Текст книги "Играя плотью, не имея плоти"

Автор книги: Никон Арьин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Я знал, что ты прибудешь, – сказало существо. – Но не думал, что так быстро.

В этот момент Илья сильно оттолкнулся от стены и одновременно натяжение его нити ослабло. Он стал быстро удаляться вниз. Существо чуть опустило руку и из его диска в сторону Ильи вылетел яркий скрежещущий луч алого цвета. Илья отметил про себя, что все звуки появляются у него в голове синхронно с происходящим снаружи, словно он снова оказался в аудиорежиме земного киберпространства.

Алый луч полоснул по нити Ильи, перерезал ее и ударился о зеленую поверхность, рассыпавшись снопом желтоватых искр. Каждая из этих искр была отдельно видна и напоминала удивительной красоты снежинку, тающую в темноте. Вид этих искр заворожил Илью и он не успел осознать, каким образом его нить снова восстановилась – теперь он снова раскачивался, прикрепленный к стене где-то наверху.

Над головой виднелась небольшая синяя фигурка, которая перебирала по стене ногами и двигалась в сторону. Илья перевел предохранитель и вскинул импульсный скорострел вверх. Пучок белых лучей унесся в сторону существа и ударился в стену возле него, разойдясь облаком мелких искр. Существо оттолкнулось от стены и стало стремительно снижаться. Илья изогнул спину и тут его нить натянулась и стала поднимать его наверх, словно на плавной лебедке.

Две фигуры приближались друг к другу по гигантской плоскости сверху и снизу. Когда до точки встречи осталось не больше двадцати метров, оба открыли сплошной огонь. Участок стены вспыхнул салютом разноцветных геометрических искр. Илья прикрыл свободной рукой лицо. Его нить замерла. Противник успел сильно оттолкнуться от стены и парил далеко над Ильей. Илья развернулся и, уперевшись спиной в стену, выстрелил еще раз. Белый луч перерезал нить противника в нескольких сантиметрах у него над головой. Существо, раскинув руки в стороны, начало стремительно падать, удаляясь все дальше. Затем противник выровнял тело и прижал руки к себе. В этот момент кривая линия его нити сверкнула дугой над всей стеной и, словно лазерный коммуникационный луч, зафиксировалась над зеленой плоскостью.

"Значит, – подумал Илья, – движением здесь можно управлять."

Он сделал какое-то трудноподдающееся описанию волевое усилие, и его нить моментально пришла в движение – он стал опускаться к своему противнику.

Когда Илья выстрелил, существо выпустило из своего оружия толстый фиолетовый луч, который столкнулся с зарядом Ильи, превратив место столкновения в еще один разноцветный радужный феерверк. Одновременно с этим существо понеслось на своей нити наверх, приблизилось к Илье и быстро взмахнуло свободной рукой. Удар пришелся в правую скулу. Илья отлетел в сторону, быстро вращаясь на нити и едва не выронив "Тарантул". Затем Илья стал быстро подниматься выше, на ходу прикрепляя оружие к запястью эластичным ремнем. Пока Илья хотел того, нить поднимала его все выше и выше. Существо тоже набирало скорость и начинало настигать Илью.

Илья резко остановился и дал три одиночных выстрела. Нить противника прервалась сразу в трех местах. Существо гибко изогнулось и вонзило свой диск прямо в поверхность стены, повиснув на нем и тотчас же открыв из него стрельбу. Нить Ильи погасла и он стал снова падать. Когда в его сторону стал приближаться алый луч, Илья успел оттолкнуться от стены рукой. Искры в метре от тела на мгновение ослепили глаза. Илья продолжал падать, пока его на лету не схватила за свободную руку другая рука. Синие тонкие пальцы сжали запястье стальной хваткой. Существо приблизило лицо. Все то же бесстрастное, умиротворенное выражение.

– Подожди, – произнесло существо. – Не спеши уходить. Тем более, что уходить здесь некуда.

