Текст книги "Испытание огнем"

Автор книги: Николай Якубенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Но по сравнению с пушками времен Наполеоновских войн, у этого орудия было серьезное преимущество: стенки ствола были заметно тоньше. Сделанные по правильной технологии и из отличного металла, эта пушка могла стрелять гораздо более мощными зарядами, имела меньший вес и артиллерийский расчет не боялся, что при следующем выстреле ствол не выдержит и взорвется.

Угол наклона по вертикали регулировался ручкой, на специальной дощечке были нарисованы и обозначены углы: от одного до пяти. Кроме того, по обеим сторонам «лапы» лафета были сделаны ручки. Пушка весила прилично, но катить вручную ее можно было.

– Хороша!

– Нормальная пушка. Только сразу видно, что штамповка. Я на картинках видел старинные пушки, они были красивые: лафеты с резьбой, на стволе рожицы смешные нарисованы. А это – недоделанная штамповка. Я не говорю про украшательства, но дерево лафета не полированное, на стволе заусеницы и разводы металла. Можно было и отполировать, хотя бы приличия ради. И прицела нет!

– Не штучная работа. Зато от нее знаешь, чего ждать! Если в паспорте написано, что выдержит заряд с двумя килограммами пороха – она его выдержит. А с индивидуальным подходом поди разберись – какая пушка лучше, какая хуже… прицел, кстати, не нужен. Нарезов нет, значит только по стволу целиться можно.

– Ладно, хватит демагогией заниматься. Куда кнопку крепить? И что за кнопка?

– Ствол резать нельзя. Вдруг взорвется?

– Колеса отпадают. Остается лафет. А он, сволочь, деревянный!

Команда мастеров – оружейников, а точнее – военных инженеров стала пристально разглядывать лафет. Особого энтузиазма на их лицах не было.

– Кнопка должна быть надежна и проста, как валенок. Располагаться так, чтобы ее случайно не нажал какой ни будь ламер.

– Ага. И еще крепиться на орудии должна железобетонно.

– Еще нужен индикатор – работает артефакт или нет. В суматохе разобраться, включено или нет – нереально. Без него артефакт запросто включат и не станут выключать.

– Блин, не все так просто. Гвоздями прибить железку к лафету нельзя – после нескольких выстрелов гвозди наверняка вылетят. Хорошо бы саморезами закрутить… да где же их достать?!

– Можно магией по хитрому впаять железо в дерево.

– Ветал, какая магия? Все должно быть максимально просто. Чтобы простой мужик взял артефакт и запросто его приладил к пушке. И нам так гораздо удобней – ехать фиг знает куда, каждую пушку обрабатывать… нет уж! Отдельно делаем артефакт, а потом работяги его к лафету сами привинчивают.

– На счет привинчивания забудь – болтов нет. И гаек тоже нет.

– У конструкторов наверняка есть.

– Хрен они дадут даже самый завалящий гвоздь!

– И то верно.

Макс забрался под пушку и начал рассматривать ее снизу, будто автомобилист-любитель, разглядывающий исподнее своей любимой ласточки-машинки.

– Самое простое, это сделать вертикальную дырку в лафете и воткнуть в нее железный прут. Потом с обеих концов загнуть. Этот ядреный артефактище никакая сила из орудия не вырвет, разве только разорвется оно или тролль на нем станцует.

– Это логично и железобетонно. Мне нравится.

– Снизу на пруте сделать разрез – кнопку, как на конструкторских резаках. При включении верхняя часть прута меняет цвет – это уже больше по твоей части, ты много разных зеркал и шкатулок красил. При выключении цвет заканчивается.

– Нормально. Только никакого, даже самого завалящего прута у нас нет. Материализовать магией нельзя. Работать такое железо будет ненадежно.

Ветал с Максом с грустью в глазах посмотрели на кучу разных гвоздиков, коробочек и разных молоточков, которую им принесли для изготовления кнопки. Ничего, даже отдаленно напоминающего железный прут там не было. Идею оставлять было жалко. В задумчивости почесывая затылок, земляне стали разглядывать окружающее пространство. Как назло рядом не было свалок со строительным мусором, где можно было найти подходящую арматуру… в мире Иглы железа было до обидного мало и на пустырях оно не валялось.

