Текст книги "Жертвоприношение"

Автор книги: Ноэль Бейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 5

Норман пребывал в скверном настроении. Линн поняла это еще накануне вечером, когда они вернулись в гостиную и три часа проработали не покладая рук. О, с точки зрения профессионализма шеф держался на высоте: выдавал идеи одна лучше другой, решительно возвращал замечтавшегося Реймопда с небес на землю, но к секретарше обращался коротко и сдержанно, едва ли не грубо.

И теперь, идя рядом с Норманом по парку, Линн то и дело озадаченно на него поглядывала. Питер и Натан уже укатили в Эдинбург, а Реймонд, полчаса побродив вместе с ними и явно соскучившись, сказал, что повезет собаку к ветеринару, и исчез.

– Изумительной красоты парк, верно? – нарушила молчание Линн, пытаясь начать непринужденную светскую беседу.

Похвала истине не соответствовала: повсюду царила грязь, деревья и кусты выглядели уныло. С самого утра дул сильный ветер, так что поневоле приходилось ускорять шаг. Линн зябко куталась в дождевик, заимствованный у Реймонда. Ноги разъезжались на мокрой траве, и неудивительно: зеленые резиновые сапоги, добытые из того же источника, оказались на три размера больше, чем следует. Накрапывал мелкий, нудный дождик, и конца ему не предвиделось.

– О вкусах не спорят, – отрезал Норман.

Линн промолчала. Она знала по опыту, что лучший способ справиться с раздражительностью шефа – просто не обращать внимания, оставаясь при этом предельно вежливой и благодушной.

– Монкфорду придется вплотную заняться всеми этими насаждениями, – заметил Норман, засунув руки в карманы непромокаемого плаща. – Если парень полагает, что туристы заплатят бешеные деньги за то, чтобы пройтись по усадьбе, знававшей лучшие дни, его ждет неприятный сюрприз.

– Парк не так уж плох, – возразила Линн. – Все дело в погоде.

– Парк, который «не так уж плох», никому не нужен!

Норман одарил собеседницу уничтожающим взглядом – мол, только посмей возразить! – и Линн снова благоразумно промолчала.

Шеф зашагал дальше, прямиком к яблоневому саду. Молодая женщина покорно шла следом, гадая, с какой стати Норман так раскипятился. Другой бы радовался: вчерашнее совещание прошло на «ура», и деньги обещаны немалые. Впрочем, для Нормана это значения не имело. Его отношение к работе от размеров оплаты не зависело. Если директор агентства в чем-то не соглашался с клиентом, то высказывался начистоту, не страшась упустить выгодный заказ.

– Зато особняк превосходно сохранился. Тебе не кажется?

– Если усадьбу и впрямь откроют для посетителей, без целого штата уборщиц и дворников не обойтись, – ответил Норман, не соглашаясь, но и не возражая. – Эта ленивица Эфи с ее метелкой и сейчас не справляется, а уж когда хлынут толпы туристов с детьми… Где малышня, там пластиковые пакеты, обертки от конфет, мусор…

– Реймонд, кажется собирался обратиться в агентство по найму.

Лицо Нормана превратилось в каменную маску.

– Этот Монкфорд – из тех людей, что скажут что угодно, лишь бы угодить собеседнику. Реймонд щедро швыряется вымышленными суммами, мечтая заработать в два раза больше, но я бы не стал делать ставку на то, что обещание он сдержит. Ты согласна или, может, постигла характер нашего достойного землевладельца лучше меня?

Линн в замешательстве подняла взгляд на шефа.

– Н-ну… по-моему, ты преувеличиваешь.

– Неужели ты веришь каждому его слову?

– Я этого не говорила! – воскликнула молодая женщина. В конце концов, с какой стати шеф вымещает скверное настроение именно на ней? – Просто с его стороны было бы глупо ставить под угрозу весь проект, экономя на каждом пенни.

– Не то чтобы нас это касалось, – ядовито уточнил Норман в ответ на ее вспышку. – Мы организуем рекламную кампанию, обеспечиваем приток туристов, а уж дальнейшее зависит только от владетельного лорда!

Невооруженным глазом было видно: новый клиенту Нормана симпатии не вызывает. Линн понимала, в чем дело. Шеф не желал тратить время на капризы и прихоти плейбоев. То, что Реймонд, по сути дела, проживает отцовские денежки, не возвышало его в глазах человека, который работает по двадцать четыре часа в сутки – и не только в силу меркантильных соображений.

