Текст книги "С добрым утром, Ярушка!"

Автор книги: Нина Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ИСТОРИЯ „КАПИТАНА-ПРОИГРЫШ“

…Мама твоя пишет, Ярушка, что ты очень расстроилась из-за утренника в школе. Не огорчайся! А может быть, Алёнка Шипкова и в самом деле пела лучше тебя? Тут для тебя ничего обидного нет… Ты даже вторую песенку не стала петь? А специально её учила? Ну, Ярка, далеко ты так не уйдёшь, поверь мне.

Расскажу-ка я тебе историю про «капитана-проигрыш», и ты поймёшь, стоит ли дуться… Кстати, с надутыми губами петь-то, наверное, неудобно, имей это в виду, Ярка.

«Капитан-проигрыш», про которого я хочу тебе рассказать, живёт в Иванове – есть у нас такой город текстильщиков. В Иванове несколько уличных детских футбольных команд. Ну, скажем, как у вас на улицах Страшниц или Бубенича. Там ведь тоже, помню, мальчишки всегда играют в футбол…

И вот, когда на городском стадионе стали разыгрываться матчи между уличными командами, самой слабой оказалась команда «Молния». Играла она первый год и, конечно, была слабее своих опытных противников. Дела команды шли совсем неважно. «Молния» проигрывала с того момента, как впервые вышла на футбольное поле. Её обыграли «Спартак», «Стрела», «Родина», «Чайка» и все остальные команды. Зная по себе, как тяжело проигрывать, ребята не раз советовали игрокам «Молнии»:

– Выходите из игры! Не позорьтесь!

Немало команд разваливалось после первого же поражения. А «Молния» приходила и уходила с поля в полном составе. Впереди, как обычно, шагал Юра Сазонов, «капитан-проигрыш», – так его прозвали, за ним – вратарь Лёня Куликов…

Как во всякой слабой команде, больше всего доставалось вратарю. То и дело, вытирая пот со лба, Лёня вынимал мячи из своих ворот.

Вначале ребята из «Молнии», правда, ещё надеялись на победу. После первого проигрыша Юра Сазонов ободрял ребят:

– Ничего. Одну игру проиграли, другие выиграем. Вот увидите.

После второго проигрыша ребята невольно стали прислушиваться к тем, кто отговаривал их команду от участия в соревнованиях. Юра стоял на своём:

– Не надо отступать. Смотрите, третий матч ведь мы сыграли лучше, чем второй.

Это была правда. В третьей игре счёт был не 5:0, а 3:0.

– Неужели мы так и не забьём ни одного гола?

Мальчики стали мечтать о том, чтобы забить хотя бы один-единственный гол. Это произошло во время седьмой игры. Помогла счастливая случайность: вратарь «Чайки» выскочил далеко в поле, и игроки «Молнии» забили гол в пустые ворота. Всё равно они были счастливы. Есть гол!

Все видели: с каждым днём «Молния» крепнет. На Юру, которого никто иначе и не называл, как «капитан-проигрыш», стали смотреть с уважением, – он не сдавался, не обращал внимания на обиды, насмешки.

И знаешь, что поддерживало Юру? Его уверенность: победу надо завоёвывать. В жизни Юры был такой случай: Юра тренировался почти целый год, чтобы положить на обе лопатки одного драчуна, который был сильнее всех в классе, кичился своей силой. И в конце концов здорово проучил его.

Шестьдесят семь мячей вынула бедная «Молния» из своих ворот. Ты только подумай, шестьдесят семь поражений, то есть шестьдесят семь ударов по команде! Сама «Молния» забила три гола и, конечно, заняла последнее место. Но вот что интересно: когда раздавали призы, судья вызвал две команды – победительницу «Стрелу» и… «Молнию».