– У комиссии мечи железные есть. Можно забрать для дела.

– Хочешь нажить себе кровного врага? Меч, есть сущность и жизненная позиция местного мужика. Выражение его мужественности.

– И продолжение его фаллоса. А что делать?

– Экипаж?

– Местные умельцы транспорт делают без единого гвоздя, какой нафиг железный прут?

– Надо посмотреть.

– Ну пошли посмотрим… если не найдем ничего, будем фаллосы местной аристократии укорачивать.

– Шутник, епт.

Экипаж был самый обыкновенный. В смысле – деревянный. На первый взгляд только колеса были обиты тонкими полосками железа. Виталик рассмотрел днище транспорта и вынес вердикт:

– У него даже вал из дерева. Подшипников тоже нет.

– Побойся бога, откуда здесь подшипники?

– Да я так, прикалываюсь.

Ветал решительно открыл дверь и под возмущенный взгляд возничего стал возиться внутри салона. Виталику его возмущение было до лампочки. Наконец он вылез наружу, держа в руках бронзовую статую пышнотелой красавицы. Ее формы были прекрасны, открыты для любопытных глаз и непристойных мыслей.

– Отличный прут! Удалим лишнее, подобьем молотком оставшееся и приладим, куда нужно. Замечательно!

– Чувство прекрасного у тебя не протестует?

– Еще как протестует. Пришлось из чувства циничности вызывать моральный ОМОН.

– Ну тогда ладно.

В течении следующих десяти минут статуэтку разрезали резаками на продольные «ломтики», счистили с них лишние украшательства и самый удачный ломтик подбили молотком. Вышел отличный бронзовый прут. Дырку в лафете вырезали тоже резаком. Еще через двадцать минут артиллерийское орудие получило магическое прикрытие. Вообще оно его получило гораздо раньше, но Макс долго вспоминал, как цвета делаются. В итоге цвет включения оказался белый, как самый простой и легкий в изготовлении.

К тому времени комиссия, заинтригованная варварским уничтожением культурных ценностей, забыла про вино и жадно разглядывала манипуляции землян. По первому знаку все присутствующие покинули стол и обступили пушку.

– Нажимаешь на выступ – прут с верху становится белым. Это значит, что заработал артефакт. Еще раз нажимаешь – выключается, цвет прута меняется на обычный. Все просто. Даже самый глупый подносчик боеприпасов разберется в механизме.

– Диаметр сферы примерно одиннадцать с половиной локтей?

– Ровно пять метров с центром в артефакте. В локтях сложно сказать…

– Долговечность?

– Непрерывная работа артефакта где-то в районе недели. В выключенном состоянии примерно год.

– Хорошо. Значит, ваша сфера абсолютно непроницаема для магических воздействий?

Ветал с Максом подозрительно посмотрели на Агриса, тот в ответ лишь ехидно заулыбался, и решительно заявили:

– Абсолютно непроницаема.

– Это мы сейчас проверим. Мерфан, ты готов?

– Сию секунду, сир.

Член команды проверяющих отбежал к столу, нашел на нем писчие принадлежности, несколько кусков холста и приготовился записывать все происходящее.

Виталик сидел в окопе и с опаской поглядывал на верх. В это время над его головой со свистом пролетел здоровенный камень больше метра величиной. «Нормальный камень по воздуху летать не станет», подумали Виталик и плотнее вжался в окопчик. Вообще за последний час он насмотрелся такого, о чем раньше и подумать не мог.

Целые вихри огня и стены огня пытались поглотить бедную пушку. Полупрозрачные щупальца хотели разломать ее в своих объятьях. Сверкающие молнии, лучи света, сосульки разных форм и размеров – много чего увидел Виталик за последний час. Был даже самый настоящий голем. Каменное создание на четырех ногах и головой волка прошагало мимо окопа так, что в нем осыпались стенки. Но стоило голему войти в зону действия сферы антимагии, как он осыпался песком вперемешку с обычным гравием. А ведь так хорошо все начиналось!

