Текст книги "Звездный дракон"

Автор книги: Нил Эшер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

3

Черная выдра: животное-амфибия, обитающее на планете Чейн III (пояс Альдур). Гордон дал этим существам такое название из-за их сходства с выдрами, живущими на Земле (если вы хотите получить больше сведений о выдрах, читайте раздел «Земля», подраздел «Исчезающие виды», главу «Хищники», пункт 1163). Впрочем, сходство исключительно внешнее и заметно у этих животных только в юном возрасте. Физиологически они ближе к земным амфибиям, и у них имеют место точно такие же метаморфозы развития, только в обратном порядке. Черные выдры вырастают от одного сантиметра до трех метров. Затем они превращаются во взрослых особей – лишенных конечностей пелагических животных: мужских и женских особей, а также «несушек». Есть сообщения о том, что несушки достигают пятидесяти метров в длину, и это, безусловно, некая аномалия, поскольку они не должны оставаться в живых после того, как яйца внутри них начинают проклевываться. Требуется более точное исследование, чем то, результаты которого изложены в воспоминаниях Гордона.

Из «Руководства для квинсов» (составленного людьми)

«Морской котик» был сам по себе слишком тяжел для установленных на нем двигателей, но плавание из-за этого не становилось менее волнующим. Катамаран ударялся о верхушки волн, а за ним тянулся след наподобие пулеметной ленты, поскольку помимо антигравитационных двигателей работал и дизель. Кабина, смонтированная выше и чуть впереди этого древнего устройства, представляла по форме вытянутое яйцо, обхваченное полосами того же самого углеродного волокна, из которого был изготовлен корпус и все прочее на судне. Нижняя половина катамарана была прозрачной, ее накрывало полушарие из спаянных между собой листов чейнгласса. Большая часть конструкций судна имела тускло-серый цвет, как и те волны, которые оно рассекало, благодаря светочувствительной краске, которой была щедро выкрашена любая деталь конструкции катамарана. Дешевая альтернатива покрытию типа «хамелеон» – ее выбирали многие, кто не хотел, чтобы их деятельность привлекала слишком пристальное внимание.

Атмосфера внутри кабины была откровенно неприятная. Ариан Пелтер, сидевший в одном из акселерационных кресел, являл собой зрелище как угнетающее, так и устрашающее. Капитан Вельц предпочел бы за эту работу не браться, но он знал, что случалось с теми, кто отказывался выполнять прихоти лидера сепаратистов. Слишком часто их останки приходилось извлекать из утроб пойманных им черных выдр.

– Думаю, это здесь.

Капитан покосился на Женеву. Почему бы ей не придержать язык! Она и так уже успела разозлить Пелтера, задав ему слишком много вопросов про передатчик – источник сигналов, и теперь вид у Ариана был такой, словно он готов кого угодно прикончить.

– Сигнала по-прежнему нет, – процедил сквозь зубы Пелтер.

Пельц выключил дизель, сбавил мощность антигравитационных двигателей. Не имело смысла тратить энергию попусту – надо просто немного подождать. Он обернулся и посмотрел на Пелтера, изо всех стараясь не реагировать на то, что видел перед собой. Из левой глазницы молодого человека выходила трубка, она изгибалась вдоль виска и вела за ухо, где подсоединялась к уродливому серому модулю. Кожа вокруг глазницы была розовая, нежная, явно недавно пересаженная. Веки плотно обхватывали трубку.

– Как я уже говорил, – откашлявшись, начал капитан, – выдры плавают на большой глубине и могут оставаться там полдня, а то и больше. Нам просто нужно ждать. С такой глубины сигнала передатчика не засечешь, да и в случае удачи мы бы все равно ничего не смогли поделать.

Ариан глянул на капитана единственным фиалковым глазом. «Через какую мясорубку его пропустили?» – подумал Вельц. Может быть, сепаратисты перессорились между собой? Вероятно, это был очень глупый поступок – согласиться помочь Пелтеру, потому что парень принадлежал к числу тех, кто пускается в опасные приключения со свитой из нескольких громил. Но отказываться – еще глупее.