Вслед за этой фразой раздался тихий заливистый смех. Илья схватил существо за плечо и, изогнувшись, ударил по его руке, державшейся за вогнанный в стену диск. Два тела, кувыркаясь, одновременно полетели вниз. Существо в полете чуть отодвинулось в сторону и подхватило свое летевшее рядом оружие. В следующую секунду оба противника остановились, опять повиснув на своих нитях, которые удалялись вверх двумя тонкими параллельными линиями наподобие узкой прямой дорожки. Существо выстрелило. Темно-синий с желтыми проблесками луч врезался в грудь Ильи. Защитная ткань спасла от смертельной раны, но Илью отшвырнуло на много метров в сторону. Он ударился о стену сначала головой, потом боком. Перекатившись по плоскости несколько раз, Курсов выстрелил в ответ. Существо подбиралось к нему и не успело отпрянуть в сторону. Очередь из белых коротких лучей вошла в его грудную клетку. Существо снова раскинуло руки в стороны и уперлось ногами перпендикулярно в стену. Что-то изменилось. Илья почувствовал, что зеленая стена сама прижала его к себе. Существо продолжало стоять, широко разведя руки. Илья вдруг понял, что изменилось направление силы притяжения. Плоскость теперь была горизонтальной и чернота находилась вверху, словно беззвездное равнодушное небо.

Илья поднялся на ноги и направил на противника свой "Тарантул". Существо стояло, закрыв глаза. Внутри его тела что-то происходило, хотя на его костюме не осталось и следа от попадания лучей. Наконец, внутренняя дрожь в незнакомце прекратилась, и он открыл глаза.

– Хороший выстрел, – одобрительно кивнул незнакомец. – И несовершенное оружие.

– Кто ты? – спросил Илья, не сводя с синего силуэта ствола своего скорострела.

– Хороший вопрос, – рассмеялся незнакомец и опустил руки вдоль тела. – Но несовершенная формулировка.

– Что тебе нужно?

– О, это уже гораздо проще. Хотя, чтобы быстро ответить на этот вопрос потребовалось бы несколько тысяч раз родиться и умереть.

– Ты знаешь меня?

– Да, я тебя знаю. И даже чуть лучше, чем себя, – существо снова легко и беззлобно рассмеялось. – Но знаешь ли об этом ты?

– Я не понимаю, – сказал Илья.

– Познай в сравнении, – предложило существо.

Сразу вслед за этой фразой плоскость под ними просела гигантской воронкой, и они провалились в новообразованную пропасть. Они падали рядом, лицами друг к лругу. Теперь в бесконечность уходило две параллельных стены зеленого сияния, между которыми был черный провал.

Илья одел на свободную руку обе крепежные пластины и поднес предплечье к ближайшей стене. Его тут же дернуло вниз, но он крепко вцепился в блокирующие ремни. Противник схватился за его ногу и висел внизу.

– Иногда полезно поменяться местами! – выкрикнуло существо, чуть отвело в сторону голову и посмотрело Илье в глаза.

Илье показалось, что он узнал в этом взгляде что-то смутно знакомое, о чем он знал всю жизнь, но за всю жизнь не вспоминал ни разу.

Поначалу тело существа было достаточно легким, но затем Илья ощутил, как оно начинает наполняться тяжестью. Крепежная пластина сорвалась со стены и оба противника снова оказались летящими вниз.

– Кто же ты? – спросил Илья. – Ответь мне!

– Я тот, кто вызвал тебя. Но ведь этого тебе недостаточно?

– Ты Морбид? Это ты устроил весь спектакль, начиная с Соло-183? Зачем?!

– Морбид? Странная кодировка… Пока вместо ответа на вопрос "зачем" я мог бы тебе сказать другое мое имя, более подобающее для этого спектакля. Идет?

Их падение прекратилось и теперь они прилипли к стенам друг напротив друга. Илья отшвырнул пластины "Муха" в сторону. Они прилипли к плоскости неподалеку.

– Хорошо, – ответил Илья. – И как же ты себя называешь?

– Сам себя я не называю никак, и потому сейчас одно из самых близких ко мне имен звучит как – Ннон.

– Ннон? И что это значит?

