Текст книги "Глаз Горгоны (СИ)"
Автор книги: Нина Вайшен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 14. Сенсация или жизнь
Зиг
Когда я проснулся, то почувствовал тепло в груди. Тепло на подбородке. Тепло в руках. Оно просто поглотило меня всего. Фиби. Фиби была рядом. Я всю ночь не выпускал её из объятий, прижимая к себе, закрывая от всего мира. Даже тело немного затекло от лежания на боку.
– Доброе утро, – прошептал я Фиби на ухо.
Она не пошевелилась. Тоже устала вчера. Как и я. Произошедшие события калейдоскопом промчались перед глазами.
Чёрт.
Я не послал сигнал на станцию. Но вставать с дивана ужасно не хотелось. С кислородом в этом модульном городке было всё в порядке. Вода где-то должна быть в запасах…
Даже на урчание живота я не обратил внимания. Просто крепче сжал Фиби в объятиях. Вчера я обрел что-то важное. Теперь не отпущу. Буду танцевать с ней на свадьбе Мартины. Убойное будет танго. Буду любить её каждую ночь. Со всем буйством страсти.
Я опустил руку на грудь Фиби. Провёл ладонью по животу. Какая нежная кожа! Я от удовольствия промычал сквозь сжатые губы. Коснулся губами мочки уха Фиби.
– Доброе утро… – прошептал я ещё раз.
Фиби снова не ответила. Соня. Тогда я ласково продолжил движение рукой по животу. Нежно коснулся кожи лобка и опустил пальцы ещё ниже. Фиби прогнулась, прижалась ягодицами к моему горящему желанием паху.
– Дом…рое ум…ро, – неразборчиво пролепетала она.
Через полчаса после того, как я сделал с Фиби всё, что задумал, мы наконец-то встали с дивана. Хотя мне очень не хотелось, чтобы Фиби одевалась.
Только она натянула на себя топ, а я подошел и снял его. Она ошалело уставилась на меня, так и стояла с поднятыми руками.
– Дай мне ещё немного насладиться видом, – сказал я и прижался губами к коричневому соску. – Ну и вкусом…
Последнюю часть фразы я выдохнул ей в ложбинку между грудей, срывая тихий стон с её губ.
– То есть мне ходить так, командир? – улыбаясь, спросила Фиби, сладко облизываясь.
– Да, пока я не разрешу одеться, – усмехнулся я.
– Хм, я бы предложила приготовить завтрак в обмен на разрешение одеться, но, боюсь, здесь нет кухни, – Фиби потянулась к моим губам и добавила шёпотом: – Тебе когда-нибудь готовили «голый» завтрак?
– Когда я вижу тебя, мне даже есть не хочется. Всё сводится к одному желанию, – усмехнулся я, углубляя поцелуй. Мягкая и упругая грудь Фиби пьяняще сладко касалась моей. – Но…
Я всё-таки сумел отстраниться.
– Но? – переспросила Фиби.
– Нужно подать сигнал на станцию, чтобы нас нашли. Заодно, посмотрю, может, здесь остались консервы для рабочих, – я поцеловал её в щеку. – Но ты не одевайся. Ты такая красивая.
Фиби едва заметно покраснела. Странно. Она же вся такая без комплексов.
Я ощущал, будто у меня резьбу сорвало. Столько времени держался. Чтил свой целибат, как верность жене, которую до конца отпустить не мог. Да. Дело было именно в этом.
Теперь я не мог остановить свои губы, что сейчас выцеловывали Фиби ключицу.
– Я не буду одеваться, – прошептала Фиби. – Мне нравится, как ты смотришь на меня. Но…
– Но?
– Сигнал-то подать надо! – засмеялась она.
– А может, ну его? – я коварно усмехнулся. – Я просто съем тебя?
Я игриво укусил её за шею. Вдохнул пряный аромат её волос. Теплая. Терпкая. Моя.
Фиби засмеялась.
– Ладно, – разочарованно пробормотал я и отошел от Фиби к столу. – Сигнал…
Я сам себя не узнавал. Ну точно игривый котенок. Хотя нет. Какой из меня котенок? Котище… Какой, к черту, контроль? Смыло нахрен. Подойдя к панели на столе, я несколько мгновений пытался вернуть себе трезвость рассудка и отбросить образ обнаженной Фиби, чтобы просто увидеть перед собой прибор. А не грудь.
– Штаб службы охраны, ответь Тореасу, – сказал я, настроив связь.