– А откуда ты знаешь, что несушка до сих пор где-то поблизости?

– У каждой из них есть своя территория. Они всегда держатся в границах своих излюбленных мест.

– Если только не прогоняет конкурентка помоложе, – добавила Женева.

Пелтер обернулся и едва не испепелил ее гневным взглядом.

– Я разговариваю с Вельцем. Когда мне потребуется узнать, что думаешь ты, я спрошу. Так что лучше держи рот на замке, а иначе у тебя появится на редкость своеобразная улыбочка. Все ясно?

Женева, видимо, собралась возмутиться, но Вельц остановил ее взглядом, в котором паника смешалась с угрозой. Девушка сдалась, а капитан поспешно затараторил, чтобы сгладить образовавшуюся неловкую паузу.

– Такое случается нечасто. Только тогда, когда несушки стареют. А здешняя – в самом расцвете лет, насколько мне помнится.

На самом деле он понятия не имел о том, как выглядит обитавшая в этих водах выдра, поскольку охотился гораздо дальше от берега. Просто ему было кое-что известно про «улыбку», о которой сказал Пелтер. Так сепаратисты обычно поступали с изменниками: разрезали им губы и щеки, а потом живьем бросали в море. Вельц как-то был свидетелем подобного зрелища.

– Будем надеяться на то, что ты все помнишь правильно, – буркнул Пелтер.

Капитан повернулся к пульту управления и снова включил на полную мощность двигатели. Сделал он это только ради того, чтобы чем-то заняться. Плевать на трату энергии! Он понимал, что Женеве явно не терпелось испробовать сложное поисковое оборудование, перед пультом управления которым она сидела. Вдруг девушка резко поднялась.

– Пойду приготовлю кофе.

Провожаемая убийственным взглядом Пелтера, она удалилась в дальнюю половину кабины. Вельц почувствовал, как на лбу у него выступают капельки испарины. Он чуть не вскрикнул, испытав несказанное облегчение, когда прибор, который сжимал в руке Пелтер, пискнул и сепаратист устремил взгляд на узкий экран.

– На востоке, – сообщил он. – Около двух километров отсюда.

– Женева! Быстро сюда! – проревел Вельц, включив мотор на полную мощность.

Катамаран помчался вперед с такой скоростью, что Вельца и Пелтера ощутимо прижало к спинкам кресел. С камбуза донеслись звон посуды и ругательства девушки. Как только судно набрало скорость, удовлетворявшую Вельца, он отключил ускорение. А какова была предельная скорость судна, он сам не знал. Антигравитационные двигатели для «Морского котика» по мощности были недостаточны, а обычный мотор – наоборот, слишком мощен. Две такие турбины могли бы вывести на орбиту шаттл, который весил в десять раз больше катамарана.

Женева поспешно вернулась в кабину, плюхнулась в кресло, пристегнулась ремнем безопасности и надела поисковую маску, после чего пробежалась по клавишам пульта. Пол кабины слегка завибрировал: это опустилась гарпунная пушка. Небольшие моторы, энергия к которым подавалась по кабелям, помогали быстро поворачивать орудие.

– Скоро вы ее увидите, – сообщила девушка.

Вельц заметил рябь на поверхности воды – след несушки. Он тоже пристегнулся к креслу и задержал взгляд на Пелтере. Тот наконец посмотрел на него, и Вельц кивком указал на воду. Ариан покинул кресло и встал позади капитана и девушки.

– Вижу, – сказал он. – Главное, не промахнитесь.

Катамаран настигал выдру.

– Заходи слева и обгоняй, – распорядилась Женева.

Капитан повернул «Морского котика» и выполнил указания девушки. Он убавил мощность двигателей, и вода сработала на манер тормозов. Раздался вой гарпуна.

– Мимо. Вернись и зайди с другой стороны, – проворчала девушка.

