Текст книги "Потеряшка с Пожарной, 19 (СИ)"
Автор книги: Нина Баскакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Глава 1. Конфета счастья
Двадцать пять лет назад
Антон злился. Щека горела от пощёчины, а шея болела от заданной трёпки. Но он был прав, когда высказал всё, что думал. У них не было дома. Это был притон, куда приходили всё, кто хотел выпить и кому некуда было идти. Но это был не дом. И женщина с помятым лицом не была матерью. Матери другие.
Он перешагнул через низкий заборчик, что отделял детскую площадку от гаражей. Карусель, качельки, песочница, горка. Женщины бегают за малышами, которые только научились ходить, другие сидели на лавочка и болтали, наблюдая за детьми постарше. Но вот ребёнок упал. Разговор прерывался. Женщина подбежала к ребёнку и вытирала слёзы, подула на коленку. Ребёнок прекратил плакать. Это была мама. Она не сидела с утра за столом вливая в себя стопку за стопкой. Обида захлестнула его так, что он сжал кулаки. Злость на жизнь и просто непонимание, почему всё так несправедливо.
– Дядя, почему ты плачешь? – к нему подошла девочка лет четырёх, может пяти. Два коротких хвостика торчали как усы у жука.
– Уйди, – он отвернулся.
– Я сегодня читала. За это мне конфету дали.
– Рад за тебя, – буркнул Антон. Девочка не отходила. Взяла его за руку. Он хотел стряхнуть её руку, но не успел.
– Прекрати реветь! – строго сказала она. – Дяди не плачут.
– Чего ты ко мне привязалась? Иди играй.
– Если дяди плакать начнут, то кто будет мне слёзы вытирать?
– Чего? Какой я тебе дядя?
– Взрослый и сильный. Вот, – она вложила ему в ладонь петушок на полочке, который так и переливался на солнце. – Я его хотела на горке съесть, но отдам тебе.
– И зачем?
– Чтоб ты улыбнулся, – серьёзно ответила она. Затем забралась рядом с ним на скамейку. – Меня завтра в сад отдают. Там надо будет английский учить. Ты знаешь английский?
– Нет.
– И я не знаю. Но скоро узнаю. Не хочу ничего учить. Гулять хочу каждый день.
– В саду гуляют. Два раза в день, если погода хорошая.
– Ты там был?
– Все ходят в сад, – ответил Антон.
– Я раньше не ходила. Читала и считала дома. Бабушка учила. Но она английского не знает.
– Прям проблема!
– Мама говорит, что знать нужно, иначе в школу не поступлю, – она вздохнула. Опять взяла его за руку. – Смотри, опять ревёт. Нечего было лезть на горку, если не готов был с неё упасть. Смотреть противно.
– Какая ты серьёзная! – насмешливо сказал Антон, покосившись на девочку.
– Знаю. Поэтому за такого сопливого замуж не пойду. Мне нужен такой муж, который будет мне слёзы вытирать, а не я ему, – явно копируя чью-то речь, сказала она. – А лучше, чтоб мы вовсе не плакали. Если хочешь, чтоб я за тебя замуж пошла, то больше не плачь.
– Даже не собирался на тебе жениться, – едва сдерживая смех, сказал он.
– Так я ещё маленькая. А как подрасту, так захочешь, – невозмутимо ответила девочка. Они какое-то время сидели молча. Она болтала ногами в красных сандалиях и белых носочках.
– Так и будешь здесь сидеть? – спросил Антон.
– Я тебе мешаю?
– Нет. Где твоя мама?
– Не знаю. Я потерялась.
– Чего же ты молчала?!
– Ждала, когда ты успокоишься и отведёшь меня домой, – ответила она.
– Где твой дом?
– Пожарная улица 19, квартира на третьем этаже. Второй подъезд.
– Это на другом конце города! Как ты здесь оказалась?
– Мы в гости приехали с мамой к какому-то дяди. А мне погулять захотелось. Я спросила, так они разрешили.
– Дом помнишь?
– Нет. Чего мне его запоминать? Или ты запоминаешь дома, куда в гости ходишь?
Антон задумался. Вряд ли эта малявка куда-то далеко смогла бы уйти.
