Текст книги "Новогодний Подарок"

Автор книги: Нинель Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

3

Моложавая женщина вошла в убогую покосившуюся избенку, стоящую около самого леса, и села у двери на лавку, сколоченную из не струганых досок. Огляделась и презрительно скривила рот: унылое зрелище представляла собой обстановка брошенной, нежилой избушки: массивный грубо сколоченный стол и лавки у стола и по стенам, в углах два огромных сундука без замков и запоров, на стенах развешены пучки каких-то трав и сухих цветов, сквозь пыльные, давно не мытые, окна сочился тусклый, не смотря на день, рассеянный свет.

«-Зачем я сюда притащилась? – скидывая с головы капюшон и передергивая плечами от промозглой сырости, подумала она, расправляя полы длинной стриженой шубы. – Хотя, если подумать, это у меня последний шанс заставить его на мне жениться. Сколько ее еще ждать и так два дня уже потеряла…»

Дверь заскрипела, в избенку вошла неопределенного возраста женщина в пуховом платке, тулупе, резиновых сапогах и длинной темной юбке. Подол у юбки был мокрым, на сапогах налипла болотная тина. Хозяйка избенки, не глядя на гостью, прошла в горницу и села за длинный грубо сколоченный стол. Деревянные доски стола потемнели от времени и сырости. Вспоминая свою молодость, хозяйка провела заскорузлой рукой по старым доскам и закрыла глаза, словно задремала.

«– Ну вот, – недовольно подумала женщина в шубе у двери, – теперь она спать надумала. А когда же она работать будет? Я к ней в такую даль ехала, несколько дней ждала, да видно зря!»

– Зря, не зря – время покажет… – прошамкала хозяйка беззубым ртом. – Сконд естешь? Откуда будешь?

– Из России… – с ужасом глядя на сидящую за столом столетнюю старуху, произнесла гостья и не в силах встать, схватилась руками за край лавки.

– Ну да, ну да, пани з Росьи, – прошамкала старуха и, повернув голову в сторону гостьи, посмотрела на нее серо-зелеными «болотистыми» холодными глазами.

Наваждение старушечьего облика исчезло – за столом сидела женщина неопределенного возраста, все еще внешне привлекательная и презрительно смотрела на трясущуюся от страха рыжеволосую женщину у двери.

– Зелье ворожейное я табе дам, – скривила тонкий рот хозяйка избенки, – а ты мяне за это…

Хозяйка поманила гостью скрюченным пальцем к себе и, когда та, на плохо слушающихся ногах, подошла и склонилась, зашептала ей в ухо свое условие.

– Да где же я…

– Цыть! Молчь! – цыкнула хозяйка на гостью, и та покорно замолчала и согласилась. – Добже…

Хозяйка избенки достала из запазухи бутылочку темного стекла, запечатанную сургучом, и поставила на стол перед гостьей.

За окном избенки вдруг резко зашумели деревья, поднялся сильный воющий ветер, и серые снежные тучи заволокли морозное ясное небо. Пытаясь спрятаться от надвигающегося ненастья, жалобно заблеяли козы, привязанные около избенки к дереву. А хозяйка-ведьмачка будто и не слышала приближения снежного фронта, не слышала завывания ветра и тревожного блеянья коз, не мигая смотрела в глаза непрошенной гостьи, отважившейся накликать приворотную беду на своего избранника.

– Каждый джень по тши капли… Не исполнишь условие пока зелье не закончится – пеняй на сабе…

Хозяйка отвернулась от женщины, и та снова увидела перед собой столетнюю старуху со скрюченным носом и скрюченными пальцами. В испуге схватила она заветную бутылочку со стола, бросила на стол деньги и быстро выбежала за дверь.

– Добже, добже, – скривила беззубый рот старуха и, не прикасаясь к деньгам, повторила: – Хорошо, хорошо…

4

Утром первым делом Инна открыла засов «собачьего лаза» на входной двери, выпустила Роя на участок и, поглядывая в окно за носившимся по заснеженному газону псом, начала убирать со стола – праздник закончился, пора было наводить порядок.

Вдоволь набегавшись по рыхлому снегу, Рой залаял и завозился у двери, и Инна, бросив мытье посуды и вытирая полотенцем мокрые руки, поспешила к входной двери.

