Текст книги "Испытание огнем"

Автор книги: Николай Якубенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Какие есть сложно разрешимые проблемы?

– А везде проблемы! Наш хренов Лев Давыдыч пашет сутками и гонет продукцию – хоть в вагоны грузи и импортируй. Не хватает прессов – это фигня, можно ускорить те, что есть. Но как ускорять? У меня только десять слабых паровых двигателей, к реке Давыдыч подключаться не дает, у него видите ли технология! А мне что делать? Правда, на днях запускаем несколько жерновов на лошадином ходу – у колхозов местных отобрали. Они вообще-то масло должны давить, ну да нам все равно – лишь бы мощность давала силовая установка, авось пару лишних прессов запустить сможем.

Намного хуже с резкой – это просто хана! Нужно вырезать заготовку из листа железа, сидят в цеху местные умельцы и сутками долбят зубилом по металлу. Причем – криво долбят и медленно – не успеваем!

– А прессом работать не пробовали? Быстро и хорошо.

– Умный, да? У меня все прессы в работе, лишних нет. Пусть лучше местные пашут. Теперь кузнецы. Эти ребята меня уже достали. В начале они пытались изделия гравировать, полировать, кумушки какие-то вставляли для красоты. Это безобразие я быстро прекратил. Тогда они начали ставить на изделия свои автографы, вроде как их продукция. Вроде ничего страшного в этом нет, но нарушается режим секретности – мы же на режимном военном объекте! Передал орденцам, те ситуацию кузнецам объяснили, и режим секретности быстро восстановился.

Зато встала другая проблема. Кузнецы совершенно не понимают, что такое массовое производство. Каждый доспех они хотят делать отличным от другого, каждое изделие норовят довести до идеала – целый день могут доводить до ума один единственный шлем! Через неделю пришлось половину кузнецов домой отправлять с подпиской о неразглашении, и набирать новых.

Лучшими кузнецами в нашем производстве оказались простые сельские работники кувалды и наковальни. Автографы ставить не рвутся, говоришь им – проще делай, они и делают проще. И быстро.

– А что вообще кузнецы делают?

– В кузницу привозят обрезанную заготовку. Первым делом они выравнивают края зубилом и абразивным кругом – подмастерье крутит ручку, кузнец зачищает края заготовки. В конце кузнец простукивают и загибают заготовку по форме. Подмастерье вешает ремни, завязки и все прочее. Все – готова броня. Если на человека не натягивается – можно молоточком простучать в нужных местах.

По этому же принципу и мечи делаем. Кузнецу приносят заготовки, он его на абразивном круге стачивает – форму задает. Потом сразу по несколько штук одновременно закаливает, старит, травит и прочее – там отдельная технология идет. Потом подмастерье навешивает ручку – и все. Ножны в городе делают.

– Олег Петрович, получается, что резка самое слабое место?

– Конечно! И по количеству и по качеству. У меня заготовками невырезанными половина склада забита. Другая часть – листом проката. И ничего не могу я с этим поделать!

Ветал с Максом в задумчивости почесали тыковки.

До производства огнестрельного оружия пришлось идти не меньше часа. За это время парочка успела заблудиться в лабиринте построек, побывать на строительстве новой улице поселка и осмотреть «Магнитку» с высоты небольшого холма.

С самого начала поселок казался им хаотичным нагромождением самых разнообразных строений. С высоты холма они увидели, что этот хаос огромен. И это не совсем хаос. Поселок разрезали на куски широкие дороги-трассы, по которым могли одновременно с десяток повозок. Коммуникации были четко привязаны к производствам и складам, только жилые дома – времянки были разбросаны где только можно.

Но больше всего удивил масштаб – «Магнитка» по стандартам мира Иглы была далеко не поселком, а приличных размеров провинциальным городом, где была своя стража, магистрат, орденский приют и больница. Не хватало только рынка и праздно шатающейся ребятни на улицах. И еще разномастных ремесленных мастерских, но это тоже было вопросом времени.