Первым вышел на площадку Маг в серой накидке. Простая огненная стрелка, небольшой комок огня и что-то воздушное полетело в сторону пушки и замечательно растворилось в сфере антимагии. Все это сопровождалось одобрительными криками членов комиссии и Ветала с Максом. Сами они в это время уютно расположились за общим столом и поглощали съестное. Жареная курица, грамм двести сыра, пол бутылки вина успели переместиться в желудки землян, когда стало по настоящему горячо.

В помощь к первому магу подошел его коллега и они вместе стали пытаться достать артиллерийское орудие разрядами молний, пылью, камнями и чем то, совершенно невообразимым. Безуспешно.

Тогда на площадку вышел самый главный – мужичек в заляпанном грязью халате, который встречал землян. Его помощник (или ученик) вынес сундучок с магическими предметами, и всех остальных попросили удалиться в безопасное место. В окоп. Просто и надежно.

– Макс, ну как там?

– Исчез кумушек в сфере. Из манны он был.

– Это ежикам понятно. Мужик как там, не успокоился?

– Да нет, достает из сундука какой-то красный камень. Присматривается к нему, что-то шепчет…

– Это камень-искра. С ним огненные заклинания сильнее, лучше сейчас спрятаться.

Макс опустился на дно окопа и с тоской в глазах посмотрел на Агриса.

– Агрис, когда этот неугомонный успокоиться? Надоело уже сидеть здесь. И кушать хочется.

– А какого черта было брать статуэтку? Сир Вируа – начальник комиссии, ее из Вогена привез, а сделана она в самом Галене! Кучу бабок стоит. А вы из нее прут сделали, придурки.

– Кто же знал??

– Не нужно знать, нужно предполагать, что такая вещь не сама по себе в экипаже оказалась. Сложно было отправить гонца к конструкторам?

– Быстрее хотелось…

– Вот и сделали быстрее. А сейчас внимание!

Гром и яркая вспышка ударили по ушам и глазам, будто кто-то ударил в гигантский барабан, а потом еще взорвал петарду.

– Ффух. Что это было?

– Урговы яйца это были. Треснутые.

– Агрис, когда этот дятел уже успокоится?

– Не скоро. Он сейчас злой, как черт, пока сферу не взломает – не успокоиться. А в таком состоянии он ее не взломает. Поэтому располагайтесь поудобнее, я бы на вашем месте даже вздремнул.

– Ага, поспишь тут. Вокруг грязище, хорошо догадались скамейку с собой прихватить. Над головой разные убийственные штуки проносятся, того и гляди заберется в окоп какой ни будь злой голем и расскажет колыбельную на ночь…

– Не заберется. И вообще у вас все хорошо – Вируа мужик нормальный. Успокоится, и будет готовить для вас пряники величиною с торт. Очень хорошая демонстрация получилась. А мне сейчас под горячую руку лезть не с руки – виданное ли дело, сам приближенный магистра не взломал защиту, а пришел какой-то недобиток из Закатного ордена и все сделал как надо. Меня за это селитряные плантации охранять пошлют.

– Не плачь Маруся. Выиграем войну, дадут тебе лабораторию и будешь там мышек мучить.

– У меня нет мышей лабораторных, у меня другая специализация, Виталик.

– Понятно. Так как ты хотел сферу взломать, Агрис?

– Элементарно. Поднять магией камень и бросить сквозь сферу. Камень – материален, сквозь сферу пройдет легко. И в то же время это магическое действие!

– Это нечестно!

– Еще как честно. Камень демонстрирует сам принцип. Можно придумать кучу других заклинаний, которые будут проходить вашу сферу, как вода сквозь решето – но принцип будет именно этот.

– Обломись Агрис, создавать заклинания долго. Что бы кинуть камень – ума много не нужно, но заклинания более высокого порядка будут разрабатываться годами!

– Все верно. Может даже десять лет будут над этим биться, но что-то обязательно придумают. У нас жизнь не стоит на месте, как вы наивно полагаете. Просто она течет медленнее.