– Мистер Тореас! – заорал Тайсон с той стороны. – Вы…ж…ивы!
– Да, Крюгер был нашим диверсантом… Хотел взорвать кабину лифта…
– Крюгер… Да… Опер…атора мисс Экспосито допросили, – сквозь помехи сказал Тайсон. – Судя по сигналу, вы в модульн… …одке «Брюгге»?
– Да, пришли за нами спасателей…
– Магнитный трос поврежден, – сглотнув, сказал Тайсон. – Спасатели будут через час.
– Принято, ждем.
– Лускетти поднял тут бучу, – угрюмо добавил он.
– Поговорим, когда вернусь, – отрезал я, увидев, как Фиби проходит мимо.
Голая по пояс. Я выключил связь. Подошел к Фиби и обнял. Мягко, но властно. Моё.
– Спасибо, что не оделась, – я поцеловал её в губы. – Не замерзла?
– Ты на меня такие жаркие взгляды бросаешь… как тут замерзнуть? – от её слов возбуждение захватило волной.
– Так. Ты вроде есть хотела? – спросил я, прерывая поцелуй. – Сейчас проверю, есть ли пайки.
Выйдя из комнаты, я направился в помещение склада. Нашел там бутылку воды и один шоколадный батончик. Довольно большой. Можно было разделить на двоих. Я вернулся в комнату с диваном, покачивая в руке батончик.
Мне хотелось «голый» завтрак. И желательно, сначала десерт. Положив батончик на стол, я поднял Фиби на руки, и сев на диван, посадил к себе на колени. Медленными поцелуями приступил к десерту.
Фиби
Я медленно жевала свою половину шоколадного батончика и рассматривала обнажённую спину Зига. Бугры мышц под смуглой кожей, линию позвоночника и две ямочки на пояснице, виднеющиеся под надетым до пояса костюмом. Он сидел ко мне полубоком, что-то изучая в переговорном устройстве, и тоже жевал батончик. Через его плечо я заметила, что это была запись разговора с сынишкой Зига.
Сам Зиг иногда останавливал видео, разглядывал Мейсона и улыбался собственным мыслям. И мне казалось, что сейчас он абсолютно счастлив.
Счастье. Я покатала это слово на языке вместе с шоколадом и зажмурилась. Хотелось выжать из этого мгновения всё самое лучшее. Каждую каплю счастья выдавить и запрятать в сердце. Ведь оно так скоро могло закончиться…
Шоколад на языке отчего-то загорчил. А я вспомнила, что ждёт меня по возвращении на Землю – съёмная комната в пропахшем кошачьей мочой общежитии, начальник-мудак, мизерная зарплата и долги. Огромные, мать их, долги, которые мне придётся отрабатывать, скорее всего, телом или каторжным трудом.
Сразу вспомнился сиплый голос мистера Петерса, его угроза. Если не будет сенсации, а следовательно и денег, то я пропала. Захочет ли Зиг вообще себе такую девушку? У которой за душой только амбиции, несколько модных тряпок, одна грязная сенсация в прошлом и долги? Это сейчас он разомлевший после разговора с сыном и потрясающего секса. А что будет потом, когда это счастье немножко схлынет?
Хорошо, что про фото он всё-таки узнал. Не могу сказать, что мне полегчало, я всё ещё испытывала колоссальную вину перед Зигом. Но я радовалась, что этот секрет теперь не стоял между нами. Зиг не ушёл, не назвал меня дрянью. Значит, он дал мне шанс.
– Наверное, стоит одеться, – сказал Зиг, заставляя меня вынырнуть из грустных мыслей. Взглядом пробежался по моей обнажённой груди и остановился на животе, где болтался низ костюма, который я тоже до конца так и не надела. – Скоро придут спасатели. Не хочу, чтобы они застали нас в таком… кхм… виде.
– Ты прав, – отозвалась я и закинула в рот последний кусочек батончика, смяла в кулаке фантик. – Кстати, ты не видел Дина, пока искал меня? Я боялась, что его оставят запертым в пассажирской кабине, хотела помочь. А там этот Крюгер… И Патрик…
Имя друга отозвалось в сердце болезненной тоской. За всеми событиями и шатанием где-то на волосок от смерти я так и не осознала, что Патрика больше нет. То есть совсем нет. Что я скажу брату?
– Что Патрик? – спросил Зиг. – Я как раз оставил Дина с ним.