Наконец парочка пришла цели. Самое перспективное производство располагалось в уютном бревенчатом домике, размерами с большую загородную дачу. На крыльце их ждал длинный и тощий, как шпала, зав.отдела стандартизации и сертификации – Николай Петрович Комутько. Ветал прекрасно его знал – на земле их отделы располагались рядом и они часто устраивали совместные перекуры, пока он не бросил курить. Николай Петрович этому обстоятельству был огорчен чрезвычайно. Само собой все дни рождения и общегосударственные праздники встречали за одним столом, приход визитеров он воспринял, как встречу старых знакомых.

– Хлопцы, а мы вас уже заждались. Где вы полтора года пропадали?

– Здрасьте Николай Петрович. Дела разные…

– Что за такие дела, которые мешают навестить коллег по работе? Мы тут, понимаешь, пашем как кони, а вы прохлаждаетесь непонятно где. Непорядок!

– Блин, налоговая инспекция, гос.нарко.контроль и вытрезвитель решили заняться делом и взялись за злостных нарушителей. Пришлось прятаться. Такие дела.

– Ладно, вашу история вкратце мне уже рассказали, потом посидим – расскажешь подробно. А сейчас к делу. Леонид Ильич сказал все государственные секреты раскрыть вам. Вы послушаете, и может чем-то поможете. Так?

– Все так, Николай Петрович.

– Ну тогда пошли в цех.

В просторном зале на железных лебедках был подвешен солидных размеров ковш. К моменту появления Ветала с Максом в нем начало что-то булькать и гудеть. Барышня в толстом домотканом халате, шапке-ушанке, темными очками обмотанным тряпками лицом поспешила опрокинуть в него ковшик с каким-то коричневым порошком и отбежать подальше. В углу комнаты сразу заработал душ. Барышня не теряя времени заскочила прямо под него и ее одежда на глазах стала испускать клубы пара.

Это зрелище совершенно не удивляло пятерых человек, с виду магов. Они сидели в удобных креслах и сосредоточенно смотрели на котел, время от времени стирая пот с лица – несмотря на мощную вентиляцию, в зале было нестерпимо жарко.

Следом за барышней к ковшу подбежал здоровый парень в такой же странной одежде и начал здоровенной кочергой перемешивать раскаленное варево. Выдержал он не больше нескольких секунд и тоже побежал охлаждаться под душ.

К тому времени маги окончательно вспотели, и один из них махнул рукой. По его знаку ковш, сделанный из глины, арматуры, бетона и еще чего-то, поехал по направляющим лебедки и остановился возле непонятной конструкции. Это было что-то большее, продолговатое, глиняное и в него вливалась вода из керамических труб. Часть воды протекала и на полу образовалась небольшая лужица.

По знаку Николая Петровича ковш наклонили той же лебедкой и расплавленный металл стал литься в раструб непонятной конструкции. Через минуту лить металл перестали, вместо этого бурление воды в конструкции усилилось. Потом металл опять стал красно-желтой струйкой поступать внутрь раструба, на этот раз – до самого дна чаши и немного металла растеклось по полу. Что происходило дальше Ветал с Максом так и не узнали. Пушечных дел мастер увел их в отдельную комнатку, где уже стояла бутылка вина, фрукты и сыр с хлебом. Всему этому парочка экскурсантов несказанно обрадовалась. Питаться они должны были в столовой для землян, но где эта столовая находится, и чем там кормят – было совершенно непонятно.

Николай Петрович разлил вино и предложил закусывать.

– Мы ничего не празднуем. Произносить тосты и прочую лабуду не нужно. У нас обед.

Экскурсанты старательно набивали рот хлебом с сыром, запивали все это вином и согласно кивали головами.

– Когда вы шли сюда, наверняка думали, будто мы тут производим старинные пушки по древним, никуда не годным технологиям. Так?

