Текст книги "Накануне катастрофы"
Автор книги: Николай Томан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
7
Мистрис Андерсон еще утром, едва только Керри поднялась с постели, постучала к ней в дверь.
– Знаете, мисс Керри, – сказала она взволнованным голосом, – я только что позвонила в полицейское управление. Сообщила им о Гровере. Видно, что-то случилось с этим человеком… Сейчас придут сюда из полиции. Будут, наверно, допрашивать. И, знаете что?.. – Мистрис Андерсон тревожно оглянулась на дверь, подошла к Керри вплотную и продолжала уже шепотом: – Давайте не будем им говорить, что мы заходили к нему в комнату? Странный он был человек и нечего нам впутываться в эту историю. Как вы на это смотрите?
– По-моему это будет разумнее всего, – охотно согласилась Керри.
– Ну, вот и хорошо! – обрадовалась мистрис Андерсон. – Я всегда считала вас умной девушкой.
Представители полиции прибыли спустя полчаса. Керри к тому времени успела позавтракать и сидела теперь за правкой своей статьи.
Полицейские долго возились в комнате Гровера, фотографируя ее и составляя какие-то акты. Потом они стали допрашивать мистрис Андерсон.
Керри не могла уже спокойно работать и стала напряженно прислушиваться. Полицейские могли ведь заинтересоваться, куда девался магнитофон, обнаруженный ею в диване Гровера…
Мистрис Андерсон отвечала вначале очень уверенно, потом начала путаться и лишь одно утверждала совершенно твердо: в комнату Гровера она не заходила. К этому, впрочем, полицейские и не очень, видимо, придирались. Их интересовало другое: кто такой был Гровер? Чем он занимался? Каковы были его политические убеждения? И вот на это-то мистрис Андерсон не могла ответить ничего определенного.
– Да, – многозначительно проговорил тогда один из полицейских, – не нравится мне вся эта история.
И тут, всегда довольно робкая, мистрис Андерсон вдруг раскипятилась:
– На что это вы намекаете, мистер? Какая история вам не нравится? Вы что, хотите обвинить меня в укрывательстве неблагонадежных? Так знайте же, мистер, я не меньшая патриотка, чем вы Да, вот именно! Этот тип Гровер и самой мне не очень нравился. Я послушала как-то совершенно случайно, что он нес в бреду и сразу же решила сообщить о нем куда следует.
– Ну и что же он говорил такое? – поинтересовался кто-то из полицейских.
– А это вы в Бюро расследований антипатриотической деятельности спросите, – довольно дерзко ответила ему мистрис Андерсон. – Позвоните мистеру Брауну и он вам все расскажет, если найдет нужным, конечно.
Полицейские, знавшие, видимо, кто такой мистер Браун, сразу как-то присмирели и не стали больше допекать мистрис Андерсон ехидными вопросами. Керри и остальных жильцов допросили они уже, без особых придирок, видимо, больше для проформы. Потом они прочли Керри ту часть протокола, в которую были занесены ее показания, и попросили подписаться. А спустя еще четверть часа очень вежливо распрощались со всеми.
Теперь только поняла Керри, почему в комнате Гровера были установлены магнитофоны. Это мистрис Андерсон, значит, донесла на него в Бюро расследования антипатриотической деятельности. С этой старухой нужно быть поосторожней. Кто знает, может быть, она является тайным осведомителем.
Еще более удивилась бы Керри, если бы узнала, что мистрис Андерсон донесла на Гровера только потому, что он разговаривал в бреду по-русски, а она знала немного русский язык, так как была вдовой русского белоэмигранта, принявшего американское подданство и сменившего фамилию Андреева, на Андерсон.
Не знала Керри и того, что после ухода ее в редакцию, снова в комнате Гровера был тот самый таинственный человек, которого видела она несколько дней назад. Он очень интересовался диваном, который был им буквально распотрошен. Если бы Керри была в это время дома, она бы услышала и кое-какие из его проклятий, неизвестно кому адресованных.