В это время на окопных жителей сверху уставился главный фокусник представления. Красный, как рак, он безумными глазами осмотрел прячущихся людей и стал раздавать распоряжения.

– Ирвин, Дарсия, Курбан – ко мне живо. Ирвин, бери свои причиндалы, сейчас мы сломаем этот орешек, чтоб мне урговы яйца каждую ночь снились! Ветал, Макс – езжайте обратно в «Магнитку», и не попадайтесь мне сегодня на глаза.

Четыре солидных мужика резво выбрались из окопа и убежали куда-то. Ветал с Максом тоже не стали наслаждаться окопным бытом и засобирались к экипажу. Возничий встретил их без особого энтузиазма – чем плавать по грязи поселка, он с большим удовольствием посмотрел на интересное зрелище. Но выбирать не приходилось. Вещей у землян не было и не через несколько минут они уже разглядывали достопримечательности из маленьких окошек экипажа.

– Макс, а сколько времени прошло с последней закачки манны в цеху?

– Часа три-четыре. А что?

– Заново закачивать манну нужно, вот что. Технологические процессы Петрович уже наверняка настроил на нас. Если опоздаем – все производство станет. За такие вещи по головке не погладят…

– Ветал, между прочим манны хватает максимум на пять часов. Каждые пять часов заряжать их заново… мы с ума сойдем!

– В точку.

Экипаж мягко катился по весенней набирающей обороты весенней распутицы. Хрупкие деревья вокруг только-только показали распускающиеся почки, до пенья певчих птиц и ласковой зелени травы было еще далеко.

– Я начинаю сомневаться в правильности того, что мы уехали из Академии. Сидели бы сейчас в фехтовальном зале и пили вино. А за большим, застекленным окном разглядывали местные парки и скверы. И люди там все как один чистые, опрятные, в красивой одежде.

– Так всю жизнь можно просидеть, разглядывая красивых людей в окно. Реальная жизнь грязь любит. Особенно в местах, где нет асфальта и ливневой канализации.

– Это какой-то телевизор получается.

– В точку.

Когда земляне подъехали к цеху прессов, в «Магнитке» моросил мелкий, противный дождик. Совсем не летний. Ветал с Максом побыстрее заскочили в производственное здание, в надежде найти там надежную крышу над головой. Но этим надеждам не суждено было оправдаться – тоненькое покрытие крыши, сделанное из местной соломы вперемешку с ветками хорошо годилось для защиты от солнечного зноя. Небольшой, но долгий дождик основательно смочил кровлю, и со связок травы периодически капала вода. По цеху плыла водяная взвесь.

Ветал с Максом за полтора часа работы зарядили свои заклинания на агрегатах и с чистой совестью побрели в барак. К тому времени поселок окунулся в тьму, идти в столовую им не хотелось. Она находилась в добрых пятнадцати минутах ходьбы от их барака, точнее даже не ходьбы, а непрерывной борьбы с вездесущей грязью, повозками и с собственной ленью. За сегодняшний они слишком устали для таких подвигов.

Родной барак встретил своих постояльцев мягким светом магических фонарей, редкими соседями и добротными теплыми одеялами. В отличии от цеха прессов, крыша барака была сделана на совесть и вода нигде не капала. В дальнем углу горел очаг. «Ну вот и дома, можно спокойно поспать», подумал было Виталик, когда его мысли сбились с ритма. На его постели сидел Леонид Ильич собственной персоной!

– Ну что орлы, пошли поговорим?

– А пожрать у вас будет?

Леонид Ильич засверкал передними зубами.

– Будет, будет. И еще налью по сто грамм. Пошли.

До главной «хаты» поселка пройти было всего ничего и через пару минут Ветал с Максом уже сидели в «музее». Здесь было хорошо. Печка топила жарко, крыша была сделана из чего-то, наподобие земной черепицы. Самый настоящий стеклянный графин с прозрачной жидкостью делился содержимым с тремя стопками, на большом блюде был хлеб, тонко порезанное копченое сало, местная картошка и лук.

– Ну, за прогресс?

– За прогресс!

– За прогресс!!