– Его тело… оно сильно… ну, пострадало? – мне почему-то рисовался образ Крюгера без головы. Волосы встали дыбом на загривке от мысли, что у Патрика тоже не будет головы.
Зиг недоумённо поднял бровь, всмотрелся в меня внимательнее.
– Ну, может, будет пара шрамов на физиономии, но ему это быстро исправят в какой-нибудь модной клинике, – сказал он как-то ревниво и тут же прищурился: – Сдалось тебе его тело, Фиби?
– А? – я захлопала глазами на Зига, переваривая его слова. Доходило медленно.
– Говорю, смотреть там не на что особо, – буркнул Зиг, натягивая костюм. – Ну, чего ты зависла?
– Патрик что… жив? – спросила я, продолжая пялиться на невозмутимого Зига.
– Когда я уходил, он был вполне себе жив. Если только твой оператор не добил его.
Радостное осознание постепенно догоняло меня, и вместе с ним я расплывалась в совершенно дурацкой улыбке. Которая отчего-то совершенно не нравилась Зигу.
– Крюгер сказал, что убил Патрика! – выпалила я, сообразив, что Зиг не понимает, почему так реагирую. – Сказал, что он уже не встанет…
Лицо Зига смягчилось, он притянул меня к себе, уткнулся лицом в ключицу, цепочкой поцелуев спустился к груди. Я потерлась подбородком о ëжик его волос.
– Жаль, но тебе нужно одеться полностью, – с тоской в голосе сказал он, всё же отрываясь от меня.
– Мне тоже жаль, – мурлыкнула я, надев топ, и спросила с надеждой: – Но мы ведь ещё повторим, правда? Мы же… вместе?
Где-то снаружи послышался шум двигателей. Видимо, спасатели уже здесь. Зиг одним движением натянул на меня костюм, застегнул на спине.
– Вместе, – прошептал он мне на ухо. – Ты же обещала моей бывшей жене, что присмотришь за моими кулаками.
– Обещала… – пробормотала я, а про себя подумала, что будет, если вдруг Петерс прознает, что я вернулась.
Мартина хотела свадьбу без эксцессов. Она думает, эксцессы будут от Зига и уж точно вряд ли ждёт, что они случатся из-за его новой подружки.
В дверь модуля постучались.
– Мистер Тореас, это Алекс. Вы там в порядке? Мы готовы забрать вас на станцию.
Мы зашли в небольшой тамбур перед входной дверью. Зиг включил гермошлем себе и мне, затем открыл дверь нажатием кнопки на панели. Перед нами возник обеспокоенный Алекс, за ним ещё двое человек. У них за спинами на фоне молочных гор платины поблёскивал небольшой челнок.
Сотрудники Зига сопроводили нас на корабль. Краем глаза я заметила, как уже перед тем, как подняться в челнок, Зиг поднял круглую бусину платины и спрятал в карман. Я улыбнулась. Он же пообещал Мейсону подарок.
– Планетарный лифт временно не действует, – сказал Алекс, когда мы уселись в кресла в челноке. – Полетим сами.
– Что с лифтом? – как-то напряжённо спросил Зиг и моментально стал похож на себя прежнего. Того холодного, отстранённого начальника, которым я его и увидела впервые.
– Падающий челнок, видимо, тот, на котором находились вы с Крюгером и мисс Экспозито, повредил несколько секций ближе к планете.
– С сенатором всё хорошо?
– Да, к счастью. Лускетти там такое шоу организовал, лишь бы сенатор не заметил падение челнока. Но про поломку лифта сенатор узнал… – Алекс бросил виноватый взгляд на Зига. – Лускетти всеми силами пытается выгородить себя.
– Твою мать, – Зиг помрачнел. Мне показалось, что он, как груда камней, готов был вот-вот свалиться кому-то на голову, обрушивая гнев. – И что теперь?
Двигатели корабля включились на полную мощность. Пол задребезжал. Мы взлетали. Я смотрела в маленькое окошко челнока, как отдалялась планета. И чем дальше мы улетали, тем заметнее становились огромные кратеры. Один был прямо под нами. Пялился холодным белым глазом, а горный хребет вокруг, точно ресницы, покрытые инеем. Завораживающе красиво, но вместе с тем пугающе.
– Не знаю. Будет разбирательство. Это точно, – сказал Алекс, и я перевела на него взгляд.
– Ну, я же снят с должности официально… Может, вы уже тут сами как-то разберётесь…
– Сэр? – Алекс округлил глаза.