Вместо ответа существо прыгнуло на Илью. Илья вскинул "Тарантул" и дал серию очередей. Существо ловко поднырнуло под поток лучей, увернулось от следующей партии сияющих стрел и схватило Илью за горло. Илья снова ощутил мертвую хватку изящных пальцев. Лицо незнакомца приблизилось. Илья разглядел на его синей коже миллион микроскопических точек, светящихся золотым. Тем не менее, эти точки не придавали лицу Ннона золотого оттенка. Они существовали как бы отдельно о него. Зрачки в темно-синих глазах расширились, а потом сжались до крохотных кругов.

– Это имя означает отрицание любого значения, – прошептало существо в лицо Илье. – В том числе и этого.

Илья ударил прикладом "Тарантула" в висок Ннона. Тот отклонился в сторону, но не ослабил хватки. Тогда Илья снова сделал волевое усилие для подъема на нити вверх. Зеленая плоскость напротив стала быстро разворачиваться и вскоре соприкоснулась с другой. Сияние стало чуть ярче. Ннон разжал пальцы и исчез где-то вверху, над головой Ильи.

Илья приподнялся на руках и огляделся. Ннона нигде не было. В плоскости над Ильей возникла черная дыра прямоугольного сечения. Илья подтянулся на руках и забрался в прохладную тень этой ниши. Углубление напоминало пещеру. Скоро Илья нашел тупиковую стену. Вокруг была темнота и прежнее безмолвие. В тупике обнаружилось углубление чуть меньшего размера, расположенное почти у пола. Илья смог пролезтьв него только до пояса и уперся головой в новый тупик. Там оказалось еще меньшее отверстие – в него смогла поместиться только свободная рука. Теперь Илья лежал в сходящейся поступательно конусообразной структуре с вытянутой рукой и в абсолютной темноте. Где-то взвыл ветер. Поток прохладного воздуха пошевелил волосы на затылке. Илья застонал и перевернулся на спину. Над ним сияли звезды. Он сразу узнал созвездие Плеяд. Мимо лица пронеслась длинная тень, а затем рядом с его телом остановился какой-то белый большой предмет.

Кто-то подхватил Илью под руки и куда-то понес. На мелькнувшей сверкающей поверхности Илья на секунду увидел отражение своего лица. Затем раздался протяжный мелодичный звук и все снова стемнело. Илья то ли падал, то ли раскачивался где-то, будто снова повис на тонкой волевой нити.

* * *

– Хочу сразу тебе сказать, – раздался голос Ннона, – что все с тобой происходящее – не галлюцинация и не бред. Ты убедишься в этом, когда почувствуешь, что это состояние не пройдет, а будет только модифицироваться… Впрочем, то же самое можно сказать и о любом ином состоянии.

– Это сон? – Илья вновь не сразу узнал свой голос.

– Считай, что я сплю, – сказал Ннон, – и мне снишься ты, который видит меня.

– Зачем тебе это? – спросил Илья.

– Обратная связь. Таков один из способов воспринимать себя.

– Мы на Изнанке?

– Изнанка? В этом есть доля здорового юмора… Изнанка, Курант – ни одно из названий не способно точно определить место. Ты знаешь, что такое Курант и почему вы его так назвали?

Илья отрицательно качнул головой.

– Курант – это поток времени, который замкнут. Но он замкнут в такую форму, которую нельзя воспринять в едином пространстве.

– Я могу только интуитивно воспринимать это, – ответил Илья. – Но у меня есть еще и интеллект.

– Тогда с самого начала стоило исследовать при помощи интеллекта свою интуицию! Ты сам – часть пространства, и вся информация о биологической жизни содержится в тебе, как и в любом другом.

– Но, если бы я погиб…

– Ты же не погиб.

– Мне кажется, что этот спектакль устроил ты.

– Даже если и так – почему нет? Вся эта пустота вокруг наполнена безграничным разнообразием. Никакого Куранта никогда не было.

– Тогда я могу продолжить твою мысль и сказать, что не было и Земли, и меня, и тебя.

