Текст книги "Рубиновая звезда (сборник)"

Автор книги: Николай Шагурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Все это вполне осуществимо, – смущенно сказал Поули. – Но, простите, не кажется ли вам, профессор, что это… несколько смахивает на авантюру?

– Нисколько, мой мальчик, – засмеялся профессор. – Мы ведь возьмем эти деньги у тех, у кого взять не грешно. Риск ради доброй цели – благородное дело. Но – никому ни звука.

7. БЛЕФ

«Телохранители», приставленные к маэстро Диком и Яном, – две пары глаз, четыре недреманных ока с одной стороны и столько же с другой, имели, разумеется, когда-то добропорядочные человеческие имена. Но теперь они как бы стерлись; по неписанной традиции, принятой в мире жестоком, связанном круговой порукой и находящемся в постоянной оппозиции к закону, эти дюжие, франтовато одетые парни носили несколько странные клички. Молодчиков Дика звали: одного – Рыжие Баки, другого – Дак, по имени утенка Дональда Дака, уморительного персонажа диснеевских мультипликационных фильмов. Ставленников Яна именовали Сенатором и Дыркой в сыре.

Бог весть, откуда взялись эти прозвища… Рыжие Баки, например, был брюнетом я никогда бакенбард не носил, а Сенатор не имел, да и не мог иметь, никакого отношения к сенату Соединенных Штатов. Конечно, эти клички имели свое происхождение, но установить его, по справедливому замечанию Дика, теперь было так же невозможно, как узнать, каким образом ученые разнюхали названия звезд.

Вахту около профессора они несли посменно – днем Рыжие Баки и Сенатор, ночью – Дак и Дырка в сыре. Отношения между сторожами поддерживались на высоком дипломатическом уровне. Понятно, ни одна из сторон не разглашала совершенно секретных инструкций, полученных от своих боссов; с равным вниманием они следили и за профессором и друг за другом.

В полночь Сенатора и Рыжие Баки, дремавших в холле гостиницы «Флейш ройяль», сменили Дырка в сыре и Дак. Они стали ждать, когда Маэстро отправится в казино (обычно вскоре после полуночи). А Сенатор и Рыжие Баки отправились по домам.

Когда Сенатор миновал залитую огнями улицу и свернул в тихий переулок, его догнал Рыжие Баки и хлопнул по плечу.

– Хэлло?! – Сенатор обернулся как на пружине и сунул руку за борт пиджака. – В чем дело? Чего ты увязался за мной?

– Тпру, парень! – миролюбиво отозвался Рыжие Баки. – Не составишь ли ты мне компанию пропустить стаканчик виски и закусить после трудов праведных? – И шепотом добавил: – Есть разговор…

Сенатор подумал.

– Гм-м… Ну что ж, я не против…

И они быстро зашагали к ночному бару. Это было заведение низкого разбора, зато «спокойное»: зал был разгорожен легкими перегородками на клетушки, подобие отдельных кабинетов, где обычно уединялись парочки.

Когда подали виски и закуску, Сенатор налил два бокала. Но Рыжие Баки поспешным движением прикрыл их ладонями – «подожди»!

– Ну? – сказал Сенатор.

– Слушай, Сенатор, – начал Рыжие Баки. – Мы знаем друг друга давно, и я всегда считал тебя за надежного и дельного парня. Хотя мы и находимся в разных лагерях, но я всегда питал к тебе уважение – так, кажется, выражаются в высшем обществе?

– Ладно, давай без подходов, – буркнул Сенатор, не понимая еще, к чему клонится разговор.

– Можно играть с тобой в открытую? Можно надеяться, что все, о чем мы будем говорить, останется только между нами? И если мое предложение тебе не подойдет, то сказанное будет забыто, как бы и не говорилось?

– Да.

– Поклянись.

Сенатор достал нож и нажал кнопку. Выскочило узкое: дюймов пяти, остро отточенное лезвие. Он положил на него пальцы, сложенные как для крестного знамения, и сказал «Клянусь!»

– Ладно. Теперь слушай. Ты имеешь задание: в удобный момент отделаться от меня и украсть Маэстро?

Сенатор широко раскрыл глаза:

– Черт побери, откуда ты знаешь?

– Конечно, не Маленький Ян сообщил мне это. Я сам имею такое же задание.