В прихожей было довольно темно, и Инна не сразу сообразила, почему собака наполовину торчит из лаза.

– Ты что, застрял? – усмехнулась она, тут же вспомнив сказку про Винни-Пуха, до отвала наевшегося халявного меда. – Неужели ты так объелся в новогоднюю ночь, что не проходишь в собачье отверстие? Ладно, лезь обратно, я открою тебе дверь.

Собака заворчала, заворочалась, но с места не сдвинулась.

– Рой! Лезь обратно!

Инна наклонилась, взялась за торчащую в лазе филейную собачью часть и хотела выпихнуть застрявшего добермана из лаза. Рой зарычал, дернулся, и часть кожи с шерстью осталась у Инны в руках…

– Ой, мамочки! – взвизгнула она, отбрасывая от себя объемный шерстяной кусок.

Но вместо ожидаемого собачьего визга за железной дверью раздался радостный собачий лай.

Дрожащей рукой Инна нащупала на стене выключатель и включила свет.

В прихожей вспыхнули десяток крошечных лампочек, ярким светом осветив место предполагаемой трагедии.

Ожидаемого «моря крови» Инна не увидела – вместо только что «освежеванной» собачьей задницы в лазе торчала человеческая голова и часть туловища – две руки и одно плечо. На полу в углу валялась помятая норковая шапка.

«Воры! Караул! Грабят!»

Вспыхнули в голове у Инны сигналы опасности, и она, не помня себя от страха, бросилась на кухню. Однако, как бы она не была напугана незаконным вторжением вора, за нож Инна хвататься побоялась и схватила первое попавшееся «безопасное», по ее мнению, оружие: увесистую чугунную сковородку.

В прихожей вновь завозились, и Инна, подбежав к входной двери, слегка огрела вора по голове сковородкой.

Вор ткнулся лицом в ворсистый коврик у двери и затих.

Дальше Инна действовала по заранее спланированной схеме: позвонила охране у ворот и вызвала их к себе в дом.

Через минуту бравые парни в камуфляже за ноги вытаскивали застрявшего вора-неудачника из собачьего лаза.

Но после того, как охранники, преодолев сопротивление вора, вытащили его из собачьего лаза и поставили на ноги, они смущенно опустили автоматы и принялись наводить порядок в одежде вора-неудачника.

– Вы уж извините, Сергей Александрович, что так вышло, – бормотали охранники, отряхивая снег с одежды довольно крупного помятого мужчины. – Нас вызвали… служба…

– Что здесь происходит?! – наблюдая за действиями охраны, возмутилась Инна. Она стояла в распахнутых дверях дома в наброшенной на плечи шубейке и от волнения и холода изредка передергивала плечами. – С чего это вы перед ним извиняетесь? Его надо в полицию сдать!

– Для опытов, – пьяненько хмыкнул вор-неудачник и поднял голову.

На Инну недобро уставились заплывшие от выпитого алкоголя мутные серые глаза. Заросшее трехдневной щетиной мордатое лицо мужчины не выражало ничего кроме презрения.

– Ты кто такая? – грубо спросил он и, качнувшись, шагнул к двери.

Несколько крепких рук сразу же заботливо подхватили вора-неудачника и удержали его в вертикальном положении.

– Нет, вы на них только посмотрите? – всерьез обиделась Инна на плечистых охранников в камуфляже, взявшихся охранять хозяйскую собственность, в том числе и ее, и не выполняющих свои обязательства. – Под белы ручки вора поддерживают, снег с него заботливо стряхивают! И это называется охрана!

– Не кричи! – поморщился мужчина, взявшись за голову двумя руками. – От баб всегда столько шума…

– А вот буду кричать! – возмущенно топнула ногой Инна – ей будет приказывать какой-то вор! – Вы мне тут не указ! Ну, ка, господа служивые, ведите, ка этого «медведя, бурбона, монстра» отсюда подальше! А то я сюда настоящую полицию вызову! – пригрозила она, с опаской глядя на по-медвежьи сильного и неуклюжего вора-неудачника.

– Мы не можем его забрать… – замялись бравые парни в камуфляже. – Сергей Александрович хозяин.

