Текст книги "Глаз Горгоны (СИ)"

Автор книги: Нина Вайшен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6. Зорро

Фиби

Я наблюдала за пузырьками, которые медленно поднимались со дна чайника к поверхности, и крутила в голове слова благодарности Зига. Чувство вины не проходило. Голоса небесных тел, что будет, если Зиг узнает, кто сделал снимок его сына? Наверное, он мне этого не простит. Значит… Зиг не должен узнать, что это была я.

Хотя стоп, ну почему это меня так волнует? Я всегда знала, что порой людям нашей профессии приходится делать неприятные вещи. Когда я делала снимок сына Зига, это было производственной необходимостью, заданием редакции. Этот снимок принёс мне новую должность. А теперь в ушах звенело слово «тварь», сказанное басом Зига.

Голубая подсветка потухла, кнопка щёлкнула, заставив меня вздрогнуть и вынырнуть из тяжёлых мыслей. За дверью слышались мужские голоса. Наверняка болтали охранники, которых Зиг предусмотрительно отправил меня стеречь. Я не могла упрекнуть его за это, учитывая, что Зиг всё ещё меня подозревал. А, может, он так хотел меня защитить? Очевидно же, что кому-то очень выгодно выставить меня диверсанткой.

Заварив чайный стик в кружке, я села на диван и уставилась в чёрный экран устройства, лежащего на журнальном столике. Зиг оставил мне его на экстренный случай. Но хотелось связаться просто так. Пригласить, например, Зига на завтрак и поблагодарить ещё раз за спасение от Крюгера. Дурацкий повод, конечно. Хотя мне подумалось, что Зиг бы не отказался от встречи.

За дверью тамбура вновь послышались голоса. На этот раз речь была как будто эмоциональнее. Я на носочках подкралась к двери, но всё ещё не могла внятно разобрать слова, словно что-то их заглушало. Я прислушалась, сжав ручку кружки сильнее. Припала ухом к прохладному металлу.

Чёрт! Всё равно ничего не слышно. А между тем разговор явно был о чём-то важном, судя по повышенной интонации. Хм… В голове вспыхнула догадка. Наверное, здесь установлена какая-то система звукоизоляции. Но как же её выключить?

Я покрутилась на месте, глазами изучая гладкую поверхность стен возле двери. Какой-то отдельной кнопки не было, но на консоли рядом светились разные датчики. Я вгляделась в названия: «вызов персонала», «связь с администрацией»… О! Активирован режим «не беспокоить». Перехватив кружку с чаем одной рукой, я нажала на светящуюся красным кнопку, и она позеленела. Раздался звуковой сигнал.

Блин!

– … Лускетти снял с… Тореаса? – долетели обрывки фразы снаружи, а потом уже чётче: – Мне показалось или что-то пищало?

Я задержала дыхание. Вспомнила все молитвы, какие когда-то учила в воскресной школе. В коридоре воцарилась секундная тишина, а затем… послышался шелест открываемой гермодвери и мужской смех. Твою мать, не просто смех, а смех моего оператора! Он что… в соседней каюте у Ланы?!

– О, – Дин, видимо, удивился, что возле нашей каюты стоят охранники. Значит, у Ланы он в гостях куда дольше, чем следует. Иначе бы давно знал о случившемся. – Простите, а что происходит?

– Вернитесь к себе, сэр, – строго сказал один из охранников.

– Ну, вообще-то, это моя каюта, – возразил Дин с лёгким недоумением.

– Значит, вернитесь не в свою каюту, пока с вами не поговорит начальник безопасности, – отрезал охранник, после чего, кажется, гермодверь зашелестела, закрываясь. Охранник вздохнул и сказал с раздражением: – Всё из-за этой журналистки. Она взорвала челнок ради репортажа, а нам теперь геморрой на пятую точку! А Тореас почему-то решил, что на станции действует имперский диверсант.

Вот же… зараза! Всё-таки они хотят повесить на меня взрыв!

– Ну, он же не просто так это выдумал, – отозвался второй охранник. – Я работаю с Тореасом с самого открытия станции, и он никогда не говорит то, в чём не уверен.