– Что – сэр? Я уволен. Хочу остаться уволенным. Тайсон освоится постепенно, – с этими словами Зиг обнял меня, и я с каким-то облегчением наблюдала, как кратер Платинума отдалялся. Может, всё будет хорошо?
Зиг
Едва мы с Фиби прошли через стыковочный рукав на станцию, к нам подошёл Тайсон. Я почему-то совершенно не переживал, что кто-то что-то не так поймёт. Я расставил приоритеты. Поэтому держал Фиби за руку.
– Лускетти зовет на разговор… – Тайсон выглядел напряжённо.
– Пойдём. Я ему башку оторву… – я действительно сейчас готов был это сделать.
– Не вас… – как-то траурно проговорил Тайсон.
– А кого?
Я увидел, что мой бывший заместитель смотрит на Фиби.
– Её… – на этих его словах ко мне подошёл один из охранников.
– Меня? – Фиби изумлённо распахнула глаза.
– Да, – Тайсон кивнул и перевёл взгляд в мою сторону. – А вас приказано взять под стражу.
– Опять? – я глухо выдохнул. Драться со всей службой безопасности совсем не хотелось. – На каком основании?
На секунду в голове мелькнула дурацкая мысль, а не из-за того ли это маленького кусочка платины, что я взял для Мейсона?
– Извините. Я… не могу сейчас ничего сделать, – как-то совсем удручённо оправдывался Тайсон. – О чём пойдёт речь с мисс Экспосито тоже не знаю. Пройдёмте.
Тайсон склонился к моему уху и тихо прошептал:
– Алекс вас для вида заведет на гауптвахту, в камеру сажать не будет. Чаю попьёте. Поговорите.
Я примирительно кивнул. Хоть не в камере сидеть. Медленно я разжал ладонь, отпуская руку Фиби. Мне ужасно не хотелось.
– Я думаю, что это какие-то проверки, Фиби, – я провел пальцем по её раскрасневшейся от волнения щеке. – Меня ж увольняли, в карцер сажали. Проверят, отпустят. А ты иди, поговори с этим упырём. Может, он прощения за Крюгера будет просить?
– Возможно, – улыбнулась Фиби.
Через несколько мгновений они скрылись с Тайсоном за углом коридора. У меня почему-то в сердце стало больно. Всё будет нормально. Не повесит же Лускетти на меня этого диверсанта? Или поломку лифта?
– Я очень не хочу надевать на вас наручники, – сказал Алекс. – Вы всех нас спасли.
– Так и не надо, – усмехнулся я. – Куда мне бежать-то? Обратно на Платинум?
– Там красиво, – засмеялся Алекс, кивая мне в сторону лифта. – Только жаль, атмосферы нет.
– И платина невкусная…
Когда мы подошли к гауптвахте, Алекс открыл гермодверь ключ-картой. На гауптвахте было всё так же удручающе-сумрачно, как и день назад. Опять лампочки, что ли, перегорели. Даже руки зачесались вызвать техников. Но я вовремя вспомнил, что больше не начальник безопасности. Да и лампочки никогда не были в моей компетенции. Просто любил, когда везде порядок.
– Боюсь, если вы уйдете, станция в один прекрасный момент упадёт на планету… – усмехнулся Алекс, будто прочитав мои мысли.
– Никуда не упадёт, у нас тут целый штат инженеров, – улыбнулся я, когда мы вошли в помещение.
На этот раз, надеюсь, никакого газа не будет. Это было дело рук Крюгера.
– Боюсь, мистер Тореас, что Лускетти, чтобы выгородить себя, подставит вас… – Алекс указал мне на кресло рядом с камерой. – У меня просто язык не поворачивается попросить вас зайти в клетку.
– Вот и хорошо, – я сел в кресло и грустно уставился в потолок, волнуясь за Фиби.
– Знаете, что я подумал, – вдруг сказал Алекс. – Что бы там Лускетти ни предъявил вам, я разделю с вами и штраф, и срок. Думаю, что все мы… Вся служба безопасности.
– Спасибо, конечно, но думаю, что всё обойдётся, – на душе стало как-то гадко.
Штраф и срок… Я должен быть на Земле через неделю. А если какое разбирательство, то я точно не успею.