Реймонд, как ни крути, оказался выгодным заказчиком, но, к сожалению, достаточно инфантильным, чтобы по-детски обидеться на бескомпромиссную прямоту Нормана. Чего доброго, обратится в другое агентство, даже зная, что понижает тем самым шансы на успех. Скрепя сердце, Линн решила по возможности разрекламировать перед шефом достоинства Реймонда, если таковые найдутся, а легкомыслие слегка затушевать. Может, эти двое еще сумеют найти общий язык…

– Наверное, ты прав, – отозвалась она, проклиная сырость и ветер и мечтая снова оказаться под жарким греческим солнцем, где тоннами изводишь крем для загара. – Хотя обычно ты не бросаешь клиента на полдороге.

О да, Норман Дейл всегда доводил кампанию до конца, добиваясь стопроцентного успеха в условиях жестокой конкуренции, просчитывая каждый шаг и оценивая последствия.

Норман угрюмо промолчал. Они уже дошли до яблоневого сада, и Линн огляделась по сторонам, вспоминая ту незабываемую весну несколько лет назад, когда на деревьях расцветали бело-розовые цветы. Сейчас здесь царило запустение: землю устилала палая листва, тут и там дорогу преграждали сорванные ветром ветки.

С каждым шагом прошлое все больше подчиняло себе Линн. Между деревьев вились тропинки. Когда-то в погожие весенние дни она вывозила старика Монкфорда на прогулку, отыскивала тенистый уголок, расстилала на траве коврик, вытаскивала блокнот и писала под диктовку или просто мечтала, прислушиваясь к пению птиц, наслаждаясь благоуханием цветов и терпким запахом земли.

– Мерзкая выдалась погода, – заметила молодая женщина, стряхивая с сапога налипшую землю. – В солнечный день сад смотрится куда эффектнее.

Норман мгновенно замер и насторожился, а Линн с запозданием поняла, что ляпнула лишнее. Но слово, как говорится, не воробей…

– Ты говоришь на основании личного опыта? – осведомился он, не трогаясь с места.

– Сказал тоже! – деланно рассмеялась Линн. – Просто предполагаю. Всякому ясно, что этот пейзаж при хорошей погоде только выиграет.

– Ты бывала здесь прежде?

– Нет…

Линн горько пожалела о собственной скрытности. Следовало с самого начала рассказать шефу правду, но теперь идти на попятный было слишком поздно…

Норман промолчал. Еще минут пятнадцать они побродили поддеревьями. Плотная пелена туч расступаться не желала, и наконец Норман повернул к дому. Сегодня им предстояло вернуться в Эдинбург, путь был неблизкий, а при такой погоде, чем раньше уедешь, тем оно лучше.

– Что ты поделывала вчера? – небрежно осведомился Норман, подходя к дому.

– Это когда? – не поняла Линн.

Неужели шеф забыл: они вдвоем ездили в город, обновили ее гардероб, а затем катались по окрестностям.

– Да вернувшись домой.

– Ничего особенного, – уклончиво отозвалась Линн. – А что?

– Я тебя искал. Мне нужен был один документ… но дело терпит.

У парадного входа стоял джин владельца усадьбы. Хорошо, что к ужину мы не останемся, облегченно вздохнула Линн. Реймонд, чего доброго, опять принялся бы ухаживать, а ей очень не хотелось лгать, обещая новую встречу.

В холле их дожидался Реймонд собственной персоной: он проглядывал почту и недовольно хмурился.

– Хорошо прогулялись? – осведомился он, оглядываясь на вошедших.

Линн уже сняла дождевик и теперь переобувалась в туфли, предусмотрительно оставленные у двери.

– Дождь того и гляди польет в полную силу, – ответил Норман. – Нам пора в обратный путь.

– Как, уже? И чаю на дорожку не выпьете? Эфи испекла потрясающий пирог с вишнями… Почему бы не предоставить право решать даме? – И Реймонд вопросительно взглянул на Линн.

Директор агентства натянуто улыбнулся.

– Потому что дама работает на меня, а я говорю, что нам пора обратно в Эдинбург.

– За три дня столько неотложных дел накопилось! – торопливо пояснила Линн.

– Неужели поедете отсюда прямо в офис? – осведомился Реймонд.

– Разумеется, – подтвердила она, улыбаясь краем губ. – Схожу-ка я наверх за вещами.

– Тебе помочь? – галантно предложил Реймонд.