– Хозяин чего?

– Так дома этого.

– Вы что-то путаете, – нахмурилась Инна, плотнее запахивая шубейку на груди. – Хозяйку дома зовут Анна Киселева, а мужа ее Станислав Киселев.

– Это нового мужа Анны Дмитриевны зовут Станислав Михайлович Киселев, – уточнил один из охранников, – а прежнего мужа зовут Сергей Александрович Дорохов.

– Сергей Александрович Дорохов? Первый раз слышу, – Инна подозрительно посмотрела на покачивающегося стриженного мужчину, потом на охранников, потом снова на большого грузного вора-неудачника и начала понимать нелепость происходящего. – Вы хотите сказать, что этот человек бывший муж Анны?

– Ну да, – дружно закивали головами парни с автоматами. – Сергей Александрович Дорохов – хозяин этого дома.

– Половины дома, – уточнил пьяный мужчина и снова шагнул в направлении двери.

– Ну, уж нет! В дом я его не пущу! – Инна отступила в дом и с силой захлопнула входную дверь. – Нет у меня на ваш счет, господин Дорохов, никаких указаний от хозяйки дома! – нагнувшись, прокричала она в открытый собачий лаз. – С Анной Дмитриевной разбирайтесь, кто в этом доме хозяин.

Через полчаса разбирательств и переговоров через закрытую дверь, в пресловутый собачий лаз просунулась большая мужская рука с мобильным телефоном.

– Поговорите с Анной, – «командным голосом» приказал вор-неудачник из-за двери, и Инна, не смотря на все свое упрямство, нехотя подчинилась.

– Что там у вас происходит? – недовольно спросила хозяйка загородного дома, вернее, половины дома и Инна отыгралась на ней по полной программе.

Она возмущалась и кричала, ругала охрану поселка и нерадивую родственницу, что та не поставила ее в известность о приезде постороннего мужчины – вот пусть бы ее бывший муж и охранял бы их общее добро, пока она с новым мужем греется на солнышке в далекой Африке.

– Но я же не знала, что ему вздумается приехать в Сергеевку на праздники, – защищалась Анна из далекой Африки, растеряв свой обычный гонор: ситуация осложнялась, а ей ужасно не хотелось возвращаться домой с курорта раньше времени. – Ну, Инночка! Ну, не сердитесь на меня, что так вышло – через день, ну может через два Серж обязательно уедет из дома – у него серьезная военная служба, и вы опять останетесь одни в доме, и будете отдыхать.

– А если не уедет?

– Обязательно уедет!

– А если нет? – настаивала Инна – перспектива остаться в доме один на один с пьяным медведеподобным мужиком ее как-то не прельщала. – Если он не уедет через два дня – уеду я! – произнесла она и со злости пнула ногой валяющуюся на полу норковую шапку.

– Нет, Инна! Не делайте этого! – испугалась Анна за свое имущество. – Серж человек не надежный, и оставлять на него дом, а тем более собаку просто безответственно!

– Тогда, что мне прикажите делать в такой ситуации?

– Живите в доме, как договаривались.

– Легко вам говорить оттуда…

– Да не бойтесь вы его, Инна. Мой бывший хоть и страшен на вид, но хорошо воспитан и женщину никогда не обидит.

Такая положительная рекомендация Инну не успокоила – не то, чтобы она боялась мужчин, но настрой на спокойные долгожданные каникулы рушился прямо на глазах, а крушение планов, как известно, энтузиазма не прибавляет.

Инна давно мечтала отдохнуть от городской суеты, работы, подруг и родителей (она любила и тех и других, но иногда ей хотелось отключить мобильный телефон и исчезнуть из их жизни, хотя бы на какое-то время). Она долго себе не позволяла отдых в одиночестве, но, когда ей позвонила ее крестная и начала жаловаться на новую невестку, Инна сама предложила свою кандидатуру на временную «хранительницу очага» загородного дома семьи Киселевых – упустить такой шанс «одиночного затворничества» она просто не смогла. И вот теперь из-за случайно появившегося назойливого мужчины ее долгожданные планы на отдых и одиночество летели в тартарары.