– Покажи, как ты до площадки дошла. Это помнишь?
– Это помню, – она спрыгнула с лавочки. – Пойдём. Тебя как зовут?
– Антон.
– А меня Кони.
– Кто это тебя табуном назвал?
– Кем?
– Кони. Лошади в большом количестве.
– Это короткое имя. Полное слишком длинное, – ответила девочка.
Он машинально убрал конфету в карман. Взял её за руку. Девочка чего-то напевала себе под нос.
– Вон тот дом! – она показала на новую высотку, которая была метрах в пятистах. – Там тот дядя живёт. Дом на башню похож. У меня ноги болят.
– И чего ты хочешь?
– Возьми меня на руки. Я устала.
– Знаешь – это уже наглость.
– Принцы принцесс на руках носят.
– Ты не принцесса, а я не принц. И в мультиках они танцуют.
– У меня ноги болят. Я ещё маленькая. А ты большой, – она строго на него посмотрела.
– Мне всего двенадцать.
– А мне четыре.
– Первый и последний раз, – сказал он, поднимая её на руки.
– Ты сильный. Я знала, – она руками уцепилась за его шею. Ещё и голову ему на плечо положила. – А мы с тобой танцевать будем?
– Обязательно, – буркнул Антон, чувствую, как у него отваливаются руки.
– Это хорошо. Тогда за тебя замуж пойду, – она зевнула.
– Вырасти для начала.
– Вырасту, а ты меня дождёшься? Смотри не женись на ком-нибудь! Ты красивый…
– Хватит глупости говорить.
– Это правда. Я потом тебе расскажу…
Она не договорила. Уснула. Антону стало не по себе. У него на руках был чужой ребёнок, которого должно быть искали. Оставалось надеяться, что около высотки он найдёт её мать. А если не найдёт? Об этом не хотелось думать.
Около дома бегала женщина. Увидев Антона, она поменялась в лице.
– Ты…
– Тихо! – зло прошипел он. – Она спит. Убежала к пятому дому на площадку. Забирайте пропажу.
Её мама еле разжала руки девочки. Антон потёр затёкшую шею. Девочка что-то пробормотала во сне, обнимая уже маму. Женщина посмотрела на Антона, но он не стал ждать нагоняя и припустился бежать.
Вечером он лежал в комнате и крутил в руках палочку от конфеты. В двенадцать лет он неожиданно стал взрослым "дядей". А ведь верно. Для той мелкой, он казался взрослым. Ещё и чуть не женился. Вот так и сходи на детскую площадку. Не успеешь глазом моргнуть, как какая-нибудь малявка женит, ещё и на руках носить заставит. Вот девчонки, у них с рождения головы забиты ерундой.
Наши дни
Июнь. Жара под тридцать. Антон уже успел переодеться и пошёл включать "мангал" – машину для упаковки товара полиэтиленом. Работы сегодня должно было быть много. По вторникам всегда был аврал.
Он только сегодня вернулся из отпуска, но так как отпуском это было сложно назвать, когда за две недели у него был лишь один выходной, который он потратил отсыпаясь, то в работу войти было легко.
– Слышал про Констанцию? – задароваясь, к нему подошёл Володя.
– Каждый считает своим долгом мне про неё рассказать, – ответил Антон. – Я понимаю, что имя необычное, женщина необычная, лето и всё такое, но это прям помешательство.
– Ага, и она это помешательство поддерживает каждый день, – ответил Володя, смотря в сторону ворот.
– Пахабно, Маша, нету слов! – заржал Слава.
– Понравилось? Любуйся, как в галерее, но руками не тронь!
– Или что?
– По лапкам получишь, – насмешливо ответила женщина. Антон посмотрел в её сторону. Полный зад был обтянут прозрачной тканью платья. Она достала ключ от раздевалки. Повернулась. Сквозь платье просвечивалось всё нижнее бельё, ничего не скрывая, но женщину мало это волновало. Она пошла в сторону раздевалки, начихав на мужчин, которые пытались её подковырнуть.
– Я тебе говорил, – сказал Володя.
– Симпатичная, – пожал плечами Антон. – Только я не шакал, чтоб слюни пускать на девчонку в прозрачном платье.