– Я справлюсь, – торопливо заверила она, от души надеясь, что бывший поклонник не станет настаивать, и едва ли не бегом устремилась к лестнице.

До чего странно: прежде, думая о поездке в Корт-хаус, о возвращении к ненавистному прошлому, Линн полагала, что испытает лишь гнев и горечь. Эти чувства как бы стали частью ее.

Она страшилась встречи с Реймондом, думала, что вновь окажется во власти былого. Но ничего подобного не случилось. При виде Корт-хауса она ощутила легкую грусть, не более того. А Реймонд… Ну, на Реймонда даже обижаться глупо!

Так что внезапный интерес Мопкфорда-младшего нисколько ее не встревожил. Скорее, раздосадовал. К чему захламлять жизнь осколками прошлого?

Полчаса спустя Линн, с сумкой через плечо, спустилась в холл. Норман беседовал о чем– то с хозяином дома. Шефу явно не терпелось уехать. При появлении секретарши он подхватил с полу портплед и многозначительно взглянул в сторону двери. Реймонд ровным счетом ничего не заметил и продолжал разливаться соловьем: дескать, на будущей неделе он вернется в Эдинбург, сразу же позвонит и договорится о встрече. Скажем, в ресторане отеля…

Увидев Линн, Реймонд прервал фразу на полуслове и воскликнул, обращаясь уже к молодой женщине:

– А с тобой мы увидимся очень скоро!

Он церемонно поднес к губам ее руку, и Линн заставила себя вежливо улыбнуться. Монкфорд-младший всегда любил эффектные жесты. Прежде рыцарственная галантность поклонника сводила ее с ума. Сейчас – раздражала.

– Ну, пойдем? – позвал Норман, отбирая у Линн сумку.

– Меня от этого типа тошнит, – заметил он уже в машине, когда Корт-хаус растаял вдали.

– Почему?

Линн твердо вознамерилась выступить в роли миротворца. Раз уж шефу предстоит работать с Реймондом в тесном сотрудничестве, лучше бы ему заранее научиться терпимости.

– А ты как думаешь? – саркастически отозвался он. – Вчера вечером бедняга лишь с превеликим трудом заставил себя сосредоточиться на переговорах. Видно, что работа в любой форме для него столь же желательна, как приступ гриппа.

– Должно быть, происхождение сказывается, – примирительно ответила Линн, и шеф угрюмо нахмурился. – Не его вина, что с детства привык к роскоши и безделью… Ты помнишь, как выезжать на автостраду, или свериться с картой?

– Соображу как-нибудь.

В наступившей тишине Линн прокручивала в памяти события последних трех дней. До чего приятно было сознавать, что все кончено… Впрочем, испытание оказалось не таким уж и тяжким.

– А у тебя какие впечатления? – полюбопытствовал Норман, сворачивая с проселочной дороги на шоссе.

– Ты о чем? – не поняла Линн.

Ливень хлынул сплошным потоком, шум дождя заглушал все прочие звуки, так что она ощущала себя в машине, словно в коконе, вне пространства и времени. Норман сосредоточился на дороге; похоже, спросил он исключительно для поддержания разговора.

– Я о возвращении в родные края. Тягостные воспоминания не замучили?

– Ничего такого, с чем бы я не справилась.

Здесь ей лгать не пришлось. Как ни странно, поездка в родные места сослужила Линн неоценимую службу. Прогнала навязчивый кошмар, столько лет преследовавший ее во сне и наяву.

– Я в тебе и не сомневался.

– Дозволено ли будет спросить, что ты имеешь в виду? – помолчав, осведомилась Линн. – Твои глубокомысленные изречения – книга за семью печатями.

Норман рассмеялся, словно оценив шутку, хотя молодая женщина видела: его мысли заняты совсем другим. Дорога терялась в непроглядно-серой пелене дождя, «бентли» полз по средней полосе не быстрее улитки в потоке других машин. Видимо, впереди случилась авария. Пять минут спустя из выпуска радионовостей путешественники узнали, что не ошиблись. На такой скорости они доберутся до Эдинбурга часа за три…

– Говорят, что секретарша понимает шефа куда лучше жены, – сообщил Норман.

– Работать бок о бок и обсуждать дела еще не значит понимать человека!

– А ты взяла за правило не выходить за пределы разговоров на профессиональные темы, так?

Голос его звучал рассеянно, однако вопросы били точно в цель. Линн искоса взглянула на шефа из-под ресниц.

