать обо всех посторонних вещах, которые встречаются на нашем пути? – попробовала продолжить шутить Рита, но как-то не особо получилось.

– Пытался, но не вышло.

– Может быть, как-нибудь в другой раз спросим? – тихо спросила Рита, посерьёзнев, потому что поняла, что он не шутил, и дело было важное. По крайней мере, одна раса казалась нетипичной для стиля уже хорошо знакомой им четвёрки. Небесными же телами те вообще не занимались.

Через час они спустились вниз в столовую, где Вел уже накрыла на стол. Джеральд провёл ладонью по гобелену на спинке своего кресла и с улыбкой взглянул на неё.

– А что? Ну да, я решила обновить их видом на свою старую поляну.

– Да молодчина, и всё тут, – ответил он, садясь. – Убеждала всех, что я их закормлю, а кормишь нас с Ритой в основном ты. Ну, что у нас сегодня на обед?

– Говядина от бычка, которого забили на той неделе; рыба из реки, пойманная Яром позавчера; крабы из моря, пойманные мной вчера; кролики, пойманные Рути дня три, что ли, назад; молодой картофель; яблочный пирог; взбитые сливки от коровы, которой вы даже не видели, с вашего скотного двора; тазик клубники с ваших грядок, о которых вы даже не догадываетесь; и пара мисочек ягод, собранных в лесу Гернарикой Гернарика и спасённых от Анлигела по пути домой ценой обещания бегать наперегонки и играть в прятки.

– Я буду всё, – заявила Рита, игнорируя камни, брошенные в её огород младшей сестрой. – А ты, милый?

– Аналогично.

– И мы будем всё! – подал голос Анлигел, выглядывая из-за стены столовой.

– Присоединяйтесь, Ваше высочество, – подбодрил его Джеральд. – Только сначала – мыть руки!

– А мы уже мыли, – заявила Гернарика, тоже появляясь из коридора и показывая розовые ладошки.

– Вот, молодцы, дети, – ответила Вел. – Тогда садитесь и ведите себя, как следует!

– Ну рассказывайте, как вы здесь без нас живёте! – заявил Джеральд, когда Вел положила ему и Рите по куску мяса, гарнир из картофеля с овощами, и поставила пред ними по стакану сока.

– Вот тебе и раз! – удивилась она. – А я думала, это вы будете про свои приключения рассказывать.

– Потом, – ответил Джеральд. – Самое важное – это как тут всё протекает. Правда, кнопки?

– Мы не кнопки! – рассмеялся Анлигел. – Я же говорил уже тёте Рите!

– А я тебя проверяю, – ответил Джеральд, тоже смеясь. – Важничал ли ты тогда, или на полном серьёзе.

– Серьёзней не бывает! – подтвердил мальчуган.

– Ну, раз так, то тут всё идёт, как по писаному, – начала Вел, садясь. – Сначала родилась Гернарика, подросла чуть-чуть, а потом родился Анлигел, и вот уже они оба растут, как грибы после дождя, а я только успеваю шить им обновки.

– Чего вы, ребята, любите делать? – продолжал расспросы Джеральд.

– Я люблю играть! – с непоколебимой уверенностью заявил Анлигел.

– Нужно было подождать, пока сестрёнка ответит, – посоветовал ему Джеральд. – Она же девочка и старше.

– Точно! – согласился тот. – Я забыл…

– Итак, племянница, рассказывай!

– Я очень люблю читать, – ответила Гернарика. – А ещё вышивать, и гулять с Кри́шей и Ра́йбо. Они такие милые!

– Совы тоже классные! – вставил Анлигел. – С ними весело.

– Конечно, совы тоже замечательные, – поправилась Гернарика. – Просто они часто шутят, а я не понимаю сразу. Правда, они потом всегда объясняют.

– А учитесь вы чему? – спросила Рита.

– Здесь теперь живёт учитель музыки и танцев, вот там, за ближайшим холмом, – ответила Вел. – Он из Идитморла́на, служил родителям Яра целую вечность.