Все очень удивились. При чём тут «Молния»? Судья сказал:

– Чемпионами люди не рождаются. Они становятся ими благодаря своему упорству и стойкости. Эти качества проявили команда «Стрела», наш чемпион, и «Молния», занявшая последнее место. Это ничего, что «Молния» не выиграла. Я уверен – она ещё возьмёт своё! Такие стойкие команды всегда побеждают. Поэтому мы вручаем сегодня два кубка: один «Стреле» – победителю и второй «Молнии» – за мужество.

– Ура! – закричали ребята.

Все были рады, что команду «Молния» так оценили.

Что ты думаешь об этом, Ярушка?.. Шестьдесят семь мячей – и ни слёз, ни обиды… А?

Пой свои песенки и не огорчайся, если кто-то поёт лучше тебя. У вас в Доме пионеров, наверное, есть магнитофон, напой для меня, пожалуйста, песенку про хохлоуша. Я её очень люблю и, когда ты поёшь, вспоминаю, как мы с тобой карабкались по горам. Однажды, помнишь, когда мы спустились в долину, сколько там было хохлоушей… Ты не забыла, как они называются по-русски? Чибисами. «У дороги чибис, у дороги чибис…» Да? Ваш хохлоуш – это наш чибис.

Привет тебе, маленький друг. Пиши.

Нина.

О ПРОПАВШЕЙ ДЕВОЧКЕ, ПОЧТОВОЙ МАРКЕ И ОБ ОДНОМ СПОРЕ

Добрый вечер, Ярушка!

Значит, ты решила теперь стать учительницей, а не балериной? Вот как! Почему ты изменила своё решение? Вообще-то оно мне нравится. Хорошая профессия. Только трудная. Правда?

Помнишь, ты как-то показала мне красивую почтовую марку с рисунком, который сделали ребята из шахтёрского посёлка Рудольфово под Будейовицами? Мы с тобой сидели, смотрели на неё, и ты всё допытывалась, как же это так: школа самая обыкновенная, а все ребята в ней хорошо рисуют. Неужели же каждый может стать художником?

Я и сейчас не могу тебе на это точно ответить, Ярушка. Но думаю, что часто мы не знаем своих возможностей и скрытых дарований. Талант может быть запрятан глубоко – его надо открыть, развить.

И помог ребятам в этом учитель.

Хороший учитель, по-моему, твой папа. Он никогда не был учителем в школе, но зато посмотри, как хорошо он учит и тебя и Либушу, учит жить.

Помнишь, как ты однажды «пропала»? Пошла после школы к подружке и заигралась допоздна. А дома все волновались, гадали, что с тобой случилось. Из школы ушла, а домой не пришла. Папа, мама, я и тётя Власта бегали, искали тебя. А потом папа всё-таки нашёл… Было уже темно, шёл дождь, и ты прыгала по лужам, промокшая, перепуганная. Когда ты увидела папу, бросилась к нему. Папа очень обрадовался, найдя свою дочку целой и невредимой, но он даже не остановился. Помнишь, что он тебе сказал: «Нет, девочка, ты ошибаешься, ты не моя дочка. Моя дочка Ярушка всегда приходит вовремя домой, она, наверное, уже давно спит». И ты бежала за ним и плакала.

Видишь, папа не ругал тебя, но, наверное, ты на всю жизнь запомнила, как папа «не узнал» тебя. Это был хороший урок. Ты поняла: тот, кто забывает о других людях, доставляет им огорчения, может и сам пострадать, – люди отвернутся от него, он станет для них чужим.

Не только взрослые, дети тоже учат друг друга.

Ты меня как-то спрашивала, что делать с озорником Тондой. Конечно, если кто-нибудь из пионеров плохо себя ведёт, товарищи должны помочь ему исправиться. Как? В двух словах это не объяснишь. Переучивать нелегко. Тут не составишь расписания – сегодня давайте займёмся силой воли, а завтра разучим смелость.

У каждого человека есть свои недостатки и свои достоинства. Один смелый, весёлый, но нетерпеливый (ты, наверное, знаешь такую девочку – не Ярушкой ли её зовут? – которая часто не убирает игрушки, бросает неоконченными свои вышивки), а другой аккуратный, усидчивый, но эгоист – думает только о самом себе. Я не видела двух людей с одинаковым характером.