Пелтер, вытаращив единственный глаз, смотрел на чудовищное создание, одолевавшее волны. Казалось, по поверхности моря ползет гигантский слизень. Сила ненависти и злобы Пелтера достигла предела. Он был доволен одним только тем, что скоро произойдет убийство и будет причинена боль в отместку за ту боль, которую испытывал он. Тогда бы он смог хоть немного забыть о картине, непрестанно возникавшей перед его мысленным взором, – о дуле пистолета всего в нескольких сантиметрах от его лица.

– Стоп. Цель найдена!

Капитан резко выключил двигатели. Пол под кабиной вздрогнул, черный канат понесся над волнами прямо к основанию горы живой плоти. Небольшие моторчики, питавшие энергией гарпунное орудие, издали визгливый скрежет, в кабину заполз легкий запах гари. Пелтер не сводил глаз с гарпунного каната – тот провис, а потом снова натянулся, поскольку мотор завертелся в обратном направлении. Над поверхностью моря появилась громадная голова, похожая на голову лягушки, раскрылась черная пасть, исторгла жуткий рев. Несушка начала метаться и выпускать голубые водяные фонтаны. Как только она совершала рывок, моторы взвывали и либо отпускали канат, либо натягивали его. Катамаран развернулся к волнам бортом, принимая их безжалостные удары. Вельц исподтишка наблюдал за Пелтером – он все ждал, не спросит ли тот, выдержит ли «Морской котик» такую бешеную качку. Неопытные люди обычно задавали такой вопрос, но Ариан молчал. Он неотрывно, с жутковатой радостью смотрел на черную выдру и расползавшееся по поверхности моря пятно ее чернильной крови:

– Она немного присмирела, – сообщила Женева.

Вельц кивнул и нажал на весьма древнего вида рычаг на пульте управления. Из-под пола кабины послышался новый звук. Поначалу тихий, он вскоре стал пронзительно писклявым, а потом и вовсе пропал за пределами человеческого слухового диапазона. Стрелка на столь же древнем табло рядом с рычагом медленно поползла вверх. Щелкнула пряжка ремня Пелтера, тот вскочил с кресла и направился к пульту. Женева отсоединилась от поискового пульта, отодвинула его в сторону и с опаской посмотрела на молодого человека.

– Это же у вас ракета с ядерной боеголовкой! – усмехнулся Ариан. – Интересно, где это ты разжился аллотропным ураном?

– А я как-то раз по случаю списанный шаттл приобрел, а с ним вместе мне и уран достался. Тогда ведь урановые боеголовки покруче термоядерного топлива были. Вот и пригодились.

Вельц протянул руку к кнопке рядом с рычагом, однако пальцы Пелтера цепко обхватили его запястье. Капитан втянул голову в плечи, не в силах выносить взгляд единственного фиалкового глаза.

– Позволь, я сам!

Сепаратист медленно разжал пальцы. Вельц убрал руку с пульта и положил на штурвал. Ариан ударил по кнопке и стал ждать последствий.

Трос, тянувшийся от катамарана к бьющейся на его конце черной выдре, сразу же раскалился докрасна. Несушку подбросило вверх, потом она плюхнулась в море, и по ее гладкой черной шкуре забегали маленькие молнии. Упав, выдра ушла под воду, но вскоре снова всплыла, но на этот раз она была совершенно неподвижна. Пелтер вздохнул, и Вельц заметил, что радостное выражение его лица сменилось разочарованием.

– Что теперь? – спросил он.

– Теперь мы ее отбуксируем к отмелям, – ответил Вельц. – Сейчас отлив, а до прилива еще часов восемь.

– Долго туда добираться?

– Примерно час.

Ариан кивнул и вернулся к своему креслу. Капитан, проводив его взглядом, нажал несколько клавиш на главном пульте управления. Кабина медленно развернулась на кардановых подвесах, установленных на концах крепежных стоек, и в конце концов сориентировалась в противоположном направлении. Теперь перед капитаном, Женевой и Пелтером предстала турбина, смонтированная между поплавками катамарана. Трос, тянувшийся к загарпуненной черной выдре, остался на месте. Вельц плавно набрал скорость. На этот раз он проявлял осторожность, поскольку не хотел, чтобы из плоти выдры выскочил вонзившийся в нее гарпун.