– Блестяще! Только то, что ты продолжил было не моей мыслью и не мыслью вообще. Мыслей о Земле, Куранте, Соло-183, тебе и мне тоже никогда не было. Кому они могли прийти в голову?

– Тогда расскажи мне о себе, Ннон. Тот, кого я сейчас вижу перед собой – откуда он появился? И не подсовывай мне мои собственные мысли вместо ответов!

– Тебе знаком термин Морфогенетическое поле?

Ннон подпрыгнул вверх, его голова стала вытягиваться и увеличиваться в размерах. Когда он снова коснулся ногами поверхности, его синий череп простирался далеко вверх и встороны, закрывая собой большую часть черного свода. Вместо лица у Ннона теперь была та самая удлиненная морда рептилии, которую Илья видел несколько раз на земле у Морбида. Гигантская пасть раскрылась и на Курсова обрушился ветер гудящих слов:

– У всего существует источник!!! И ты и я связаны сним!!! Но процесс еще не завершен! У вселенной существует граница!

Огромная голова легко держалась на прежнем стройном теле Ннона. Внезапно Илью приподняло в воздух потоком ветра, и через несколько секунд он влетел прямо в открытую пасть, как в пещеру.

Илья продолжал лететь или падать головой вперед, выставив перед собой руки. Все внутри было похожим на длинный красный коридор, составленный из узких гладких пластин. Иногда Илья ударялся об эти стены и изменял направление полета. Вслед за этим у коридора сразу же образовывался поворот, куда и попадал Илья.

Все потемнело и только за спиной остался знакомый зеленоватый свет.

– Я хотел еще раз опробовать тебя в бою, – раздался где-то рядом голос Ннона. – Ты не против?

Илья осознал, что снова висит у зеленой вертикали на светящейся нити. Ннона нигде не было. Нить стала увеличиваться и расширяться. Она ушла вниз, оставив Илью как бы прикрепленным к ней сбоку. Затем неведомая сила втащила Курсова внутрь утолщающейся нити. Илья оказался внутри плотного, почти материального света. В этом световом луче стали появляться какие-то неустойчивые, фрагментарные изображения. Луч разошелся в стороны до такой степени, что Илья вдруг оказался внутри целого пространства с новой перспективой и линией горизонта. Изображения стали появляться по некой скрытой закономерности, они стали стабилизироваться и сохраняться, образуя новый пейзаж. Мелькнуло несколько окон за тонкой, блестящей полихромом решеткой. Появился кусок дороги, затем пятно аккуратно подстриженной травы.

Наконец, Илья с изумлением узнал вокруг себя вполне земной мир. Более того, эта часть мира была ему хорошо известна. Илья стоял на окраине Лиссабона, где в студенческие годы располагался один из лучших виртуальных аттракционов в городе.

Мимо пронеслось легкое серебристое "гелио". Над головой, несомая потоком ветра, закричала чайка. Откуда-то из окон напротив донеслась пульсирующая музыка с призывным басовым ходом. "Гелио" вернулось к Илье и затормозило. Из него вышел человек, одетый в яркое, с цветной шнуровкой мексиканское серапе.

– Илья? Что это?! Это ты???

Перед Ильей стоял Эдик, тот самый ученик Мады с Чукотки. Его глаза все округлялись и округлялись, на лице появлялась гримаса, балансирующая где-то между удивлением и ужасом.

Илья неуверенно взмахнул скорострелом и хрипло откашлялся. Знакомый мир, знакомое распространение звука, ветер, запахи, облака…

Рядом остановилась еще одна машина – сине-красный пятнистый флаер с франтоватыми металлическими узорами по всему корпусу. Музыка в его салоне смолкла и оттуда вышел человек, одетый в красный костюм из тонкой шерсти. На вид ему было около пятидесяти: высокого роста, осанистый, с удлиненным строгим лицом. Человек приблизился к Илье и достал из под куртки длинноствольный лучевик. Он направил оружие сначала на Эдика, потом на Илью. Из щели в верхней панели пистолета возникла миниатюрная голограмма – значок патрульной службы.