Совсем не обязательно вызывать всех провинившихся на совет отряда.

Я расскажу тебе два случая, они произошли в прошлом году в одном пионерском лагере.

…День стоял жаркий. Врач запретил ребятам в такую жару идти в дальний поход, и пионеры пошли в лес, неподалёку от лагеря.

Неожиданно примчался пионер из дежурного отряда. Он запыхался, и речь его выглядела примерно так:

– Вера! Я! Вас! Ищу!

– Что случилось? – спросила вожатая.

– Приехала женщина. Из города. Вас спрашивает.

Надо тебе сказать, лагерь этот стоял в глуши, далеко от железной дороги. Гости навещали его редко.

– Здравствуйте, – сказала вожатая, подходя к женщине с усталым лицом.

– Здесь мой мальчик! – взволнованно сказала незнакомка. – Коля Чепраков. Скажите, что с ним?

– С Колей Чепраковым? – Вожатая недоуменно посмотрела на женщину. – Всё в порядке, он жив-здоров. – Она и сама забеспокоилась. – Пойдёмте, – сказала она, – сейчас ребята позовут Колю.

Они пошли по аллее.

Ребята мгновенно узнали о приезде Колиной мамы. По лесу понеслись крики:

– Коля Чепраков! Коля! Иди! Твоя мама приехала.

– Идёт! – громко возвестили ребята.

Мать кинулась к Коле, стала целовать его.

– Три недели! Три недели! – твердила она. – Почему ты не писал? Ни слова, ни строчки!.. Я чуть не умерла от беспокойства.

Коля густо покраснел.

– У меня марок не было, – ответил он.

– А я-то, я-то чего только не передумала!.. Вот с работы отпросилась… Ну как ты тут, сынок? – спрашивала она, заглядывая в хмурые глаза сына.

– Сколько же она километров прошла? – задумчиво спросил кто-то. – Двенадцать? Пожалуй, все пятнадцать. Наверное, не через лес шла, а по шоссе – верных пятнадцать.

– Вот глупости – «нет марок». У почтальона полно всяких марок. Да что! Почта доставит и доплатное, – сказал другой.

Колина мама пробыла в лагере до самого вечера. Её накормили обедом, уложили отдохнуть. Девочки набрали ей на дорогу корзиночку свежей земляники. У всех было чувство неловкости перед этой усталой женщиной. Так часто бывает: сделает один человек что-нибудь дурное, а другим стыдно за него, словно они сами виноваты. Мальчики из первого отряда вызвались проводить Колину маму на станцию. А Коля не смог – он наколол ногу.

Когда ребята вернулись, Коля бросился к ним: мама обещала купить ему на станции конфет. Но вместо конфет мальчики подали ему маленький плоский пакетик.

– Что это? – удивился Коля.

– Марки, – спокойно ответил Костя Павлов. – Твоя мама просила нас купить конфет, но мы подумали, марки тебе нужнее. Теперь ты сможешь каждый день писать письма.

– Даже по два письма в день, – добавил Алик Пирогов. – Здесь тридцать марок, а нам осталось жить в лагере всего пятнадцать дней.

Наблюдая эту сцену, я закусила губу, чтобы не засмеяться. А Коля с пакетиком растерянно побрёл в спальню.

Видела бы ты, какое у него было лицо…

А вот другой случай.

Вечером девочки мыли ноги возле террасы. Проходя мимо, мы с вожатой невольно подслушали их спор.

– Трусиха ты! Самая настоящая трусиха!

– Неправда, я испугалась, когда там что-то зашуршало…

– Я не испугалась, и никто не испугался, а ты вся белая была, до того перетрусила.

Наступило молчание. Кто-то закрутил кран, и вода перестала литься. По лестнице зашлёпали тапочки. Кто-то остановился на террасе.