После этой истории с допросом Керри решила еще раз попросить Джонни, чтобы он помог ей, наконец, прослушать пленку магнитофона, найденного ею в диване Гровера. Она отдала этот магнитофон Джонни еще вчера, но он был занят и не имел времени разобраться в его конструкции.
Керри позвонила ему тотчас же, как только пришла в редакцию.
– Помнишь, Джонни, ту штуку, что я передала тебе вчера? – спросила она своего друга. – Она может оказаться очень интересной. Я потом расскажу тебе некоторые подробности. Непременно нужно прослушать ее сегодня.
– Ты думаешь, что это пригодится для твоей газеты? – спросил Джонни.
– Все может быть, – неопределенно ответила Керри.
Вечером, однако, ей так и не пришлось встретиться с Джонни – редактор дал Керри серьезное задание и ей пришлось срочно выехать на несколько дней в соседний штат.
8
Заметка об открытии Джонни Мунна появилась в газете «Прогресс» лишь на другой день после отъезда Керри из Уайтхауса. И хотя Джонни установил совершенно точно, что его астероид должен упасть на Землю, решено было сообщить об этом лишь предположительно, хотя заметка эта не наделала бы большого шума в связи с малым тиражом «Прогресса». Но то, что не смогла сделать маленькая газета (да она и не хотела этого), сделали другие, многотиражные, могущественные газеты, не только перепечатавшие сообщение «Прогресса», но и прокоментировавшие его соответствующим образом.
Не отстали от этих газет и радиокомпании. А по телевидению была организована специальная лекция с демонстрацией фотографий и кинокадров кратеров метеоритного происхождения. В сообщениях этих и лекциях уже не предполагалась, а утверждалась неизбежность падения астероида Джонни Мунна именно мог он упасть. Астрономическая новость, поданная в сенсационном тоне, оказалась выгодной для больших газет. Тираж их заметно вырос, тем более, что многие редакции в связи с широким интересом читателей к астероидам и метеоритам, начали печатать не только статьи о метеоритном происхождении лунных кратеров и кольцевых гор, но и первые главы наспех написанных научно-фантастических романов.
Страсти вокруг астероида Джонни Мунна разгорелись вскоре настолько, что в Конгресс стали поступать запросы о том, что намеренно предпринять правительство в связи с предстоящим падением космического тела. Заинтересовался этим небесным камнем даже вице-президент республики. Его, правда, обеспокоил не сам факт возможного падения астероида, сколько поднятая вокруг этого нездоровая шумиха, начавшая сказываться на деловой жизни государства.
Отреагировали на новую газетную сенсацию и курсы некоторых акций.
К вице-президенту срочно был вызван директор Уайтхаусской обсерватории, которому был задан вопрос: действительно ли астероид, обнаруженный астрономом Джонни Мунном, может упасть на Землю?
– Да, сэр, – не задумываясь, ответил директор обсерватории, так как он лично проверил все работы Джонни Мунна.
– И это солидная штука? – снова спросил вице-президент, имевший весьма смутное представление об астероидах, так как не интересовался астрономией со времени своего пребывания в колледже, а это было добрых полвека назад.
– Да, штука увесистая, – ответил директор.
– А он не может сгореть в атмосфере, как это делают другие небесные камни?
– Против такой глыбы атмосфера наша бессильна, – ответил директор обсерватории, дивясь неосведомленности вице-президента в таких элементарных вопросах. Да и сама форма выражений его казалось ему по меньшей мере странной.
– Ну, а куда может упасть эта небесная гостья?
– Пока сказать трудно. Ведем тщательные подсчеты. Недели через две – три выяснится.
Разговор этот не очень встревожил вице-президента. «Мало ли на земном шаре места? – беспечно подумал он. – Почему бы ему не плюхнуться в один из наших океанов? Это ведь куда спокойнее и для него и для нас…»
Но так как вице-президент был акционером многих компаний, предприятия которых были расположены в Уайтхаусе, а этот сумасбродный астероид мог ведь упасть и на Уайтхаус, он стал с большим вниманием относиться к газетным сообщениям, касающимся злополучного астероида. Особенно же взволновала его опубликованная в «Сирене» гипотеза, согласно которой легендарная Атлантида погибла будто бы в результате падения у ее берегов гигантского метеорита.