Первая пошла изумительно. Копченое сало с картошкой и луком так же легко и с удовольствием поглотились желудком.

– Ребята, вы заметили особенность местного хлеба?

– В смысле?

– В этом мире почти нет муки тонкого помола. Чтобы делать нормальную муку, нужны качественные мельницы, зерно нужно молоть долго и тщательно. Здесь такую муку делают только для избранных и только для разных тортов-пирожных. Обычные люди даже не подозревают, что хлеб может быть мягким, без плохо размолотых зернышек внутри.

– К чему вы это?

– К тому, что я хочу съесть батон. Простой нарезной батон с маслом и молоком. На земле я очень любил все это, и сейчас по ночам мне снятся обычные нарезные батоны из булочной. И еще рогалики. Черт побери, мне 54 года, я всю свою жизнь любил рогалики! Что бы их покушать здесь, нужно делать железную мельницу и двигатель, хотя бы паровой, а до этого еще ох как не скоро… Может и не съем больше нарезной батон.

– Леонид Ильич, вы чего??

– Хороший здесь хлеб. Душистый и прочее. С самого начала я его трескал за обе щеки – вроде как экзотика. Потом вдруг дошло, что эта экзотика и не думает заканчиваться! Давайте выпьем за то, чтобы у нас был выбор – кушать батон, рогалик или простой хлеб из муки грубого помола!

– Ну, за выбор!

– За выбор!

Вторая стопка закатилась внутрь землян мягко и хорошо. Ядовитость крепкого напитка была даже приятна, и блюдо с закусками не оставалось без внимания.

– Короче, ребята, у меня новости. Плохие и хорошие. С которой начинать?

– С хорошей.

– Хорошо то, что вы молодцы. Петрович вами не нарадуется и я тоже – благодаря вам мы можем выпускать больше тысячи комплектов брони в сутки! Склад заготовок стал разгружаться! Главный конструктор – Александр Федорович пока ничего не говорит, но я этого жука давно знаю – если бы вы схалтурили, он был здесь и конструктивно вас критиковал. Значит, сейчас он все обдумывает и завтра днем придет ко мне с целой охапкой проектов и планов.

Теперь орден. Этих товарищей вы удивили. Они теперь с вас не слезут. Всего пол часа назад был у меня тяжелый разговор с Вируа, этот хмырь хотел отвести вас в цитадель и не выпускать, пока они не расшифруют ваш артефакт.

– И что?

– Послал его куда подальше, вы нам здесь нужны.

– А он что?

– А что он? По идее он здесь главнокомандующий, но в земные вопросы запрещено ему сильно влазить. И еще у меня прямая связь с Магистром. Короче пришел он, поругался и ушел. Чтобы не сильно нервничал, я ему налил грамм двести самогона, вроде успокоился.

– Это хорошо, в цитадели сидеть желания большого нет…

– Я обещал вам пряники. Самый главный пряник – вы теперь инженер-лейтенанты. Должны носить меч, перевязь и иметь знак от мага. Завтра вечером зайдете ко мне за всем этим.

– Ээээ…!!!

– Ребята, не парьтесь. Меч и перевязь нам носить совсем не обязательно – это только для парадов, построений и прочего балагана. Наше дело – производство. Я свой меч, как только торжественно вручили, положил в сундук. Он там до сих пор лежит.

Звание лейтенанта, ребята, это очень круто для мира Иглы. Жалованье семь золотых фарлонгов в неделю, халявная форма, оружие и еда. Но самое главное – статус. Лейтенант – офицер. Офицером на Игле могут быть только выходцы из высшего сословия: дети магов, которые предпочли армейскую службу магическим практикам, дворяне, люди из влиятельных семей. Здесь все настолько упорядоченно и традиционно, что человек «со стороны» никогда не станет офицером. Опытный военный может быть помощником офицера, но командовать войсками могут только люди из «круга избранных». И этот круг не меняется столетиями.

Я, например, всего лишь капитан. Главы производств – лейтенанты. Так что получается – вы тоже начальники производства. Довольны?

– Даже очень. Нам, по идее, отдельные дома должны выделить, слуг… виночерпия??