– Господин Сирендйа́д заставляет нас бегать вокруг усадьбы, плести корзинки из тростника, и плавать против течения, – пояснил Анлигел. – А потом мы поём и играем на флейте и лютне.

– И ваши пальцы уже достаточно крепкие, чтобы прижимать струны к ладам? – удивился Джеральд.

– Вроде, да, – ответил Анлигел.

– Плетение корзинок как раз для этого, – пояснила Вел. – Укрепляет пальцы и прививает терпение.

– А ещё мы с ними можем за ягодами ходить! – выпалил малыш. – Мы их всё время собираем, правда, Гернарика?

– Правда, братик, – ответила она, указывая на мисочки посреди стола. – Вот эти очень вкусные!

– Дядя Джеральд, а это правда, что ты построил дом? – спросил брат.

– Ну, не только я, – ответил Джеральд. – Сначала я построил стены дома и скотного двора, перекрыл крыши, а потом, после того, как я нашёл дракона, присоединилась Рита, и мы вместе достроили здесь всё. Потом мы отправились путешествовать, а твоя мама и папа дальше строили и ремонтировали его уже сами, поддерживая его в идеальном состоянии, чтобы всем здесь было хорошо.

– Ясно. Значит, это ваш дом, а мы здесь гостим?

– Это дом нас всех, – ответил Джеральд. – Вы здесь живёте. Необязательно строить дом, чтобы в нём жить. Можно быть дома даже в том, который не строил.

– Дядя Джеральд некоторое время жил в моём доме в дереве, о котором я вам рассказывала. Он тоже был там дома, хотя дом построила я, – объяснила сыну Вел.

– Мне здесь нравится! – сказал Анлигел. – Спасибо, что разрешили нам с мамой и папой жить здесь!

– Да мы, не то что разрешили, мы просто просили их, так что они, можно сказать, сделали нам одолжение! – рассмеялся Джеральд. – А кто бы так замечательно выкопал колодец, отремонтировал забор, крышу починил и всё в таком роде? Без вас дом бы разрушился, пока мы с Ритой путешествуем. А ваши мама и папа терпеливо следят за ним. А теперь и вы можете им помогать.

– А как? – спросила Гернарика.

– Да вот, хотя бы, можете посадить какие-нибудь красивые деревья. Воткнёте в землю веточку или семечко, орех или жёлудь положите, польёте их, а через пятьдесят лет здесь вырастет красивая аллея.

– Вот здорово! – обрадовалась она. – Мама говорила, что аллею с большими деревьями посадил ты, дядя Джеральд.

– Когда я её посадил, то в земле торчали лишь тоненькие прутики, а потом мы с Ритой отправились путешествовать, – продолжал он. – Зато когда мы вернулись, то это были уже те самые высокие деревья, которые ты знаешь.

– Под ними весело играть, потому что даже летом не жарко, – присоединился Анлигел, разводя руки, чтобы показать толщину стволов. – А прятаться за ними очень удобно, потому что они большие, вот такие!

– Вот видите! Маленькое дело сейчас оказывается большим и важным в будущем, – добавил Джеральд. – А с кем вы дружите и играете?

Дальше малыши принялись рассказывать о двоюродных братьях и сёстрах, которые постоянно бывали там в гостях, и о том, как они сами гостили у тётей и дядей. Ещё у них были несколько друзей из городка у реки, который за сто лет разросся немного, вытянувшись по берегу и немного вглубь от берега. Теперь по реке вверх и вниз ходил корабль, на котором можно было добраться до ещё большего города там, где река впадала в море. Как всё в Плоских Просторах, его небольшое княжество медленно, но продуманно и уверенно развивалось. Никто не спешил с решениями, все сначала присматривались к местности, рисовали эскизы, проводили обследования, и строили уже на века, а вернее, даже на тысячелетия.

– Вы что, сговорились, насчёт малышей? – спросил Джеральд. – Я имею в виду близнецов и тебя.