– Как отпуск провёл?
– На кару права получил.
– Нафиг тебе это?
– А вот охота, – ответил Антон.
– Пойду перекурю, пока время есть, – сказал Володя, посмотрев на часы. Антон же приступил к работе.
В его обязанности входило обрабатывать собранные заказы плёнкой. Услуга была за дополнительную плату и не все компании ей пользовались. Поэтому когда выходил перерыв, Антон помогал другим собирать заказы. Компания торговала сумками, фурнитурой и тканью, закупая их у производителей и перепродавая мелким магазинам. Платили честно, но и работать приходилось прилично, порой задерживаясь после работы или выходя в выходной.
– Иди, если так неймётся. Я тут и одна справлюсь, – услышал он голос Констанции. Как он понял, она проводила инвентаризацию склада, пересчитывая товар. У них на складе было всего четыре женщины. Две из них были уборщицами, а две занимались инвентаризацией.
Заглянув между стеллажами, он увидел её сидящей с терминалом между коробками. Жёлтая футболка подчёркивала декольте пышной груди размера так четвёртого. Когда он её видел в последний раз, она была скромнее. Констанция изменилась. Стала крупнее. Она уже не была девушкой с серьёзным лицом и чёрными волосами, что спускались ниже плеч. Теперь перед ним была женщина, которую он пока не знал, но почему-то казалось, что она опять заблудилась.
– Привет, Констанция, – сказал он. Она окинула его быстрым взглядом. Высокий худой мужчина никак не привлёк её внимания. Она только отметила, что у него были худощавые черты лица и темные волосы. А так, обычный мужчина, который решил чего-нибудь ляпнуть, как и все на этом складе. К этому Констанция уже успела привыкнуть.
– И тебе не хворать. По делу или так?
– Если помощь понадобиться, то обращайся, – сказал он.
– Вроде уже со всем разобралась, – ответила она, поднимаясь и закидывая коробку на полку стеллажа. – Но буду иметь ввиду.
Она его не узнала. Хотя Антон и не удивился этому. Констанция никогда не узнавала его, в отличие от него. И вновь судьба их столкнула. Неожиданно или ожидаемо?
Двадцать лет назад
Она стояла на остановке напротив завода. Здесь до жилых домов километра два топать. Всю территорию занимал именно завод. Не то место для ребёнка в такое позднее время. Девочка стояла в шубке и белой меховой шапке с пушистыми помпонами. На руках белые вязанные варежки. Она напоминала бельчонка, который каким-то нелепым чудом оказался в этом месте. Взрослых поблизости не было.
Около остановки остановилась машина. Из неё вышел мужик. Обратился к девочке. Она испуганно шарахнулась от него. Заметила Антона.
– Папа! А я тебя тут жду! – крикнула она. Мужик поспешно сел в машину и нажал на газ. Антон подошёл к девчушке.
– Значит дочка? – усмехнулся он, наклоняясь к ней. Первые крупные снежинки упали на землю, опускаясь на её красный нос.
– Надо было от этого страшного человека отделаться.
– Чего здесь делаешь?
– Заблудилась, – ответила она.
– Где тут блуждать? Один завод!
– Мы с бабушкой ездили к репетитору. Народу в автобусе было много. А там женщина в таком же пальто, как и бабушка. Окна морозом закрыло. Я не видела ничего. А тут эта женщина выходит. Я за ней. Нас с бабушкой толпа разделила. Так и выскочила из автобуса. А потом поняла, что это не моя остановка. Попыталась объяснить, что я заблудилась, но всем было не до меня. Кондуктор без денег везти отказалась. Высадила здесь. Тут развилка. Я не знаю в какую сторону идти, чтоб до дома дойти. Поможете?
– Где хоть живёшь? – спросил Антон, которому эта история нравилась всё меньше.
– Пожарная 19, второй подъезд, третий этаж тридцатая квартира.
– Это другой конец города!
– Я знаю. Мне хотя бы примерное направление узнать, как отсюда выбраться. Или денег на билет, – спокойно ответила она. Антон посмотрел на часы.