«– Спокойно, милая, – заправляя волосы за уши, успокаивала себя Инна, распахивая дверь и впуская в дом «половинного» хозяина, – пусть не два дня, а даже четыре дня этот мужчина будет отравлять тебе жизнь, но зато остальные десять дней…»

С видом победителя, Дорохов протопал мимо поджавшей губы «сторожихи», подобрал в прихожей свою валяющуюся на полу норковую шапку и, сняв дубленку, затолкал и то и другое в огромный зеркальный шкаф-купе. Посмотрел на припорошенные снегом ботинки – где он будет искать свои тапки? – и, не переобуваясь, протопал на второй этаж.

– Медведь! Бурбон! Монстр! – прошептала Инна в спину неряшливому мужчине и с силой захлопнула входную дверь.

– Я все слышал, – раздалось сверху, и Инна покраснела – давно она не вела себя так невежливо и агрессивно.

А ведь умение разговаривать с людьми и улаживать конфликты стало ее профессиональным долгом, она работала главным менеджером по общим вопросам крупной парфюмерной компании, и ей очень часто приходилось общаться с недовольными компаньонами и агрессивно настроенными поставщиками, разбирая рекламации и нарушения сроков поставок. Сейчас же Инна была не «при исполнении» и позволяла себе нелестные замечания в адрес «половинного» хозяина.

Ай-я-яй! Какая невоспитанность!

А может, она зря так набросилась на человека?

В конце концов, это ведь его дом, и он волен приезжать сюда, когда ему вздумается. Может, ему тоже захотелось тишины и покоя в новогодние праздники.

Все это так, Инна признавала его права и желания, но от этого ее собственное плохое настроение не улучшалось: рухнувших планов на две недели спокойствия и одиночества, было ужасно жаль.

Так жаль, что в первую минуту Инна чуть не расплакалась от разочарования, хотя плакала она очень редко: ну, разве, что, когда погибали животные (человеческим чувствам, а главное словам, она перестала верить уже давным-давно).

– Давайте жить дружно! – прокричала она в лестничный пролет, но ей не ответили. – Ну, и ладно! Не очень, то и хотелось!

Инна вернулась на кухню и домыла посуду. Еды у нее было полно и она, включив телевизор, постаралась забыть о присутствии в доме постороннего человека.

Рой вертелся около нее, изредка поднимаясь на второй этаж и замирая у двери одной из спален.

«– Беспокоится», – догадалась Инна и убавила громкость телевизора – не смотря на свою обиду и агрессивность, она все же оставалась воспитанным человеком.

5

На третий день пребывания в доме «половинного» хозяина Инна забеспокоилась – Сергей Александрович Дорохов вниз не спускался, из спальни не выходил и, вообще, не подавал признаков жизни.

Возможно, в спальне у него был запас продуктов – в еде и питье он не нуждался, но тишина в его комнате пугала Инну больше, чем его присутствие в доме – вдруг у него инфаркт или что-нибудь в этом роде?..

Она поднялась на второй этаж и тихо постучала в закрытую дверь спальни.

Ответом на стук была все та же гнетущая неживая тишина.

Рой стоял рядом с Инной, нетерпеливо поскуливая – умная морда его выражала беспокойство.

Инна нажала на «золотую» изогнутую ручку и осторожно приоткрыла филенчатую дверь.

Из двери пахнуло стойким запахом перегара. Инна поморщилась, но в спальню все же вошла.

Не смотря на день, в комнате висел полумрак. Сквозь сдвинутые плотные шторы солнце почти не проникало в спальню.

Присмотревшись, Инна подошла к кровати и осторожно дотронулась до руки лежащего поверх покрывала мужчины – рука была теплая.

– Ну, слава Богу, живой! – прошептала она и повернулась к двери.

Но у Роя были совершенно другие планы относительно своего хозяина – пес подбежал к кровати, полизал лицо мужчины и громко гавкнул.

Инна вздрогнула и зашикала на собаку.

– Ты что делаешь?! Быстро пошли отсюда!

Но пес не собирался уходить – он ухватил край рубашки мужчины и стал трепать ее из стороны в сторону.

– Прекрати, Рой! – пыталась Инна урезонить собаку, но псу игра нравилась, и он не собирался прекращать такое веселое занятие.