– Вот именно, что сговорились, – ответила Вел. – Мы как-то сидели на поляне и болтали, а Меган сказала, что здорово было бы, если бы у нас всех были детишки, и они бы тоже дружили. Ну я и ляпнула, что мол давайте, их одновременно родим. Все посмеялись и согласились.

Постепенно темы Плоских Просторов иссякли, и Вел осторожно повернула разговор в сторону другого мироздания. Наступил черёд Джеральда и Риты рассказывать, и дальше племянники сидели с широко открытыми глазами и слушали про мир, где небо соединяется с землёй, а с неба растут нити всемогущих Владыки и Владычицы того мира. Потом на дворе послышалось движение и оказалось, что прибыл Ярвено́ль с двумя пони. Дети убежали посмотреть на них, и Джеральд с Ритой и Вел тоже вышли туда. Среди восторгов по поводу новых лошадок и забот, чтобы устроить их в стойла, все немного забыли о странствиях, и Джеральд с Ритой оказались ненадолго предоставлены самим себе. Он взял её за руку и потянул за дом, в сад. Там уже давно не было ни одного дерева, которые они сажали. Всё росло там же, и тропинки были теми же самыми, но деревья как таковые были уже не раз выкорчеваны и посажены заново, а изделия из их твёрдой древесины можно было встретить на рынках по всем Плоским Просторам.

– Я хожу по своему саду и не узнаю в нём ни одной яблони, – заметил Джеральд. – А ведь когда-то мы с тобой посадили здесь каждый куст.

Рита молчала, идя рядом с ним среди плодоносящих деревьев и обнимая его руку. Она просто смотрела на листву и плоды вокруг. Они дошли до дальнего конца сада и подошли к каменному забору, за которым начинались луга и лес. В конце тропинки, у забора стояла скамейка, тоже сделанная Вел или Я́ром. На забор приземлилась Ру́ти и ухнула на них. За ней прилетел и Фа́ерик. Рита подошла поговорить с ними, и совы слетели на землю.

– Расскажите, как вы здесь без меня? – спросила она, усаживаясь.

Совы принялись рассказывать о том, как красиво в горах на севере, и какие замечательные там есть реки, озёра и водопады. Оказалось, что ещё в прошлое её отсутствие у каждого не раз была семья, и их совята жили теперь где-то в лесах вокруг.

– Потом все, правда, куда-то пропадали, и мы всегда возвращались на скотный двор, на балку под крышей, – Объяснил Фаерик. – Там всегда хорошо, и Лина с Ярвенолем нам всегда рады, а теперь и их птенцы тоже. Некоторые лошади, правда, пугались нас иногда, но потом привыкали и так тепло на нас дышали и фыркали.

Рита и Джеральд предпочли не вдаваться в ненужные объяснения, поскольку совы были вполне довольны жизнью, и портить им настроение совершенно чуждыми им понятиями было вовсе незачем.

– Покажете мне, где именно вам показалось красиво? – попросила Рита. – Я бы хотела посмотреть.

– Можем показать прямо сейчас! – ответила Рути. – Полетели?

Рита улыбнулась ей, почёсывая пёрышки у неё на шее, и посмотрела на Джеральда:

– Слетаем, посмотрим? Вкусы к горным видам у Рути и Фаерика не слишком отличаются от наших. Если они видят склоны, поросшие лесом, по которым скатываются водопады, а сверху проплывают облака, то им это нравится точно так же, как и нам с тобой.

– Полетели, конечно, – ответил он. – А что если это понравится мне так, что я захочу построить там замок?

– Замок с башней, где мы сможем жить, будет красиво, – задумчиво ответил Фаерик. – Ветер завывает в слуховом окне, зимой немного снега заносит, а летом жарко и хочется под густую ель поближе к ручью, где прохладнее в наших пушистых перьях…

– Вот видишь, он говорит “будет”, значит так и случится, – с улыбкой заметила Рита, вставая и протягивая Джеральду руку. – Полетели!