Ветал с Максом послушно закивали головами и продолжили уминать сыр.

– Но это было бы глупо! К тому же, каким древним? Китайцы умудрялись делать мощные ракеты и ими разрушали крепости, пушки у них как-то не прижились. Турки свои первые пушки делали из меди, бронзы и тому подобного. А на Руси вообще первые пушки были деревянными! Заряжали их керамикой и выстрелить они могли только один раз – после этого ломались.

В Европе первые литые пушки формовались вокруг сердечника, после удаления которого оставалась цилиндрическая полость. Только в середине XVIII века швейцарские оружейники изобрели другой способ: отливать массивную чушку в форме ствола, а потом высверливать канал. Так достигалась большая прочность и более точное калибрование.

– Николай Петрович, я так понимаю – это тоже устарело?

– Конечно! Нормальные современные стволы для пушек делаются по другой технологии.

Орудие отливаются вокруг сердечника, который охлаждается циркулирующей в нем водой. Слой расплавленного железа вокруг холодного сердечника застывает первым. По мере того как остывают внешние слои, они осаживаются вокруг внутренних слоев и сжимают их. Напряжение металла делает орудие по настоящему прочным, и давление взрыва более равномерно поглощается всей толщей металла.

Еще мы нашли в Мглистых горах никель, и делаем стволы не просто из отличной стали, а из жаропрочного сплава! Сплав, правда, херовенький. Но на безрыбье и рак рыба –артиллерист девятнадцатого века на такую пушку молился бы! Легкая, надежная, мощная.

– Может она еще и стреляет очередями?!

Оружейник загрустил.

– Виталик, мы вообще-то не на Земле, а черт знает в какой заднице. Снаряды нам недоступны – для этого развитая индустрия нужна. Мы пробовали разные варианты, но пришлось остановиться на классике – дульное заряжание, пороховой запал. Снаряд, пыж и заряд находятся в одном холщовом мешочке. Пушкарь шомполом забивает его в ствол. Рядом с дырочкой запала находится специальный шип – он разрывает мешочек, в запальную камеру сыпется порох, поджигается – и бабах! Тренированный расчет может производить выстрел каждые десять секунд.

Диаметр ствола – 12 сантиметров. Это очень много. Но пушки рассчитаны на стрельбу крупной картечью и мощного порохового заряда не нужно.

– Николай Петрович, как не нужно мощного заряда? Нужен мощный заряд!

– Ветал, не тупи. Мощный заряд кидает снаряд на много-много километров вперед. Нам такая мощность ни к чему. Нам нужно картечью выстрелить так, чтобы на сто пятьдесят метров магический щит ломался, это совсем не сложно и мощного орудия не требует.

Ветала эта мысль позабавила. Его коллега по земле все еще мыслил земными категориями: «дальность стрельбы нормальной пушки должна измеряться километрами». Для Иглы эта машинка, которую Николай Петрович никак не хотел признавать мощным орудием, была чем-то сродни ядерной бомбе на земле. Не сверх мощной водородной, а вполне себе обычной ядерной бомбочкой.

– Конструктора наладили производство нормальных артиллерийских лафетов. Ствол можно поднимать-опускать рычажком, передвигается пушка конной парой. Можно и одним конем, но он быстро устает – проверяли.

– А по горизонтали перемещение?

– Для этого требуется система компенсации отдачи при выстреле – откат, нам это недоступно. Отдача толкает орудие, и оно на колесах отъезжает назад. Если делать горизонтальную развертку – лафет сломается после первого же выстрела. Но на лапе лафета есть ручки – можно крутить орудие ими. Главное – крутильщик здоровый должен быть.

Еще. Ядра мы делаем, но мало. Летят они далеко, но точности почти нет – ствол без нарезов.

– Нормально. Есть какие-то неразрешимые проблемы?

– Проблемы были раньше, но мы их решили. Орден дал план – 150 орудий до конца месяца, мы с ним справляемся. Все ОК.