Фиби
Я упросила Тайсона зайти в мою каюту, прежде чем направиться к Лускетти. Нужно было привести себя в порядок. Забежав в ванную, я с ужасом уставилась в зеркало. И Зиг видел меня вот такой?! Волосы растрепаны, губы распухли от поцелуев, тушь растеклась, на щеках краснели мелкие царапины, полученные после падения челнока. Голоса небесных тел, да мне в таком виде надо сразу в бордель Петерса идти! Может, там бы посмотрели на это жалкое зрелище и отпустили бы с миром.
Очень смешно, Фиби. Ха-ха.
Наскоро приняв ванную и почистив зубы, я переоделась в бежевые брюки-клёш и белую водолазку. Волосы, чтобы не сушить, затянула в тугой пучок. Уже собиралась выйти к Тайсону, который там наверняка психует, как вдруг на мой планшет пришло сообщение. Я узнаю этот противный писк из миллиона. Специально выбирала самый отвратительный сигнал уведомления на своего кредитора, чтобы уж точно не пропустить сообщения и не навлечь на свою задницу ещё больше неприятностей. А уж до моей задницы этот ублюдок был охотлив.
Я вернулась в гостиную, взглянула на журнальный столик, где лежал мой миниатюрный планшет экраном вниз. Дрожащей рукой перевернула его и стукнула по экрану, открывая сообщение.
Никаких лишних слов. Только видео. Видео, на котором я стою на коленях и прошу об отсрочке. И короткая приписка: «Ну, что там с сенсацией, Фиби?».
Твою мать. Я на мгновение прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ну, если хорошо подумать, то у меня наберётся материал на сенсацию. Немного уняв дрожь, я натянула улыбку, сунула планшет в карман брюк и зашагала к двери.
Тайсон наворачивал круги в коридоре, и когда я, наконец, вышла, он зыркнул на меня строго, проворчав что-то вроде «женщины». Сразу же пошёл к лифту, а я покорно поплелась за ним, размышляя, зачем понадобилась начальнику станции. Извиниться, что ли, хочет за то недоразумение с задержанием? Предложить денег в обмен на молчание, чтобы сенатор не узнал о водных пытках Крюгера? Вот это было бы здорово!
Лифт поднял нас на административный этаж. Здесь было гораздо симпатичнее, чем на том этаже, где нам с Дином досталась каюта. Стены отделаны деревянными панелями, даже живые растения в кадках стояли возле дверей. Тайсон подвёл меня к двери с блестящей табличкой «Фабиан Лускетти. Начальник станции». Голоса небесных тел, сколько важности.
– Мистер Лускетти, пришла мисс Экспосито, – доложил Тайсон через коммуникатор.
Буквально через секунду начищенная до блеска серебристая гермодверь с шипением открылась. За большим деревянным столом сидел Лускетти и постукивал пальцами по его отполированной поверхности. Так. Будто игриво. И широко улыбался.
Только я кожей ощущала напряжение.
– Как вы, мисс Экспосито?
– Вполне себе неплохо, – я тоже пыталась улыбаться, усаживаясь на стул напротив Лускетти.
– Расскажите, что произошло в кабине планетарного лифта и дальше?
– Ну… Мы были в опасности, и Зиг всех спас…
У меня снова пиликнул планшет. Снова противное уведомление. Мистер Петерс. Я перевела дыхание. Руки отчего-то вздрогнули. Чего он ещё хочет?
– Слишком обтекаемый ответ, мисс Экспосито. Вы так не считаете? – Лускетти склонил голову набок, пристально изучая меня. В этом его вопросе я отчётливо распознала скрытый подтекст.
– Ну, имперский диверсант хотел убить сенатора и всех пассажиров кабины лифта газом… Зиг и Стивен Тайсон успели всех вывести…
– Ладно, – Лускетти посмотрел на меня как-то хищно, пытаясь выглядеть эдаким героем-любовником, но у него слабо получалось. Только напряжение всё росло. – Давайте….
Дурацкий противный скулёж уведомления не дал ему закончить. Два сообщения подряд. Мистер Петерс так не делал раньше. Я осторожно достала планшет из кармана брюк. Там было фото двух девиц из борделя Петерса. В очень откровенных позах. С мужчинами. Всё отвратительно неприлично. Просто порнография. А внизу надпись: «Хочешь присоединиться? Клиенты тебя уже ждут».
Я сглотнула ставшую горькой слюну. После ночи с Зигом я почему-то вообще ни о чём таком думать не могла. Все остальные мужчины казались омерзительными. А тем более такие заявочки… Чего это Петерс как с цепи сорвался?