– Пора спать, – сказала вожатая. – А ты, Катя, почему не идёшь спать?

Невидимая в темноте девочка вздохнула.

– Иду, – сказала она и проскользнула в дверь.

Разговор девочек обеспокоил нас: и я и вожатая понимали: спор ещё не окончился. Вряд ли Катя, которую обвинили сейчас в трусости, уснёт спокойно.

Возвращаясь после обхода, мы снова подошли к террасе третьего отряда. Как мы и предполагали, никто ещё не спал. Из раскрытых дверей до нас долетел взволнованный звенящий голосок:

– Хотите, я сейчас, сию минуту, побегу к реке? Встану и побегу. Не побоюсь…

– Спи лучше: там комары летают. Испугаешься… – прозвучал насмешливый ответ.

Кровать скрипнула, и мы ясно услышали, как зашуршало платье: девочка одевалась.

Мы хотели было вмешаться в спор, но тут же остановились. Разве можно спокойно проглотить самую горькую из обид? Какое же право мы имеем останавливать её, Катю, когда она решилась стереть с себя оскорбление? Если она струсила сегодня, то надо помочь ей проснуться завтра с ощущением выздоровевшего человека, с ощущением победы над собой и своим страхом, с уважением к самой себе. Нет, не следует мешать Кате. Слишком легко порой укореняются у ребят неверные мнения друг о друге. Как пристанет к человеку кличка, пусть даже несправедливая, так ни за что не отстанет от него. Назовёт кто-нибудь человека трусом или лентяем, так и станут все думать про него. А хуже всего – сам человек будет так же думать о себе.

– Вот я беру с собой носовой платок… Намочу его в речке и принесу, чтоб не говорили, будто я вру, – сказала девочка.

Она промчалась мимо нас. Мы пошли следом. Не хотелось нам оставлять её одну. Ночь была чёрная, а тропинка к реке круто спускалась под гору. Ещё упадёт или испугается…

Тёмная вода поблёскивала у берега. Послышался лёгкий всплеск – наверное, девочка окунула платок в воду…

Возвращалась она не торопясь, успокоенная…

Закончилось ночное происшествие неожиданно. Утром на линейке не оказалось пионерки из третьего отряда Веры Толмачёвой. Она прибежала красная, запыхавшаяся. На вопрос, почему она опоздала, Вера смущённо ответила:

– Тапочку потеряла на берегу…

Вот ещё новость! Бегать одним на речку было строго-настрого запрещено. Вожатая оставила Веру после линейки, и между ними произошёл странный разговор. Вера, честная, прямая девочка, твердила одно: на реку она бегала не купаться, а искать тапочку.

– Хорошо, но как же тапочка попала туда? – спросила удивлённая и рассерженная вожатая.

Вера посмотрела на неё, вздохнула и сказала:

– Только, пожалуйста, никому не говорите. У нас ночью случилось происшествие… Одну девочку – вам ведь не важна её фамилия? – все считали трусихой. Она обиделась и хотела доказать, что это неправда, и вот ночью, после отбоя, пошла к реке. Одна. Мы боялись, что она там испугается или упадёт. Ночью ведь правда страшно. Тогда мы трое пошли вслед за ней, но так, чтобы она нас не видела и думала, будто она одна.

Я вспомнила неясный шорох в кустарнике.

Вот какая история произошла в одном лагере…

Хорошие, Ярушка, девочки, правда? По-моему, они поступили по-пионерски.

Ой, какое длинное письмо получилось! Смотри не опоздай из-за него в школу.

Будь здорова.

Тётя Нина.

ГАЗЕТНАЯ СТРАНИЦА

Посылаю тебе страницу нашей детской газеты. В ней напечатаны два письма. Я долго думала над ними. Прочти их. Если не сможешь сама, попроси папу или маму, они знают русский.

Вот первое письмо.

«Дорогая редакция!