Глядя в овальный иллюминатор, Кормак успел недолго полюбоваться Чейном III, пока шаттл сбавлял скорость и шел на посадку. Как всякая обитаемая планета, с такого расстояния Чейн III выглядел драгоценным камнем, приколотым к черному бархату космоса. Опаловые облака клубились над голубым морем и отчасти прятали под собой материк, испещренный коричневыми и лиловыми пятнами. Некоторые из этих пятен напоминали фигуры каких-то животных.

Вскоре планета исчезла из поля зрения. Теперь шаттл летел над каменистой равниной, рельеф которой напоминал поверхность человеческого головного мозга. Кормак понимал, почему первые колонисты назвали самую крупную из лун Чейна III Церебомnote 6Note6
  Cereb (лат.) – череп, черепная коробка.


[Закрыть].

– Я не собираюсь лично отключать вас от линии связи, – заметил Блегг.

Кормак кивнул. В это время раздались возгласы удивления – пассажиры увидели станцию рансибля: на каменистой равнине возвышался целый город из стекла и света. В ясные ночи его было видно с Чейна III. Кормак отвел взгляд от этого восхитительного зрелища только тогда, когда прозвучал мелодичный звон, а потом голос бортового ИР:

– ПОЖАЛУЙСТА, ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ БЕЗОПАСНОСТИ.

Кормак послушно выполнил эту инструкцию.

– Кто же тогда меня отключит? – спросил он.

– Любой ИР рансибля сделает это по вашей просьбе.

Включились тормозные двигатели, показатели гравитации в салонах шаттла постепенно сравнялись с церебскими. Ян почувствовал, как его собственный вес уменьшается, но он, выражаясь образно, не взлетел в небо от радости.

– Могу я считать, что получил приказ прервать контакт с системой связи? – спросил он.

Послышался громкий рев, шаттл задрожал и снизился к посадочной площадке на окраине станции. Площадка была расчерчена светящимися линиями и из-за этого походила на гигантский чертеж какой-то конструкции, нанесенный на искусственно выровненную поверхность. Шаттл тормозил с помощью хвостовых дюз и контактных антигравитационных полей. Вскоре он накренился и снизился к участку посадочного поля, выгороженному посреди скопления башен, похожих на вытянутые сигары. Кормак увидел, как по площадке к месту приземления змеится трап.

– Никакого приказа нет, – отозвался Блегг. – Не в наших правилах давать людям приказы воздерживаться от действий, из-за которых они могут погибнуть. Главное, чтобы они были в курсе дела и никому не причиняли вреда.

– А подсоединение погубит меня?

– Я этого не говорил. Оно погубит вас, если вы будете и дальше работать в том же духе, как теперь. Так что – продолжать или нет, решать вам.

Кормак обдумывал сложившееся положение дел. С кривой усмешкой он услышал, как шаттл выпустил шасси, как зашуршали по камню колеса. Пассажиры отстегивали ремни безопасности и доставали свою ручную кладь, как во все времена, когда заканчивался полет, а Кормак размышлял над тем, что ему предстоит. Тридцать лет он был на связи. На десять лет дольше этого срока он состоял на службе в ЦСБЗ. Может быть, действительно настала пора что-то изменить. Ян вспоминал о том, что успел повидать и сделать. Относительно последнего… Не все собственные поступки вызывали у него восторг, но они были необходимы. Быть может, ему пора было уйти в отставку, приобрести симпатичный маленький домик у моря на какой-нибудь милой мирной планете? Он отстегнул ремень и поднялся. Черта с два.

«ИР рансибля?»

Да, Ян Кормак.

«Я хочу, чтобы ты отсоединил и полностью перекрыл мой канал связи с системой».

Желаете, чтобы я сделал это сейчас?

«Да».

Прощайте, Ян Кормак.