– Мисс Экспосито? – голос Лускетти вернул меня в реальность. – Вы же понимаете, что имперский диверсант, который проник на корабль, это прежде всего вина мистера Тореаса?
Вина мистера Тореаса? Он вообще уже, что ли?
– А я думала, всему виной халатность руководящих чинов станции?
Лускетти дёрнул бровью, явно раздражаясь от моей «непонятливости». Но, голоса небесных тел, я уже смекнула, куда он хочет завести разговор.
– Нет, мисс Экспосито. Мы с вами немаленькие люди. Взрослые. Важные. Мы должны понимать, что каждый несёт ответственность за свои деяния. Мистер Крюгер работал полтора года вместе с мистером Тореасом. А тот ничего не понял.
– Как и вы, мистер Лускетти. И как мистер Тайсон, заместитель Зига, – продолжала упираться я, но тут планшет опять пиликнул.
Да что ж такое!
«Тебе сейчас сделают важное предложение. Откажешься, я тебя из-под земли достану» – гласило сообщение от Петерса.
Что?
– Во благо всех нас. Во благо Конфедерации, во благо самого Зига и самой себя, мисс Экспосито, вы должны сделать репортаж, – Лускетти пододвинул ко мне папку с электронными документами в виде голограмм.
Там были зафиксированы повреждения лифта после падения челнока.
– Только в нём не должен фигурировать никакой диверсант. Не было его. Галлюцинация. Иначе Зиг пойдёт и под высшую меру, как человек допустивший это.
– А что… что должно быть в репортаже? – ошалело спросила я.
– Начальник службы безопасности Зиг Тореас просто плохо проконтролировал техников. Техники уронили челнок. Зигу дадут штраф. Может, год условно. Никто же не пострадал? А вы за это получите три миллиона кредитов, которые покроют ваши долги и ещё останется.
Твою мать, да меня натурально покупали. Самым бесстыжим образом. Я почувствовала себя так, словно стены в кабинете Лускетти начали схлопываться. Ещё чуть-чуть и раздавят. Если откажусь, меня достанет Петерс. А если соглашусь, то… Я же разрушу жизнь Зига. Он больше не сможет устроиться на работу по профессии, а ведь это то, что ему нравится. Или вообще попадёт в тюрьму? Не увидится с сыном через неделю…
Голоса небесных тел, даже не верю, что вообще размышляю об этом. Где три миллиона кредитов и где судьба любимого мужчины?
А Лускетти выжидающе пялился на меня. Улыбался, понимая, что вариантов у меня немного. И как вообще они с Петерсом снюхались?
– Я… я…
Язык никак не поворачивался выговорить «согласна». Лускетти прожигал меня взглядом, а в кармане будто бы полыхал планшет. Мне стало невыносимо душно.
– Что вы решили, мисс Экспосито? – с нажимом спросил Лускетти. – Сенсация или ваша жизнь? Думаю, с мистером Петерсом шутки плохи.
– Плохи… – эхом повторила я, всё ещё пытаясь собрать себя в кучу.
Ну давай, Фиби. Чтоб тебя! Ты знаешь Зига всего ничего, влюбишься ещё. Найдёшь другого парня. В конце концов, разве не сенсации ты больше всего хотела? Славы, денег, выкупить брата с Альфа Центавра… Просто возьми и скажи, что ты согласна. Давай!
– Ну? – Лускетти придвинулся ко мне ближе, проехав локтями по столу.
– Да пошли вы…
– Что?
– Пошли вы в задницу! – громче сказала я и встала со стула. – И вы, и Петерс! Я не стану делать этот чёртов репортаж. А если вы попробуете подкупить кого-нибудь другого, имейте в виду, что у меня есть на записях доказательства существования диверсанта. И я продам этот материал сразу, как только вы хоть где-нибудь в недобром ключе упомяните имя Зига! Так что, вам лучше освободить его.
Не дождавшись ответа Лускетти, я выскочила из его кабинета и стремглав понеслась в свою каюту. Нужно собрать вещи и свалить отсюда как можно скорее. Словно почувствовав моё настроение, позвонил Дин. На него у меня тоже настроен особенный рингтон – «Имперский марш», музыка из очень-очень старого кино о космосе. Дин его фанат. Не глядя, я приняла входящий на планшете.