– По-моему, очень разумный подход. Чисто деловое общение, знаешь ли.

– И тебе никогда не хотелось узнать о коллегах чуть больше?

– К чему ты клонишь?

– Просто поддерживаю светскую беседу, – отозвался Норман, искусно изображая удивление: и с какой это стати его собеседница насторожилась? – Ехать нам еще часа два, а то и больше, вот я и пытаюсь уяснить, что тебя интересует помимо работы.

Все ясно: шеф привык думать, что видит подчиненных насквозь, а тут вдруг обнаружил, что отдельные уголки души Линн для него закрыты. На протяжении многих месяцев директор агентства не проявлял ни малейшего интереса к тому, чем живет его секретарша. Исполнительный, безотказный автомат – что в нем занятного? А теперь Норман вбил себе в голову, что под маской безмятежного спокойствия таится страстная, непредсказуемая натура – и места себе не находит от любопытства!

– Смысл моей жизни – работа. Я люблю читать, в кино хожу, в рестораны. Ничего особенного.

– А сколько тебе лет? – неожиданно спросил Норман.

– Тридцать два.

Лини мучительно покраснела. Работа, чтение, кино – этим ли заполнена жизнь среднестатистической тридцатилетней женщины? До мнения Нормана ей дела нет… и все-таки она остро ощутила собственную ущербность.

Поток машин окончательно замедлился.

– На такой скорости мы до Эдинбурга вообще не доберемся, – удрученно вздохнула Линн.

– А так ли важно, во сколько мы вернемся? У тебя назначена встреча?

– Нет, но я устала и промерзла до костей, а до дома все так же далеко.

Норман поначалу промолчал. Но спустя еще полчаса продвижения с той же скоростью объявил:

– Пожалуй, свернем-ка мы на следующем перекрестке и приглядим подходящий отель.

Наверняка это не единственная авария на дороге при такой погоде!

– Не нравится мне эта мысль, – тут же возразила Линн. – Возможно, южнее дождь уже прекратился, а сейчас всего лишь…

Она посмотрела на часы и похолодела: неужели так поздно?

– Шесть тридцать, – докончил за нее Норман. – За полтора часа мы проехали не больше двадцати миль, и, честно говоря, вести машину под проливным дождем еще часа три мне не улыбается.

Он действительно выглядел усталым, и Линн ощутила укол совести. Хорошо ей настаивать на продолжении пути, а каково приходится человеку за рулем? За пеленой дождя ни зги не видно, а тут еще эти «пробки»!

– Пожалуй, ты прав, – неохотно признала Линн.

– Какая радость, она согласна! – с притворным воодушевлением воскликнул Норман.

Преодолевая по несколько ярдов за раз, машина проехала еще пару миль и минут через сорок доползла-таки до перекрестка. Норман свернул с автострады и покатил к ближайшему городку.

– А теперь смотри хорошенько, – велел он. – Наверняка тут полным-полно отелей. Туристов в этих краях всегда хватало.

Но по злой иронии судьбы, за пеленой дождя взгляд не различал ни единой вывески. Захолустный паб, подвернувшийся им, наконец, оставлял желать лучшего, зато как приятно было выбраться из машины и снова оказаться в тепле!

– Вам нужны две комнаты? – Хозяин ушам своим не верил. – Впервые такое слышу!

Он показал постояльцам спальни, по дороге рассуждая о парочках, которые регистрируются под именами Смит или Браун… Дескать, слепому ясно, что за этим стоит! На прощание хозяин сообщил, что искать ресторан по такой погоде не стоит – ишь, дождь льет как из ведра – но, по счастью, его славная женушка поджарила бифштексы и испекла пирог с печенкой. Никаких тебе суррогатов!

– Встретимся внизу в восемь, – сообщил Норман с порога, вручая спутнице сумку.

– Как скажешь.

Звук дождевых капель, бьющих в стекло, действовал усыпляюще. Линн охотнее осталась бы в комнате, почитала бы детектив на сон грядущий. Однако в создавшейся ситуации отказаться от приглашения было невозможно.

Приняв душ, Линн вышла из ванной, не позаботившись набросить халат. Включила телевизор, отрегулировала громкость на полную мощность, чтобы заглушить шум дождя, остановилась перед зеркалом трюмо, чтобы расчесать волосы… И тут в дверях возник силуэт Нормана.