– Не знаю. Зачем тогда Лускетти увольнять его? Тайсон сказал, что на Тореаса будут подавать иск за халатность. Привёл журналистку на важный объект, и там сразу всё бабахнуло. Хочешь сказать, совпадение? Хотя, – мужчина отчего-то хохотнул. – Может, Тореас просто потащил эту фифу уединиться? Всё-таки не зря говорят, что воздержание приводит к проблемам с потенцией. А в случае Тореаса и не только!

По коридору разлился пахабно-издевательский смех. А я скрипнула зубами, тихо процедив ругательство.

– Ну с чего ты взял, что он воздерживался? Может, он там в тихую…

– Он всё время всё проверял, как помешанный, откуда у него время на развлечения?

– А ты за койкой его следил, что ли? – усмехнулся второй охранник и добавил уже серьёзнее: – Но как-то уж строго Лускетти обошёлся с нашим начальником. Даже журналистку в карцер не посадили.

Стоп, что? Карцер? Я отпрянула от двери, расплескав горячий чай на пол. Немного кипятка попало на руку и, зашипев от боли, я постаралась как можно тише убраться вглубь тамбура. Поставила кружку на журнальный столик, села на диван и уставилась на ковёр в цветочек.

Зига из-за меня уволили и посадили в карцер. Вот и позавтракали вместе… Голоса небесных тел, что теперь делать? Приступ вины стал таким невыносимым, что я заскулила и уткнулась в подлокотник дивана, дважды стукнувшись об него лбом.

Потом быстрым движением я схватила устройство со стола. И почему-то набрала на голоклавиатуре дурацкое «У тебя всё в порядке? Проверка связи».

Вообще глупо это. Вероятно, что Зиг меня теперь ненавидит. Но я волновалась за него. Работа была для него важна. Эта станция была для него важна! И так хотелось поддержать Зига, я даже была готова припугнуть Лускетти жалобой сенатору на Крюгера. Потребовать, чтобы Зига выпустили немедленно…

Только вот короткое сообщение ударило в глаза наотмашь, и у меня всё опустилось внутри.

«Нет».

Больше ничего. Я вглядывалась в экран, его чернота делала сердцу больно. Вчитывалась в ответ снова и снова, пытаясь понять, насколько Зиг зол или расстроен. А, может… Мне почему-то казалось, что что-то случилось. Хотя что могло быть страшнее карцера? Только…

Смерть?

Нет, Фиби, прекрати себя накручивать! Зиг же ответил, значит, он в порядке. Просто злится, что из-за тебя и твоих выходок у него теперь неприятности.

Однако зудящее беспокойство не давало нормально дышать. Я должна убедиться, что в карцере с Зигом всё в порядке. И к нему не отправили какого-нибудь Крюгера. Пусть Зиг лучше ещё больше разозлится на меня, накричит или вообще прикажет запереть меня в соседней камере, чем я буду томиться в неизвестности.

Я метнулась в свою комнату, взяла планшет и отправила сообщение Дину:

«Мне нужна твоя помощь. Сделай что угодно, но убери охрану от двери нашей каюты!»

Ответ пришёл спустя несколько секунд:

“Фибс, что происходит? Что ты натворила?”

“Без вопросов! Сделай, как прошу. Я потом всё объясню.”

Дин ничего не написал. Я подкралась к двери, обула кроссовки и вслушалась в голоса охранников, разговаривающих уже о чём-то своём. Тут в коридоре началась какая-то возня, открылась гермодверь. А затем…

– Помогите! – вопль Дина претендовал на лучший крик о помощи в истории мирового кинематографа. – Да не стойте же, помогите!

– В чём дело, сэр? – спросил мужчина, который высмеивал Зига.

– Кажется, она умирает! Да помогите же! – Дин причитал так, словно и вправду кого-то хоронил. – У моей девушки анафилактический шок!

Я едва успела прислонить ладонь ко рту, чтобы не засмеяться во весь голос. Даже не знаю, что веселило больше: актёрская игра Дина или то, что он назвал Лану своей девушкой. Но как бы там ни было, этот спектакль расшевелил охранников. Я услышала поспешный топот, ругательства и короткие приказы по связи, требующие немедленного появления медика.