Ян пошатнулся. Рука, словно бы выкованная из железа, сжала его плечо и не дала ему упасть. А он чувствовал, как одна за другой отключаются линии связи. Громадные базы данных сворачивались, уходя из его мозга, превращались в немыслимо крошечные точки и гасли. Сильнейшая боль словно бы клешнями впилась в его затылок, а затем неожиданно пришла потрясающая легкость.

– С принятием решений вы не медлите, – хмыкнул Блегг. – Вот почему мы так рады, что вы работаете на нас, агент Кормак.

Голос. Просто-напросто звучащий человеческий голос. Звуковые волны, возбудившие рецепторы в слуховом канале. И как же, спрашивается, он сможет хоть чего-то добиться с помощью такой неэффективной системы получения информации?

Он покинул салон шаттла; Гораций Блегг молча шагал по переходному туннелю рядом с ним. Еще никогда в жизни Кормак не чувствовал себя настолько опустошенным.

На двух отмелях, обнаженных отливом и похожих на гигантских камбал, выброшенных на берег, валялись горы устричных створок и множество спиралевидных раковин. Устрицы приспособились к условиям Чейна III с превеликой охотой, но только после того, как подверглись мутации. Если повсюду их ценили за особенный ореховый привкус, то здесь они стали откровенно ядовитыми. В спиралевидных раковинах обитали местные моллюски. Раковины вырастали до метра в длину и потому оправдывали свое название – трубачи. Мясо этих моллюсков также было ядовитым для людей, но при этом являлось главным источником питания черных выдр. Экологи испытали нешуточное изумление, когда выяснили, что мелкие устрицы тоже стали излюбленным лакомством выдр.

– Ладно, Женева, отмотай немножко, – распорядился Вельц больше для Пелтера, нежели для своей напарницы. Она отлично знала, что ей делать.

Моторы лебедки закрутились в обратном направлении. Мертвая выдра осталась на своем месте, а капитан развернул катамаран так, что он задним ходом подошел к одной из отмелей.

– Сгодится, – заключил он.

Взвизгнули тормозные устройства. Вельц не спускал глаз с лебедки. Он не останавливал судно до тех пор, пока «Морской котик» не оказался по одну сторону от отмели, а труп несушки – по другую. Только тогда он развернул катамаран носом к отмели.

– А теперь подтягивай.

Моторы лебедки снова заработали, трос туго натянулся. И выдру, и катамаран потянуло к отмели. В конце концов «Морской котик» лег на грунт, подползло к суше и тело выдры. Вельц сбавил мощность турбины, но совсем ее не отключил. Двигатель, работая на малых оборотах, держал «Морского котика» на месте. Черная выдра медленно выползала на берег, обдирая шкуру об острые края устричных створок и отламывая от обнаженного дна раковины трубачей. Довольно скоро туша целиком вылезла из воды и легла на самом возвышенном месте отмели.

– Нормально. Спускай пар, вынимай наш ножичек, – распорядился капитан.

Женева нажала на клавишу на своем пульте и прибавила обороты мотора лебедки. Керамалевый гарпун выскочил из тела черной выдры, оставив после себя рану, похожую на отвратительные синие губы. Гарпун, звякнув, ударился об устричную отмель, мотор быстро втянул его обратно на судно.

Пелтер встал.

– Что ж, поглядим, что и как, – буркнул он. Вельц и Женева отстегнули ремни безопасности и тоже встали. Женева перебросила через плечо перевязь, на конце которой болтался зачехленный длинный свежевальный нож с лезвием из чейнгласса. Вельц снял со спинки своего сиденья похожий инструмент и тоже перебросил ремешок через плечо. Пелтер на миг задержал взгляд на них обоих, отвернулся и вышел через дверь в переборке. Вельц заметил в глазах Женевы вопрос и покачал головой.

Ариан подошел к люку в полу камбуза и, спустившись по складной металлической лесенке, первым ступил на островок, сложенный из ракушек. Второй сошла Женева, за ней – Вельц.