Гангстеры поглядели друг на друга и расхохотались, как будто услышали хороший анекдот.

– Так вот, – продолжал Рыжие Баки, доверительно наклоняясь к Сенатору, скажи: не надоело тебе еще батрачить на Маленького Яна, как какому-нибудь кули? Мне – надоело. Картина и там и тут одна. Боссы нещадно эксплуатируют нас, забирают львиную долю добычи. Если бы не Дик, я давно бы открыл собственный игорный дом где-нибудь в Мехико или Каракасе.

– А что сделаешь? – горестно усмехнулся Сенатор. – Не бастовать же! Ты ведь знаешь, у нас своего профсоюза нет.

– Сенатор! – торжественно произнес Рыжие Баки. – Ты самостоятельный парень и не трус. Я знаю, ты рад бы вырваться из-под опеки Маленького Яна. Я – тоже. Довольно боссам таскать каштаны из огня нашими руками. Давай, он наклонился к уху Сенатора, – сами похитим Маэстро и выудим у него секрет.

– Ты рехнулся! – на лице Сенатора выразился неподдельный ужас. – Да знаешь ли ты…

Рыжие Баки знал. Малейшее неповиновение – и его обезображенный до неузнаваемости труп найдут где-нибудь милях в двадцати от Лас-Азартаса, а может быть, и в другом штате…

– Белый свет велик, а у нас в руках будет волшебная палочка, которой можно выколачивать деньги из любого зеленого стола. Игорные дома есть и по ту сторону океана, и в Мадриде, и в Гонконге, и в Гамбурге… – продолжал искуситель.

Сенатор явно колебался.

– И хочется, и колется? – ехидно спросил Рыжие Баки.

– Нет, я просто не представляю, как ты мыслишь осуществить эту затею.

– Рыжие Баки тоже имеет голову на плечах, – хвастливо сказал гангстер. – Рыжие Баки имеет все козыри на руках. Я открою их тебе. Во-первых, мне доподлинно известно, кто такой Маэстро.

– Вот это да! – воскликнул ошарашенный Сенатор.

– Ты знаешь Спрэнтона, дошлого полицейского репортера из газеты «Лас-Азартасский джокер»?

– Кто этого пьяницу не знает…

– Так вот: он разнюхал это дело. И, к счастью, никому еще не успел сообщить. Первому он проговорился мне – дескать, шикарная сенсация, на которой я хорошо заработаю. Я вцепился в него мертвой хваткой: «Сколько ты рассчитываешь подшибить на этой сенсации?» – «Долларов сто». – «Возьми двести». – «Триста». – «Получай и забудь про твою информацию. Но помни, уговор дороже денег. Если хоть еще одна живая душа в Лас-Азартасе узнает об этом, ты не доживешь до утра».

– И он не проболтается?

– Теперь он будет беспробудно пить целую неделю. А этого нам вполне достаточно.

– Кто же на самом деле этот Маэстро?

– Профессор Моррисон из Оберлинского университета в штате Охайо.

Потрясенный Сенатор снова потянулся к бокалу с виски, и снова Рыжие Баки остановил его.

– Закончим дело. По моим сведениям профессор собирается сматывать удочки. Либо он считает, что достаточно подоил золотую коровку, либо почувствовал запах гари.

– Откуда тебе все это известно?

– Сегодня днем он, как обычно, отправился в банк, чтобы внести на счет выигранные деньги. Мы с тобой сопровождали его и остались дежурить у подъезда.

– Ну и что?

– Он не положил деньги на счет, а выбрал весь вклад. Теперь он сделает попытку удрать. Не знаю, как это ему удастся, но не сомневаюсь, что он обведет и Дака, и Дырку в сыре вокруг пальца, на то он и профессор математики и еще какой-то там мудреной науки. Только одно непонятно: сегодня он отправил телеграмму, – Рыжие Баки протянул Сенатору клочок бумаги, – что это значит?

Там было только четыре слова: «Разберите Джоану тчк Мор».

– Понимаешь что-нибудь?

– Нет.

– Я тоже. Ну, ладно, вот мой план. – Рыжие Баки посмотрел на часы. Сейчас начало второго. В 3:30 ночи отправляется самолет с остановкой в Оклахома-Сити. Оттуда до Оберлина двадцать километров. До утра нас никто не хватится. Мы прибываем туда раньше профессора, подготавливаем ему встречу, и – он сам валится к нам в руки.