– Быстрее! Она там, в ванной! – крикнул Дин, а потом соседняя гермодверь закрылась, заглушая звуки.

Бинго! Если меня не запрут в карцере, расцелую Дина.

Я нажала на кнопку открывания двери и шмыгнула в опустевший коридор. Практически галопом понеслась в сторону лифта, снова вспоминая молитвы. Если и на этот раз меня пронесёт, то я окончательно уверую. На пути мне практически никто не встретился, только целующаяся парочка и компания девиц в перьях, что выступали на фуршете.

В лифт я буквально заскочила с разбега. Быстро нажала на кнопку девятого этажа и прижалась вспотевшей спиной к стене. Пока кабина спускалась, я отправила Зигу новое сообщение: “Прости меня, пожалуйста”. Он ничего не прислал в ответ, и я занервничала сильнее.

Чем он может быть занят в карцере? Явно же не пасьянс собирает… Значит, точно должен был увидеть уведомление. Правда, оставался ещё вариант, что Зиг настолько злится на меня, что не хочет даже отчитать за использование устройства для экстренной связи, как обычный комлинк.

Дверь лифта открылась, и я выскользнула на этаж. Пошла в направлении допросной. Насколько я помнила карту, карцер должен был быть где-то там.

В тишину вплетались звуки работы систем станции. Девятый этаж был ближе всего к двигателям. В ногах чувствовалась вибрация пола. Вообще девятый этаж считался самым нижним, хотя станция всегда крутилась, и сложно в действительности сказать, где низ, где верх.

Я как могла отвлекалась от гнетущих мыслей, поглядывала на кубик устройства, которое мне дал Зиг. Сообщение не приходило. Вот. Же. Засада.

Мимо прошло двое охранников, но я успела спрятаться в тени. Где-то вдалеке, выходящим из двери, я заметила Крюгера. Меня бросило в дрожь. Я прижалась к стене. Почти не дышала. Показалось, что ненавистный “нордический тип” двигается ко мне. Сквозь ткань водолазки я чувствовала холод металлической стены. Вспомнилось унижение, которое мне устроил этот упырь. И… я боялась нового. Хотелось трусливо сбежать. Спрятаться в своей каюте. Ну куда я лезу, правда?

Не сделаю ли я Зигу хуже? Я и так… Хотя с другой стороны, есть вероятность, что я Зига спасу. Мне почему-то казалось, что я нужна ему. Прямо сейчас.

Поэтому я оторвала щеку от стены, чуть вынырнула из тени, вглядываясь в коридор. Пусто. Крюгер скрылся за одной из дверей.

Я короткими перебежками домчалась до допросной, карцер, по идее, следующая дверь. Как ни странно, рядом с ней не было охраны. Я оглянулась по сторонам и за переборкой увидела что-то похожее на мешок тряпок. Подбежала ближе.

Тело. Чьё-то тело! Я закусила губы, чтобы не завизжать. Вдруг это Зиг?

От напряжения нервы стали ни к чёрту. Но тело шевельнулось. Это был один из охранников Зига, тощий и прыщавый… я видела его на фуршете. Вроде он просто оглушен. Я выдохнула, наклонилась к нему, сняла с его пояса ключ-карту, и не стала больше терять времени. Метнулась к двери карцера.

Так. Дрожащей рукой я приложила ключ к контрольной панели у двери. Она с шипением начала открываться. Сначала я прижалась к стене, осторожно заглянула внутрь. Никого. Пустой стул охранника. А охранник… под столом.

Я моргнула, пытаясь собраться. Что здесь произошло? Но охранник вроде был жив. Переставляя ватные ноги, я двинулась к двери с окошком. Поднялась на носочки и заглянула внутрь.

Там на полу, облокотившись на стену, спал Зиг. Спал ли? Я с ужасом вгляделась, двигается ли его грудная клетка. Мне показалось, что нет. Я снова закусила губы, едва поддающимися руками приложила ключ-карту к консоли рядом с дверью. От моей дрожи пластик стукался о пластик, вызывая неприятный звук. Затем раздался писк.