– Капитан Артюхин, – отрывисто бросил мужчина. – Положите оружие на землю и поднимите руки. Без танцев. Документы с собой?

Илья стал расстегивать ремни крепления на правой руке. Голограммка исчезла там же, откуда и появилась.

– У тебя оружие есть? – Артюхин покосился на дрожащего Эдика. – Ну!

Эдик отрицательно замотал головой.

В этот момент Илья взглянул на машину, на которой прибыл капитан. Металлические узоры сходились к блоку фар и заканчивались там небольшим знаком: длинная вертикальная линия, пересеченная на равном расстоянии тремя короткими отрезками.

Илья ощутил странное чувство – словно где-то очень далеко кто-то другой понимает весь смысл происходящего, а он, как передаточное звено начинает приводить в действие последнюю часть какого-то сложного прибора.

Курсов поднял голову, взглянул в небо, заполненное кучевыми облаками, и спросил:

– Эдик, скажи мне, какой сейчас год и почему ты в Лиссабоне?

Эдик промычал что-то насчет кафедры этноистории, но Илья уже не слушал его. Правая рука резко выбросилась вперед, и Илья увидел, как выезжающий ствол "Тарантула" бьет капитана Артюхина в солнечное сплетение, а потом – по касательной – снизу в челюсть. Артюхин вскрикнул и стал опрокидываться на спину. Из его лучевика вырвался одиночный разряд и прошипел в воздухе рядом с головой Ильи. Эдик с глухим всхлипом присел и распластался по дороге, закрывая голову руками.

Артюхин, лежа на спине, прицелился, но два широких луча из "Тарантула" отрезали ему кисть руки вместе с пистолетом. Капитан заорал странным глубоким голосом. Илья перепрыгнул через его корчащееся тело и подбежал к его флаеру. Он сел за управление, закрыл дверь и уже в окно увидел, как у поднявшегося на ноги Артюхина голова и тело покрываются множеством шевелящихся шипов со светящимися концами. Илья вжал акселератор до боли в икре. Флаер резко рванул с места и стал набирать высоту.

Позади, на дороге, у серебристого "гелио" Эдика стояла синяя, отливающая металлом фигура. Она увеличивалась в размерах. Скоро ее рост превысил стоящие рядом трехэтажные коттеджи. Раздался громоподобный рык:

– Уходи!!! Если только найдешь куда!!!

Флаер летел на высоте около пятидесяти метров, под ним проносились крыши домов-ульев с энергетическими батареями наверху. Сзади в облаках пыли осело несколько зданий и за флаером побежала огромная туша Ннона. Шипы, торчащие из синего тела удлиннялись. Гигант раздавил большой дом-улей шагом одной ноги. Флаер начал набирать высоту. Ннон выбросил вперед руку, которая протянулась над пригородом полукилометровой огромной лианой с длинными когтистыми пальцами. Два синих когтя достали ло кормы флаера, раздался скрежет сминающейся обшивки, но машина вырвалась вперед и боком полетела над площадью, заполненной несколькими десятками прохожих.

Илья не мог поверить в реальность происходящего. Он вцепился в штурвал побелевшими пальцами и провел флаер над крышей высотного здания, едва не врезавшись в черную зеркальную стену. Затем здание раскололось на три больших части и из него выехал циклопических размеров разноцветный шар, весь покрытый шипами и напоминающий морского ежа. Этот шар катился по городу на огромной скорости, давя и сминая в прах все на своем пути. Дома падали один за другим, машины и люди на улицах расплющивались, как гнилые фрукты. Искрили линии связи, проваливались участки поверхности у входов в метро, падали с высоких виадуков сверкающие ленты экспрессов. Хаос нарастал. Илья взял курс к побережью. Слева он увидел башни университетских построек. Блеснул на солнце купол обсерватории.

Ннон настигал Илью – огромные шипы вращались сразу за его флаером. В разрушенной части города что-то с ревом взорвалось. В небо взметнулся столб черной копоти, исполосованный огненными языками.