В первых строках своего письма я расскажу о себе. В раннем возрасте я заболела и восемь лет была прикована к постели. Лечение протекало медленно, но я очень верила в себя, что найдётся столько мужества, силы, чтобы побороть болезнь. Мечта моя – стать хирургом.

В день рождения я начала ходить. Ходила плохо, но среди друзей, таких же больных, я не унывала и чувствовала себя героем. Была председателем совета отряда.

Когда я должна была уезжать домой, расставание было трогательным: ребята плакали, и притом мальчики. А я рвалась домой и спешила.

Побыв дома, я начала ходить в школу. Ходила плохо, и подруги меня водили в школу. Один раз они бросили меня посреди дороги, а я стояла и плакала, пока за мной пришла мама. Да это мама, оказывается, давала деньги на кино этим девочкам. А я сказала один раз маме: «А что, если тебе сделают хорошее, ты тоже платишь деньгами?» Она сказала – нет. Я больше не стала её спрашивать, я поняла, что этот вопрос расстроил её.

До свидания.

Лида Кашина».

Жалко девочку, да, Ярка? Я понимаю её маму. Так тяжело видеть страдания дочки! Вот мама Лиды и подумала: если заплатить подружкам Лиды, они будут заботиться о ней.

Конечно, она хотела, чтоб было хорошо. Но, по-моему, сделала ошибку. Она – как бы это тебе получше объяснить? – поверила в силу денег больше, чем в доброту людей.

Лидина мама хотела купить друзей для своей дочки и совсем не подумала, что так бывало лишь в прошлом. Это при капитализме продавались и покупались не только вещи в магазинах, а и чувства людей, их красота, их ум. Дурак, подлец, а раз богат – значит, имеет власть над другими.

Времена меняются. Помнишь, мы с тобой однажды слушали в Праге радиопередачу «Забытые слова»? У ребят спросили, что означают слова: фабрикант, миллионер, нищий. Лет десять – пятнадцать назад смысл этих слов был известен каждому, а теперь ребята их совсем не понимают. Смешно было слушать ответы. Один мальчик сказал, что миллионер – это лётчик, налетавший миллион километров. Другой спутал слово «миллионер» с «милиционером»; он не знал, что миллионер – это богач, владеющий миллионами крон.

Кто такой фабрикант? Все, как один, ответили: тот, кто работает на фабрике. А на самом деле фабрикант владеет фабрикой или заводом, заставляет других работать на себя. Понятно, почему ребята ошиблись: ни в Чехословакии, ни в нашей стране нет капиталистов, у нас фабрики принадлежат народу.

Я уж не говорю про путаницу со словом «нищий». На улицах Праги не встретишь бедняков с протянутой рукой. Поэтому ребята пытались отгадать слово по его корню. «Нищий» по-чешски «жебрак», а «жебрадло» – «школьная сумка»; это-то слово ребята хорошо знают. И у них вышло, что нищий… нечто вроде школьной сумки.

Бывает так, что, отстав от своего времени, человек окажется несовременным и таким же непонятным для окружающих, как позабытые слова…

Я имею в виду не только маму Лиды. Помнишь старушку, которая жила в вашем дворе? Она жила бедно, отказывала себе во всём, и твоя мама кормила её, когда она заболела. А после смерти у этой старушки нашли кучу денег. Она так и не поняла, что живёт уже не при капитализме, что теперь народная власть обеспечивает старость каждого человека.

Конечно, меня глубоко возмущают девочки, которые брали за дружбу с Лидой деньги. Какой стыд – наживаться на горе товарища!

На нашей улице, я знаю, живёт один бывший фронтовик. Он одинок. Ребята из соседней школы покупают ему хлеб, молоко, берут в столовой для него обеды. Убирают комнату. Неужто же такие ребята отказались бы помочь Лиде, своему товарищу?

Не верю.