– Вот сюда вы их всегда и притаскиваете? – поинтересовался Пелтер.

– Точно. Один хороший прилив – и никаких следов не остается, другие выдры все поедают. Кости, правда, не перевариваются, но и костей тоже не остается.

– Что, кости выдр все еще уходят за хорошие денежки?

Вельц осмотрел тушу мертвой выдры. Шесть метров в длину, два толщиной. Под блестящей черной шкурой лежала добрая тонна костей, насыщенных медью – десять тысяч новокарфагенских шиллингов, которые ему вряд ли достанутся. Вельц сомневался, что Пелтер позволит им с Женевой разделать тушу как полагается. Очередной прилив – и другие выдры обглодают все мясо. Вельц посмотрел на лидера сепаратистов, гадая, почему тот медлит. Пелтер отвернулся.

– Ладно, – буркнул он. – Вскрывайте ее.

Женева вынула из чехла нож. Пару мгновений водянистый свет солнца играл на его лезвии. Затем девушка подошла к громадной безглазой лягушачьей голове выдры, поднесла кончик лезвия ножа к мешковатой глотке, сжала рукоятку обеими руками и провела лезвием вдоль туши к хвосту. Туша с готовностью раскрылась, расплескав синюю и лиловую жижу по отмели. Как ни странно, кровь не дымилась, как того ожидал Пелтер. Он обернулся и посмотрел на Вельца. Не сказав ни слова, капитан вынул собственный нож и присоединился к Женеве, после чего начал копаться во внутренностях. Через некоторое время он негромко выругался и добавил:

– Хорошо бы уточнить, что именно мы ищем.

– Не «что», а «кого».

Такого ответа Бельцу вполне хватило для продолжения поисков. Через пару секунд он сообщил:

– Вот главная часть кишечника. Строение – как у земных млекопитающих.

Пелтер, не трогаясь с места, смотрел. Выражение его лица изменилось только тогда, когда Вельц вскрыл кишечник и выгреб на отмель его содержимое. Отмель завалило полупереваренными моллюсками. Они едва заметно дымились и издавали тухлый запах.

– Не здесь, – заключил Вельц. – Надо заглянуть в желудок.

Через некоторое время они извлекли длинный, пронизанный кровеносными сосудами мешок размером со спальный. Женева всадила лезвие ножа в край мешка.

– Осторожней! – рявкнул Пелтер.

Женева и Вельц обернулись, девушка перевела взгляд на Вельца.

– Не так глубоко, – посоветовал тот.

Женева вытянула лезвие, оставив внутри желудка только его кончик. Повела лезвие вниз, описала им букву L. Вельц встал чуть в стороне от желудка и надавил на него. Повалились непереваренные моллюски, а за ними – обезглавленное тело Ангелины Пелтер. Ее брат, лицо которого побелело, пока он наблюдал за вскрытием желудка выдры, подошел ближе и уставился на труп.

– А где ее голова?

Вельц и Женева переглянулись.

– А передатчик был у нее в голове? – растерянно спросил Вельц.

На протяжении мучительно долгих секунд Ариан ничего не отвечал. Он не отрывал глаз от останков сестры. Когда он наконец устремил взгляд на Вельца, выражение его лица стало озадаченным и несчастным.

– Я спросил, где ее голова, – напомнил он.

– Да откуда нам знать-то, черт подери! – сорвалась Женева. – Может, она на дне моря, в брюхе у другой выдры. А может, тот, кто прикончил вашу сестрицу, забрал себе ее голову, как трофей!

Пелтер резко взмахнул рукой, Женева пронзительно вскрикнула. Ее свежевальный нож подлетел вверх, а она попятилась назад, закрыв руками залитое кровью лицо, поскользнулась, наступив на скользкие кишки, и упала. Пелтер развернулся к Вельцу.

– Где ее голова?! – проревел он, сжимая в правой руке короткий широкий клинок.

Капитан попятился.

– Не надо было вам так поступать. Зачем вы это сделали? – проговорил он, стыдясь того, как жалобно звучит его голос.