Откуда-то сбоку возник патрульный флаер. Илья успел рассмотреть искаженное лицо пилота. Офицер кричал, выкрутив штурвал до отказа. Когда оба флаера столкнулись над тенистым зеленым парком, их тут же нанизало на цветные иглы и увлекло вниз, к падающим деревьям. Затем все померкло.

Мертвенный свет прошел по лицу и сместился в сторону. Когда перестала кружиться голова, Илья открыл глаза. Он сидел в высоком кресле. Негромкий звонок где-то за спиной…

Илья слушает странную речь. У говорящего человека не видно глаз и носа – на гладкой коже шевелится только пара узких безцветных губ.

– Операция по синтезу-воссозданию прошла успешно. Поздравляю вас, теперь вы снова обладаете своим прежним телом. Все органические параметры сохранены и стабилизированы. Через какое-то время вас отключат от нейронного модулятора и вы сможете самостоятельно мыслить, говорить и передвигаться.

Еще один звонок, на этот раз более тонкий и долгий…

– Можете попытаться подняться. Д-фон уже позволяет вам общаться. Скоро привыкнете.

Илья осознал, что стоит на ногах, неуверенно покачиваясь.

"Синтез-восстановление, – пронеслось в голове Курсова. – Нейронный модулятор…"

Человек без лица куда-то исчез. Вместо него перед Ильей появился большой и гладкий диск лилового оттенка. По диску плавно растекался узор из мелких квадратов и тончайших сдвоенных линий. В какой-то момент изображение напомнило Илье чье-то лицо. Тут он разом все вспомнил и зал наполнился его душераздирающим криком.

Когда крик стих, Илья осторожно вошел в большой черный провал грузового отсека. Двигатели "Стерха" отдавали в пол еле заметной упругой вибрацией. Илья дотронулся до продолговатой гладкой пластины на стене и в отсеке вспыхнул слабый свет. Пахло гермопластиком и пылью. В большой металлической раме,как в штативе был зажат огромный ком термоконтейнера, где находились трупы экипажа. Илья подошел к скобе с датчиками температуры, скрепляющей черный мешок. И тут тихий скрип заставил его обернуться.

Он увидел напротив себя распятое тело, которое каким-то образом было прикреплено прямо к стене. Изуродованная грудная клетка, запекшаяся кровь на лице, окоченевшие раскинутые руки. Это был пилот Юра Ливаш.

Илья приблизился к трупу и посмотрел в потемневшее лицо. Вдруг тело Ливаша повернулось и одна чась лица дернулась. Губы стали открываться и Илья услышал слова:

– Вселенная еще не завершена. Она все еще в состоянии движения. И там, на самом краю, где проходит граница между уже созданным и тем, что еще незаполнено и пусто, там, в этом месте, которого наполовину нет, находится самая активная часть потенциального поля. Это поле – структура, которая пронизывает и наполняет все материальное. Это постоянное движение от центра к краю.

Голова Ливаша повисла, он, как механическая кукла еще несколько раз содрогнулся всем телом и продолжил:

– Преодолевая пустоту впереди себя, этот активный рубеж поля начинает частично двигаться вспять, к тому, что давно создано и существует где-то в глубине, в самом центре пространства. Это только слова, но в них содержится то, что еще можно выразить словами… И эта полевая граница обладает способностью копировать и воспроизводить все, что только может быть во вселенной. Она может простираться по всему объему пространства и выходить из временных потоков. Она не может встретить на своем пути преград, пока сама не станет такой преградой… И она ищет способ активно пережить существование в разных местах вселенной. Каждое ее появление из внутренней пустоты материи – это опыт экстаза, это выход к Источнику. Эта полевая граница беспредельна по природе, поэтому она способна создавать огромные всплески энергии в ограниченных связях уже созданного мира. В этот раз ее действия определены процессами разворачивания разумной жизни… Это значит, что пришло время выхода на другой уровень, к другим возможностям. Иллюзия породила другую иллюзию, и в точке их соприкосновений появляются очаги переходов к новому способу жизни… Ты мог видеть вещи, связанные со смертью, страхом, болью и страданием. Это не означает, что все происходило именно так. В тот момент ты не мог наблюдать наращивание структуры поля, игру полюсов и танец паттернов света. Человеческая память была не настолько совершенной вещью, как его способность к генерированию новых слоев реальности… Ты – первый всплеск Морфогенетического поля на новом слое. Твое появление подготавливалось самой материей. Ты тянешь за собой нити мира. Ты идешь и этим создаешь Мост.