– Поздно. Автобусы уже не ходят, – ответил он.
– Может тогда до милиции дойти? Где здесь ближайшее отделение? Или позвонить с проходной. Или…
– Завод уже два года как закрыт. Пойдем, у меня переночуешь, а утром я тебя домой отвезу.
– Почему утром?
– Потому что машина будет работать только утром, – ответил Антон. Девочка чихнула. – Замёрзла?
– Да. Может до магазина дойти и там милицию вызвать?
– Он уже закрыт. Пошли, уже метель начинается.
– Бабушка и мама волноваться будут.
– Будут. Но я тебя к ним могу отвезти только утром. Можешь конечно тут стоять…
– А если такси?
– У тебя деньги есть? – спросил Антон.
– Были бы, то я тут не стояла.
– И у меня нет. Всё в магазине потратил на жрачку.
– Нельзя так говорить про еду. Такой взрослый, а денег нет, – хмыкнула девочка.
– Слушай, я и обидится могу. Одна тут будешь стоять.
– Ладно. Только пообещай, что не обидишь.
– И что тебе даст моё обещание? Я ведь могу соврать?
– Ты меня не обманешь, – она посмотрела на него.
– Пошли. Мелкая ты, чтоб тебя обижать, – он взял её за руку.
– А где ты живёшь?
– Тут недалеко. Тебе понравится.
– С чего ты взял?
– Потому что это необычно. Тебя как звать?
– Констанция.
– Антон.
– Ты не сказал, что у меня необычное имя.
– А должен был?
– Обычно говорят. Ты меня в какую-то темень ведёшь!
– Я не виноват, что свет вырубили. Посмотри на дорогу.
– Фонари гореть перестали, – испуганно сказала девочка.
– Электричество вырубили. Ничего страшного. У меня фонарик есть.
– Мы теперь не найдём дорогу. Будем плутать, как у Джека Лондона по Белому Безмолвию.
– Где?
– Ты не читал Лондона?
– Это столица Англии. Как она могла чего-то написать?
– Джек Лондон – это автор, который написал много рассказов про Аляску. Такие вещи надо знать. Взрослый и не знаешь.
– Не хватало ещё слушать нравоучения от малявки! – Антон разозлился. У него было желание её бросить и пойти домой одному, но он остановил этот порыв.
– Извини. Я не хотела тебя обидеть. Просто… – она взвизгнула, когда мимо них прошмыгнула крыса. После этого быстро заговорила на иностранном языке.
– Чего ты там бормочишь? Мы почти пришли.
– Только маме не рассказывай, что я ругалась!
– А это были ругательства?
– Ага. Мы пришли в гаражи? Ты говорил, что отведёшь к себе.
– Я здесь живу, – он открыл дверь. Пропустил вперёд девочку.
– В гаражах живут машины, а не люди. Тебе надо квартиру купить.
– Ты считаешь я настолько богатый? – Антону аж смешно стало.
– Не знаю. Мне кажется, что взрослые…
– Бывают разные, – он проверил свет. Так и не дали. Пришлось доставать свечу. – Садись на диван. Я пока печку зажгу.
– Печка в гараже?
– Она на солярке. Повоняет немного, но потом ничего, перестаёт.
– Почему ты живёшь в гараже? – оглядываясь по сторонам, спросила Констанция.
– А ты как думаешь? – зажигая фетиль печки, спросил Антон.
– У тебя нет дома.
– Вот видишь какая ты умная.
– Слишком умная, – ответила девочка. – У меня ноги промокли.
– У тебя под верхними штанами рейтузы?
– Да.
– Снимай их, ботинки и носки. У меня есть шерстяные носки. Чистые. Сейчас дам. А твои высушим. И одеяло сейчас достану. Чего ревёшь?
– Испугалась. Я сегодня так испугалась! Темно. Все мимо проходят. И ты такой страшный, и не страшный…
– Так, а вот слёзы ни к чему. Сейчас плакать нельзя. Пока ещё холодно. Как согреем комнату, так плачь на здоровье, – сказал он. – Завтра я машину починю и тебя домой отвезу. А пока мы с тобой поедим, а потом ты мне расскажешь про чудака, которого звали как столицу Англии. Он случайно не был бродягой?