«Да, – подумал с тревогой вице-президент, – дело может оказаться весьма плачевно…»
9
По его инициативе вопрос о предстоящем падении астероида был вынесен на заседание одной из комиссий Конгресса. Вызванные на это совещание видные ученые, тщательно изучившие материалы уайтхаусской обсерватории, подтвердили факт неизбежного падения астероида.
Что же касается предотвращения катастрофы, в случае если должен будет упасть он в каком-нибудь промышленном или густонаселенном районе страны, то тут должны были, по их мнению, сказать свое слово военные, специалисты по атомной артиллерии и управляемым снарядам дальнего действия. Ученые полагали, что современными средствами атомного оружия можно было обстрелять этот астероид где-то за пределами атмосферы или хотя бы в верхних слоях ионосферы, с тем чтобы разбить его там на более мелкие части, а уж атмосфера сама потом завершит его уничтожение. И, если даже осколки астероидов не сгорят в ней целиком, они не смогут уже причинить того ущерба, как огромная сплошная масса астероида.
– А сколько же понадобится атомных снарядов для этой цели? – спросил вице-президент.
– Это уж должны подсчитать артиллеристы, – ответил председатель ученой комиссии, готовивший материал для Конгресса. – Мы же подготовили для них все необходимые данные: точный объем астероида, его массу, а следовательно, и то, какой он – каменный, железный или железно-каменный. Будут известны так же скорость и направление полета. Дополнительные данные наши электронные вычислительные машины будут готовить уже в момент приближения астероида к Земле.
– А не возникнет ли опасности радиоактивного заражения атмосферы, в результате обстрела астероида атомными снарядами? – с тревогой спросил вице-президент.
– Не думаю, – ответил председатель ученой комиссии. – Обстрел ведь будет происходить на высоте тысячи с лишним километров от земли. Это во много раз перекрывает то расстояние, на которое распространяется так называемая проникающая радиация атомного взрыва.
В тот же день был сделан запрос военному ведомству. Однако военные специалисты с присущей им осторожностью в делах подобного рода, воздержались даже от приблизительного ответа, заявив, что им необходимо серьезно изучить этот вопрос. Подготовка ответа Конгрессу была поручена военным министерством генералу Хазарду, как специалисту по управляемым снарядам дальнего действия. Хазард в тот же день собрал совещание военных инженеров и артиллеристов и коротко ввел их в курс дела.
– Всю нашу наземную атомную артиллерию нужно сразу же исключить, – первым высказал свое мнение хмурый старичок генерал-лейтенант инженерно-артиллерийской службы. – Она способна решать только тактические задачи. А тут цель, как я это понимаю, – сверхстратегическая. Пусть выскажутся по этому поводу специалисты по управляемым снарядам.
– Позвольте и мне, сэр, сказать свое мнение, – поднялся высокий худощавый контр-адмирал. – Боюсь, что и наши морские управляемые реактивные снаряды SS-M-N-8 «Регюлес» окажутся тут бессильны. Вряд ли подойдут для этого и снаряды типа «Талос» или «Терьер», класса «Земля – воздух».
Хотевшего было присоединиться к контр-адмиралу генерал-майора артиллерийской службы, Хазард остановил раздраженным замечанием:
– Вы тоже, конечно, хотите сказать, что ваши снаряды типа «Найк» и самолеты-снаряды типа «Мотодор» не годятся для этого? Но нельзя же так примитивно понимать цель сегодняшнего нашего совещания. Конечно же, все, что мы имеем в настоящее время на вооружении, не решит предстоящей задачи. Нам предстоит, видимо, создать совершенно новую систему самолетов-снарядов, если, конечно, позволит время. Вот об этом-то я и хотел с вами посоветоваться. Что можно было бы взять за основу? Думается мне, что автономно управляемые снаряды с позиционными гороскопами.