– Тогда получается – нечего нам здесь делать?

– Так и получается. Раньше бы приехали – нашли работу, а сейчас мы работаем четко. Никакого вмешательства не нужно.

– Это хорошо. Николай Петрович, последний вопрос и мы побежали: что за хмыри в зале сидели, неужто маги?

– Это адепты Железного ордена, огневики – сидят перед котлом и плавят металл. А как мы по твоему сплавы делать будем? Еще одну Мартеновскую печь строить? Надолго их не хватает, но впятером одну отливку осиливают. И на том спасибо!

Солнце уже далеко перевалило за середину неба и Ветал с Максом все таки решились наведаться к конструкторам, хоть и далось это тяжело – находились за этот день они прилично и впечатлениями были переполнены.

Производство конструкторов, как по закону подлости, располагалось еще дальше от поселка и к нему пришлось топать пол часа по разбитой дороге. В отличии от других производств, это место обходили стороной главные транспортные потоки. Наглые возницы не кричали на землян, лошади и волы не гадили прямо на перекрестках, а людей вообще почти не было.

На этот раз никто не вышел встречать «экскурсантов», и они сами зашли в небольшой домик. Вообще домиков было несколько, попадались и довольно большие, но этот был самым уютным. Внутри их встретил яркий магический свет и куча глины, в которой копошилось несколько чумазых землян, явно непривычных к физическому труду. На вопрос о начальстве те первым делом послали Ветала с Максом куда подальше. Потом посоветовали идти к единственного каменному дому. Так они и поступили.

Домик был стар и если бы не капитальный ремонт, его можно было смело заносить в фонд ветхого жилья. Раньше здесь коротал время неведомый пастух, а на месте «Конструкторского бюро» паслись козы, овцы и прочие рогатые животные. Внутри развалился на кресле и о чем-то думал Александр Федорович Коновалов.

Еще в бытность главного конструктора он любил это занятие и на новом месте привычкам решил не изменять – годы не те. Александр Федорович был фигурой известной и даже знаменитой. В своей богатой событиями жизни он встречался со светилами конструкторской мысли страны советов. Пил водку с Туполевым, Милем и другими засекреченными личностями, ругался с самыми настоящими генералами и между делом успевал конструировать, конструировать, конструировать… на приход своих потенциальных сотрудников он отреагировал жестом, указав на пару кресел.

– Зарубите себе на носу – мы здесь ничего не конструируем. Мы занимаемся реконструкцией и адаптацией. Продукт нашего подразделения – грубые и приблизительные модели машин и агрегатов в глине и пергаменте. Слава богу, уцелело два калькулятора, и мы можем производить хоть какие-то сложные расчеты! Ваше участие в этом нецелесообразно и вообще недопустимо.

Кроме этого мы вынуждены своими силами изготавливать уникальные агрегаты. По своим моделям мы готовим формы для литья и раздаем задачи другим подразделениям. Доводка заготовок и сборка осуществляется нашими силами. Это все, остальное вас не касается.

Александр Федорович и на земле ангелом не был. Но человеком он был дельным и конкретным, это все перевешивало.

– Я знаю, что у вас есть определенные способности и возможности. Они нам нужны. Я не говорю вам сделать компьютер и установить на него Солид Воркс. Есть проблема вполне по вашим силам, по крайней мере я на это рассчитываю. Эта проблема называется металлообработка.

Мы получаем от смежников заготовки деталей, отлитые по нашим формам, а доводить их до точной геометрии просто нечем! В нашем распоряжении только простейший аналоговой токарный станок, на котором только матрешки штамповать и несколько ручных агрегатов. Большую часть заготовок мы вынуждены обрабатывать вручную и если бы не штат опытных станочников, слесарей и магов-артефакторов, мы вообще ничего не смогли бы производить.