Через час с небольшим полёта на платформе Джеральда, в течение которого совы сидели впереди и показывали, куда лететь, они оказались на склоне горного хребта, поросшего густыми лиственными лесами внизу, переходившими в столь же густые хвойные леса ближе к вершинам. Где-то дальше на север хребет становился ещё выше, и были видны снеговые вершины, но там, где они остановились, было вовсе не холодно.

– Вон тот самый водопад, – указала крылом Рути. – Я могу целыми днями смотреть на него, и не наскучивает.

Водопад вытекал из склона горы, и дальше он извивался по изломам и уступам склона до самой долины внизу, где становился озером, из которого вытекал уже горной речкой. Какие-то из его стадий плавно текли с обрыва сплошной стеной, тогда как другие разбивались на отдельные белые струи, а третьи образовывали целое облако капель. Прямо напротив водопада, по другую сторону долины, из хребта выдавался большой скальный массив и Джеральд пристально взглянул на него, чуть прищурив глаза.

– Ты думаешь о том же, о чём и я? – спросила Рита. – Чуть срезать его верхушку и из неё же построить там замок?

– Мы потом с тобой возьмём бумагу, карандаш и нарисуем то, что понравится всем нам четверым, – предложил он. – Вот только львы: как они туда заберутся?

– Львы не летают, так что им будет трудно, – заметил Фаерик.

– А мы вырежем для них тропинку с большими, удобными ступеньками, – ответила Рита. – Не можем же мы их оставить в одиночестве внизу, тогда как сами будем наслаждаться видами сверху!

– Со львами будет веселее, – обрадовался Фаерик. – Правда, Рути?

– Конечно, – ответила она. – Криша милая, а без Райбо подолгу скучно, хотя он и любит, чтобы все каждое его желание выполняли.

– Ну вот, избаловала и распустила любимого льва, – вздохнула Рита. – Хотя, если поразмыслить, при мне он вёл себя поскромнее.

– Может быть, и ты, но скорее Вел, – подумал вслух Джеральд. – Она в нём души не чает, а времени у неё было о-го-го сколько.

– Надо мне будет с ним как-нибудь уединиться где-нибудь в поле или в лесу для серьёзного разговора, – вздохнула Рита. – Куда это годится?

– Ну что, порадовали мы вас? – спросил Фаерик.

– Конечно, дружок! – ответила Рита.

– А я не знал, что ты, друг, такой романтик, – ответил Джеральд, гладя филина по спине.

– Если романтик – это тот, кто любит красивые виды, то да, мы с сестрой такие, – отвечал тот.

– Нам пора возвращаться, – сказала Рита. – Полетите с нами, или останетесь здесь?

– Здесь так хорошо, что я бы остался, – ответил Фаерик. – Потом вернёмся, Рути?

– Ух-урру, – ответила та, задумавшись и забыв, что с Ритой и Джеральдом надо было говорить на их языке. – Останемся, пожалуй.

Вернувшись домой под вечер, Джеральд и Рита застали Яра с детьми на выгоне, позади скотного двора. Они стояли у забора и смотрели, как новые пони едят сено из кормушки.

– Не пора заводить их в стойла? – спросила Рита, обнимая свояка.

– Пусть остаются под открытым небом, – ответил Яр. – Чего им в душных стойлах пылиться?

– А я бы завела, – заметила она. – Всё-таки, перелёт в незнакомую местность, и тут ещё могут в любое время львы заявиться, а эти к ним не привыкли и могут испугаться и пораниться об забор.

– Пожалуй, Вы правы, Ваше Высочество, – поразмыслив, согласился Яр.

– Скажи, милая, а как ты вообще придумала львам имена? – неожиданно спросил Джеральд.

– Сама не знаю, – удивилась Рита. – Когда я их увидела впервые, сидящими в корзинке у охотника, когда я взяла их на руки, и они лизнули их своими язычками, то я сразу поняла, что она – Криша, а он – Райбо. И с совятами было точно так же.