Мужчина на кровати завозился и открыл один глаз. В поле его расплывающегося зрения попал пес, и он очень удивился его появлению в своей комнате.

– Брысь, отсюда! – проворчал он и для большей убедительности махнул рукой.

Но вместо собаки рука попала по бутылке, и та со звоном скатилась с кровати на пол. Из бутылки подозрительно забулькало, и Инна бросилась ее поднимать.

Услышав бульканье, мужчина открыл второй глаз, поднял голову и попытался посмотреть с кровати вниз на упавшую на пол бутылку. Оторванная от подушки голова закружилась, он замычал и, взявшись рукой за голову, повалился на подушку. Движенья его были вялыми и натужными, и Инна невольно пожалела мужчину, хотя пьяницы вызывали у нее лишь чувства омерзения и осуждения.

Со второй попытки мужчина все-таки оторвал голову от подушки, свесился вниз и, не найдя на полу упавшей бутылки, разочарованно икнул, однако поиски оной не прекратил, а попытался заглянуть под кровать и чуть не свалился с нее.

Рой прытко отскочил в сторону от кровати, а Инна наоборот: шагнула ближе и поддержала сползавшего с постели мужчину.

– Осторожнее, – недовольно проворчала она и, не удержавшись, осудила такое отвратительное поведение: – Пить надо меньше – тогда с кровати падать не будете.

Мужчина перевел мутный взгляд с ног Инны на ее лицо и попытался осмыслить происходящее.

– Ты кто? – пьяно спросил он, и его взгляд, не удержавшись на женском лице, скользнул ниже. Мужчина увидел бутылку в руке Инны и возрадовался: – О! Моя дорогая! Иди ко мне!

Дорохов протянул руку, и Инна, подражая Рою, прытко отскочила от кровати.

– Я вам не дорогая! – возмутилась она.

– Это точно – вас я не знаю, – мужчина кивнул коротко стриженной головой, но протянутую руку не опустил. – А вот с этой старой знакомой мне хотелось бы пообщаться поближе.

– Вы о бутылке… – догадалась Инна и решительно спрятала ее за спину. – С ней можете попрощаться навсегда – больше пить я вам не дам.

Она подошла к открытому бару и решительно сгребла в охапку все оставшиеся там бутылки – вот теперь ее никто не обвинит в равнодушном бездействии и потакании пьянству. Прижимая бутылки к груди, Инна гордо вышла из спальни, провожаемая ненавистным взглядом мужчины.

Без алкогольного запаса в спальне делать было нечего, и скоро Дорохов выполз из комнаты на поиски спиртного, пошатываясь, спустился со второго этажа и, игнорируя «сторожиху», прошаркал на кухню. Там он долго лазил по шкафам и полкам в поисках алкоголя, заглядывал в холодильник в надежде отыскать завалявшуюся банку пива, но, в конце концов, сдался и припал к водопроводному крану. Пил он долго и жадно, но холодная вода, плескаясь в пустом желудке, не принесла облегчения.

– Выпейте кифирчик – в нем тоже содержится алкоголь! – издевательски прокричала Инна из гостиной и погладила Роя по голове – пес интуитивно опасался приближаться к озлобленному хозяину и старался держаться поближе к Инне, чувствуя в ней защитницу.

– Спасибо за совет, – буркнул Дорохов, притащив свое непослушное тело в гостиную – просить бутылку с «лекарством» у «наглой, незнакомой бабы» он не стал, посчитав это ниже своего достоинства. – Со своими проблемами я разберусь сам – без дурацких советов.

– Оно и видно! – отчеканила Инна, с высокомерием королевы глядя на потащившегося к выходу мужчину. – Если вы все свои проблемы решаете подобным образом, то вряд ли вы их решаете успешно!

– Ну, это не вам судить! – разозлился Дорохов – еще одно слово и он кинется на нее с кулаками. Ненависть немного отвлекла его от головной боли, и он постарался открыть дверной замок.

– Даже не пытайтесь – сигнализация сработает, – невозмутимо предупредила Инна, продолжая сидеть на диване в гостиной.

Рой подошел к хозяину, заглянул в глаза и выразительно посмотрел на собачий лаз во входной двери – подсказал выход.