Эту задачу я предлагаю вам решить. И в кратчайшие сроки. Ваша разработка должна быть не только продуктивной, но и отвечать требованиям метрики – обо всех местных локтях, коленях и прочих местных глупостях – забудьте. Только миллиметры, граммы и секунды. Должны быть соблюдены условия точности, надежности, ремонтопригодности и энергозатратности. Желательно предусмотреть возможность поточного производства. И еще – гастербайтер из Таджикистана должен через неделю обучения уметь работать на вашем детище. Необходимый список выполняемых операции говорить? Фрезерование, зуборезание, точение, сверление… – не забыли еще?

– Александр Федорович, лучше не надо. Уже страшно от всего этого.

– Не надо бояться, нужно делать! Ориентируйтесь на обработку деталей типа тел вращения, большие габариты пространства обработки не нужны – диаметр обработки в один метр пока будет вполне достаточен. Вопросы?

– А давайте мы вам просто дадим зубило, молоток и линейку? Ну и штангу – мышцы качать, чтобы быстрее работал механизм?

Александр Федорович остался невозмутим.

– Пойдет. Только положение зубила и заготовки в пространстве должно быть точно отмерено линейкой, движение, передаваемое молотком, должно регулироваться дистанционно, а штанга должна давать жесткость и точность всей конструкции. Оператор одновременно обслуживает несколько установок, предусмотрена возможность безлюдного производства. Меня это абсолютно устроит.

– Ээээ…..!!!!

– Да не парьтесь, ребята. Если вы сможете сделать хоть малую часть – я тут же побегу за пряниками. Но задачу я обязан дать серьезную, иначе зачем вообще все начинать?!

Ветал с Максом послушно закивали головами. Любой работник завода «Седин» вплоть до генерального директора, твердо знал – спорить с Александром Федоровичем абсолютно бессмысленно. Его отточенные конструкторские мозги в считанные мгновения ломали любую логику и рвались к цели покруче товарища Суворова.

Видя, что от «ребят» он ничего больше не добьется, главный конструктор прикрыл глаза не несколько мгновений, будто отрешившись от реальности и продолжил.

– Проявите себя, покажите, что вы не просто самоучки или того хуже – антинаучные мыслители местного разлива. Вы Земляне! У вас школа! Все, идите в столовую – через час самое вкусное там уже съедят и вам останется только эта отвратительная каша, хлеб и рыба.

Ветал с Максом поспешили на выход. На улице солнцу совсем немного осталось до линии горизонта и через час с небольшим на поселок должна была опуститься ночная тьма. Но «Магнитка» не прекращала работу ни на час, круглые сутки она производила невообразимое для мира Иглы количество металла, придавала ему форму оружия и инструментов. Неисчислимое количество сырья, еды, людей и многого другого каждый день безвозвратно исчезали в поселке. Или может – совершенного новом и противоестественном городе мира Иглы?

К столовой они вышли, когда на улицы опустилась темнота. Вдоль главных транспортных артерий поселка и внутри помещений горели фонари – обычные масляные и магические. Грузовых повозок от смены времени суток не стало меньше, скорее наоборот. Люди все так же спешили куда-то по своим делам, крики, ругань, стук молотков, ворчание плохо смазанных механизмов… добропорядочный горожанин из того же Стольмена, попади он сюда, решил бы, что попал в сумасшедший дом.

К приходу Ветала и Макса в столовой на самом деле оставались только хлеб, каша, рыба и какие-то овощи. В конце ужина на столик землян опустился поднос с большими кружками чая и соком. После сытного ужина на парочку напала расслабленность и сонливость. Противиться этому не стали и сразу пошли в барак – день выдался полный впечатлений, их следовало переварить, как следует.

Производство взрывчатых веществ – опасное предприятие, грозящее в любой момент перерасти в масштабное членовредительство. Даже на земле, с ее современными технологиями и системами безопасности, заводы, выпускающие взрывчатку выносились далеко от городов и вообще от любого жилья.