Когда пони были, наконец, пойманы при помощи Браслетов и заперты в стойлах, уже темнело, и детям было пора спать. Вел уложила их и вернулась в гостиную, где Джеральд развёл огонь в камине с парой поленьев. Взглянув на кору и понюхав дым, он улыбнулся Рите и сказал:

– Это же яблоня, а значит, она из нашего сада.

– Ну как, вы уже знаете, когда отправитесь в путь? – спросила Вел, забравшись с ногами в кресло. – А когда вернётесь?

– Мы просто появимся там, где все мы, трое, познакомились с созданиями в тех мирах, поздороваемся, спросим, как дела, передадим привет от тебя и домой, – Джеральд пообещал Вел.

– Ну ладно, – ответила она. – В конце концов, невежливо пропадать навсегда, даже если мы и не близкие друзья. Думаешь, они всё ещё живы?

– Сто лет здесь – это от восьмидесяти лет в ближайшем мире до пяти там, подальше, так что некоторые состарятся, а другие лишь повзрослеют.

– Тогда лучше не откладывать, а побыстрее слетать туда и вернуться ко всем нам, а особенно к племянникам, пока они ещё малыши.

– Завтра поздороваемся и попрощаемся со всеми в столице, и сразу в путь, – подтвердила Рита.

– Сыграй мне, – вдруг попросила Вел.

– Что сыграть?

– Вот это, – Вел напела несколько нот.

– Конечно, сестричка, если ты уверена, что непременно хочешь такое спеть! – ответила Рита. – А на чём?

– Ну конечно, на твоей лютне! – язвительно ответила Вел, вставая, и уходя, чтобы принести тот самый инструмент, на котором Рита играла на её планете во время пира после возвращения царей.

Рита пробежалась пальцами по струнам и, покрутив колки, заиграла вступление. Вел села прямо и негромко запела, глядя Рите прямо в глаза:

Память – это дар, когда то рядом, что ты помнишь.

Она ведёт туда, где будет найден тот, кого ты любишь!

Но если расстояние измеряется годами, не шагами,

То память превращается в жестокое чудовище с когтями.

Ведь каждый раз, когда уходит вдаль то, что мы любим,

Вопрос оно задаст, уверены ли мы, что не забудем.

И отвечая на него, мы ощутим тот первый коготь,

Что ранит нашу душу осознанием того, что надо помнить.

За расставанием сомнения рождают тягостные мысли.

Как тучи чёрные, они над головой у нас нависли.

Коготь сомнений душу тех, кто остаётся, душит.

Сомнений, что ушедший клятву помнить не нарушит.

В разлуке память злую шутку вновь и вновь играет.

Из новостей тревожные одни она охотно выбирает.

Как камни, падают они на коготь памяти жестокой,

Что ранит сердце тем, кто помнит о любви далёкой.

Даже когда разлука позади, и вместе те, кто любят,

Воспоминания о прошлом счастье неустанно губят.

Досада о том давнем расставании о себе напоминает,

И коготь тот последний ослабить хватку не желает.

Вел допела, Рита доиграла последние ноты заключения, и воцарилась полнейшая тишина.

– Лина, ну ты совсем загрустила! – с укоризной заметил Яр, кладя руку поверх её. – Да и Рита, вон, плачет.

– Это я специально, чтобы им хотелось поскорее вернуться, – ответила Вел, шмыгнув носом и моргая.

Рита вздохнула, машинально перебирая струны. Потом у неё как-то само собой получилось что-то весёлое, и она спросила сестру: «Споёшь?»

– Конечно! – ответила та, повеселев, вздохнула и запела:

За пять княжеств странствовал

Торговец удалой.

Не бражничал, не пьянствовал

И не сорил казной.

С повозкой, полной шёлка,

Отправился он в путь.

И первым делом волка

Был должен отпугнуть.

Брод через реку скорую

Пришлось пересекать;

Повозку тяжёлую

Вверх на гору толкать.