– По идее да. Но у меня есть и плохие новости.

– Устав придется учить?

– Хуже.

– Виночерпиев на всех не хватает?

– Придурки. Истинный орден начал масштабную мобилизацию. Собирают всех, кого только можно, даже толстых дядек из городской стражи согнали на полигон и гоняют до седьмого пота. У графов и прочих баронов забрали всех рыцарей и стражников. О магах даже не говорю…

Короче, у нас есть три недели. За этот срок мы должны выжать все соки из людей и оборудования. Через три недели Железный орден должен получить максимально возможное количество пушек, боеприпасов, доспехов, оружия и артефактов антимагии. Пахать будем, как проклятые. Понятно?

– Леонид Ильич, заряжать прессы нужно через каждые четыре с половиной часа. И делается это совсем не быстро…

– Это ваши проблемы. И еще готовьтесь к плотному сотрудничеству с конструкторами. И еще орден требует антимагию на каждую пушку, для каждого офицера, прапорщика и еще больше для резерва штаба. Магам артефакты тоже понравились…

– Леонид Ильич!!!

– Домики с виночерпиями отменяются. Из барака несите свое барахло в домик Петровича – там будете жить, рядом с цехом. Петрович переселяется к Льву Давыдычу. Эта сладкая парочка никак не может найти общий язык, может хоть так договорятся. Как офицерам, еду вам будут приносить прямо по месту жительства. Грузы от конструкторов будут приходить туда же. На досуге штампуйте антимагию.

– Какой досуг?! Нам спать когда???

– Ребята, хотите я вам расскажу, как раньше работали на рыболовецких судах в Тихом и других океанах? Да и сейчас, наверное, тоже.

– И как?

– Шесть часов спали, шесть часов работали. Потом опять шесть часов спали и шесть часов работали. И так – месяцами! Работа и короткий перерыв на отдых, во время которого отдохнуть невозможно. И опять на смену. Безо всяких баров, ресторанов, кино и женского общества. Это настоящий ад! Но только так возможно было добывать рыбу в промышленных масштабах, чтобы по всей стране было много селедки, кильки и всего остального. Думали, мужественные моряки просто так такие мужественные?

Вам нужно работать в таком темпе от силы месяц. Потом столько оружия будет не нужно и мы переходим на гражданку. Сейчас мы по-тихому делаем запасы дерева, гравия и всего прочего, после военных заказов сразу начнем строить железную дорогу. Нам жизненно необходима железная дорога на шахты, город и дальше на побережье! Нужны рельсы, болты, шурупы, простые паровозы. А еще дисковые пилы – шпалы делать, арматура, кирки, лопаты, сверла, топоры… много топоров! А еще порох – уголь и руду добывать, рельеф для дорог ровнять. Столько всего нужно, что не знаешь – за что браться.

– Значит месяц?

– Месяц. Обещаю – дальше легче будет. Будем строить нормальные дома из шлакоблоков. Домна под боком, отходы скоро девать некуда будет, так мы их в стройматериалы переработаем. Когда железку до большой земли протянем, вообще отлично заживем – проблем со снабжением почти не будет. Можно будет даже на выходные в город выезжать!

– Тогда и нарезных батонов из тонко молотой муки поедим, так?

– В точку.

– А если откажемся, вроде как дезертирами будем?

Леонид Ильич в ответ ухмыльнулся. После этого взял в графин с огненным напитком и стал разливать его по стаканам.

– У каждого явления есть своя оборотная сторона. Вот вы теперь офицеры, инженер-лейтенанты, птицы высокого полета. Но улететь уже никуда не можете!

Три часа ночи. Нормальные люди в это время спят и видят сны. Хорошие, добрые, страшные, загадочные, вещие, забавные… но сны. Виталик забыл, когда в последний раз видел даже самый завалящийся сон. Он шел от своего с Максом домика, на быструю руку сколоченную их необструганных досок, с двумя маленькими окошками, почти не пропускающими свет и полом, посыпанным соломой. На руке его была величайшая ценность мира Иглы – часы неизвестной китайской мануфактуры на батарейках.