– Почему он должен быть бродягой? – у девочки даже слёзы прошли.
– А какой нормальный человек будет обзываться столицей?
– Это псевдоним.
– Чего?
– Антон, нельзя быть таким диким. Даже если ты и живёшь в гараже, это не означает, что нельзя знать элементарных вещей!
– А зачем они мне? Твои элементарные вещи? – усмехнулся он.
– Вот решу я с тобой обсудить что-нибудь, а ты этого не знаешь. Предлагаешь тебе каждое слово объяснять?
– А тебе сложно?
– Ты тогда будешь себя чувствовать глупым, – она вздохнула и стала снимать ботинки. Антон протянул ей носки, а сам налил в чайник воды и поставил его на печку. – Какая у тебя вонючая печка!
– Скажи спасибо, что есть такая, иначе мы бы замёрзли, – возразил Антон.
– Почему ты решил, что мне должен понравиться твой дом? – спросила она.
– Девчонкам нравится. Это необычно.
– А мне не нравится.
Она сняла шубку, на которой уже появились капли растаявшего снега. Следом пошла и шапка. Антон повесил их на верёвку. Девочка сидела на старом диване, в сером свитере и переплетала чёрную, как машинное масло косу. При этом она неодобрительно смотрела на Антона, словно он в чём-то провинился.
– Сколько тебе лет? – спросил он.
– Восемь. А тебе?
– Шестнадцать. В два раза больше, чем тебе, – он достал пиво.
– Я и говорю, что ты взрослый. У тебя уже борода есть. А живёшь в гараже. Что ты пьёшь?
– Пиво, – проводя ладонью по короткой щетине, ответил Антон.
– Хочешь на всю жизнь здесь остаться? Тогда продолжай в том же духе! – зло бросила она.
– Тебя какая муха укусила? – спросил Антон, едва сдерживая смех.
– Я не люблю, когда люди пьют. Они тогда деградируют. У тебя и так ума немного, так ты же последнее пропьёшь!
– Чего?
– Что слышал. Ты наверное не знаешь, что алкоголь убивает клетки мозга, которые потом не восстанавливаются. Человек со временем начинает забывать…
Она говорила горячо, взмахивая руками и с серьёзным выражением лица. Антон смотрел на неё, подперев щеку рукой. Прям его бывшая школьная руководительница, которая ему говорила, что из него ничего не выйдет. Девочка говорила вроде то же самое, но выходило не обидно.
– Как тебя дома зовут? Полным именем? Или сокращают? – прервал он её.
– Кони.
– Как породу собак?
– Порода собак Колли.
– Мне не нравится. Констанция. Костя? Станция? Стани?
– У меня есть имя…
– Стани. Мягче всего на язык ложится.
– Ты меня не слышишь, – она вздохнула.
– Слышу. Но не значит, что соглашусь.
– Почему? – искренне удивилась она.
– Потому что у меня есть своё мнение. Чайник вскипел. Сейчас чай заварю и лапшу.
– Ты не будешь ведь пить?
– После такой лекции всё желание отпало. В гости тебя приглашать не будут.
– Почему?
– Такие лекции портят настроение.
Он помыл тарелки и закинул в них лапшу быстрого приготовления. После этого залил лапшу кипятком.
– Бабушка говорит, что от этого желудок в дырочку станет.
– У меня пока цел. Да и другой еды нет. А сейчас чего ревёшь?
– Мне тебя жалко. Я на Новый год обязательно попрошу у Дед Мороза вместо подарков, чтоб у тебя всё было хорошо.
– Спасибо за заботу, – усмехнулся Антон.
Минуту назад читала лекцию о вреде алкоголя, а сейчас оказывается, что она ещё в Дед Мороза верит. Он протёр ладонями лицо.
– Антон, ты зря не веришь. Чудеса случаются, – серьёзно сказала она.
Он не стал спорить, слушая какую-то историю про ангелов и Рождество. Она говорила не замолкая, лишь прерываясь, чтоб съесть лапшу и запить её чаем. Он узнал, что она учится в гимназии и изучает три иностранных языка, а мама постоянно ездит по командировкам и дома её почти нет, но когда она появляется, то вместо разговоров, мама устраивает ей экзамен.