Первое производство пороха в мире Иглы располагалось в двух часах езды на подводе из поселка «Магнитка» в сторону ближайшего города. «Экскурсанты» ехали на попутном транспорте в сторону этого засекреченного и жутко опасного завода.

До этого Виталик думал, что достаточно как следует смешать калийную селитру, серу и древесный уголь в правильной пропорции и порох отличного качества готов. Для чего потребовалось возводить целый завод, хоть и небольшой, было совершенно непонятно.

Телега не спеша мешала грязь разбитой дороги, местами объезжая совсем уж топкие участки по обочине – весна окончательно вступила свои права и дожди следовали один за другим.

Возницей был совсем молодой парень, еще недавно ему доверяли перевозить только навоз и солому, иногда бревна. К своему теперешнему грузу он относился не просто трепетно, а очень трепетно – в телеге лежали мечи, переложенные ветошью. Много мечей. Очень много – целое состояние! Оружие в несколько слоев покрывало дно телеги и при каждой неровности дороги издавало звон. Возница в этот момент невольно притормаживал и с опаской поглядывал на груз, будто неведомый грабитель незаметно подкрался к транспорту, и осторожно крадет клинки по одному. К Веталу с Максом он тоже относился настороженно и даже не хотел брать их подвезти, но авторитет землян победил.

За все время дороги он не проронил ни слова, а земляне и не лезли разговорами – груз серьезный, пусть парень сосредоточится на дороге. Наконец, вдалеке показались высокие холмы явно рукотворные. Подъехав ближе парочка заметила, что холмы были прямыми и образовывали четкий прямоугольник с углами в 90 градусов.

Первые строения Ветал с Максом разглядели, когда подъехали совсем вплотную – из-за трехметрового вала высовывалась труба, а в вале находился небольшой проход, за которым виднелись бревна дома. На вопрос о начальстве завода парнишка – возничий лишь сжал голову в плечи. «Что же, найдем и сами», подумали они и направились в проход.

– Хорошо было Китайцам! У них селитра прямо в полях вызревала – проступала на полях белой коркой, собирай не хочу! Климат жаркий, сухие периоды регулярны, органика с большим содержанием азота распадается, потом перегнивают и белки, под действием микроорганизмов все это богатство распадается на простые вещества – вот тебе и нитрат кальция. Селитра в смысле.

Бедные европейцы мучались, соскабливая селитру со стен и полов туалетов, скотных дворов и свалок с мусором. Во Франции даже селитряной налог был! Приходили доброходы на ферму и начинали полы ломать, стены скоблить, землю с какашками собирать. Потом собранное богатство выпаривалось, так что жильцам можно посочувствовать, амбре было еще то! Еще в раствор добавляли ломти репы, бычью кровь и разную другую гадость. Это было долго и не эффективно, из тонны навоза получали всего лишь килограмм селитры!

– Неужто только из туалетов добывали селитру?

– Потом стали селитряницы строить. Копали длинные канавы и заполняли их навозом, гниющими растениями и тушами павших животных. Над канавами сооружали навесы и ждали больше года – чтобы селитра вызрела. Способ хороший, но все равно вонючий… а еще добывали селитру из гуано летучих мышей, сов, и разных чаек – в местах, где они долго жили, размножались и продолжительное время какали… это было достижение, прогресс! Такие места были настоящим Клондайком, целые состояния делались на птичках!

– Арсений Павлович, какую-то тему вы неаппетитную подняли, мы вообще кушаем.

Арсений Павлович – начальник порохового производства потчевал экскурсантов жареными куропатками с неизменной кашей и местными фруктами. Со скоростью горения пороха все это пропадало в пищеводах Ветала с Максом. Его личный кабинет на какое-то время стал столовой и лекционным залом.

– Мне сказано ввести вас в курс дела, к этому процессу я подхожу комплексно. Как вы мне поможете, если ни черта не соображаете в производстве нормального пороха?