Сейчас он воспринимал это чудо техники, как проклятье. Часы передавались от него к Максу и обратно, как символ начала четырех часов смены. Первое, что Виталик видел, стоило ему только раскрыть глаза и хоть немного отогнать сон – эти часы. Его напарник протягивал их ему с облегчением. «Теперь помучайся, а я пойду спать». Еще по этим часам земляне отмеряли время смен.

Четыре часа сна, потом два с половиной часа зарядки механизмов цеха прессов. В начале работы Ветал с Максом приноровились заряжать свои информационные модели манной всего за час! Но конструктора начали штамповать паровые движки, как семечки и скорость работы прессов сильно увеличилась. К тому же фон манны не выдерживал такого надругательства и становился редким, почти прозрачным. Чтобы в таких условиях зарядить заклинания, приходилось собирать все возможные крупицы, а это время, силы…

Еще пол часа занимал конструкторский отдел. Они привозили самые невообразимые резцы, пилы, фрезы и сверла. По слухам, конструктора стали готовить станки и другое оборудование, как горячие пирожки. Виновниками этого были Виталик с Максом. Конструктора придумывали все новые и новые способы использования резаков, от силовой нити между двумя концами изогнутого железного прута, до сложных вальцов. Зарядка и создание новых конфигураций модели резака. С каждой сменой это занимало все больше и больше времени.

Пол часа оставалось на создание артефактов антимагии. Новый цех металлообработки, используя конструкторские станки, мог штамповать их десятки и сотни. Почему-то все они были один в один похожи на пушечные загнутые пруты, множество их валялось в прихожей. Разгрести эту кучу Ветал с Максом уже не надеялись. Пол часа на антимагию, не больше.

Оставшееся время нужно было уделить мытью, еде, туалету и простому ничегонеделанью. Через несколько смен Виталик заметил, что стал есть на удивление мало – организм не успевал восстанавливаться и стал потреблять очень скромное количество пищи. Сразу после разглядывания потолка, слежением за драгоценными часами и сдачи смены Максу, Виталик погружался в сон. Безо всяких снов, умных мыслей, гениальных прозрений и всего подобного. Просто пустота.

Где-то через полторы недели Ветал перестал различать – в трансе он или видит перед собой обычный мир людей. Потоки манны, разлитые в пространстве, заполняли мир вокруг, делали его живым. Манне нужно было давать форму, искать самые плотные скопления и черпать, черпать, черпать…

В какое то время пристанище инженер-лейтенантов навестил их старый кореш Агрис. Первыми его словами были «Как так можно?». После этого он принялся наводить некое подобие порядка в домике, разжег магический светильник до нормальной яркости, влил в друзей Силы и поставил на стол несколько бутылок с вином.

– Чуваки, вы ахренели? Так нельзя!

– Умный, да? Приходи чаще, будешь артефакты антимагии клепать.

– Я их делать не умею. И вообще еле-еле к вам выбрался, у нас сейчас тренировки круглые сутки проходят. Новые люди, много новых людей. Все вооружаются, готовятся к большой драке. Сержанты все глотки посрывали еще неделю назад, лекари сутками пашут, но по сравнению с вами – они на курорте отдыхают.

– Мы тут пашем, как лошади – еще бы они не вооружались. А что в большом мире происходит?

– Война будет.

– Агрис, ты сегодня просто кладзедь удивительного. Поподробней можно?

– Истинный орден собирает войска у города Салем, это примерно пару недель пути к востоку. Говорят, силу Истинный орден собрал небывалую и магов очень много. Еще немного и выдвинутся к нам. Или мы выдвинемся. Но скорее они к нам – мы быстрее к войне готовимся, гораздо быстрее. И лучше. Про это все говорят.

– Вот, а ты говоришь, что нельзя так пахать. Можно и даже нужно. Быстрее бы уже все началось!

– Крови хотите?