Линн застыла на месте. Прежде шеф видел ее только в платье или костюме. Они не ездили вместе на конференции в жаркие страны, не останавливались в отелях с бассейном, где молодая женщина могла бы щеголять в купальнике. Она никогда не выходила из роли чопорной, исполнительной личной секретарши и до недавнего времени казалась невыразительной и безликой, как фигурка из картона.

Линн в ужасе повернулась, отчаянно пытаясь закрыться ладонями. Напрасные усилия!

– Какого черта… что ты тут делаешь?

Похоже, она и говорить связно разучилась!

– Я постучал, ты не ответила, я толкнул дверь и вошел.

Норман остановился на пороге, скрестив руки на груди. Он ни капельки не смутился, не попытался отвести взгляд. Напротив, внимательно изучал собеседницу, так что Линн захотелось провалиться сквозь пол и сгинуть в самом центре земли.

– Убирайся!

– Жду тебя внизу, – отозвался Норман невозмутимо, словно ровным счетом ничего необычного в ситуации не было, и скрылся за дверью.

А Линн так и осталась стоять на месте, дрожа всем телом. Более сильного потрясения она в жизни своей не испытывала. Будь на месте шефа любой другой мужчина, Линн бы себя не помнила от унижения и ярости. Но Норман Дейл – это же в стократ хуже! Потому что под его внимательным взглядом и вопреки ее собственному возмущению и ужасу, сердце Линн предательски затрепетало в груди…

Она зажмурилась, закрыв лицо руками. Придется увольняться. Как продолжать работать на Нормана, если некая часть ее существа вдруг сочла его привлекательным? Не разум, нет – уроки прошлого не забываются. Винить можно только тело, которое вдруг обзавелось собственной волей.

Но затем возникла новая мысль: если она соберется уйти, шеф просто не поймет почему. Нельзя же, в самом деле, так истерически реагировать на самую что ни на есть тривиальную ситуацию! Норман вошел в комнату, застал ее обнаженной и тут же вышел. В чем проблема? Ведь рук он не распускал… То-то шеф посмеется, читая ее заявление об уходе, если догадается, в чем дело.

Идя вниз, Линн раз десять меняла решение, но, увидев шефа за столиком в самом дальнем углу зала, неожиданно приободрилась. Если Норман коснется досадного эпизода, она просто отмахнется и поведет себя как взрослая женщина, каковой, собственно, и является.

Линн решительно уселась напротив шефа и налила себе кока-колы. Норман не засмеялся. Даже не улыбнулся. И благодарение судьбе, ни словом не упомянул о случившемся. Словно ничего и не было. Они поболтали о пустяках, главным образом о погоде, а там подоспел и ужин: две тарелки буквально прогибались под тяжестью бифштекса и пирога с печенкой.

– Да уж, не поскупились, – заметила Линн, не зная, с чего начать; в придачу к овощам хозяйка подала еще и миску жареной картошки.

Наконец молодая женщина приступила к еде. Но теперь, открыв в себе запретное влечение к шефу, она обнаружила, что то и дело поглядывает на него… Чувственное обаяние Нормана Линн признавала и прежде, но отстраненно, а теперь в ней пробудился ответный отклик, одновременно пугающий и завораживающий. Скорее бы вернуться в Эдинбург, к рутинной работе, под защиту офиса!

Норман что-то сказал, обращаясь к ней, кажется, о чем-то спросил.

– Прости?

Линн отложила нож с вилкой, не одолев и половины порции, и заставила себя поднять взгляд.

– Ты понимаешь, что теперь Монкфорд будет в офисе частым гостем? – нахмурившись повторил шеф.

А мне-то что? – подумала Линн. Я просто постараюсь обходить его стороной. Не так уж это сложно. Не она ли расписывает по часам все встречи Нормана? Значит, Реймонда можно пригласить на то время, когда сама она будет в отъезде или занята другим делом.

Линн взглянула в лицо ночному кошмару – и вышла победительницей. Зачем искушать судьбу? Если постоянно видеться с Реймондом, чего доброго, всколыхнутся былые обида и горечь.

– И как долго продлится работа над проектом?

Норман пожал плечами.

– Надо договориться с фотографами, дизайнерами… Я сказал Монкфорду, что сейчас мы очень заняты, поэтому его делом займемся, когда руки дойдут.

– Ты так сказал?

Даже в устах Нормана, который в выражениях стесняться не привык, это прозвучало до крайности бестактно.