– Где у тебя туалет?
– На улице.
– Дикарь, – бросила она, надевая ботинки и стаскивая шубку с шапкой. Антон вышел вместе с ней.
Дали свет. Фонари освещали гаражный комплекс. Снежинки танцевали под фонарями.
– Красиво, – прошептала Констанция.
– Ага, а чистить тут всё мне.
– Сейчас начнём? – спросила она. – Чтоб завтра было не так много снега.
– Можно и сейчас, – усмехнулся Антон. Он зашёл в гараж. Достал две лопаты.
Она была странной. Старательно сгребала снег. Не жаловалась. Он отвлёкся. Когда вновь посмотрел в её сторону, то увидел, как она катается на льду, что получился после замёрзшей лужи, при этом ещё и смеялась. В следующий раз он увидел её лежащей в сугробе.
– Ты чего? Ударилась? – наклонясь над ней спросил Антон.
– Нет. Ты посмотри как красиво, – тихо сказала она.
– И чего красивого валяться в грязном снегу?
– Он чистый. Только выпал. Иди сюда, – она похлопала на место рядом с собой. Антон пожал плечами. Плюхнулся в сугроб. Фонари освещали крупные снежинки, что напоминали перья птиц. Они падали на лицо и тут же таяли. Кружили, танцевали и падали на землю, чтоб укрыть её белым покрывалом.
– Снег как снег, – сказал Антон.
– А мне кажется, что мы сейчас в какой-то волшебной стране. В той, где Щелкунчик жил.
– Почему именно Щелкунчик?
– Не знаю. Он мне нравится. И его показывают именно на Новый год, когда зима. Поэтому и кажется, что он живёт среди снега. Всегда хотела попасть туда. И похоже мечта сбылась. Мама и бабушка сейчас переживают, а я здесь играю и не чувствую угрызения совести. Мне сегодня было весело.
– Мало тебе надо для счастья. Снег почистила и на грязной лужи покаталась, так сразу в волшебную страну попала.
– А тебе надо много для счастья? – спросила Констанция.
– Деньги нужны. Тогда и счастье будет.
– Глупый ты, а вроде взрослый. У меня мама такая же глупая. Всё думает, что если будет много зарабатывать, то счастье придёт. А в её глазах грусти всё больше, а счастья меньше, – она чихнула.
– Пойдём греться.
– Пойдём, – согласилась она. – Который час?
– Одиннадцать.
– Первый раз так долго не сплю, – сказала она и рассмеялась.
Они пили чай до полуночи. Она ему пересказывала Щелкунчика. Сразу несколько версий, которые смотрела по телевизору. Проводила какие-то сравнительные анализы с оригиналом книги и вольной трактовкой режиссёра. Откуда только таких слов понахваталась! Антон поймал себя на мысли, что со смерти бабушки и дедушки это был первый вечер, когда на душе было тепло. Она с собой принесла ощущение чуда и света.
– Давай спать, – предложил он, когда она стала сонно тереть глаза.
– Давай.
Старый диван был разложен. Антон кинул на него две подушки. Одеяло. Спали в свитере и штанах. Печка хоть и грела, но было прохладно.
– Мы не угорим?
– Здесь вентиляция есть. Спи.
– Ты похож на принца из сказки.
– С чего это?
– А их не бояться и за них мечтают замуж выйти.
– Вот вырастишь и поговорим на эту тему.
– Я вырасту, а тебя другая принцесса уведёт к тому времени. Ты уже станешь королём. Жаль, что ты такой старый, – она уснула. Антон рассмеялся. В двенадцать лет он был для неё взрослым, в шестнадцать уже в старика превратился. Чудной ребёнок.
Утром Антон поднялся в пять утра. Дочистил подъезды к гаражам. Потом пришёл Ванька и притащил аккумулятор для машины. После этого убежал. Антон помучился часа два и в итоге поставил машину на колёса. Как раз к тому времени проснулась Стани.
– Чего ты расшумелся? – недовольно спросила она.
– Карету тебе чиню. Домой собираешься?
– Уже можно ехать?