Губы Ливаша застыли, лицо еще больше окаменело. "Мост", – неслось в прохладном пространстве грузового отсека.

Илья повернулся и выпал в огромный светящийся проем, в пустое пространство. Над ним проскользила быстрая тень.

– Ты думаешь? – раздался чуть насмешливый голос Клио.

Крик стих, и только тогда Илья понял, что это кричал он. Напротив него простирался уходящий в бесконечную даль подвесной мост. Вокруг темнела ледяная бездна. Все было на своих местах: чувства, память, мысли.

Линия моста как-то сжалась и стала светлым бликом в синем глубоком глазу Ннона. Он сидел напротив Ильи на сером песке и шевелил узкими синими пальцами правой руки. Время от времени в его пальцах вспыхивали геометрические пятна, в которых проносились какие-то знакомые изображения.

Илья с трудом перевел дыхание.

– Что происходит? – спросил он.

– Все, – спокойно ответил Ннон. – Немало, правда?

Его синяя кожа пошла желто-белыми переливами, которые вскоре рассыпались наподобие роя мелких насекомых и затем исчезли.

– Ты удивлен? – продолжал Ннон. – Но ведь, если существует такая вещь, как киберпространство, которое развилось до появления в нем искусственного осознания, то почему эти же принципы, только более расширенные, не могут существовать и в любом другом пространстве? Все, что угодно! Любые параллельные миры! Любые перпендикулярные антимиры… Любые процессы во временных потоках.

– Я же погиб, там, на Земле, – сказал Илья сухим непривычным голосом. – Во флаере, над парком, у побережья.

– Тебя синтезировали-восстановили. А этот кусок памяти о смерти оставлен специально, чтобы ты кое-что понял. Например, что ты будешь вот так гибнуть и восстанавливаться столько раз, сколько потребуется. Пока, наконец, не сделаешь единственно верный шаг. Подумай о том, что теперь ты существуешь в виде, так сказать, информационной возможности. Это весьма близко к моей природе. Подумай – мой тебе совет.

– Кем я был восстановлен и каким образом?

– Тебя устроит, если я отвечу так: тебя восстановили в параллельном пространстве, в другом континууме, если угодно, твою информационную возможность синтезировали другие информационные возможности, такие же, как ты, живые и разумные – устраивает такая трактовка?

Илья промолчал, чувствуя смесь досады и одновременно глубокого интереса.

– А насчет того, каким образом, – продолжал Ннон, перебирая цветные изображения в пальцах. – Существует обширная аналогия между устройством твоей нейронной системы и структурой поля, которое охватывает всю материю в пространстве. Практически они тождественны. Морфогенетическое поле, как его когда-то давно предпочли называть на Земле, само по себе является проявлением процесса творения. Твой нейронный субстрат уже самим своим наличием определил существование и активизацию аналогичных пространственных образований. И обратно – тебя заново сотворили те системы, которые сотворил ты. Не до конца сознательно, конечно…

– А что за единственно верный шаг я должен сделать? – Илья посмотрел прямо в большие синие глаза и натолкнулся там на свое сосредоточенно-внимательное отражение. – Зачем меня столько раз клонировать вместо того, чтобы открыто сказать – что к чему?

– Я буду появляться рядом и убивать тебя, пока ты не пойдешь дальше, чем любой человек! – Ннон на долю секунды превратился в плоского металлического "Морбида". – А любой человек всегда остается на коротком поводке своих идентификаций, представлений и родовых матриц.

– Что же нужно тебе?

– Чтобы ты весь, целиком перешел в заново образованное для тебя пространство.

– Это и есть мой путь на следующий круг расы?