– Насколько я понимаю, – снова заметил сердитый старичок генерал, – снаряды наши должны обстреливать космическую цель где-то за пределами атмосферы?
– Совершенно верно, – подтвердил Хазард.
– Но ведь в таком случае следует применить не гороскопическую систему управления, а астронавигационную, точность работы которой не зависит от дальности полета снаряда.
– Не возражаю, – буркнул Хазард, не очень довольный этим совершенно справедливым замечанием. – Для увеличения высоты полета нужно будет использовать также либо составные ракеты, либо ракеты, работающие на атомной энергии. Мы ведь запускали уже двухступенчатую ракету на высоту четырехсот с лишним километров.
– На четыреста три километра, – уточнил бригадный генерал.
Обменявшись мнением еще по ряду технических вопросов, генерал Хазард объявил, что правительство, видимо, в самое ближайшее время, ассигнует на работы по созданию сверхвысотных управляемых атомных снарядов значительные средства. В связи с этим нужно было немедленно комплектовать конструкторские группы и генерал Хазард тут же наметил руководителей этих групп. Была также создана специальная комиссия по подсчету необходимых атомных средств для обстрела астероида.
10
Керри вернулась в Уайтхаус только спустя пять дней. Сразу же прямо с вокзала, она позвонила Джонни в обсерваторию и назначила ему свидание в своем любимом кафе.
Они встретились в девять вечера, и Керри так была счастлива видеть его, что совсем забыла о множестве серьезных вопросов, которые собиралась ему задать. Она смотрела на добродушное, счастливо улыбающееся лицо Джонни с таким сосредоточенным вниманием, будто не видела его целую вечность и все искала в нем какую-нибудь перемену. Но все в этом дорогом ей лице было таким знакомым и таким «прежним», что она сразу же успокоилась.
– Ах, Джонни, знали бы вы только, как я соскучилась по вас! – простодушно прошептала она и тут же, спохватившись, добавила: – Видите, как я вам доверяю, не спросив даже, скучали ли вы без меня, первой призналась вам в этом… Боюсь даже, что вы перестанете уважать меня за это.
– Боже мой, что вы говорите, Керри! – испуганно воскликнул Джонни и стал горячо целовать ее руки. – Как только могло прийти вам в голову такое нелепое предположение? Да я без вас буквально места себе не находил.
– Ну, уж это вы не сочиняйте, – рассмеялась Керри. – А когда другой, небесной «Керри», увлекались, забыли разве, что мы тогда за целую неделю даже не встретились ни разу? Ведь я в те дни просто ненавидела эту вашу новую «Керри». И не зря. Вот ведь она какой оказалась! Бог знает, что говорят теперь о ней и пишут. Какой переполох наделала! Неужели правда все это, Джонни? В самом деле разве может она причинить нам столько бед?
– Об этом рано еще говорить, – осторожно ответил Джонни. – Газетчики ужасно болтливый народ. «Керри» может ведь упасть и в океан, и в какую-нибудь пустынную местность, и представлять лишь чисто научный интерес. Не будем раньше времени забивать себе головы всеми теми ужасами, которыми запугивают наших обывателей газеты. Поговорим лучше о чем-нибудь другом. Почему, например, вы не спрашиваете, как обстоит дело с вашим микромагнитофоном?
– Как раз именно об этом хотела вас спросить.
– Напрасно вы надеялись на сенсацию – ничего интересного. Просто бред какой-то, притом на русском языке. Мне в связи с этим пришлось специально пригласить одного моего знакомого, хорошо знающего русский язык. Он сделал для вас почти дословный перевод.
Джонни стал рыться в карманах и извлек оттуда записную книжку. Керри с любопытством наблюдала, как он торопливо перелистывал ее, но на ее страницах, кроме многозначных цифр, чертежей и формул ничего больше нельзя было заметить.