Ударил по нервам так, что я чуть не уронила карту. Кажется застонала, и вдруг на мой рот легла чья-то рука в черной перчатке. Крик утонул в ней.

– Тихо, мисс Экспосито, – раздался довольно приятный баритон, такой что-то среднее между баритоном и басом. Сильный грудной мужской голос.

Я его не знала.

– Зачем вы пришли?

Я промычала в его руку что-то нечленораздельное, и тогда он медленно развернул меня лицом к себе. Мужчине на вид было лет тридцать с небольшим. Голубоглазый брюнет, но всё, что ниже глаз, скрывала чёрная маска.

– Я уберу руку, а вы не станете кричать. Хорошо?

Я кивнула, и мужчина отнял ладонь от моих губ.

– Мы с мистером Тореасом договорились встретиться, чтобы обсудить… один инцидент, – пролепетала я полуправду. В конце концов право нажаловаться сенатору я всё ещё имела.

– Встретиться в карцере? – спросил мужчина.

– Конечно, нет. Просто его долго не было, и я решила сама найти мистера Тореаса.

Я ещё раз приложила ключ-карту к двери. И опять раздался писк.

– Ваша не подойдёт, – сказал мужчина в маске и приложил карту, которая была в руке у него.

На этот раз дверь бесшумно открылась. Я увидела бледного Зига, лежащего на полу. Голоса небесных тел! Он казался мёртвым. Вообще забыв про мужика в маске, я опустилась к Зигу, приложила руку к шее, нащупывая пульс.

Казалось, что его нет. Но я не сдавалась. И вот едва заметное биение ударило в пальцы.

Жив.

– Он отравлен пирейским газом, судя по запаху, – сказал мужчина. – Отойдите, его нужно вынести отсюда. Он важный свидетель.

– Свидетель чего?

– Если вы узнаете, мне придётся вас убить, мисс Экспосито, – спокойно сказал мужчина, когда я пропустила его внутрь.

Он положил руку Зига себе на плечо и приподнял. Зиг зашевелился. Кажется, приоткрыл глаза. Его взгляд был каким-то ошалелым, однако он позволил мужчине вынести себя.

Зиг взглянул на меня. У меня по спине прошла волна мурашек. Жив. Я уже успела так испугаться, будто мы с ним не первый день знакомы. А как минимум, встречаемся пару лет.

– Быстро, – скомандовал незнакомец, указывая на дверь. – Скоро здесь будет подкрепление. Надо спрятать его в безопасное место.

Когда мы вышли из карцера, Зиг смотрел уже вполне осмысленно. Даже почти не опирался на мужчину.

– К-кто т-ты? – спросил у него Зиг заплетающимся языком.

– Не важно, – буркнул мужчина. – Есть здесь места, которые нельзя просканировать программным сенсором станции и нет камер?

– Девятый этаж, сектор три, машинное отделение, – пробормотал Зиг. – Т-тамм…

Дальше он сказал что-то невнятное.

– Сектор три – это надо спуститься по лестнице, – сказала я, вспоминая карту.

– Пойдёмте, – кивнул мужчина.

Я старалась выключить все мысли, кроме одной – найти безопасное место. Там поговорим. Там, я узнаю, что это за таинственный мужчина. Хотя странный азарт просто распирал изнутри. Твою ж мать! Какой выйдет репортаж. Может выйти. Если мы живы останемся…

Пройдя несколько коридоров, мы добрались до лестницы, вошли в сектор три, где было ужасно холодно. Я так пожалела, что не взяла с собой пуховик.

Зиг

– Оставайтесь пока здесь, – сказал мужчина в маске, помогая мне сесть на металлический выступ пола.

Хотя всё ещё подташнивало, и я с трудом сосредотачивал взгляд. Слава Богу, что у неизвестного парня была разрушающая токсины газа сыворотка. Он мне её ввёл прямо на ходу. Судя по сноровке он военный… Или диверсант?

– Кто ты такой? И что это, твою мать, было? – рыком спросил я, уже почти придя в себя.

– Тебя снова пытались убить, – заявил он ровным голосом. – Оставайтесь здесь до завтра. Надеюсь, что завтра всё разрешится.