Рыжие Баки откинулся на спинку стула и уставился на Сенатора, любуясь произведенным эффектом.

– По рукам?

– По рукам, – сказал Сенатор.

– Клянись еще раз – своей жизнью.

– И ты тоже.

Они совершили обряд.

– Вот теперь и выпить можно, – заявил Рыжие Баки.

С этими словами он взял бокал Сенатора, вылил содержимое в плевательницу, выполоскал, протер чистым носовым платком и вторично наполнил.

– Что это значит? – спросил удивленный Сенатор.

– Очень просто. Если бы мы расстались, не придя к соглашению, ты скончался бы на пути домой… или к Маленькому Яну.

– Ты хитрый парень! – сказал Сенатор, глядя на компаньона с неподдельным восхищением.

Они чокнулись.

В два часа ночи запыхавшийся Дак влетел в казино «Любимцы Фортуны» и принялся разыскивать Большого Дика. Он нашел его в особой, гостевой комнате, где Дик с шефом полиции играли в невинный безик, старинную игру, утеху наших прабабушек.

Увидев подручного в необычном состоянии (вытаращенные глаза, галстук на боку). Дик встал и вопросительно посмотрел на Дака.

– Он, – еле переводя дух, выпалил Дак, – он… проигрывает!

– Кто?

– Маэстро!

– Ты пьян?

– Посмотрите сами…

Маленького Яна Дырка в сыре поднял с постели. Задача была не из легких, так как босс прибыл домой «с полными трюмами», как выражаются моряки. Нашатырный спирт и сифон содовой вернули ему относительно человеческий образ. Маленький Ян и его подручный помчались в казино.

«Счастливый шанс» гудел, как растревоженное осиное гнездо. По прибытии Маэстро, как обычно, вокруг стола сразу выросла тесная толпа.

Маэстро поставил и, как всегда, выиграл.

Потом – о, ужас! – проиграл дважды кряду (стон!). Потом опять выиграл (гул одобрения), затем опять проиграл и стал проигрывать раз за разом. В течение часа он спустил 40 тысяч долларов.

Когда прибыли Ян и Дик, его уже не было. Свидетели катастрофы делились подробностями, одни удивленно, другие с негодованием, так как, пытаясь прокатиться на запятках чужого успеха, ставили вслед за Маэстро и, разумеется, пострадали.

В баре боссы столкнулись нос к носу: трезвый Дик и Ян, еле державшийся на ногах.

– Ну? – сказал Дик.

– Ну? – ответил Ян. – Это было просто чудовищное везение… я сам видел на своем веку подобные вещи… это ваш Сид заморочил нам голову со своей математикой…

– Нет! – визгливо закричал Дик. – Это – блеф, понимаете ли вы, толстый болван… А вы что тут? – напустился он на Дака и Дырку в сыре. – Почему не на своих местах? Где Маэстро, спрашиваю я вас?

– В гостинице, вероятно! – испуганно отвечали телохранители Маэстро.

– Чертовы олухи!

Дик и Ян вихрем ворвались в гостиницу.

– Мистер Ларгетни у себя?

– Мистер Ларгетни убыл час назад, – доложил портье.

– Ключ от номера! – завопил Ян.

В номере еще не убрали, здесь валялся обычный после постояльца мусор окурки сигар, пара пустых бутылок, старые газеты и… в туалете, в корзине с использованной бумагой, великолепная львиная шевелюра, черные очки с приделанной к ним аристократической горбинкой носа, искусно изготовленной из пластика телесного цвета.

– Эх, вы! – с презрением сказал Дик.

– Нет, это вы – «эх, вы!» – закричал Ян. – Это вы…

Часы показывали 3:30 ночи.

МЕЧ, НАКОНЕЦ, ОПУСКАЕТСЯ (ЭПИЛОГ)

И когда настала 1002-я ночь, Шахразада сказала:

– Дошло до меня, о великий царь, что Рыжие Баки и Сенатор, сговорившись, пустились в Оберлин. В ту же ночь они прибыли на аэровокзал…

– Куда, куда? – спросил падишах.

– В такое место, откуда отправляются пассажирские самолеты.