– Почему не соображаем? Селитра – 75%, древесный уголь – 15%, сера – 10%. Компоненты измельчить, перемешать – и вуаля, готов порох!

– Вы дети прогресса, а рассуждаете, как средневековые алхимики! У тех тоже ничего не получалось. Если делать, как вы говорите – взрывчатка будет отвратительно слабая, годная только для фейерверков. Что бы сделать нормальный порох этого недостаточно.

Навоз очищается древесной золой и квасцами – в результате мы получаем нормальную селитру, нитрат калия, а не кальция, только такая селитра годится для надежного и долговечного пороха. Слава всем богам – всем этим Венечка занимается, я к его производству стараюсь ближе, чем на пару километров не подходить.

– А как правильно порох делать?

– Если просто перемешать три ингредиента пороха, то получается сероватый порошок, который мгновенно сгорает, но не взрывается. Чтобы запустить цепную реакцию взрыва, кислород, который высвобождается раскаленной селитрой, должен в ту же секунду соединиться с горючим – серой и углем. Но чтобы это произошло мгновенно, надо заставить ингредиенты вступить в максимально тесное взаимодействие. Добиться этого можно было путем тщательного перетирания.

Мы в своем производстве используем мельницы того же типа, что выдавливают масло из местных оливок. Пара железных жерновов пяти метров в диаметре установлены на каменном ложе и перетирают смесь в течении пяти часов! Оси жерновов соединены с центральным валом, который вращается водяным колесом и волами. Всего таких мельниц у меня три – жернова больше мне не выделяют. Тяжелые, целиком из железа и тщательно отполированные, сверху на них мы еще сваливаем груз камней – что бы давление увеличить. Кстати, на жернова обязательно льем воду, так безопасней и для технологии правильней.

После этого получившийся влажный порошок мы прессуем. Вываливаем его в железный ящик, закрываем крышкой и заваливаем камнями. По идее нужно винт использовать – но кто мне его сделает?!

Порошок под давлением должен уменьшится примерно на половину и быть твердым, как шифер. Прессование позволяет на треть увеличить мощность взрывчатки! Еще для распространения огня внутри порохового заряда необходима аэрозоль – воздушная взвесь капель расплавленной селитры: она поджигает частицы заряда одну за другой. Чтобы это происходило, необходимо свободное пространство между частицами. Как для растопки лучше подходят щепки, а не опилки, точно так же и порох лучше горит в гранулированном, а не в порошкообразном виде.

Рабочие здоровыми кувалдами дробят плиты до получения гранул в пол сантиметра диаметром. То, что не подходит размерами – заново перемалывается.

Наконец, гранулы бросаем в полировальный барабан. Через несколько часов вращения грани зерен сглаживаются, это повышает долговечность пороха. Готовый порох немного похож на рис, только темный и гранулы далеко не всегда одного размера. Отдельно готовим порошковый порох – для затравки.

– Все?

– Почти. По меркам отмеряем продукцию, упаковываем в холщевые мешочки, потом в просмоленные бочки и отправляем в арсенал. Теперь все. Вопросы?

– Безопасность?

– Все технологические процессы разделены земляными валами. Само собой огонь запрещен, металлические предметы тоже – что бы искры случайной не было. Тьфу тьфу, пока инцидентов не было.

Арсений Павлович костяшками пальцев постучал по грубо сколоченному столу своего кабинета и вопросительно уставился на визитеров. Для чего ему нужны маги – он не представлял. Ветал с Максом тоже этого не представляли. Манной утяжелять пресс? Проще камней накидать или нормальный винт сделать.

– Арсений Павлович, проблемы трудноразрешимые есть у вас?

– Механизмов не хватает. Пресс нужен, жернова нужны, дробилка нужна и еще много чего. Еще лучше – пару паровых двигателей мне дайте, тогда я вообще буду на седьмом небе от счастья!

– Это к конструкторам вопрос, а не к нам.

– В курсе. Но мне от этого не легче.