– Ты из разведки Конфедерации, Зорро? – на эту мою реплику мужчина нахмурил брови, и я, хмыкнув, бросил ему: – Надо отменить экскурсию. Это может быть опасно для сенатора.

Мужчина поправил маску, закрывающую всё лицо, кроме глаз. Потом ткнул пальцем в мою сторону.

– Нет. Экскурсию отменять нельзя. Приказ президента. Мы должны провести её с шиком. Показать Империи средний палец, – ответил мужчина. – Просто нужно, чтобы она прошла хорошо. Без эксцессов.

– Да чёрта с два она пройдёт хорошо, – выругался я. – Тут всё вышло из-под контроля.

Я бросил взгляд на Фиби. Она почему-то поёжилась. Возможно от холода. Здесь было не выше пятнадцати градусов по Цельсию.

– Империя, конечно же, вставила нам палки в колёса, – сказал Зорро.

– Точно ли это Империя? – усомнился я.

– Не вашего ума дело, сэр. Мне было сказано проследить, чтобы вы были живы, – огрызнулся мужчина. – Кому-то явно не выгодно, чтобы вы руководили здесь.

– Думаю, что это мой помощник наточил на меня зуб, – с горечью произнёс я.

– Он может организовать экскурсию как должно?

– Не уверен.

– Тогда завтра нам с вами стоит составить компанию сенатору…

– Я уволен.

– Придётся стать тайной феей, – сказал Зорро. – Завтра я выйду на связь и сообщу, что вам делать…

Фиби как-то пристально разглядывала моего спасителя. Смотрела на его чёткие армейские жесты.

– Экскурсию нужно отменить, и точка, – твёрдо повторил я. – Здесь никакое волшебство не поможет. Во-первых, появление возможного диверсанта, во-вторых, некоторые сооружения на планете ещё не функционируют в соответствии с требованиями безопасности.

– А вы надеетесь отсидеться, пока произойдёт катастрофа государственного масштаба?

– Я уволен. Лускетти повесит на меня иск за челнок. У меня проблем уже по горло!

– Если с сенатором что-то произойдёт, их станет ещё больше, – вмешалась Фиби. – Вообще всё могут повесить на тебя. Ну, типа ты плохо подготовил сооружения на планете. Или ещё что. Всегда же нужно найти козла отпущения и спустить на него всех собак.

Фиби говорила это прямо со знанием дела. Конечно, журналисты и были теми псами-гиенами, которые бежали разрывать на части жизнь козла отпущения и выискивать самое грязное бельё.

– А ты, конечно, хочешь на экскурсию, там же может быть сенсация! – проворчал я. – Сенатор погибнет. Вау. Первая полоса всех онлайн-издательств.

Фиби не ответила, опустила голову.

– Мистер Тореас, а это же ваш шанс очистить репутацию, да и защитить станцию. Я слышал, что вы душу вложили в эту жемчужину и гордость Конфедерации.

– Вложил. Несмотря на то, что Лускетти постоянно требовал невозможного…

– Защитите ваше детище и ваших людей, – чёртов Зорро нажал на мою самую чувствительную точку. – Станцию закроют, а многих ваших подчинённых может ждать скамья подсудимых за халатность и прочие нарушения.

– Ладно, но я всё равно не понимаю, что значит быть тайной феей.

– Вы будете дежурить в техническом отсеке лифта, а я буду среди пассажиров, – Зорро почесал затылок. – Сегодня я запутаю след, чтобы вас не нашли.

Я задумчиво потёр подбородок.

– Ладно. Если где-то в лифте будет заложено взрывное устройство, я найду его, – сказал я. – И… спасибо, что спасли мне жизнь. Хотя вы вряд ли заботились обо мне.

– Всё ради блага свободной Конфедерации, Зиг, – сказал Зорро.

С этими словами он подмигнул Фиби и вышел за дверь. А я даже не смог задать ему ещё дюжину терзавших меня вопросов.

Фиби дрожала, стоя у стены. А у меня был лонгслив с климат-контролем. Опять, что ли, раздеваться?

– Ты снова пришла меня спасти? – спросил я, одарив её своим наверняка мутным взглядом.