Кормил лошадку верную

Он сеном и травой,

А сам лишь корку чёрную

Позволить мог порой.

По городам в весям

Всё лето торговал,

И все шелка под осень

Он выгодно продал.

Невыгодно повозку

Гонять порожняком.

У пчеловода воску

Купил он целый ком.

Зеркал и гребней частых

Купил он сундучок,

И двух собак зубастых,

И каждой – поводок.

Хотел он расписного

Фарфора прикупить,

Но опасался много

В пути его разбить.

Гончар увещевает

Удалого купца.

Соломой устилает

Дно крепкого ларца:

«Я каждую тарелку

В тряпицу заверну.

От тряски по просёлку

Соломки подоткну».

И вот полна телега

Богатого добра.

Вернуться бы до снега!

Назад спешить пора.

Жена его встречает

С младенцем на крыльце.

Её он обнимает,

С восторгом на лице:

«Вдали товар отменный

Судьба мне припасла,

А самый драгоценный

Мне ты преподнесла».

На следующий день, во время аудиенции с царственными родителями Риты, всё сначала шло, как обычно, но затем царь попросил всех придворных удалиться, чтобы переговорить с дочерью и зятем наедине. Переглянувшись с царицей, царь спросил Джеральда: «Мой дорогой зять, у нас возник один щекотливый вопрос, связанный с событиями, непосредственно последовавшими за возвращением Иштариты и её сестёр. Мы надеялись, что Вы поможете пролить на него свет, несмотря на то, что прошло уже почти сто лет».

– Сочту за честь, Ваше Величество! – ответил Джеральд. – Позвольте поинтересоваться, какой это вопрос?

– Нас интересует, куда бы могло бесследно пропасть из-под домашнего ареста всё семейство князей Корза́йлов. Их не видели с момента вашего первого путешествия в иные миры ещё с Шар’Велиной.

– Вопрос действительно щекотливый, – задумчиво ответил Джеральд. – Заранее прошу прощения, что не пытаюсь ответить на него сразу, а высказываю лишь частично относящиеся к делу предположения.

– Продолжайте, князь! – чуть нетерпеливо поторопил его царь.

– Предположим, что семейство Корзайлов, которые осмелились вступить в сговор с давними врагами народа Анунгелиом в общем и Вашего рода в частности, действительно исчезли до окончания расследования их измены. Далее предположим, что некий, предположим, князь, оказался бы причастен к их исчезновению, и даже признался бы, что, например, он взял и переселил их в удалённые районы Плоских Просторов, откуда они больше не смогли бы творить никаких козней. Что бы произошло дальше? Пожелали ли бы Ваши Величества приказать такому князю вернуть их обратно в их дворец в столице?

– Ваши вопросы к такому гипотетическому сценарию уместны, – ответил царь, поразмыслив. – Существуют, однако, определённые нормы и правила, которые обязывают меня, как главу государства, важные решения в котором принимаются в совете с остальными князьями, носящими Браслеты, тревожиться о благосостоянии всех её жителей.

– Предположим, что Вашему Величеству удалось выяснить, со слов этого гипотетического князя, что каждый член дома Корзайлов получил в своё распоряжение вспаханное поле, удобный коттедж, орудия земледелия и охоты, и смог бы прожить жизнь, заботясь о себе в меру своих сил и знаний. Продолжили ли бы вы тогда тревожиться и задумываться, следовало ли бы их вернуть в столицу, чтобы Совет решил, как с ними поступить? И не возникло ли бы тогда ещё больше вопросов и пересудов?

Царь молчал. Продолжать этот разговор не было смысла, да и не хотелось, раз он получил все ответы.

– У меня складывается мнение, что Корзайлы бежали из-под домашнего ареста и прячутся где-то за пределами заселённых княжеств, – наконец ответил он. – Следовательно, в их розыске нет необходимости, поскольку как только они попытались бы вернуться, их тут же обнаружили бы и задержали. А раз так, то нам остаётся пожелать тебе, дочь наша, и Вам, князь, приятных путешествий.