– Нечего смотреть на меня так, словно я сбрендил! – тут же возмутился Норман. – Это правда, разве нет? Мы по уши увязли в работе.

– Да, я знаю, но…

– Но?.. Так в чем проблема?

– Проблема? Никакой проблемы нет, – откликнулась Линн.

Шеф откинулся на стуле и внимательно пригляделся к ней.

– Уж больно ты хлопочешь за этого Монкфорда!

– Хлопочу?

Линн набрала в грудь побольше воздуху и мысленно сосчитала до десяти.

– Верно. Ты играешь парню на руку с тех самых пор, как впервые его увидела.

Молодая женщина едва не рассмеялась. Норман Дейл, почитающий себя знатоком человеческих душ, на сей раз сел в лужу!

– Я вообще не уверен, что мы возьмемся за это дело, – лениво протянул он, не отрывая глаз от лица собеседницы. – От этого типа – сплошные неприятности!

Линн ничего не понимала. Шефу уже случалось общаться с непредсказуемыми, придирчивыми заказчиками, и всякий раз он только радовался трудной задачке.

– Что еще за неприятности? – спросила Линн и отпила кока-колы, тепловатой, с мерзким синтетическим привкусом.

– Начнем с того, что он капризен, как малый ребенок. На случай, если ты не заметила.

– Мистер Монкфорд очень переживает за успех проекта. И разумеется, нервничает: ведь, как только он вступит на этот путь, назад дороги не будет!

Норман пропустил слова собеседницы мимо ушей.

– Есть и еще проблемка, – продолжал он, вертя бокал в руке. – Это ты.

– При чем тут я? – изумилась Линн.

– Как это при чем! Даже слепому видно, что парню ты приглянулась.

– Вот уж не заметила! – солгала она и с досадой почувствовала, как горят ее щеки. – Да и не твое это дело, если на то пошло!

– Еще как мое! Я не одобряю, когда клиенты флиртуют с моими подчиненными!

– Спасибо за предупреждение, но я вполне в состоянии сама о себе позаботиться. – С этими словами Линн откинулась на спинку стула и сцепила руки на коленях.

– Да ну? – с сомнением протянул Норман. – Ведь ты ни с кем не встречаешься, так? Вот уже много лет живешь затворницей. Но вот на сцене появляется неотразимый Реймонд Монкфорд, и вы открыто друг с другом заигрываете!

– Мы друг с другом не заигрывали! – вознегодовала Линн.

Кокетничать с Реймондом – еще чего не хватало! И с какой стати Норман считает себя вправе вмешиваться в ее личную жизнь?!

– Ты что, Линн, за дурака меня держишь? А то я не видел, как парень ел тебя глазами!

– А хоть бы и так? – вызывающе усмехнулась она, наклоняясь к собеседнику.

– Ищешь себе неприятностей, – парировал Норман, в свою очередь подаваясь вперед, так что теперь головы их почти соприкасались. – Неужели настолько стосковалась по мужской ласке, чтобы путаться с таким ничтожеством!

– Да как ты смеешь!

«Стосковалась по мужской ласке…» Вот, значит, какова она в глазах шефа! Линн не помнила себя от ярости.

– Ты плохо знаешь мужчин, тебе недостает опыта!

– По-твоему, я – наивная провинциалка?

– Ты уже давно ни с кем не встречаешься. А последний твой роман, судя по всему, закончился слезами. Ты очень уязвима для дешевого обаяния таких, как этот Монкфорд.

«Только не теперь!» – захотелось ей прокричать на весь зал.

– И ты считаешь своим долгом оберегать и наставлять несмышленую простушку, чтобы та не натворила глупостей? – процедила Линн сквозь зубы.

– Шеф отвечает за своих подчиненных.

– Глупости! За пределами офиса я буду вести себя так, как мне угодно!

– Повторяю: я не потерплю, чтобы ты спала с клиентом. Это тебе понятно?

– Вполне. – Линн одарила собеседника ледяным взглядом. – Такой вариант мне и в голову не приходил!

Норман задумчиво сощурился.

– Не уверен…

А мне, по правде говоря, дела нет до твоих домыслов, подумала Линн, однако вслух сказала:

– Нельзя быть таким подозрительным.

Пусть себе заблуждается! В конце концов, ей того и надо: а то еще заметит, что интересует ее отнюдь не Реймонд Монкфорд, а он сам. Неотразимый Норман Дейл представляет для нее опасность куда более серьезную, нежели легкомысленный владелец Корт-хауса!