Ты подумай, ведь они сделали её ещё более несчастной, чем она была. Раньше она страдала только от своей болезни, а теперь не верит в доброту людей, чувствуя себя униженной, лишней. Да ведь это прямое пионерское дело – помогать друг другу. Мы как раз гордимся тем, что в нашем обществе между людьми дружеские отношения, как в большой хорошей семье все заботятся друг о друге. Разве твои папа и мама или тётя Власта стали бы брать деньги за то, что посадили сад во дворе? Разве ты, помогая делать уроки девочкам, просишь у них за это конфетку?

Я тебе ещё не писала, что недавно была на Камчатке, это далёкий полуостров в Тихом океане. Там живут рыбаки. Они на долгие месяцы уходят в плавание на лов рыбы. В одном посёлке я встретила женщину, которая во время этих долгих отлучек заботится о детях рыбаков. Она создала детскую комнату в посёлке и, конечно, не берёт никаких денег.

А второе письмо в газете знаешь о чём?

«Дорогая редакция!

Сегодня у нас в классе на уроке мой сосед Леонид резал учебник бритвой. После урока я объяснил ему, что книгу нельзя резать. Леонид только смеялся и называл меня дураком. Его поддержал ещё один. Он говорит: «За книгу заплатил Леонид, и он может делать с ней что захочет». Я стал доказывать, что нельзя издеваться над книгой, что над ней работали сотни людей, что книга обходится государству дороже, чем мы её покупаем. Эти два ученика сказали мне, что я осёл, и ушли домой, весело хохоча.

Жора Котельников».

Знаешь, Ярушка, хоть и нехорошо обзывать друг друга, но мне хочется назвать ослом вовсе не Жору…

Выходит, не только взрослые до сих пор придерживаются некоторых старых обычаев. Лёня, по-моему, тоже мальчик из прошлого, он не умеет ценить труд людей.

Ты, конечно, согласна с тем мальчиком, который защищал книгу, да? Я уверена в этом. Помню, как перед началом учебного года вы собирали старую бумагу, чтобы отдать её в обмен на новенькие учебники и тетради, которые дало каждому школьнику государство. Вот хороший обычай. За добро надо платить своей стране добром. Так ведь?

Нина.

„ПОНИМАЮЩИЕ ГЛАЗА“

Здравствуй, Яруш!

Нет, нет, Ярушка! Смелость – не самое главное. Ты меня не так поняла. Конечно, смелость делает человека сильнее. Это правда. Смелый идёт туда, куда трусливый и носа не сунет, он спокоен тогда, когда у другого кружится голова, коленки дрожат от страха.

Однако мы с тобой знаем людей, которых при всём их бесстрашии никто не назовёт героями. Разве что в шутку. Иных смельчаков ругают. Ну вспомни того мальчишку, кажется, его зовут Тонда, из-за которого вы с Либушей чуть не плакали?.. Я говорю «чуть», потому что слёз не было. Знаю, ты стараешься никогда не плакать…

Этому мальчишке никто не откажет в смелости. Помнишь, как он полез на столб, чтоб удивить всех? Эта затея могла ему дорого обойтись. А как он катается на санках! Дух захватывает! Летит с самой крутизны, стараясь сбить тех, кто впереди. Ему и самому тут достаётся. Помню, как он покатился под обрыв. Санки, руки, ноги – всё неслось в крутящемся вихре. Мы бросились на помощь, а он, запорошённый снегом, в разорванных штанах, с синяком под глазом, едва поднялся и эдаким гордецом прошёл мимо нас.

Смелости его хватает лишь на безрассудство, и близким от него пока что одно горе. Как-то у меня был разговор с его матерью, и я поняла: тяжело ей с ним.

Значит, смелость может идти и на пользу, и во вред людям.

Смелый поступок, подвиг начинается с понимающих глаз. Это не мои слова. Их сказала Надежда Константиновна Крупская. Она хорошо знала ребят, любила их и всегда заботилась о них. Это она предложила создать пионерскую организацию, она придумала пионерам девиз «Будь готов!». Так Ленин призывал к действию большевиков накануне революции.