– Тот, кто знал себя как Илью Курсова уже находится там. Мне осталось всего лишь стереть тот его след в прежнем мире, который по инерции все еще полагает себя нынешним Ильей Курсовым.

Илья испытал странное незнакомое чувство. То, что он только-что услышал от Ннона, на каком-то внесловесном уровне наполнило его сознание точной сутью всего происходящего. Ощущение было такое, будто весь мир, который Илья знал и воспринимал стал микроскопической точкой где-то внутри него. Когда эта точка исчезла, Илья почувствовал, что сам стал такой же точкой в неведомом новом мире, и теперь уже его "я" стремительно исчезало вослед за прежним миром.

– Подожди, – еле выговорил Илья, ничего не видя перед собой. – Это будет продолжаться бесконечно!

Ннон только рассмеялся. В каждом из миллиардов и миллиардов исчезающих друг в друге миров прозвучал этот легкий, расслабленный смех. У Ильи пронеслась в голове мысль, что так может смеяться не существо, а сама субстанция, его наполняющая.

Блеснула яркая вспышка, за ней раздался неприятный, щекочущий нервы рвущийся звук, и тогда все вернулось в прежнюю позицию: Илья сидел напротив Ннона на сером, прохладном песке под черным звездным небом. Казалось, где-то за спиной или сбоку вот-вот раздастся негромкий шелест морского прибоя.

Ннон молчал, по-прежнему перебирая в пальцах свою цветную геометрию образов.

В его руке возник многогранник. Ннон прикрыл веки, но у Ильи осталось четкое ощущение, что сидящий напротив продолжает на него смотреть.

В желтоватых гранях был вид комнаты, стены которой были облицованы подвижной, живой тканью. Ткань создавала эффект дышащих, глубоко вздыхающих и морщащихся, словно от зубной боли, стен. Посредине комнаты стояло большое кресло, покрытое сине-белым пледом. Из-под свисающего края пледа виднелись тяжелые резные ножки из черного дерева, оканчивающиеся у пола в виде четырех когтистых птичьих лап. Колышащаяся структура желтых стен заставляла поверить, что плед и кресло тоже медленно пульсируют и изгибаются. У входа в комнату стоял Илья. На нем был все тот же костюм-объектив, к правой руке был пристегнут "Тарантул". В кресле, и в то же время как бы отдельно от него, сидел Ннон. Его тело было плотно упаковано в розовый эластичный костюм, покрытый какими-то узкими белыми полосами. По этим полосам постоянно пробегали ярко-синие электрические искры.

Ннон говорил Илье о чем-то, глядя как бы сквозь него. На умиротворенном гладком лице невозможно было прочитать никаких эмоций.

Внезапно Илья словно переместился в это изображение и ощутил, что целиком находится в желтой комнате. Тут же он стал стремительно забывать, что только-что смотрел на это, как на картинку в многограннике. Илья стал следить за потоком слов, исходивших от Ннона. Тот говорил таким тоном, словно эта беседа длилась уже достаточное время:

– Все это только варианты. И они существуют одновременно, все вместе. Везде, в любых мирах есть ПЕРЕХОД и есть проблема памяти, памяти, которую трудно удержать и сохранить. Это вопрос выбора, и в этом великая свобода и великое рабство жизни. Узнать чуть больше о своей природе и о способе не утерять это знание, а затем просто следовать за носителем этой информации – за драгоценным чемоданом, наполненным сказками о господине "Я". Пожертвовать привычным миром и плыть на своем единственном скарбе неизвестно куда…

– Зачем нарушать всеобщий порядок вещей? – Илья прислонился спиной к пузырящейся плоти стены. – Для чего этот слом?

– Нарушение порядка, – ответил Ннон терпеливо и мягко, – это элемент из области еще большего порядка. Чтобы увидеть этот больший порядок, нужно отойти на определенное, порядочное, расстояние – но тогда ты просто покидаешь тот, предыдущий порядок. Это неизбежно. И это тоже в порядке вещей… Все, что я тебе толкую – все это только из-за того, что сейчас важен прежде всего ПЕРЕХОД.