Со своего места Инна хорошо видела происходящее в прихожей.

– Не советую – опять застрянете, – съязвила она и, вспомнив живописную картину их встречи, прыснула в кулак. – Вот охрана опять посмеется!

– Ну, вы!!! – сжимая кулаки, Дорохов шагнул от двери. Едва сдерживаясь чтобы не заорать, он тяжелым взглядом уставился на обидчицу. – Откройте дверь!

– Открою. И что дальше? – насупилась Инна, тоже сжимая кулаки – ее начинала бесить невоздержанность мужчины (ну, пил три дня – пора и меру знать!). – Пойдете по домам искать выпивку, а потом опять завалитесь сюда? Нет уж! Хотите уходить – уходите совсем! Оставаться с запойным мужчиной в доме я не собираюсь!

– Ну и вали отсюда!

– С радостью! Но на кого же я оставлю дом и собаку? На вас? Как же, держите карман шире – вам у меня веры нет! Лучше будет, если вы свалите отсюда!

То, что его крика и сжатых кулаков не испугались, Дорохова ошарашило – раньше от одного его взгляда подчиненные тряслись, как осиновые листочки, а теперь… теперь даже «наглая баба» смеет огрызаться. Кулаки его сами собой разжались, плечи опустились – он, почему-то, думал, что он все тот же: властный и строгий, а на деле оказалось, что никто его не боится и никому он теперь не нужен.

Инна заметила произошедшую перемену и сменила тактику – переговоры были куда лучше военных действий.

– Могу предложить огуречный рассол – говорят, помогает. В банке осталось несколько огурчиков – можете их съесть…

Неожиданная обжигающая нутро жалость окончательно добила бывшего полковника. Вот он – его конец! Только унизительную жалость теперь испытывают к нему люди! Жалость и презрение! А раньше…

Нет! Он не будет вспоминать о прошлом!

– Выпить бы… – униженно произнес он и, злясь на себя за безволие, низко опустил голову.

Сердце Инны вдруг сжалось от нехорошего предчувствия и простой человеческой жалости – что-то страшное случилось у этого большого, нескладного, какого-то помятого человека. И это страшное, и непоправимое «что-то» согнуло его, придавило и наверняка сломает. Сломает, если кто-нибудь не поможет ему подняться, протянув ему руку и подставив свое плечо, чтобы он мог опереться…

Но причем здесь она?

У него же есть родственники, близкие – вот пусть они и занимаются его проблемами: вытаскивают, отряхивают, поддерживают. Они его знают, любят – вот пусть и заботятся…

Вспомнив о близких, Инна вздохнула – кому, как ни ей знать, что не все можно рассказать близким, доверить друзьям: мы бережем их нервы и спокойствие, для откровений куда больше подходят совершенно посторонние люди: выплеснешь на них свое горе-злосчастье и становится легче на душе. Посторонние люди тебе посочувствуют, поохают и поспешат по своим делам, и ты вновь остаешься наедине со своим горем-злосчастьем, но, разделенное с другими, оно уже не кажется тебе таким сокрушающим и безысходным.

Ну, что ж, она готова выслушать этого человека – ведь на работе она привыкла сочувственно выслушивать незнакомых людей.

Вздохнув, Инна посмотрела в сторону высокой под потолок елки, под которой спрятала батарею «конфискованных» бутылок и вздрогнула: из пакета с красками и альбомами (Инна рассчитывала несколько дней новогодних каникул посвятить рисованию) торчала темно-коричневая кожаная барсетка, подобранная на месте аварии. Гениальная мысль полностью завладела Инной, и она напрочь забыла о просимой мужчиной выпивке.

– Сергей Александрович, мне нужен ваш совет, – Инна встала, быстро подошла к елке, вытянула из пакета чужую барсетку и шагнула к крупному понурому мужчине. – Я нечаянно взяла эту чужую вещь и теперь не знаю, что мне с ней делать.

Дорохов поднял голову – он не ослышался? – может, не все так плохо, как он предполагал: эта препротивная «громкоговорящая» женщина просит у него совета, а это значит, что он все еще кому-то нужен, ему доверяют, с ним советуются…