Люблю наш пионерский салют! Идёт, бывало, по улице какой-то мальчишка или девчонка, которых до того я и в глаза не видала. Мы отдаём салют, и всем сразу ясно – мы свои. И всегда будем вместе, заодно.

Надежде Константиновне хотелось, чтобы ребята выросли настоящими ленинцами. И она сказала, что надо учиться «понимающими глазами вглядываться в жизнь».

Очень хорошо сказано: «понимающими глазами»! Если б «смелый» Тонда умел понимать жизнь, его смелость нашла бы другой выход. Он не стал бы совершать свои «подвиги», не стал бы крушить и портить всё на своём пути.

А разве только Тонда так бессмысленно растрачивает себя?

С понимающих глаз – то есть с уменья разобраться и понять, что ты должен сделать в жизни, и начинается, Ярушка, настоящий человек.

Ты, наверное, видела не раз: упадёт ребёнок, ушибётся о стол или стул и давай их бить, будто они в чём-то виноваты. С малыша что взять! Он ещё ничего не понимает.

Бывает, и ребята постарше не умеют понять жизнь.

Как-то наша детская газета напечатала ответы на вопрос: «Что бы ты сделал, если бы стал невидимкой?»

Представляешь, сколько может натворить невидимка? Пробраться незамеченным куда хочешь, видеть, слышать, действовать там, где никто даже не подозревает о его присутствии..

Ответы, один лучше другого, придумали наши ребята. Их невидимка стремился как можно больше успеть сделать хорошего для всех.

А ты бы видела, что на тот же вопрос ответили некоторые американские ребята! «Забрался бы в банк», «Угнал бы автомобиль», «Взяла бы себе все платья из магазина»…

В этих мечтах отразился тот мир, в котором живут они. Там важнее всего нажива, обогащение.

По-разному воспользовались наши и американские ребята своим волшебным превращением. Если бы американские ребята задумались над тем, как много может человек сделать, они ужаснулись бы, увидев, как мало они хотят.

Человеческая жизнь – большое чудо. Обидно растратить её на мелкие побуждения, эгоистические желания.

У ребят с понимающими глазами мечты богаче, они хотят добыть счастье не только для себя, а для всех.

Хочешь, расскажу тебе о девочках, которых я глубоко уважаю.

Семь девочек учились в Турочакской школе, на Алтае. Там горы ещё выше ваших Татр. Я была на Алтае. Мы ехали по шоссе, над нами высились скалы, а внизу, в глубоких ущельях, пенились бурные реки.

У каждой девочки был свой план. Одна хотела стать актрисой, другая готовилась в инженеры. А Галя Епачинцева собиралась быть детским врачом.

В ту весну, когда они сдавали выпускные экзамены, в нашей стране началось освоение целины.

Целина… Как бы тебе получше объяснить, что это такое. Ну, бывают дремучие леса, где никогда не ступала нога человека. Бывают горы, на которые никто не взбирался. А целина – это необжитая степь, где на сотни километров не встретишь ни человека, ни жилья, ни дороги.

У нас очень большая страна, и в ней есть ещё не тронутые человеком огромные степные просторы.

Решено было степи превратить в поля.

И вот класс, где учились эти девочки, охватила мечта: поехать туда, в степь. Взрослые отговаривали ребят, рассказывали, как им будет трудно. Ребятам же хотелось испытать себя, свои силы. Нет домов – будем жить в палатках; нет колодцев, воды – значит, пойдём найдём воду; плохо с продуктами – стерпим.

Класс сдавал экзамены. У всех были обычные школьные волнения: что спросят, какой билет вытянешь, что забыл, что надо повторить. Но по вечерам в интернате ребята, собравшись вместе, мечтали о том, как поедут на целину.

Сдали экзамены и поехали. Не думай, что это просто – уехать далеко от своего дома и от родных. Отказаться от всех своих планов. Решиться на жизнь в пустынных местах с суровым климатом.

Нет, это совсем не просто. Представь себя на месте этих ребят.