– Ее голова! – взвизгнул Пелтер и почти небрежно взмахнул правой рукой.

Вельц согнулся в поясе. Ощущение было такое, словно его ткнули кулаком в живот, а на самом деле Пелтер вогнал свой кинжал по самую рукоятку. Ноги подкосились, он рухнул на колени.

– Ты, черт бы тебя побрал, украл ее голову! – проорал Пелтер, запрокинув голову и глядя в небо.

Капитан попытался встать, но не смог. Он наблюдал за тем, как сепаратист пинал ногами содержимое утробы мертвой выдры, а потом наклонился и подобрал свежевальный нож Женевы. Итак, ничего хорошего ждать не стоит. Один хороший прилив – и все следы преступления Пелтера исчезнут.

Подняв на руки труп сестры, Ариан направился к «Морскому котику»; сделав несколько шагов, он снова остановился, снова запрокинул голову и прокричал в небо:

– Ты мертвец! Теперь ты – живой труп!

Выражение его лица стало бесстрастным, из глазницы, обтекая металлическую трубку, полилась желтая жидкость. Может быть, то были слезы.

Станция рансибля на Церебе за шестьдесят лет превратилась в небольшой город. Первоначально здесь размещался только сам рансибль, упрятанный внутрь пятидесятиметрового металлического шара с зеркальной поверхностью, а сам шар был зажат между изогнутыми серыми монолитами буферов и надежно защищен куполом, из-под которого был выкачан воздух. Поперечник купола составлял четверть километра. Эти конструкции теперь находились в центре города и остались без изменений. А сам город вырос, поскольку на Церебе постоянно скапливались транзитные пассажиры. В результате здесь расплодились отели, гипермаркеты и развлекательные центры, а жилых домов как таковых насчитывалось очень мало. Поначалу все постройки были связаны между собой туннелями, теперь пространство между ними было просто перекрыто навесами. Основным строительным материалом служил чейнгласс, поэтому новичкам казалось, что они угодили в гигантскую оранжерею.

Кормак перешел через затянутый мерцающей дымкой шлюз в зону для прибывающих пассажиров – зал в несколько сотен метров шириной, с полом, выложенным плитами из лунного камня. Посередине зоны прибытия был выгорожен островок, где росли пальмы и другие экзотические растения. Повсюду сверкали витрины магазинов, вывески ресторанов и заведений более сомнительного характера. Некоторые постройки имели высоту всего в два этажа, а те, что были выше четырех этажей, «протыкали» граненую стеклянную крышу, сквозь которую проникали яркие лучи солнца Чейна III.

– Безусловно, вам нужно зарегистрировать ваше заявление.

Ян обернулся к своему спутнику и заметил, что Блегг несколько удивлен. Он хотел было поинтересоваться, что так изумило старика, но тут же раздумал. Какого черта? Спросил он вот о чем:

– Вы рекомендуете мне так поступить из-за того, что я могу не вернуться?

– Такая вероятность существует, хотя мне на самом деле кажется, что местной полиции неплохо бы начать действия.

– Ладно, – хмыкнул Кормак. – Лучше я сначала нанесу визит местному констеблю.

Он свернул к проходу между домами, где пролегала движущаяся дорожка, но Блегг задержал его, положив руку ему на плечо. Кормак обернулся и посмотрел на старика – что-то в его внешности незаметно изменилось.

– Я ухожу, – сказал он, – а вы действуйте – с подобающей результативностью и логикой.

– Вы опять говорите загадками?

– Не воспринимайте вещи такими, какими они кажутся, Ян Кормак.

– Разве я когда-нибудь так делал?

– Вот тут вы правы.

Эта фраза стала прощальной. Блегг развернулся и ушел, легко ступая по каменным плитам. Кормак несколько секунд провожал его взглядом, а потом вздохнул и потер кулаком усталые глаза. А когда он снова поискал взглядом своего недавнего спутника, тот исчез. Ян мысленно чертыхнулся и пошел дальше. Гораций Блегг во всей красе. Разве нельзя было попросту попрощаться и разойтись по-человечески?