– Понятно. Получается, работы для нас здесь нет.

Арсений Павлович довольно заулыбался, он только этого и ждал. О том, что бы в его тщательно настроенное и продуманное хозяйство лезла пара умников, он и думать не хотел.

Так уж получилось, что на пороховом производстве Ветал с Максом задержались, ведь одно дело слушать рассказы и совсем другое видеть воочию. Гостей переодели в свободные халаты из мешковины, кожаные тапочки, на голову надели шапки и стали водить по цехам.

Каждый «цех» был обнесен рвом, единственный выход был наружу – при возможном взрыве ударная волна должна была пойти вверх и в сторону выхода, где ничего кроме пустого поля не было. По такому принципу пороховые мастерские строились с черт знает какой старинной старины… все дорожки в помещениях были покрыты толстой материей или просто тряпьем – что бы не было случайной искры, огня вообще не было нигде, вместо привычных коптящих факелов и масляных светильников, магические светильники освещали помещения. С печками было сложнее и рабочие ходили тепло одетые. Единственное исключение было в цехе просушки – на жерновах, соблюдая все меры предосторожности, сушились готовые комки взрывчатки.

Но больше всего поразили мельницы. На таком знакомом и далеком «Седине» Ветал с Максом видели машины и побольше, разглядывали фотографии и вовсе чудовищных агрегатов… пятиметровый круг из железа, со сваленным на него сверху грузом, железными валами и зубчатыми передачами, куда сознательный рабочий из глиняного кувшина наливал масло – в мире Иглы это было чем-то из другой реальности.

Пороховое производство работало чуть меньше двух месяцев. До этого его строили ударными темпами и ждали сырья. С серой и древесным углем проблем не было. Самородная сера довольно часто встречается и на земле – около вулканов и прочих гор. Очищать ее довольно просто – серу просто плавят, по «земным» технологиям прямо в глубине земли. Что касается древесного угля – на Игле его использовали постоянно, оставалось только определиться с нужными породами дерева. Самые большие проблемы были с селитрой. В больших масштабах соскребать ее из нужников было нельзя – секретность, а селитряницы должны больше года вызревать. Пришлось ждать. Зато сейчас заводик сырьем был обеспечен и давал пятьдесят полноценных зарядов в сутки.

Молотобойцы в кожаных фартуках, вооруженные здоровыми кувалдами и парни поменьше с простыми линейками и небольшими молоточками, тщательно сортирующие «продукцию», целая толпа разносчиков, снующих из цеха в цех с наплечными сумками, надоевшие хуже пареной репы телеги, возничие… к концу экскурсии все это сидело в печенках «экскурсантов». То же самое, но в гораздо большем масштабе они уже видели в «Магнитке».

И там, и здесь не было понятия «рабочий день» – производство работало сутки напролет, с короткими перерывами на еду для рабочих. Непрерывно, на износ работали механизмы, люди от смены до смены заполняли помещения и трудились не жалея себя. Мало времени, слишком мало времени оставалось.

С начальником порохового производства прощались уже ближе к вечеру. Арсений Павлович напоследок угостил их пирогом с молоком, сунул в дорогу небольшой копченый окорок и посадил на попутную телегу с грузом крупы для столовой Магнитки.

– Арсений Павлович, как-то непонятно. Вокруг куда ни посмотри – секретные объекты, а охраны кот наплакал… как такое может быть?

– Ребята, весь этот район оцеплен войсками! Объявлена мобилизация, сюда потихоньку прибывают войска со всей территории ордена и здесь заново вооружается нашей продукцией. Этот район предгорьев Мглистых гор сейчас превратился в огромный полигон, казарму и тренировочный лагерь. Если пройдете несколько километров в любом направлении, увидите кучу войск в наших доспехах и с нашим оружием. У них сейчас горячая пора – тренировки, тренировки, тренировки… магов тоже сюда согнали со всего ордена. Те тоже тренируются.