Многие думали: мальчикам можно ехать – они посильнее, а девочки зря едут. Не выдержат они. Но девочки не изменили своего решения.

Как говорили, так и оказалось. На новом месте ни домов, ни улиц, ни магазинов, ни кино. Куда ни кинь взгляд – голая степь.

Поселились ребята все вместе, в одной палатке: девочки поставили свои кровати справа, мальчики – слева.

Белоручками эти ребята никогда не были. Бывало, чтобы собрать деньги на школьный праздник, они в каникулы работали всем классом в лесничестве. Но то была работа на несколько дней, а здесь?.. Ребята уставали поначалу так, что спину не могли к вечеру разогнуть.

– Давайте никогда не жаловаться, – предложила как-то Галя. – А то глядите: одна пожалуется, другая – и всем станет тошно.

Степь никого не баловала. Нередко приходилось стоять в очереди за водой. Её привозили на тракторе в цистернах издалека. В непогоду из-за бездорожья не могли подвезти хлеб.

Поглядевшись в зеркало, девчата не узнавали себя: лица их стали чёрными от солнца, кожа огрубела. И самое обидное – много у них было на первых порах неудач. Всегда хочется, чтобы тому, кто взялся за хорошее дело, повезло, чтобы всё удавалось. Да не выходит так. Хорошее – оно и трудное.

И вот, можешь себе представить, первым, кто пошатнулся и решил уехать домой, был Юра Марков, тот самый Юра, который подбил всех ехать на целину. У него случилась большая беда.

Он, когда ещё только приехал, всё рвался водить комбайн. Но комбайнеров хватало, и Юру держали наравне со всеми ребятами пока что на «чёрной» работе. Потом прислали три новых комбайна, и Юра стал комбайнером.

Работал парень что было сил. Работал от темна дотемна.

А всё не ладилось: то оставил на большом участке высокую стерню, то комбайн вывел из строя. Юра был самолюбив. Привык всегда быть первым, лучшим, а тут неудача за неудачей. В сентябре Юра решил поступить в лётную школу. Быть лётчиком – славное дело. Он даже сам себе не признавался, что у него-то это было бегство, предлог, чтобы уйти от неудач.

Бывают минуты слабости и у сильных. Товарищи не узнавали Юру. Какой он всегда был в школе смелый, а тут совсем потерял веру в себя…

– Ты сюда приехал не один, не сам по себе, – сказали ему комсомольцы, – и уехать мы тебе не позволим.

Юра долго стоял на своём. Обиделся, ни с кем не разговаривал. А всё же пересилил себя, остался.

Ребята во всём помогали друг другу. Не управились девочки с прорывкой свёклы – пришёл Витя Бабич, помог. Износились у Бориса сапоги – купили. Вместе со своим бельём девчата стирали и бельё мальчиков.

В конце августа приехал в совхоз навестить своих питомцев директор Турочакской школы. Он поразился, увидев своих ребят взрослыми, возмужавшими.

Два дня пробыл директор в совхозе. Он побывал на самых дальних участках, увидел работу каждого. По своему обыкновению, Александр Августович был сдержан на похвалы, но ребята заметили на его лице усмешку, которая в былые годы считалась предвестником хорошей отметки.

– Молодцы! – коротко сказал он.

Приезжали в совхоз матери. Ехали они с тревогой; рассказывали, как замирало у них сердце, когда зимой по радио передавали сводку погоды. Подумать только: сорок градусов мороза! Ох, замёрзнут наши дети! Но «дети» оказались здоровыми, крепкими, ни на что не жаловались.

Два года работали турочакские ребята на целине.

Когда комсомол за освоение целины был награждён орденом Ленина и были награждены целинники, я с радостью прочла среди них фамилии турочакских ребят.

Так-то, девочка. Жить с понимающими глазами – значит не растрачивать себя понапрасну, но не жалеть сил для большой, благородной цели.

До свидания, Ярка! Жаль, что мы можем теперь разговаривать с тобой только в письмах.

Нина.