– Ах, черт побери! – с досадой проговорил Джонни. – Наверно это в другом блокноте. Но ничего, я вам принесу его завтра. В общем, ничего интересного. Нелепые проклятья по адресу русских и потом какое-то совсем непонятное название – «Эн-Джи»…
– «Эн-Джи»?.. – удивилась Керри. – Я ведь слышала что-то об этом от дяди. Это «Эн-Джи» связано каким-то образом с катастрофой, происшедшей на базе тяжелых бомбардировщиков, начальником которой был мой дядя, подполковник Джессеп. Ну, а что еще удалось перевести?
– Еще? Возглас азартного картежника – «Ва-банк»! Видно ваш сосед был заядлым игроком. Это восклицание, правда, произносил он в каком-то странном сочетании с другими словами. Нечто вроде того: «Ва-банк покажет еще, на что он способен!» Я даже подумал, может быть, «Ва-банк» – это имя какое-то.
– Ва-банк, ва-банк… – задумчиво повторила несколько раз Керри. – Так ведь это же кличка знаменитого в свое время не то разведчика, не то диверсанта, который оскандалился в одной из стран народной демократии! Наше правительство имело тогда из-за него большие неприятности. Я хорошо помню, как об этом писали почти все наши газеты года три или четыре назад. Я даже фамилию его припоминаю. Дэвис, кажется…
Керри задумалась и нервно стала барабанить пальцами по столу.
– А что если мой исчезнувший сосед Гровер и есть этот Дэвис? – вдруг торопливо заключила она. Вы мне непременно принесите завтра блокнот с переводом. И магнитофон сохраните, он нам может еще пригодиться. А я постараюсь разыскать дядю и узнать у него, что такое это «Эн-Джи».
– Раньше я думал, что вы случайно избрали себе профессию журналистки, – печально проговорил Джонни, – но теперь вижу, что это ваше настоящее призвание, ибо в вас вселен тот самый дух беспокойства, которым одержимы все настоящие журналисты.
– Вы это в упрек мне говорите или в похвалу? – улыбаясь, спросила Керри.
– Я и сам не знаю, огорчаться мне или радоваться этому, – растерянно проговорил Джонни.
11
Керри, может быть, и не приступила бы к поискам своего дяди так скоро, если бы утром на следующий день не произошел совершенно неожиданный для нее разговор с редактором ее газеты Чарльзом Каннингом.
– Слушайте, Керри, помните вы мне рассказывали что-то о вашем дяде, подполковнике Джессепе? – спросил Чарльз Каннинг, пристально глядя на девушку добрыми глазами.
– Да, мистер Каннинг, помню.
– А не могли бы вы познакомить меня с ним?
– Но ведь вы же сами тогда отказались от его информации, – удивилась Керри.
– Тогда я еще не знал некоторых подробностей происшествия на базе тяжелых бомбардировщиков, начальником которой был ваш дядя. А теперь мне известно кое-что.
– Что же именно, мистер Каннинг? – заинтересовалась Керри.
– Похоже, что взрыв там действительно произошел не в результате несчастного случая, как думали некоторые, и не по злому умыслу солдат-негров, как уверяли военные власти.
– А почему же? – нетерпеливо спросила Керри, которую всегда немного раздражала манера Чарльза Каннинга «выматывать душу» неторопливостью рассказа.
– Точно, видите ли, дорогая Керри, никто не знает ничего определенного. Однако из достоверных источников мне стало известно, что там произошло нечто очень серьезное. Вот я и решил в связи, с этим, что дядя ваш, подполковник Джессеп, мог бы нам, пожалуй, рассказать кое-что интересное. Как вы смотрите на то, чтобы пригласить его к нам в редакцию?
– Но ведь вы же боитесь неприятностей со стороны военного министерства, – усмехнулась Керри. – А дядя расскажет нам, наверно, такую историю, разоблачение которой едва ли понравится военному министерству.
– Ничего, Керри, – спокойно отозвался редактор «Прогресса», – пусть он только расскажет нам ее, а уж мы постараемся и миру о ней поведать, и самим не пострадать.