– А что такое «самолеты»?

– Это железные птицы, которые – велик Аллах! – переносятся с места на место с огромной скоростью. На такой птице они отправились в штат Охайо, не подозревая, что в этом же самолете находится профессор. Но он-то отлично знал, кто его попутчики.

Рано утром они уже были в Оберлине. Добравшись до университетского городка. Рыжие Баки и Сенатор потратили немало времени на разведку. Городок пустовал, студенты и преподаватели разъехались на каникулы. И здесь они выяснили две существенные вещи. Первое: корпус и номер квартиры, где живет Моррисон. Второе: профессор прибыл раньше их и через два с небольшим часа отбыл в неизвестном направлении. Им оставалось только почесать в затылках.

– Все же, я думаю, что складывать оружие не следует, – после долгого раздумья заявил Сенатор. – У него же должна оставаться дома эта самая, как ее… документация, какие-то данные о его секрете, записи.

– А что тебе в этих записях, если бы они и были? – ехидно заметил Рыжие Баки. – Ты ведь и простых дробей не знаешь.

– Для этого есть сведущие люди, – сказал Сенатор. – В общем, мы должны нынче ночью нанести визит. Какие-нибудь следы да обнаружатся. Университетский городок почти пуст, риск невелик…

В ту же ночь они без приглашения проникли в квартиру профессора, где не было ничего ценного, кроме книг. В комнате, где находилась личная библиотека профессора, они обнаружили десятка полтора небольших ящиков, на иных из которых было написано: «Механический конструктор», а на других «Радиотехнический конструктор для юношества».

Ящики были сложены в аккуратную пирамиду, а наверху лежала записка:

«Джентльмены удачи! Если вам требуется техническая документация, вы найдете ее на стеллаже у окна, полка 12. Это толстая книга в зеленом переплете под названием «Теория вероятностей». Там сказано все, нужно только пошевелить мозгами.

В ящиках находится то, что еще вчера было электронным мозгом…»

– Подожди! – снова прервал падишах. – А это что еще за чертовщина?

– Это, о великий государь, механический джинн, который считает со сверхъестественной быстротой. Итак: «то, что еще вчера было электронным мозгом, помогавшим мне осуществить операцию «Стипендии». Сейчас это куча мертвых деталей вместо почти мыслящего устройства, носившего красивое женское имя «Джоана». Если сможете – соберите вновь.

Искать меня – такое же бесполезное занятие, как решать задачу о квадратуре круга.

Маэстро грандиозо».

В этот самый момент Рыжие Баки и Сенатора накрыли детективы, предупрежденные о визите профессором Моррисоном.

И вот, о мой прекрасный повелитель, история о тугоухом игроке, столь удивительная, что достойна быть записана для назидания иголками в уголках глаз.

Нам остается добавить к этой истории совсем немного.

Незадолго до начала нового учебного года в газете «Оклахома геральд», а также в студенческой многотиражке появилась следующая информация:

«Лицо, пожелавшее остаться неизвестным, внесло на текущий счет Оберлинского университета весьма крупную сумму, выражающуюся шестизначной цифрой, с тем, чтобы указанная сумма была обращена на стипендии студентам. Единственное, условие, чтобы деньги были распределены под контролем комитета студентов.

Как известно, в этом году ввиду сокращения в федеральном бюджете расходов на высшее образование большое число студентов лишилось стипендий. Теперь, благодаря щедрому дару неизвестного мецената, более 200 студентов последнего курса Оберлинского университета получат возможность завершить высшее образование».

А дальше? Мы когда-нибудь расскажем об этом: как в силу не совсем обычных обстоятельств открытие профессора Моррисона стало достоянием гласности и какие чрезвычайные последствия это имело. Как нашли свою естественную кончину азартные игры (уцелела только интеллектуальная игра в бридж) и профессиональные игроки и шулеры были вынуждены переключиться на политическую деятельность. Как человечество вынуждено было довольствоваться игрой, в которую играли еще в каменном веке («Угадай, кто ударил?»), пока на основе «метода Монте-Карло» не были изобретены принципиально новые игры, в которых сперва объявляется результат, а потом уже начинается сама игра («Поросенок, вперед!», «Кувырк слева», «Курочка-ряба» и другие).

Но это, впрочем, относится уже к области чистой фантастики…