– Прости, пожалуйста, что ослушалась, – пролепетала она виновато. – Я просто испугалась, когда … ты ответил, что не в порядке.

– А я уж подумал, что снова примчалась за сенсацией. Раз непорядок, надо снимать.

Фиби промолчала, только отрицательно качнула головой.

– Мои бывшие помощники сказали, что нашли камеру, летающую у станции, когда взорвался челнок, – мрачно пробормотал я.

– Не было у меня никаких камер… – дрожащим голосом произнесла она. – Клянусь.

Не знаю почему, но я ей верил. Очень хотел верить, что у Фиби в душе есть что-то, кроме профессионального интереса.

– Ладно, но теперь тебя точно посадят в карцер… когда поймают, – я кивнул ей, чтобы она присела рядом.

Фиби изящно опустилась на выступ пола и подтянула к себе колени, обхватив их руками. Глянула на меня с грустью и спросила:

– А тебя? Мы, кажется, в одной лодке.

– Судя, потому что было в карцере, мне просто выстрелят в голову, – скривясь, сказал я и снял пиджак. В очередной раз. – Надевай. Ты должно быть к нему уже привыкла?

– Ну, врать не стану, пиджак у тебя отличный, – усмехнулась она, накидывая его на плечи. – Думаешь, это твой помощник пытался тебя… убить?

– Уверен. Ты бы видела его торжество, когда меня уволили, – сказал я, вспоминая неприятный момент. – Теплее?

– Угу, – Фиби кивнула и подвинулась чуть ближе. Теперь наши плечи соприкасались.

– Ты всё равно дрожишь, – сказал я, потрогав её колено. – Вот зачем?.. Сидела бы себе в каюте. Вряд ли бы делу дали серьёзный ход… Сенатор же, все дела…

– Если бы я сидела в каюте, кто бы тебе компанию составил в этом очаровательном местечке, командир? – Фиби оглядела тёмное помещение и нервно рассмеялась.

– Я же о тебе думаю, сумасшедшая, – я тоже рассмеялся, чувствуя волнение.

– Тогда… раз вы беспокоитесь обо мне, мистер Тореас, то… обнимите меня?

От этой просьбы я даже выдохнул с едва заметным стоном. Обнимать… я даже забыл, каково это обнимать женщину. Только сына и обнимал последние годы.

Но не показывать же ей моё смущение? Я поднял руку, приглашая Фиби подсесть совсем близко. Когда она прильнула ко мне, в нос ударил сладковатый аромат её ещё влажных волос, и я, повинуясь минутной слабости, провёл носом по её виску и выше. Пытаясь будто вдохнуть поглубже. Чтобы успокоиться.

А Фиби, как назло, прижалась ко мне ещё сильнее. Потом повернулась и посмотрела пристально, будто чего-то ждала. Наверное, поцелуя. Поцелуя? Конечно, я безумно хотел её поцеловать. Но зачем… к чему это сейчас? К каким последствиям это приведёт? Впрочем, глядя на Фиби, последствия – это меньшее, о чем хотелось думать. Она сломя голову примчалась, потому что я сказал, что не в порядке… Мысли выпархивали из башки, как напуганные птицы из горящего леса.

– Ты что-то хочешь мне сказать? – спросил я, надеясь сбить напряжение момента.

Фиби набрала в грудь воздуха и выпалила:

– Тогда, после танго, я пошла за тобой, потому что ты мне понравился.

– Не ради сюжета?

Она повернула голову на бок, сделала пальцами знак, типа совсем чуть-чуть.

– Мне так понравилось танго, что я чуть не забыла, что здесь по работе, – Фиби смущённо улыбнулась, и я почувствовал, что она говорит правду.

Мысли не осталось ни одной. Я аккуратно взял её за подбородок, и словно ныряя в тёмные воды её глаз, поцеловал. Я же не целовался ни с кем с тех пор, как развёлся. Просто расслабился, отдаваясь податливости мягких губ Фиби. Тонул в этом ощущении со вкусом яркого денька где-то у моря. Со всей его беззаботностью и страстностью. Фиби даже не дышала, наслаждаясь.