– Надоело постоянное напряжение и неопределенность. И еще – почему ты думаешь, что только битва проливает кровь и уносит жизни? Это очень наивно, Агрис. Две смены назад в цеху на рабочего упал лист железа, прямо на голову – лебедка не выдержала постоянных нагрузок. До лазарета не успели довести. А пальцы отрезанные, раздавленные конечности я даже не вспоминаю, почти каждый день такое происходит. Техника безопасности у местных рабочих просто аховая.

– Это мелочи.

– По большому счету согласен. Главное в другом. Вот мы с Максом тратим сейчас свою жизнь на то, чтобы воины Железного ордена были отлично вооружены. Мы могли тратить это время на девок и самогон. Или картины рисовать. Или делать формы для нормальных пил, чтобы дровосеки этими замечательными пилами пользовались и у них оставалось больше времени на девок и местную бражку. Или на написание развратных стишков.

Так же фермер тратит свою жизнь, кормя этого вояку, чтобы на поле брани он мерился силами с воякой под другим флагом. Портной, ткач, шахтер, сапожник, кожемяка, возничий… даже служанка в кабаке, которую солдат щиплет за ляжку, тратит свою жизнь на пустое место. Война ничего им не дает, кроме бездарно потраченной части жизни. Понимаешь?

– Не совсем…

– Скоро сойдутся в бою две огромные армии. В каждого бойца этих армий вложено столько жизней других людей, что он должен прыгать от восторга. Вместо этого он через час будет лежать с отрубленной головой. Нахрена весь этот цирк?

– Виталик, я вспоминаю правителя и великого полководца из вашего мира – Наполеона. Он говорил «Тот народ, который не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую». Не будешь ты делать оружие для Железного ордена, будешь делать для Истинного. Какая разница?

– А мне вообще все надоело. Надоели эти армии, эти ордена. Надоели эти мечи, части кирас, половинки шлемов, плечевые пластины, гребни шеи и все остальное. Я когда захожу в цех, такое чувство, будто меня заживо поедает чудовище! Хочется заснуть и проснуться на земле.

– И что? Вместо мечей и боевых топоров – ракеты и танки. Между нашими мирами гораздо больше общего, чем тебе кажется.

– Блин, что-то совсем настроение испортилось. Агрис, может еще полечишь?

– Больше нельзя, отходняк сильный будет. Ты ведь не хочешь потом целый день в постели проваляться?

– Хочу! Очень сильно хочу!

– Бля… давайте вина лучше выпьем, мысли в правильном направлении пойдут.

Агрис открыл еще пару бутылок и подал их землянам.

– Ну, за победу!

– За победу, чтоб ей несладко было.

– И чтоб окончательная и бесповоротная была!

Ветал с Максом сделали пару больших глотков и расслабленно потянулись. Спать захотелось просто невыносимо.

– Агрис, дело есть.

– Ну?

– Скоро ты пойдешь воевать, а мы остаемся рельсы штамповать и всякие топоры. Первое и самое главное – осторожней там, не лезь впереди паровоза. Ждем тебя живым и здоровым.

– Как я сам не догадался? Ну спасибо!

– Это понятно. Есть другое дело. Ты говорил, что для заклинания портала между Иглой и Землей понадобились усилия почти всех адептов Закатного ордена. Это значит – много активной манны. Мы с Веталом можем дать для перехода целый океан активной манны.

– Этого мало. Тот обряд происходил в капище друидов. Это место помнит кровь.

– Крови в ближайшее время будет завались. Не меряно крови будет.

– Вы опять все упрощаете. Кроме океана манны и крови нужны эммонации разных людей, их настрой и еще много всего, чего вы не сможете понять без нормального образования.

– Это все понятно. А еще мы знаем, что ты лучший специалист мира Иглы по магии переходов и найдешь выход.

– Чуваки, неужели вам не терпится покинуть наш гостеприимный мир?

– От такого гостеприимства мурашки на коже, Агрис.

И снова рутина. Смена проходила за сменой, сколько дней прошло с начала «трудового подвига», Ветал с Максом могли сказать только приблизительно. Две недели или три? А может все четыре? Смена дня и ночи совершенно потерялась, превратилась в калейдоскоп, в котором магические светильники горели ярче, тусклее или вовсе не горели.