Чарльз Каннинг действительно умел так подать многие разоблачительные материалы, что к нему очень трудно было придраться и обвинить в нелойяльности. Керри только не знала, чем считать это – проявлением хитрости, осторожности или трусостью, боязнью вступить в открытый бой?
– Хорошо, – сказала Керри, – я попробую разыскать его.
Но разыскать бывшего подполковника Джессепа оказалось не так-то просто. Керри знала, что жена дяди умерла уже несколько лет назад и теперь у него никого, кроме взрослой дочери, не было. «Где ему быть, как не у дочери», – решила Керри и направилась к двоюродной сестре своей Минни.
Минни с дочкой Пегги и мужем Гарри Крейджем, служащим какого-то государственного учреждения, проживали в маленьком домике в пригороде Уайтхауса, и Керри пришлось попросить у редактора машину, чтобы добраться туда. Она сама села за руль и через сорок пять минут была уже в домике Крейджей.
Ни Пегги, ни Гарри в это время не было, и Керри могла поговорить с двоюродной сестрой без помех. Они не очень-то дружили не только потому, что Минни была почти на десять лет старше Керри, но и по той еще причине, что круг их интересов был различен. Встречались в связи с этим очень редко, большей частью случайно и было неудивительно, что приезд Керри встревожил Минни.
– Случилось что-нибудь? – испуганно спросила она, не ответив даже на приветствие Керри.
– Ничего не случилось, Минни. С чего это ты решила?
– Ах, Керри, – дрогнувшим голосом проговорила Минни, – я так беспокоюсь за папу.
– А что с ним такое? – насторожилась Керри.
– Не знаю… Просто он исчез куда-то. После увольнения из армии он вообще стал очень странным. Запил, говорит бог знает что, а на прошлой неделе вообще исчез…
– Как исчез?! – воскликнула Керри.
– Ушел и не вернулся, – всхлипывая, проговорила Минни. – И знаешь, я опасаюсь самого худшего…
– Чего же именно?
– Его могли арестовать.
– Почему ты так думаешь?
Минни долго молчала, опустив глаза, потом вдруг разрыдалась. Керри поспешила на кухню и принесла ей стакан холодной воды. Успокоившись, Минни огляделась по сторонам и прошептала:
– Боюсь, что это Гарри донес на него. Только ты, пожалуйста, не осуждай его… Он ведь на государственной службе, и у них сейчас идет новая проверка лойяльности. Ты сама знаешь, что это такое, а ведь у нас семья и почти никаких сбережений. Да и потом папу ведь все равно бы арестовали и уж тогда бы нам не сдобровать…
Да, Керри знала, что такое «проверка лойяльности». Согласно положению об этой проверке заподозренным в нелойяльности мог быть всякий, кто, по мнению комиссии, проводящей проверку, сочувствует или когда-либо сочувствовал коммунизму, относится или когда-либо относился сочувственно к лицам, которые якобы сочувствовали коммунизму. Мало того – одного только общения с этими людьми или проявления чрезмерной словоохотливости в их присутствии было достаточно, чтобы оказаться зачисленным в «нелойяльные» со всеми вытекающими из этого последствиями.
Знала Керри и то, что приказ о проверке лойяльности не требует предъявления обвиняемому доказательств его вины. Считалось излишним также ведение при разборе дела какого бы то ни было протокола. Мало того – по приказу этому вообще не требовалось, чтобы заключение комиссии по проверке лойяльности основывалось на каких-либо доказательствах. Керри как журналистка прогрессивной, а следовательно, с точки зрения Бюро расследований, явно «нелойяльной» газеты, слишком хорошо знала все это. И все-таки ее неприятно поразило то, что Минни не только считала возможным донос мужа на ее отца, но, кажется, даже и оправдывала Гарри. Керри не очень-то любила своего дядю (да его и не за что было любить), но Минни показалась ей теперь отвратительной. Сухо попрощавшись с нею, она поспешила к своей машине.