– Фиби, ты как? Я услышал от охраны, что вас с Зигом уже доставили на станцию. Зашёл в каюту, понял, что ты была здесь, и…
– Дин, я очень рада тебя слышать, но давай потом, – проворчала я, едва сдерживая горькие слёзы. – Ты не знаешь, когда сенатор уезжает?
– Эм… да вот прямо сегодня и уезжает. Через час у нас посадка.
– Отлично! Собирайся, я скоро буду. Стой! – опомнившись, выпалила я и спросила тише: – Как там Патрик? Он…
– Не волнуйся, он в порядке. Ещё в отключке, правда, но быстро идёт на поправку.
– Прекрасные новости. Они мне очень нужны…
Я не стала слушать, что там дальше начал говорить Дин, отключила звонок. Всё равно увидимся через несколько минут. Но, голоса небесных тел, как я счастлива, что с Патриком всё хорошо. Может, он поможет мне? Спрячет куда-нибудь от Петерса? Конечно, ему нежелательно впутываться во все эти грязные истории с кредитами и как-то себя компрометировать, но… вдруг? Мне особо не на что было рассчитывать.
Хотя я бы, конечно, не подставила Патрика такой просьбой. Не позволила бы ему в это впутываться, иначе давно бы уже натравила его на Петерса. Патрик бы не отказал, но я не хотела, чтобы эта история как-то сказалась на нём. Теперь я ещё чётче осознала, что упустила единственный шанс вырваться из западни, вылезти из долговой ямы и зажить нормально.
Зачем вообще позволила себе вляпаться в отношения с Зигом? Сама спросила, вместе ли мы. На свадьбу Мартины согласилась поехать. Ведь знала же, что нельзя… Но так хотелось почувствовать себя в безопасности. Защищённой. И так было рядом с Зигом. На самом деле, только с ним я впервые за долгое время не боялась. Не чувствовала, что одна против всех напастей.
В каюту я забежала в слезах. Разревелась ещё в коридоре. Дин ошарашено смотрел, как я метаюсь по комнатам, закидывая вещи в чемодан. Несколько раз пробовал спросить, в чём дело, но я только сильнее заходилась рёвом, и Дин сдался.
В сумочке что-то завибрировало. Передатчик Зига. Надо было оставить его в каюте, чтобы не травить душу. Сквозь пелену слёз я разглядела послание: «Ты где, малыш?». Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт! Это просто невыносимо. Я не могу потащить Зига за собой на дно. Не имею на это права.
До сенаторского корабля я буквально тащила Дина силком, постоянно подгоняя. Он попытался сказать мне что-то про Лану, но я очень красноречиво прошипела, что новообретённая подружка подождёт. Хотелось уже поскорее скрыться в корабле, забиться куда-нибудь в угол и пожалеть себя.
– Фиби! – раздался откуда-то басовитый голос.
Зиг
Десять минут назад Алексу на комлинк пришёл приказ освободить меня. Я просто уволен и могу улетать со станции. Собрать свои пожитки. А документы все уже оформят постфактум. Вбежавший на гауптвахту радостный Тайсон попросил меня задержаться, чтобы ещё немного его постраховать.
После напряженного ожидания меня охватил осторожный восторг. Он мягко играл в крови.
– Стивен, – сказал я своему бывшему заместителю, – Я могу задержаться максимум на день. Мне нужно к семье. Давно их не видел.
– Ну ладно, организую вам завтра челнок до ближайшей перевалочной станции, – грустно пожал плечами Тайсон. – Спасибо, что спасли наши задницы, сэр.
– Ты получил хороший опыт, – я похлопал его по плечу. – Уверен, что освоишься. Ты же так этого хотел…
– Спасибо.
В груди вдруг к радости примешалась странная тревога.
– Как там Фиби? Что ей наговорил Лускетти?
– Не знаю, но вылетела она из его кабинета пулей. И расстроенная.
– Так. Я должен с ней связаться…
Тайсон многозначительно кивнул мне:
– У вас это… Что-то было?
Я шикнул на него и вышел с гауптвахты. На душе расползалось какое-то скверное чувство. Решив в него не углубляться, я достал из кармана передатчик.
«Ты где, малыш?», – написал я.
Ответ не приходил. Я быстро заскочил к себе в каюту. Взял коммуникатор на замену своему потерявшемуся во время падения челнока на Платинум.
– Дин. Это Зиг. Фиби с тобой? – сходу выпалил я, когда он принял вызов.
– Привет… Да, мы с ней идем по стыковочному рукаву…
– Стыковочному рукаву?
Сердце йокнуло.