Грузовые пристани перерезали полосу полей папируса – здесь производилась погрузка тюков спрессованных листьев на роботизированные баржи, и они отплывали внутрь материка по каналу к обрабатывающим фабрикам. Дуг Пенч почти всю свою жизнь трудился на причале «А». Он очень любил свою работу. Зарабатывал он вполне достаточно для того, чтобы оплачивать большую квартиру на краю южной аркады в Гордонстоне, гонять на антиграве модели Т и отдыхать на круизной яхте, для которой у него как бы случайно имелся бесплатный эллинг. Кроме того, под его началом трудилась на редкость покладистая бригада. Никогда Дуг не слышал от них дурного слова в свой адрес, даже за глаза – поскольку бригада состояла из пяти стареньких автопогрузчиков.

Дуг как раз колдовал над погрузчиком номер три, когда вдруг до него донесся странный звук. Он открыл панель доступа на автопогрузчике и вручную набирал код, поскольку прежний сорвался. Уже в пятый раз такая дребедень за неделю приключилась. Если автопогрузчик еще раз такое отчебучит, то он его, как пить дать, спихнет в море, и пусть железяка ловит там те тюки, которые ухитрился погрузить на ему одному известную баржу.

Звук напоминал противное жужжание. Пенч оглянулся и увидел четыре тюка, покачивавшихся на поверхности моря, выругался и, отвернувшись, продолжал возиться с автопогрузчиком. Но жужжание не прекратилось, оно стало громче и еще противнее.

Дуг выпрямился, подошел к краю штабеля тюков папируса и запрокинул голову. Звук сильно напоминал тот, который издавали на старте старинные шаттлы. Еще несколько секунд – и Пенч понимающе кивнул. Ну, ясное дело: посудина Вельца. Впечатление было такое, будто старик решил расколошматить свой катамаран о берег. Наверное, его выследил кто-то из этих ублюдочных наблюдателей, засланных ЦСБЗ.

Дуг Пенч прищурился, глядя на море, запустил пятерню в косматую бороду. Пока пусто. Он обвел взглядом другие причалы. К краю причала «Б» подошел трудившийся там Пэрел – тоже, видно, стало любопытно, что за жужжание такое.

– Уж что-то он не на шутку разошелся, а? – прокричал Пэрел.

– Зуб даю, наблюдатель за ним гонится, – гаркнул в ответ Пенч и снова, прищурившись, воззрился на море.

Жужжание переросло в гул, сопровождавшийся подвыванием. Двигатель явно работал на пределе свой мощности. Пенч с трудом различал «Морского котика» за фонтанами пены. Катамаран поистине летел. Да, это была не плывущая лодка, а низко летевшее судно, и мчалось оно прямиком на Пенча. Дуг обернулся, обшарил взглядом заваленный тюками причал, обернулся и уставился на несущийся на бешеной скорости катамаран. Надо срочно прыгать, нырять поглубже – только так он мог спастись, но почему-то был не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой и отвести взгляда от кабины.

На расстоянии десяти метров от причала «А» «Морской котик» налетел на плававший на поверхности тюк папируса и перевернулся. Пенч видел, как катамаран с жутким воем пролетел прямо над ним. Его одежду потянуло к себе ветром, дувшим от бешено вращавшихся лопастей турбины. Провожая судно взглядом, он смотрел, как оно, разваливаясь на части, мчится над причалами – от «Б» до «Е». А потом турбина, которая наконец обрела свободу, взмыла в небо и полетела по дуге над полями тростника.

Пенч на ватных ногах побрел по своему причалу, ощущая во рту странный привкус. Прибывшие по его сигналу на место происшествия через несколько минут полицейские и представители прочих чрезвычайных служб нашли Дуга Пенча на причале, привалившимся спиной к автопогрузчику номер три. Никто, естественно, не поверил его россказням насчет того, что за штурвалом катамарана Вельца стояла женщина без головы, но потом этот рассказ стал очень популярной легендой.