– Чай попьём и поедем, – вытирая руки и садясь рядом с ней, сказал он.
– А ты бороду состриг, – заметила она.
– Сбрил. И не борода это была, а щетина.
– А в чём разница?
– Борода длиннее. Как у Карабаса-барабаса.
– Он выдуманный. Таких длинных бород не бывает, – рассмеялась Констанция.
– Бывают.
– Обманываешь!
– Зуб даю! – ответил он. Она рассмеялась, падая на диван. – Давай, поднимайся, умывайся и поедем, пока твои не поседели.
– Ты прав, – она стала серьёзной. – Любая сказка должна подойти к концу.
Они пили чай с дешевыми карамельками. Она старательно дул, остужая чай и о чём-то сосредоточенно думала.
– Ты всё про маму и бабушку говоришь, а отец?
– Его нет. И не было никогда. Нет, он может и был когда-то, но я его никогда не видела, – ответила она. – А у тебя родители есть?
– Отец давно в могиле. Мать есть, только…
– Вы в ссоре?
– Нет. Пьёт она.
– И после этого ты сам хочешь пить? Антон, пообещай мне одну вещь.
– И чего ты хочешь?
– Ты не будешь пить и курить. Я не хочу, чтоб ты жил вот так!
– Малявка, вот какое тебе дело, как я живу? – мягко спросил он. – Ты вернёшься домой, будешь дальше книжки читать и языки учить. Забудешь всё это приключение страшным сном.
– Я никогда тебя не забуду. Принцев не забывают, – ответила она. – Но чтоб принц мог управлять королевством он должен быть умным. А какой ум с сигаретами и алкоголем?
– Допила чай?
– Ты мне не веришь, – она нахмурилась. Приподняла волосы. Сняла цепочку с кулоном, котором была изображена Богородица.
– Вот, – она протянула ему иконку.
– Не дури.
– Бабушка говорит, что она меня защитит. А мне защита не нужна. Тебе нужнее. И точно обо мне не забудешь, – она подошла к нему и вложила иконку в ладонь. После этого обняла его. И быстро зашептала. – Не хочу тебя одного оставлять. Чувствую, что без меня глупостей наделаешь. Но и бабушку с мамой оставить не могу. Они без меня пропадут. А ты сильнее. Взрослее. Справишься. Станешь самым настоящим королём.
Антон тогда растерялся. Серебро жгло ладонь. Её горячий шёпот доходил до самых глубин души. Она серьёзно на него посмотрела. Тёмные глаза стали почти чёрными.
– Отвези меня домой, – попросила она.
– Да, конечно, – он убрал образок в карман. – Забирайся в машину.
– Я бы тебя с мамой познакомила. И с бабушкой. Но они тебя заучат. Тебе не понравится. Поэтому пусть меня учат, если им так нравится.
– Согласен.
– Антон, а ты почитай Джека Лондона. Он интересно пишет про сильных людей. И у него рассказы. Их легко читать.
– Ты всегда такая болтливая?
– А меня никто особо не слушает. Только по делу. А ты слушаешь. С тобой интересно. Ой, быстро мы доехали!
– Потому что по окружной, а не через центр. Где твой дом?
– Жёлтая пятиэтажка.
– Пойдём провожу тебя.
– Антон, а ты не боишься?
– Чего?
– Что у тебя будут из-за меня неприятности. Даже я понимаю, что они могут быть.
Он вышел из машины. Открыл дверцу заднего сидения. Девочка только головой покачала, явно его осуждая.
– Безрассудство и упрямство до хорошего не доведёт! – строго сказала она, но взяла его за руку.
– В подъезд мужики мутные зашли. Мало ли, – ответил Антон. – Это с твоей стороны безрассудство этого не заметить.
– Я могу опасности не замечать. Мне всего восемь лет.
– А по мне это отмазка, – ответил он.
– Пока срабатывает, – рассмеялась она. – Мама!
Женщина выбежала из подъезда. В сером платье, шали и тапочках. Стани побежала к ней. Антон только улыбнулся. Поймал взгляд женщины и решил, что ему пора уезжать, пока неприятности не нашли его в виде разъяренной матери Стани.