– Да, через десять минут вылет. Улетаем вместе с сенатором.
Десять минут. Я моментально сбросил вызов. Помчался к лифту, мне до стыковочного рукава добираться минут девять.
Я…
Должен успеть.
Коридоры пролетали мимо размытыми полосами. В груди жгло. Почему Фиби мне не сообщила? Испугалась лететь со мной на свадьбу? Испугалась моей ненасытности? Ревности?
Пока спускался в лифте, пытался силой мысли заставить его двигаться быстрее. Смешно. Но я на всё готов был, чтобы успеть. Выпрыгнуть в открытый космос? Да, пожалуйста. Но это бы не помогло.
В голове всплывали сцены нашей близости. Мои руки на груди Фиби. Может, не стоило пугать её своими контролерскими замашками? Не надо было больно щипать за сосок?
Приехав на нужный этаж, я едва не снес слишком медленно открывающиеся двери.
Нет. Мне казалось, что Фиби понравилась моя сексуальная игра. Я же без всякой злости. Да и не злился я даже на то фото сына. Времени много прошло. И я понимал, что Фиби на это решилась от отчаяния.
До рукава я добрался за восемь минут, но его уже убирали.
В уши врезался свист сервомоторов. Рукав отсоединялся от корабля. Но был только в самом начале этого процесса.
– Мистер Тореас! – закричал мне вслед техник.
– Поставь на паузу отсоединение! – приказал ему я, словно забыв, что больше здесь не начальник.
Конечно. Отсоединение продолжилось. Пол под моими ногами вибрировал. Н-ну, куда она? Почему убегает? Я не дам ей уйти просто так. Да и вообще. Не позволю ей уйти.
– Поставь на паузу соединение! Это вопрос жизни и смерти! – проорал я технику, перекрикивая гул приводов.
Казалось, всё. Я не успею. Но вдруг вибрация прекратилась. Стыковочный рукав так и остался соединным с «Ладьей», кораблем сенатора.
Техник всё-таки меня послушал.
Я подскочил к ещё не до конца закрытому шлюзу корабля, протиснулся в щель. Оказался на борту. В первом отсеке было пусто, видать все сели на места.
Я прошел дальше. Увидел сидящих на просторных сидениях людей. Фиби не увидел сразу.
Выкрикнул её имя.
Никто не отозвался. Только охранники сенатора повставали с мест. Направились ко мне. Вдруг позади одного из них я заметил Фиби. Красную от слез. Твою мать. Что такого ей сказал Лускетти?
– Мистер Тореас… – начал было один из охранников.
– Всё в порядке, я сейчас уйду, – я поднял руки вверх. – Только хотел у вас одну пассажирку украсть…
Фиби подняла на меня голову.
– Ты же обещала мне снять сюжет про работников службы безопасности станции, – взволнованно начал я.
– Зиг… – Фиби закусила губы. – Мне нужно лететь… я плохой журналист. Сюжет получится не очень.
По её щекам потекли слëзы.
– Мистер Тореас… – один из охранников положил мне ладонь на плечо. – Вы задерживаете вылет сенатора.
– А я думаю, что очень хороший, – улыбнулся я Фиби, игнорируя протесты. – Пойдем со мной. Я никуда не уйду. Скоро начнётся драка.
Охранники достали бластеры.
– Ну или расстрел.
– Фиби! – выкрикнула белокурая девушка, кажется, Лана Ласкарис. – Да иди ты уже с ним! Хватит комедию ломать…
Дин отстегнул ремни, которыми Фиби была пристегнута.
– Иди! Всю жизнь жалеть же будешь… – негромко сказал Дин.
Фиби наконец-то встала, я тут же подхватил её под руку, и мы вместе под щелчки дронов-фотографов вышли в шлюз, а затем и сбежали по стыковочному рукаву.
Я так крепко сжал её руку, что даже испугался, что сделал больно. Едва мы оказались в холле административного этажа, я прижал её к стене и заглянул в глаза:
– Что это было, Фиби? Ты хотела меня бросить?
Она отвела взгляд. Прикусила губу. Черные волосы липли к её мокрым от слез щекам. Это было так больно видеть.
– Ты не понимаешь… У меня большие долги. Ты… ты… даже себе представить не можешь, насколько, – её голос звенел виной и стыдом. – Мой кредитор меня везде найдет… Я боюсь, что он испортит свадьбу твоей бывшей жене… и жизнь тебе.
